Текст книги "Принцесса под прикрытием"

– Ты – врунья.

Лотти испуганно вздрогнула, обернулась и увидела Элли. Соседка была в ярости: волосы падали на лицо, скрывая глаза наподобие темной маски, а стиснутые кулаки побелели от напряжения.

Лотти вздрогнула.

– Что, прости?

– Я сказала, – Элли плотно закрыла дверь, после чего повторила более агрессивно: – ты – врунья.

Лотти поняла, что выбежать в коридор, минуя Элли, не получится.

– О ч-чем ты говоришь? – У Лотти застучали зубы, но она постаралась взять себя в руки.

– Ты – не принцесса Маррадовы, – холодно констатировала Элли.

Спина Лотти покрылась холодным потом, внутри все свернулось тугим узлом, а язык сделался тяжелым, как свинец. Ох, как же объяснить, что это – чудовищное недоразумение?

– Элли, я сейчас все объясню, – дрожащим и почему-то писклявым голосом пролепетала Лотти.

Лицо Элли искривилось в мрачной усмешке.

– Я знаю, что ты лжешь, потому что… – Она подошла к кровати и принялась рыться в рюкзаке, яростно расшвыривая все вещи и бумаги, которые оттуда извлекала.

У Лотти мелькнула шальная мысль воспользоваться шансом и бежать, бежать отсюда до самого Корнуолла, но, прежде чем она успела пошевелиться, Элли нашла, что искала, и сунула это Лотти под нос. Этим предметом оказался медальон в форме ромба с искусно выгравированной на крышке головой волка. Щелкнул замочек; медальон скрывал в себе миниатюрное семейное фото, на котором были запечатлены король с королевой и их маленькая дочурка.

Лотти узнала девочку на фотографии и побледнела как полотно. Она медленно перевела взгляд на Элли, уже зная окончание фразы.

– …потому что, – сказала та, – принцесса Маррадовы – это я.

-11-

Атмосфера в комнате накалилась до предела; Лотти думала, что вот-вот задохнется. Напряженную тишину, в которой девочки сверлили друг друга взглядами, нарушало только мерное тиканье часов над дверью. В глазах Элли бушевал огонь, она действительно была в ярости. Лотти физически ощущала исходящие от нее жаркие волны гнева, в точности как в тот день, когда впервые увидела Элли у школьных ворот. Она заставила себя говорить – все равно что, лишь бы гнетущая тишина не поглотила их обеих.

– Я пыталась объяснить им, что это неправда.

Элли горько усмехнулась:

– Какая же ты эгоистка. Просто не верится.

Лотти вздрогнула, как от пощечины. Эти слова уязвили ее в самое сердце. Она гордилась своей добротой и отзывчивостью, была уверена, что эгоизм ей чужд. Сгорая от стыда, Лотти опустила голову.

– Мне так…

– Могу поспорить, ты даже не задумывалась, каково это для настоящей принцессы, а?

Замечание попало в точку: Лотти ни разу не пришло в голову, что марравская принцесса и вправду может находиться в Роузвуде, ведь ей самой вся эта история казалась волшебной сказкой. Лотти вдруг почувствовала себя полной дурой, и не столько из-за легкомыслия, сколько из-за нелепых надежд сойти за особу королевских кровей. В груди разлилось незнакомое прежде чувство – холодная тяжесть, которая постепенно поднялась вверх и сковала горло. Лотти ужаснулась самой себе. Не исправив ошибку в самом начале, она несла частичную ответственность за распространение ложного слуха, и если это повлияет на возможность Элли жить нормальной жизнью, то…

Элли продолжала смотреть на нее, однако Лотти, увы, не знала, чем помочь.

– Прости. Честное слово, я пыталась их убедить, но все как-то закрутилось… – Ее жалкие слова повисли пустым звуком.

Элли глухо застонала от отчаяния. Схватив с тумбочки фотографию в рамке – ту, где стояла в обнимку с таинственным мальчиком, – она рухнула на кровать и сгорбилась. Укрывшись за шалашиком острых плеч и спадающих на лицо лохм, Элли неотрывно глядела на фото. «Может, это ее парень?» – предположила Лотти.

Элли глубоко вздохнула и поставила фотокарточку на место.

– Я никому не скажу, что ты не принцесса, – решительно заявила она.

