Текст книги "Сингапурское чудо: Ли Куан Ю"

Глава 1
Будущее Китая

Серьезны ли китайцы в своих намерениях сместить Соединенные Штаты с места державы номер один в Азии? В мире? И что значит «номер один»? Как изменится поведение Китая по отношению к другим странам, если Китай станет господствующей азиатской державой? В чем заключается стратегия Китая для того, чтобы стать номером один? В чем заключаются основные препоны на пути реализации этой стратегии? Насколько торопятся руководители Китая с достижением превосходства в своем регионе и за его пределами? Какой видят руководители Китая изменяющуюся роль США в Азии по мере превращения Китая в страну номер один? Есть ли вероятность сохранения исчисляемого двузначными цифрами роста, который Китай поддерживал в течение трех десятилетий, на последующие несколько десятилетий? Станет ли Китай демократической страной? Станет ли Китай на самом деле номером один? Как следует оценивать Си Цзиньпина? Эти вопросы важны для вероятного курса азиатской и мировой истории. Вдумчивые ответы Ли Куан Ю на эти вопросы отражают десятилетия его наблюдения и анализа ситуации в Китае и деятельности его руководителей.

Серьезны ли китайцы в своих намерениях сместить Соединенные Штаты с места державы номер один в Азии? В мире?

Разумеется. Почему бы и нет? Они преобразовали бедное общество при помощи экономического чуда и стали второй по величине экономикой мира – а если все пойдет нормально, как предсказывает банк «Голдман Сакс», станут крупнейшей мировой экономикой в ближайшие 20 лет. Они по американскому примеру запускали людей в космос и сбивали ракетами спутники. Их культура насчитывает 4000 лет, а население составляет 1,3 миллиарда человек, из них много талантливых, – огромный ресурс, из которого можно черпать очень и очень талантливых людей. Как же им не желать стать номером один в Азии, а со временем и в мире[2]2
  Ли Куан Ю, интервью с Грэмом Эллисоном и Робертом Д. Блэквиллом, 11 мая 2011 года. Lee Kuan Yew, interview with Graham Allison and Robert D. Blackwill, May 11, 2011.


[Закрыть]?

Сегодня Китай является самой быстро развивающейся страной, растущей невообразимыми 50 лет назад темпами. Впечатляющая метаморфоза, которую никто не предвидел… У китайского народа были свои надежды и чаяния… Каждый китаец хочет, чтобы Китай был сильным и богатым, был такой процветающей, передовой и отвечающей высоким технологическим стандартам страной, как Америка, Европа и Япония. Это возрожденное чувство судьбы является всепоглощающей силой[3]3
  Ли Куан Ю, «Китай – экономический гигант?», речь на форуме крупнейших мировых компаний, по версии журнала «Форчун», Шанхай, 29 сентября 1999 года. Lee Kuan Yew, “China: An Economic Giant?” speech given at the Fortune Global Forum, Shanghai, September 29, 1999.


[Закрыть].

Китайцы захотят разделить лидерство в этом столетии на равных с США[4]4
  Ли Куан Ю, интервью с Арно де Боршграфом, Юнайтед Пресс Интернэшнл, 8 февраля 2008 года. Lee Kuan Yew, interview with Arnaud de Borchgrave, United Press International, February 8, 2008.


[Закрыть].

Китай намерен стать величайшей в мире державой. Политика всех правительств, особенно соседних стран, по отношению к Китаю уже учитывает этот фактор. Эти правительства перестраивают свои позиции, потому что они знают о последствиях, которые могут наступить, если они будут мешать Китаю, когда на кон будут поставлены его ключевые интересы. Китай может установить экономические санкции, просто отказав в доступе на его рынок размером в 1,3 миллиарда человек, чьи доходы и покупательная способность растут[5]5
  Lee Kuan Yew, “China’s Growing Might and the Consequences,” Forbes, March 28, 2011.


[Закрыть].

В отличие от других выходящих на передовые позиции стран Китай хочет оставаться Китаем и хочет, чтобы его воспринимали таковым, а не как почетным членом Запада[6]6
  Ли Куан Ю, речь на гала-обеде по случаю 25-й годовщины Делового совета США – АСЕАН в Вашингтоне, штат Колумбия, 27 октября 2009 года. Lee Kuan Yew, speech given at the U.S.-ASEAN Business Council’s 25th Anniversary Gala Dinner, Washington, D.C., October 27, 2009.


[Закрыть].

Что означает номер один? Как изменится поведение Китая в отношении других стран, если Китай станет господствующей азиатской державой?

