Текст книги "Саммари книги «Асексуалы. Почему люди не хотят секса, когда сексуальность возведена в культ»"

Саммари книги «Асексуалы. Почему люди не хотят секса, когда сексуальность возведена в культ»

Знакомство с асексуальностью

Впервые Анджела Чэнь наткнулась на слово «асексуальность» в 14 лет. Она прочитала статью в интернете, в которой говорилось, что асексуал – это «человек, который не испытывает сексуального влечения». Анджела истолковала эту фразу по-своему: «человек, который ненавидит секс».

Самой Анджеле сексуальное влечение было незнакомо. Но она точно знала, что не ненавидит секс, поэтому просто отмахнулась от нового понятия.

Со временем, правда, ей захотелось разобраться в вопросе глубже, понять, с какими проблемами сталкиваются люди, называющие себя «асексуалами», как к ним относятся в обществе, что они чувствуют.

Многие асексуалы заявляют, что с раннего возраста понимали, что отличаются от своих сверстников в плане сексуального развития. Так, например, один из собеседников автора Люсид Браун – художник из Бостона – рассказывал, как в средней школе его одноклассники периодически подсматривали за какой-нибудь целующейся парочкой. Подростки, казалось, испытывали трепет от возбуждения, но Люсид чувствовал только недоумение. Привлекательность поцелуев была ему непонятна. Казалось, всех вокруг волновал секс, кроме него.

Термин «асексуальность» многогранен, и у каждого «аса» (сокращенная вариация термина) различная толерантность к сексу. Для некоторых это просто рутинная физическая активность. Но у многих асов одна лишь мысль о сексе вызывает отвращение: «как если бы вы сказали натуралу, что увлекаетесь зоофилией», – признаются они. Люсид реагировал еще сильнее. Ему казалось, будто внутри него ползают извивающиеся и корчащиеся угри.

Люсид осознал, что он асексуал, в 13 лет, когда прочитал об этом термине в журнале. Одно только это слово – асексуал – содержало в себе ответ, имевший четкий смысл.

Анджела Чэнь столкнулась с иным проявлением асексуальности. Будучи в отношениях, она не испытывала проблем с сексом. Однако понимала, что влечение для нее – это скорее эмоциональное желание, нежели физическое. Личный подход к интимным связям заставил ее пересмотреть термин «асексуальность». Она впервые осознала, что можно не испытывать сексуального влечения, но при этом хотеть секса точно так же, как физически не испытывать желания или отвращения, например, к крекерам, но при этом получать удовольствие от их поедания во время приятного социального ритуала. Или испытывать влечение к человеку, но не хотеть вступать с ним в сексуальные отношения – тоже вариант.

Асексуальность может выражаться в отвращении к сексу, но может быть скрыта за социальной перформативностью или желанием заняться сексом по эмоциональным причинам. Таких людей, как Люсид, понять проще, а Анджелу – сложнее.

Но люди не делятся на две четкие группы: асексуалы и аллосексуалы (еще один термин, обозначающий человека, который регулярно испытывает сексуальное влечение). Сексуальность больше похожа на шкалу, где Люсид находится намного дальше от аллосексуальности, чем Анджела.

Всё это заставило Анджелу вернуться к термину «асексуальность».

Объяснение через отрицание

Когда в 40-е годы Альфред Кинси разрабатывал свою модель сексуальной ориентации, он выделил асексуалов в отдельную группу под названием «Х», не нанеся их на общую шкалу.

Казалось, что об асексуалах все забыли. Но интернет помог сообществу асексуалов сформироваться, люди искали друг друга на форумах и досках объявлений. Именно они заложили основы движения асов.

В 2002 году студент Дэвид Джей создал Сеть видимости и образования асексуалов (AVEN) на сайт asexuality.org. Он подумал, что стоит рассматривать асексуальность как сексуальную ориентацию. Дэвид описал асексуала как человека, который не испытывает сексуального влечения ни к кому.

К сожалению, решение определить асексуальность, используя ту же лингвистическую и теоретическую логику, что и для сексуальной ориентации, оказалось ловушкой. Чтобы объяснить, что такое асексуальность и что такое отсутствие сексуального влечения, асы должны описывать точные ощущения, которые не испытывают.

Аллосексуалам сложно понять, как асексуалы могут не испытывать сексуального влечения, но при этом считать людей красивыми, иметь либидо, мастурбировать и смотреть порно.

