Текст книги "Трещина. Тайм"

Глава 2

Совет, массовая правительственная организация, начала выполнять свои непосредственные обязанности, то есть контроль всех сфер жизни людей и королей на огромном материке Толония, после того, как прославилась своей неоценимой помощью в победе над Дреамором, вражеским повелителем, который напал на Толонию, чтобы захватить ее. В последней битве у стен города Нейрен маги Совета пленили Дреамора, и война закончилась.

После своей оглушающей победы и, что не менее важно, закрытия Трещины, которая угрожала всему миру, четыре члена этой организации, считающиеся ее основателями, объявили, что теперь отделения Совета будут в каждом королевстве, и с ними будет считаться и советоваться сам король. Сначала люди говорили, что это недопустимо; они поднимали бунты и публично, разными способами, пытались Совет оскорбить и выставить посмешищем. Некоторые короли тоже противились этому, но все равно прогибались под настойчивыми действиями Совета в других королевствах, где эта организация уже начала свою деятельность. Эти королевства процветали, и в их казнах с каждым годом становилось все больше и больше денег, которые в будущем Совет вкладывал в дальнейшее развитие королевства. Не прошло и ста лет, как вся Толония была в их руках, хотя правили ею все еще короли, но нельзя было сказать, что это плохо. Под правительством Совета прекратились войны между королями за земли. Они провели множество реформ в области образования, военного дела и культуры. Так в Толонии появилось много талантливых писателей, поэтов и других деятелей, ведущих простой, темный народ к просветлению. Толония пережила настоящую образовательную эволюцию, которая вывела людей на новый уровень.

Время шло, и Совет пошел дальше. У него появилось свое собственное королевство в центре материка и многочисленная добровольная армия, в которой солдаты получали немалое жалование за свою службу. Раньше в Толонии было всего восемь королевств, делящихся на княжества, а теперь стало девять. Таким образом, Совет усилил свое влияние не только в Толонии, но и далеко за ее пределами. Люди Совета были при каждом короле, и, оправдывая название своей организации, давали ему советы, которые поступали непосредственно от четверки основателей, чей титул передавался по наследству, и даже их правнуков все еще называли «основателями». В ту четверку входили только мужчины, чей возраст должен был быть выше сорока лет.

И так Совет начал править всей Толонией. Хоть правили они и не открыто, а скрытно, вся огромная Толония все равно была в их руках.

После открытия Трещины Совет отправил в Тайм двух своих оперативников – Феора и Абдея, которые отличались от других своим неимоверным интересом к Трещине. Оперативники проделали сложный путь, и теперь он был почти окончен.

***

Феор не мог оторвать глаза от Трещины. Она манила его к себе, в свои темные недра, под землю, во власть ужасных чудовищ, которые живут под ней. Феор сделал первый шаг в ее сторону и чуть не угодил прямо в разрывающий шар. Его друг, которого звали Абдей, схватил его за шиворот и потянул назад с такой силой, что он, не в силах сопротивляться, повалился на землю.

– Что на тебя нашло? – ошеломленно спросил Абдей, хлопнув ладонью Феора по лицу.

Сильный удар и последовавшая пульсирующая боль помогли ему отвести взгляд от Трещины, которая представляла собой лишь глубокую, длинную яму, из которой исходил тяжелый пульсирующий гул. Феор поднялся на ноги и встряхнул головой. Его мутило и сильно хотелось спать. Ему показалось, что после краткой встречи с Трещиной, он как-то изменился, стал немного сильнее. «Что же будет, если я подойду к ней вплотную? – подумал он, – Научусь летать?»

– Не знаю, – ответил он Абдею, – Мне казалось, кто-то звал меня. Это было похоже на то, с чем мы встретились в Тэнте.

Абдей испуганно посмотрел на него. Феор понял, что он чем-то до жути заинтересовался. Тогда в Тэнте, им пришлось тяжело, но Абдей после посещения этого проклятого замка все время говорил о чудесах, которые происходили за его стенами. Это походило на одержимость, и Феор пытался, как только Абдей начинал говорить о Тэнте, затыкать его. Иногда это происходило грубо, но результат был виден невооруженным взглядом.

– Просто не смотри на нее и все, хорошо? – сказал Абдей.

– Ладно. Давай уже завершим наш поход. Осталось совсем немного.

Корн, их проводник, до того молчавший, вдруг рассмеялся. Этот смех заставил Феора невольно вздрогнуть. То, что он видел в Тэнте, никак не покидало его, оставалось в его памяти страшными воспоминаниями.