В основе склада характера китайцев лежит их мир, существовавший до колонизации и принесенной ею эксплуатации и унижения. По-китайски Китай означает «Срединное царство» – напоминание о мире, в котором они господствовали в регионе. Другие страны разделялись на тех, кто был в подчинении у них, и на вассалов, прибывающих в Пекин с данью: например, султан Брунея, привозивший шелк в качестве подношения, умер четыреста лет назад и сейчас лежит в гробнице в Пекине[7]7
  Ли Куан Ю, интервью с Грэмом Эллисоном и Робертом Д. Блэквиллом, 11 мая 2011 года. Lee Kuan Yew, interview with Graham Allison and Robert D. Blackwill, May 11, 2011.


[Закрыть].

Будет ли индустриализованный и сильный Китай относиться с благосклонностью к Юго-Восточной Азии, так, как относились Соединенные Штаты с 1945 года? Сингапур не уверен в этом. Точно так же и Бруней, Индонезия, Малайзия, Филиппины, Таиланд и Вьетнам…Мы уже видим Китай более уверенным в себе и преисполненным намерения занимать жесткие позиции[8]8
  Edward Cody, “China Not a U.S. Rival, Beijing Official Says; Opposition Expressed to Power Politics in Asia,”Washington Post”, January 18, 1997.


[Закрыть].

Америка озабочена тем, какой мир ее ожидает, когда Китай окажется способным бросить вызов ее превосходству… Многие средние и малые страны в Азии тоже озабочены. Их волнует тот факт, что Китай может захотеть возобновить свой имперский статус, которым он обладал в предыдущие века, их волнуют страхи в связи с тем, что их станут трактовать как вассальные государства, вынужденные платить дань Китаю, как это бывало в прошлые столетия[9]9
  Ли Куан Ю, «Азия и мир в XXI веке», речь на форуме «XXI век» в Пекине, 4 сентября 1996 года. Lee Kuan Yew, “Asia and the World in the 21st Century,” speech given at the 21st Century Forum, Beijing, September 4, 1996.


[Закрыть].

Китайцы рассчитывают, что сингапурцы будут с большим уважением относиться к Китаю, поскольку он становится более влиятельным. Они говорят нам, что все страны, большие и маленькие, равны: мы не гегемон. Но когда мы делаем что-либо из того, что им не нравится, они говорят, что вы расстроили 1,3 миллиарда человек… А посему, пожалуйста, знайте свое место[10]10
  Han Fook Kwang, Zuraidah Ibrahim, Chua Mui Hoong, Lydia Lim, Ignatius Low, Rachel Lin, and Robin Chan, Lee Kuan Yew: Hard Truths to Keep Singapore Going (Singapore: Straits Times, 2011), p. 331.


[Закрыть].

В чем заключается стратегия Китая для превращения в номер один?

Китайцы пришли к выводу о том, что их лучшей стратегией будет строительство сильного и процветающего будущего и использование своей огромной и все более квалифицированной и образованной рабочей силы для того, чтобы победить в конкурентной борьбе с другими. Они будут избегать каких-либо действий, которые омрачили бы отношения с США. Вызов, брошенный такой более мощной и технологически превосходящей державе, как США, подорвет их «мирное возвышение»[11]11
  Ли Куан Ю, речь на гала-обеде по случаю 25-й годовщины Делового совета США – АСЕАН в Вашингтоне. Lee Kuan Yew, speech given at the U.S.-ASEAN Business Council’s 25th Anniversary Gala Dinner.


[Закрыть].

Китай придерживается подхода, соответствующего идеям сериала китайского телевидения «Возвышение великих держав», выпущенного партией с целью формирования дискуссии по этому вопросу среди китайских элит. Ошибка Германии и Японии состояла в их усилиях, направленных на то, чтобы бросить вызов существовавшему порядку. Китайцы не глупцы; они избежали этой ошибки…Совокупный ВВП (валовой внутренний продукт), но не ВВП на душу населения – это то, что имеет значение в смысле мощи… Китай не сможет достичь американского уровня в плане военных возможностей в каком-либо обозримом будущем, но он быстро развивает асимметричные средства для того, чтобы сдерживать военную мощь США. Китай понимает, что его рост зависит от импорта, включая энергоресурсы, сырье и продовольствие…Китаю также необходимы открытые морские пути. Пекин беспокоит его зависимость от прохода через Малаккский пролив, и он предпринимает шаги для ослабления этой зависимости[12]12
  Речь заместителя государственного секретаря Стейнберга 30 мая 2009 года, беседа с сингапурским министром-наставником Ли Куан Ю, секретная телеграмма Дэниэла Л. Шилдса, бывшего заместителя главы миссии, Временного Поверенного в делах США в Сингапуре, 4 июня 2009 года. Deputy Secretary Steinberg’s May 30, 2009, conversation with Singapore Minister Mentor Lee Kuan Yew, classified cable from Daniel L. Shields, former U.S. deputy chief of mission to the Singapore Embassy, June 4, 2009.


