Текст книги "Саммари книги «Поздний расцвет. Как взрослым добиться успеха в мире, одержимом ранним развитием»"

Саммари книги «Поздний расцвет. Как взрослым добиться успеха в мире, одержимом ранним развитием

В современной культуре принято восхищаться историями успеха вундеркиндов. Конечно, юные скрипачи, математики, спортсмены всегда вдохновляют. Поддавшись этому вдохновению, многие родители ставят их в пример собственным детям или делают все возможное, чтобы дети повторили чужой успех. Кому-то это удается, кому-то – нет. Кроме того, это привело к тому, что не добившиеся особого успеха к 20–30 годам люди ставят на себе крест, считая, что их время прошло. Автор книги, Рич Карлгаард, утверждает, что это совсем не так. Человек может открыть в себе талант и реализовать его практически в любом возрасте.

Стереотипный взгляд, что успех либо приходит рано, либо не приходит вообще, заставляет людей испытывать стыд и вину за то, что они до сих пор не совершили ничего выдающегося и, судя по всему, уже никогда не совершат. Но ранние достижения – не единственно возможный вид достижений.

В пример можно привести Джоан Роулинг, чей успех пришел, когда ей перевалило за 30, а жизненный путь вовсе не был усыпан розами. Финансист-миллиардер Кеннет Фишер долгое время не мог найти свой путь в бизнесе, дела шли ни шатко, ни валко. Успех пришел к нему к 30 годам. И у Роулинг, и у Фишера старт был медленным и поздним, путь к успеху похож на спокойное путешествие, а не на резкий рывок, о котором так любят рассказывать СМИ.

К сожалению, истории позднего взлета СМИ обходят стороной, о них почти ничего не известно. Именно это обстоятельство побудило Карлгаарда написать книгу, – чтобы вдохновить тех, чьи лучшие достижения, возможно, еще впереди. Так, автор приводит данные, согласно которым средний возраст ученых, когда они совершили открытие, за которое их наградили Нобелевской премией, составил 39 лет. Пик инноваций приходится на возраст после 40 лет. В США среди предпринимателей в два раза больше тех, кому за 50, чем тех, кому не исполнилось 25. Способность распознавать сложные паттерны, включая эмоциональное состояние других людей, раскрывается в полную силу только в 40–50 лет, а так называемый кристаллизованный интеллект – способность аккумулировать факты, опыт и знания – достигает пика и того позже – в 60–70 лет.

При этом автор подчеркивает, что он тоже радуется ранним успехам, поскольку все достижения независимо от возраста заслуживают уважения и восхищения. Но перекос в сторону ранних успехов имеет негативные последствия: если по какой-то причине в раннем возрасте человек не достигает значимых результатов, у него опускаются руки. Родители давят на детей, это давление травмирует их; педагоги изобретают собственные методики, направленные на развитие талантов и высокие достижения, но очень часто это приводит только к невротизации семей и ни к чему больше. Трех-четырехлетних детей пытаются учить иностранным языкам, причем по программам полного погружения, и родители готовы платить за это огромные деньги, уверенные в том, что вкладываются в будущее ребенка. Детям постарше не дают полноценно отдохнуть в каникулы, отправляя их на всевозможные курсы и тренинги. Программы повышенной сложности для колледжей ведут к многократному подорожанию обучения и росту студенческих кредитов. Отдача от таких программ и вложений далеко не безусловна. Ранняя фора перед сверстниками ничего не гарантирует. Неспешные старты были у писательницы Джанет Иванович, женщины-миллиардера Дайан Хендрикс, актера Тома Хэнкса. Их примеры тоже могут стать источником вдохновения, причем более резонным, чем истории вундеркиндов. Скотт Фицджеральд сполна вкусил раннюю славу, и часто говорил, что в американской жизни нет второго акта. В 25 лет о нем говорил весь мир. К 30 годам начался его спад: он брался за любую работу, много пил и болел, не знал, как справиться с проблемами в семье и в 44 года умер. Раймонд Чандлер в этом возрасте только начал писать свои многочисленные детективы, а слава пришла к нему после 50. Человек достигает полного интеллектуального созревания не раньше 25 лет, и не надо форсировать события. Если к этому возрасту вы или ваш ребенок еще не в зените славы, то ничего страшного вовсе не случилось. Вы еще откроете свои таланты, когда придет время.