– Что с тобой? – спросил Абдей испуганно.

– Я не понимаю, зачем мы здесь? – смеясь, ответил Корн, – Что мы хотим доказать? Что мы самые бесстрашные и нам удалось пройти сквозь все это Поле Шаров?

– Корн, ты не помнишь уговор? – деловым тоном ответил ему Абдей, – Мы наняли тебя лишь для защиты. Твоя работа заключалась лишь в том, чтобы доставить нас до Поля Шаров. Ты можешь спокойно уйти. Дальше мы справимся в одиночку.

Корн вдруг изменился в лице, на котором появился гнев.

– Всю славу себе забрать хотите?! – взревел он, – Да?! А может, вы уйдете?

– Ты не в себе, успокойся, – попытался разрядить обстановку Феор.

– Я спокоен. Рядом со мной проклятая Трещина! Может, я подопытный кролик, и вы хотите меня в нее сбросить?

Корн был на грани безумия. Из его глаз потекли слезы, а на губах выступила белая пена.

– Похоже, Трещина воздействует на твой разум, – понял Феор, – Не смотри на нее!

– Я спокоен! – был ответ Корна, – Это мои слова! Никто мною не управляет!

Новый приступ смеха согнул его, он вскрикнул от боли, и перестал смеяться. Его лицо исказила гримаса еще большего гнева, и все его тело сильно задрожало. Феор приготовился к возможной вспышке ярости. Как оказалось, это было не напрасно. Корн, громко закричав, достал из ножен меч и с сумасшедшим воем бросился на него.

Феор встретил его удар своим мечом и, толкнув его ногой грудь, отбросил буяна назад.

Абдей тоже обнажил меч и приготовился атаковать.

– Успокойся, – повторил он, – Мы дадим тебе шанс уйти.

– Заткнись! – крикнул Корн, – Умри!

Корн снова бросился в атаку. Их мечи затанцевали в прекрасном фехтовальном танце, в котором Абдей едва не проиграл. Его спас подошедший сзади Феор. Он ударил Корна камнем по голове. Меч вывалился из его рук, и по лицу потекла кровь. Корн попытался сделать шаг вперед, но, из-за травмы головы, повалился без чувств на землю.

Воцарилась тишина, лишь гул Трещины нарушал ее.

– Не надо было брать его с собой, – сказал через некоторое время, вытирая со лба пот, Абдей, – Он мог нас убить.

– Что теперь судить? – отдышавшись, ответил Феор, – Я его вырубил, и сейчас он безвреден.

– Думаю, нам лучше убить его, чтобы он за нами не последовал.

– Этого не случится. Впереди еще много шаров. У Корна не получится пройти сквозь них без Куба.

– Предлагаешь обыскать его?

– Давай я сам.

Феор опустился на землю возле Корна и стал шарить руками по его карманам.

– Да, где же он его держит? – стал про себя говорить он, – Тут нет, и тут. Ага! Вот! Нашел!

Феор немного подержал в руках гладкий металлический куб и бросил его в сторону Трещины.

– Теперь, если он заметит пропажу, то за нами не пойдет, – сказал он, – В противном случае, его разорвут шары.

– Мы едва не погибли, добывая ингредиенты для Кубов, а ты вот так просто его выбросил, – разгневался Абдей, – Зачем?

– У нас есть еще два, и мы почти у цели. Не забывай про это.

Корн издал слабый стон и зашевелился.

– Ладно, пошли, – дал команду Абдей, – Не хотелось бы быть тут, когда он очнется.

На друзьях были надеты одинаковые серые куртки со стальными нашивками на груди, животе и руках. На плечах их курток была еще одна нашивка – знак Совета – треугольник. Мечи висели на поясах, а рядом с ними болтались длинные кинжалы с гравировкой Совета, треугольником, на лезвиях.

Из-за Кубов разрывающие шары расходились от них в стороны, не смея оставаться у них на пути. В груди Феора бешено билось сердце. Такое еще никому не удавалось провернуть. Они станут первыми людьми, вошедшими в столицу Тайма после открытия Трещины и, возможно, они найдут способ закрыть ее обратно, как это в древности сделали волшебники.

– Волнуешься? – спросил Абдей.

– Конечно, волнуюсь, – отвернувшись, сказал Феор, – Я совершенно не знаю, что ждет нас внутри стен Визема.

– Уж точно не гостеприимные хозяева. Скорее всего, только их обглоданные скелеты.

– Лишь бы трехглазых там не было.

