Текст книги "Новая история стран Европы и Америки XVI-XIX вв. Часть 3: учебник для вузов"

Реставрация Бурбонов (1814–1830)

Особенности политического режима во Франции после восстановления на троне династии Бурбонов были обусловлены глубоким идейным расколом в обществе. Численно преобладала «нация народного суверенитета», воспитанная на либеральных и демократических идеях революции. Однако, сравнительно немногочисленные эмигранты, как правило из среды дворян и духовенства, стремились реставрировать старый порядок. Людовик XVIII ко времени восшествия на престол своих предков был пожилым и больным человеком, согласным на политические и социальные компромиссы во имя гражданского мира. Такая позиция находила поддержку не только в либеральных кругах Франции, но и среди лидеров держав-победительниц, заинтересованных в политической стабильности страны, от которой в течение 20 лет исходили угрозы безопасности европейским монархиям.

Государственно-правовой формой указанного компромисса стала конституционная Хартия 1814 г. Людовик XVIII отверг как излишне радикальный проект Конституции, представленный ему от имени наполеоновского Сената. Авторы проекта, исходя из признания принципа народного суверенитета, полагали, что король призывался свободной нацией занять престол, а потому он должен был присягнуть на верность Конституции, одобренной «французами». Король предпочёл октроировать (пожаловать) основной закон для своих подданных. Тем самым, он отказался признать революционный принцип народного суверенитета, однако, сам факт принятия писаной Конституции свидетельствовал о необратимых переменах, которые произошли во Франции.

Содержание Хартии 1814 г. отвечало задачам установления компромисса между «нацией революции» и эмигрантами. Сочувствие последних должна была вызвать Преамбула, в которой закреплялся легитимный принцип власти: источником прерогатив короля признавалось божественное провидение, личность монарха объявлялась священной и неприкосновенной. Однако первый же раздел Хартии, названый «Публичные права французов», заставлял скорее вспомнить о документах революционной эпохи. В нем провозглашались принципы гражданского равенства всех французов (в частности, равенства перед законом, в налогообложении и профессиональной деятельности), предоставлялись гарантии личных свобод, свободы печати, мнения, вероисповедания. Правда, католическая церковь сохранила за собой статус государственной. В Хартии подтверждались права собственников, включая приобретателей национальных имуществ. Прежние владельцы могли получить лишь то имущество, которое не было продано.

В Хартии 1814 г. содержались гарантии амнистии участникам революции, политическим деятелям эпохи Консульства и Империи. Старое и новое имперское дворянство сохранили свои титулы, однако, система сословных привилегий дореволюционной Франции не была восстановлена.

Система государственной власти, закрепленная Хартией, содержала черты заимствования политического строя Англии, основанного на исторически сложившемся компромиссе между «короной» и «народом», представленным парламентом. Законодательный корпус Франции был двухпалатным. В верхней палате заседали лица, получившие от монарха титул пэра пожизненно или с правом передачи титула по наследству. С согласия короля в заседаниях палаты пэров могли принимать участие принцы крови. Эта палата обладала и функциями высшего суда: ею рассматривались самые тяжелые государственные преступления.

Палата депутатов избиралась населением сроком на 5 лет с ежегодным переизбранием 1/5 ее состава. Предусматривались высокие имущественный и возрастной цензы как для избирателей (300 франков ежегодной уплаты налогов, 30-летний возраст), так, в особенности, для депутатов (1000 франков, 40 лет). Эта мера, призванная не допустить влияния на законодательную власть демократических слоев общества, крайне сужала число лиц, обладавших правом участия в политической жизни страны. Количество избирателей 30-миллионной Франции в эпоху Реставрации не превышало 110 тыс. (и даже снизилось до 89 тыс. к 1827 г.), а депутатами могли стать лишь немногим более 17 тыс. французов. Парламент не обладал правом законодательной инициативы, он лишь обращался королю с просьбой представить законопроект, который после обсуждения принимался или отвергался палатами.

