Текст книги "Птица счастья [Птица страсти]"

ГЛАВА 6

Едва начало смеркаться, как женщины засуетились вокруг костров, готовя ужин. Под руководством Утренней Росы Шэннон приготовила из кукурузной муки нечто вроде жареных лепешек. К тому времени как еда была готова, в вигвам вернулся Бешеный Волк и уселся на подстилку, выжидательно глядя на Шэннон. Она принялась обслуживать, постоянно чувствуя на себе его взгляд, от которого деревенели руки и ноги.

Бешеный Волк так размечтался о том, как он подчинит себе Шэннон и овладеет ею, что не заметил возни и взволнованных голосов снаружи. Охваченная ревностью, Утренняя Роса тоже ничего не слышала, внимательно следя за одержимым новой страстью мужем.

– Оставь нас! – прорычал Бешеный Волк и рубанул рукой воздух, указывая на выход.

Злобно взглянув на Шэннон, Утренняя Роса резко повернулась и вышла.

– Нет! Не уходи! – закричала Шэннон, холодея от ужаса.

Она не поняла слов Бешеного Волка, но когда индианка вышла, все стало ясно. Девушка не собиралась смиренно подчиняться похотливому индейцу. Решение созрело совершенно внезапно. Собрав всю свою храбрость, Шэннон бросилась к выходу и выскочила наружу, не заботясь о том, как далеко она сможет убежать. Она понимала – шансов вырваться отсюда практически нет, но, тем не менее, бежала и бежала до тех пор, пока не наткнулась на мускулистую смуглую грудь. Пара крепких рук зажала ее, словно стальные тиски, из груди девушки вырвался пронзительный крик.

Блейд добрался до селения индейцев через несколько часов после того, как здесь оказались Бешеный Волк и Шэннон. Он точно знал, куда именно направится Бешеный Волк, ведь сам он много счастливых лет провел в этом селении вместе с отцом и матерью.

Последние лучи заходящего солнца осветили бронзовую фигуру Блейда и строгое волевое лицо, когда он показался на пригорке перед спуском в поселок.

Индейцы встретили Блейда любопытными взглядами, в глазах некоторых светилась неприкрытая враждебность, что было вполне объяснимо – ведь Блейд не появлялся здесь более десяти лет. За эти годы он превратился в зрелого мужчину, эдакую гору мускулов, обтянутую бронзовой кожей. Он сидел на лошади как настоящий сиу, но по более светлому цвету кожи, слегка вьющимся черным волосам можно было легко догадаться, что приезжий – не чистокровный индеец.

Неожиданно сквозь толпу протиснулся высокий молодой человек.

– Быстрый Клинок! – улыбаясь воскликнул он.

Лицо Блейда расплылось в ответной улыбке. Он перекинул через коня ногу и спрыгнул на землю. Худенький парнишка тотчас подхватил поводья и увел коня.

– Как я рад тебя видеть, Скачущий Бизон, – тепло приветствовал Блейд молодого индейца, – сколько лет, сколько зим!

Они обнялись, хлопая друг друга по плечам.

– Мать и дедушка ждали твоего возвращения.

– Как они?

– Суди сам. Они идут сюда, – с сияющей улыбкой произнес Скачущий Бизон.

Оставив отца позади, Поющая Радуга поспешила навстречу сыну. Наконец-то Вакан Такан услышал ее молитвы. Как она счастлива видеть сына здоровым и невредимым! Блейд протянул к ней руки, и через мгновение Поющая Радуга оказалась в крепких сыновних объятиях.

– О мама! – проговорил Блейд. – Жаль, что отца нет с нами.

– Он умер как герой, сын мой, – с присущим индейцам фатализмом сказала Поющая Радуга. – Он убил того гризли, но раны оказались смертельными, и отец прожил всего несколько часов.

К ним подошел Желтый Пес. Его прямо-таки распирало от гордости за внука.

– Добро пожаловать домой, Быстрый Клинок.

– Спасибо, дедушка, – с чувством ответил Блейд. Он очень любил мудрого старого индейца.

– Ты вернулся, чтобы остаться с нами?

– Бешеный Волк здесь? – спросил Блейд, намеренно уклоняясь от ответа.

Желтый Пес переглянулся с Поющей Радугой.