Важные идеи книги.

Идея № 1. Одержимость общества ранними достижениями опаснее, чем принято считать

Начиная с 1960-х годов прошлого века СМИ превозносят вундеркиндов, и их становится все больше, чему в большой степени способствует интернет. Юные супермодели, юные актрисы и актеры, спортсмены, с которыми заключают контракты уже в 9 лет, – всем этим уже никого не удивить. Молодеют не только спортсмены, но и их тренеры. Пришла пора молодых политиков, писателей, певцов и музыкантов – их популярности способствуют интернет-платформы, где они находят себе единомышленников и поклонников на начальном этапе, когда о них еще мало кто знает.

Молодые владельцы корпораций нанимают молодой персонал – во многих из них средний возраст работников не превышает 30 лет. Опрос, проведенный в Сиэтле, показал, что только в 6 из 32 компаний города работают люди старше 35. Да и рабочие на производстве в среднем 40–42-летние.

В каждом крупном журнале сегодня есть ежегодный выпуск, посвященный ранним достижениям: 40 человек из тех, кому до 40, или 30 из тех, кому до 30. Это лучшие в своем деле: рекламе, моде, бизнесе, поэзии и пр. То есть предполагается, что к 30–40 годам эти люди уже достигли своего пика, а 30 теперь почти как 50, когда пора подводить итоги. А в 2014 году журнал Time уже опубликовал список 14 самых влиятельных подростков. Все это прекрасно, но имеет и другую сторону – люди ощущают, что если они не знамениты к 15 годам, то их жизнь свернула куда-то не туда.

Чтобы не отстать от гонки ранних достижений, родители подростков и сами подростки помешаны на тестах и рейтингах колледжей. Они загодя готовятся к тестам SAT и ACT, их родители нанимают репетиторов, тратя на это огромные деньги. Тесты превратились в отдельную бизнес-индустрию, в которой сотни миллионов долларов тратятся на подготовку и администрирование. Эта подготовка приносит почти миллиард в год и служит источником дохода для 115 тысяч человек. Индивидуальная подготовка намного дороже групповой, и позволить ее себе могут только весьма состоятельные родители. Успешное прохождение тестов стараются отработать с раннего возраста, чтобы получить преимущество при конкурсном приеме в колледж.

Дети-спортсмены тренируются до изнеможения, большинство из них к 13 годам уже перегорают и слышать не могут ни о каких тренировках. Сегодня можно в 8 лет тренироваться в летних спортивных лагерях, в 10 получить доступ к лучшему спортивному оборудованию, в 14 – получить персонального тренера. Их ранние годы посвящены будущему успеху, на игры и развлечения времени нет. Но правильно ли это?

Детей ориентируют на успех чуть ли не с рождения, ребенок непременно должен добиться успеха. Он должен выбрать такую деятельность, в которой преуспеть легче всего, и самозабвенно совершенствоваться в ней, чтобы получить преимущество. Дети должны тренироваться, осознанно практиковаться, едва научившись ходить, выходить из зоны комфорта во имя блестящего будущего.

