Текст книги "Космическая философия"

Космос есть животное

15 апреля 1932 года

Качественно космос ничем не отличается от животного. В самом деле, у космоса часть материи – органическая, часть – неорганическая. У животного то же самое: часть тела чувствительна, часть – нет (например, волосы, ногти). У Вселенной чувствительные части рассеяны и независимы друг от друга. У животного – то же самое (независимые нервные центры). У животного только больше централизации (есть животные, впрочем, и без централизации). Но что мы знаем про централизацию космоса? Может быть, и у него она есть. Могут во Вселенной существовать президенты: планет, солнечных систем, звездных групп и т. д. – вплоть до управителя всего космоса.

Космос преобразуется, но и животное вечно преобразуется. Младенец, дитя, юноша, старик – разве одно и то же? Смерть же не есть уничтожение, а только преобразование. При умирании форма резко изменяется, делает скачок и только. Космос тоже делает скачки, например, погасание солнц или их взрывы и рассеяние.

У космоса хоть некоторые части всегда живы в обычном смысле. А у животного? И у животного также после смерти тело его полно бактериями. Они распространяются в почве, воздухе и воде. Хоть часть их всегда жива. Остальные неорганические составные части покойника входят в состав других растений и животных.

Мы не знаем, может ли исчезнуть вся органическая жизнь Вселенной, но в отделах ее это может случиться. Например, на планете, в одной или нескольких солнечных системах жизнь может погаснуть. Думаем, что во всей Вселенной это совершенно невозможно.

С другой стороны, могут быть и такие животные, жизнь которых не прекращается. Долгота жизни нечто неопределенное. Не может ли она зависеть от нас самих? Собственно, бактерии, одноклеточные и растения не умирают, если находят достаточное питание. Простейшие только делятся на живые части, не оставляя трупа.

Во Вселенной вечно циркулирует одно и то же вещество. Мы можем привести в пример мирок такой же бессмертный, как Вселенная, с таким же определенным количеством вещества, как и она (подразумевается известная Вселенная).

Вообразим планету в виде прочного кварцевого прозрачного и непроницаемого для света шара. Пусть в нем будет несколько животных, растений, газов, почвы, воды и других жидкостей. Животные поедают растения, растения размножаются и умирают. Растения пользуются выделениями животных, и также размножаются и умирают. Равновесие может не нарушаться, и наш мирок может быть принят за вечно живое существо. Ведь и Земля с ее животными и растениями может быть принята за вечно живое существо.

В сущности, в математическом смысле, как нельзя принять в животном ни одной его части мертвой, так и во Вселенной нет мертвых частей.

Наука приходит к тому, что все вещества состоят из атомов водорода. Итак, Вселенная состоит из этих атомов. Они образуют между собой тесные связи – условные атомы девяноста простых веществ. Они тоже образуют связи – молекулы. Из соединения молекул образуются все растения и животные.

Что же мы видим? Лишь кучки водорода (аггрегаты). Они отличаются между собой не качественно, а только количественно. Поэтому все их свойства также должны иметь только количественные отличия. Например, животные ощущают, испытывают приятное и неприятное. То же самое свойство нельзя отнять у растений и у всех неорганических тел. Лишь количественно эти ощущения различны. Их можно выразить числами – от нуля до бесконечности. В сущности, и атом водорода – гражданин Вселенной. Конечно, он не имеет огромной суммы свойств растений и животных даже самых низших, но что-то общее с животными в бесконечно малой степени есть и в нем. Вода и необработанные руды не имеют свойств множества разнообразных машин. Насколько отличаются машины из материалов, настолько же отличаются организованные или живые тела от неорганизованных, или «мертвых»!

Живая часть Земли или всего космоса, в численном отношении, есть нечто крайне неопределенное. Масса животных какой-нибудь планеты может изменяться от нуля до некоторого максимума, зависящего от солнечной энергии. Если бы можно было народившихся существ удалять для питания туда, где обилие солнечной энергии, то вся масса Земли могла 6ы перейти в живое состояние. Атомы, не входящие теперь в состав органического мира, мы медленно разложим на водород и мысленно же образуем из него те 20 элементов (биоэлементы), которые на Земле входят в состав животных и растений.

