Текст книги "Девочка в деревянных доспехах"

Глава 4
Ветки

Сорок минут спустя семейство Амири – Гавелл уже стояло в вестибюле «Неясыти», единственной в Броуквуде гостиницы типа «ночлег и завтрак».

Владелец, мистер Николлс, взял у папы чемодан и по узкой лестнице повел их на второй этаж, в номер, который оказался битком набит фарфоровыми совами: они заполонили каминную полку, крышку комода и прикроватные тумбочки. На темно-зеленых пледах, что лежали на кроватях, тоже были рисунки с летящими совами, а на окнах висели тяжелые портьеры такого же цвета. Пыль стояла в воздухе, толстым слоем лежала на абажуре светильника, выцветшем буром ковре и необычных украшениях.

– А что, у вас во всех номерах… так? – спросил папа.

– О да, – бодро ответил мистер Николлс. Это был невысокий кругленький человек в очках с черной оправой и свитере цвета грязи. – И посмотрите вон там, у мойки. Держатель для зубных щеток в форме совы! Забавно, правда?

– Нет, – сказал Джонатан.

Папа откашлялся и извинился.

– Ну, валите все на мою жену, – развел руками мистер Николлс. – Я вот всегда на нее все валю. Завтрак с семи до девяти. – С этими словами он оставил их и закрыл дверь.

Джонатан запрыгнул на кровать и принялся разворачивать еще горячую рыбу с картошкой фри[[2]2
  Она же «фиш-энд-чипс» – национальное блюдо в Англии, состоящее из жаренной во фритюре белой рыбы (чаще трески) и картофеля фри.


[Закрыть] ], которую они купили по пути сюда, в небольшой закусочной рядом с почтой.

– Не вешать нос, команда, – сказал папа, помогая ему. – Вот увидите, подкрепимся – и сразу станет лучше.

– А вдруг бабуля придет домой, а нас там нет? – спросила Хэтти.

Папа отмахнулся.

– Все будет хорошо. Я оставил ей записку, чтобы она сразу же нам перезвонила. Полиция просила нас пока побыть тут.

Хэтти кивнула. Папа наверняка не позволил бы им остаться в бабулином доме, даже если бы туда не вломился грабитель. При мысли о последнем по спине пробежал холодок, и Хэтти вздрогнула.

Втроем они по-турецки уселись на кровати и принялись за ужин, однако Хэтти поняла, что не голодна. Обмакнув ломтик картошки в лужицу кетчупа, она так его там и оставила.

– Послушайте, – произнес через некоторое время папа. – Я понимаю, вы тревожитесь, но обещаю вам, что все будет хорошо. Дом надежно заперт, и сержант поехал осмотреть его, взглянуть на выбитое окно. Уверен, что Дидра скоро объявится, но если до утра от нее не будет известий, то я поеду в участок и разберусь. Вопросы есть?

Джонатан вскинул руку.

– Можно телик посмотреть?

– Валяй.

С победным криком братишка соскочил с кровати и устремился в соседнюю комнату.

– Хэтстер? – произнес папа, когда Хэтти принялась сворачивать обертку от рыбы с картошкой.

Сам он поигрывал телефоном, раскручивал его между большим и указательным пальцами. Хэтти заметила, что он побледнел, а из тщательно уложенной шевелюры торчала прядка, как будто папа приглаживал волосы пятерней.

– Пап, ты как?

– Я-то хорошо! – резковато ответил папа. – У меня все замечательно. Просто замечательно. Смотри, если завтра мне придется поехать в участок… это вряд ли, конечно, но все же… присмотришь за Джонатаном, ладно?

Хэтти кивнула.

– Умница моя. Ты моя умница-разумница. – Папа слез с кровати и неожиданно обнял Хэтти.

* * *

Когда Хэтти вошла в комнату, Джонатан сидел на кровати и при включенном телевизоре перебирал колоду «Короны Эльтрата». Молча шевеля губами, при свете экрана он раскладывал карты по стопочкам на пледе, а на экране тем временем знаменитый комик при помощи вежливого профессионального пекаря готовил пирог. Под смех гостя комик рассыпал по полу сахар, а Хэтти подумала: кто станет убирать этот беспорядок после съемок?