– Почему ты разыскиваешь Бешеного Волка? – осторожно спросила Поющая Радуга.

– Он украл мою женщину.

– Твою женщину! – эхом откликнулась индианка. – Бешеный Волк сказал, что он похитил Огненную Птичку из обоза.

– Да, действительно, – подтвердил Блейд, – он похитил Шэннон Браниган словно подлый трус, после того как я сказал, что он не может купить ее. Он и его воины, как воры, подкрались ночью и взяли принадлежащее мне. – Он бросил укоризненный взгляд на Скачущего Бизона.

Молодой индеец выступил вперед и, вскинув голову, с достоинством произнес:

– Я не участвую в подобных делах, я придерживаюсь правил, установленных вождем и советом старейшин.

– Рад это слышать, – Блейд повернулся к Желтому Псу. – Куда увел мою женщину Бешеный Волк? – жестко спросил он.

Блейд надеялся, что Шэннон ему подыграет. Ведь единственным способом вырвать ее из лап Бешеного Волка – заявить, что Шэннон принадлежит ему. Только бы Бешеный Волк не взял ее силой! Ведь это могло серьезно повлиять на девушку, могло сломать ее волю.

Желтый Пес указал на вигвам Бешеного Волка как раз в тот момент, когда оттуда выскочила разгневанная Утренняя Роса. Блейд, не раздумывая, бросился к вигваму. Не успел он сделать и несколько шагов, как навстречу ему выбежала Шэннон, а за ней Бешеный Волк. Глаза девушки сверкали, на лице застыла маска ужаса. Оказавшись в железных тисках Блейда, она пронзительно закричала и попыталась вырваться, а у Блейда от прикосновения ее тела все перевернулось внутри.

– Шэннон, – попытался он успокоить девушку. – Огненная Птичка, перестань со мной драться.

Он говорил тихим голосом, стараясь унять страх, который вселил в нее Бешеный Волк. Но голос Блейда почти не доходил до сознания Шэннон. Она опять попыталась вырваться, однако Блейд так сильно сжал ее, что она затихла в крепких руках.

– Шэннон, – еще раз повторил он.

Девушка замерла. Блейд! Блейд пришел, чтобы спасти ее! Она облегченно вздохнула и бессильно прильнула к его груди. Но радость ее была недолгой. К ним подбежал Бешеный Волк и попытался грубо отнять девушку у Блейда. Похоже, он намеревался любой ценой заполучить вожделенную женщину!

Все произошло так быстро, Блейд даже не успел поговорить с Шэннон и заверить ее, что все будет хорошо.

– Огненная Птичка моя! – прорычал Бешеный Волк, дергая Шэннон за руку.

– Ты не имеешь права. Огненная Птичка – моя женщина, – с вызовом сказал Блейд и, обращаясь к Шэннон, спросил: – Бешеный Волк тебя не обидел?

– Н-нет, – запинаясь, ответила она. Девушка все еще не могла поверить, что Блейд так быстро отыскал ее.

– Слава Богу, – Блейд облегченно вздохнул.

– Блейд, не позволяй ему трогать меня, – умоляла Шэннон, понимая, что мужчины спорят из-за нее.

– Все в порядке, Шэннон, я сказал всем, что ты принадлежишь мне, и поэтому Бешеный Волк не имеет на тебя никаких прав.

Шэннон в смятении уставилась на него. Взгляд Блейда молил, нет, требовал, чтобы она подыгрывала, ведь от этого зависит вся ее жизнь. Ей надо довериться Блейду, иначе она не сможет выбраться из создавшейся ситуации.

Умудренный жизненным опытом, Желтый Пес почувствовал замешательство Шэннон.

– Мой внук говорит правду? Ты его женщина? – спросил он на ломаном английском.

– Внук? Блейд – ваш внук? – изумилась Шэннон.

– И мой сын, – сделала к ним шаг Поющая Радуга – ее лицо светилось от гордости за сына.

– Ответь на вопрос вождя, Шэннон, – тон Блейда не оставлял сомнений в том, какого ответа он ждет.

Шэннон колебалась лишь мгновение.

– Блейд не обманывает. Я – его женщина.

