Текст книги "Трещина"

– Кажется, бой окончен. Все живы?

– Все, за исключением Тукана, – тяжело дыша, пробормотал Аксен, – Теперь понятно, почему заграждение оказалось сырым.

Грик, вытерев со лба пот, стал осматривать поле битвы. Двенадцать изрезанных, истекающих кровью разбойников лежали убитыми на гравийной дороге. Мертвый Тукан, с огромной раной в груди, лежал чуть поодаль у высокой ели, укрывшей его ноги своей зеленой хвоей. Разбойники, за исключением одного старика, все были молодыми безбородыми юношами, еще не повидавшими жизнь. В пылу битвы это было не заметно, но сейчас Грик испугался и проклял себя за то, что учувствовал во все этом.

– Это ужасно, – сказал он.

– Что ужасно? – не понял Фериус.

– То, что все они были такими молодыми.

– Молодость не помешала им совершить преступление, – сказал Фериус, подошедши к Грику и положив ему на плечо руку, испачканную в теплой крови.

– Должно быть, этот старик предложил им перекрыть дорогу. Конечно, это легкий заработок, но посмотрите, чем все закончилось…

– Ладно, чего теперь сожалеть? Дело сделано, все кончено…

– Может, их хотя бы похоронить нормально?

Дред подошел к Грику.

– Ночные волки и трехглазые сделают это за нас, – сказал он, засунув вычищенный от крови меч в ножны, – Будем тут ночевать, или отойдем подальше?

– Отойдем в более безопасное место, – ответил Фериус, – К началу Прохода, например.

Грик, пока шли к месту ночлега, никак не мог выбросить из головы момент, когда впервые увидел молодое лицо убитого им разбойника. Его остекленевшие глаза были такими огромными, что казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит. Смерть и не так может исказить лицо. Куда страшней, когда по нему понятно, что человек перед смертью испытал сильную боль. Тогда и убийце становиться плохо от того, что это он сделал с убитым такое.

Фериус немного отстал и рукой поманил Грика к себе.

– Ты сказал, что потом поговорим насчет Феора и твоих переживаний, – сказал он, – Не волнуйся, в мире, должно быть, полно Феоров. Не может же быть это твой брат!

– Я не знаю, Фериус. Что-то мне подсказывает, что Феор в опасности. Как думаешь, тот человек, которого Хранители Нозинга арестовали, еще жив?

– А зачем им убивать его? Должно быть, он сейчас во Фллойде, в городской темнице.

– Я, наверно, пойду во Фллойд. Попробую с ним поговорить.

– Думаешь, тебя пропустят в темницу?

– Я объясню им, как дела обстоят. Думаю, меня поймут.

– Ага, – Фериус сделал задумчивое лицо, – Извини, Грик, но я с тобой пойти не смогу. Знаешь, ведь, дела и все такое…

– А я и не зову. Это моя проблема, мне ее и решать.

– Еще раз извини, пожалуйста, – вздохнул Фериус.

– Да что ты извиняешься? Разве ты обязан идти со мной?

Фериус не ответил. Весь он рвался на помощь своему старому другу, но должность командира городской стражи не отпускала его.

Когда отряд достиг выхода из гор, организовали ночлег. Все быстро уснули, но к Грику, из-за переживаний, сон никак не шел. Он пролежал полночи, не смыкая глаз, и потом все же уснул.

***

К обеду следующего дня отряд уже сидел в трактире и ждал, когда Фериус принесет награду. Люди встретили их с радостью, отовсюду текла похвала, и постепенно улицы города стали пустеть. Проход стал открытым, поэтому никто не хотел опоздать вовремя пройти через него и собрать редкие растения.

Грик думал, брать с собой во Фллойд Мейка или нет. Возможно, придется идти в Визем, а это очень рискованно. Не следует подвергать новичка такой смертельной опасности. «Лучше, ничего ему не говоря, просто уйти, – решил он, – Это, конечно, плохо и неправильно, но что же мне еще делать?»

Весь отряд, за исключением Грика, сидел за одним столиком. Дред посмотрел в его сторону, увидел его безысходное лицо, и решил пересесть к нему.

– Вижу, тебе нужно выпить, – сказал он, подвинув стул ближе, – Эй, трактирщик, две кружки эля, пожалуйста!

Трактирщик молча кивнул, и, пока несли эль, Дред утешительно похлопал Грика по спине.