[Закрыть].

Китайцы подсчитали, что им понадобится 30–40 или, может быть, 50 лет мира и спокойствия, чтобы подняться, построить свою собственную систему, поменяв коммунистическую на рыночную. Они должны избежать ошибок, совершенных Германией и Японией. Их борьба за власть, влияние и ресурсы привела в прошлом столетии к двум ужасным войнам… Ошибка русских состояла в том, что они много вкладывали в военные расходы и очень мало в гражданские технологии. Поэтому их экономика потерпела крах. Я считаю, что китайское руководство уяснило, что, если будешь соревноваться с Америкой по вооружениям, то обязательно проиграешь. Станешь банкротом. Отсюда – избегай этого, не высовывайся и улыбайся в течение 40–50 лет[13]13
  Ли Куан Ю «Глупо бояться», интервью газете «Шпигель» 8 августа 2005 года. Lee Kuan Yew, “It’s Stupid to Be Afraid,” interview with Der Spiegel, August 8, 2005.


[Закрыть].

Для того чтобы быть конкурентоспособным, Китай сфокусировал внимание на образовании своей молодежи, отбирая умнейших в сферу науки и техники, а также экономики, делового управления и английского языка[14]14
  Lee Kuan Yew, “Contest for Influence in the Asia-Pacific Region,” Forbes, June 18, 2007.


[Закрыть].

Моей первой реакцией на выражение «мирное возвышение» было сказать представителю одного из их мозговых центров: «Налицо противоречие в терминах; любое возвышение представляет собой нечто пугающее». В ответ было сказано: «А что предложили бы вы?» И я ответил: «Мирное возрождение, или мирная эволюция, или развитие». Восстановление древней славы, совершенствование некогда великой цивилизации. Но дело сделано. Теперь китайцам надо интерпретировать это понятие самым наилучшим образом. Год назад китайский руководитель, которому было уже за 70, спросил меня: «Верите ли вы в наш лозунг о мирном возвышении?» Я ответил: «Да, я верю, но с одной оговоркой. Ваше поколение прошло антияпонскую войну, «большой скачок», «культурную революцию», «банду четырех» и, в конце концов, через политику «открытых дверей». Вы знаете, что существует много опасностей, чтобы подниматься вверх без инцидентов; внутри страны вам нужна стабильность, за ее пределами вам нужен мир. И тем не менее вы прививаете огромную гордость и патриотизм вашему молодому поколению в отношении восстановленного Китая… Все это так неустойчиво». Китайский руководитель сказал, что они сделают так, чтобы молодежь все поняла правильно. Ну, я надеюсь, что они этого добьются. Когда-нибудь в будущем какое-то поколение посчитает, что оно созрело еще до того, как это случится[15]15
  Ли Куан Ю, интервью с Майклом Элиотом, Зохером Абдул-Каримом и Симоном Элегантом, «Тайм», 12 декабря 2005 года. Lee Kuan Yew, interview with Michael Elliott, Zoher Abdoolcarim, and Simon Elegant, Time, December 12, 2005.


[Закрыть].

Стратегия Китая в отношении Юго-Восточной Азии весьма проста: Китай говорит региону «давайте расти вместе». В то же самое время китайские руководители хотят создать впечатление того, что подъем Китая неизбежен и что странам необходимо будет решить, хотят ли они стать друзьями или врагами Китая, когда он «прославится». Китай также хочет выверить степень своей вовлеченности, когда ему надо получить то, что ему хочется, или выразить свое недовольство[16]16
  Ли Куан Ю о «глупых» генералах Бирмы и «игроке» Чэнь Шуйбяне. Секретная телеграмма посла США в Сингапуре Патриции Л.Херболд, 17 октября 2009 года. Lee Kuan Yew on Burma’s “stupid” generals and the “gambler” Chen Shuibian, classified cable from Patricia L. Herbold, former U.S. ambassador to Singapore, October 17, 2009.


[Закрыть].