– Она лжет! – взорвался Бешеный Волк и еще крепче вцепился в руку девушки. – Я много дней наблюдал за обозом и ни разу не видел, чтобы Быстрый Клинок делил постель с Огненной Птичкой. Она путешествует с другим мужчиной, его женой и их ребенком. Ночью она спит одна. Неужели вы действительно верите, что такой мужчина, как Быстрый Клинок, позволит своей женщине спать одной?

– Ты ничего не понимаешь в порядках, которые приняты среди белых. Огненная Птичка – моя женщина, но если окружающие что-то заподозрят, то станут презирать ее. Все отвернутся от женщины, которая спит с метисом.

Казалось, Бешеный Волк был сбит с толку, и Блейд воспользовался его замешательством.

– Я отведу Огненную Птичку назад, – он решительно вырвал руку Шэннон из цепких пальцев Бешеного Волка.

– Нет! Огненная Птичка моя. У нас с ней будут прекрасные сыновья, – вскричал индеец.

– Возможно, она уже носит моего ребенка, – намекнул Блейд.

Не вмешайся вовремя Желтый Пес, соперники, наверное, растерзали бы друг друга на части.

– Довольно! Совет старейшин решит, кто будет обладать Огненной Птичкой. Бешеный Волк должен подчиняться законам племени, поскольку сейчас он находится здесь. Это касается и тебя, Быстрый Клинок. Закон превыше всего.

Сиу были разделены на несколько независимых племен, не объединенных общим руководством. Они редко объединялись друг с другом, даже когда шла война. Племена говорили на одном языке, имели одни обычаи, одну и ту же религию. Каждое племя делилось на селения со своим вождем, который правил ровно столько, сколько его личные качества вызывали у индейцев уважение и страх. Иногда вождь пользовался абсолютной властью, но часто решение принималось под давлением совета старейшин.

Поскольку сейчас дело касалось внука вождя, Желтый Пес мудро решил привлечь к разрешению конфликта совет старейшин. Недаром он правил так долго. Ум, смелость и справедливость снискали Желтому Псу уважение среди сиу. Даже те индейцы, которые беспрестанно кочевали с места на место, любили и слушались вождя. Только такие, как Бешеный Волк, пытались подорвать его авторитет и захватить власть.

– Уведи Огненную Птичку в свой вигвам, дочь моя, – распорядился Желтый Пес, – завтра совет вынесет свое решение.

Поющая Радуга нежно взяла Шэннон за руку:

– Пойдем.

– Куда вы меня уводите? – девушка бросила умоляющий взгляд на Блейда.

– Иди с Поющей Радугой, Шэннон. Моя мать позаботится, чтобы тебе никто не причинил вреда. А завтра совет старейшин решит твою судьбу.

– Нечего решать. Я хочу уехать отсюда.

– Все не так просто, – попытался объяснить Блейд.

– Совет решит в мою пользу, – заявил Бешеный Волк. – Ты не можешь заявлять права на женщину, с которой никогда не спал. Я – тот, кто будет лежать меж ее белых бедер, а подушкой для моей головы послужат ее белые груди.

С этими словами Бешеный Волк повернулся и ушел.

Блейд весь кипел от наглой самоуверенности индейца, хотя в чем-то тот был прав. Совет действительно мог вынести решение в пользу Бешеного Волка, если Шэннон не сможет уверенно ответить на вопрос, спал ли с ней Блейд. Интуиция подсказывала, что Шэннон – никудышная врунья, а старейшины достаточно проницательны и распознают, где правда, а где ложь.

– Дождись моего возвращения, сынок. Нам многое нужно обсудить, – сказала Поющая Радуга, уводя с собой Шэннон.

Блейд кивнул и проводил девушку взглядом. Она обернулась лишь один раз, и в ее глазах была такая мольба, что сердце Блейда едва не разорвалось на части.

«Как она прекрасна в этом наряде!» – Поглощенный соперничеством, Блейд только сейчас заметил, как великолепно подчеркивает платье природную грацию Шэннон. Он мысленно поблагодарил Бога за то, что смог подоспеть вовремя и не дал Бешеному Волку изнасиловать девушку. Сам Блейд дважды был близок к тому, чтобы заняться любовью с Шэннон, но каждый раз благоразумие брало верх. Зачем ей связывать свою жизнь с метисом. Блейд понимал, что не пара ей, но все же постоянно желал девушку. Не то чтобы он только хотел вкусить сладость ее невинности, нет, ему хотелось утешить, исполнить любое ее желание. «О Боже! Кажется, с годами я становлюсь сентиментальным!» – думал Блейд.