– Не переживай, – сказал он, – Действительно, как твой брат может оказаться в Виземе?

Грик не успел ответить, так как трактирщик принес две, наполненные до самых краев кружки свежего эля. Получив от Дреда плату, он вернулся за стойку.

Грик взял эль и опрокинул его себе в рот. Дред, сделав то же, сказал:

– Я подслушал ваш с Фериусом разговор. Ты собираешься в Визем?

– Наверно, мне придется.

– Тогда я с тобой. Каков план?

– Нет, я пойду один, – мотнул головой Грик.

– Один? – рассмеялся Дред, – В Визем?

– Не уговаривай меня, я все равно не соглашусь.

– Да что с тобой такое! – вдруг разгорячился Дред, – Тебе помощь предлагают, а ты отказываешься! Говори уже, что придумал!

– Для начала я должен поговорить с напарником Феора, который, скорее всего, заключен в темнице во Фллойде, – сдался Грик, которому напарник, по-настоящему, был все же нужен, – Я попробую вытащить напарника Феора из темницы, и расспрошу его о том, как они сумели пробраться в Визем.

– И каким же образом ты хочешь освободить его? Нападешь на Хранителей Нозинга?

– Если надо будет, нападу!

– Мы придумаем что-нибудь другое. Когда выдвигаемся?

– Мне не нужна помощь…

– Когда выдвигаемся? – настойчиво повторил Дред.

– Когда Фериус принесет награду.

– Так скоро? Хорошо, я готов.

– Значит, ты осознал весь риск, и все же пойдешь со мной?

– Я же сказал, я готов. Ты когда-нибудь слышал рассказы о том, какие растения растут у стен Визема?

– Слышал. Это и есть твоя причина идти?

– Одна из двух. Думаешь, я не хочу помочь своему другу?

– Ничего я не думаю.

– Тогда все, разговор окончен?

– Да. Ждем Фериуса.

Через час обещанные две тысячи ренов уже лежали у Грика в кармане. Спустившись вместе с Дредом в оружейный магазин, он купил себе новый, очень дорогой двуручный меч и теплую зимнюю одежду. Меч этот не отличался особой красотой, зато был смертельно остр, как бритва. Ножны от старого меча идеально подошли к нему, поэтому новые Грик покупать не стал. Вместо этого он взял себе маленький наручный арбалет, крепившийся на предплечье. Он приводился в движении дерганьем нитки, которая была привязана к кольцу, надевавшемуся на палец.

Дред не сильно обновил свое снаряжение. Он купил лишь короткий кинжал и одежду, чтобы не замерзнуть в холода.

Когда с долгими приготовлениями было покончено, они вышли из темного трактира, достигли выхода из Кратора, и дальше их путь лежал только ко Фллойду, через Западные Горы, и дальше прямо по Княжескому Тракту.

Время текло вперед, наступал вечер. Они дошли до Прохода только тогда, когда на небе уже сияла полная, яркая луна.

Это место, вход в Западные Горы, почти всем служило ночлегом. Люди считали его почти самым безопасным клочком земли во всем Нозинге. И уже который раз оно приняло еще двух путников, желающих отдохнуть после долгой дороги.

Грик скинул со спины на землю тяжелую сумку и следом приземлился на пенек, стоящий возле черного кострища.

– Я буду дежурить первым, – сказал он, – Все равно, заснуть у меня не получиться.

– Как хочешь, – ответил Дред, – Разбудишь потом, через несколько часов.

– Разбужу, а пока – спи.

Грику было тяжело. Еще не зажившая рана, нанесенная смертью жены и ребенка вновь начала кровоточить. Пытаясь сдержать слезы, он начал рассматривать ночное небо и считать звезды. В таких ситуациях и мужчине не стыдно заплакать: сильная душевная боль переноситься намного тяжелее, чем физическая, которая через некоторое время бесследно проходит, но Грик все равно старался сдерживаться. Сбившись со счету, он перевел свой взгляд на горы, в скорбном молчании возвышающиеся над его головой.

Вдруг, в темноте мелькнула блестящая пара глаз, затем послышался злобный рык и последовавший за ним протяжный вой. Дред, вскрикнув от испуга, вскочил на ноги.

– Ночные волки? – запаниковал он, – Ни разу их здесь не видел…

Сама тьма кружила вокруг них и брала в плотное кольцо, действуя согласованно злобному вою вожака стаи и его волчицы. Никто еще не уходил от ночных ловушек этих созданных энергией Трещины волков.

