Текст книги "Трещина. Тайм"

Глава 4

– Надо найти кого-нибудь, кто поможет нам сбежать, – сказал Абдей, сидя в роскошном мягком кресле и куря дорогую сигару, дым от которой поднимался к потолку и потом растворялся там.

Квартира, в которую заселил их Жрец Трещины, раньше, видимо, была обиталищем какого-нибудь знатного человека. Все в ней отдавало роскошью: и мебель, и интерьер, и даже обои, покрытые толстым слоем пыли.

– Жрец узнает об этом и убьет этого человека, – ответил Феор из ванной комнаты, – Придется нам выкарабкиваться самим.

За ними ухаживали, как за почетными гостями. Им принесли вкусную еду, сигары и теплую воду, чтобы они смыли с себя всю дорожную грязь, которая испачкала их лица после долгого пути.

– Он сказал, что мы ему для чего-то нужны. Думаешь, из-за этого нас поселили в такую квартиру? – спросил Абдей.

– А из-за чего же еще? Вот только для чего он нас держит? Почему не убивает?

Абдей сделал последнюю затяжку и положил остаток сигары в стеклянную пепельницу.

– Не хочет вызвать подозрения у своих людей, – сказал он, – К тому же, мы, ведь, ему «нужны».

– Для чего, думаешь?

– Не знаю. Меня сильно пугает то, что он может создавать иллюзии. Вдруг, он хочет использовать нас, как последнее Приношению своему выдуманному богу? Лорду Трещины, как он сказал.

– Если это так, то нам нужно срочно бежать. Есть идеи?

– Нет, а у тебя?

– Я думаю, вполне возможно сбежать из города через тайные туннели, проходящие под землей. Бывшую княгиню и ее сына, в день, когда открылась Трещина, вывели именно этим путем.

– Эти туннели – просто выдумка. Никто еще не подтвердил их существование.

– Если весь Тайм говорит об этом – значит, это не выдумка, – Феор вышел из ванной и сел на диван рядом с Абдеем.

– Хочешь довериться сплетням?

– Больше у нас выбора нет. Кстати, не доказано также, что этих туннелей не существует. Они вполне могут проходить под городом. Как иначе княгиня сбежала отсюда?

– Если бы ее не убили трехглазые на границе Тайма, спросил бы ее.

– Если не нравиться, давай другой вариант.

– Ладно, последуем твоему плану. Излагай.

– Все произойдет ночью, – начал Феор, – Мы проберемся к дворцу, зайдем в него и начнем искать вход в туннели. Когда найдем, просто пойдем вперед наугад, и когда-нибудь все равно найдем выход.

– Значит, так и поступим?

– Если хочешь, можем подумать еще.

– Нет. Туннели вполне подходят. Что будем делать сейчас?

– Не знаю, как ты, а я пойду, прогуляюсь. Как-то неприятно мне в доме покойника сидеть.

– Иди, а я, пожалуй, тут останусь. Посплю немного.

Феор, надев куртку, вышел на улицу. Уродцы, живущие здесь, уже не обращали на него никакого внимания. Их сейчас, в полдень, было много, и каждый шел куда-то по своим делам, но, несмотря на это, в городе царила тишина. Его жители разговаривали очень редко. «Вчера все было по-другому», – подумал Феор, но тут же выкинул это из головы.

Вдруг, он увидел в безобразной толпе более-менее нормальное лицо молодой девушки. Она выглядела грустной и уставшей. Глаза ее были красными от слез, а тело постоянно вздрагивало от рыданий.

Встретившись взглядом с Феором, который уставился на нее, словно ребенок на понравившуюся в магазине игрушку, она мигом отвела от него взгляд и поспешила скорей скрыться в толпе. Феор, сам не зная почему, ведомый не своим разумом, последовал за ней. Что-то в этой девушке показалось ему особенным, отличным от всех других людей в городе.

Он старался не потерять ее развивающийся черный плащ из вида. Все его внимание было сконцентрировано лишь на нем. Его сердце бешено билось, заставляя шагать быстрее, чтобы не потерять ее. Феор не замечал встречных уродцев и постоянно с ними сталкивался, но ему было все равно. Его ругали, а он их не слушал. Лишь черный плащ, удаляющийся вдаль, был центром его внимания.