Китай втягивает страны Юго-Восточной Азии в свою экономическую систему из-за своего обширного рынка и растущей покупательной способности. Япония и Южная Корея точно так же будут неизбежно втянуты в нее. Он поглощает страны без применения силы. Соседи Китая хотят, чтобы США оставались вовлеченными в дела Азиатско-Тихоокеанского региона, чтобы они не стали заложниками Китая. США следовало еще 30 лет назад создать зону свободной торговли с Юго-Восточной Азией, задолго до того, как китайский магнит стал притягивать регион в его орбиту. Если бы они так сделали, их покупательная способность была бы намного больше нынешней и все страны Юго-Восточной Азии были бы привязаны к экономике США, а не зависели бы от экономики Китая. Экономические принципы определят скрытые тенденции. Будет непросто бороться с экономическим маятником Китая[17]17
  Ли Куан Ю, интервью с Грэмом Эллисоном и Робертом Д. Блэквиллом, 2 декабря 2011 года. Lee Kuan Yew, interview with Graham Allison and Robert D. Blackwill, December 2, 2011.


[Закрыть].

Китай делает упор на расширении своего влияния через экономику. В геополитическом плане они сейчас больше заняты использованием дипломатии в своей внешней политике, чем силы[18]18
  Erik Eckholm and Joseph Kahn, “Asia Worries about Growth of China’s Economic Power,” New York Times, November 24, 2002.


[Закрыть].

В чем состоят главные препоны на пути реализации этой стратегии?

Во внутреннем плане главными препятствиями являются культура, язык, неспособность привлечь и включить в свой состав талант из других стран, а со временем и методику управления[19]19
  Ли Куан Ю, интервью с Грэмом Эллисоном и Робертом Д. Блэквиллом, 11 мая 2011 года. Lee Kuan Yew, interview with Graham Allison and Robert D. Blackwill, May 11, 2011.


[Закрыть].

Даже если бы Китай был открыт для талантливых иммигрантов так, как США, как может кто-то уехать туда и включиться в общество без совершенного владения китайским языком? Китайский язык – очень трудный язык для изучения, состоит из односложных слов и имеет тона. Можно выучить разговорный китайский за несколько лет, но очень трудно научиться быстро читать.

Не знаю, удастся ли Китаю преодолеть языковой барьер и сопутствующие трудности для того, чтобы привлекать таланты извне, без использования английского в качестве главного языка, как это делает Сингапур.

Там дети первым изучают китайский язык. Затем они учат английский. Они могут отправиться в США еще в подростковом возрасте и совершенствовать английский, но у них в голове уже заложены китайские фразы, насчитывающие 4000 лет[20]20
  Там же.


[Закрыть].

Китай неизбежно сравняется по совокупному ВВП с США. Но его творческий потенциал никогда не сможет сравняться с американским, потому что его культура не позволяет свободный обмен и соревнование идей. Как еще можно объяснить, каким образом страна, превышающая в четыре раза по численности населения Америку – и предположительно имеющая в четыре раза больше талантливых людей, – не продемонстрировала никаких технологических прорывов[21]21
  Ли Куан Ю, интервью с Грэмом Эллисоном и Робертом Д. Блэквиллом, 2 декабря 2011 года. Lee Kuan Yew, interview with Graham Allison and Robert D. Blackwill, December 2, 2011.


[Закрыть].

Смогут ли китайцы освободиться от своей собственной культуры? Это потребует отказа от насчитывающей пять тысячелетий китайской истории. Когда центр силен, страна процветает. Когда центр слаб, император далеко, горы высоко и появляется множество маленьких князьков в провинциях и странах. Это их культурное наследие…Китайские традиции, таким образом, воспроизводят более унифицированную систему правления мандаринов[22]22
  Ли Куан Ю, речь на церемонии вручения медали Линкольна в Вашингтоне, штат Колумбия, 18 октября 2011 года. Lee Kuan Yew, speech given at the Lincoln Award Medal Ceremony, Washington, D.C., October 18, 2011.


[Закрыть].

Единственный самый большой страх, который охватывает китайских руководителей, заключается в разрушительном эффекте взяточничества и отвращении, которое оно вызывает в народе. Они никогда не бывают наверняка уверенными в том, когда может произойти взрыв[23]23
  William Safire, “Danger: Chinese Tinderbox,” New York Times, February 22, 1999.


[Закрыть].

Предстоят масштабные встряски из-за размера страны и трудноразрешимой природы существующих проблем, слабой инфраструктуры, неправильных систем, которые они установили, воспроизводя советскую систему времен Сталина[24]24
  Fareed Zakaria, “Culture Is Destiny: A Conversation with Lee Kuan Yew,” Foreign Affairs, Vol. 73, No. 2 (March/April 1994), p. 123.


[Закрыть].