– Не знаю, – прошептал Грик, – Нужно бежать…

– Да, согласен. Бежим!

Волки бросились за ними. Путники мчались в сторону Прохода, надеясь, что он их спасет.

Ночные волки отличаются от обычных огромными размерами и сильной выносливостью, которая, однако, компенсируется медленной скоростью бега. Они могут и не догнать человека, зато преследовать его будут бесконечно, и человек, в конце концов, просто упадет из-за усталости. Никому еще не удавалось уходить от их преследований, но сейчас ситуация была совсем иная. Грик надеялся на то, что им удастся подняться на гору, непреодолимую для волков и просидеть на ней столько времени, сколько понадобится волками, чтобы понять, что еды сегодня у них не будет.

Когда они подбежали к заграждению, возле которого лежали двенадцать убитых разбойников и Тукан, Дред вдруг споткнулся и упал. Вожак стаи, бегущей впереди всех, вонзился острыми зубами ему в глотку. Кровь фонтаном брызнула из перегрызенных артерий, и остальные волки, почуяв ее запах, начали разрывать Дреда на куски. Про Грика они совершенно забыли – вкус, и запах свежего мяса заставили их остановиться и насладиться тем, что уже было доступно.

Грик продолжал бежать вперед. Он слышал за своей спиной злобное рычание убийц его друга, из-за которого он не посмел остановиться. Его голова разрывалась от тупой ноющей боли, появившейся в момент смерти Дреда, в которой позже он обвинил себя самого.

Дорога делала резкий поворот влево. Прежде чем свернуть, Грик заметил едва примечательную тропинку в промежутке между двумя скалами. Не раздумывая долго, в надежде спастись, он побежал дальше по ней.

Пробежав метров сто, Грик остановился. Тропинка вывела его на просторную поляну, ярко освещаемую лунным светом.

В центре поляны росла высокая ива с пушистой зеленой кроной, еще не убитой холодами. В ее корнях тлел маленький костерок, ввысь из которого поднимался едва видимый сизый дым. Около костра стояла лиственная палатка. Лунный свет ярко освещал поляну, придавая ей необыкновенный сказочный вид. Что-то подсказывало Грику опасаться этого места, бежать от него как можно дальше. Опасность витала в воздухе. Веки Грика начали закрываться, ноги стали ватными. Мысли в голове запутались в единый немыслимый клубок, голосящий: «Спи!». Маленькая палатка, сплетенная из зеленых листьев, которая манила его к себе, казалась ему роскошной мягкой кроватью. Медленным, шатающимся шагом он побрел к ней. Листья ивы приятно шелестели под потоками ветра. В этом шелесте Грик слышал нежный голос своей мамы, поющей ему колыбельную перед сном. Он подошел к палатке, залез в нее и беспросыпный сон охватил его тело.

Глава 7

Дверь за Гриком закрылась, и Мейк, разбуженный ею, заснул вновь. Он чувствовал себя обманутым, преданным. «Как Грик мог уйти без меня, когда согласился быть мне учителем? – думал он, засыпая, – Может, он передумал?»

После обеда, поев, Мейк вышел прогуляться. День был солнечным, и дул несильный, холодный ветерок, приятно охлаждающий его избитое лицо. По небу на юг плыли большие мягкие облака, за которыми к Кратору надвигалась густая черная туча. «Возможно, это будет последний дождь, – подумал Мейк, – В следующий раз уже пойдет снег». С деревьев, которые росли в Краторе, сыпалась последняя листва, и в воздухе с каждым днем все больше чувствовалось приближение зимы.

В кармане Мейка лежали деньги, вырученные с продажи Зеленки. Решив потратить часть из них, он направился в трактир.

Его тут никто не знал. Никто с ним не здоровался, и встречные люди даже не обращали взгляд в его сторону. В городе он был очередным слишком молодым, расходным новичком, не достойным никакого внимания.

«Что сейчас, интересно, Эйрина делает? – думал он о своей бывшей девушке, – Она все еще с тем богатым сынишкой? Стоило ли мне уходить от нее? Вдруг, они расстались, и она снова свободна?»

Его размышления прервал молодой паренек, семнадцати лет, сидящий на лавочке, стоящей возле дороги, по которой шел Мейк.

