Текст книги "Обещание экстаза"

Глава 10

День был необычайно знойным, и Виктория после обеда приняла прохладную ванну. Затем надела легкое ситцевое платье, собрала волосы в пучок, чтобы было не так жарко, и вышла на веранду.

– Иди сюда, малышка, посиди со мной, – раздался голос Бодайна. – Здесь немного прохладнее. – Он подвинулся, чтобы девушка могла присесть рядом с ним на верхней ступеньке.

– Как ты думаешь, бабушка вернется сегодня вечером? – спросила Виктория.

– Не думаю. Скорее всего до утра она не появится. Уезжая в Сан-Антонио, она обычно проводит там дня два. Тебе следовало бы поехать с ней и немного развлечься. Уверен, тебе бы там понравилось.

– Я поеду с ней в другой раз. В такую жару не хочется никуда ехать. Почему здесь так жарко, Бодайн?

– Главным образом потому, что давно не было дождей. Если в ближайшие дни ничего не изменится, жди беды.

Солнце уже клонилось к закату, и небо окрасилось в розовые, красные и оранжевые тона – словно кто-то плеснул на небосвод разноцветными красками.

– О таких вот закатах ты мне рассказывал в Джорджии, – проговорила девушка. – Мне представляется, что день сражается с ночью, не подпускает ее близко и не сдается, но тьма в конце концов берет верх.

– Я никогда об этом не думал, – ответил Бодайн с улыбкой. – Ты очень красиво говоришь.

Тут послышался топот копыт, и вскоре к дому приблизились всадники – Эдвард Ганновер и десять мексиканцев.

– Добрый вечер, мисс Фарради, – поздоровался Эдвард.

– Здравствуйте, мистер Ганновер.

Эдвард был вооружен; на поясе у него висела кобура с пистолетом, а за спиной болталось ружье.

– Собрались поохотиться? – спросил Бодайн.

Эдвард спешился и сунул ружье в чехол, притороченный к седлу. Затем подошел к крыльцу и пожал Бодайну руку.

– Мы охотимся на пуму. Я подумал, может, и вы захотите к нам присоединиться.

– Я уже забыл, когда в последний раз охотился на пуму, – усмехнулся Бодайн.

– Эта – на редкость крупная, – сказал Эдвард. – Лапы – с мою голову.

Бодайн присвистнул.

– На прошлой неделе она передавила у нас с дюжину коров, – продолжал Эдвард. – Но этим не ограничилась. Прошедшей ночью она забралась в загон к Паттерсонам и убила двух лошадей.

– Пума потеряла осторожность, если не боится подходить так близко к человеческому жилью, – заметил Бодайн. – Вы знаете, где ее искать?

Эдвард кивнул.

– Эстансио выследил ее. Логово на равнине, милях в десяти отсюда.

– Это во владениях Андерсонов, – сказал Бодайн.

– Поэтому я и решил узнать, не захотите ли вы к нам присоединиться.

– Собираетесь ночевать под открытым небом?

– Если мы сегодня не найдем зверя, то будем продолжать охоту, пока не добьемся своего. Так вы едете?

– Мне нужно несколько минут, чтобы собраться и оседлать лошадь, – ответил Бодайн и тотчас же направился к двери.

Эдвард повернулся к Виктории и с улыбкой проговорил:

– Для такого жаркого дня вы выглядите удивительной свежей, мисс Фарради.

– Пума – очень опасный хищник? – спросила девушка, проигнорировав комплимент.

– Эта – очень опасная. – Молодой человек снова улыбнулся.

В этот момент из дома вышел Бодайн с седельной сумкой. Оставив сумку у изгороди, он направился к конюшне.

– Так ли необходимо убивать животное? – спросила Виктория.

– Боюсь, что да. Пума стала серьезной угрозой. Мисс Фарради, вы все еще сердитесь на меня?

– Я не думаю об этом, мистер Ганновер.

– Когда подумаете, вспомните, пожалуйста, что я раскаиваюсь и прошу прощения. – С этими словами Эдвард отошел от крыльца и вскочил в седло.

Тут из конюшни вышел Бодайн с оседланной лошадью. Он подхватил свою сумку и приторочил к седлу. Виктория приблизилась к нему и тихо сказала:

– Береги себя.

Бодайн сунул ружье в чехол и повернулся к девушке.

– Не волнуйся, малышка. Уверяю тебя, мне никакая опасность не угрожает. – Запрыгнув в седло, он добавил: – Передай бабушке, что я поехал на охоту. Вернусь, как управимся. Доброй ночи, дорогая.