Китай сталкивается с огромнейшими экономическими проблемами – диспропорция в доходах между богатыми городами на восточном побережье и внутренними провинциями и в доходах внутри самих прибрежных городов. Им необходимо внимательно отслеживать этот фактор, иначе они могут столкнуться с сильным недовольством и гражданскими беспорядками[25]25
  Ли Куан Ю, интервью с Чарли Роузом, 28 марта 2011 года. Lee Kuan Yew, interview with Charlie Rose, March 28, 2011.


[Закрыть].

Техническое развитие может сделать их систему правления устарелой. К 2030 году 70 процентов или, может быть, 75 процентов населения будет проживать в городах – небольших городках, больших городах и мегаполисах. У них будут мобильные телефоны, доступ в Интернет, спутниковое телевидение. Он будут хорошо информированы и смогут создавать свои организации. Вы не сможете управлять ими так, как вы правите ими сегодня, когда вы просто успокаиваете и ведете небольшую группу людей, потому что их число будет очень большим[26]26
  Tom Plate, Conversations with Lee Kuan Yew: Citizen Singapore: How to Build a Nation (Singapore: Marshall Cavendish, 2010), p. 113.


[Закрыть].

Все более дешевые и доступные технологии и потоки обратной миграции учат народ на предмет подлинной ситуации с эксплуатацией до сего времени изолированных сельских районов Китая. И, более того, китайцы знают, что по мере их индустриализации десять или более десятка миллионов человек отправится в новые города, которые они строят для своего народа… Если они изменятся в сторону прагматизма так, как они делали до этого, сохраняя строгий контроль в системе безопасности и не допуская массовых беспорядков, не допуская восстаний и в то же самое время ослабляя хватку… передавая больше полномочий и власти на места в провинции, города, больше власти народным массам, они продержатся[27]27
  Там же. С. 72.


[Закрыть].

Китаю незачем было беспокоиться об остальном мире, когда он был империей. На этот раз он должен будет беспокоиться об остальном мире, потому что без ресурсов, без нефти, никеля и всего прочего его рост прекратится[28]28
  Ли Куан Ю, интервью с Чарли Роузом, 22 октября 2009 года. Lee Kuan Yew, interview with Charlie Rose, October 22, 2009.


[Закрыть].

Современный Китай сталкивается с передовой Северной Америкой, Европой, Японией и довольно развитыми Южной Африкой и Индией… Руководители Китая через 30 лет поймут, что, хотя к 2050 году Китай станет самой крупной экономикой по ВВП (валовому внутреннему продукту), на душу населения он все еще будет невелик, а в технологическом плане Китай все еще будет отставать. Посему, чтобы попасть в передовые страны, им следует быть реалистами… Им надо быть такими, как руководители Сингапура, обладающие острым чутьем в отношении того, что возможно и что невозможно. Они должны понимать, что господствовать в Азии невозможно[29]29
  Ли Куан Ю, интервью с Леонардом М. Апкаром, Уэйном Арнольдом и Сетом Мидансом, «Интернэшнл Геральд Трибюн», 29 августа 2007 года. Lee Kuan Yew, interview with Leonard M. Apcar, Wayne Arnold, and Seth Mydans, International Herald Tribune, August 29, 2007.


[Закрыть].

Линейная экстраполяция на базе такого примечательного результата нереалистична. У Китая имеется гораздо больше выступающих на передний план помех и больше препятствий, которые необходимо преодолеть, чем многие наблюдатели себе это представляют. Главным среди них являются проблемы управления: отсутствие правового государства, в сегодняшнем Китае положение в большей степени аналогично тому, что было при императоре. Это огромная страна, в которой маленькие князьки на больших просторах осуществляют свою местную власть. Сюда относятся также культурные привычки, ограничивающие творческий потенциал и творческую активность, содействуя процветанию конформизма. Есть еще языковая проблема, формирующая мышление штампами и насчитывающими четыре тысячелетия текстами, которые предлагают говорить то, что уже когда-то было сказано, и сказано лучше, прежними авторами. Проблема языка, который чрезвычайно труден для изучения иностранцами, чтобы они могли достаточно хорошо понимать Китай и быть понятыми его обществом. Кроме того, существуют серьезные ограничения по способности привлекать и делать своими таланты из других мировых сообществ.

Хотя Сингапур разделяет с Китаем многое в главном философском наследии конфуцианства, мы за последние 40 лет постарались сделать английский язык нашим первым языком, а китайский вторым. Почему? Это, разумеется, не случайно и не без возникновения мощной оппозиции. Мы поступили таким образом, чтобы открыться перед миром и дать себе возможность включиться и принять главные силы открытий, изобретательства и креативности, которым дает толчок не только язык, но и ментальность английского языка.

