Текст книги "Арт-терапия – новые горизонты"

Дана (возраст – 30 месяцев)

Я заметила, что далеко не все посещающие группу дети в возрасте 18–30 месяцев находятся на эмоционально-мыслительном уровне коммуникации, однако среди них все-таки были дети и такого уровня. В ходе одной из сессий мы показали детям и родителям круглые алюминиевые тарелки с находящимися в них тремя красками основных цветов, а также черным и белам цветами. К краскам давались две кисти (для ребенка и родителя) и одна дополнительная кисть для тех детей, которые хотели рисовать сразу двумя кистями из-за того, что у них еще не оформилась доминантность какой-либо из рук. Рисовать предлагалось на белой бумаге, прикрепленной к поверхности стола.

Родителей просили повторять действия детей и по возможности вместе с ними описывать словами изобразительную продукцию. Готовая продукция, как обычно, вывешивалась на стену, и дети шли играть.

У Дана были расстройства сна и аппетита, а также поведенческие нарушения. Это был обсессивный, «застревавший» на деталях ребенок. После того как он убедился, что все предметы находятся на своих местах, он приступил к рисованию вместе со своим отцом. Вскоре он увлекся рисованием, хорошо взаимодействовал при этом с отцом и время от времени комментировал свои действия. Когда он закончил рисовать, он стал эмоционально описывать рисунок отцу.

Дана использовал всего один цвет и попросил отца делать то же самое. Он проводил широкие мазки. Указав на линию небесно-голубого цвета, он произнес: «Бабушка». Отец пояснил психотерапевту, что бабушка уехала утром и что Дана по ней очень скучает. В конце сессии Дана взял с собой рисунок для того, чтобы подарить его бабушке. На следующей сессии отец сказал, что Дана часто рисует, когда скучает по бабушке.

Дирвин (возраст – 24 месяца)

Дирвин страдал синдромом дефицита внимания и не говорил. Он также проявлял повышенную агрессию – дрался и кусался. Во время первой сессии ему поначалу было трудно усидеть за столом, но затем он заинтересовался разноцветной бумагой и стал вместе со своей матерью делать коллаж. Во время игр он брал то одну, то другую игрушку, а чтение книги вслух не привлекло его внимания. Когда стали петь песню, он устроил «истерику». Однако спустя несколько минут он стал укачивать куклу, положив ее на лист бумаги.

Рис. 11. Во время сессий мать Дирвина часто рисовала на одной из сторон листа отдельно от сына

Во время второй сессии он охотно сел за стол и занялся лепкой из теста, хотя позже, во время чтения книги и пения, вел себя беспокойно. Дирвин посетил подряд несколько курсов групповой арт-терапии, каждый из которых был рассчитан на десять сессий. Благодаря этому он привык к распорядку сессий, начал с большим интересом включаться в разные виды деятельности и внимательнее слушать психотерапевта, когда тот читал книгу. Он также стал спокойнее сидеть на коленях у родителя во время пения песен. В конце лечения Дирвин начал произносить отдельные слова, стал менее агрессивен и смог более длительное время удерживать внимание на деятельности.

Когда во время сессии он начинал беспокоиться, его мать просила психотерапевта разрешить Дирвину делать то, что мальчику хочется. Ей было явно трудно его ограничивать. Психотерапевт, однако, проявляла строгость и настаивала на том, чтобы Дирвин подчинялся установленному распорядку.

Заключение

Полученный нами опыт позволяет заключить, что детско-родительская интерактивная группа является уникальным методом работы с маленькими детьми и их родителями, основанным на теориях развития и методах арт-терапии. Знание психологических теорий развития и учет особенностей разворачивания изобразительной экспрессии ребенка позволяет психотерапевту лучше оценить специфику взаимодействия детей и родителей, а также создать условия для коррекции нарушенных психических функций ребенка.

Литература

Bowlby J. A secure base: Parent-child attachment and healthy human development. New York: Basic Books, 1988.

Cramer B., Robert-Tissot C., Stern D., et al. Outcome evaluation in brief mother-infant psychotherapy: A preliminary report // Infant Mental Health Journal. 1985. 11. P. 28–300.