В итоге у детей, чья психика и физическое здоровье находятся под страшным давлением, развиваются всевозможные заболевания. Самые распространенные среди американских детей – синдром дефицита внимания, биполярное расстройство, депрессия. Дети под тяжелой нагрузкой с ранних лет принимают антипсихотики, антидепрессанты, препараты, контролирующие поведение. Несмотря на это, уровень подростковых самоубийств среди американских подростков высок как никогда. Когда детей и подростков заставляют делать жизненный выбор еще в раннем детстве, на них наваливается непосильная нагрузка и ответственность. Их развитие замедляется, а не прогрессирует, они боятся пробовать что-то новое, сосредоточившись на единственном, боятся рисковать и совершить ошибку, неизбежно превращаясь в невротиков. Оптимизм юности почти полностью вытесняется страхом неудачи.

Кроме того, не у всех есть возможность раннего расцвета. Кому-то мешают жизненные обстоятельства, семейные проблемы, элементарный недостаток средств. Кроме того, существуют болезни, физические недостатки, даже просто невезение, и потому в ранней юности нет возможности реализовать себя. Это не значит, что все потеряно. Оперный певец Андреа Бочелли начал петь оперные партии в 34 года. Позднему старту есть место даже в мире моды, о чем говорит пример Вивьен Вествуд. Многие писатели приобрели известность после 30, 40 и даже 50 лет, некоторые бизнесмены достигли успеха и в более позднем возрасте. Даже в Голливуде поздний старт – не редкость, о чем говорит пример Моргана Фримена, долгое время работавшего в общественном театре в небольших постановках, пока в 52 года он не получил роль в фильме «Шофер мисс Дейзи».

Идея № 2. Важность и значимость тестирования сильно преувеличены

Мало кто знает, что принципы тестирования обязаны своим появлением на свет американскому психологу Льюису Терману из Стэнфорда, открыто пропагандировавшему расистские взгляды. Расизм был не единственным его интересом. Он придумал первый тест IQ, считая, что с его помощью можно измерить врожденные способности. После такого измерения студентов можно рассортировать и обучать в соответствии с их возможностями.

Увлеченный идеями евгеники, Терман считал, что людям с высоким интеллектом и другими положительными качествами нужно позволять размножаться, чтобы эти качества передать. Людей с недостаточно сильным интеллектом следует отговаривать от обзаведения потомством, а умственно отсталых и психически больных – стерилизовать, как и представителей «низших» рас.

Во время вступления США в Первую мировую войну тест опробовали на 1,7 млн солдат, чтобы определить их умственные способности, и после этого распределяли их соответственно по разным участкам фронта. Самых умных направляли в армейскую разведку и офицерскую подготовку, тех, кто поглупее, – рядовыми. Это создавало видимость справедливости, так как отнимались привилегии у призывников из богатых и влиятельных семей и делалась ставка только на интеллект. Этим бы Терману и ограничиться, но он предлагал применять тест для определения умственных способностей разных рас, чтобы произвести отбор по интеллектуальным способностям, выявив умственно отсталые народы.

Идеи Термана о тестировании интеллекта развил и продолжил Карл Бригем из Принстонского университета, который разработал тест SAT для армии США в 1926 году. Как и Терман, он увлекался идеями евгеники, правда, впоследствии разочаровался в них. Как бы то ни было, SAT внедрили сначала в армию, затем и в колледжи. Но под конец жизни Бригем сильно разочаровался в тестировании как таковом, называя его заблуждением.

Тем не менее SAT прижился. Отдельные энтузиасты особенно охотно использовали его в Гарварде, чтобы студенты были в равных условиях без поправки на социальное и материальное положение их родителей, а привилегии получали только за силу интеллекта. Казалось, что тестирование IQ гарантирует талантливым детям из бедных семей и отдаленных районов шанс на лучшую жизнь. Поначалу так и было: уже в 1960-е годы евреи, азиаты, афроамериканцы и дети из далекой провинции, успешно прошедшие тестирование, потеснили выходцев из аристократических семей. С годами SAT усложнялся, приобретал новые черты и все большую популярность. Появились и другие тесты: SAT или ACT в средней школе, GRE, MCAT или LSAT в колледже.