Иногда девушка оборачивалась, и Феор вновь и вновь видел ее грустное лицо. Оно вызывало в нем жалость и еще какое-то чувство, которое он понять не мог. Казалось, в миг, когда ее хорошенькое гладкое личико поворачивалось в его сторону, он видел только его. Все, что Феора тогда окружало, разом исчезало, пропадало где-то в неизвестности.

Через некоторое время девушка остановилась. Феор сделал так же. Ее лицо неожиданно исказилось гримасой страха, и она сломя голову побежала вперед с криками: «Помогите, помогите!».

Феору вдруг тоже стало страшно. Он понял, что напугал девушку своим преследованием. Это из-за него она закричала.

Уродцы непонимающе посмотрели ей вслед, и пошли дальше по своим делам. Видимо, с ней такое происходило часто. Вообще, Трещина на всех них повлияла, и они понимали это, поэтому странные выходки соседей их уже не удивляли.

Не выйдя из поля зрения Феора, девушка забежала в небольшой домик, который выглядел так, будто вот-вот разрушится. Раньше, может, он и был вполне приятным домом в Виземе, но сейчас его стены были покрыты трещинами и испачканы грязью. Судя по всему, девушка не была удостоена чести жить в хорошем доме.

Ее лицо мелькнуло в окне, после чего скрылось за серыми шторами. Феор, немного подумав, зашел в дом. Что-то ему подсказывало, что он должен был сделать это.

Оказавшись на крыльце дома, он предстал перед утепленной мехом черной дверью, и, недолго думая, постучал в нее. Несколько минут была тишина. Феор подумал, что девушка просто не услышала его, и постучал еще раз.

– Пожалуйста, уходите, – раздался за дверью обессиленный от рыданий тонкий женский голосок.

– Может, откроете? – спросил Феор, – Я заметил, что вы в плохом настроении. Что-то случилось?

– Ничего не случилось. Уходите.

– Нет, я не уйду, пока не скажете, что произошло. Не могу же я вас в таком состоянии бросить?

– У меня все хорошо! – зарыдала девушка, – Уходите уже!

Нотки истерики прозвучали в ее голосе. Казалось, она на грани срыва. Феор понял, что она не в порядке. Ее разум чем-то расшатан, и требует, вмешательства понимающего человека. Человека такого, кто бы смог ее успокоить и которым как раз оказался Феор.

– Откройте, я не причиню вам никакого вреда, – безуспешно сказал он.

Девушка уже не отвечала. Феор, боясь, что она что-то с собой сделала, открыл дверь, благо та не была закрыта на ключ.

Слабые всхлипывания слышались из соседней комнаты. Феор пошел на звук.

В комнате, обставленной разными произведениями искусства: бюстами знаменитых полководцев и картинами, он увидел девушку, держащую над своей рукой нож. Она сделала глубокий вдох, и уже была готова резать, но, к счастью, увидев Феора, она во время одумалась и смущенно положила нож на стол.

– Пожалуйста, уйдите, – повторила она безразличным ко всему голосом, а потом вдруг, как сумасшедшая, бросилась на шею Феору и громко зарыдала.

У Феора от такой неожиданности чуть не остановилось сердце. В один миг он весь вспотел, его колени задрожали и он понял, что влюбился. Причем, сделал это самым простым образом, с первого взгляда.

Девушка поливала его плечо горькими слезами, а он утешительно гладил ее голову, приговаривая, что все будет хорошо.

– Они убили его! – ревела она, – Убили Тана, которого я так любила! Почему Жрец Трещины так жесток?

Феор не нашел, что ответить, и по-прежнему продолжал гладить ее по голове. Со стороны это выглядело смешно, зато девушка немного успокаивалась.

Вдруг, она покраснела, с силой оттолкнулась от Феора и, упав на грязный пол, потеряла сознание от горя.

У влюбленного Феора пересохло во рту. От волнения он совсем забыл, что нужно делать с потерявшими сознание людьми. Вместо того чтобы помочь бедной девушке, день назад потерявшей своего парня, он пошел искать воду, чтобы намочить себе горло.