Crowell J., Feldman S. The effects of mother’s internal working models of relationships and choldren’s behavioral and developmental status on mother-child interactions // Child Development. 1988. 59. P. 1273–1285.

Greenspan S.I. Infancy and early childhood: The practice of clinical assessment and emotional developmental challenges. Madison, Connecticut: International Universities Press, 1992.

Fraiberg S. Ghosts in the nursery: A psychoanalytic approach to the problems of impaired infant-mother relationships // Clinical studies in infant mental health. The first year of life. New York: Basic Books, 1980.

Gonnick R.S., Gold M. Fragile attachments: Expressive arts therapy with children in foster care // Arts in Psychotherapy. 1992. 18. P. 433–440.

Harvey S., Kelly C. The evaluation of the quality of parent-child relationships: A longitudinal case study // Arts in Psychotherapy. 1993. 20. P. 387–395.

Kramer E. Childhood and art therapy Notes on theory and application. In cooperation with Laurie Wilson. New York: Schocken Books, 1979.

Lachman M., Cohn-Stuntz E., Jones N. Art therapy in psychotherapy of a mother and her son // American Journal of Art Therapy. 1975. 14. P. 105–116.

Landgarten H. Family art psychotherapy // A clinical guide and case-book. New York: Brunner/ Mazel, 1987.

Mahler M.S., Pine F., Bergman A. The psychological birth of the human infant. Symbiosis and individuation. New York: Basic Books, 1975.

Proulx L., Minde K. Une experience de groupe pour peres et infants // Psychiatrie, Recherche et Intervention en Sante Mentale de l’Enfant. 1995. 5 (2–3). P. 191–200.

Robbins A. Expressive therapy: A creative arts approach to depth oriented treatment. New York: Human Science Press, 1986.

Rubin J.A. Children, art and growing. In diagnosis, therapy and education. PhD dissertation. University of Pittsburg, Pennsylvania, 1976.

Stern D.N. The motherhood constellation. New York: Basic Books, 1995.

Waters E., Crowell J. Paper presented at the McGill Infant Mental Health Group, 7th Annual Teaching Day. Montreal, 1999.

Winnicott D.W. Transitional objects and transitional phenomena in D. W. Winnicott: Collected papers. New York: Basic Books, 1951.

Wix L. Picturing relationship: An image focused case study of a daughter and her mother // American Journal of Art Therapy. 1997. 35. P. 74–82.

Р. Сильвер, Д. Эллисон
Самоидентификация и оценка образа «я» в рисунках делинквентных подростков

Постановка проблемы

Вейдсон (Wadeson 1975) заметила, что рисунки депрессивных пациентов чаще всего отражают чувства одиночества, безнадежности, злости, а также деструктивные тенденции. Эти наблюдения соответствуют клиническим проявлениям депрессии, при которой для пациента характерны мысли о смерти и повышенная агрессивность. Данные симптомы приводятся при описании большого депрессивного расстройства (в Диагностическом и статистическом руководстве по психическим заболеваниям DSM-III). Шефер и Фишер (Schaffer, Fischer, 1981) обнаружили, что большинство совершивших суицидальные попытки детей, обследованных ими в Великобритании, были склонны к асоциальному поведению, что свидетельствует о тесной связи между суицидными и агрессивными тенденциями.

Сильвер (Silver, 1988) проанализировала рисунки 350 депрессивных и недепрессивных субъектов и обнаружила, что рисунки индивидов, страдающих депрессией, характеризуются негативным содержанием. Эти наблюдения подтверждают выводы, сделанные Вейдсон, и позволяют констатировать, что рисунки с выраженным негативным содержанием отражают депрессивное состояние, переживаемое детьми и подростками. Еще одно исследование показало, что дети при выполнении рисуночного задания как правило изображали персонажей своего пола (Silver, 1991). В еще одном исследовании, в котором участвовали дети, подростки и взрослые, было выявлено, что испытуемые также в основном изображали лиц одного с ними пола (Silver, 1993). Эти данные указывают, что основные персонажи рисунков, создаваемых испытуемыми разного пола, отражают их образ «я». Однако эти наблюдения требуют дополнительных подтверждений.

В данной статье мы попытаемся ответить на следующие вопросы:

1. Можно ли определить образ «я» делинквентных подростков по их рисункам, без обсуждения с ними этих рисунков?