Лотти пришла в страшное замешательство. Если таким образом Элли хочет ее утешить, то не надо, она не вынесет этого груза вины.

– Нет, лучше скажи. Знаю, мне надо было быть настойчивее. – Лотти уселась напротив, на свою кровать, неожиданно ощутив в себе новые силы. – Можешь публично стыдить меня, как я того заслуживаю.

– Нет, ты не поняла, – сказала Элли, – я на тебя не злюсь. Ситуация, конечно, паршивая, но… – Она вновь опустила глаза на фото. – Возможно, это и к лучшему.

Лотти растерянно заморгала, пытаясь сообразить, в чем заключаются плюсы для них обеих.

– Может, выйдет очень даже здорово, если принцессой и дальше будут считать тебя.

Что? Она не ослышалась? Ответом ей стала обычная кривоватая улыбка Элли. Лотти быстро взяла себя в руки.

– Ты правда этого хочешь?

Изображать из себя принцессу? Это что-то из тех историй, которые она сочиняла в детстве. Элли вдруг расхохоталась, и Лотти подумала, что соседке по комнате скорее подошел бы титул «Принцесса Неуравновешенность». Элли вытерла слезы, выступившие в уголках глаз, и хрюкнула.

– Смех, да и только, верно? Лотти, я бы все на свете отдала, чтобы поменяться с тобой местами. С самого рождения я хотела только одного: не быть принцессой. И вот меня селят вместе с девочкой, которая помешана на принцессах. – Она глубоко вздохнула. – До приезда сюда мой круг общения ограничивался двадцатью людьми. За всю жизнь – два десятка знакомых!

У Лотти в буквальном смысле отвалилась челюсть.

– Ничего себе, – протянула она. – А разве так бывает?

Элли облизнула губу и взялась за медальон.

– Я – единственная наследница трона Маррадовы, но что поделаешь, если от роли образцовой принцессы меня всегда воротило. Единственным выходом было не объявлять меня официально будущей королевой и прятать во дворце, пока я не дорасту до исполнения своих обязанностей…

Лотти завороженно слушала, а сердце ее сжималось от сочувствия к бедной одинокой девочке.

– Не пойми неправильно, иногда мне удавалось улизнуть из дворца, но потом пошли разные толки, и родители посадили меня под домашний арест. И вот результат: мне уже пятнадцать, а как я выгляжу, знают лишь несколько доверенных лиц, приближенных ко двору, – с опущенной головой подытожила Элли.

Лотти подумала, что хоть жизнь ее и не баловала, но, по крайней мере, она имела свободу выбора.

– Я на них не помешана… на принцессах, – неожиданно вырвалось у нее. – Наверное, это прозвучит наивно, и все же… – Лотти нерешительно умолкла, но поняла, что обязана ответить откровенностью на откровенность. – Дело в моей маме. Понимаешь… Перед смертью она передала мне эту тиару и научила детской фразе, которую я до сих пор повторяю, когда мне тревожно или страшно. Я напоминаю себе, что должна вести себя как принцесса, и произношу такие слова: «Я буду доброй, храброй и несгибаемой». Глупо, конечно, но это что-то вроде заклинания. Оно всегда мне помогает, на душе становится легче, и я опять в порядке… – Лотти отвела глаза, боясь увидеть выражение лица Элли, но, к ее превеликому удивлению, та совершенно серьезно произнесла:

– Ничего и не глупо. И ты, Лотти, на самом деле очень умная.

Лотти подняла глаза, и в них защипало от близких слез: лицо Элли светилось абсолютной искренностью. Лотти даже не догадывалась, насколько важным было для нее признание со стороны окружающих, пока его не получила.

– Спасибо, – робко сказала она.

Элли улыбнулась ей мягкой, ободряющей улыбкой и снова легла на кровать. Некоторое время она рассеянно чертила пальцем в воздухе круги, потом резко прекратила это занятие и повернулась к Лотти.

– Элинор Пруденс Вулфсон, – тихо проговорила она. – Это мое настоящее имя. Оно мало кому известно.

Лотти устремила на подругу долгий взгляд, как будто только сейчас впервые ее увидела.

– Приятно познакомиться, принцесса Вулфсон.

Элли ухмыльнулась, услышав свой титул из уст Лотти, но постепенно опять погрустнела. Лотти терпеливо ждала, когда она разберется со своими мыслями.