Виктория подняла глаза на Эдварда, смотревшего на нее с улыбкой.

– Мы привезем вам шкуру в качестве охотничьего трофея, – сказал он.

– Не нужно, мистер Ганновер. Главное – верните мне Бодайна живым и здоровым.

Мужчины пришпорили лошадей и ускакали. Виктория вздохнула и пошла в дом. Было по-прежнему жарко и душно, но девушку била дрожь.

Бодайн сидел у костра с кружкой кофе в руках. Мексиканцы собрались в лагере, а Эдвард Ганновер пошел проведать лошадей. Уже два дня они выслеживали пуму, но безрезультатно.

Вернувшись, Эдвард сел напротив Бодайна.

– Лошади волнуются, – сообщил он. – Похоже, кошечка где-то поблизости.

– Она ставит меня в тупик, – признался Бодайн. – Такое впечатление, что эта кошка прекрасно знает, что мы собираемся делать.

– Если Эстансио, лучший в штате следопыт, не может ее найти, значит, это никому не по силам, – пробормотал Эдвард.

– Тогда пусть она сама нас ищет.

– Она и сейчас наблюдает за нами, – сказал Эдвард. – Я нутром чую…

– Может, и наблюдает, – кивнул Бодайн.

Какое-то время оба молчали. Эдварду вспомнилась Виктория, вспомнилось, с каким беспокойством она смотрела на Бодайна, когда провожала его. Он взглянул на великана, сидевшего напротив.

– Похоже, мисс Фарради тебя очень любит. Я прав?

Бодайн кивнул.

– И я ее люблю. Люблю как родную дочь.

– Расскажи мне о ней, – попросил Эдвард.

Бодайн внимательно посмотрел на собеседника. За два дня, проведенных на охоте, он проникся к молодому человеку симпатией. Бодайн видел, как Эдвард общался со своими людьми, и знал, что они очень его уважают.

– О Виктории трудно рассказывать, – пробормотал великан. – Она совершенно не похожа на других женщин. Она может быть бесконечно женственной… и может тут же измениться, прямо на глазах. Она храбрая и бесстрашная и ненавидит любую ложь. Эта девушка стойко перенесла все трудности войны и долгого пути. Она способна скакать на лошади дни и ночи напролет. Думаю, что в этом и моя заслуга, – с гордостью добавил Бодайн. – Я впервые посадил ее в седло, когда ей было всего два года. С другой же стороны, она очень начитанная и образованная…

– Пол О’Брайен, о котором она говорила… Он жив или погиб, как ты думаешь?

– Трудно сказать. – Бодайн пожал плечами. – Но если жив, то в один прекрасный день он непременно здесь объявится.

– Она выйдет за него замуж?

– Они вместе росли и были неразлучны. – Бодайн внезапно умолк, потом вдруг спросил: – Кто будет первым нести караул – ты или я?

Эдвард поднялся на ноги.

– Начинай ты. Разбудишь меня часа в два, и я тебя сменю.

Бодайн молча кивнул и погрузился в раздумья. Почему Эдвард проявлял к Виктории такой интерес? Только потому, что она ему понравилась? Или имелись еще какие-то причины?

Прошел час. В лагере царила тишина, временами нарушаемая лишь заунывным воем койотов. Бодайн поднялся, потянулся… И вдруг услышал нервные всхрапы лошадей, привязанных поодаль. Немного помедлив, Бодайн пошел выяснить, что происходит. Осмотревшись, он, однако, ничего необычного не заметил. «И все же Эдвард прав, – подумал Бодайн, – пума где-то поблизости». Он повернулся и направился обратно к костру. Несколько секунд спустя над головой раздался какой-то подозрительный шорох, и тотчас же треснула ветка. Бодайн мысленно выругался – конечно же, он свалял дурака, отлучившись из лагеря без оружия.

Окинув взглядом кроны ближайших деревьев, Бодайн увидел над головой огромную пуму. Желтые глаза хищника грозно сверкали – пума приготовилась к прыжку. Бодайн не пошевелился, он ждал неизбежного…

В следующее мгновение зверь прыгнул – и тотчас же прогремел выстрел. Огромная кошка рухнула в метре от Бодайна и, дернувшись несколько раз, замерла. Бодайн издал вздох облегчения и повернулся к своему спасителю. Им оказался Эдвард Ганновер. Он подбежал к лежавшему на земле хищнику и осмотрел его. Затем пнул пуму кончиком сапога. Убедившись, что кошка мертва, Эдвард опустился на корточки, чтобы получше рассмотреть зверя. Бодайн присел рядом.