Она плюхнулась в кресло. События этого вечера крутились в голове, отказываясь складываться в осмысленную картину.

Грабитель в доме у бабули… а ее самой нет.

Это ведь может быть просто совпадением, правда? И уж конечно, тот человек – из плоти, пусть даже и выглядел так, словно правда сделан из камня…

Да нет, это все воображение. Хэтти была не из тех, кто утверждает, будто видел НЛО, которое на поверку оказывается вертолетом, птицей или тарелочкой для фрисби. Она не верила в Санта-Клауса и даже не загадывала желание, задувая свечи на именинном торте.

К несчастью, тревожило ее не только это.

Письмо от бабули. «Приезжайте, пожалуйста, ко мне».

Хэтти и без того была уверена, что с этим письмом что-то не так, а теперь начинала понимать, что именно. В нем сквозило такое… отчаяние. Бабуле не просто захотелось внуков повидать, ей нужна была помощь.

Как будто она чего-то боялась.

Это вряд ли, конечно, но с бабулей наверняка ничего не скажешь. Присылала же она Хэтти на дни рождения веточки вместо подарков. Каждый год, неизменно. Без открыток, просто пакет, а в нем – кусок дерева. На десять лет – короткая прямая веточка дуба; на одиннадцать – извилистая, как змейка, веточка ольхи. На двенадцать лет Хэтти получила колючую ветку остролиста, такую большую, что ее доставили курьером, завернутую в газету; когда папа расписывался в получении, почтальон как-то странно взглянул на Хэтти, отчего та покраснела.

Бабуля никогда не объясняла, зачем шлет такие странные подарки. Хэтти не спрашивала, боясь показаться грубой, поэтому просто писала письмо с благодарностями, а всякую новую веточку прятала подальше в шкаф и благополучно забывала о ней. Что еще было делать?

Последний раз бабуля прислала тонкую ветку плакучей ивы. Пришла она всего пару недель назад, на тринадцатый день рождения. Бабуля не забыла о Хэтти, как обычно, а веточка отправилась к остальным в шкаф. Собирать пыль.

Ей вдруг стало грустно.

– Хэтти!

Она подняла взгляд.

– Вот ты снова серчаешь. У тебя лицо серчательное.

– Созерцательное, – поправила Хэтти.

– И ты всю помадку сейчас съешь.

И то верно, сообразила Хэтти. Она запустила пальцы в помадку со вкусом рома и изюма и держала в руке недоеденный кусок.

– Бери ты тоже, – предложила она. – Неплохо, главное – обкусывать вокруг изюма. И не обращать внимания на вкус рома.

Джонатан покачал головой.

– Хэтти, я тоже серчал. – Он вдруг показался ей намного меньше и младше, сплошь большие глаза и кудряшки. – Мне не нравится это место.

– Из-за сов?

– Нет, я вообще про все это место. Про деревню. Тут как-то… все по-другому. Страшновато.

Хэтти неуютно поерзала в кресле.

– Просто непривычно. – Она оглядела комнату, присматриваясь к пыльным совам, что затаились, подобно хищникам, в тени и следили за ней круглыми глазищами. Если честно, ей тут тоже не нравилось.

– Грабитель же не вернется, да?

– Ни за что, – соврала Хэтти. – Да и вообще, папа же запер дом.

Джонатан кивнул. Тем временем на экране телевизора комик дал оценить пирог жюри и те морщились, тыча в угощение вилками.

– Как думаешь, где она? – спросил наконец Джонатан. – Ее же не… Ее ведь не похитили, да? Может, ее просто… нет? Как… как…

Его глаза заблестели в свете экрана.

У Хэтти сдавило в груди. Вслух о маме братишка почти никогда не вспоминал. Раньше она думала, что это просто потому, что он еще маленький и ничего не помнит. Но когда стала старше, то начала в этом сомневаться. Его мучило то же чувство, что и ее саму. Не могло не мучить, ведь оно было таким сильным. Как огромная черная дыра в сердце семьи. Как туча, нависшая надо всем.