Король, согласно Хартии, признавался главой государства. От его имени осуществлялось правосудие. Кодексы империи были сохранены. Король назначал судей, которые сохраняли должности пожизненно. Глава государства собирал и распускал парламент, обладал законодательной инициативой, издавал и обнародовал законы. Он был главнокомандующим армией, осуществлял внешнюю политику, обладал правом амнистии.

Король возглавлял систему исполнительной власти в стране, назначал министров и принимал их отставку. Следуя английскому примеру тесного взаимодействия исполнительной власти с законодательной, министрам было позволено участвовать в деятельности парламента. Хартией предусматривалась ответственность министров перед парламентом, но форма этой ответственности не была четко определена. Фактически судьба министерства зависела от воли монарха. Режим Реставрации сохранил административную систему и территориальное управление наполеоновской империи.

Внутренняя двойственность Хартии, объяснявшаяся поиском компромисса между сторонниками Старого порядка и новой Франции, делала неизбежным различное толкование конституционного закона противоборствовавшими политическими силами. В 1814–1816 гг. политическая инициатива оказалась в руках бывших эмигрантов, признанным лидером которых являлся брат короля – граф д'Артуа. К этому принцу, а также герцогине Ангулемской, дочери казненного Людовика XVI, в полной мере относится характеристика, данная Талейраном Бурбонам: «Они ничего не забыли и ничему не научились».

Крайней степени непримиримости агитация ультрароялистов достигла после их повторного возвращения из эмиграции, вызванной эпопеей «100 дней» Наполеона. Начались массовые расправы над участниками революции и бонапартистами. Чрезвычайные трибуналы вынесли более 10 тыс. обвинительных приговоров за политическую деятельность. В департаментах, в особенности на юге Франции, происходили массовые погромы и убийства противников Бурбонов и протестантов. Католицизм становился идеологией реставрации старого порядка. В страну вернулись члены ордена иезуитов. Велась тщательная «чистка» администрации, кадрового состава армии и преподавательского корпуса от инакомыслящих.

Подавленность и растерянность общества после нового военного поражения Франции и в условиях наступления реакции сказалась на результатах выборов в палату депутатов в 1815 г. На 2/3 нижняя палата парламента оказалась составленной из ультрароялистов, главным образом из среды провинциального дворянства, настроенного наиболее реакционно.

Реакционно настроенные депутаты настаивали на продолжении политических репрессий, на предоставлении высших должностей преимущественно выходцам из «старого» дворянства, на обеспечении ведущего положения в государстве католической церкви. Они предлагали монарху позволить церкви во Франции владеть недвижимостью, вернуть духовенству функцию регистрации актов гражданского состояния и контроль над просвещением. Настроения депутатов казались излишне реакционными даже королю и назначенным им министрам. Ультрароялисты требовали отставки кабинета умеренного роялиста герцога Ришелье, который во время своей эмиграции занимал должности градоначальника Одессы, Новороссийского генерал-губернатора и зарекомендовал себя как прекрасный администратор, опиравшийся на здравый смысл, чуждый политиканству. Людовик XVIII назвал палату этого созыва «бесподобной» и распустил ее.

В результате выборов, состоявшихся осенью 1816 г., ультрароялисты утратили большинство в палате депутатов, где наряду с ними сформировались либеральные фракции конституционалистов и «независимых». Конституционалисты, ведомые философом П. – П. Руайе-Колларом и историком Ф. Гизо, были приверженцами политической системы, созданной Хартией 1814 г. Они полагали, что в этом конституционном документе содержатся необходимые гарантии свободы и порядка, а задачу либералов видели в том, чтобы поддерживать Людовика XVIII и его министров в борьбе против реакционных притязаний ультрароялистов. Лидеры «независимых» – политический писатель Б. Констан, видный участник Войны за независимость в США и французской революции Ж. – М. Де Лафайет, банкир Лаффит, генерал Фуа – настаивали на более решительных мерах с целью обеспечения свободы и других естественных прав, провозглашенных в Декларации человека и гражданина 1789 г. «Независимые» полагали возможным заменить на троне династию Бурбонов младшей ветвью правящего дома Франции во главе с герцогом Орлеанским.