– Что мне непонятно, – Элли задумчиво потерла лоб, – так это – как они вообще пронюхали, что я поступила в Роузвуд? Мы даже директору не говорили, кто я.

Ответа на этот вопрос Лотти не знала. Всеобщую осведомленность она восприняла как должное, считая, что любовь к сплетням – неотъемлемая черта всех поголовно учеников этой школы.

– Анастейша сказала, что до нее дошел слух, а кто его пустил и как он распространился среди остальных, понятия не имею. Анастейша клялась, что никому даже словечком не обмолвилась.

– Ты ей веришь?

Лотти прислушалась к себе и поняла, что доля сомнения все же присутствует.

– Хотела бы верить, но не представляю, кто еще мог разнести сплетню по всей школе. – Она терпеть не могла искать виноватых, однако иного логического объяснения не видела.

Элли закусила губу и, перевернувшись на спину, уставилась в потолок.

– Скорее всего, особых причин для беспокойства нет, – сказала она.

Что-то подсказывало Лотти, что на самом деле ее соседка так не считает.

-12-

Бросив все силы на учебу и исправление не слишком блестящих оценок по математике, Лотти так закрутилась, что лишь через неделю вспомнила о зловещем послании в книжке. В обществе Бины и Элли она сидела в небольшой, обшитой дубовыми панелями библиотеке Стратуса, доступ в которую разрешался любому зарегистрированному читателю. Близилась половина десятого, то есть время вечернего отбоя; Лотти писала свое первое письмо Олли. Многие ребята все еще находились под впечатлением новости о том, что она – марравская принцесса инкогнито, и этот тихий, уютный библиотечный зал служил надежным укрытием от назойливого внимания.

Дорогой Олли (записной хулиган Сент-Айвса)!

Почтой здесь пользоваться очень легко, так что пиши мне почаще, не стесняйся, и твоя мама тоже пусть пишет. Вот адрес: Оксфордшир, Роузвуд-Холл, факультет Айви, комн. 221А.

Ты просто со смеху умрешь, когда узнаешь, в какую переделку я тут вляпалась. Обещаю все подробно рассказать, когда приеду домой на Рождество. Обними за меня своего песика и передай маме, что у меня все хорошо.

Скучаю,

Лотти.

P. S. Можешь угощаться шоколадками из тайника под половицей в моей комнате, только будь осторожен, чтобы Биди тебя не накрыла.

– Сколько стаканов крупы умещается в дедушкино синее ведро?

Лотти оторвалась от письма и увидела, что Бина склонилась над плечом Элли и обе девочки сосредоточенно взирают на столбики цифр в тетради.

– Так легче запоминается, – пояснила Бина.

Вместо ответа на этот чудной вопрос Элли рассмеялась.

– Может, и легче. – Она почесала подбородок и добавила к записи новую цифру. – Но лично я просто заучила порядок действий по первым буквам: СК-СТ-К-У-Д-С-В[7]7
  СК-СТ-К-У-Д-С-В – первые буквы в названиях арифметических действий в приоритетном порядке: сначала выполняются действия в скобках, затем возведение в степень / извлечение корня, далее следуют операции умножения / деления и в последнюю очередь – сложение / вычитание.


[Закрыть]. Шпаргалками никогда не пользовалась.

– Это не шпаргалка! – запротестовала Бина. – Это – мнемоническое правило в арифметике.

Элли озорно улыбнулась, и обе захихикали. Элли и Бина быстро подружились на почве общей любви к загадкам и ребусам, особенно связанным с цифрами, и хотя Лотти зачастую не понимала, о чем они говорят, ей нравилась их увлеченность.

Бина притворно надула губки и порылась в сумке.

– Элли, тебе запрещается дразнить меня до тех пор, пока ты не решишь мою задачу.

Она положила на стол листок, густо исписанный формулами. Лотти с интересом наблюдала, как с физиономии Элли сползает самоуверенное выражение.