– Что со мной будет? – спросила Шэннон Поющую Радугу, когда они оказались внутри вигвама.

Индианка занялась разведением огня и не спешила с ответом.

Закончив, она присела рядом с девушкой и попыталась ее успокоить.

– Завтра соберется совет старейшин и решит твою судьбу. Постарайся сохранять спокойствие. Я уверена, что они решат в пользу Быстрого Клинка.

– Сохранять спокойствие! Они могут отдать меня Бешеному Волку. Где Блейд? Почему я не могу с ним увидеться?

Поющая Радуга загадочно улыбнулась. Она всегда надеялась, что ее красивый сын найдет себе достойную пару. И женщина по имени Шэннон очень нравилась индианке.

– Уже поздно, Огненная Птичка. Ложись и спи. Мы должны доверять старейшинам. Прежде чем они примут решение, ты ответишь на несколько простых вопросов. Важно, чтобы ты отвечала честно, ведь старейшины очень мудры и сразу поймут, правду или ложь им говорят.

– Какие вопросы? Что я должна сказать?

– Скажи то, что у тебя на сердце, – посоветовала Поющая Радуга. – А теперь я должна идти. Мне нужно поговорить с моим сыном.

– Нет! Не уходи!

– Здесь тебя никто не тронет. Прошло уже десять лет, как я не видела Быстрого Клинка.

– О! – Шэннон почувствовала укол совести. Как эгоистично с ее стороны удерживать возле себя Поющую Радугу.

Индианка ушла, Шэннон растянулась на мягкой подстилке, радуясь тому, что у нее есть хоть какая-то передышка. Вскоре веки ее сомкнулись – ведь день был долгим и напряженным, за последние сорок восемь часов поспать не удалось. Перед тем как заснуть, Шэннон успела поблагодарить Бога за своевременное появление Блейда и попросила прощения за то, что сомневалась в нем.

Улыбаясь, Поющая Радуга с гордостью смотрела на сына. Он уехал совсем юношей, а вернулся могучим воином – сильным и красивым. Она робко коснулась лица Блейда.

– Ты изменился, сынок.

– Я взрослый мужчина, за эти годы я научился жить среди белых. Отец был бы мною доволен.

– Да, он гордился бы тобой. И я горжусь, Быстрый Клинок. – В глазах Поющей Радуги появилась печаль. – Отец одобрял твое решение участвовать в войне против рабства. Ты останешься с нами?

– Я не могу остаться. У меня важное задание от Большого Отца в Вашингтоне. Жизни многих людей зависят от того, как я его выполню. Больше я ничего не могу сказать.

– Я ничего не скажу об этом, сын мой, – пообещала Поющая Радуга. – Тебе грозит опасность?

Молчание Блейда длилось слишком долго, и она сказала:

– Пожалуйста, будь осторожен.

– Я не утратил своих индейских навыков, – мягко улыбнулся Блейд.

– А что насчет девушки? Бешеный Волк хочет заполучить ее.

– Я знаю, – угрюмо согласился Блейд, – надеюсь, что все решится в мою пользу.

– Огненная Птичка действительно твоя женщина?

– Я уже сказал.

– Ты знаешь, что я имею в виду, Быстрый Клинок, – мягко упрекнула его Поющая Радуга. – Ей нужно будет правдиво ответить на все вопросы, в том числе и на вопрос о том, были ли вы близки. Боюсь, это ты сказал так только, чтобы спасти ее от Бешеного Волка. Она достанется тебе лишь в том случае, если вы оба говорите правду. А что, если старейшины что-то заподозрят и не поверят девушке, если даже она скажет «да»?

Блейд молчал, обдумывая слова Поющей Радуги. Он прекрасно понимал, что мать имеет в виду. Ведь Шэннон поверят лишь в том случае, если она действительно переспит с ним! О Боже! Неужели он осмелится! Даже одна мысль заставляет твердеть его плоть. Шэннон возненавидит его, предложи он ей заняться любовью. Но, к сожалению, другого способа оградить девушку от притязаний Бешеного Волка нет.