С осени 1816 г. до начала 1820 г. либералы вели за собой палату депутатов, их лидеры Ж. Дессоль, Э. Деказ возглавляли правительственные кабинеты. В 1817 г. был принят избирательный закон, выгодный либералам. Избирательные комиссии переносились в крупные города из окружных центров, что существенно ослабило влияние поместного дворянства на процедуру голосования.

Военная реформа 1818 г. упраздняла привилегии аристократии при получении офицерского звания и продвижении по службе. Армия формировалась путем сочетания принципа добровольного вступления на службу с рекрутским набором.

Закон о свободе печати позволил, наконец, реализовать положение статьи 8 Хартии, гласившей: «Французы имеют право обнародовать и печатать свои мнения, сообразуясь с законами, которые должны преследовать злоупотребления этой свободой». Предварительная цензура для рукописей книг и газет отменялась. Осудить издателей и авторов печатной продукции был вправе только суд присяжных. Однако, высокая сумма залога, требуемая с издателя, делала невозможным существование демократической прессы.

Готовились либеральные законы о местном самоуправлении, о гарантиях свободы личности, о суде присяжных.

Успехи либералов тревожили не только ультрароялистов, но и окружение Людовика XVIII, проводившего политику «золотой середины». Решающим событием в процессе смены правительственного курса стало убийство 13 февраля 1820 г. сына графа д'Артуа, герцога Беррийского, совершенное фанатиком Лувелем. Король более не считал возможным сопротивляться давлению ультрароялистов. Либеральное правительство было отправлено в отставку. Избирательный закон 1821 г. (так называемый, закон о «двойном вотуме») значительно расширил представительство крупных землевладельцев в палате депутатов. Была восстановлена предварительная цензура печати, вводилась практика исключительных законов, нарушавших свободу личности. В 1823 г. французская армия подавила революционное восстание в Испании, восстановив на троне Фердинанда VII. Выборы 1824 г. принесли успех ультрароялистам. Их лидер, граф де Виллель, возглавлявший правительство с 1821 г., сумел провести закон об увеличении срока депутатских полномочий с 5 до 7 лет и об упразднении практики ежегодного переизбрания части депутатов, что заставляло считаться с изменениями общественного мнения.

Победа реакции была закреплена вступлением на престол после кончины Людовика XVIII в 1824 г. графа д'Артуа под именем Карла X. Новый монарх был искренним приверженцем ценностей старого порядка и получил прозвище «короля эмигрантов». Желая подчеркнуть божественное происхождение своей власти и исторические права Бурбонов на трон Франции, Карл X восстановил древнюю традицию коронации в Реймском соборе. Согласно закону «О святотатстве» (1825) наказанию вплоть до смертной казни подвергались лица, осквернявшие предметы религиозного культа. В угоду клерикалам власть покушалась на светский характер правосудия.

В 1825 г. был принят закон о выплате денежной компенсации бывшим эмигрантам, потерявшим имущество в эпоху Революции. С этой целью на деньги налогоплательщиков был создан компенсационный фонд в размере 1 млрд франков. Отношение к закону в обществе не было однозначным. Приобретатели национальных имуществ получили важные гарантии своих собственнических прав. Но большая часть населения была возмущена тем, что собранными путем увеличения налогового бремени средствами воспользовалась, главным образом, высшая знать, которая принимала наиболее активное участие в анти-французских коалициях эпохи Революции и Империи.

Лишь согласованными действиями либеральной оппозиции в парламенте удалось сорвать попытки принять другие реакционные законы. Законопроект о майорате подрывал принцип равенства прав наследников во имя задачи восстановления дворянских вотчин. Проект закона «О печати» резко усиливал цензуру и носил фактически запретительный характер для оппозиционных изданий.