_{Х1 = 0,92 × Х12}

_{Х2 = (Х1 + 4) / 3}

_{Х3 = (Х1 + 1) / 2}

_{Х4 = Х3}

_{Х5 = ¾ Х3}

_{Х6 = (Х8 – Х9)}2

_{Х7 = (Х1 + Х10) – Х3 × Х4 / Х5}

_{Х8 = Х9 – 1}

_{Х9 = (Х4 + Х5)}

_{Х10 = Х5 + Х12 + 2i}2

_{Х11 = Х1 – Х2 + Х3 – Х4 + Х5 – Х6 – Х7 + Х8 – Х9 + 2 × Х10}

_{Х12 = ((X4 – Х3) – 5)}2

Более сложных уравнений Лотти в жизни не видела! Она не знала даже, с какой стороны подступиться к задачке.

– Я составила этот ребус специально для тебя, Элли, а еще приготовила кое-что для вас обеих. – На этот раз Бина достала из сумки две коробочки, обтянутые синей кожей с неярким перламутровым отливом.

Элли немедленно потянулась, чтобы открыть свою, но Бина предостерегающе зацокала языком и отодвинула коробочку на край стола.

– Пока не решишь, трогать нельзя! Ни тебе, ни Лотти.

Элли обиженно насупилась.

– Вообще-то трогать можно, – добавила Бина, – просто в этом нет смысла. Чтобы получить доступ к содержимому, нужно расшифровать послание.

К вящей радости Лотти, это условие смутило Элли не меньше, чем ее.

– Послание? – озадаченно переспросила Элли.

Бина многозначительно улыбнулась.

– Да, сообщение, зашифрованное в виде математической задачи.

Элли и Лотти переглянулись.

– И как прикажешь это сделать? – нахмурила брови Элли.

– А ты пораскинь мозгами, – лукаво улыбнулась Бина, довольная растерянными мордашками подруг. – Да, и еще. Лотти, я знаю, ты очень любишь сказки, поэтому… – Она извлекла из сумки красивую книгу в твердом красном переплете. Обложку украшал крупный оттиск волчьей головы, поверх которой большими золотыми буквами был выведен заголовок: «Красная Шапочка».

При виде книги в памяти Лотти тотчас всплыл «подарочек», полученный в первый день: «В компании волков». Она невольно охнула.

– Что-то не так? – заволновалась Бина.

– Нет, нет, все в порядке. Книга чудесная! Спасибо огромное.

Лотти охватило острое желание немедленно вернуться в комнату и показать Элли зловещую надпись. Она взяла книгу, послав Бине самую обаятельную улыбку, которую сумела изобразить.

– Ох, совсем скоро отбой. Надо нам поторопиться, пока не нарвались на неприятности.

Лотти, можно сказать, не солгала. Она панически боялась нарушать правила, особенно после ночного случая с профессором Девайн. Вряд ли во второй раз декан проявит такую же снисходительность.

Бина понимающе кивнула, зато Элли посмотрела на нее весьма скептически, так что Лотти коротким взглядом дала ей понять, что все объяснит дома. Девочки тепло попрощались. Когда они удалились на достаточное расстояние от Бины, Элли вопросительно вздернула брови.

– Что за срочность? – спросила она, стараясь не выдавать любопытства.

Лотти набрала полную грудь воздуха.

– Элли, – взволнованно произнесла она, – я должна тебе кое-что показать.

***

– Ты получила это в первый день? И ничего не сказала? Это же было неделю назад! – изумленно проскрипела Элли, прочитав надпись с внутренней стороны обложки.

Лотти смущенно отвела взгляд.

– Я… я боялась… что книгу подложила ты.

Элли затряслась от смеха, и Лотти быстро поправилась:

– Я только поначалу так думала, потому что ты была такая… сердитая. Ну, и я же тогда не знала, что ты… ну… принцесса.

Элли перестала смеяться, выпятив нижнюю губу в молчаливом согласии.

– Тот, кто это сделал, хотел припугнуть тебя, в смысле, меня… то есть принцессу. Заставить нервничать и как-нибудь себя выдать. Такой, знаешь, пробный шар. Нужно выяснить, кто это, – решительно сказала она и громко захлопнула книжку. – Он и пустил слух по школе.

Лотти кивнула; она считала так же. Девочки сели на пол и принялись строить предположения, кто мог подбросить книгу. В окончательном списке значилось пятнадцать человек: три старосты Айви десятого класса и шесть старост одиннадцатого, двенадцатого и тринадцатого классов – благодаря должности, они могли перемещаться по корпусу, не вызывая подозрений, – а также все те, с кем Лотти познакомилась в первый день и кто счел ее иностранкой: Рафаэль, Саския, Лола, Микки, Бина и Анастейша.