В то же время существует половое влечение – желание сексуальной разрядки, набор чувств в теле, часто сочетающийся с навязчивыми мыслями. Половое влечение напрямую связано с либидо, поэтому существуют асексуалы, которым необходима подобная разрядка.

Мир асексуалов очень разнообразен и включает в себя как людей, которые испытывают отвращение к сексу, так и тех, кого называют «серые-А». Такие люди способны лишь изредка испытывать сексуальное влечение или испытывать его не очень сильно.

Все термины могут кому-то показаться излишними, но для многих людей они важны для понимания самих себя.

Принудительная сексуальность и асексуальность у мужчин

Хантер вырос в очень религиозной семье, и в детстве он испытывал сильное нравственное чувство. Никто не говорил с ним о сексе, и все воскресные проповеди были только об искушении. Тем не менее все знали, что секс – это дар от Бога и приятное вознаграждение, но им можно наслаждаться только в браке.

Секс – это связь мужчины и женщины, Хантер жаждал этой связи и знал, что Бог позаботится о нем, если он останется целомудренным. Как и следовало, он избегал любых искушений, отводил глаза от всего, что могло бы вызвать нечистую мысль.

Для Хантера похоть не была таким серьезным испытанием, как для остальных.

Предположение, что все вокруг – и мужчины, и женщины – борются с сексуальным искушением, показывает, что религия также подчеркивает повсеместность сексуального желания. Таким образом возникает понятие «принудительной сексуальности», т. е. набора допущений и моделей поведения, которые поддерживают идею о том, что каждый нормальный человек сексуален, что нежелание (социально одобренного) секса является неестественным и неправильным и что люди, игнорирующие сексуальность, упускают совершенно необходимый опыт.

Современное общество всерьез обеспокоено тем, что миллениалы предпочитают Netflix и соцсети сексу на одну ночь. Подразумевается, что секс – это нормально и замечательно, а те, кто не занимается сексом, больны или недостаточно привлекательны, чтобы найти партнера. В результате любой, кто недостаточно сексуален или сексуален не так, как принято, подвергается дискриминации.

Поэтому асексуалы часто ассоциируются с робостью, ханжеством, холодностью, фригидностью, слабостью или детскостью.

Хантер вырос со стереотипом, что именно секс сделает его крутым и взрослым. Принудительная сексуальность подсказывала Хантеру, что он от природы похотлив.

Хантер желал секса на интеллектуальном уровне, но при этом сам секс оказался разочаровывающим. Друзья, уже вступившие в брак, говорили ему, что природа подскажет, что делать. Но на практике Хантеру приходилось заставлять свое тело действовать. Как будто он учился кататься на велосипеде, только его конечности не синхронизировались должным образом. К тому же после секса не возникло никакой особой крепкой связи.

Сначала Хантер видел виновником неопытность, но с годами лучше не становилось. Обращение к врачу по поводу половой дисфункции тоже ничего не дало. Хантер не находил никакого объяснения.

«Из-за того, что секс никогда не приносил удовольствия, всегда было ощущение, что я всё еще инфантилен», – говорит он. Лишь спустя 9 лет после свадьбы Хантер увидел в соцсети статью об асексуальности.

История Хантера – один из ответов тем, кто высмеивает асексуальность и спрашивает, почему асы поднимают шум из-за нежелания секса. Годы жизни Хантера были потрачены на размышления о том, что с ним может быть не так. Информирование полезно, однако нередко попытки обратить внимание на вопросы асексуальности воспринимаются как надоевшая шутка.

Асексуальность у женщин

Когда Анджеле было 22 года, она попросила своих друзей отвести ее в бар. Они удивились, потому что Анджела не ходила по барам, не пила и даже за руку боялась кого-нибудь взять. Она чувствовала себя старомодной и отсталой из-за того, что хотела секса по любви. Поэтому Анджела решила доказать себе, что тоже может заниматься сексом без эмоциональной привязанности.

В культурно-либеральных кругах сексуально-консервативную женщину часто считают сексуально подавляемой. Современная женщина может заниматься сексом, как мужчина, не привязываясь к партнеру.

