Текст книги "Кетаминь. Книга 1. Добро пожаловать в Псайко!"

– Нужно как можно быстрее ввести Хеён в курс дела.

Дон обиженно махнул рукой.

– Хеён? Теперь кланом будет управлять маленькая девчонка? Отлично, мы и так не в лучшей форме сейчас.

Зэт разозлился и ударил кулаком об стол.

– Что за чушь ты несёшь, Дон? Твоя критика просто бессмысленна. Вместо того чтобы помочь, ты наоборот, только сбиваешь всех с толку. Ты знаешь, что Хеён единственная наследница Кима, и ты знаешь, что таковы правила. Не ты их устанавливал и не тебе их менять. Будут ещё комментарии?

– Я предлагаю временную власть совета над кланом до того момента, пока Хеён не станет компетентной.

– Компетентной по мнению кого? Мы сделаем всё так, как требуют правила, и Хеён приступит к своим обязанностям уже с завтрашнего дня. Надеюсь, что вы не будете вставлять ей палки в колёса.

Члены совета опять стали перекрикивать друг друга, Зэт сел на своё место и взялся правой рукой за голову, пытаясь абстрагироваться. Ему казалось, что всё это глупая шутка, которая вот-вот закончится. С потолка упадут конфетти, и красивая девушка под овации совета вручит Зэту утешительный приз за его стрессоустойчивость и верную службу клану. Но этого не происходило.

Зэт посмотрел на потолок, на который он любил засматриваться на длинных, скучных совещаниях. Он думал лишь об одном «Плохой день… Черт возьми, плохой день».

Дон сказал:

– Предлагаю проголосовать.

Зэт опустил на него взгляд.

– Дон, никакого голосования не будет. Твоё предвзятое отношение не имеет никакого смысла.

Дон скривился и сел на своё место, все были взволнованы, но Зэт думал о том, что всё могло быть и хуже. Голоса совета стали от него отдаляться, и апатия накрыла его холодным одеялом прямо за столом. Перед глазами Зэта всплывали картинки. Моменты трудностей и безудержного веселья, в котором он был вместе с Кимом. Момент их встречи, доброты Кима, моменты бесконечных совещаний, деловых встреч, ежедневных поездок по городу, ланчей в дорогих ресторанах и миллионов других дел. Вдруг Зэт вспомнил последнюю встречу с наглым чудаком в баре. Он пытался вспомнить его имя, внутри что-то оборвалось. Зэт перестал вовсе слышать голоса вокруг него, всех их заглушила лишь одна самая громка мысль.

«Мультикорпорация… Это они причастны к смерти Кима. Это дело рук этих чертовых ублюдков». Пазл сложился.

Зэт был один из тех редких в современном мире личностей, которые любят больше делать, чем говорить, поэтому он решил промолчать о своих подозрениях до того момента, пока не будут готовы результаты вскрытия врачей.

Он поднялся со стула, его сознание снова вернулось в реальный мир, где он стал слышать голоса советчиков.

Он обвёл круглый стол взглядом:

– Вопросы ещё есть?

Один из советчиков сказал:

– Пока что вопросов больше чем ответов.

– Этот день я хочу объявить днём скорби по Киму. После того как придут результаты вскрытия, мы сможем объявить о его смерти официально, а сейчас я хочу подготовить Хеён.

Зэт засунул пистолет обратно в кобуру и вышёл.

Говорят, что люди, которые предаются скорби, испытывают смерть при жизни. Смерть никогда не может быть вовремя, она подобна затягивающей черной дыре, перед величием которой человек не может испытать никаких чувств, кроме уважения или страха.

Смерть – будто великий император, а её империя – это наши с вами жизни.

Город Псайко был сегодня как никогда суетливым и живым. В потоке людей, где люди друг друга не замечали и были другим и в первую очередь сами себе чужими, Зэт высматривал тех, кто испытывает боль. Он пытался найти живых, внюхиваясь в запах их крови, но не чувствовал ничего.

Зэт подумал, что все эти люди сравнимы для него с мясом из супермаркета, которым были завалены прилавки города.

Каждые пять минут он проверял экран смартфона и ждал новостей от врачей, но информации так и не было.

К Зэту подбежал водитель машины и открыл зонт:

– Зэт, может, ты пройдёшь в машину? Совсем промокнешь ведь.

Он взял себя в руки и снова вернулся в реальный мир.