На кухне стоял большой чан с водой, на котором висела медная кружка. Феор наполнил ее и одним залпом выпил.

«Ну и ну, как такое могло произойти? – подумал он, – Как я мог влюбиться, находясь на важном задании?»

Девушка в соседней комнате очнулась. Вновь послышались ее рыдания.

– Успокойтесь, пожалуйста, – сказал Феор, присев возле нее, – Тан, я думаю, погиб не просто так. Жрец же сказал, что это приближает пришествие Лорда Трещины.

Феор понимал, что говорит полнейшую ерунду, но ему нужно было успокоить девушку, поэтому он использовал все доступные ему способы.

– Не нужен мне этот проклятый Лорд Трещины! – вспыхнула она, – Зачем мне ждать его пришествия, если со мной рядом нет Тана?

– Я думаю, его душа сейчас радуется, что послужила благому делу. Порадуйтесь же и вы.

– Не могу я сейчас радоваться. Моего парня убили! Как я могу радоваться?!

Феор снова не нашел ответа. Он обнял девушку и шепнул ей на ухо:

– Скоро все измениться, поверье мне.

– Что измениться? – всхлипнула девушка, – Мне вернут моего Тана?

– Нет, вам его не вернут, – сказал Феор и тут же проклял себя за грубость.

– Что же тогда?

– Просто ждите. Не причиняйте себе вред, живите обычной жизнью, и вскоре, я обещаю, станет намного лучше.

Лицо девушки на миг разгладилось, но через секунду по нему вновь потекли слезы.

– Ладно, я буду ждать, – вновь всхлипнула она, – А теперь, уходите, пожалуйста, я хочу побыть одна.

Феор не стал спорить. Даже не спросив ее имени, он покинул ее дом и направился к себе. Теперь у него была еще одна причина, чтобы как можно скорее сбежать из этого сумасшедшего города. Наверняка, еще найдутся люди, которые захотят освободить этих бедный уродцев, полностью подчинившихся безжалостной тирании Жреца Трещины. Да и в Совете не оставят это просто так.

Феор обернулся и увидел, что девушка смотрит на него в окно и машет рукой. Он помахал ей в ответ и, погруженный в мысли, сам не заметил, как оказался уже около кресла со спящим Абдеем на нем.

– Уже вечереет, – сказал он, громко хлопнув в ладоши, – Вставай и готовься.

Абдей кое-как поднялся на ноги, и вдруг его обильно вырвало прямо на ботинки Феора.

– Что-то мне плохо, – пробормотал он, – Может, завтра сбежим?

Феор приложил ладонь к его лбу.

– Да ты весь горишь!

– Говорю же, плохо мне. Сегодня с кровати я не встану.

– Как же так? Вставай, давай! Нет у нас времени вот так просто лежать и ничего не делать!

– Времени у нас как раз достаточно. Отстань от меня!

Злость вспыхнула в Феоре. Он никак не мог понять, почему это Абдею неожиданно расхотелось уходить.

– Ты не понимаешь! Мне кажется, что-то ужасное грядет! Помнишь слова Жреца о Лорде Трещины?

Абдей не ответил, лишь только презрительно скривил лицо. Этого Феор уже не вытерпел. Приложив всю силу, он ударил своего лучшего друга кулаком в щеку. Абдей закричал и повалился на пол, прямо в лужу собственной рвоты.

– Извини, я не хотел этого, – жестко сказал Феор, когда Абдей дал понять, что не потерял от удара сознание.

Через секунду его вновь затрясло. Все новая и новая рвота стала выливаться из его рта, а когда все прекратилось, Абдей, как ни в чем не бывало, встал на ноги и дал Феору в лицо в ответ.

– Теперь мы квиты, – отшутился он, – Не знаю, что на меня нашло, но ты не должен был бить меня.

– Я не хотел, – сказал Феор, вытерев ладонью выступившую на лице кровь, – Мне казалось, я себя не контролировал.

– То же самое, друг. Эти слова были не мои.

– Неужели, снова иллюзии Жреца?

– Думаю, да. Он, наверняка, мне что-то подсыпал в еду! Еще раз извини, пожалуйста.

– Забудь. Нам скоро выходить.