Хэтти пересела на кровать к Джонатану. Хотелось заключить его в объятия, но этим Хэтти признала бы кое-что. Признала бы, о чем они говорят на самом деле.

– Я не знаю, что случилось с бабулей, – вместо этого сказала Хэтти. – Но где бы она ни была, мы ее найдем. Обещаю тебе.

* * *

Позднее, когда свет выключили, когда Джонатан уже уснул, а папин храп доносился аж из соседней комнаты, Хэтти лежала на кровати, глядя в потолок.

Это было ее любимое время суток. Время, когда не надо быть хорошей, благоразумной старшей сестрой, какой она нужна была папе. Время, когда она могла вдоволь подумать о маме.

Но сегодня все ее мысли занимала бабуля.

Старушка Дидра Гавелл, живущая в небольшой деревушке, совершенно одна.

Старушка Дидра Гавелл в доме с потайной комнатой.

Хэтти нахмурилась. Тот странный деревянный шлем… что-то он ей напомнил. Когда бабуля гостила у них в Лондоне, однажды вечером, после того как свет погасили, она пробралась к детям рассказать сказку на ночь. Папа больше им на ночь ничего не рассказывал, а то, что придумывала Хэтти, Джонатану не нравилось.

И вот они слушали.

История, конечно же, оказалась странной. Это было нечто вроде сказки о девочке, что жила в домике на окраине леса, где обитали чудовища, сотканные из теней. И вот девочка набрала веток и палочек и сплела из них себе шлем, нагрудник, щит и меч. Доспехи из дерева. А когда среди бела дня из лесу вышло чудовище, девочка облачилась в броню и вышла сражаться. Чудовище с воем умчалось назад в чащу, где ему и было самое место.

История показалась Хэтти необычной и чуточку страшной. Такую рассказала бы им мама.

Хэтти неуютно поежилась под кусачим одеялом.

«Где же ты, бабуля? Куда ты пропала?»

Хэтти уже начинало казаться, что она совершенно не знает старушку Дидру Гавелл.

Глава 5
Белые деревья

В сумерках ее со всех сторон обступили деревья. Точно костлявые пальцы, они белели и светились во тьме, их голые ветки царапали желтое от болезненного света луны небо. А больше на холодной черной земле не росло ничего.

Дидра вспомнила воду. Как тонула, погружаясь глубже… и все.

Как она здесь очутилась?

Тут же, рядом, была тварь в облике девочки. Она вскинула коготь, и Дидра, посмотрев в указанную сторону, увидела среди деревьев тропинку. Извилистую дорожку, мощенную булыжниками, что глубоко утопали в растрескавшейся земле. Еще миг назад ее там не было.

Тварь подле Дидры издала тихий звук, облизнув щербатые зубы.

Все казалось таким странным, напоминало сон. Полагалось ли Дидре что-то чувствовать? Возможно, страх…

Но она совсем ничего не испытывала.

Она надела старое лоскутное пальто и ступила на первый из камней. Тот застонал под ее весом и хрустнул. Оказалось, это вовсе не камень. И не такой уж и белый. Желтоватый и к тому же хрупкий, как высохшая кость.

Именно, кость.

Черепа трещали, когда она, шаркая, наступала на них и углублялась все дальше в белый лес.

Они шли несколько минут, а может, и часов или дней. Время здесь не имело значения.

Деревья стояли тихо. Не было слышно пения птиц, но время от времени Дидра чувствовала чье-то присутствие: то что-нибудь прошуршит в тени, то сверкнет металлическая чешуя или проскочит среди деревьев сгусток тьмы – то ближе, то дальше, видимый только краешком глаза.

Даже деревья как будто слегка мерцали, когда Дидра отводила от них взгляд. Словно они были никакими не деревьями, а миражом. Чьей-то маскировкой.

Потом они расступились, словно занавес в театре, а дорога из черепов пошла вверх. С каждым шагом Дидра все выше поднималась над землей.

