Текст книги "Саммари книги «Как меняются умы»"

Саммари книги «Как меняются умы»

Почему сторонник теорий заговоров перестает верить, что трагедия 11 сентября была подстроена? С чего вдруг бывший член религиозного культа решает отказаться от своих убеждений?

Зачастую такого рода перемены в мышлении могут казаться случайностью, удачным стечением обстоятельств. В конце концов, сколько раз вы сами пытались повлиять на чью-то точку зрения и терпели неудачу?

Однако вопреки кажущейся простоте, то, когда и как люди меняют мнения, обусловлено определенной закономерностью. Благодаря нейробиологическим и социологическим исследованиям, мы можем выявить эту закономерность – и применить ее, чтобы повлиять даже на самых закоренелых упрямцев.

Из саммари книги Дэвида Макрейни вы узнаете:

• почему люди так упорно держатся за свои убеждения;

• как один разговор может переломить ход выборов;

• как заставить человека серьезно проанализировать свою точку зрения.

Даже имея самые твердые убеждения, человек может в итоге отказаться от них

В июне 2011 года пять британцев из движения «правдолюбцев» сели на рейс из Лондона в Нью-Йорк. Их сопровождала съемочная группа шоу «Conspiracy Road Trip» телеканала BBC. В каждом эпизоде программы несколько убежденных сторонников теорий заговора путешествуют в разные точки мира. Там они встречаются с экспертами и очевидцами событий, которые противопоставляют их вере факты и доказательства. Цель состоит в том, чтобы к концу эпизода заставить участников изменить свою точку зрения.

В центре эпизода, который приводит Дэвид Макрейни, оказались пять человек, которые были уверены, что официальная версия трагедии 11 сентября – ложь. Их путешествие пролегало через Нью-Йорк, Вирджинию и Пенсильванию, где они общались со специалистами по взрывчатым веществам, конструктивному сносу зданий, авиаперелетам, строительству, а также с родственниками погибших, чиновниками и архитекторами. Они проходили тренировки на авиасимуляторе, принадлежащем одной коммерческой авиакомпании, и брали уроки пилотирования, что позволило им взлететь в небо над Нью-Йорком.

Как думаете, сколько из них в итоге изменило свою точку зрения? Как правило, в каждом эпизоде «Conspiracy Road Trip» было ноль таких участников, но в этот раз – один.

Его звали Чарли Вейч, и он был заметной фигурой среди конспирологов. В те времена Чарли прославился благодаря своим видеороликам на YouTube – некоторые набрали более миллиона просмотров. А также он регулярно выходил на улицы с мегафоном, чтобы завербовать новых сторонников. Чарли сотрудничал и дружил с другими известными теоретиками-конспирологами: Алексом Джонсом и Дэвидом Айком.

Однако в ходе съемок что-то переменилось внутри Чарли. Его убеждения начали подтачиваться, пока он встречался с экспертами по сносу зданий, изучал чертежи башен-близнецов, посещал летную школу. Окончательное прозрение случилось, когда Чарли пообщался с Элис Хогленд и Томом Хайденбергером – оба потеряли близких во время теракта. По словам Чарли, это случилось внезапно, как гром среди ясного неба.

Когда конспирологи воссоединились в конце эпизода, никто из них не соглашался с Чарли. Они утверждали, что Элис Хогленд, потерявшей кого-то из родных, попросту промыли мозги ФБР, а может она вообще актриса, которой заплатили. Они крепко увязли в «петле заговора» – своего рода логической тюрьме, которая заставляет людей верить, что любые доказательства противоположной точки зрения искусственно сконструированы теми, кто хочет скрыть правду.

Как же смог вырваться из этой петли Чарли? Его убедили представленные доказательства? Едва ли, ведь на его коллег никакие встречи и полеты на симуляторе не повлияли. В жизни Чарли происходило еще кое-что, что заложило почву для смены парадигмы. Чтобы понять, как это случилось, нам нужно разобраться, почему вообще некоторые люди так упорно цепляются за свои убеждения.

Люди держатся за свои убеждения, потому что это приносит им чувство безопасности

Что происходит с мозгом, когда глубоко укоренившимся убеждениям человека бросают вызов? В 2016 году группа нейробиологов – Сара Гимбел, Сэм Харрис и Джонас Каплан – решила выяснить это.

Прежде всего они собрали группу испытуемых из людей, которые придерживались твердых убеждений по самым разным темам. Испытуемого помещали в аппарат МРТ, а затем просили зачитать контраргументы к его точке зрения. Некоторые мнения, опровергнутые исследователями, носили нейтральный характер. Например, часть испытуемых была уверена, что лампочку изобрел Томас Эдисон. Этих людей просили прочитать такое предложение: «На самом деле лампочку изобрели за 70 лет до Эдисона». Другие убеждения, которые подвергли сомнению в ходе эксперимента, были с политическим оттенком. Допустим, испытуемый верил, что обществу необходим строгий контроль за оборотом оружия – в этом случае ему предоставляли контраргумент вроде: «Ежегодно от кухонных ножей умирает в десять раз больше людей, чем от огнестрельного оружия».

После прочтения контраргументов испытуемых просили зачитать их изначальную точку зрения, а затем оценить свои чувства по шкале от одного до семи. Нейтральные утверждения под воздействием контраргументов смягчились. Однако, когда дело доходило до политически окрашенных тем, мозг реагировал на контраргументы так, будто это была реальная физическая угроза. Он давал организму команду на выработку адреналина, заставлял мышцы напрягаться, а кровь – отливать от менее важных органов. По сути участники среагировали так, будто шли по лесу и наткнулись на медведя.

Но почему мозг так реагирует? Дело в том, что его работа – защищать нас, как в физическом, так и в психологическом смысле. Как только убеждения и установки становятся частью нашего психологического «я», мозг защищает их с тем же рвением, что и физическое тело.

Грубо говоря, мозг запрограммирован на дискриминацию внешних групп от внутренних, то есть на разделение «они» и «мы». Это вполне логично. Наше выживание обусловлено формированием группы близких и их поддержкой, поэтому наша психика по большей части направлена именно на это.

В результате, мы по большей части стараемся «быть хорошими», следовать принципам нашей социальной группы, а не придерживаться фактологической корректности. Пока членство в группе удовлетворяет наши потребности, мы выбираем быть неправыми, но не рисковать своим положением среди соратников. Как описала это социолог Брук Харрингтон: «Социальная смерть страшнее физической».

Итак, теперь понятна реакция испытуемых, которую выявил аппарат МРТ. Некоторые убеждения – например, действительно ли Томас Эдисон изобрел лампочку – не являются частью нашей групповой идентичности, так что, когда их оспаривают, мы не ощущаем физической угрозы. Однако, когда дело доходи до политических взглядов, мы перестаем рассуждать как отдельные индивиды и превращаемся в членов некой социальной группы. Стойко отстаивая свои убеждения, мы демонстрируем, что наши соратники могут доверять нам. А это, по мнению нашего мозга, гарантирует безопасность.

Однако то, что мы отождествляем себя с определенной группой в конкретный момент времени, не значит, что наше доверие этой группе безгранично. Как только наши соратники демонстрируют ненадежность или перестают удовлетворять нашу потребность в безопасности, мы бессознате

...

конец ознакомительного фрагмента