– Это будет опасно. Ты готов?

– Я все это затеял, так что, да, я готов.

Время до вечера пролетело почти не заметно. Красный диск уходящего солнца скрылся за горизонтом, и два друга выдвинулись в путь.

Улицы были пусты. По приказу Жреца Трещины все, кто живет в городе, при наступлении темноты, должны быть в своих домах. Это сильно усложняло Феору и Абдею задачу, и им приходилось идти незаметно, скрываясь во тьме, чтобы кто-нибудь их не увидел и не поднял тревогу.

Замок черной скалой возвышался за крышами высоких строений. В его окнах не горел свет, и казалось, что он безмолвно дремлет. Страшное событие произошло в нем три года назад. Неудивительно, что за все это время в замок не входила ни одна живая душа. Феор чувствовал нарастающий страх, приближаясь к этому огромному погребальному костру. Ему все время чудились искаженные страхом и болью лица, выглядывающие из окон.

– Ты ничего не видишь? – остановившись, шепотом спросил Феор.

– Вроде ничего, – ответил Абдей, – Что я должен видеть?

– Лица в окнах замка.

– Не вижу. Может, темнота скрывает их.

– Нет, они отчетливо видны.

– Все равно, не вижу. Нужно сохранять осторожность.

Они спустились в неглубокую канаву, служащую стоком дождевой воды с горы, на которой стоял замок. Пригнувшись, чтобы их не заметили появившиеся патрули, состоящие из двух громил, беглецы двинулись дальше.

С Феора водопадом лил пот. Ему было страшно, ведь, если их поймают, то вряд ли уже оставят в живых. Ко всему прочему добавилась сильная паранойя. Ему повсюду мерещился пристально следящий за ними Жрец Трещины.

Абдею тоже было нелегко. Из-за напряжения у него болела голова. Ему казалось, что между его висков просунули колючую проволоку, и эта проволока все время проворачивалась, причиняя неимоверную боль. Вернулась тошнота и сильное головокружение.

– Чуть-чуть осталось, – пробормотал Феор.

Абдею подниматься в гору было тяжело. Странное недомогание изводило его, высасывало из него последние силы. Его ноги тяжелели, и каждый шаг был настоящей мукой.

– Стойте! – вдруг раздалось у них за спиной, – Куда это вы идете?

Феор вздрогнул от страха. «Все пропало», – подумал он, медленно разворачиваясь.

Абдей, казалось, ничего не услышал. Феору пришлось его остановить. Огромный верзила подошел к ним и предложил мирно проследовать к Жрецу Трещины.

– Мы сами, – сказал Феор, – Я не знал, что у вас тут введен комендантский час. Где наш дом, мы знаем.

– Все равно, вы должны проследовать за мной. Вас вызывает Жрец Трещины.

– Так поздно? А как же комендантский час?

– У Жреца есть привилегия отменять его для некоторых особ.

– Ладно, мы пойдем к нему. Только одни, без вас.

– У меня приказ, доставить…

Внезапно громила замолчал. Феор увидел торчащий из его груди кончик меча. Охранник Жреца резко развернулся и ударил Абдея, вонзившего в него меч, по ребрам. Абдей покатился в канаву, а громила принялся за Феора.

Ему не удалось проделать и полпути до своей цели. Словно огромный шкаф, он повалился на каменную мостовую и, испустив изо рта струйку крови, тихо скончался.

Кровь черной лужей начала растекаться вокруг него. Абдей поднялся на ноги, и, шатаясь, подошел к поверженному противнику.

– Зачем ты сделал это? – разозлился Феор, – Можно было договориться. Что теперь будем делать с телом?

– Спихнем его в канаву. Там его долго не найдут.

– А как же кровь?

– В темноте ее, в отличие от верзилы, видно плохо. Будем надеяться, что и ее не заметят.

Поднять громилу они не смогли. Пришлось им катить еще теплый труп, оставляющий за собой кровавый след, к канаве.

– Вот и все, – сказал Абдей, когда с делом было покончено, – Теперь можем идти дальше. Эх, хорошо, что этот охранник один был.