– Меткий выстрел. Прямо в сердце, – пробормотал великан.

– Это самая большая пума из всех, что я видел, – сказал Эдвард и посмотрел на Бодайна. Их взгляды встретились.

– Спасибо, – кивнул Бодайн.

– Кони забеспокоились, и я решил посмотреть, что случилось, – пояснил Эдвард.

– Мне повезло, – обронил Бодайн.

– Ты почему-то не счел нужным взять с собой ружье. – Эдвард улыбнулся.

– Верно. – Бодайн вздохнул. – Теперь я чувствую себя идиотом. Я слишком долго жил в Джорджии и забыл, что такое опасность.

Мексиканцы, разбуженные выстрелом, тоже собрались вокруг пумы; все с изумлением разглядывали огромного хищника.

– Кто ее застрелил? – спросил Эстансио.

– Твой хозяин, – ответил Бодайн. – Он использовал меня в качестве приманки.

Эдвард и Бодайн рассмеялись. Великан протянул руку молодому человеку, и они обменялись рукопожатиями.

Глава 11

Зной не спадал, и благословенный дождь не приходил. Высоко в небе проплывали белые облачка, но они не приносили выжженной земле долгожданной влаги.

Однако Виктория быстро привыкла к техасскому климату и уже не обращала внимания на жару. Она познакомилась с сыновьями и дочерьми соседних фермеров и с удовольствием общалась с ними. Дэн неизменно сопровождал ее на вечеринки, устраиваемые молодыми людьми; среди них Виктория уже не чувствовала себя чужой. И все же время от времени девушка вспоминала о плантации своего отца, и тогда ею овладевала тоска по дому. И еще она мечтала увидеться с Полом.

Как-то раз в округе устроили благотворительный ужин для сбора денег на строительство школы. Эллис Андерсон объяснила внучке, что каждая девушка должна приготовить коробку со снедью, а молодые люди будут выкупать эти картонки на аукционе. Молодой человек, купивший коробку по самой высокой цене, получит в награду общество девушки – на весь остаток дня.

– А что, если девушке не по душе общество молодого человека, купившего ее коробку? – осведомилась Виктория.

– К этому не следует относиться серьезно, – с улыбкой ответила бабушка. – Это только шутка и повод повеселиться. Хотя мне кажется, что некоторые девушки ведут себя не очень честно и рассказывают своим возлюбленным, как выглядят их картонки. Я однажды и сама так поступила. В результате твой дедушка сделал мне предложение.

– Как романтично…

– Дэн был у нас утром, когда я собирала твою коробку. – Эллис многозначительно взглянула на внучку.

– Значит, он будет знать, как она выглядит? – Виктория улыбнулась.

– Я ничего не могла поделать. – Эллис пожала плечами. – Он видел, как я повязала красную ленточку на картонку с красными сердечками.

– О, бабушка, я так рада! С Дэном мне очень легко общаться.

– Это и все, что ты к нему испытываешь, Виктория? – удивилась Эллис.

– Да, конечно. Мы с ним добрые друзья. И он знает, что я жду Пола О’Брайена.

– А если Пол не вернется?

– Я не допускаю подобной мысли. Если он жив и здоров, то непременно заберет меня отсюда.

– Что ж, если он и впрямь такой… – Эллис положила руку на плечо внучки. – Я буду молиться, чтобы он вернулся невредимым. И все же… Война уже закончилась, а его все нет. Вероятно, будет лучше, если ты свыкнешься с мыслью, что он может не вернуться.

– Нет! – воскликнула девушка. – Ни за что.

– И вот еще что… Я должна предупредить тебя, девочка, что Дэн, похоже, испытывает к тебе не только дружеские чувства. Я бы не хотела, чтобы ты заставила его страдать.

– О нет, бабушка. Мы просто друзья. Он никогда не говорил, что испытывает ко мне нечто большее, чем дружеское расположение.

– Ладно, иди. Пора собираться. – Эллис Андерсон поднялась со стула. – Сегодня нас везет Бодайн. Ты знаешь, как он не любит ждать.

Виктория отправилась в спальню и начала одеваться. Она решила надеть простенькое голубое платье с маленькими синими пуговками впереди и воротом под горло. Волосы же перевязала голубой лентой под цвет платья.