2. Насколько совпадают мнения арт-терапевтов, касающиеся образа «я» подростков, определяемого на основании анализа их рисунков?

3. Насколько совпадают мнения социальных работников по этому поводу?

Под образом «я» мы в данной работе понимаем тех персонажей рисунков испытуемых, в образах которых они, осознанно или неосознанно, отражают особенности своей личности.

Исследование соотношения образа «я» подростков в оценках различных экспертов[1]1
  Раздел написан Р. Сильвер.


[Закрыть]

Метод

Пятидесяти трем подросткам, находившимся в местах заключения, было дано задание «Нарисуй историю» (Silver, 1993). После этого Эллисон просила их сказать, с кем из изображенных персонажей они себя идентифицируют. Я, не общаясь с подростками, по их рисункам также пыталась определить, с каким образом они себя идентифицируют. Я знала только то, что подростки совершили различные правонарушения и находились в закрытом учреждении в Калифорнии. После этого мы определяли степень совпадения оценок образа «я» подростков, сделанных нами. На втором этапе исследования еще трое арт-терапевтов и пятеро социальных работников определяли образ «я» подростков по десяти рисункам, выбранным из этих пятидесяти трех случайным образом.

Эксперты

Трое из пяти терапевтов, принимавших участие в исследовании, имели профессиональные сертификаты арт-терапевта. Двое еще не были сертифицированы. Четверо из пяти социальных работников также еще не были сертифицированы. Нам известно, что один из сертифицированных социальных работников посетил конференцию, организованную Арт-терапевтической ассоциацией Флориды, и клиническую программу подготовки по арт-терапии, спонсировавшуюся Арт-терапевтической ассоциацией Южной Флориды. Нам, однако, неизвестно, получали ли остальные четверо социальных работников какую-либо подготовку по арт-терапии.

Испытуемые

Все испытуемые совершили различные правонарушения и в момент обследования находились в закрытом учреждении, проходя там лечение. Их возраст колебался от 13 до 18 лет. Персонал учреждения включал педагогов, психиатров и психологов. Большинство испытуемых находились здесь впервые и учились в школе при данном исправительном учреждении.

Процедура тестирования

Эллисон провела данный тест с учениками четырех классов. Она обсудила с каждым подростком его рисунок, записывая ответы, и выставила рисункам балльные оценки, руководствуясь определенной системой критериев. Затем она запечатала свои заключения в конверт, а пятьдесят три рисунка, обозначенные лишь номером, отправила мне, и я, не имея сведений об испытуемых, также дала рисункам балльные оценки. После этого я направила свои заключения Эллисон, а Эллисон – мне. Помимо этого каждый пятый рисунок вслепую оценивался тремя другими арт-терапевтами и пятью социальными работниками. Они также оценивали образ «я» испытуемых, в частности определяли, со счастливыми или агрессивными персонажами идентифицируют себя подростки. Полученные данные были затем подвергнуты статистической обработке.

Методика

Задание «Нарисуй историю» (Silver 1988, 1993) позволяет оценить эмоциональную сферу испытуемых. Им предлагается выбрать из набора стимульных рисунков (он включает 15 изображений людей, животных и неодушевленных предметов) два изображения, представить, что может происходить между выбранными ими персонажами, и затем нарисовать это. Испытуемым говорится, что они могут изменять стимульные изображения, включать в них любые персонажи и предметы. Кроме того, они должны дать своему рисунку название и придумать на его основе какую-нибудь историю. С испытуемыми также проводится обсуждение рисунков целью уточнения их содержания. Рисунки оцениваются по пятибалльной шкале. В методическом руководстве теста содержатся данные о его надежности и валидности. Во время интервьюирования испытуемых Эллисон записывала их ответы на специальном бланке (см. табл. 1). Социальный работник и другие арт-терапевты при оценке образа «я» испытуемых использовали форму, приводимую в таблице 2.