Они продолжили свое восхождение на гору. Замок, по мере приближения, становился все больше и больше. Вскоре он затмевал уже весь небосклон. Когда восхождение закончилось, Абдей восхвалил богов, что не умер. Сегодня он убил первого для себя человека. Гадкие мысли ползли в его голову, ему хотелось просто лечь на землю, забыться, и больше уже ничего не делать.

Вход в замок никто не охранял, двери были слегка приоткрыты.

– Там темно, как под землей, – сказал Феор, открыв дверь полностью.

– Как и везде, – огляделся вокруг Абдей, – Даже замок нормально не разглядеть из-за этой темноты. У тебя есть огниво?

– Есть, как и у тебя. Оно бы пригодилось, если бы у нас были факелы.

– Можно и без них обойтись. Ищи большую сухую доску или ветку.

Феор подошел к деревянному забору и отломил от него сухую, покрытую голубой краской, длинную доску. Разломав ее на две части, он отдал один кусок Абдею.

– Светить будет не сильно, но все же это лучше, чем ничего, – сказал он.

Абдей достал из сумки огниво и зажег свой импровизированный факел. Феор последовал его примеру.

– Ну, заходим? – спросил он.

Абдей первым вошел во тьму.

И стены, и пол, и потолок внутри замка были черными от когда-то бушующего здесь огня. Всюду лежали обугленные скелеты в самых невероятных, мученических позах.

– Думаешь, это больно, когда сгораешь живьем? – спросил Абдей, освещая горящей доской стену, покрытую пеплом и гарью.

– Конечно, больно, – ответил Феор, – Ты только посмотри на этих бедных страдальцев. Так можно загнуться только от самой сильной боли, которая может произойти с живым существом.

Абдей сам поразился своей наивности. «Как я мог задать такой глупый и очевидный вопрос?» – подумал он.

– Посмотри за троном, – сказал Абдей, отмахнувшись от своих мыслей и указав горящей доской на трон, на котором сидел обугленный скелет.

– Думаешь, это князь?

– Наверно. Хотя, откуда мне знать? Почему он все еще не развалился?

Феор поднялся по ступенькам к трону и стал все пристально разглядывать.

– Здесь ничего нет, – сказал он, – Стоп! Вот он! Я нашел люк!

Абдей, оторвавшись от прощупывания стен, бегом присоединился к Феору.

– Ну, кто первым спускаться будет? – спросил он.

– Давай ты, – ответил Феор, – А я прямо за тобой.

Абдей схватился за крышку люка и, приложив немного усилий, открыл его.

– Я пошел, – сказал он.

Когда Абдей спустился вниз, он дал Феору знак спускаться следом.

Феор сделал шаг к люку, но вдруг на его плечо из темноты легла дряблая слабая рука с неестественно синими венами.

– Сбежать решили? – спросил Жрец Трещины.

– Беги, нас заметили! – крикнул Феор.

Внизу послышался громкий топот, удаляющийся вдаль.

– Как вы посмели преминуть моим гостеприимством?! – взревел Жрец, – Я обеспечил вам лучшую жизнь! Неужели вам не понравился дом, который я вам дал?!

Феор сохранял спокойствие, и отвечать не намеревался.

– Не хочешь говорить? Ну ладно.

В зал вбежали четыре охранника. Феор украдкой посмотрел на них и увидел, что они сделали это с очень большой неохотой. Было видно, что это место пугает их.

– Нам последовать за ним? – спросил один из четырех охранников, в отличие от своих напарников, не громила.

– А вы все еще здесь?! Возьми с собой еще одного, и бегом искать второго беглеца.

Двое охранников, дрожа от страха, спустились в подземелье.

– Почему они так боятся? – как ни в чем не бывало, спросил Феор.

– Потому что в туннелях обитает зло, которое убивает всех, кто приближается к нему.

– Зачем же вы тогда послали туда своих людей?

Жрец не ответил, только улыбнулся.

– Идем, – через некоторое время сказал он Феору и своему охраннику, – Люди уже собрались. Будем судить нашего беглеца.

У основания холма, на котором стоял дворец, собралась целая толпа народа. У каждого в руках был фонарь, и все это сборище было похоже на ясное ночное звездное небо.