– Я все понял, – негромко произнес Блейд. От волнения у него на лбу выступили капельки пота, во рту пересохло.

Поющая Радуга внимательно вгляделась в лицо сына.

– Иди прямо сейчас, сын мой, а завтра мы поговорим. Сегодня я буду спать в вигваме Желтого Пса, – взгляд ее ласковых глаз благословил Блейда.

Она ушла, а Блейд стоял, как громом пораженный. Сегодня Шэннон будет совершенно одна!

Все вокруг спали. Даже собаки угомонились на ночь, и воцарилась тишина. Блейд крадучись подошел к вигваму, где безмятежно спала Шэннон. Он откинул полог и бесшумно скользнул внутрь. Слабый свет тлеющих угольков освещал спящую девушку. Она лежала на боку, и изящный изгиб ее бедра показался Блейду очень соблазнительным. Каштановые волосы были разбросаны вокруг ее лица в живописном беспорядке. Блейд застыл, зачарованный этой картиной. Затем он заставил себя сосредоточиться на своем намерении и, присев на корточки рядом с Шэннон, нежно дотронулся до ее плеча.

Вздрогнув, Шэннон мгновенно проснулась. Весь ужас предыдущего дня снова напомнил о себе, и девушка с сожалением вернулась в суровую реальность.

«Ведь Поющая Радуга обещала, что никто не потревожит ее сон. Неужели здесь никому нельзя доверять?» – Шэннон чуть не закричала, но вовремя узнала Блейда.

– Ты меня испугал! Что ты здесь делаешь?

– Шэннон, – начал Блейд с нежной настойчивостью в голосе, – ты хочешь отсюда выбраться, не так ли?

– Конечно, что за вопрос?

– Очень важный вопрос. Тебя желает Бешеный Волк, и есть только один способ спастись от него.

– Господи, что за игру ты затеял? Я знаю, ты приехал за мной. Почему мы не можем уехать?

– Все не так просто, Шэннон. Поскольку вождь этого племени – мой дед, я чувствую себя обязанным подчиниться законам сиу. Чтобы все получилось как надо, ты должна действовать так, как я говорю. Всем я сказал, что ты – моя женщина. Тебе предстоит убедить всех, что это – правда, надо будет предстать перед советом старейшин и ответить на их вопросы.

– Скажи, что мне говорить? Я уже подтвердила твои слова. Что еще я могу сказать им? – с готовностью согласилась Шэннон.

– То, что я сейчас скажу, может тебя разозлить, но делать нечего. Тебя спросят, спали ли мы вместе или нет. Только утвердительный ответ избавит тебя от домоганий Бешеного Волка, – медленно проговорил Блейд.

Пораженная Шэннон молча уставилась на него: «Как они посмеют спрашивать ее об этом?»

– Нет, я не сделаю этого! – наконец обрела она дар речи. – Кроме того, я не умею лгать. Все сразу же поймут. Господи! Я никогда не слышала о подобных вещах.

– Индейцы живут по своим законам. Совет состоит из старых и мудрых людей, и они быстро все поймут. Ты можешь сказать, что мы – любовники, но если это не так, они прочтут правду в твоих глазах. Если только... – Блейд намеренно не закончил предложение, надеясь, что Шэннон все поймет.

Краска медленно залила лицо и шею девушки.

– Если только... – прошептала она.

– ...Если только это и будет на самом деле правдой, – выдохнул Блейд.

– Блейд, ты ведь не хочешь сказать, что... Неужели ты ждешь, что... Я тебе не позволю! – До Шэннон окончательно дошел смысл слов Блейда.

– Неужели для тебя так немыслимо заняться любовью с метисом? Может, ты предпочитаешь Бешеного Волка?

Шэннон должна была признаться себе, что слова Блейда не лишены здравого смысла. Но она всегда думала, что заниматься любовью можно только с тем, кого любишь, а Блейд собирается лишить ее девственности во имя спасения, а не во имя любви. Но есть ли у нее выбор?

– А другого способа нет?

– Боюсь, что нет, – ответил Блейд, наблюдая за выражением ее лица. – Ты раньше никогда не занималась любовью с мужчиной, не так ли?

– Конечно же, нет! Это право принадлежит моему мужу, – возмутилась Шэннон.