Таблица 1

Оценка образа «я» по результатам выполнения задания «Нарисуй историю»

Таблица 2

Оценка образа «я» по результатам выполнения десятью юношами задания «Нарисуй историю» (форма Б)

Эксперт ___________________ Специальность, сертификация ____________________ Дата __________

Пожалуйста, посмотрите на рисунки респондентов и попытайтесь определить, с какими из изображенных персонажей они себя идентифицируют. Определите, в случае необходимости, внешнюю и скрытую идентификацию. После этого укажите, идентифицируют ли респонденты себя со счастливыми, несчастливыми или агрессивными персонажами. Если респондент идентифицирует себя с несколькими персонажами или ни с кем из них себя не идентифицирует, либо если его идентификация неясна, сделайте отметки в соответствующих графах таблицы.

Задание «Нарисуй историю» включает два набора стимульных рисунков – форму А и форму Б. В данном исследовании использовалась форма Б.

Результаты

В первой части нашего исследования мы стремились ответить на вопрос: можно ли оценить образ «я» испытуемых по их рисункам, не обсуждая эти рисунки с испытуемыми и ничего не зная об истории их жизни и заболевания? Тридцать девять из пятидесяти трех испытуемых идентифицировали себя с кем-либо из изображенных на их рисунках персонажей. Эллисон, знавшая подростков и интервьюировавшая их, определила образ «я» у 76,9 % испытуемых. Я, оценивая рисунки вслепую, определила образ «я» у 71,8 % подростков. Валидность межмаркера при этом составила 74,4 %. Процент совпадений моих оценок и оценок Эллисон равнялся 94,3 %.

Во второй части исследования изучалось совпадение между оценками пяти социальных работников и пяти арт-терапевтов. Процент совпадения оценок социальных работников составил 54 %, а арт-терапевтов – 78,2 %. Процент же совпадения оценок сертифицированных арт-терапевтов равнялся 93,4 %. Средний процент совпадения оценок всех десяти специалистов составлял, таким образом, 61,9 %.

Соотношение оценок респондентов и сертифицированных арт-терапевтов

Совпадение оценок сертифицированных специалистов и тридцати девяти респондентов указывает на валидность процедуры анализа образа «я» клиентов по их рисункам. Примерно трое из четырех респондентов оценивали свой образ «я» на рисунке так же, как сертифицированные специалисты (74,4 %).

Мои оценки отличались от оценок Эллисон лишь в двух случаях из тридцати девяти. Эти отличия можно объяснить тем, что я не обсуждала рисунки с респондентами. Оценка образа «я» подростками отличалась от наших оценок лишь в пяти случаях. При этом наши оценки были одинаковыми. Высокая степень совпадения наших оценок (94,3 %) указывает на надежность процедуры анализа образов.

В качестве примера рассмотрим рисунок 16-летнего Криса (рисунок 1), обучающегося по специальной образовательной программе в связи с имеющимися у него перцептивно-моторными нарушениями. Его результаты по тесту достижений (WRAT) показали, что навыки чтения Криса соответствуют 8-му классу, а навыки речи – 4-му классу.

Из предложенного ему набора стимульных изображений Крис выбрал два: грустного мужчину, сидящего в кресле, и двух обнявшихся персонажей. Крис просто скопировал эти изображения. Когда его спросили, какие чувства, по его мнению, испытывают изображенные персонажи, он сказал, что мужчина «грустный и подавленный», а пара «счастливая», потому что сдала тест на произношение. Когда же Криса спросили, кем из изображенных на рисунке персонажей он мог бы быть и что бы он при этом чувствовал, он сказал, что был бы вместе с этой компанией. Однако арт-терапевт решила, что Крис скорее всего идентифицирует себя с сидящим мужчиной, но стремится защититься от переживаемого им чувства грусти и ощущения собственной несостоятельности.

Рис. 1. Рисунок Криса

Автором другого рисунка (рисунок 2) является 14-летний Рой. Один из выбранных им стимульных рисунков изображал рассерженного человека и саблю, а другой – двух обнявшихся персонажей. Когда его спросили, что могут чувствовать изображенные им люди, Рой сказал, что мужчина очень рассержен, а обнявшиеся мальчик и девочка счастливы. Когда ему предложили сказать, кем бы он мог бы быть на рисунке, он ответил, что обнимающимся с девочкой мальчиком: «Я хороший парень и не хочу никого убивать». Однако оба арт-терапевта решили, что Рой идентифицирует себя с рассерженным мужчиной, что указывает на наличие у него агрессивных тенденций.