– Извините, – сказал парень, – Вас зовут Мейк?

– Да, а что?

– Вас ждут в трактире. Поторопитесь!

– Кто ждет?

– Не знаю, мне трактирщик сказал. Идите скорей, он сказал, что человек, который ждет вас, сильно торопиться.

Мейк даже не представлял, кто мог ждать его в трактире. Стремясь узнать это как можно скорее, он ускорил шаг.

Чем меньше оставалось идти до него, тем больше на улицах появлялось людей. Кто-то из них просто гулял, кто-то работал, а некоторые, как и Мейк, шли в трактир. Серая волна лиц не волновала Мейка, ему всего лишь хотелось быстрее узнать, кто ждет его в трактире.

Трактир встретил его полупустым. Половина столиков была занята, и все, кто сидел за ними, обсуждали поход Фериуса на разбойников. Ставились ставки, удастся им разделаться с ними или нет, и большинство ставили на «нет».

Мейк с самого утра переживал за Грика, который тоже участвовал в этом походе. Часть его уже навсегда попрощалась со своим учителем.

Заказав поесть, он начал осматривать зал на наличие знакомых лиц. Таковых в трактире не было, и Мейк решил, что парень, сидящий на лавочке, решил просто над ним подшутить, а имя его он случайно услышал, когда они разговаривали с Гриком.

– Здравствуй, Мейк, – неожиданно раздался за его спиной до боли знакомый голос.

Мейк не поверил своим ушам. Такого счастья в жизни просто быть не может!

– Эйрина? – не оборачиваясь, дрожа от волнения, прошептал он.

– Извини, Мейк, – Эйрина нежно обняла его за плечи, – Я поняла, какой я была ненормальной, уходя от тебя. Тот богач оказался настоящей скотиной! Прости меня, пожалуйста.

Он осторожно, не желая разрушить такое прекрасное виденье, обернулся. Эйрина, его любимая девушка, вживую, улыбаясь, стояла перед ним.

– Этого не может быть, – пролепетал он, помня, что после болезни ему часто мерещились разные вещи, – Ты мне просто привиделась…

– Что с тобой? – улыбнулась Эйрина, – Я здесь! Я пришла за тобой!

– Это действительно ты? – Мейк чувствовал, что вот-вот проснется, – Я не верю.

– Идем ко мне домой, Мейк. Я вижу, ты устал.

Она взяла его за руку и подняла на ноги. Он, все еще не веря, что перед ним Эйрина, слепо побрел за ней следом.

– Откуда у тебя здесь дом? – боясь проснуться, спросил Мейк.

– После того, как мы разошлись с тем богачом, у меня осталось немного денег, – ответила Эйрина.

– И ты потратила их на то, чтобы купить дом в этом проклятом княжестве?

– Когда я узнала, что ты теперь здесь будешь жить, я не долго думала…

***

На следующий день, когда Мейк вышел из ее дома, чтобы купить еды в трактире, он узнал, что Грик ушел без него. Это шокировало бывшего «ученика». Услышав слова трактирщика, он потерял дар речи и выронил из рук бумажный пакет с колбасой.

– Парень, с тобой все нормально? – обеспокоено спросил трактирщик.

– Я в норме, – сказал Мейк, когда к нему вернулся голос, – Куда пошел Грик?

– Во Фллойд. Я думал, он тебя с собой взял.

– Дайте мне еще колбасы! – закричал Мейк, – И хлеба побольше!

– Хм! Успокойся, парень! Зачем тебе идти за Гриком? Я видел, что ты вчера ушел с красивой девушкой. Подумай о ней!

– Давайте колбасу!

– Ладно, ладно, – рассмеялся трактирщик, в этот день решивший, что пора бы ему самому постоять за стойкой.

Он положил на прилавок еще две палки колбасы и булку хлеба, а Мейк, расплатившись за них, побежал к Эйрине, и когда вошел в дом, она испугалась его. Лицо Мейка багровело от злости, и он тяжело дышал.

– Что с тобой, милый? – спросила Эйрина, оторвавшись от нарезания лука.

– Я ухожу! – сказал Мейк и бросил пакет с едой на кровать.

– Куда? Зачем?

– Ничего не могу сказать. Скоро вернусь!

Эйрина не успела его остановить. Мейк стремительно, сняв со стены меч и хлопнув дверью, выбежал из дома и через несколько минут был уже у выхода из города.