– Да, спасибо тебе, пойдём

Они сели в машину, водитель смотрел на Зэта в зеркало заднего вида сочувствующим взглядом. Слухи уже дошли, и он знал, почему его Босс сегодня выглядит столь подавленным. Выждав паузу, он спросил:

– И куда теперь?

– Что?

– Куда едем, Зэт?

– Я бы хотел выпить.

– В каком-то конкретном заведении?

– Нет, на твой вкус.

Только когда не думаешь ни о чем, мир становиться понятней. Зэт положил голову на стекло машины и смотрел в окно на город, который крышами зданий доставал до небес.

Только нагой ум имеет возможность увидеть истинную реальность, ту реальность, у которой нет чувств.

Водитель катал Зэта по городу, а тот грустным усталым взглядом рассматривал гигантские рекламы корпораций.

«Импланты воспоминаний – измени свою жизнь к лучшему». Доктор с сияющей улыбкой на мониторе предлагал имплантировать воспоминания в мозг для улучшения продуктивности и лучшей выработки мозгом гормона счастья. Снизу мелким шрифтом было дописано «Мы не можем изменить действительность, но зато мы поможем изменить вам её восприятие». «Психологи отнимают у вас слишком много времени и денег? Мы решим вашу проблему за пару часов». Доктор на плакате был явно низкооплачиваемым актёром, а возможно, даже фотографией без прав, которая была взята из интернета. Реклама была настолько низкосортной и глупой, что казалось, что она идеально подходит для массового потребителя, который не имеет хотя бы малейшей предрасположенности к интеллекту.

На следующем мониторе была изображена девушка с киберпротезом руки, которая, вытянув свою руку из титана вперёд, показывала проезжающим большой палец свой руки. Слоган гласил: «Хрупкость – это не про тебя. Твёрдый характер – твёрдое тело. Киберпротезы сделают тебя лучше».

Зэт думал о том, что этот город сошёл с ума. Вместо того чтобы тратить деньги на свои естественные потребности, люди здесь влезали в долги лишь ради того, чтобы потратить эти деньги на развлечения. Слоганы по всюду затмевали рассудок.

«Беспилотное такси. Роботы не ошибаются, цени свою безопасность».

«Виртуальные реальности. Проведи вечер с друзьями или семьёй в незабываемом мире».

«Раскрутка твоего видеоблога. Ты ещё не популярен? Всё это потому что ты ещё не написал нам».

Но самая популярная реклама в городе Псайко всё же была голограмма красивой женщины, которая называла себя «Нэнси».

«Нэнси» была новым продуктом мультикопрораций и представляла собой самообучающуюся голограмму с искусственным интеллектом. Она привязывалась к аккаунту в социальных сетях человека, который её покупал, анализировала его интересы, чтобы впоследствии сталь лучшим другом и лишить человека одиночества. Ещё к «Нэнси» предоставлялся редактор внешности, и каждый из потребителей мог подобрать ту внешность, которая по его субъективному взгляду была самая для него привлекательная.

Этот продукт ещё не вышел на рынок, но реклама «Нэнси» уже была по всему городу, подогревая интерес потенциальной целевой аудитории продукта и затягивая в неё тех, кто этой целевой аудиторией не являлся.

Машина остановилась воле ночного клуба для вампиров. Водитель обернулся к Зэту:

– Это место подойдёт?

– Но сейчас ведь не ночь.

– Разве это имеет значение? Ты сказал отвести тебя в то место, которое мне нравится. Разве такому известному парню в этом городе здесь посмеют отказать?

– Я не люблю этим пользоваться.

– Если тебе не нравится, то мы подберём тебе бар, где сейчас более многолюдно.

Зэт задумался о том, что водитель прав, и сейчас он бы хотел побыть в одиночестве.

– Нет, не нужно, я выпью здесь. Просто не хотелось бы особо обращать на себя внимание.

– Всё будет в порядке, Зэт.

Он вышел из машины и направился к двери клуба, возле которого делала уборку престарелая женщина. Зэт зашёл внутрь и обнаружил, что в клубе невероятно тихо и безлюдно.

Обстановку даже можно было бы назвать стерильной. Зэт осмотрелся, пытаясь вспомнить это место. Он думал о том, что в последнее время все клубы для в Псайко похожи между собой, а клубы для вампиров он ненавидел больше всего. Вероятно, это было связанно с тем, что Зэт не любил собрание групп, которые как-то себя самоопределяют, ибо в этом сборище не было азарта встретить индивидуальность.