Из лесу она направилась прямо в желтое небо. Она поднималась над лесом, но откуда-то знала, что не упадет. Даже если захочет.

Наконец она остановилась перед замком, парящим в воздухе над чащобой. Большим, прекрасным и невозможным замком. Замком, которого она не видела – который ей не дозволялось видеть – до этого мгновения. Он был весь сложен из золота, до последней башенки и шпиля, которые тысячами смотрели и вверх, и вниз.

От стука золотая дверь зазвенела как гонг. Металлическую поверхность покрывала резьба: тысяча лиц, раскрывших рты в немом крике.

– Привет, старушка, – произнес голос. – Добро пожаловать в мое королевство.

Голос раздавался из пустоты, одновременно отовсюду. Игривый и зловещий, он звучал мелодично, как будто ребенок напевал колыбельную.

– Это мой замок. Мой лес. Мне принадлежат все создания, что рыщут в тенях и рассекают небеса. Все они мои. Гадаешь, зачем ты здесь? Ты здесь, потому что давным-давно я кое-что утратил. Кое-что очень для меня ценное. Боялся, что навсегда, но меня обманули.

Золотая дверь бесшумно отворилась.

– И ты, старушка… поможешь мне отыскать это.

Глава 6
Загадочные лей-линии*

* Термин из псевдонаучной теории о неких силовых линиях, образующих энергетическую сеть Земли.

Когда Хэтти проснулась, комната утопала в зловещем зеленом свете.

Хэтти резко села. Сердце у нее в груди подскочило. Где она оказалась?

Потом до нее дошло, что это просто солнечный свет льется через протертые зеленые портьеры «Неясыти».

Хэтти разжала кулаки. Оказалось, что она держится за простыни. Ей приснился невероятно живой сон – о том, как из лесу, неуклюже и сверкая черными глазами, вышел каменный человек, а на битву с ним явилась бабуля в деревянных доспехах…

«Возьми себя в руки, – строго велела себе Хэтти, пока будила Джонатана и они одевались. – Ничего странного не происходит. Все будет хорошо. Рано или поздно бабуля объявится».

Когда они спустились в столовую, папа стоял у окна и говорил по телефону. При виде детей он вяло улыбнулся и, кивнув в сторону круглого столика, вскинул палец, мол, я сейчас.

– Полиция? – одними губами спросила Хэтти, но папа, не отнимая телефона от уха, вышел.

На полу в столовой лежал все тот же толстый бурый ковер, что и в номере, на полках вдоль голых каменных стен стояли книги: потрепанные путеводители для туристов, любовные романы с загнутыми уголками страниц и несколько детективов, которые Хэтти уже читала. Другие четыре столика, покрытые скатертями из клетчатой бумажной ткани и снабженные солонками и перечницами в виде сов, оставались незанятыми. Они что, единственные постояльцы?

Ну, зато хоть сквозь узкие небольшие оконца заглядывал солнечный свет. Тут вошел мистер Николлс, который принес им по тарелке утопающей в сливочном масле яичницы. Хэтти улыбнулась ему как можно приветливее, взяла из серебряной подставки тост и принялась за еду.

– Ого! – Джонатан взял с пластикового стеллажа на подоконнике буклет и развернул его на столе. Наверху черным готическим шрифтом было написано: «Занимательная история Броуквуда-на-Тандле».

– Тут сказано, что в деревне есть музей, – сообщил Джонатан. – А в нем восковые фигуры, как в Музее мадам Тюссо. Сходим? Тут говорится, что у Броуквуда богатые традиции фольклора и магии.

– Ну еще бы, – ответила Хэтти. – Это же приманка для туристов.

– Тут говорится, что все из-за каких-то загадочный лей-линий, – сказал Джонатан. Он так и выпучил глаза от возбуждения… если не от страха. – О-о! И еще тут сотни лет назад жила ведьма, которую звали Карга из Тандла. Что значит «карга»? А в лесу видели гоблинов и демонов. И…

– Я думала, тебе больше тролли нравятся, – перебила Хэтти.