– Ворота города заперты. Стены высокие. Думаю, все трехглазые, которые были в нем, уже давно умерли от голода.

– Если ворота и все другие входы заперты, как же эти чудовища могли туда попасть?

– Может, они и не входили вовсе? Может, дракон убил всех людей?

– Не знаю. Наверно, все было именно так. Мне вот никак в голову не приходит, почему Совет отправил в Визем именно нас, не умеющих даже нормально сражаться?

– Я не знаю, – ответил Абдей, – Вообще, я думаю, что Трещину нам не закрыть. Всем, ведь, известно, что это способны сделать только волшебники, но, как ты знаешь, их сила пропала. Да и не так-то много их осталось на свете. В наших краях всего два. Еще один на островах в Зеленом море, три далеко на севере и, вроде, был какой-то волшебник в Галине, но в Совете говорят, что он умер три месяца назад. Я говорю только о более сильных магах, не имею в виду простых, которых везде, в каждом уголке света полно.

– Прискорбно. Видимо, магия исчезла навсегда…

Ворота города были высокими, украшенными красивой резьбой, и представляли собой две массивные двери, на которых отчетливо виднелись следы от когтей. Когда путники подошли к ним, возник вопрос, как их открыть.

– И как мы их открывать будем? – спросил Феор.

– Может, постучаться? – ответил Абдей и весело улыбнулся.

Пытаясь не выдать волнения, он подошел к воротам и два раза со всей силы ударил по ним ладонью.

– Не открывают, – пошутил Феор и засмеялся.

Но вдруг ворота задрожали, и между двумя дверями появилась тоненькая щель, в которую высунулась лысая голова с двумя разными по размеру глазами.

– Люди! – воскликнул человек, увидев их, – Есть еще в мире живые люди! Скорей входите!

Пока ворота открывались, Абдей с Феором ошеломленные стояли на месте, не в силах сказать ни слова.

– Что это? – наконец, опомнился Феор, – В Виземе есть люди?

– Думаешь, это человек? – так же ошеломленно, как и Феор, ответил Абдей, – Посмотри на его лицо, особенно на глаза.

Человек был уродцем. Части его лица были полностью противоположны друг другу, а один глаз имел черный цвет, другой – зеленый. Из его рта постоянно исходил какой-то неестественный хрип, а над головой кружили большие черные мухи. На нем была надета изорванная во многих местах шутовская одежда с маленькими колокольчиками на грязных красных рукавах и разноцветные, красно-зеленые штаны.

– Скорее, входите, – повторило странное человекоподобное существо, – Приношение начинается. Если поторопитесь, то успеете.

Уродец двумя большими прыжками приблизился к ним, опасливо озираясь при этом по сторонам, взял их за руки и повел прямо в город.

– Как же я рад, – сказал он, – Мы не последние, кто остался жив после открытия Трещины!

Странный человек вел их по широким улицам города Визем и рассказывал, как они тут живут.

– Окраины города заброшены, мы живем ближе к центру, – говорил он, – Там у нас и площадь Приношений, и жилые дома. Еще есть дом Жреца Трещины, но нам запрещено в него входить.

– Жреца Трещины? – спросил Феор, страх которого почему-то куда-то бесследно исчез, – Кто это?

– Это человек, объединивший нас всех. Мы живы благодаря нему.

– Вы ему поклоняетесь?

– Он наш главный, – сказал уродец, – Кроме вас есть еще люди, которые выжили?

– За пределы Тайма энергия Трещины не распространилась. В мире еще много людей.

– Да? Но Жрец говорит, что мы последние оставшиеся в живых.

– Нет, это не так.

– Значит, мы можем, наконец, уйти отсюда?

– Шары не пропустят.

Улыбающееся лицо уродца вмиг помрачнело, и дальше он повел их в полном молчании. Судя по всему, ему понравились новоприбывшие люди, и он старался всячески угодить им, хотя и молчал при этом.

Все здания в городе, которые они встретили на своем пути, выглядели старыми и обветшалыми. Видимо, за три года никто таки не решился их починить. Было тихо, и тишина эта наводила на Абдея какой-то странный страх, от которого ему хотелось оказаться от этого места как можно дальше, провалиться под землю и больше никогда не видеть этих пустых, обреченных на разрушение, домов. Выбитые окна, покосившиеся крыши, ржавые дымоходы, трещины на стенах – вот все, чем был богат Визем.