Рис. 2. Рисунок Роя

Можно предположить, что высокая степень совпадения моих оценок и оценок Эллисон обусловлена наличием у нас профессиональных навыков анализа изобразительных образов. Можно также предположить, что это связано с нашей способностью определять по рисункам клиентов их скрытые проблемы и потребности. Рисунок Криса, например, мог отражать его переживания, связанные с неудачными результатами выполнения им в школе теста на произношение, а также его потребность в поддержке со стороны окружающих. Рой же, как и многие подростки, находящиеся в закрытом учреждении, мог испытывать беспокойство из-за того, что он может потерять свою подругу.

Различия в оценках экспертов и социальных работников

Наиболее высокое совпадение оценок (93,4 %) наблюдалось в ответах трех сертифицированных арт-терапевтов, двое из которых оценивали рисунки вслепую. Средний показатель совпадения оценок всех арт-терапевтов (трех сертифицированных и двух несертифицированных) составлял 78,2 %, а пяти социальных работников – 54 %. Таким образом, различия в уровнях совпадения оценок арт-терапевтов и социальных работников весьма значительны. Хотя подготовка как социальных работников, так и арт-терапевтов предполагает освоение психологических теорий и методов анализа изобразительной продукции, они оценивали рисунки по-разному.

Так, например, Лерри в ответ на предъявленные ему стимульные рисунки нарисовал кухню и сказал, что это его родители готовят ему в воскресенье завтрак (рисунок 3). Когда же Эллисон спросила его, кем он себя представляет на рисунке, Лерри сказал: «Я в другой комнате, сижу за столом и жду завтрака». Трое сертифицированных арт-терапевтов также решили, что Лерри, скорее всего, идентифицирует себя с тем персонажем, которого на рисунке нет. Семь остальных экспертов, однако, сочли, что Лерри идентифицирует себя с мужчиной или женщиной (более подробные сведения о Лерри представлены ниже).

Рис. 3. Рисунок Лерри

Как можно объяснить расхождения в оценках образа «я» Лерри экспертами? Возможно, их неверно проинструктировали. Так, например, одни из них выставили балльные оценки не всем рисункам, а другие выставили нескольким рисункам более одной оценки. Расхождение в оценках экспертов можно также объяснить различиями в их опыте, профессиональной подготовке и навыках. Как считает Тиннен (Tinnen, 1990), способность к восприятию и оценке невербальной информации, передаваемой посредством художественных образов, в значительной мере связана с неосознаваемыми механизмами, в частности с механизмом бессознательного «считывания» с изображения разного рода информации. Эти механизмы базируются на первичных психических процессах и в значительной мере определяют эстетическую восприимчивость, эмпатические способности и особенности эмоциональной экспрессии. Можно предположить, что у арт-терапевтов способность бессознательного «считывания» информации с изображения более развита, чем у других специалистов сферы психического здоровья.

Наблюдения

Результаты первой части исследования свидетельствуют о том, что образ «я» респондентов можно адекватно оценить без обсуждения их рисунков. Обсуждение рисунков, конечно же, лучше проводить, и чем более обстоятельным оно будет, тем более корректными будут результаты оценки, в то же время результаты исследования показывают, что образ «я» испытуемого можно оценить и без этой процедуры. Это может потребоваться в экстремальных ситуациях, например, при наличии у респондента депрессивного состояния и суицидной настроенности, либо когда обстоятельства и временные ограничения делают обсуждение невозможным.

Результаты второй части исследования свидетельствуют о значимости профессиональной подготовки и определенных навыков оценки содержания рисунков. Могут ли эти навыки быть развиты при специальном обучении специалистов сферы психического здоровья или они в значительной мере характеризуют личность специалиста? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо повторить данное исследование, используя более четкие инструкции и включив в него большее число специалистов.

Результаты исследования также указывают на то, что использование описанной методики позволяет оценить проблемы и потребности респондентов, а также их отношение к себе самим и окружающим. Это дает возможность как можно раньше начать осуществлять терапевтическое вмешательство и выявить тех подростков, в отношении которых должны быть применены специальные лечебно-коррекционные программы. Чем раньше начнется вмешательство, тем лучше подростки смогут понять самих себя и освоить альтернативные способы поведения. Процедура оценки также предоставляет родственникам респондентов и специалистам ценный материал, необходимый для понимания существующих проблем и способов их разрешения.