– Да, но гоблины тоже прикольные, – ответил Джонатан. – Я же не знал, что они тут водятся.

– Так они и не водятся.

– А ведьма создала тропы, которые могли вывести тебя на Ту Сторону. Что это значит, Хэтти? И…

– Гоблинов не существует, – резко сказала она. – Как и ведьм, демонов и людей, сделанных из камня.

Джонатан вытаращился на нее, держа в руке дрожащий кусок тоста.

– Каких еще людей из камня?

– Прости, – поспешила извиниться Хэтти. – Я не злюсь, но… не надо глупостей. Так папа всегда говорит.

– Что я там говорю? – спросил папа, который к тому времени завершил разговор и вернулся из коридора. Глаза у него были опухшие.

– Так, ничего, – ответила Хэтти. – Новости есть?

Присаживаясь, папа покачал головой.

– Пока нет.

Хэтти ощутила укол тревоги.

– Джош Харроу говорит, что иногда, когда полиция ищет пропавших, они пускают по следу поисковых собак, – сказал Джонатан. – А бабуля всегда пользуется странными духами, так что, спорим, они бы ее нашли.

– Вот именно, – подтвердил папа.

– А еще он говорит, что вокруг и так полно камер видеонаблюдения и полиция тебя постоянно видит. Даже в туалете.

– Конечно. – Папина бодрость казалась какой-то натянутой. – Камеры ее тут же заметят.

«Это в Броуквуде-на-Тандле, что ли?» – чуть не вырвалось у Хэтти. Но, увидев надежду в глазах Джонатана, она вовремя осеклась.

Папа отложил телефон и принялся намазывать масло на тост. Мобильник издал трель входящего сообщения, однако папа не обратил внимания на сигнал.

– Слушайте, команда, я только что говорил с сержантом. Я сейчас сгоняю в участок, просто обсудим пару вопросов. Волноваться не о чем, ясно?

– Куртки принести? – спросила Хэтти.

– Э-э… не надо, – быстро ответил папа. – Там будет очень скучно, Хэтстер. Лучше вы с Джонатаном проведете утро здесь. Поиграете, может, в «Корону Альфрота» или…

– Эльтрата! – воскликнул Джонатан.

Хэтти нахмурилась.

– Нам точно не надо с тобой?

– Прости, Хэтстер, не в этот раз. Не хочу, чтобы вы волновались. – Он многозначительно взглянул на Джонатана, который в это время набивал карманы кусковым сахаром и внимательно изучал буклет. – Просто будьте благоразумны. Если что – обращайтесь к мистеру Николлсу. И не покидайте гостиницу, ладно? К половине двенадцатого вернусь. Потом все вместе съездим пообедаем.

– Ясно, пап, но…

– Вот и славно! – Папа встал, перекинул через руку пальто и чмокнул детей в макушки. Потом, жуя на ходу тост, вылетел из столовой.

Подцепив вилкой кусок яичницы, Хэтти задумчиво принялась его пережевывать. Папа ведь правильно поступает, да? Оставил ее с Джонатаном тут… Его решение не может быть неверным, потому что он всегда все обдумывает. Он не из тех пап, которые поступают безответственно.

– Сыграем в простую кампанию, – сказал Джонатан, раскладывая карты на скатерти. – Кто первым победит в десяти битвах, получает Шлем военачальника. Я буду за тролля-мага, а ты можешь играть за болотную ведьму, как в прошлый раз.

Хэтти с отсутствующим видом кивнула. До нее только что дошло, что папа забыл на столе телефон. Она уже хотела выбежать следом, но в голову пришла одна мысль.

Папа так и не проверил сообщение.

Он не всегда читает их сразу же, но сейчас, когда бабуля пропала, в любой момент могли прислать важные новости…

Хэтти включила телефон и прочитала первую строку сообщения:

Пора им рассказать.

По коже побежали мурашки.

– Что ты делаешь? – спросил Джонатана, закончив раздавать карты.