Реакция, последовавшая за второй реставрацией Бурбонов на французском престоле, спровоцировала распространение тайных обществ. Их организация напоминала масонские ложи и венты карбонариев. Тайным обществам была присуща тщательная конспирация и централизация управления. Их цель заключалась в подготовке вооруженного восстания с целью свержения династии Бурбонов. В своих дальнейших целях участники этих обществ расходились: среди них были сторонники республиканского правления, восстановления империи во главе с сыном Наполеона, наконец, либеральной монархии с представителями Орлеанской династии на престоле. Военная организация и расплывчатость политической программы объяснялись социальным составом тайных обществ – в них преобладали офицеры, невостребованные в годы Реставрации. В состав «верховной венты» карбонариев входил генерал Лафайет, пользовавшийся огромным авторитетом в либерально-демократических кругах. Под его руководством в 1822 г. был подготовлен план общенационального военного выступления, но полиция заблаговременно узнала об этом, и действия заговорщиков свелись к разрозненным восстаниям в разных регионах Франции. В 1823 г. члены тайных обществ во главе с полковником Фуа пытались сорвать поход французской армии против испанских революционеров. Но смелая попытка повернуть солдат против собственных Бурбонов потерпела неудачу.

С середины 20-х годов формировалось и массовая легальная оппозиция правящему режиму. Ее возглавили либералы-конституционалисты, противопоставившие наступлению реакции принципы свободы и гражданского равенства, которые содержались в тексте Хартии 1814 г. Ф. Гизо, признал, что Бурбоны более неспособны были выражать интересы подавляющего большинства французов и в борьбе с ультрароялистами призывал апеллировать не к монарху, а к общественному мнению. Формы массовой агитации либералов отличались разнообразием. Многочисленные процессии устраивались во время похорон известных деятелей оппозиции, в пользу членов их семей открывались подписные кампании; газеты предупреждали население о готовившемся принятии парламентом реакционных законов, а в тех случаях, когда эти законопроекты удавалось провалить, в крупных городах устраивались фейерверки и иллюминация. Общество «Помогай себе сам, и небо тебе поможет» занималось критикой действий правительства и агитировало за кандидатов от либералов во время выборов в палату депутатов.

В значительной мере благодаря масштабной пропагандистской программе либералам удалось одержать победу на парламентских выборах 1827 г. Карл X был вынужден назначить главой кабинета умеренного либерала Ж. – Б. Мартиньяка. Новое правительство сумело провести через парламент закон об ограничении административного произвола в ходе выборов, в издательском деле. Был упразднен «черный кабинет», занимавшийся перлюстрацией частной переписки. Правительству Мартиньяка удалось несколько уменьшить влияние католических конгрегаций, в частности иезуитов, на сферу образования. Однако попытка организовать выборность органов местного самоуправления вместо сложившейся практики назначений на все должности вышестоящей администрацией была сорвана в палате депутатов. Король воспользовался этой частной неудачей либеральных министров и 8 августа 1829 г. отправил кабинет Мартиньяка в отставку.

Теперь Карл X отказался от сложившей за годы Реставрации практики назначения министерства, пользовавшегося поддержкой палаты депутатов. Главой нового кабинета он утвердил свое доверенное лицо, князя Ж. де Полиньяка, ультрароялиста, отказавшегося принести присягу Хартии 1814 г. В этом назначении либерально-демократические круги Франции увидели угрозу возрождения Старого порядка. В своих печатных изданиях они открыто критиковали назначение Полиньяка и угрожали организовать массовые кампании неповиновения, в частности, уклонения от уплаты налогов, в том случае, если бы Хартия была отменена или существенно изменена. В январе 1830 г. была основана и быстро приобрела широкую известность газета «Националь», авторы которой А. Тьер, Ф. Минье, А. Каррель видели задачу оппозиции в замене правящей династии по образцу Славной революции в Англии в 1688 г. Во Франции роль Вильгельма Оранского, первого конституционного короля Англии, по их мнению, был призван сыграть герцог Луи-Филипп Орлеанский.