Анджела верила во всё, что говорили об архетипе женщины, не желающей секса: что она стеснительная и чопорная, что она не смогла преодолеть свой стыд и что она политически консервативна. Эти идеи возникли не из ниоткуда. Общество долго поощряло женщин отрицать свои сексуальные потребности и вместо этого удовлетворять потребности мужчин.

В 1970-х и 80-х годах в Америке возникло движение секс-негативных феминисток. Самый главный аргумент заключался в том, что неравная динамика власти всегда является фоном для гетеросексуального секса, поэтому настоящего согласия практически невозможно достичь. Они утверждали, что в патриархальном обществе секс неизбежно будет несвободным и компромиссным.

Феминистское движение никогда не было однородным, поэтому возникло движение и секс-позитивных феминисток, которые призывали наслаждаться сексом, освободиться от старых пуританских взглядов на роли мужчин и женщин.

Секс – это товар не только для мужчин. Теперь женщины тоже могут демонстративно потреблять секс, чтобы похвастаться или иметь возможность сказать, что это расширяет их возможности, дает те же права, что и мужчинам.

Секс стал не просто крутым, он стал феминистским, и это по-настоящему волновало Анджелу. Секс стал политическим заявлением, формой свободы. Трансгрессивный секс – политический акт против патриархата. Асексуальности не существует, это всего лишь побочный продукт мужского угнетения.

Поэтому 22-летняя Анджела думала, что слаба, глупа и подавляема. Стремление к моногамии казалось ей политическим и моральным недостатком, который нужно искоренить. Поэтому она зарегистрировалась на сайте знакомств и быстро нашла партнера на одну ночь. Секс был болезненным, скучным и быстро закончился. Она оделась и, торжествуя, ушла. Эмоционально Анджела ничего не чувствовала – именно в этом и был смысл. Она убедила себя, что именно секс сделал ее сильной, самостоятельной, смелой.

Сейчас Анджела не склонна винить феминизм в том, как именно потеряла девственность. Гораздо больше ее расстраивает то, что ей всё еще нужно оправдываться за свою асексуальность.

Белые и цветные

С 2014 года группа добровольцев проводит опросы и собирает статистические данные о сообществе асексуалов. Их данные показывают, что гораздо больше женщин признают себя асексуальными, чем мужчин. Подавляющее большинство – молодые. И многие асы – белые (более 77 %).

Вероятно, такая статистика связана со стереотипами. Сексуальные стереотипы, связанные с расой или полом, влияют на то, как люди сами себя воспринимают. Мужчины-азиаты с неохотой признаются в своей асексуальности, потому что не хотят подтверждать стереотип о бесполом азиатском мужчине. В то же время азиатских и чернокожих женщин считают гиперсексуальными, поэтому их асексуальность тоже может подвергаться стигматизации.

Контроль над сексуальностью – классический инструмент доминирования, используемый мужчинами против женщин, белыми против цветных, здоровыми против инвалидов или, сокращая длинный список, сильными против слабых. Для людей, относящихся к более уязвимым сообществам и отягощенных дополнительными социальными условиями, выяснение того, присуща ли асексуальность человеческой природе или навязана извне, осложняется из-за культурного и исторического багажа.

Анжела, китаянка по происхождению, но выросшая в Калифорнии, так же испытывала на себе стереотипы об азиатских женщинах. Ожидания, что она будет робкой, покладистой, станет инженером, будет играть на скрипке или фортепьяно, исходили не только от общества, но и от семьи Анджелы. Даже в США немногие азиаты, подобно Анджеле, смогли смоделировать другое поведение.

Отчасти проблема заключается в том, что об асах в целом редко вспоминают в массовой культуре, а уж о цветных асах тем более. Можете не искать асов в фильмах, и в литературных бестселлерах они крайне редко встречаются.

Наиболее заметными персонажами-асами являются Рафаэль Сантьяго из подростковой драмы «Сумеречные охотники» и Тодд Чавес из «Конь БоДжек». Во всех остальных случаях если на экране и появлялись персонажи-асексуалы, то изображались они либо как больные люди (в сериале «Доктор Хаус»), либо как типичные ботаники, с которыми просто никто не захочет заниматься сексом.

В болезни и в здравии

Для Кары Либовиц, активистки-инвалида, страдающей церебральным параличом, инвалидное кресло – очевидный знак отличия. Для Кары сексуальность совсем не то же самое, что для ее здоровых сверстников. «Никто не считает меня сексуально привлекательной», – признается она.