Мы смогли это сделать в маленьком городе-государстве при наличии сильного руководства. Несмотря на то что я однажды посоветовал одному китайскому руководителю сделать английский язык первым языком в Китае, вполне понятно, что это нереально для такой великой и уверенной в себе страны и культуры. Но в этом заложен серьезный недостаток[30]30
  Ли Куан Ю, интервью с Грэмом Эллисоном и Робертом Д. Блэквиллом, 11 мая 2011 года. Lee Kuan Yew, interview with Graham Allison and Robert D. Blackwill, May 11, 2011.


[Закрыть].

Какова срочность достижения лидерства в понимании руководства Китая по отношению к своему региону и за его пределами?

Китайцы не торопятся сместить США с их позиции державы номер один в мире и брать на себя бремя, являющееся неотъемлемой частью этой позиции. Пока их вполне устраивает положение участника большой группы по примеру Группы 20 (Группы двадцати), в которой их взгляды будут восприниматься со всей серьезностью, а экономические интересы будут обеспечиваться, в то время как ответственность будет разделяться на 20 участников группы[31]31
  Ли Куан Ю, речь на церемонии вручения медали Линкольна. Lee Kuan Yew, speech given at the Lincoln Award Medal Ceremony.


[Закрыть].

При том что отсутствуют скептические голоса, призывающие Китай двигаться с большой скоростью к установлению превосходства, требующего соответствующего такому статусу уважения, основой общего понимания среди руководителей является осторожность и консерватизм. Они действуют, придерживаясь принципа консенсуса, и имеют долгосрочную программу. В то время как некоторые считают, что XXI век будет принадлежать Китаю, другие ожидают, что это столетие Китай разделит вместе с США, пока будет идти созидание основ для следующего столетия, которое будет принадлежать Китаю[32]32
  Ли Куан Ю, интервью с Грэмом Эллисоном и Робертом Д. Блэквиллом, 11 мая 2011 года. Lee Kuan Yew, interview with Graham Allison and Robert D. Blackwill, May 11, 2011.


[Закрыть].

Каким образом, по мнению руководителей Китая, изменится роль США в Азии по мере превращения Китая в державу номер один?

Руководство понимает, что, будучи лидирующей державой в регионе на протяжении 70 лет после Второй мировой войны, США обеспечивали стабильность, давшую возможность беспрецедентного роста многих стран, включая Японию, азиатских «тигров» и сам Китай. Китай понимает, что ему нужен доступ на рынки США, к американским технологиям, возможностям для китайских студентов учиться в США и привозить с собой в Китай новые идеи о новых перспективах. Поэтому он не видит пользы в столкновении с США в ближайшие 20–30 лет, чтобы не ставить под угрозу эти выгоды.

Более того, его стратегия заключается в том, чтобы расти в этих рамках, выжидая благоприятное время, пока он не станет достаточно сильным для пересмотра этого политического и экономического порядка.

Если речь вести о сфере безопасности, то китайцы понимают, что США так много в нее вложили и создали такие преимущества, что прямые вызовы будут тщетными. Но только до того времени, когда Китай обгонит США в развитии и применении технологии, которую они изобретут в своем противостоянии США в военной области[33]33
  Там же.


[Закрыть].

Из-за чего американцы собираются сражаться с Китаем? Из-за контроля над Азией? Китайцам нет необходимости сражаться за Восточную Азию. Медленно и постепенно они будут расширять свои экономические связи с Восточной Азией и предлагать ей свой рынок в 1,3 миллиарда потребителей…Экстраполируйте этот фактор на следующие 10, 20 лет: они окажутся главным импортером и экспортером всех восточноазиатских стран. Как американцы могут конкурировать в торговле?[34]34
  Kwang et al., Lee Kuan Yew: Hard Truths to Keep Singapore Going, pp. 321–322.


[Закрыть]

Я не предвижу, чтобы американцы ушли из Азии. Но я вижу наращивание китайской мощи. Китайский подход заключается в следующем: мы не против вас; мы приветствуем американское присутствие – поскольку они знают, что не смогут заместить американцев, да и страны в регионе приветствуют американцев. Посему они просто ждут и все более наращивают силы. В экономическом и в военном плане они по технической оснащенности не сравняются с американцами еще на протяжении 100 лет, но асимметрично они могут нанести огромный ущерб американцам[35]35
  Там же. С. 302.


[Закрыть].

Есть ли вероятность сохранения исчисляемого двузначными цифрами роста, который Китай поддерживал в течение трех десятилетий, на последующие несколько десятилетий?