16 марта 1830 г. палата депутатов приняла адрес королю, в котором выразила недоверие правительству Полиньяка. Карл X увидел в этом акте вызов себе, отложил заседания палаты, а 16 мая распустил ее. Новые парламентские выборы в июне – июле 1830 г. стали открытой пробой сил между монархом и либералами. С целью заручиться поддержкой избирателей правительство поспешило добиться внешнеполитического успеха: французская армия оккупировала Алжир. Карл X лично вмешался в ход избирательной, обратившись к нации с призывом сплотиться под его знаменем. Выборы, однако, принесли полную победу оппозиции. Общество было встревожено политическим курсом короля и своим голосованием за депутатов оппозиции призвало его вернуться к конституционным принципам Хартии 1814 г.

Карл X решил противопоставить росту либеральных настроений в обществе расширение королевской прерогативы. 25 июля он подписал 4 ордонанса, которые существенно изменяли политический режим во Франции. Упразднялась свобода периодической печати, возрождалась политическая цензура. Прямым нарушением Хартии 1814 г. стал роспуск только что избранной палаты депутатов, не приступившей к работе. Ордонансы радикально изменяли избирательную систему: допускалось прямое вмешательство администрации в ход выборов, избирательные права сохранялись лишь за слоем крупных землевладельцев, которые составляли социальную базу ультрароялистов. Политический вес торгово-промышленных кругов существенно уменьшался.

Публикация ордонансов вызвала протесты депутатов, анти-правительственную агитацию и оживление деятельности тайных обществ. В конце 20-х годов социальный состав этих обществ существенно обновился. Среди заговорщиков преобладали студенты и молодежь из мелкобуржуазных городских слоев. Они разделяли республиканские идеи эпохи Конвента. Попытки полиции закрыть оппозиционные издательства вызвали волнения среди рабочих-печатников. Члены тайных обществ с 27 июля приступили к организации населения на строительство баррикад и на сопротивление королевским войскам. В ночь с 27 на 28 июля столица была увешана трехцветными флагами, что символизировало революцию с целью свержения Бурбонов. 29 июля Париж был в руках повстанцев. Отставка правительства Полиньяка и отмена ордонансов 25 июля оказались мерами запоздалыми и неспособными остановить революцию. Ее результатами воспользовались либералы-орлеанисты. Ими было сформировано временное правительство во главе с Ж. Лаффитом. Нуждаясь в силовых структурах, чтобы закрепить свои властные полномочия, временное правительство возродило институт национальной гвардии, причем командующим ее был назначен популярнейший политический деятель – Ж. – М. де Лафайет. Согласие последнего принять должность, которую он занимал еще в 1789 г., сыграло важную роль в процессе перехода политической инициативы от республиканцев из тайных обществ к либералам-монархистам.

30 июля депутаты распущенной Карлом X палаты объявили наместником королевства Луи-Филиппа Орлеанского. Надеясь сохранить корону для династии Бурбонов, Карл X подписал отречение от престола от своего имени и от имени своего сына в пользу внука – герцога Бордоского. Последний был ребенком, и управлять государством в качестве наместника должен был герцог Орлеанский. Однако недоверие и ненависть к Бурбонам столь сильны были в обществе, что Карл X с семьей спешно покинул Францию, поселившись в Англии, а герцог Орлеанский 9 августа 1830 г. присягнул на верность конституционной Хартии и был провозглашен королем французов под именем Луи-Филиппа.

Революционные события в Париже 27–29 июля 1830 г. получили название «трех славных дней». Уже современники проводили аналогии между ними и Славной революцией конца XVII в. в Англии. Либеральная элита Франции, подобно своим британским предшественникам – вигам, стремилась избежать радикализации политического процесса и разрыва с существовавшими государственно-правовыми учреждениями. Сменой династии либералы надеялись упрочить конституционную традицию, заложенную в Хартии 1814 г. и одержать окончательную победу над сторонниками реставрации Старого порядка во Франции.