Еще при жизни Термана были проведены исследования с целью выяснения, чего добились носители самого высокого интеллекта. Как ни странно, выяснилось, что высокий интеллект и высокие достижения вовсе не одно и то же. Большинство обладателей высокого интеллекта, за редкими исключениями, вели самую обычную жизнь. Терман был вынужден признать, что прямой связи между интеллектом и достижениями нет. Тем не менее и сегодня американское общество по-прежнему озабочено тестированием, и не только оно: SAT используют университеты по всему миру.

Автор считает, что в основе тестов IQ и других измерителей таланта и интеллекта, таких как SAT и ACT, лежат ошибочные теории начала ХХ века, периода широкого увлечения евгеникой. Еще в 1975 году социальный психолог Дональд Кэмпбелл и экономист Чарльз Гудхардт подвергли критике принципы такого измерения. Кэмпбелл считал, что чем больше количественный социальный показатель используется для принятия социальных решений, тем сильнее будут искажать его результаты и тем больше коррупционной составляющей будет в этом процессе. Другими словами, чем большее значение придается SAT и чем чаще он используется, тем сильнее он искажает реальную картину. Гудхарт считал, что любая мера, которую используют для контроля, не может быть надежной. Как только целью измерения становится достижение высокого балла, этому измерению больше нельзя доверять.

SAT предназначен для оценки знаний и способностей, которые студенты приобрели за годы учебы. Но когда огромное внимание уделяется именно ему, а не годам обучения, он перестает измерять то, для чего его создали. Тестирование превращается в соревнование и развивает способность быстро отвечать на вопросы со множественным выбором.

Тестирование и ранжирование используют не только во время учебы, но и на рабочем месте. General Electric, Microsoft и другие корпорации в начале 1990-х годов ранжировали всех сотрудников, а некоторые собирались ежегодно увольнять тех, кто не прошел его. Тесты создают иллюзию объективности, а на самом деле просто придают видимость справедливости при отказе в повышении зарплаты или продвижения по службе.

Стандартизированные тесты не могут измерить навыки критического мышления или овладения темой. Кроме того, они обесценивают работу учителя, который подгоняет под эти тесты преподаваемый материал, снижая качество учебных программ.

Иногда тесты способны выявить навыки и таланты на школьном этапе, но это скорее везение, чем закономерность. Гораздо чаще эти навыки невозможно определить тестированием, и к человеку пристает несправедливый ярлык бесталанного, ленивого или неумного.

Вместе со стандартизацией оценок исказилось и представление о жизненном успехе, считает Карлгаард. Когда-то успехом считалась жизнь в полную силу, чтобы человека ценили как личность. Сегодня успех – это возможность достичь как можно большего как можно раньше, соответствовать идеалу вундеркинда, молодого миллионера-технократа типа Джобса или Цукерберга. Завороженная этим ранним успехом, Элизабет Холмс, глава компании Theranos, так рвалась к нему, желая добиться того же, что и ее кумир Джобс, что сама не заметила, как стала подменять результаты экспериментов и затыкать рты сотрудникам, которые смели роптать. Увлеченность ранними сверхдостижениями не дает молодому человеку созреть как личности, усвоить моральные представления, впитать знания естественным путем, а не подлаживаясь под тестирование.

Идея № 3. У каждого человека свой собственный темп развития и расцвета способностей, ускорять его не стоит

Сегодняшние подростки в сравнении с предыдущими поколениями, как показали исследования, взрослеют позже. При этом им приходится жить в эпоху стремительных и постоянных изменений и приспосабливаться к ним. Навыки, полученные за годы обучения в школе или колледже, могут не пригодиться вообще, настолько быстро движется развитие технологий. Это подхлестывает лихорадочную скорость обучения детей. Родители опасаются, что если упустят пик когнитивных способностей ребенка, потом ему все сложнее будет обучаться и работать. Но это не так: одни способности мы теряем, другие приобретаем, постепенно, не спеша, вместе с жизненным опытом.