Шэннон не желала признаваться себе в том, что возможность близости с Блейдом отнюдь не пугала ее. Просто она была воспитана в том духе, что интимные отношения допускаются только в браке. В ее семье вообще не принято было обсуждать подобные вещи, но мысль о том, что ей предстоит познать неизведанное, приятно будоражила нервы.

– Сожалею, Огненная Птичка, но это – единственный способ. Я достаточно опытный мужчина, я не причиню тебе боли. Возможно, ты даже испытаешь наслаждение, – добавил Блейд с озорной улыбкой.

Он растянулся на подстилке рядом с Шэннон.

– Нет! Я не могу! – вскричала девушка и немного отпрянула от Блейда. – Все это так гадко!

– Вовсе не гадко, Огненная Птичка, – хрипло прошептал Блейд. – Я думаю об этом с того момента, как впервые тебя увидел. Если тебе не противны мои поцелуи, то почему должно быть противно заниматься со мной любовью? Забудь, что я – индеец, думай обо мне как о мужчине, мужчине, который хочет уберечь красивую девушку от изнасилования. Кроме того, ты достаточно созрела для любви.

Блейд поцеловал ее глаза, нос, покрыл поцелуями шею, а затем жадно впился в ее губы. Шэннон хотела протестовать, но не могла. Ведь она мечтала о его поцелуях, мечтала оказаться в его объятиях. Но это плохо, ох как плохо! Но почему то, что вызывает такие восхитительные ощущения, считается грешным? Тело девушки с готовностью отзывалось на ласки Блейда, но ее разум противился. Шэннон чувствовала, что не должна уступать Блейду без сопротивления.

– Не делай этого, Блейд!

– Ты знаешь, что я должен.

– Я знаю, но ведь я тебя потом возненавижу.

– Ничего страшного. Пойми, я сделаю все, чтобы спасти тебя от Бешеного Волка, даже если мне придется жить, зная, что ты меня ненавидишь.

Блейд поморщился, но продолжал как ни в чем не бывало:

– Подними руки, я помогу тебе снять платье.

– А в этом разве есть необходимость?

– Доверься мне, Шэннон, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты впоследствии боялась мужчин или замужества, не хочу, чтобы у тебя на душе остались шрамы после близости со мной. Можешь меня ненавидеть, если это облегчит твою совесть, но не сопротивляйся мне.

Шэннон судорожно вздохнула. Она посмотрела на Блейда и послушно подняла руки, позволив себя раздеть. У Блейда от возбуждения тряслись руки. Сколько раз он мысленно представлял себе Шэннон обнаженной, мечтал, как будет ласкать ее тело и с упоением проникнет в ее женское естество. Блейд старался раньше не думать об этом, зная, что девушка не допустит его до себя. И вот сейчас мечта постепенно становится реальностью. Он едва мог поверить своему счастью.

– О Боже! Ты восхитительна, – пылко произнес Блейд.

Немало он видел женщин на своем веку, но молочно-белая атласная кожа Шэннон заставила его потерять дар речи. Ее упругая грудь манила к себе розовыми сосками. Тело девушки казалось созданным для любви, для бесконечных часов наслаждения. С нежностью, которой он в себе не подозревал, Блейд накрыл ладонью ее грудь. У Шэннон перехватило дыхание. Он медленно водил пальцем вокруг соска. Девушка прерывисто задышала, ее соски предательски заострились, и Блейд не мог скрыть довольной улыбки.

– Тебе нравится? – спросил Блейд. Его руки скользили вдоль тела девушки, а губы прильнули к ее груди.

По телу Шэннон пробежала горячая волна, ей казалось, что она сейчас растает.

– О... да, – призналась Шэннон.

Блейд скользнул языком по ее шее и прикоснулся к маленькому девичьему уху.

У Шэннон в голове путались мысли. Она немного чувствовала себя виноватой, но не могла не признать, что ласки Блейда доставляют ей наслаждение.

Блейд провел кончиком языка по уголкам девичьих губ, заставляя их раскрыться, но Шэннон не поняла намека.

– Открой рот, Огненная Птичка, – прошептал Блейд. Его язык скользнул внутрь, поцелуй длился бесконечно, был таким нежным и в то же время требовательным. Шэннон едва ли отдавала себе отчет в том, что тоже целует Блейда.