– Дети мои, случилась великая беда, – прогремел голос Жреца, – Двое из нас решили покинуть безопасные стены Визема, а это самый ужасный грех. Одного из беглецов нам удалось поймать. Что же мы будем делать с ним?

– Казнить! – закричал кто-то.

– Казнить? Что ж, будет так, – как бы без желания делать это, ответил Жрец Трещины.

– Нет, не надо казнить! – закричал уже другой голос, – В темницу его!

– Да, в темницу! – подхватили другие.

– Темница – это самое лучшее, что досталось тебе, Феор Беглец. Что ты выбираешь, ее или казнь?

Феор долго не думал.

– Темницу, – прохрипел он, пытаясь спасти свою жизнь.

«Из темницы можно сбежать, – сказал он сам себе, – Она все же лучше, чем казнь». Феор принял это решение, надеясь, что Абдею удаться выйти за стены и привести помощь. Иначе, все пропало.

– Итак, год темницы, после чего он будет свободен. Все согласны?

Толпа разом закричала: «Согласны».

Глава 5

Темнота обволакивала бегущего в туннеле Абдея. Он слышал топот охранников Жреца, приближающихся к нему с каждой секундой. Туннель все время поворачивал в разные стороны. Вездесущие разветвления путали Абдея. Обратный путь был уже потерян. Сердце бешено билось в его груди, дыхание давалось с огромной тяжестью, и к горлу вновь подступала тошнота. Для Абдея почти все было потерянно. Он уже представлял, как его поймают и уволокут обратно на поверхность, в лапы к Жрецу и толпе уродцев.

Абдей остановился. Доска в его руке погасла. Выбросив ее, он взял меч и стал ждать. Капли пота с его лица капали на каменный пол, и этот звук разносился далеко по пустым туннелям.

Свет от факелов преследователей становился все ближе и ближе. Вскоре послышалось их тяжелое дыхание. Абдей прижался к стене и приготовился к драке. Из его рта шепотом вытекали глухие молитвы, руки дрожали, и он был готов умереть.

Охранники, словно быстрые кошки, вынырнули из-за угла. Первый из них, молодой, бледный от страха, блондин тут же был поражен смертельным ударом в грудь. Второй, поняв, что произошло, ударил Абдея по руке, которая еще не успела вытащить меч из тела первого охранника. Послышался хруст, и Абдей, что есть силы, закричал. За всю свою двадцатитрехлетнюю жизнь он еще никогда не испытывал такую боль. Так сильно его еще не били.

Прихватив горящий факел убитого врага, он побежал дальше. Топот за спиной он уже не слышал. Похоже, оставшийся в живых охранник решил не рисковать своей жизнью. Его друг умер, и он не хотел присоединяться к нему. Вместо дальнейшего преследования охранник водрузил труп блондина себе на плечи и пошел обратно к люку во дворец. К сожалению, он слишком поздно понял, что заблудился. Паника охватила его, он бросил своего мертвого друга, и сломя голову побежал, куда глаза глядят.

Абдей вздрогнул от страха, когда услышал страшный рев охранника. На его лице появилась невольная улыбка. Все же приятно, когда противник терпит поражение.

Вдруг крик безумца усилился. К панике добавились нотки ужаса. По звукам Абдей понял, что охранник поменял направление. Теперь крик начал приближаться к нему. Чтобы не встретиться с ним, Абдей, придерживая жутко болящую, скорее всего, сломанную руку, пошел дальше. В один миг безумный рев внезапно оборвался. «Должно быть, охранник потерял сознание, – подумал Абдей, – Это и неудивительно…»

По туннелям пронеся еще один звук рева. Только теперь он принадлежал уже не человеку. У Абдея сердце ушло в пятки. Он понял, почему прервался крик охранника.

За нечеловеческим ревом последовало громкое, смачное чавканье. Оно было так близко, что казалось, всего в паре метров от Абдея, который вмиг потерял контроль над своим телом и, словно безумец, напролом помчался в темноту. Факел, отобранный у убитого охранника, почти догорел, и Абдей рисковал остаться в темных туннелях абсолютно без света.