Диагностические возможности методики «Нарисуй историю»[2]2
  Раздел написан Д. Эллисон


[Закрыть]

Я работаю в образовательном департаменте исправительного лагеря, где провела среди подростков исследование диагностических возможностей методики «Нарисуй историю», разработанной Р. Сильвер. В основе исследования лежало предположение о том, что методика «Нарисуй историю» может быть использована для психологической оценки целой группы респондентов, с тем чтобы сравнительно быстро выстроить корректные диагностические заключения для проведения лечебно-коррекционных мероприятий. В настоящее время арт-терапия еще явно недостаточно внедрена в деятельность исправительных учреждений. Психотерапевтическая работа с подростками, находящимися в исправительных учреждениях, проводится социальными работниками в небольшом объеме. Психотерапию проходят всего несколько подростков, которые либо сами просят об этом, либо она назначается персоналом исправительного учреждения.

Из-за поведенческих нарушений, характерных для многих подростков, вербальная психотерапия зачастую менее эффективна, чем структурированные подходы, предполагающие терапию средой. Предпочтительно изолировать подростка от привычной для него группы и использовать программы, направленные на изменение его поведения с ясными целями и ожиданиями от работы (Lewis 1989).

Преступность и поведенческие нарушения среди подростков в настоящее время распространены чрезвычайно широко. При этом очень важно понять психологию молодых правонарушителей. Однако в большинстве случаев бывает трудно провести какие-либо исследования среди таких подростков, так как они уклоняются от встреч, прогуливают школьные занятия и негативно относятся к любым контактам с экспертами. Наша работа с молодыми правонарушителями мужского пола в условиях исправительного учреждения позволила нам провести исследование с использованием теста «Нарисуй историю». По сравнению с интервью и другими методами оценки тест «Нарисуй историю» представляет собой экономичную, валидную и весьма эффективную методику, позволяющую быстро оценить состояние молодых правонарушителей и подобрать для них адекватную форму лечения.

Из пятидесяти трех участвовавших в исследовании подростков 7 имели англосаксонское происхождение, 10 – мексиканское, 17 – афроамериканское, 5 – центральноамериканское (в основном это были выходцы из Сальвадора), 6 – выходцы с островов Тихого Океана (Тонго, Самоа). Остальные имели азиатское происхождение или являлись потомками индейцев. Примерно четверть всех подростков обучались по специальной программе в связи с имеющимися у них нарушениями познавательной сферы. Однако оценка их интеллекта в соответствии с решением суда штата Калифорния не производилась.

Подростки, принимавшие участие в исследовании, за редким исключением являлись представителями рабочего класса и выходцами из бедных семей, проживающих в дешевых домах в пригородах калифорнийских городов.

Обследованные подростки психотропных препаратов не получали, за исключением одного юноши, принимавшего дилантин. Многие из них регулярно употребляли наркотики и алкоголь, хотя после ареста у них не было возможности продолжать их прием. Нескольким подросткам был поставлен диагноз «алкоголизм». Хотя большинство подростков отрицали свое пристрастие к алкоголю и наркотикам, некоторые из них рисовали людей, распивающих алкогольные напитки или курящих марихуану.

Этническое происхождение подростков является важной характеристикой, позволяющей понять особенности их внутреннего мира, так как представители меньшинств испытывают повышенный психосоциальный стресс, а подростковый возраст является периодом активного формирования идентичности. Часто такие подростки образуют группы, иногда имеющие ту или иную связь с организованными преступными сообществами. Однако гораздо чаще подростки просто имитируют особенности поведения представителей преступных сообществ.

Подростки-представители этнических меньшинств, как правило, стремятся обособиться от благополучных сверстников и наклеивают на себя определенные ярлыки: «кул», «СОС» (сыны Самоа), «плохие парни» и другие (многие из них используют жаргон как инструмент самоопределения и утверждения своей власти в группе сверстников). По отношению друг к другу такие подростки часто осуществляют поддержку и проявляют высокую степень терпимости. Их поведение в большинстве случаев ориентировано на утверждение своей власти, добывание денег и самоопределение. Большинство склонны к импульсивным реакциям и имеют поведенческие нарушения.