У каждого из нас свое время расцвета талантов и возможностей. И не стоит гнаться за ранними яркими взлетами, лучше следовать собственному ритму развития умственных способностей и талантов. Каждый подросток взрослеет с разной скоростью, нет какого-то возраста, достигнув которого он автоматически становится взрослым. В теории период взросления длится от 18 до 25 лет, а у многих наступает еще позже.

Сам автор тоже расцвел поздно в сравнении со сверстниками. В школе он был троечником, единственный вид спорта, который ему удавался, была легкая атлетика – его худощавое телосложение пригодилось для занятий бегом. Но и в беге он не поднялся выше четвертого места. Тем не менее ему удалось выступить на нескольких соревнованиях и поступить в колледж благодаря ошибке тренера, который неправильно оценил его результат. Учеба в колледже тоже не была для него легкой – он еле-еле переползал с курса на курс, пока его товарищи успешно осваивали химию, математику, экономику. После окончания их ожидали рабочие места с достойной оплатой, автор же менял место за местом, нигде долго не задерживаясь, бездельничая и ругаясь с коллегами. Наконец он устроился ночным обходчиком на склад магазина, где его единственной коллегой была собака. К тому времени ему было уже 25 лет.

И вдруг с ним что-то случилось. Сам Карлгаард считает, что его мозг проснулся в 26 лет. Он нашел постоянную работу технического писателя в научном институте, в 29 женился, стал заниматься связями с общественностью в Силиконовой долине. В 34 он стал соучредителем делового журнала, в 38 сотрудничал с Forbes и стал лектором, путешествуя по свету. В 46 он научился управлять самолетом, в 48 написал книгу об этом. Во время учебы в школе и колледже его мозг спал, а к 26 годам проснулся. Около 30 он почувствовал, что его мозг наконец работает в полную силу. Он читал сложные журналы и книги вместо того, чтобы смотреть сериалы. Он научился правильно распределять время и планировать будущее, общаться с людьми, писать и обучаться новым вещам. Пока его мозг не созрел полностью, все это было невозможно.

Человек становится взрослым, когда обретает контроль над эмоциями и импульсами, умеет планировать сложные процессы и предвидеть проблемы. У многих людей между 18 и 25 годами эти способности еще не сформировались. Психологи называют их исполнительной функцией, и она не имеет отношения ни к IQ, ни к талантам, – это способность к эффективному планированию, анализу последствий своих действий, умению предвидеть риск и взвесить все за и против перед принятием решений. С ее помощью развивается собственное «я» с его ценностями, убеждениями, самоидентификацией, умение ставить цель и достигать ее.

25 лет – средний возраст развития исполнительной функции. У некоторых он наступает раньше, у кого-то позже. Но большинство молодых людей от 18 до 25 физически, в силу физиологии своего незрелого мозга, неспособны принимать ответственные решения и управлять эмоциями. Однако их с помощью тестов, оценок и собеседований измеряют и приспосабливают к дальнейшей жизни. По мнению автора, в этом нет никакого смысла. Наступление зрелости и все более раннее тестирование детей противоречат друг другу.

Сегодня многие продвинутые университеты в Великобритании и США предлагают своим студентам год отпуска. Это дает им возможность отдохнуть, перевести дух, поработать и осмотреться. К тому же все это помогает приобрести опыт, ответственность и способствует взрослению.