Он подошёл к барной стойке, бармен стоял к нему спиной, полируя стакан полотенцем. Зэт усталым голосом сказал:

– Водку с кровью. Бармен, не оборачиваясь к нему лицом, грубым голосом ответил:

– Мы закрыты.

Зэт повторил:

– Водку с кровью.

– Ты что, обдолбанный и не слышишь, что я тебе говорю? Мы закрыты, это ночное заведение, как ты вообще сюда зашёл?

Бармен, обернувшись к Зэту, увидел, кто сидит перед ним за стойкой, и с испугу выронил из рук стакан.

– Двойную.

– Господин Зэт, это Вы? Извините, не узнал. Какую вам водку?

– Безразлично, на твой вкус.

Бармен ушел, и через пару минут вернулся с бутылками холодной крови и водки. Он налил водку в стакан и смешал её с кровью, а после отдал Зэту.

Зэт выпил половину стакана залпом и устало закурил. Бармен хотел поговорить с ним, но увидел, с каким кислым лицом он сидит, и сказал:

– Мне нужно отойти, чтобы подготовиться к работе сегодня вечером. Вот кнопка вызова, если Вам что-нибудь понадобится, просто нажмите, и я приду.

– Хорошо.

– Вы в порядке, господин Зэт?

– Бывало и лучше.

Бармен ушел, а Зэт остался сидеть в размышлениях.

В комнату Хеён зашла охрана, и она уже знала, что произошло что-то нехорошее, но вопрос лишь был в том, насколько всё плохо.

Она взяла в руки смартфон, чтобы написать Зэту или Киму, но пришла к выводу, что данная затея бессмысленна. Хеён повесила катану над кроватью и села за стол. Иногда ей казалось, что она вспоминает своё детство, вот только ей было неясно, действительно ли это было так, или это были просто сценарии из фильмов и телепередач, которые она видела.

Может, это были додуманные воспоминания из сюжетов книг, но каждый день её преследовало одно и то же воспоминание.

Она сидит на крыльце дома и держит коричневого плюшевого медведя. С крыльца виден сад, в котором цветёт сакура. Нежный ветер уносит её лепестки, они плывут по нему, будто по волнам. Затем мама берёт её вместе с плюшевым медведем на руки и уносит в дом.

Хеён услышала за дверями комнаты суету. Она хотела выйти, чтобы понять, что же всё-таки происходит, но охрана попросила остаться в комнате в целях безопасности. Она не любила охрану и всегда считала их слабаками, которые просто выполняют свою работу. Она считала, что в них нет верности, а следовательно, и доблести, которую полагается иметь каждому воину.

Хеён села на кровать и заскучала, она опять пыталась вспомнить фрагменты своего детства, но ничего не выходило.

Казалось, что всё это было не с ней, а может, и на самом деле так было. В комнате тикали часы, Хеён зевала от скуки и ждала новостей. Она думала о сегодняшнем дне, о словах Мастера и, конечно же, об оружии.

Она чувствовала себя птицей, закрытой в клетке, но выбора не было. Под суету мыслей она стала засыпать, как вдруг услышала, что кто-то вошёл в комнату.

Зэт сел возле кровати на стул, а Хеён посмотрела на него испуганным взглядом. Зэт не любил подбирать слова, но сказал ей:

– Хеён, с сегодняшнего дня судьба клана в твоих руках.

Доп. ярость. Из прошлого Зэта.

Зэт сидел на заднем сидении микроавтобуса и поглаживал ствол помпового ружья двадцатого калибра, но знал, что у него есть всего лишь семь выстрелов, так как патрон уже был загнан в патронник. Подобное ружьё, заряженное картечью, было идеальным оружием для ближнего боя. Зэт ценил, что этот старенький дробовик достался именно ему.

Перед ним сидела девушка блондинка, она примеряла розовую маску балаклаву и смотрела своими голубыми глазами прямо в душу Зэту.

– Вся наличка находится у них в главном офисе. Снимаем охрану, пакуем бабки и на выход.

Зэт знал, что ресторан, который они хотят ограбить, держали вампиры. Он с сомнением спросил:

– Этот ресторан ведь держат вампиры, верно?

Блондинка ему улыбнулась:

– Верно.

– Ты уверена, что оно того стоит?

– Зэт, у нас там свой человек. Что может быть не так? Мы снимаем кассу, этих денег нам хватит на две материнские платы. Нас никто не узнает, это просто невозможно.