– Лолу и Микки нужно вычеркнуть. Им про меня рассказала Анастейша, – попыталась защитить близнецов Лотти. – А с Саскией мы встретились только на фейерверке, и едва ли староста Конха прошла бы в корпус Айви незамеченной…

Рассеянно кивая, Элли начала заново перелистывать книгу.

– Эй, ты меня слушаешь? – обратилась к ней Лотти.

– Книжка библиотечная, – сухо констатировала Элли.

– Гм… что?

Лотти взяла протянутую ей книгу. На заднем форзаце виднелись следы оторванного абонементного листка.

– Элли, ты гений! – воскликнула она. – Остается только выяснить, кто из ребят посещал библиотеку в первый день. – Лотти радостно стиснула подругу в объятьях.

Элли, явно не привыкшая к таким проявлениям нежности, в ответ коротко похлопала Лотти по спине. Та смущенно отстранилась, уже чувствуя, как по щекам поднимается жаркий румянец.

– Ладно, завтра с утра первым делом этим и займемся.

– Завтра? – Элли хитро прищурилась. – Нет уж, так долго ждать я не собираюсь.

– Но ведь уже был отбой, – растерялась Лотти.

Элли расплылась в хищной улыбке, обнажив зубы, словно дикий зверь.

– Для этого и существуют тайные вылазки.

-13-

И как Лотти вообще могла согласиться на это? В плане поведения она всегда с гордостью считала себя образцом добродетели: ни одного замечания в журнале, ни одного предупреждения, а теперь она, в черной рубашке и джинсах, позаимствованных у Элли, вылезла через балкон и ползет вниз по стене, чтобы попасть в библиотеку. Несмотря на все ее протесты, Элли заявила, что пойдет немедленно – с Лотти или без.

– Смотри, какие прочные ветви у этого плюща, – уверяла она. – Так и просят ими воспользоваться.

И вот Лотти опять совершает совершенно несвойственный ей поступок, испытывая при этом какое-то особое возбуждение, незнакомое и знакомое одновременно.

После отбоя фонари вокруг корпуса не горели, однако в ярком свете луны, заливавшем территорию, девочки были как на ладони. Они знали, что ворота охраняют сторож, и поэтому нужно искать обходной путь.

– Может, через лес? Нырнем под мост и выйдем к главному входу? – шепотом предложила Элли.

Лотти покачала головой. Главный вход совершенно точно под наблюдением, и если уж они взялись за это дело, попадаться никак нельзя. Профессор Девайн такого не простит.

– Через лес, но не через главный вход. – Лотти мысленно совместила карту школы и место, где находился секретный туннель, который она обнаружила благодаря облаку золотистых блесток. Интересно, приведет ли этот туннель к мосту? – Кажется, есть один тайный путь.

Элли посмотрела на нее с неподдельным изумлением, потом растянула губы в характерной усмешке, отчего Лотти испытала щенячью гордость.

– Умеешь ты удивлять, – хмыкнула принцесса.

Лотти покраснела от удовольствия и резво двинулась вперед. Жестами показывая Элли следовать за ней, она рассказала про туннель. Девочки пробрались сквозь кусты, пригибаясь, миновали открытый участок и побежали к лесу.

Лотти не ожидала, что в ночное время заросли покажутся ей такими густыми; в воображении возникли жуткие образы привидений и оборотней. Роузвудский лес по большей части представлял собой нетронутый уголок природы, протоптанных тропинок в нем почти не было, так что, с одной стороны, девочкам пришлось не слишком удаляться от школы, чтобы не заблудиться, а с другой – держаться от нее на достаточном расстоянии, чтобы их не обнаружили.

Элли бесстрашно перешагивала мшистые кочки и оголенные корни дубов, словно на прогулке по парку. Где-то вдалеке послышался глухой шум – не то рев, не то лай. Лотти вздрогнула и схватила Элли за руку.

– Это просто олень, – прыснула та.

Лотти не нашла в этом ничего смешного. Призвав на помощь все свое мужество, она отпустила руку подруги.