Из неорганического вещества всякого остывшего с поверхности небесного тела непрерывно выходит поток жизни в виде сознательных или бессознательных существ. Теоретически нет предела этому потоку. Обилие (интенсивность) и длина его зависят от условий питания. Каждое небесное тело все оживает при подходящих условиях и снова обращается в мертвую планету при неблагоприятных условиях.

Итак, Вселенная, в математическом смысле, вся целиком жива, а в обычном смысле ничем не отличается от животного. Но если она животное всегда живущее, то как же мы, ее части, можем исчезнуть или навсегда лишиться жизни!

СХОДСТВА КОСМОСА И ЖИВОТНОГО

1. Часть материи жива, часть мертва.

2. Непрерывное преобразование.

3. Организация или объединение.

4. Отсутствие организации (?). У животных это бывает, у космоса – едва ли.

5. Скачки (смерть, рождение). Взрывы солнц.

6. Непрерывность жизни (человек, труп, черви, бактерии, переход атомов в растения и животные).

7. Циркуляция одного и того же вещества в изолированном животном и ограниченной Вселенной.

8. Обмен веществ для обычного организма и бесконечной Вселенной.

9. Неопределенный рецепт высшей жизни.

10. Космос вечен и всегда молод. Таково же может быть и животное. Общий распространенный тип животного подобен самому космосу.

11. Общее могущество.

12. Разумность.

13. Счастье.

Непротивление или борьба?

1935 год

Мы боремся с вредными бактериями, растениями, насекомыми, грызунами, хищниками. Не бороться – значит погибнуть. Неужели вы отдадите себя на съедение волку или вшам? Ответ ясен. Но некоторые люди хуже волков. Что же, вы им покоритесь, сделаетесь их рабами или съедобным мясом? Мы боремся со всеми насильниками, покушающимися на наш труд или свободу. Разве можно иначе? Распустите людей, склонных к насилию, и они снимут с вас последнюю рубашку. Для устрашения насильников их даже наказывают. Но это все более и более выходит из моды. Почему? Да потому, что между насильниками могут оказаться и наши близкие, и мы сами не застрахованы от того же. Общество старается только охранить себя от насильников, но не хочет им мстить. Ограничивают свободу насильника настолько, насколько нужно, чтобы сделать его безвредным: одним внушение и учение, другим ссылка на удельный клочок почвы, третьих отсылают на изолированный остров, четвертых нельзя и допускать к себе подобным. Но никого не бьют, не унижают и не причиняют, по возможности, никакого зла ради возмездия. Суд состоит в уничтожении опасности от насильников для ограждения нашего счастья и свободы. Также в погашении потомства необщественных людей и в улучшении природы человека.

Идет борьба классов, когда один класс, насильничая, эксплуатирует другой. Это тоже неизбежно. Класс еще опаснее, чем одна личность. Он порабощает большинство. Как один человек, так и большинство никогда не согласится стать на уровень овец или другого домашнего скота. Домашние животные были когда-то свободны, но потеряли эту свободу, покорясь и не осилив противников. То же будет и с классом людей, не отстаивающих свои права. Наше отношение к животным говорит о том, что сильнейший класс может и с людьми поступить, как с животными.

Угнетенное большинство должно судить преступное меньшинство, как оно судит отдельного насильника.

Если Толстой был непротивленцем, то только потому, что его от нахальства людей защищали бесчисленные его друзья. Один человек может быть непротивленцем, потому что его охранят противленцы. Без противленцев не обойдетесь. Иногда не хватит сил противиться злому. Тогда поневоле попадешь в когти к медведю, под нож убийцы или в лапы сильного. Противься или нет – результат один. В некоторых случаях непротивление разумно. Когда не можешь победить противника-человека, потому что он многократно сильнее тебя, то лучше уступить и покориться. Ты спасешь свою жизнь и силы. Придет время, изменятся условия, и, может быть, победишь и восстановишь свою свободу. Есть борьба, печальный исход которой очевиден. Зачем же тогда противление?

Есть и еще случаи, когда непротивление разумно. Положим, что сильный нападает на тебя не по злобе, а по недоразумению. Тогда непротивление смягчит его, между тем как недоразумение объяснится, и противник же у тебя попросит извинения.

Жизнь так сложна, что каждый случай требует особого решения. Но общее верно: вечная непримиримая война со злом. Иногда представляется, что нам делают зло. На самом же деле мы сами его делаем. Если человек знает эту свою слабость, то удерживает также себя от борьбы. Тут борьба есть заблуждение и несчастие для обеих сторон. И это часто бывает.