Впереди сидели два огромных брата амбала Амадо и Андрес. Амадо был за рулём.

– Весь город шепчется о том, что с ними лучше не связываться. Да ты и сама всё прекрасно знаешь.

Блондинка взяла его за руку и заглянула в глаза.

– Эй, малыш, это с нами лучше не связываться. А они это всего лишь образ. Образ, который они сами для себя и создали, чтобы люди не переставали их бояться. Сейчас ведь давно не средневековье, чтобы нас могли напугать какие-то вампиры. Мы ведь видели дерьмо и похуже, верно?

Зэт замешкался.

– Верно.

– Всё будет хорошо, не волнуйся. Значит так, повторим план. Мы заходим через главный вход, Амадо и Андрес заходят через черный, там они и паркуют машину, снимаем по дороге охрану. Амадо и Андрес дежурят на коридорах, в главный офис заходим только мы. Забираем кассу, я даю им сигнал, они заводят тачку и мы сваливаем. Всё ясно?

Зэт задумался.

– Вроде бы всё.

Зэт подумал про себя «Через главный, значит. Вот он, значит, какой… Эффект неожиданности».

Блондинка спросила:

– Все готовы?

Глаза Зэт налились яростью.

– Погнали!

Они с блондинкой выскочили из автомобиля и пошли прямо к парадному входу, на котором стоял большой охранник в костюме. Зэт выставил перед собой дробовик и тут же снёс его выстрелом в грудь. Амадо и Андрес зашли через черный вход, который вел прямо на кухню. Там в это время выгружали товар, молодой грузчик клеился к официантке, покуривая самокрутку.

– Знаешь, я тут только временно, вообще мой отец работает в мультикорпорации и держит для меня тёпленькое местечко, но пока время ещё не настало.

Амандо, открыв с ноги дверь, ударил грузчика по голове, тот, споткнувшись, выронил самокрутку, а потом, пытаясь не упасть, зацепился за огромную кастрюлю с супом, которая стояла на плите, и перевернул её на себя.

От крика обернулся шеф-повар, но лобстер, которого на кухне потеряли ещё утром, неуклюже упал со шкафа и уцепился мощной клешнёй повару в нос. Тот кричал и матерился, остальные повара пытались снять лобстера, но тот намертво уцепился клешнёй. Один из грузчиков, увидев эту картину, выронил из тележки кег с пивом, который весело покатился по коридору и сбил с ног официанта, что нёс в руках стопку немытых тарелок.

Зэт и блондинка вошли в ресторан, Зэт закричал:

– На пол, всем лечь на пол, суки, и никто не пострадает.

Народ тупо пялился на него, думая, что это представление или розыгрыш, но Зэт сделал мощный предупредительный выстрел в воздух, после которого посетители поняли, что он не шутит, и массово повалились на пол, закрывая свои головы руками.

Блондинка осматривала проходы, пытаясь понять, где прячется охрана. Но Зэт быстрее увидел за её спиной парня в костюме охраны. Он оттолкнул подругу и выстрелил ему в ногу. Кровь с остатками мяса брызнула на модный ресторанный паркет, охранник выронил пистолет, Зэт подбежал к нему и отключил его мощным ударом приклада дробовика в голову.

У Амадо и Андреса дела были похуже, на кухне начался настоящий хаос. Увидев грабителей, толстая темнокожая повариха со злостью ударила Амадо огромным черпаком по голове.

Андрес тут же поймал её под руки и пытался угомонить, но злая повариха пыталась разорвать крепкие объятья амбала и с яростью рвалась в бой.

Амадо, оклемавшись от дерзкого удара черпаком по голове, понял, что дела плохи, и тут же выключил кричащую на всю кухню матерные слова повариху точным хуком в нижнюю челюсть, а после сделал пару предупредительных выстрелов в воздух, давая понять персоналу, что им следует покинуть кухню.

Зэт не чувствовал страха, внутри бушевал адреналин. Он стал искать проход на кухню, как вдруг увидел, что после пары выстрелов из коридора в панике стал выбегать персонал.

Блондинка в розовой маске прикрывала его, он понял, куда им нужно двигаться.

Он посмотрев на неё, улыбнувшись:

– Ты готова?

– Я всегда готова.

– Будь на чеку.

Увидев, что путь чист, они стали действовать по плану и продвигались к Амадо и Андресу. Те уже сторожили для них проход, где сидело начальство ресторана. Проход, в котором была их цель. Комната с сейфом.