Она чувствовала руки Блейда повсюду. Его шершавые ладони безумно возбуждали, как и нескончаемый поцелуй. Она никогда еще не испытывала ничего подобного. Все ее предыдущие поцелуи были детской игрой по сравнению с тем, что происходило с ней сейчас. Шэннон с трудом сохраняла контроль над собой.

– Блейд, нет. Я боюсь!

– Расслабься, Огненная Птичка, все идет хорошо, – прошептал над ее ухом Блейд. – Ни о чем не думай, пусть за тебя говорит твое тело. А я понимаю, о чем оно говорит. – Блейд взял руку девушки и поднес к интимным складкам между ее ног. – Чувствуешь, как там влажно? Это значит, что ты почти готова принять меня.

Он опять поцеловал Шэннон долгим поцелуем, увлекая за собой в водоворот страсти. Когда девушка оторвала свои губы, Блейд разочарованно застонал, думая, что своим неуемным вожделением напугал ее.

– Шэннон, позволь мне.

Блейд обхватил руками ее голову и снова прильнул жадным поцелуем. Если бы кто-то сказал Блейду, что он испытает с Шэннон неизведанное наслаждение, он не поверил бы. Но это действительно было так: еще ни с кем ему не было так хорошо. Мужское естество требовало облегчения, и Блейд оторвался от Шэннон, чтобы дать себе немного остыть. Он обещал доставить девушке удовольствие и привык держать слово. Блейд снял штаны из оленьей кожи и когда опять повернулся к Шэннон, она почувствовала на своем животе твердую мужскую плоть. Пересилив стыдливость, девушка осмелилась посмотреть вниз, чтобы удовлетворить свое любопытство.

– Смотри в свое удовольствие, Огненная Птичка, – по-видимому, Блейда забавляло то, что девушка проявляет такой интерес.

Шэннон возбудили слова Блейда, и она притянула его к себе, не желая обсуждать мужское достоинство.

Рука Блейда скользнула вниз, нежно и смело исследуя влажное лоно девушки. Эти прикосновения заставили Шэннон пылать, она почувствовала, что слабеет, не в силах вынести сладкую пытку.

Но и Блейд не мог больше сдерживаться. Почему эта южанка так отличается от женщин, с которыми ему приходилось делить ложе?

– Раздвинь ноги, Огненная Птичка.

Шэннон вся похолодела, чувствуя, как его огромная твердая плоть пытается проникнуть в ее тело. На мгновение страх возобладал над чувствами.

– Нет! – вскрикнула девушка, мотая головой из стороны в сторону, пытаясь воспротивиться, но было уже поздно... слишком поздно.

Внезапно Шэннон пронзила острая боль, и она попыталась сбросить с себя Блейда. Никто не предупреждал ее о том, что будет так больно. Из груди вырвался крик:

– Блейд, я не могу это вынести!

Он закрыл девушке рот поцелуем и немного подождал. Как ему не хотелось причинять ей боль!

– Ты – моя, моя, моя, – в экстазе шептал Блейд. Боль утихла, и Шэннон прикусила губу, чтобы не вскрикнуть от необычно сильного ощущения, которое испытывала впервые. Прекрасное чувственное наслаждение стало накатывать волна за волной. Казалось, можно потерять рассудок – ее неумолимо несло навстречу чему-то... Чему-то...

– Блейд, что со мной происходит?

Она в отчаянии вцепилась в бронзовые плечи Блейда, стараясь достичь чего-то неизведанного.

– Я тоже это чувствую, Огненная Птичка, сосредоточься на своих ощущениях, не думай ни о чем, кроме того, что я делаю, как проникаю в тебя... сливаюсь с тобой. О Боже, ты восхитительна! – с благоговением произнес Блейд.

Его слова возбуждали еще сильнее. Шэннон тихо застонала.

– Давай, Огненная Птичка, поторопись. О, я не знаю, смогу ли еще подождать.

Смысл его слов не доходил до девушки, однако ее тело приблизилось к цели и вознеслось на вершину блаженства, содрогнувшись в оргазме. Шэннон выгнулась навстречу Блейду, и он с восторгом присоединился к ней.

– Моя любимая, моя!