Они шли уже добрых десять минут, когда почва под ногами помягчела; впереди показалась река и мост. Шум потока позволял говорить громче, но в непроглядной темноте Лотти боялась оступиться и упасть в воду. Хватаясь руками за скользкий склон, девочки передвигались вдоль берега и пытались обнаружить что-нибудь, похожее на проем, но под ногами была лишь жидкая грязь.

Лотти приуныла: в конце концов они выйдут к сточной канаве, их поймают, и весь план Элли – «принцессы под прикрытием» – рухнет. Внезапно у нее в голове словно щелкнуло: вниз!

– Элли, отверстие может быть не над землей, а ниже, в воде! – возбужденно зашептала она.

Уговаривать спутницу не пришлось. Элли спустилась к реке, присела и, точно принюхивающийся хорек, стала вглядываться во тьму. Она так безоговорочно верила в правильность предположений Лотти, что той даже стало не по себе.

В следующую минуту принцесса исчезла.

– Элли! – в ужасе взвизгнула Лотти, хоть и понимала, что шуметь нельзя. Не помня себя, она ринулась вслед за подругой и в отчаянии заметалась в ледяной воде. Что-то схватило ее за ногу; от страха Лотти остолбенела и уже собралась закричать, но в этот момент Элли выпрямилась и быстро зажала ей рот.

– Это я, не бойся. – Элли насквозь промокла, с волос текло ручьями. Сердце у Лотти колотилось, как сумасшедшее, горячее дыхание обжигало ладонь подруги. Марравская принцесса ухмыльнулась во весь рот; в лунном свете ее зубы сверкнули, точно оскаленные волчьи клыки. Она медленно повела Лотти за собой, продолжая улыбаться и указывая вперед и вниз. Лотти всмотрелась: над самой поверхностью воды, в тусклом свете звезд поблескивала небольшая металлическая задвижка. Девочки обменялись взглядами, затем одновременно наклонились и потянули задвижку. Она поддалась на удивление легко, однако стоило поспешить, так как в открытый люк сразу начала заливаться речная вода.

– Ничего себе! – воскликнула Элли. – Отличная работа, маленькая принцесса.

От этой похвалы Лотти мгновенно охватил жар, но задуматься она не успела, потому что Элли уже полезла в туннель.

– Элли! – позвала Лотти. Как знать, насколько там глубоко? Внизу ничего не разглядеть.

– Спускайся, я тебя подхвачу, – донесся снизу глухой голос.

Лотти мешкала. Ее трясло, сердце до сих пор билось часто-часто. Она еще раз оглянулась на лес, поражаясь тому, как вообще сумела добраться сюда. Назад пути нет, это ясно.

Вниз сквозь кроличью нору.

Лотти согнулась и пролезла в круглое отверстие. Она моментально вымокла, но сейчас это не имело значения. Теплые руки обхватили ее за талию и помогли спуститься. Туннель уходил вниз не так глубоко, как Лотти предполагала; если Элли ее подстрахует, она без труда сможет закрыть люк.

Внутри было темно, виднелась лишь тусклая полоска света вверху. Лотти почувствовала, как вокруг ладони сомкнулись пальцы Элли. Ее снова обдало жаром, она вдруг ощутила необъяснимый страх. Элли наклонилась к самому ее уху, так что дыхание щекотало кожу, и прошептала:

– Ну, в библиотеку!

Медленно, осторожно девочки направились вперед и с удовлетворением отметили, что извилистый туннель уходит вверх. Наконец, они достигли проема в стене кладовки. По счастью, Лотти забыла придвинуть комод обратно, и им удалось проникнуть в помещение. По школе пришлось передвигаться на цыпочках – каменные полы многократно усиливали любой звук. Лотти полагала, что они вполне могут наткнуться на засидевшихся допоздна учителей – время только-только перевалило за полночь, – но в здании не было ни души. В гулкой пустоте ночных коридоров таилось что-то невыразимо жуткое; Лотти не могла отделаться от ощущения, что глаза на огромных картинах смотрят прямо на нее.

Чтобы обойти охраняемый вход в аудитории Стратуса, девочкам пришлось сделать большой крюк. Выбравшись из главного здания, они прошмыгнули по двору, перелезли через живую изгородь и оказались у черного хода в библиотеку. Дверь была заперта. Попасть внутрь по ученической карте? Исключено. Тем самым они стопроцентно себя выдадут. В Роузвуде велся строгий учет, кто из учеников куда и в какое время выходил.