– Будем идти дальше? – спросил шепотом, чтобы уродец не услышал, Абдей, – Странно тут как-то…

– Давай последуем за ним, – так же, шепотом, ответил Феор, – Возможно, в этом городе, действительно, кто-то живет. Видимо у них тут свой собственный культ образовался. «Жрец Трещины», помнишь?

За высоким зданием банка, который они обогнули по широкой дуге, из-за слов уродца, что внутри живет что-то странное, начали попадаться заселенные дома. Они выглядели уже не такими старыми, как на окраинах, но все равно были ухожены довольно плохо. Многие их стены были треснувшими, а окна – выбитыми. Сказывалось землетрясение, которое произошло в день открытия Трещины.

Из темных окон на них глядели непонимающие лица таких же уродцев, как и их проводник. У большинства из них не было волос. У кого-то половинки лица были пропорциональны друг другу, но был ненормально длинный нос или большие уши. Кто-то все время стонал и причитал на ужасную боль в груди, кто-то смеялся заливистым смехом, а кто-то рыдал.

– Это Трещина на них так повлияла, – сказал Абдей, – Послушай только, о чем они говорят. «В небе звезды живые», «Трещина всех нас породила, нас и заберет», «Повелитель идет, звезды на него смотрят». Да у них тут у всех мозги расплавлены.

– И не только мозги, – прошептал Феор, – Я не думал, что Трещина может менять человеческое тело. Посмотри вон на того человека. Он идет вперед, прихрамывая. Его правая нога гораздо длинней, чем левая. С руками та же беда.

– Во всем мире встречаются такие уродства. Но я с тобой, пожалуй, соглашусь.

– Здесь случай массового уродства. Не один же только он ненормален.

– Ну да. Что делать-то будем?

– Давай пока ждать. Посмотрим, что будет дальше.

Проводник довел их до главной площади и указал рукой на одиноко стоящий деревянный дом, на крыше которого реяли флаги без знамен.

– Вон там Жрец Трещины живет, – сказал он.

Из небольшого строения, выглядевшего так, будто его построили совсем недавно, вышел человек в просторном сером балахоне и с деревянным посохом в руке. Увидев новых гостей, он испустил довольно продолжительный, наполненный искренним удивлением, вздох. Его лицо, ничуть не измененное и едва видимое под капюшоном, исказилось гримасой страха. Посох в его худых руках задрожал, издавая громкий стук, каждый раз ударяясь о каменную мостовую. Он что-то крикнул и из строения вышли два человека с дубинами в руках, видимо, его охранники. В отличие от хозяина, они были, как и все другие встретившиеся на пути друзей, уродцами. У одного отсутствовал глаз, а у другого – уши. Уродство им также придавали страшные шлемы в виде собачьих голов. Человек в балахоне спешно двинулся к гостям навстречу. Охранники последовали за ним.

– Это Жрец Трещины, – сказал проводник, – Становитесь на колени.

Уродец опустился на землю, но Феор и Абдей не последовали его примеру. Они считали, что это неприемлемое действие в современном мире. Так перестали делать уже очень давно. Сейчас знатные люди требовали лишь небольшого поклона или почтительного приветствия.

Жрец подошел к ним и, бросив презрительный взгляд на уродца, сказал ему:

– Они тебе что-нибудь рассказали?

– Да. Мы не последние выжившие в мире! – смеясь, ответил проводник.

– Это ложь, милый мой Тан. Не слушай их, они тронулись умом.

Абдей, услышав это, искреннее возразил.

– Эй, ты! Старик! – крикнул он, – Мы все слышим!

Жрец, не обращая на них внимания, продолжил разговор с Таном.

– Изволь, пожалуйста, проследовать в мой кабинет, – сказал он, – Нейк, проводи его.

Нейк, огромный одноглазый верзила, с деревянным протезом вместо ноги, кивнул головой и повел Тана в строение, из которого вышел Жрец.

Долгое время сохранилось молчание, а Жрец Трещины разглядывал нежданных посетителей.

– Теперь вы, – сказал старик, обращаясь к Феору, когда закончил их осматривать, – Что вы здесь делаете?

– Нас сюда послал Совет, – прервал Абдей Феора, которых хотел что-то сказать.

– Совет? Не лгите мне, пожалуйста. Члены Совета, как и все остальные в мире, умерли, когда Фаранвель, злой придворный маг, открыл Трещину. Вы, должно быть, вышли из подземелий, что проходят под городом. Как вы в них выживали так долго?

– Нет! – возразил Абдей, – Мы пришли издалека. Нас прислал Совет, как я уже говорил.