Туннельная тварь прервала свою трапезу. Абдей услышал, как ее огромное тело пришло в движение. Ему начало казаться, что стены стали сжиматься, а воздух – исчезать. Мозг воспринял все это всерьез и послал легким импульс, чтобы они перестали выполнять свои функции. У Абдея от такой перемены потемнело в глазах, и он сам не заметил, как врезался в стену. Перед его глазами вспыхнул сноп разноцветных искр. Факел упал на пол и погас.

В полной темноте, Абдей поднялся на ноги. Он ощутил перед собой что-то огромное и тяжело дышащее. С ужасом осознав, что это та самая тварь, которая недавно полакомилась охранником, он решил бежать дальше, но вдруг передумал. Кинжал, который он еще ни разу не использовал, сам очутился в его руке. В следующую секунду он уже был вонзен твари в голову. Чудовище пронзительно заревело, но умирать не собиралось. Оно открыло рот и дыхнуло на Абдея ужасным замогильным запахом, от которого он моментально уснул.

– Молодец, – послышался в темноте старческий голос, – Ты хорошо справился. Что? Нет, его есть нельзя. Он мне нужен.

Чудовище с чувством обиды заскулило, подняло Абдея себе на спину и стало тащить себе в логово. Старик, не смея возразить чудовищу, так как сам немного побаивался этого монстра, зашагал следом.

Во сне Абдей, с высоты птичьего полета, видел человека в теплой одежде, лицо которого было выпачкано в крови. Он сражался с группой каких-то хило одетых разбойников. Ему помогали другие люди, но взгляд Абдея был сосредоточен именно на нем. Битва была неравной: разбойников было намного больше.

– Этот человек нужен тебе, – прозвучало в его голове, – Он поможет спасти Феора.

От этих слов Абдей рывком проснулся. Над его головой мерцал дневной свет, льющийся под землю из больших нор, которыми было изрыто все помещение. Всюду лежали человеческие и животные кости, стены были усеяны толстой паутиной и коконами, в которых виднелось что-то черное и шевелящееся; у северной стены гнило разлагающееся тело взрослого волка.

Тошнота Абдея прошла. Чудовища, которого он встретил в туннелях, рядом не было. Самый светлый проход заманчиво манил его пройти через себя наружу. Абдей чувствовал себя прекрасно, и его путь к свободе был всего в нескольких шагах.

За хорошим, как правило, всегда следует что-то плохое. Абдей это понял уже давно, как только вступил в Совет, и этот случай не был исключением.

Хриплый кашель заставил его обернуться. В углу логова, среди костей, на деревянном стуле сидел Жрец Трещины с посохом в руках.

– Вижу, мой питомец славно выполнил свою задачу, – сказал он, – Теперь пошли обратно в город, присоединишься к своему другу в темнице.

Поддерживать беседу со Жрецом Абдей не стал. Вместо этого он просто забежал в проход, и через несколько секунд оказался под синим небом. Свежий воздух моментально наполнил его заполненные туннельной пылью легкие, а теплое осеннее солнце, которое грело землю уже последние дни, согрело замерзшие пальцы. Рука по-прежнему сильно болела, но Абдей старался не обращать на это внимания. Сейчас у него были проблемы намного важнее простой боли.

– Зря ты сделал это, – донеся из-под земли голос Жреца, – Теперь ты – труп.

Не слушая его, Абдей, взглянув на безмолвный Визем, пошел на юг. В его голове сразу же созрел план действий. Он решил для себя, что пойдет в большую деревню Келинтон, в которой сообщит властям о людях, запертых в Виземе.

Из норы вылезло туннельное чудовище. Оно было абсолютно бесшумным, и Абдей его не заметил. Чудовище имело огромный размер и напоминало медведя без шерсти с шестью, как у паука, лапами и длинным жалом, торчащим из живота. Ядовитая слюна капала из его рта, и вокруг распространялся тошнотворный запах. Когда Абдей вошел в Поле Шаров, паукообразный медведь остановился. Ему уже удавалось видеть, как других животных, которые попадали в эти непонятные, преломляющие свет шары, разрывало на мелкие кусочки. Своим примитивным разумом оно решило, что дальше идти нельзя.