«Интересно, а Эдвард Ганновер будет участвовать в благотворительном ужине?» – подумала вдруг Виктория. Почему-то она снова и снова о нем вспоминала. А ведь они не встречались с того дня, как он пригласил Бодайна на охоту…

– Виктория! – раздался голос Бодайна. – Ты заставляешь лошадей ждать.

Девушка надела голубую шляпку и бросилась к лестнице.

Бодайн помог бабушке и внучке выбраться из коляски и проводил их к столам, установленным на лужайке. Благотворительный ужин должен был состояться в том же месте, где устраивался ежегодный пикник.

Викторию тотчас же окружили друзья.

– Пошли посмотрим состязания в стрельбе. – Шарлотта Бакстер взяла ее под руку.

К девушкам вскоре присоединились Дэн и несколько молодых людей. Сначала они наблюдали за стрелами, потом смотрели скачки; когда же стали метать подковы, Виктория всей душой болела за Дэна. Он стал победителем и подарил ей маленького деревянного клоуна. Когда куклу дергали за веревочку, у нее двигались ручки и ножки. В три часа громко зазвенел колокольчик, возвещавший о начале аукциона.

– Вот теперь начнется настоящее веселье, – шепнул Дэн на ухо Виктории.

Девушек выстроили в ряд. Когда очередная коробка уходила с аукциона, ее хозяйка должна была покинуть строй, чтобы отправиться со счастливым покупателем картонки. Роль аукционера играл преподобный Блэкстон. Он ударил молотком по столу, призывая собравшихся к порядку, и торжественно объявил:

– Итак, я начинаю!..

Виктория почти сразу же убедилась в том, что бабушка была права. Некоторые девушки сообщали своим возлюбленным, как выглядят их картонки, и молодые люди уходили с аукциона со своими подругами.

– Интересно, сколько мне просить за эту? – Святой отец взял коробку Виктории. – На ней красные сердечки. – Тут священник улыбнулся и обнюхал картонку со всех сторон. – Слушаю вас, мужчины. Называйте вашу цену.

Торги начал Дэн, предложивший пять долларов.

Кто-то тут же предложил шесть, затем предложили семь. Виктория не подозревала, что многие молодые люди ждали, когда Дэн вступит в торги – они догадывались, что он будет торговаться за ее коробку.

– Пятнадцать долларов, – объявил Дэн.

– Двадцать, – раздалось из толпы.

Виктория затаила дыхание; она надеялась, что доктор все же сумеет приобрести ее картонку.

– Двадцать пять, – сказал Дэн.

Виктория решила, что торги подошли к концу.

– Тридцать, – заявил рыжеволосый молодой человек, оказывавший Виктории особые знаки внимания. Он ей нравился, но все же она предпочла бы провести остаток дня с Дэном.

– Сорок долларов, – раздался голос доктора.

По толпе пробежал шепоток. Более высокой цены в этот вечер еще не предлагали. Решив, что торги наконец закончились, Виктория улыбнулась доктору.

– Двести долларов! – раздался вдруг чей-то голос.

Виктория вздрогнула и повернула голову. Под ближайшим деревом, скрестив на груди руки, стоял Эдвард Ганновер – конечно же, это именно он назначил новую цену. Святой отец спросил, не желает ли кто-нибудь добавить. Все молчали. Виктория посмотрела на Дэна и по выражению его лица тотчас же поняла, что он не в силах состязаться с Ганновером.

– Продано Эдварду Ганноверу, – провозгласил преподобный отец.

Эдвард медленно подошел к столу, и Блэкстон протянул ему картонку Виктории.

– Счастлив помочь школе, – пробормотал Эдвард, отсчитывая деньги.

Все дружно засмеялись.

– Не сомневаюсь, Эдвард, – усмехнулся священник.

Собравшись с духом, Виктория подошла к Эдварду. Она чувствовала, что все на нее глазеют, и лицо ее пылало. Эдвард протянул девушке руку, и они направились к холму. Несколько секунд спустя раздался голос отца Блэкстона:

– Что ж, давайте раскошелимся! Вы видели, что Эдвард не поскупился. Не жалейте денег на благое дело. Сколько мне просить за эту коробку?

– Вы очень щедры. – Виктория покосилась на своего спутника.

– Это одно из моих положительных качеств.

– Вероятно, вы удивились, узнав, что это за меня вы дали столь высокую цену, – с улыбкой проговорила девушка.

– Нет, я не был удивлен. – Эдвард ухмыльнулся. – Более того, я был готов торговаться и дальше.

– Значит, вы узнали, что это моя коробка? Каким образом?