– Пожалуйста, скажите, – прохрипел он, обращаясь к стражнику, – Грик уже ушел?

– Несколько часов назад. Тебе что-то надо?

– Нет, спасибо. Я должен увидеть его!

Бешено несясь вперед, он понимал, что ему уже не догнать Грика. Наверняка, он, зная, что Мейк последует за ним, пошел каким-нибудь другим, тайным путем, неизвестным для новичка. Но все равно упрямый характер гнал Мейка вперед, желая, во что бы то ни стало, догнать своего учителя.

Он не стал бежать по дороге, так как понимал, что это будет выглядеть нелепо.

Местные пейзажи размытыми пятнами проносились перед его глазами. Ему казалось, что он еще никогда так быстро не бегал. Впереди был широкий овраг с пологими склонами, на дне которого текла глубокая река, впадающая в Грязный Пруд. Из-за густых кустов, растущих прямо у его края, Мейк этот овраг не заметил.

Неожиданно земля под его ногами исчезла. Не понимая, что происходит, Мейк полетел вниз и погрузился глубоко под воду. Рыбки, плавающие в этом месте, тут же рассыпались в разные стороны. Мейк попытался закричать, но холодная вода, обжигающая его кожу, моментально залилась в рот, вызывая в нем неприятный гнилостный вкус. Мейк сначала не поверил, что с ним произошло такое, ему захотелось проснуться, вернуться обратно к Эйрине, но это была реальность, и он погружался под воду все глубже и глубже.

Ему показалось, что кто-то схватил его за ноги крепкой хваткой и начал тянуть вниз. Пытаясь спастись, он со всей силы начал грести руками, и его тело потихоньку стало подниматься наверх. Что-то тяжелое, схватившее его ноги, поднималось за ним. В легких Мейка стал заканчиваться воздух, и, когда он понял, что ему не выбраться, его голова неожиданно всплыла над поверхностью.

Вода в реке была спокойной, только небольшие круги расходились в стороны от него. «Что это было? – подумал Мейк, – Что схватило меня за ногу?»

Он втянул в себя живительный воздух и поплыл к берегу. Тяжесть, прикрепленная к ногам, исчезла, но страх перед тем, что под водой кто-то есть, остался. Вода, вперемешку с грязью и зелеными водорослями стекала с его головы и коротких волос. Берег был уже близко.

Подводное чудовище вновь схватило его за ноги и потянуло вниз, а Мейк, взяв в руки меч, вслепую рубанул им воду. Все вокруг завибрировало от полного боли рева, и вода начала становится красной. Мейку, перед тем, как его ноги вновь освободились, удалось увидеть огромное панцирное тело, уползающее по дну вдаль, делая воду мутной из-за плотного слоя ила. Ужас появился в его глазах, и он начал чувствовать, что теряет из-за страха контроль над своим телом.

Теперь Мейку уже никто не помешал выбраться на берег. Его сердце колотилось так сильно, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Ноги и руки дрожали, холодный ветер обдувал сырое тело. Мейку хотелось лечь на землю и отдохнуть, но вода в речке начала сильно бурлить, и ему пришлось бежать.

Отбежав на некоторое расстояние, он остановился и оглянулся. Из воды вылез огромный, величиной в два метра, краб с истекающей кровью клешней. Он осмотрелся вокруг и, увидев Мейка, бросился за ним.

Мейк, проклиная все на свете, выругался. Чудовище приближалось к нему со стремительной скоростью. Он мысленно попрощался с Эйриной и, уже не веря в то, что ему удастся выжить, побежал дальше.

Впереди, почти у самой дороги был небольшой лесок, в котором росли сосны. Увидев его, Мейк возблагодарил небеса за столь спасительный подарок. «Можно будет подняться на дерево, – подумал он, – Думаю, это чудовище не свалит его».

Огромный краб по-прежнему следовал за ним. До лесочка Мейку оставалось бежать совсем не долго.

Чем ближе он приближался к нему, тем все четче среди деревьев вырисовывался одинокий домик, угрюмо стоящий среди высоких сосен.

«Это еще лучше! – подумал Мейк, – Если в доме есть подполье, я спасен».

С шумом и треском он оказался среди деревьев и, недолго думая, направился в сторону дома.

Весь вид этого строения показывал, что в нем кто-то живет. Окна были целы, крыша отличалась от других зданий в Нозинге своей красотой и идеальной прямотой, а краска на оконных рамах была почти новой.