Хэтти держала телефон в дрожащей руке, занеся большой палец над сообщением. Она знала пин-код, так что могла бы прочитать текст полностью.

Имени отправителя не было, только инициал, буква «С». Разум Хэтти заработал на предельной скорости. С – Саймон. С – Стив. С…

Бам! Дверь распахнулась, и в столовую вбежал папа. Он сразу же заметил телефон в руке Хэтти. Экран еще даже не погас.

Щеки у Хэтти налились жаром, а папа на миг прищурил глаза. Потом все же улыбнулся и забрал у нее телефон.

– Спасибо, Хэтстер. Все утро ношусь как угорелый! – Он взъерошил волосы на голове Джонатана и второй раз умчался прочь, захлопнув за собой дверь. В воздухе остались танцевать пылинки.

– Готова? – спросил Джонатан.

Хэтти взяла свои карты, едва замечая красочные изображения огненных пикси, духов ветра и парализующих заклятий.

«Папа хранит какую-то тайну».

Да ну, глупости. Он ведь даже подарки на Рождество толком не умеет прятать. Вот только сообщение Хэтти видела ясно. «Им» – это про нее и Джонатана, ведь так? Про кого же еще? И если так, то папа правда что-то скрывает. Папа и этот таинственный «С».

«Пора им рассказать».

Что он должен им рассказать?

Возможно, это как-то связано с бабулей. С потайной комнатой у нее в доме и всякими странностями, которые в ней хранятся. Как бы там ни было, может, он именно из-за этого никогда и не привозил их в гости…

– Передадите от меня привет бабуле, а? – У столика стоял мистер Николлс с серебряным кофейником в руке.

– Что-что? – переспросила Хэтти.

– Амири – Гавеллы. – Мистер Николлс осклабился, показав острые желтые зубы. – Я узнал вашу фамилию. Вы поди приехали навестить Дидру? На выходные, да?

– Вы ее знаете?

– Можно мне яблочного сока, пожалуйста? – попросил Джонатан.

– О да, – ответил мистер Николлс. – Дорогая старушка Дидра. Знаете, мы ее в деревне нечасто видим. Она особняком держится. Значит, яблочный сок? Сейчас принесу.

– Погодите. – Хэтти встала, а мистер Николлс задержался на полуобороте. – Простите… Я не знаю, но нет ли у нее здесь друзей? В Броуквуде.

Мистер Николлс запыхтел и поправил очки на носу.

– Ну… никто на ум не приходит.

– О. – Хэтти постаралась скрыть разочарование. – А может… она ходит куда-нибудь? Есть у нее любимые места?

Тут мистер Николлс просиял.

– Вспомнил, время от времени она заглядывает в дом престарелых. А что?

– Просто любопытно, – поспешила ответить Хэтти. – Принесите тогда уж сразу два сока, пожалуйста.

Мистер Николлс, мыча что-то под нос, шаркающей походкой удалился.

– Грязевой монстр, – сказал Джонатан, выкладывая карту. – Попробуй победи.

Значит, дом престарелых. Не туда ли отправилась бабуля?

Будь здесь папа, она бы ему сказала.

Но он ведь убежал.

– Вообще-то, я тут подумала, – сказала, откладывая карты, Хэтти. – Выйду-ка я ненадолго.

– Выйдешь? – Джонатан наморщил нос.

– Ну… прогуляться. Пока меня нет, можешь посмотреть телевизор в номере. Сколько пожелаешь. Я все равно ненадолго.

– Но папа же велел тут сидеть.

Хэтти нахмурилась, соображая.

– Ну, это просто потому, что он за нас переживает, – сказала она наконец. – Поэтому и просил сидеть в гостинице, чтобы не волноваться. А пока он думает, что мы тут… ему и переживать не о чем… Так что чего нам сидеть здесь, да?

Джонатан, похоже, запутался.

– Все просто, – объяснила Хэтти. – Я выйду на улицу. Просто папе об этом не скажем.

– Ну ладно, – неохотно уступил Джонатан.

– Отлично. – Хэтти широко улыбнулась. – Я скоро.