– Не кричите, пожалуйста. Вас могут услышать. Последуйте лучше за мной.

Жрец двинулся обратно к своему дому. Абдей, бросив взгляд на Феора и увидев одобрение, зашагал следом.

– Я вас убью, – спокойно сказал Жрец, – Если вы откроете свои поганые рты, смерть ваша будет долгой и мучительной.

– Что?! – у Абдея от удивления отвисла челюсть, – Да я сам тебя сейчас на месте прирежу!

Охранник схватил его за плечо и крепко стиснул. Абдей моментально замолчал и смиренно успокоился, а его рука отодвинулась от рукояти кинжала, висящего на поясе.

– Я вас не трону, молодые люди, – продолжил Жрец, – Если, конечно, вы будете молчать о том, откуда пришли.

– Почему это?! – возразил Феор.

– Знаете, какие я приложил усилия, чтобы все эти люди жили? Вы видели их уродства? Что, думаешь, будет, если им удастся выйти отсюда?

– Я не боюсь тебя.

– Еще посмотрим. Через десять минут будет Приношение на главной площади. Хочу видеть вас обоих на нем.

Они подошли к строению. Жрец, предупредив их еще раз о том, чтобы они молчали, вошел в него и вышел обратно буквально через несколько секунд, держа в руках золотой церемониальный нож.

– Идемте дальше, – сказал он.

Старик вывел их на широкую площадь, битком заполненную разными уродцами. Они весело галдели и ждали предстоящего представления. Феор невольно усмехнулся, увидев, как они поприветствовали Жреца Трещины. Они встретили его одобрительным криком, и все вместе разом встали перед ним на колени.

– Смотрите, – сказал Жрец, – Они все принадлежат мне. Они живут благодаря мне. Жаль только, они вас увидели. Теперь вы не можете просто так взять и пропасть.

– Давайте, мы просто уйдем, – попытался освободиться от нежеланного влияния Абдей, – Хорошо?

– Я же сказал, что вас уже видели. У моих людей возникнут вопросы, – ответил Жрец, – Придется вам жить с нами. Но хоть одно слово о том, откуда вы пришли, и вы оба – трупы.

Жрец, говоря это, весело улыбался и махал рукой своим людям.

– Я понятно высказался? – спросил он.

Оставив их под надзором вооруженных дубинами охранников, старик вышел на незаполненный людьми участок площади и начал громко молиться на каком-то непонятном языке.

– Я беру правого, ты – левого, – шепнул Феор.

– Ты сдурел? – остановил его Абдей, – Вся эта толпа нас в клочья разорвет. Нужно ждать.

Вдруг толпа дружно зашумела.

– Почему Приношение изменили? – спрашивал кто-то, – Стариков, ведь, нужно приносить, а Тан еще молодой!

Феор увидел среди толпы огромного верзилу, ведущего за собой Тана, который был одет уже не в шутовской костюм, а в белый, погребальный саван. Его длинные, непослушные волосы были убраны в солидную прическу, а борода сбрита.

– Что за Приношение-то? – спросил Феор одного из охранников.

– Вам велено лишь смотреть и не задавать лишних вопросов, – сказал охранник, – Не нужно разговаривать, когда совершается Приношение.

Тан, которого вели к Жрецу, выглядел веселым. Он добродушно со всеми здоровался и заливисто смеялся.

– Видимо, Приношение – это не то, о чем я думал, – сказал Абдей, – Ты только взгляни на его веселое лицо.

Когда Тана привели к Жрецу, старик скинул с головы капюшон, и толпа безумно заорала от страха, увидев на его лысом черепе два коротких кровавых рога.

– Не бойтесь, дети мои, – сказал Жрец, – Это послание свыше. День, о котором мы так давно мечтаем, близиться!

После этих слов толпа заорала уже не от страха, а от радости. Слова Жреца сильно обрадовали их.

– Тан, наш любимый служитель ворот, будет одной из последних жертв Приношения! – разнесся по всей толпе голос Жреца Трещины.

Он еще что-то говорил, но Феор его не слушал.

– Надо уходить отсюда, – сказал он, – Это наш шанс!

– Подожди еще немного, – остановил его Абдей, – То, что будет дальше, возможно, ответит на многие наши вопросы.

Послушавшись Абдея, Феор попытался обуздать нежданный порыв, который возник в его груди.

– Готов ли ты, сын мой Тан, отдать свою душу Лорду Трещины, дабы его прибытие свершилось как можно скорее? – спросил Жрец Трещины.