Идея № 4. У позднего расцвета есть свои сильные стороны

Первая из этих сторон – любопытство. Без него нет инноваций, все они начинаются с любопытства. Оно бросает вызов существующему порядку вещей, человек пробует новые способы решения проблем. Но в мире стандартизации и измерений талантов любопытству места нет, молодые люди рвутся вперед по накатанной дорожке, стараясь опередить других. Карлгаард рассказывает, как во время учебы в колледже он тщетно пытался грызть гранит науки, но сдавшись, шел в журнальный зал и рассматривал старые подшивки журнала Sports Illustrated. Он был сделан очень хорошо – и статьи, и иллюстрации, и карикатуры. Позднее, когда ему предложили издавать деловой журнал для Силиконовой долины, он живо вспомнил свой любимый Sports Illustrated и воспроизвел его стиль, привнеся в скучное деловое издание и яркие карикатуры, и энергичный стиль статей, что помогло ему сразу обрести популярность и заинтересовать владельца Forbes. Время, потраченное в юности на созерцание журналов, вовсе не было потрачено впустую. Любопытство помогло Карлгаарду сделать открытие в мире деловой прессы.

Люди позднего расцвета сохранили больше любопытства, чем их замученные сверстники, отсортированные и измеренные с самых ранних лет. Их вынуждают быть серьезными, не думая о том, что душат любопытство на корню.

Вторая сила позднего расцвета – сострадание, способность поставить себя на место другого, понять его и помочь ему. Сегодня все чаще состраданием жертвуют ради успеха в конкурентной борьбе за высокие результаты тестов или богатство. Как показали исследования, сегодня уровень доброты и сострадания среди студентов колледжей самый низкий за последние 30 лет. В погоне за ранним успехом нет места состраданию.

Люди позднего расцвета рано сталкиваются со взлетами и падениями, они лучше понимают других, обладают просоциальным поведением, более снисходительны и терпимы, в них меньше эгоцентризма. Собственные шишки, набитые ими на жизненном пути, дают им понимание чужой боли. Это помогает в творчестве, руководстве людьми, в работе, связанной с оказанием помощи, и многих других сферах.

Еще одно качество поздно расцветающих – устойчивость. Они быстрее адаптируются к сложностям и учатся принимать на себя ответственность, чем их сверстники, нацеленные на ранний взлет. Вундеркинды пользуются многими преимуществами в обществе, но они зациклены на своем успехе, гордятся им и уверены, что ничего плохого с ними никогда не случится. Но так не бывает. И когда это все-таки случается, они обнаруживают полную неспособность противостоять стрессу, они просто не научены этому. Одни впадают в самобичевание, теряя волю к действию, другие винят всех и вся, но объективной картины случившегося у них нет. Люди позднего цветения имеют опыт и могут быстро принять решение по выходу из ситуации.

Поздний расцвет приносит умение сохранять спокойствие и невозмутимость. Примерами могут служить два пилота, Тэмми Джо Шульц и Чесли Салленбергер. Первая совершила посадку самолета с отказавшим двигателем, дырой в иллюминаторе и смертельно раненным пассажиром. Салленбергер посадил на воду самолет с пассажирами, когда из-за попадания в него птиц отказали оба двигателя. И той, и другому было под 60, оба сохраняли полнейшее спокойствие в экстремальных условиях. И оба были профессионалами позднего расцвета. Они развивались постепенно и без рывков, научились контролировать и себя, и возможные нестандартные ситуации.

Помимо прочего, поздний расцвет развивает проницательность. Человек уже обладает достаточным жизненным опытом, не спущенным сверху и не укладывающимся в рамки стандартизации. Чем больше опыта, тем лучше развивается проницательность, мозг учится распознавать, казалось бы, совсем незаметные сигналы и принимать верные решения. Люди раннего старта, такие как Цукерберг, реализуют свои ценные идеи еще в юности. Но способность генерировать идеи с возрастом улучшается, как улучшается и проницательность, помогающая в этом. Так что поздний расцвет в этом плане ничем не уступает раннему.

Кроме того, у людей позднего расцвета есть мудрость, которую еще не успели получить молодые. Мудрость – это разумное поведение, включающее способность к глубокому мышлению и сострадание. Молодежи, полностью сосредоточенной на собственной карьере и раннем взлете, некогда обретать мудрость. К тому же некоторые вещи приходят только с возрастом, в том числе любопытство, сострадание, стойкость, невозмутимость, проницательность.