Основная задача использования теста «Нарисуй историю» заключалась в диагностике состояния подростков, позволяющей выявить замаскированную депрессию, дистимию, циклотимию, алкоголизм, расстройства внимания, посттравматический стрессовый синдром и иные виды психических расстройств.

Исправительное учреждение, в котором я работаю, расположено в весьма живописном месте, где контраст между прекрасным и безобразным очевиден. Быть может, поэтому визуальные образы, начиная с татуировок на телах подростков и заканчивая покрытыми граффити стенами, приобретали здесь особое значение. Многие подростки латиноамериканского или островного происхождения проявляли склонность к рисованию, поскольку в их культуре занятие мужчин изобразительным творчеством поощряется. Многие чернокожие подростки в этом лагере также проявляли художественные способности, однако они, как правило, не считали рисование «мужским занятием» (как сказал один афроамериканец: «Испанцы рисуют, а мы – рэппуем»). Некоторые подростки, особенно те, у кого имелись психомоторные нарушения, часто подвергались насмешкам из-за своих занятий рисованием. Тем не менее, подростки, как правило, охотно выполняли тест «Нарисуй историю» (отчасти из-за того, что он предъявлялся в исправительном учреждении). Большинство спонтанных рисунков, создаваемых подростками в лагере, имели стереотипный характер и напоминали рисунки взрослых заключенных. Тест же «Нарисуй историю» позволял им обойти стереотипы, использовать символические образы и дополнять рисунки описаниями, что позволяло лучше понять связанные с рисунками переживания и обстоятельства, которые подростки могли скрывать, примером чего может быть случай с Элмером.

Я начала собирать рисунки подростков в январе и при всяком удобном случае продолжала получать их в течение последующих четырех месяцев. В общей сложности мною было собрано 79 рисунков. Они были созданы в основном при использовании варианта Б теста «Нарисуй историю». Для большинства рисунков была характерна идентификация их авторов с жертвой. Тридцать подростков нарисовали одиноких, покинутых всеми персонажей, некоторые из которых испытывали, однако, надежду на спасение. Такие рисунки были особенно характерны для подростков, попавших в исправительное учреждение недавно. Для них также были типичны рисунки, изображающие сцены исполнения желаний, отношения любви и дружбы. Подростки нередко изображали себя в образе героев, таких, как Робин Гуд или средневековые рыцари, защищающих слабых и побеждающих врагов.

В рисунках нередко проявлялось характерное для подростков чувство грусти, вызванное их разлукой с подругами, а также опасения по поводу того, что их девушки не будут хранить им верность. Некоторые рисунки отражали противоречивое отношение подростков к пребыванию в лагере: с одной стороны, их страх перед возвращением в привычную среду обитания (которую многие из них называли «джунгли») и, с другой стороны, тревогу, вызванную тем, что в лагере они лишены свободы. Четверо из восьми подростков, страдавших алкоголизмом, создали рисунки, отражающие сцены исполнения желаний, а другие четверо подростков изобразили грустных, тревожных, испуганных персонажей. Очевидно, что и те, и другие рисунки отражали текущие проблемы и потребности подростков. Ниже приводятся несколько примеров. Имена подростков изменены.

Примеры

Элмер

Элмеру 16 лет. Результаты теста достижений показали, что уровень развития навыков чтения у него соответствует 12 классу, математических навыков – 10 классу, а речевых навыков – 11 классу. Элмер производил впечатление инфантильного и злобного подростка. Он был высокого роста и имел значительный вес. На своем первом рисунке он изобразил чью-то тяжело больную мать, которая умирает и возносится на небо. По обе стороны от нее он нарисовал ее сыновей (рисунок 4). Рисунок в целом был миниатюрным и занимал менее трети пространства листа. Элмер сказал: «Братья переживают смерть матери; после ее смерти они остались одни. Один из них грустный, другой – злится».

Рис. 4. Рисунок Элмера

Другой рисунок Элмера, созданный незадолго до его освобождения из заключения, изображает ссору молодого человека со своей подругой. Элмер сказал, что хотя на рисунке он кажется грустным и подавленным, на самом деле разговор с подругой вызывает у него раздражение и гнев. Этот рисунок, как и предыдущий, был небольшим по размеру.