– Я готов, – радостно ответил Тан.

– Хорошо. Да будет так.

Жрец, захрипев, откинул голову назад, и из его рта наружу вырвалось ужасное кровавое щупальце, схватившее бедного Тана за голову.

В толпе сохранялось молчание. Феор не посмел нарушить его. Он чувствовал странную силу, появившуюся вокруг них, и понял, что все это – магия. Ему уже раньше приходилось ощущать нечто подобное, но оно было немного иным. Чувство магии – это какое-то волнение, а то, что Феор испытал сейчас, было искренней радостью.

Жрец медленными шагами приблизился к Тану, уже не смеющемуся, а дрожащему от страха. Золотой кинжал молнией блеснул в руках старика и в мгновение ока вонзился Тану в шею. Так же быстро Жрец вынул его из тела уродца. На серый камень площади стала литься темная кровь, а Тан повалился на землю и начал бешено дергаться, прикрывая рану на шее руками. Жизнь, вместе с кровью, стала покидать его тело, и когда с нею было покончено, щупальце изо рта Жреца Трещины присосалось к еще кровоточащей ране. Стал слышен слабый гул. Феор вспомнил, что Трещина гудела точно так же.

Небо над их головами вмиг потемнело. Из Жреца в воздух ударил яркий столп ослепительного желтого света, из-за которого все вокруг позакрывали глаза. Гул все усиливался, и вскоре его уже невозможно было переносить. Феору казалось, что сейчас у него лопнут барабанные перепонки, но, когда он решился встать и пойти навстречу Жрецу, все неожиданно прекратилось. Столп света исчез, небо вновь стало синим, а ужасное щупальце исчезло.

– Теперь, дети мои, – провозгласил Жрец, – Лорд Трещины ближе к своему пришествию.

Труп Тана был полностью высушен. Казалось, из него выкачали буквально всю кровь. Толпа радостно кричала, лишь несколько хмурых лиц скорбели о потере молодого парня, у которого еще вся жизнь была впереди.

– Я не верю своим глазам, – прошептал Абдей, – Перед нами настоящий иллюзионист! Жаль, конечно, что не маг. Ты заметил, как сквозь щупальце пролетела муха?

– Заметил, – ответил Феор, – Это щупальце было лишь иллюзией, созданной для того, чтобы впечатлить людей.

– Но какой же эта иллюзия была сильной! Вначале я поверил, что все по-настоящему.

Охранник почувствовал возбуждение в голосах пленников и приказал им молчать. Сам он не радовался, как все остальные. Его грубое лицо было погружено в глубокую думу и по нему было видно, что он хочет что-то сказать. Наконец, охранник решился, и заговорил с Феором.

– Ладно, Кней, – сказал он другому охраннику, – можешь идти, дальше я сам.

Кней кивнул и удалился.

– Я слышал, вы сказали, что все это не по-настоящему, – теперь охранник обращался уже к двум пленникам.

– Только щупальце, остальное – правда, – сказал Феор, понимая, что охранник может им помочь.

– Но как такое может быть? Не будет же Жрец нас обманывать?

– Верь нам. Слушай, в мире еще полно других людей. Мы освободим вас от Жреца. Только нам нужна твоя помощь.

– Хорошо-хорошо. Я помогу. Что мне нужно делать?

– Для начала, проведи нас за стены города, – воодушевился Феор.

– Ладно. А что дальше?

– Потом мы приведем других людей и освободим вас. Запомни, пока никому ничего не говори.

– Не скажу.

Подошел Жрец, неся в руках небольшой ключик. Его походка была слабой, и он шатался из стороны в сторону.

– Это вам, – протянул он ключ Абдею и показал рукой на небольшое двухэтажное строение, – Квартира под номером шесть вон в этом доме, теперь ваша. Добро пожаловать в новый дом.

Когда он сказал эти слова и совершил непринужденное движение рукой, в которой был зажат, как заметал Абдей, небольшой зеленый флакончик, его охранник вдруг схватился за живот и сильно застонал. Из его рта и носа потекла кровь. Феор с Абдеем разом отошли на несколько шагов назад.

– Что происходит? – спросил Феор.

– Я наказываю неверного, – ответил Жрец.

Охранник, прекратив стонать, повалился на землю, и уже больше не встал.

– У меня на вас планы, молодые люди, – сказал Жрец Трещины, – Вы кое-кому нужны.

Он обернулся и зашагал прочь.

– Скольким еще, думаете, людям придется умереть по вашей вине? – спросил он напоследок.