На протяжении последних трех десятков лет экономика Китая росла феноменальными темпами в 10 процентов в год, иногда даже превышая 12 процентов. Сможет ли Китай поддерживать такие высокие темпы роста, по крайней мере, еще одно десятилетие? Полагаю, что сможет. Китай начинает с «низкого старта», а его 1,3 миллиарда внутренних потребителей будут поддерживать темпы на высоком уровне, потому что растут их чистые доходы[36]36
  Lee Kuan Yew, “China’s Rise: A Shift in Global Influence,” Forbes, December 20, 2010.


[Закрыть].

Станет ли Китай демократическим?

Нет. Китай не собирается становиться либеральной демократией; если он это сделает, он рухнет. В этом я вполне уверен, и китайская интеллигенция тоже понимает это. Если вы считаете, что в Китае намечается какого-то рода революция, вы ошибаетесь. Где сейчас студенты с площади Тяньаньмэнь? Они не у дел. Китайский народ хочет возрожденный Китай[37]37
  Встреча вопросов и ответов с Ли Куан Ю в Международном институте стратегических исследований, Лондон, 23 сентября 2008 года. Question and answer session with Lee Kuan Yew at the International Institute for Strategic Studies, London, September 23, 2008.


[Закрыть].

Может ли он стать парламентской демократией? Такая вероятность существует в отношении сельской местности и небольших городков… Китайцы боятся хаоса и будут всегда ошибаться из-за излишней своей осторожности. У них будет длительный эволюционный процесс, но есть вероятность увидеть такие перемены. Транспортные перевозки и связь стали намного быстрее и дешевле. Китайский народ будет сталкиваться с иными системами и культурами, другими обществами во время своих поездок, через Интернет и смартфоны. Одно очевидно: нынешняя система не останется неизменной на предстоящие 50 лет[38]38
  Ли Куан Ю, речь на церемонии вручения медали Линкольна. Lee Kuan Yew, speech given at the Lincoln Award Medal Ceremony.


[Закрыть].

Для достижения модернизации Китая его коммунистические руководители готовы испробовать различные методы, за исключением демократии и принципа одного лица и одного голоса при многопартийной системе. Их два основных возражения состоят в следующем: Коммунистическая партия Китая должна обладать монополией на власть, чтобы обеспечивать стабильность, и они очень сильно боятся нестабильности многопартийных свободных дискуссий, которые могли бы привести к потере контроля со стороны центра над провинциями с ужасными последствиями, подобно периоду правления милитаристов в 1920-е и 1930-е годы[39]39
  Выступление Ли Куан Ю на Всемирном съезде китайских предпринимателей, Сингапур, 10 августа 1991 года. Lee Kuan Yew, speech given at the World Chinese Entrepreneurs Convention, Singapore, August 10, 1991.


[Закрыть].

Я не верю в то, что вы можете навязать другим странам стандарты, чуждые им и не имеющие никакой связи с их прошлым. Поэтому требовать от Китая, чтобы он стал демократией, когда за всю его насчитывающую пять тысячелетий и имеющую письменные подтверждения историю в нем никто и никогда не считал людей по головам. Все правители правили по праву того, что они были императорами, а если вы с чем-то не согласны, вы просто отрубаете головы, а не подсчитываете их. Но я согласен с тем, что в этом мире молниеносной связи и искусственных спутников недопустимо варварское поведение и отговорка о том, что это ваша внутренняя проблема… А теперь о правах человека: они начали говорить на эту тему. Они признают, что если они хотят, чтобы их уважали в мировом сообществе, если они хотят завоевать определенный статус в мире, и не только среди передовых стран, но даже и среди развивающихся стран, то в таком случае они не могут вести себя по-варварски в отношении своего собственного народа[40]40
  Интервью Ли Куан Ю Государственной службе радиовещания 5 мая 2001 года. Lee Kuan Yew, interview with the Public Broadcasting Service, May 5, 2001.


[Закрыть].

Китай понял, что для управления современным государством ему необходимо строить правовое государство. У него уже был достаточно полный набор законодательных актов для приема к 2035 году, и он также понял, что стабильная правовая система укрепляет центральную власть. Нашкодившие провинциальные и местные правительства призывались к ответу благодаря соблюдению законности, более эффектного метода, чем применявшиеся ранее бесконечные переговоры. Кроме того, при наличии правового регулирования рядовые граждане защищены сейчас от произвола власть предержащих чиновников. Деловые предприятия также в состоянии планировать крупные долгосрочные инвестиции. Для достижения на практике независимости судебной системы потребовалось дополнительно 20 лет, поскольку в чиновничьем корпусе глубоко укоренились исторические традиции, которые требовали от мировых судей как должностных лиц, представлявших императора, исполнения императорских указов (предсказание Ли о системе китайского управления в 2150 году)[41]41
  Lee Kuan Yew, “News from a Time Capsule,” Economist, September 11, 1993.