Ложная мудрость

7 января 1933 год

Мои основные нравственные убеждения состоят в том, чтобы не было нигде никаких страданий – ни в настоящем, ни в будущем. Все стремления сознательных существ и вся деятельность их должна клониться к этой цели. Мы не исключаем из этого круга и животных.

Как достигнуть этой цели – другой вопрос. Я хочу только предупредить, что излагаемая софистика не есть мои убеждения или чистая истина, но она дает повод уклоняться как в сторону добра, так и в сторону зла. Больше к последнему. Но с другой стороны уступки заблуждению необходимы до тех пор, пока они не рассеются. Тогда все поневоле будут добрыми ради собственной выгоды (ибо они это поймут).

Равенство людей в отношении их целости, свободы и прав на Землю и естественные ее богатства.

Все животные и растения составляет нечто целое. Это единый органический мир Земли. Можно ли их права на сушу и море считать равными? Ведь если предоставить растениям свободу, то репейник и разные негодные травы и деревья заполнят Землю. Нечем будет человеку питаться, не будет разума на планете и его влияния. Также могли бы завладеть высшими существами и их уничтожить бактерии или низшие животные.

Равенства в мире органическом, очевидно, быть не может. Человек уничтожает вредные и ненужные ему растения, хищных или ядовитых и бесполезных животных. Полезных животных он лишил свободы, превратил в рабов и беспощадно их убивает, когда это ему нужно. Диких же и вредных уничтожает без всяких церемоний во всякое время, и чем успешнее он их уничтожает, тем это лучше. Даже беда в том, что он не может вполне обезопасить себя от них. В особенности трудна борьба с растениями, насекомыми и бактериями.

Отчего же такая жестокость? Ясно, что от неравенства устройства тел, от неравенства органических существ. Человек сильнее и уничтожает своих неразумных и слабых врагов. Но такое же неравенство существует и между людьми, громадно неравенство рас.

Но нет равенства и между чинами одной человеческой расы. На вид, по форме тела, они как будто сходны, но мозги совсем различны. И не столько по объему, сколько по устройству. Поэтому нравственные и умственные качества людей безмерно различны. Один ленив, другой умирает в труде. Один туп до того, что не умеет считать и не может одолеть грамоту, другой изобретает высшую математику, открывает устройство мира и его законы. Один всегда лжет и лукавит, другой правдив. Один жесток, другой добр. Один заботится о семье и близких, другой – только о самом себе. Один силен, другой калека. Один красив, другой безобразен. Один долголетен, другой нет.

В сущности, разница между ограниченным человеком и умным животным гораздо меньше, чем между этим ограниченным существом и каким-нибудь Ньютоном. Может быть, скажут, что это зависит от развития. Если развить ограниченного человека, то и из него выйдет гений. Педагоги стараются о том, но до сих пор еще не умеют творить гениев.

Возможно, что не хватает уменья. Однако сомнительно, чтобы можно достичь этого уменья. Все же пределы воспитательного влияния нам неизвестны. Оно, вероятно, очень сильно, но наследственность еще сильнее. Наследственность создавалась тысячелетиями, а воспитание ограничивается годами. Были устроены университеты для обезьян, но успехи их не оказывались значительными. Попытки спасения вымирающих рас также не достигли цели.

Вот повод к разного рода насилиям одних людей над другими. Одаренные завладевают землями, лесами и всеми богатствами Земли. Самих людей стараются, и небезуспешно, обратить в рабство, сделать вьючными животными, машинами для производства изделий.

Рабы дают отпор, какой дать в силах, кое-где они освобождаются, но борьба беспощадная продолжается. Если не вмешается в это дело разум, то неизвестно, за кем останется победа. Победили же люди животных. Без стыда их эксплуатируют, бьют, мучают и жестоко убивают. Не может ли то же случиться и с некоторою частью людей? Только разум высших и борьба низших мешают сейчас порабощению. К счастью, завладевают людьми и душат их не самые даровитые. И потому разница между господами и рабами не настолько велика, чтобы могла быть одержана победа. Притом победители развращаются, а побежденные улучшаются, от горя, от нужды и труда.