Мейк без стука отрыл дверь и вошел внутрь.

– Извините, за мной чудовище гонится, – кое-как проговорил он, – Спасите меня!

Никто ему не ответил. Более того, Мейк заметил, что внутри дом совсем не такой, как снаружи. Все стены, пол, потолок, и мебель были покрыты толстым слоем пыли.

Вход в темное подполье находился прямо около двери. Мейк, не разглядывая обстановку в доме, отворил люк и прыгнул вниз, в подполье, пахнущее сгнившим картофелем и морковью.

Сильнейший удар сотряс стены убежища Мейка. С потолка посыпалась грязь и попала ему за шиворот. Из уст Мейка текли немые молитвы, он всем сердцем надеялся на то, что чудовище уйдет.

Еще один удар был нанесен по дому, и Мейк услышал тяжелые шаги удаляющегося вдаль краба. Он еще немного посидел в подполье, после чего вылез из него и, выглянув в окно, облегченно вздохнул. Чудовища рядом видно не было.

Мейк решил немного отдохнуть. Солнце уже скрывалось за горизонтом, и тяжелая усталость после продолжительного бега начала накапливаться в ногах. Грика сегодня ему уже точно не догнать.

Все старые вещи бывших хозяев этого дома, как ни странно, были на месте. Пыльная мебель стояла там, где ей положено быть: стол стоял у стены, стулья около него, два кресла покоились рядом с каменным камином, в котором лежали сгнившие дрова. Посуда на кухне была покрыта зеленой плесенью, ножи заржавели из-за влажного воздуха, и на столе лежал черствый, черный хлеб.

Воздух пах пылью.

В гостиной, на читальном столике лежала стопка бумаг с детскими рисунками. Мейк, погруженный в размышления, подошел к столику и взял первый листочек из стопки. На нем был изображен грустный мужчина с длинными волосами. Было видно, что ребенок, изобразивший его, был настоящим мастером своего дела. «Жаль, большинство таких талантов не развиваются дальше, не показывают свои замечательные творения широкой публике и живут всю жизнь бедно, не обращаясь к своему истинному призванию», – подумал Мейк. Он отложил рисунок и, чтобы быстро скоротать время, стал рассматривать другие. Вдруг, среди разных портретов и пейзажей, он встретил довольно странное изображение. Внимательно приглядевшись к нему, он увидел, что на бумаге нарисовано трехглазое чудовище.

Мейку стало плохо. «Неужели, этот рисунок выполнил ребенок, который жил в этом доме уже после открытия Трещины?» – появилась в его голове ужасающая мысль.

Из-за угла, за которым начиналась другая комната, выглядывало что-то белое. Мейк, отложив рисунки, подошел к стене, заглянул за угол и тут же в ужасе отпрянул. В комнате, среди беспорядочно раскиданных деревянных игрушек, в большом красном пятне, которое въелось в пол, лежал маленький детский скелет.

Мейк готовил себя к подобному. Идя в Нозинг, он знал, что встретит на своем пути много страшных вещей. Он готовил себя к убийствам, возможно даже собственным, к крови, к сырому человеческому мясу и всему подобному, но вида детского скелета он выдержать не сумел. Выйдя из комнаты, Мейк сел на кресло, которое стояло возле камина, достал меч и начал его разглядывать. Он не знал, почему он делает это. Может, чтобы отвлечься от увиденного? Разглядывание меча его успокаивало, и шок начал постепенно отходить.

– Папа, это ты пришел? – раздался из комнаты тонкий девичий голосок.

Мейк от неожиданности вскочил с кресла и занес меч для удара.

– Папа, иди ко мне, я боюсь, – снова раздалось из комнаты.

Осторожно, чтобы доски под его ногами не заскрипели, Мейк двинулся в сторону голоса. Около входа в комнату он остановился и, боясь выдать собственный страх, сказал:

– Я зашел в ваш дом случайно. Извините меня, хорошо?

Девочка из комнаты не ответила ему. Тогда Мейк, собравшись с духом, вложил меч в ножны и вошел в комнату.

Перед ним стояла маленькая девочка, держащая в руках деревянную куклу. Ее лицо было неестественно серым, а платьице все испачкано кровью.

– Папа, мама умерла, – сказала девочка, посмотрев на Мейка, – Пожалуйста, забери меня отсюда.