[Закрыть].

Станет ли Китай на самом деле номером один?

Их огромным преимуществом является не военное влияние, а их экономическое воздействие…У них есть рабочая сила для производства вещей дешевле, чем в любой другой части мира с экономической точки зрения. И их влияние может только расти, что выходит за рамки возможностей Америки[42]42
  Ли Куан Ю, доклад на Чтениях памяти первого министра иностранных дел Сингапура С.Раджаратнама «Основы внешней политики Сингапура: Тогда и сегодня», 9 апреля 2009 года. Lee Kuan Yew, “The Fundamentals of Singapore’s Foreign Policy: Then and Now,” S. Rajaratnam Lecture, Singapore, April 9, 2009.


[Закрыть].

Шансы на то, что что-то пойдет не так в Китае, – если у них будет прагматичное и реалистичное руководство, которое не будет подвержено идеологическим шорам, – составляют примерно один к пяти. Я бы не сказал, что такого вообще не может произойти, поскольку их проблемы весьма и весьма весомы: смена системы, изменение деловой культуры, уменьшение коррупции и формирование нового мышления[43]43
  «Запись пресс-конференции старшего министра для местных СМИ в Пекине 12 июня 2001 года», 15 июня 2001 года. “Transcript of Senior Minister’s News Conference with the Local Media in Beijing, 12 June 2001,” June 15, 2001.


[Закрыть].

Китайцы подсчитали, что, если сохранится их «мирное возвышение» и беспристрастное соревнование за первую позицию в экономическом и технологическом плане, они не могут проиграть[44]44
  Ли Куан Ю, интервью с Томом Плейтом и Джеффри Коулем, компания «Эйша Медиа», 9 октября 2007 года. Lee Kuan Yew, interview with Tom Plate and Jeffrey Cole, Asia Media, October 9, 2007.


[Закрыть].

В XXI веке Азия восстановит свое место в мире. Развитие за последние 30 лет дает право народам Восточной Азии, включая китайцев, с оптимизмом смотреть в будущее. Если не будет крупных непредвиденных катастроф, которые принесли бы хаос или раскололи бы Китай на большое количество милитаристских вотчин, вопрос времени, когда китайский народ сможет перестроиться, повысить свою квалификацию и подготовиться, чтобы получить полные преимущества от современной науки и техники. Китай ускорит ход своего развития, используя достижения промышленно развитых и новых индустриальных стран, чтобы сравняться с ними по уровню развития и стать, во-первых, полностью промышленно развитым и, во-вторых, высокотехнологическим обществом – если не через 50 лет, то уж точно через 100 лет[45]45
  Lee Kuan Yew, “Asia and the World in the 21st Century.”


[Закрыть].

Как можно оценить Си Цзиньпина [возможного будущего президента[46]46
  Пост китайского руководителя называется Председатель Китайской Народной Республики. – Примеч. пер.


[Закрыть] Китая]?

У него была более сложная жизнь, чем у Ху Цзиньтао. Его отец был сослан в деревню, соответственно и он сам. Он довольно спокойно перенес все это, продвигался спокойно по карьерной лестнице в южных провинциях и дорос до поста секретаря парткома провинции Фуцзянь. Затем он отправился в Шанхай, а позже переехал в Пекин. Это плавание не было для него таким уж гладким. Его жизненный опыт, должно быть, закалил его.

Он сдержанный человек – не в том смысле, что не станет с вами общаться, а в том понимании, что он не изменит свои предпочтения. У него на лице всегда приятная улыбка, независимо от того, что вы сказали ему или не сказали нечто его огорчившее. Он тверд и несгибаем, тверже Ху Цзиньтао, достигшего высот, не проходя через судебные процессы и злоключения, которые пришлось испытать Си[47]47
  Ли Куан Ю, интервью с Грэмом Эллисоном и Робертом Д. Блэквиллом, 28 марта 2012 года. Lee Kuan Yew, interview with Graham Allison and Robert D. Blackwill, March 28, 2012.


[Закрыть].

Я бы поставил его в один ряд с людьми типа Нельсона Манделы. Человек огромной эмоциональной стабильности, который не позволяет своим личным напастям и страданиям влиять на его суждения. Другими словами, он производит впечатление[48]48
  Simon Elegant, “China’s Nelson Mandela,” Time, November 19, 2007.


[Закрыть].