Далее, ум победителей заставляет их обратить внимание на силы природы. Он же находит порабощение и борьбу невыгодной и останавливает насилие. Если успешно порабощены животные, то это случилось тогда, когда человек не был еще знаком с науками и сам не далек был от побежденных.

Какое правительство я считаю лучшим

24 марта 1934 года

Оно не устраивает дорогих пиров, но и не истощает себя воздержанием.

Оно не украшает себя золотом, серебром и драгоценными камнями, не имеет сотни дорогих и разнообразных костюмов, но одевается просто, тепло и гигиенично.

Оно не занимает дворцов, в которых поместилось бы в сто раз больше народу, но и не лишает себя гигиенического простора и удобства.

Оно не окружает себя красавицами, которые верят им, как хотят. Их жены живут так же скромно, как и их мужья.

Оно любит своих жен и детей и не обижает их, но не выдвигает их в правители, а ценит по их качеству и заслугам.

Оно не окружает себя сотнями слуг, а старается обойтись совсем без них.

Оно не боится слова и слушает все (насколько хватает времени и сил), как бы оно горько и обидно не было.

Оно признает за каждым человеком, каков бы он не был, одинаковое право на землю.

Оно ограничивает свободу насильников и делает их безвредными, но не мстит им.

Основою всего оно считает мысль, руководимою мировым знанием и опытом, т. е. наукой.

Всякая мысль и слово свободны, пока не сопровождаются насилием.

Оно распространяет знания.

Оно отыскивает даровитых людей и использует их на общее благо.

Оно исследует недра Земли и ищет в них богатств.

Оно использует всевозможные силы природы.

Оно всячески способствует развитию промышленности.

Оно земледелие считает одной из отраслей промышленности.

Из сборника «Очерки о Вселенной»

6 февраля 1934 года

Несомненна вечная повторяемость жизни данного кусочка материи. Действительно, каждое живое существо до своего рождения было рассеяно во Вселенной. Его части находились в воде, воздухе, земле и вне Земли. Но это нисколько не помешало ему возникнуть для жизни. После смерти существа с его телом случится то же, что было перед рождением, то есть оно опять рассеется по всему земному шару и будет совершенно в том же состоянии, в каком было до своего рождения.

Но как первое рассеяние не помешало оживлению, так и второе не должно ему помешать: существо рано или поздно обязательно должно принять органическую форму.

После этого второго рождения опять получим смерть и рассеяние. После каждой смерти получается одно и то же. Стало быть, если однажды получилось рождение, то оно и будет повторяться вечно.

Органической материи на нашей планете очень мало в сравнении с неорганической, и потому вероятность рождения определяется многими миллионами лет после разрушения. Тогда уже на Земле не будет ничего несовершенного и мы можем возникнуть только в образе высших зрелых существ.

Но нельзя на это твердо рассчитывать. Есть малая доля вероятности возникнуть для жизни и через несколько лет, дней и даже секунд. В каком же образе мы возникнем? Каждого это должно интересовать.

Сейчас я счастлив, доволен, сознателен. Но вот я умираю. Тело рассеивается. В каком же образе я возникну снова, если оживу вскоре, а не через миллионы лет?

Мне не хочется ожить в форме человека низшей расы, в форме насильника, в образе слабого, несчастного, глупого, больного, искалеченного человека. А это вполне возможно. Меня не прельщает также образ современной женщины. Но и женщиной я могу быть.

Ужасает меня образ домашних животных, которых так мучает человек и которые так мучают друг друга. Форма зайца для меня противна так же, как и форма тигра или волка.

Прежде я смотрел на несовершенных людей, на калек и несчастных, на животных и больных, на женщин и детей – и думал, что это меня совсем не касается. Я думал, хотя и бессознательно, что глупые делают меня умным, что несчастные оттеняют мое счастье, что слабые – мои конкуренты, и что хорошо, что кругом меня слабость, глупость, рабство, страдание, болезни и прочее. Все это делает меня сильнее и почетнее, так как я выделяюсь из других: будь они сильнее и счастливее меня – я был бы рабом их. Мы в таких мыслях не признаемся, но хоть отчасти они есть. Теперь же, убедившись в том, что все несовершенство мира, все его пороки и зло будут также и моим уделом, – теперь я смотрю на все окружающее несовершенство с ужасом. Их судьба – моя судьба после смерти. Сейчас мне не смешно уже смотреть на людей, у меня нет скрытого злорадства и лицемерного сострадания, а есть один ужас. Ужас и забота: как бы устранить на Земле все дурное, все несчастное, все жалкое, все страдания и все горести. Тогда и я не буду бояться рождения в образе мучительно убиваемого и терзаемого животного, в образе человека жалкой расы, в образе больного, калеки, идиота.