– Подобно другим я начал торговаться вслед за Дэном. Вы разочарованы?

– Да, разочарована, – кивнула Виктория.

– Могли бы пощадить мое самолюбие. – Эдвард рассмеялся.

– В этом нет необходимости, мистер Ганновер.

– Мисс Фарради, вы прелесть.

Они достигли вершины холма. Виктория остановилась и осмотрелась.

– О чем вы думаете? – спросил Эдвард.

– Вспоминаю свой дом.

– Вы все еще скучаете по Джорджии?

– Я всегда буду скучать по ней. Может, посмотрим, что в коробке, мистер Ганновер? Надеюсь, ее содержимое стоит ваших двух сотен долларов.

Девушка села на траву и открыла коробку. Молодой человек уселся рядом.

– Хм… яблочный пирог, – пробормотал он, заглядывая в коробку. – Вы сами его испекли?

– Нет, бабушка, – ответила Виктория. – Что ж, приступим?

Какое-то время они ели молча.

– А что будет после ужина? – неожиданно спросила Виктория.

– Танцы, естественно, – ответил Эдвард.

– Похоже, что ваши деньги, мистер Ганновер, пропали даром. – Девушка рассмеялась. – Наверное, вы на меня рассердились.

– Нисколько, мисс Фарради. Скажите, где вы учились?

Девушка вытерла пальцы салфеткой и, убрав ее в коробку, закрыла крышку. Немного помедлив, ответила:

– Сначала у меня была гувернантка-англичанка, потом – частный учитель. А в тринадцать лет я начала посещать «Школу молодых леди» в Саванне.

Эдвард улыбнулся и спросил:

– А как вы считаете, мисс Фарради, вы стали молодой леди?

Виктория пожала плечами:

– Бесс сказала бы, что нет. Она часто меня отчитывала за какие-нибудь проступки.

Виктория прислонилась спиной к стволу дуба и, сняв шляпку, улыбнулась Эдварду. «Оказывается, он может быть любезным», – подумала девушка. Его общество начинало ей нравиться.

– Расскажите мне о Рио-дель-Лобо, – попросила она.

– Это ранчо почти ничем не отличается от других. Правда, особняк – в испанском стиле. Потому что моя мать была испанкой.

– Должна признаться, что не очень-то хорошо понимаю, что такое ранчо. Ведь ранчо и плантация – это, конечно же, не одно и то же?

– Нет, разумеется, – улыбнулся Эдвард. – Вот вы, например, что выращивали у себя в Джорджии?

– Хлопок и табак преимущественно. И еще рис.

– Ох, простите, – пробормотал Эдвард. – Наверное, вам больно вспоминать о Джорджии?

– Не беспокойтесь, мистер Ганновер. На сей раз я не впаду в истерику, уверяю вас. – Девушка обворожительно улыбнулась. – А теперь, как сказала бы миссис Де Леоне из моей бывшей школы, надо перевести разговор в другое русло, чтобы вы, мистер Ганновер, получили возможность рассказать о себе. Урок номер один: мужчины любят рассказывать о себе. Главное – заставить их поверить, что вам интересно их слушать.

Эдвард чувствовал, что Виктория его очаровала. Она была не только красивой и умной, но и обладала чувством юмора. Внезапно ему в голову пришла совершенно неожиданная мысль: он представил, как Виктория разливает гостям чай и, сидя напротив него, ведет с его друзьями светскую беседу. Да, она могла бы стать идеальной женой для человека, правящего империей Ганноверов.

– Вам нравилось посещать школу миссис Де Леоне? – спросил Эдвард.

– Нет. – Виктория покачала головой. – Я лишь изредка могла приезжать домой и очень скучала по плантации и по Бодайну. В то время мой отец и Пол уже отправились на войну.

– Расскажите про Пола.

– Урок номер два: никогда не говори в присутствии мужчины о другом. – Девушка наморщила носик. – Видите, какая я хорошая ученица?

Эдвард рассмеялся.

– Но мне действительно было бы интересно послушать…

– Он высокий, – сказала Виктория. – Такой же, как вы. У него светлые волосы и голубые глаза. Его семья владеет плантацией по соседству с отцовской. Все мои подруги бессовестно с ним кокетничали.

– Вы тоже с ним кокетничали?

– Нет, в этом не было необходимости.

– Значит, другие девушки не могли с вами соперничать?

– У них не было такой возможности.

– Почему он на вас не женился, мисс Фарради?