Лотти посетила и другая мысль: а хочет ли она знать, кто брал книгу? Она завела друзей, Роузвуд-Холл понемногу становится ей домом… И пускай сплетни и перешептывания за ее спиной продолжаются, едва ли ей угрожает серьезная опасность. Может быть, тот, кто оставил «подарок», не собирался причинять вреда?

Она уже хотела поделиться этими соображениями с Элли, но застыла в восхищении: принцесса Маррадовы легко выставила квадратик стекла из дверной панели, просунула руку внутрь и отперла дверь. У Элли определенно имелся опыт не только побегов, но и взломов. А там, глядишь, выяснится, что в ее распоряжении есть и личный телохранитель-ассасин.

– Просто не верится, что ты меня в это втянула, – вздохнула Лотти, переступив порог.

Подруга на это лишь хмыкнула.

Кабинет, где хранились читательские карточки, располагался на втором уровне библиотеки и представлял собой круглое, безупречно чистое помещение, увенчанное прозрачным куполом, сквозь который можно было видеть все здание. Заведовал регистрационным отделом сухонький человечек по фамилии Кларк. Он содержал дела в таком идеальном порядке, что найти нужную информацию – кто, когда и какую книгу брал – не составляло труда. Высунув кончик языка от напряжения, Элли принялась методично просматривать записи в регистрационном журнале.

– Есть! – воскликнула она.

У Лотти опять взволнованно забилось сердце. Нет, не хочет она этого знать.

– Ты должна это увидеть, – с плохо скрываемым удовлетворением проговорила Элли.

На странице журнала, датированной первым днем этого учебного года, фамилий было немного, а знакомых – всего три. Собственной рукой каждого читателя на листе было выведено:

Бина Фэй

Рафаэль Уилкокс

Анастейша Олкрофт

-14-

До самого утра Лотти уговаривала соседку по комнате не обвинять ребят только на основании отметки в библиотечном журнале. Делать выводы рано – прямых доказательств нет, а опираться только на догадки – рискованно.

– Будет лучше, если мы соберем побольше улик, – настаивала Лотти.

Элли соглашалась, но было ясно, что она уже записала во враги Анастейшу и что конфликт близок.

***

Следующий день выдался невыносимо жарким. Палило солнце, воздух казался липким, из-за повисшей в нем густой, напряженной духоты казалось, что небо вот-вот разразится грозой.

Хотя большинство уроков в Роузвуд-Холле проходило в группах, существовали исключения из этого правила. Так, например, физкультурой одновременно занимались все ученики одного класса. Идея была замечательная: ученики могли познакомиться поближе, проявить себя на глазах у товарищей, но, как вскоре выяснилось, Айви и Конх не очень-то ладили между собой, особенно когда в состав соперничающих команд входили Анастейша и Элли.

– Анастейша, Элли, назначаю вас капитанами, – объявила мадам Болтер. – Будьте добры, выйдите вперед и наберите себе команды.

Элли и Анастейша пронзили друг друга такими неприязненными взглядами, что Лотти даже искры почудились. Затем та и другая разошлись в разные стороны и встали у кромки поля. Если для Анастейши спортивные успехи в первую очередь были связаны с престижем родного факультета, то для Элли это был вопрос самолюбия. В придачу к горячей, азартной натуре в лице Анастейши ей достался весьма и весьма сильный противник.

– Анастейша, ты выбираешь первой, – крикнула мадам Болтер.

Постоянное право первого выбора Конх имел не случайно: мадам Болтер была деканом этого факультета и к тому же разительно отличалась от всех учителей физкультуры, которых встречала Лотти. Одним своим видом она вселяла невероятный страх и уважение. Кроме того, мадам Болтер держала конюшню и неизменно двигалась с такой царственной элегантностью, будто проводила мастер-класс по выездке. Из всех школьных преподавателей ее боялись больше всех; Лотти представить не могла, чтобы на уроках мадам Болтер кто-нибудь позволил себе хоть малейшую вольность.

– Рафаэль, – бесстрастно произнесла Анастейша.

Началось, подумала Лотти. Анастейша заберет всех ребят с Конха, Элли – учеников Айви, а потом они кое-как поделят одноклассников со Стратуса, которым откровенно чихать на любое соперничество. Последним Лотти почти завидовала; иногда ей хотелось распрощаться с лиловой символикой Айви, примкнуть к спокойному солнечно-желтому миру Стратуса и навсегда забыть о глупой конкуренции.