Не существует идеальной формулы, объясняющей, как взаимодействуют сексуальность и здоровье, однако это не мешает верить в простое, но ошибочное утверждение: люди, которые не хотят секса, больны, а люди, которые больны, то есть умственно или физически неполноценны, не хотят секса.

С 1980 года в «Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам» (DSM-5), библию психиатрической диагностики в США, был включен диагноз, который теперь чаще всего упоминается как гипоактивное расстройство сексуального влечения, или HSDD. Поскольку биологического маркера HSDD не существует, основные критерии схожи с признаками фригидности, описанными много веков назад: постоянное отсутствие сексуальных фантазий и сексуального интереса.

С таким диагнозом, описанным в справочниках, неудивительно, что асексуальность многие считают болезнью, которую нужно лечить. И фармацевтические компании с удовольствием продали бы асексуалам лекарство от их «болезни», однако ни одно из выпущенных на рынок средств не было достаточно эффективным, чтобы получить известность.

Многие асы-активисты критикуют врачебную позицию о том, что люди должны мириться со своей асексуальностью (или низким либидо), только если их нельзя сделать более сексуальными. Идея о том, что асексуалов необходимо исправить или «починить», распространена даже в исследовательских кругах, в то время как сами асексуалы стремятся убедить общество в том, что они вовсе не «сломаны».

Моральный долг как сообщества инвалидов, так и сообщества асов – поддерживать асов с ограниченными возможностями.

Иной взгляд на романтику

Несексуальная романтическая любовь звучит как оксюморон. Почти все определения романтической любви связаны с сексом. Люди могут не заниматься сексом, но желание секса – это ключ к признанию того, что чувства романтичны, а не платоничны.

Интуитивно понятно, что у людей могут возникать романтические чувства без сексуального влечения, но в то же время некоторые не могут понять, как можно отделить романтическую ориентацию от сексуальной. Без секса в чем заключается разница, которую люди чувствуют в глубине души, когда проводят черту между двумя типами любви?

Подобная дилемма знакома не только асексуалам, но и аллосексуалам. Аллосексуал может быть влюблен в нового знакомого или сильнее привязаться к своему лучшему другу, чем к любому романтическому партнеру, но он может отрицать возможность романтических чувств из-за отсутствия сексуального влечения. Асы знают, что секс не всегда является разделительной чертой, определяющей, романтичны ли отношения.

В то же время существуют люди, которые определяют себя как аромантиков, т. е. людей, которые не хотят романтических отношений. Аромантическое сообщество связано с асексуальным сообществом, но не все аромантики являются асексуальными. Аромантики подвергаются стигматизации даже чаще, чем асексуалы. Ужасно полагать, что только желание романтических отношений делает людей «нормальными».

Романтическая любовь пропитывает всю культуру вокруг нас. Книги и фильмы показывают любовь как огромную движущую силу, отодвигая заботу и привязанность на второй план. Повсеместное распространение романтических сюжетов, даже в книгах, которые не являются романтическими романами, предполагает, что только истории с романтикой могут вызывать сильные эмоции и что романтика автоматически более интересна, чем почти все другие области человеческого опыта. Что если бы книги были больше сосредоточены на эмоциях, порождаемых дружбой, амбициями, семьей, работой?

Философ из Университета Райса Элизабет Брейк называет это незаслуженное возвышение и центральное положение романтической любви аматонормативностью, от латинского слова «любовь» – amate. Аматонормативность, как и любой другой вид нормативности, стирает вариации. Стирание вариаций означает отсутствие выбора и торжество стереотипов и стигмы. Если кто-то не состоит в романтических отношениях, его следует пожалеть или высмеять. Если кто-то вообще не хочет романтических отношений, он бессердечный, как серийный убийца.

Ценность человека – независимо от его политических взглядов, привлекательности или пола – никогда не должна зависеть ни от его знакомства с конкретной эмоцией романтической любви, ни от его способности вызывать ее у других. Однако большинству сложно избавиться от стереотипов. Человек всегда заведомо с подозрением относится к тем, кто не такой, как все.

Веская причина

Если кто-то не может сказать «нет», любое данное «да» бессмысленно.