Жрец сильно удивился, увидев, как Абдей спокойно идет сквозь шары. Он хотел последовать за ним, но здравый смысл во время его остановил. С досадой и осознанием того, что скоро в Визем могут последовать другие люди и призвание Лорда Трещины оборвется, он понял, что беглец для него потерян. Обратно его уже никак не вернуть.

Абдей с облегчением вздохнул. «Теперь я свободен, – подумал он, – Остается только найти людей, чтобы спасти Феора».

Его сильно тревожил сон, который приснился ему в логове чудовища. Ему казалось, что он очень важен, но, как и любые другие сны, он расплылся в его сознании. Лицо привидевшегося человека уже полностью стерлось. Пытаясь вспомнить хоть что-то из сна, Абдей шел к деревне Келинтон. В его сознании уже рисовался разговор, в котором он будет рассказывать кому-нибудь о произошедшем с ним несчастии. «Какое же у всех будет удивление! – думал он, – А меня, небось, на руках носить будут! В Визем, с тех пор, как открылась Трещина, еще никто не ходил».

Его размышления прервало огромное красное пятно, виднеющееся около гудящей Трещины. Корн, хоть и был хорошим человеком и помог им дойти до Визема, в последние свои минуты жизни вел себя отвратительно. Кто знает, может, это не Трещина виновата? Может, та дерзость, которую он проявил, была свойственна ему? Абдей не знал ответа, так как не очень уж хорошо знал Корна, но память его все же почтил. Пожелав его душе обрести вечный покой, он помолился, огляделся по сторонам и двинулся дальше.

Места, по которым он шел, были словно очищены от людской скверны. Некогда плодородные земли заросли дикими сорняками и высокой травой. Редкие дома и фермы были разрушены вьющимся плющом; внутри них, как в огромных горшках, сохли от наступающих холодов разные цветы: зверобой, клевер и маргаритки. Заборы с торчащими из них острыми гвоздями были скрыты за высоким борщевиком. На земле тут и там лежали птичьи гнезда, под землю уходили глубокие норы полевых мышей и кротов… Природа в этом месте, полном разрывающих шаров, забрала у людей свое исконное сокровище – землю, на которой без всяких проблем могла развиваться и расти флора.

Через несколько часов, к обеду, Поле Шаров закончилось. Абдей решил сделать привал. Еды у него не было, зато ему удалось найти одно интересное растение под названием Живой Хлеб, проглотив лепестки которого, он перестал чувствовать голод. Хоть неприятное чувство пустоты в желудке и исчезло, сам физический голод пропасть никуда не спешил. Мозг Абдея его не ощущал, и это было хорошо. Но с другой стороны, слабость от голодовки заставляла Абдея останавливаться все чаще и чаще. Он опасался того, что действие Живого Хлеба закончиться слишком рано. Конечно, путь дальше продолжать можно будет, но сил к этому придется приложить вдвойне больше.

За его спиной остался Визем, а перед ним были видны синеющие вдали Восточные Горы и небольшая горная гряда, расположенная примерно посередине этой части Тайма.

Через час Абдей спустился в плодородную долину с текущей вдаль посередине рекой, у берегов которой стоял Келинтон. Высокие горы, образующие эту долину, погружали ее в тень, и сам Келинтон был виден Абдею довольно плохо.

Из труб домов, стоящих в этой деревне, столбами валил дым, давая понять, что завтрашний день будет холодным. Абдей прибавил шагу, чтобы к ночи оказаться в теплом трактире. Насчет денег он не волновался. Разговоры людей о том, что около Визема растут самые редкие растения, оказались правдивыми. На один только Живой Хлеб он сумеет купить себе комнату на две недели, нормальную одежду, и много вкусной еды.

Долина хоть и была плодородна, но поля вокруг Визема были все же более заросшими разными сорняками. Тут за землей ухаживали и выращивали на ней картофель, который недавно два месяца назад был убран.

Когда на небе стали появляться первые звезды, Абдей был уже у двери в трактир. Войдя в него, он очень удивился. Трактир был полностью пуст, только одинокий трактирщик стоял за своей стойкой. В помещении почти отсутствовало освещение, и детально рассмотреть трактир Абдею не удалось. Трактирщик было уже собирался идти спать, но, увидев Абдея, уставшего после тяжелой дороги, остановился.