Рафаэль вразвалочку подошел к Анастейше, на ходу успев подмигнуть Элли. В ответ она лишь раздраженно закатила глаза.

– Бина, – пригласила Элли.

Лотти этот выбор не удивил. Соседка по комнате твердо верила, что Бина, одна из первых, с кем ей удалось подружиться, никак не могла оставить на пороге комнаты злосчастную книгу. Плюс к тому, Бина была отличной легкоатлеткой. Только ей, единственной из всех учеников, предложили самой определиться с факультетом, напомнила себе Лотти. Как говорится, талантливый человек талантлив во всем.

Следующей Элли вызвала Лотти, чего, на взгляд последней, она совершенно не заслуживала. Спортсменка из нее никудышная, а лакросс так вообще вводит в ступор.

– Отлично. На этой неделе мы обязательно выиграем, – уверенно заключила Элли. Закончив с набором состава, она собрала всех в кружок для «капитанского напутствия». – Я в вас верю, – ободрила она команду. – Лотти, – лицо Элли вдруг сделалось очень серьезным, – это значит, и в тебя тоже.

Лотти мысленно застонала. В командных играх она, как правило, старалась не путаться под ногами, чтобы не создавать лишних помех другим игрокам. Ни в одной школе урокам физкультуры не придавалось столь большого значения, как в Роузвуде.

– И хотя ребятки с Конха выглядят большими и грозными, а четверо из них к тому же – члены школьной сборной по лакроссу, я убеждена, что если мы, слабачки, как следует разозлимся, то сможем их одолеть. – В мотивирующих речах Элли, судя по всему, была не слишком сильна – мешала склонность к иронии. – Ну, поехали!

– …готов к следующему десятку[8]8
  «Изрубцован десятками войн, но готов к следующему десятку», – слова короля Карла VII из исторической кинодрамы Люка Бессона «Жанна д’Арк» (1999).


[Закрыть], – с легкой усмешкой вполголоса пробормотала Бина.

По крайней мере, эту цитату Лотти узнала сразу.

Мадам Болтер дала стартовый свисток, и первый матч начался. Лотти предусмотрительно держалась в стороне от яростно схлестывающихся клюшек – стиков.

Кому вообще может нравиться эта зверская игра?

Анастейша без малейших усилий отбирала мяч у соперников и мастерски вела его по полю. Рафаэлю доставляло особое удовольствие дразнить Элли, при любой возможности бросаясь на перехват. Его сомнительные игровые уловки лишний раз заставляли подозревать, что источником неприятностей может быть именно он. Лотти вздохнула. Всю игру она слонялась по полю, чувствуя себя совершенно лишней и упорно избегая активных действий.

К концу урока почти все ребята запыхались и вспотели, и только Анастейша по-прежнему выглядела безупречно. В команде Айви отличились Бина и Элли, однако счет был равный, 4:4, и за пять минут до окончания матча дело явно шло к ничьей. Перед очередным свистком Лотти собралась вернуться на позицию, и тут ее схватила за руку подскочившая сзади Элли.

– Лотти, послушай меня. – Серьезное лицо Элли выражало непривычную искренность. – Знаю, ты думаешь, что от тебя нет толку, но я уверена, если ты постараешься, сама удивишься результатам. – Она слегка сжала плечо Лотти. – Будь несгибаемой!

Прежде чем Лотти успела открыть рот, Элли бодро ей подмигнула и унеслась.

По свистку игра возобновилась. Бине удалось отобрать мяч у соперника, парнишки со Стратуса, и отдать пас Элли, которая с легкостью его приняла и тут же оказалась в кольце игроков противоборствующей команды. Она огляделась по сторонам, ища, на кого перевести мяч, но поблизости никого не было. То есть никого, кроме… Лотти.

Нет, нет, нет! Элли, не делай этого!

Губы Элли искривились в ее особой ироничной усмешке, и – ну конечно! – она послала снаряд в направлении Лотти. Мячик со свистом рассек воздух, точно сердитый шершень, вознамерившийся ее ужалить. «Он летит прямо мне в голову», – обреченно подумала Лотти.