По ее щекам текли слезы. Сердце Мейка сжалось в маленький клубок и он проклял всех богов, каких только знал. «В пекло Грика! – подумал он, – Девочку нужно отнести в Кратор».

– Конечно, сейчас, подожди, – пробормотал он.

Мейк растерялся. В прошлый раз, войдя в комнату, он не встретил никого, кроме скелета, и по этому поводу в его голове пульсировали разные страшные мысли.

– Папа, скорей! Они снова идут!

Мейк подошел к ней и протянул руку. Девочка протянула свою в ответ, но когда коснулась Мейка, ее рука прошла насквозь через его обветренную ладонь.

У Мейка волосы стали дыбом. Воздух из легких вдруг куда-то исчез, а ноги перестали двигаться. Он упал на пол, лицом повернутый к девочке, и подняться обратно не сумел.

Девочка закричала. Что-то невидимое сбило ее с ног и начало терзать маленькое тельце. Куски мяса разлетались по всей комнате, оставляя на белых стенах красные пятна, а крик девочки не прекращался. Казалось, он исходит из самого воздуха, и сквозь него вдруг стали просачиваться строчки неизвестной Мейку песни. Тело девочки уже не шевелилось, но пронзительный визг и грустное пение никак не прекращались.

Скажи, скажи, скажи мне,

Где ты вчера спала?

Там, где сосны, где сосны,

Где не светит солнце, я дрожала всю ночь напролет…

Мейк зажал уши и закричал в ответ. Ему не хотелось все это слышать, его разум желал убраться отсюда как можно скорее, но тело ему не подчинялось. Липкие пальцы первобытного ужаса вонзились в его сердце… Кровь девочки, разлетающаяся по комнате, попадая на него, не оставляла следов, и Мейку от этого было только страшнее.

Мой папа жил и работал здесь,

И в километре отсюда была…

Его найдена голова,

А тело уже не нашли…

Неожиданно все прекратилось. Девочка куда-то исчезла, и ее визг с песней ушли вместе с ней. Онемение в ногах Мейка прошло. Он, шатаясь, встал на ноги, и сам не понял, как вдруг очутился вне дома, на свежем воздухе.

У него ужасно кружилась голова. Мейк сел на холодную землю и его вырвало. Сильный озноб, после купания в реке, тряс тело и стремительно нагревал его. В носу появился насморк, а грудь стали снедать тяжелые приступы кашля.

Не в способности сдвинуться с места, Мейк просидел вот так, примерно, около часа. Когда пережитый страх начал исчезать, он с трудом пошел дальше, оставив этот памятник страшным событиям, из-за которых в Нозинге погибло много-много людей, в том числе и девочка, обреченная бесконечно, раз за разом, переживать свою смерть, позади. Теперь ему стало понятно, почему дом, в котором живет призрак, остался нетронутым.

К вечеру он не проделал и половины пути до Прохода.

Около Западных Гор, тонущих в бесконечной темноте, раздался вой ночных волков. Мейк остановился и внимательно прислушался к нему. В Краторском трактире, он слышал, что так волки ведут себя, когда загоняют добычу в ловушку. «Лучше тут переночевать, – решил Мейк, испугавшись стать их добычей – Грика я встречу уже во Фллойде».

Развернув спальный мешок, он залез в него, съел немного колбасы, глотнул немного воды и заснул. Он проспал без сновидений до самого утра.

Через несколько часов после пробуждения, Мейк достиг Прохода. Он знал, что, идя по нему, он встретит убитых разбойников, но уже не боялся этого так, как боялся раньше, до встречи с призраком девочки.

Трупы, лежащие на дороге возле открытого заграждения, были начисто обглоданы, а у некоторых даже отсутствовали некоторые кости. Мейк невозмутимо прошел через недавнее поле боя, нечаянно наступив на череп одного из разбойников.

Ничем не примечательная, узкая дорожка, сворачивающая с основной дороги и ведущая куда-то вниз, вдруг привлекла его внимание. Мейк, сам того не понимая, ступил на нее и через некоторое время вышел на широкую поляну с деревом посередине, у которого тлел маленький костерок и стояла лиственная палатка. Ноги сами повели его к дереву, мысли стали путаться в голове. Он дошел до палатки, залез в нее и, несмотря на то, что проснулся совсем недавно, вновь заснул.