Вот забота, вот цель жизни – устранять всякое зло на Земле. Теперь для меня это не сантименты, не добродетель, а эгоистическое стремление, которое я всеми силами стараюсь осуществить. Разум, наука и эгоизм заставляют меня стремиться к святости в самом высоком смысле слова. Без нее я несчастен, так как страшусь родиться несчастным и несознательным существом.

Теперь, смотря на страдания, я вижу самого себя, испытывающего эти страдания при следующих после моей смерти рождениях.

27 августа 1932 года

Наряду со смертью и разрушением мы видим оживление и созидание. В телах животных возникают новые жизни за счет той пищи, которую они поглощают. Буквально то же происходит и в растениях: неорганические вещества земли переходят в органические. Земля, мертвая материя, оживляется растениями и животными в неограниченном количестве. Только недостаток солнечной энергии останавливает переход мертвого в живое.

Часть органической материи приобретает разум. Сначала слабый, потом сильнее. Он делается сознательным, проникается познанием Вселенной и ее законов. Он уже различает добро и зло, то есть то, что ему полезно и вредно. Каждая данная масса материи блуждает по всей Вселенной, принимая последовательно все формы органического и неорганического бытия. То она камень, то вода, то растение, то животное, то высшее существо (например, человек). Жизнь эта всегда была и будет.

Спросим теперь сознательный кусочек материи, то есть разум: что ему нужно, к чему он стремится?

Он ответит:

Я хочу вечно быть счастливым.

Ему скажут:

Не хочешь ли быть счастливым в этой жизни?

– Хочу, но мне нужно счастье и в последующих жизнях. А для этого я не должен воплощаться в несознательные и несчастные существа.

– Значит, таких совсем не должно быть во Вселенной?

– Да, но как же это сделать?

– Это очень просто: надо, чтобы вокруг сознательных и действующих существ не было никакого зла, никакого горя. А для этого не надо допускать рождения несознательных, несчастных, глупых и калек. А пока они есть, заботиться о них, не допуская только их размножения. Тогда их поколения скоро вымрут в возможном для них счастье.

Вся сознательная Вселенная должна держаться этого правила. Я должен внушать его другим и сам не изменять ему. Тогда не будет во Вселенной страданий и несовершенства. Стало быть, никто его никогда не испытает.

– Кто же из сознательных существ откажется от вечного блага? Может быть, найдется человек, который объявит: желаю счастья только в этой жизни, до предстоящей же бесконечной жизни мне нет дела.

– Как же нет тебе дела, когда ты будешь мучиться, если в космосе будут муки, и будешь радоваться, если во Вселенной будет всюду радость! Будешь в темноте и безумии, если такова будет Вселенная, и в разуме, если в космосе будет только разум?

Лишь неразумный, не проникший в законы Вселенной станет распространять зло и ограничится счастьем одной жизни, одного рождения.

Нет сознательного существа, которое бы не пожелало счастья всему космосу, то есть себе. Счастье, совершенство и могущество космоса – вот цель всякого существа, вот предмет наших стремлений, деятельности и осуществлений. Если не будут разумны, сознательны, счастливы и могущественны существа космоса, то и мы не будем таковыми в бесконечной жизни. Как же мы можем допустить где бы то ни было зло, то есть страдание! Этим мы будем вредить самим себе. И конечно, это безумие, знак несознательности. Не должно быть насилий, жестокой неестественной смерти, неразумных животных, мучающих друг друга, войн, казней, болезней, смерти. Природа заставляет нас болеть и умирать. Будем бороться и с природой. Если не избавимся от временного разрушения, то избавимся хоть от смертных мук.

Итак, наше желание, одинаковое у всех людей, состоящее в том, чтобы каждому чувствующему существу было всегда хорошо, есть несомненная, или абсолютная, истина. Она требует исполнения другой истины: ни себе, ни другим нельзя делать зла. Уничтожение же размножения несовершенных есть добро, потому что так мы избавляем Вселенную от вечных мук.