– Началась война. – Глаза Виктории затуманились слезами. – Пол торопил с женитьбой, но я хотела дождаться возвращения отца. Тогда я еще не знала, что отец погиб. – Девушка невольно сжала кулаки. – И я не знала, что способна ненавидеть. Но мне не пришлось этому долго учиться. Я ненавижу янки, ненавижу… Впрочем, я уверена, что и вы их не очень-то любите.

– Виктория, я… – Эдвард внезапно умолк.

Она улыбнулась.

– Если вы помните, я обещала не закатывать истерик. Может, сменим тему?

– Не все янки были негодяями, – пробормотал Эдвард. – Среди них были и порядочные люди.

– Вы слишком уж благодушны, мистер Ганновер. Для меня хороший янки – это мертвый янки.

– Возможно, вы так думаете сейчас, – заметил Эдвард. – Но со временем ваши взгляды изменятся.

– Вы слишком плохо меня знаете, мистер Ганновер. – Виктория встала. – Я никогда их не прощу!

Эдвард тоже поднялся на ноги.

– Похоже, я вас расстроил. – Он заглянул девушке в глаза. – Я этого не хотел. Мисс Фарради… Виктория, я должен кое-что сказать вам.

– Прошу вас, – взмолилась она, – давайте прекратим разговор о янки. Лучше полюбуемся этим изумительным закатом.

Виктория присела на траву, и Эдвард устроился рядом. Хотя молодой человек к ней не прикасался, она каждой клеточкой ощущала его близость.

Вскоре солнце ушло за горизонт, и вокруг почти сразу же стемнело. Внизу зазвучала музыка – начались танцы. Какое-то время они молча смотрели на танцующие пары. Наконец Эдвард поднялся и подал девушке руку.

– Я неплохо провел время, – сказал он с улыбкой.

– Я тоже, – кивнула Виктория. Сегодня Эдвард действительно был совсем другим человеком – настоящим джентльменом.

– Боюсь, я должен идти, мисс Фарради. Видите ли, вернулся с войны сын моего управляющего. Я обещал, что приду к ним отметить событие.

Виктория кивнула:

– Я вас понимаю.

– У меня идея! – воскликнул вдруг Эдвард. – Завтра на моем ранчо фиеста. Вы приедете?

– Что такое фиеста? – спросила девушка.

– В данном случае – мексиканский праздник. У нас будут музыканты и будут танцы в очень живописных нарядах. Мне кажется, вам понравится.

– Сомневаюсь, что Бодайн меня отпустит. – Виктория покачала головой и грустно улыбнулась – ей очень хотелось принять участие в фиесте.

– Мое приглашение касается не только вас, мисс Фарради, но и вашей бабушки.

Виктория ненадолго задумалась.

– Конечно, я бы хотела приехать, – пробормотала она.

– Вот и хорошо! – просиял Эдвард. – А теперь я должен доставить вас к бабушке. Но сначала… Можно взять кое-что на память о сегодняшнем вечере?

– Я вас не понимаю…

Эдвард развязал голубую ленточку, стягивавшую волосы девушки, и золотистые локоны рассыпались по плечам.

– Интересно, сколько ленточек у вас в коллекции, мистер Ганновер? – с улыбкой проговорила Виктория.

– Урок номер два, – ухмыльнулся Эдвард, – никогда в присутствии женщины не говори о другой.

Они рассмеялись и начали спускаться по склону холма.

Уезжая с вечеринки, устроенной в честь возвращения Карлоса, Эдвард чувствовал, что перебрал со спиртным. Впрочем, ничего удивительного – Эстансио, отец Карлоса, знал, что предложить гостям.

Раздеваясь перед сном, Эдвард обнаружил в кармане голубую ленточку, которую вытащил из волос Виктории несколько часов назад. Он поднес ее к лицу и, как и ожидал, уловил слабое благоухание сирени. Эдвард лег на кровать и начал перебирать в памяти события прошедшего вечера.

Да, вечер удался. Хотя кое-что озадачивало… Он отправился на благотворительный ужин, чтобы очаровать прелестную Викторию, а в результате сам был ею очарован. Конечно же, Дэн прав – Виктория удивительная девушка. И она могла бы стать прекрасной женой хозяину Рио-дель-Лобо.

Но примет ли Виктория его предложение? Слишком уж решительно она была настроена против всех, кто сражался на стороне северян. «Завтра же расскажу ей об этом», – подумал Эдвард. Он почти не сомневался, что в любом случае сумеет завоевать ее сердце.