Джеймс, программист из Сиэтла, мог сказать своей девушке «нет», но тогда они переходили к очередному разговору на тему «почему он не хочет заниматься сексом, хотя все мужчины должны хотеть». В конце концов Джеймс всегда сдавался, они занимались сексом. А после он испытывал стыд от того, что отказывает своей девушке.

По его мнению, как и по мнению многих людей, можно сказать «нет» партнеру, если у тебя был тяжелый день или ты заболел гриппом, если ты испытываешь сильный стресс из-за работы или тебе причиняют боль. Это некоторые из достаточно веских причин. А вот отсутствие желания – недостаточно веская причина?

Теперь, когда Джеймс определил свою асексуальность, он понимает, что в любой момент может сказать «нет». Ситуация не изменилась, изменилась интерпретация. Опыт Джеймса является примером наихудшего результата частого игнорирования точки зрения аса: вероятность сексуального принуждения – и сексуального насилия – повышается для всех, кто еще не узнал о принудительной сексуальности.

Это не значит, что Джеймс хочет обвинить свою бывшую в сексуальном насилии. Все дело в степени согласия. Всем, не только асексуалам, стоит знать о том, что нежелание заниматься сексом и есть достаточно веская причина для отказа, вам не нужно выдумывать другие.

Компромисс, на который идут люди, чтобы не обидеть своего партнера, не приведет ни к чему хорошему. Вас ждут только вина, стыд и гнев: стыд за то, что сказали «да»; гнев из-за того, что не знали, что не нужно было говорить «да»; стыд за то, что не настояли на своем и не сказали «нет»; гнев на партнера за то, что не позволил вам сказать «нет»; чувство вины за то, что вы злитесь.

Практически все согласны с тем, что нет причин заниматься сексом с незнакомцем, если вы этого не хотите. Добавьте контекст отношений, и это правило внезапно ослабнет. Асы испытывают давление, когда речь идет о сексе с незнакомцами, но именно в отношениях чувство вины может быть самым сильным и устанавливать границы труднее всего.

Принудительная сексуальность скрывается за популярным лозунгом «Изнасилование – это не секс, это насилие» – идеей, популяризированной писательницей-феминисткой Сьюзан Браунмиллер. Подразумевается, что изнасилование – это что-то плохое, неправильное, в то время как секс – это хорошо. Результатом такого отношения становится то, что, как пишет Кэтрин Маккиннон: «пока мы говорим, что [изнасилование, порнография, сексуальные домогательства, сексуальное насилие] являются злоупотреблением насилием, а не сексом, мы не можем критиковать сам секс, а также то, что было сделано с нами во время секса».

Установка «Изнасилование – это не секс» является ложной бинарной формулировкой, так же как «нет» означает «нет», а «да» означает «да». Вместо этого исследователь секса Эмили Нагоски предлагает использовать категории «энтузиазма, желания, нежелания и принудительного согласия»:

1. СОГЛАСИЕ С ЭНТУЗИАЗМОМ:

• Когда я хочу тебя.

• Когда я не боюсь последствий, если скажу «да» ИЛИ скажу «нет».

2. СОГЛАСИЕ ПО ЖЕЛАНИЮ:

• Когда я забочусь о тебе, хотя не хочу тебя (прямо сейчас).

• Когда есть почти полная уверенность, что «да» даст хороший результат и, возможно, я пожалею, сказав «нет».

• Когда я верю, что желание может возникнуть после того, как скажу «да».

3. СОГЛАСИЕ БЕЗ ЖЕЛАНИЯ:

• Когда, сказав «нет», я боюсь последствий больше, чем когда скажу «да».

• Когда я чувствую не просто отсутствие желания, а отсутствие желания желать.

• Когда, сказав «да», я надеюсь, что меня оставят в покое, а если скажу «нет», только продолжат пытаться переубедить.

4. ПРИНУДИТЕЛЬНОЕ СОГЛАСИЕ:

• Когда мне угрожают неприятными последствиями, если я скажу «нет». Когда я чувствую, что мне будет больно, если скажу «да», но мне будет больнее, если скажу «нет».

• Когда сказать «да» значит испытать то, чего я очень боюсь.

Модель Нагоски лучше, чем формула «нет – значит нет», которая предполагает, что отсутствие «нет» означает «да». Такая модель популярна среди асов, потому что оставляет место для равнодушных к сексу или для положительно относящихся к сексу и учитывает практические реалии асов в отношениях с аллосексуалами.