Увидев повариху на полу, Зэт поинтересовался:

– Это ещё что такое?

Амадо виновато двинул плечами.

– Была буйная, пришлось отключить.

Вдруг Амадо за большой палец ноги ущипнул тот самый сбежавший лобстер, он закричал и со всей дури кинул его в проход, в котором послышалась стрельба. Зэт улыбнулся:

– Нас ждут.

Блондинка достала из внутреннего кармана светошумовую гранату.

– Сейчас мы это исправим.

Она вырвала чеку и бросила гранату в коридор, прозвучал громкий взрыв.

– Поехали.

В паре они с Зэтом забежали на зачистку коридора и убрали ещё двоих охранников, кажется, это были последние. Они были в шаге от победы, блондинка крикнула:

– Амадо, заводи машину.

Зэт осмотрелся.

– Куда нам идти?

– Куда глаза глядят, мы практически у цели.

Зэт считал, сколько выстрелов у него осталось, и эта информация его не радовала. Они зашли в последнюю дверь, где сидели вампиры.

Зэт завопил:

– Всем на пол, всем лечь на пол!

Но никто не реагировал на его угрозы. После этого он сделал предупредительный выстрел вверх, но выстрел тоже никого не испугал. Вампиры играли в покер, один из них сказал:

– Успокойся, парень. Ты слишком много на себя берёшь.

– Где сейф, мать твою?

Молодой вампир поднялся с места и стал идти к Зэту, тот направил на него ствол. Блондинка стояла молча.

– Как тебя зовут?

Зэт угрожающе в него целился, но вампир лишь хитро улыбался, будто издеваясь над ним.

– Как меня зовут? Что ты несёшь? Ещё один шаг, и я снесу тебе башку.

Молодой вампир подошел к нему впритык и с улыбкой протянул ему холодную бледную руку. Он сказал:

– Меня зовут Ким.

Ярость 5. Тихон

Дела Тихона и Якова не стояли на месте. Все годы в духовной семинарии они удерживали своё прочное место в этой системе, и никто даже и не думал о том, чтобы их сдвинуть. Взаимодействие с Тихоном и Яковом было выгодно практически всем, а особенно это было выгодно им самим, так как их сейф, который был спрятан в подвале, постепенно наполнялся деньгами. Яков всё чаще стал говорить о том, что скоро будет выпуск, и их пути на этом, вероятно, разойдутся.

– Вот чем ты думаешь заняться после выпуска, Тихон? Вероятно, нас направят в разные концы города, и видеться нам при этом будет практически невозможно. Что будешь делать со своими деньгами?

– Даже и не знаю. Я, честно говоря, пока что об этом не думал. Церковь ведь нас обеспечивает всем. Едой, одеждой, жильём. Священнослужителю, по сути, деньги в этом городе не так-то и нужны.

– Смешно, первый раз слышу от человека, что ему не нужны деньги.

– Я не сказал, что они мне не нужны. Я просто сказал, что пока не знаю, на что их потратить. А как насчёт тебя?

– У меня есть мечта. Я хочу открыть своё дело, чтобы мне никто был не указ. Чтобы я был сам себе боссом.

– Ты же знаешь, что священнослужителям запрещено иметь свой бизнес.

– И что? Карты здесь тоже запрещены, но ведь это никого не останавливает, верно? Как раз наоборот. Всех этих людей только возбуждает сильнее то, что нельзя.

С каждым годом время в семинарии летело быстрее и быстрее. То, что изначально выглядело забавным, превратилось в повседневную рутину, а каждый из дней был таким же, как и предыдущий. Иногда Тихон даже задумывался о том, что они застряли тут навечно, что всегда будет также, как и сейчас.

– Я вот чего не пойму. Людям важно наличие денег, или им важны вещи, которые они за них могут купить?

– Думаю, самый важный аспект в наличии денег – это осознание того, что ты смог бы купить, если бы этого захотел, но делать этого не станешь. Так как если они у тебя есть, ты будешь чувствовать себя более безопасно, понимаешь?

– Понимаю. И к какому типу людей ты себя относишь?

– Я отношусь к тому типу людей, кто не собирается всю жизнь носить ошейник и повиноваться кому-либо. Выйти из системы возможно, и мы – прямое тому доказательство. Вопрос только в наличии внутреннего стержня и характера.

– И что же тогда твой внутренний стержень?

– Мой внутренний стержень – это идея. А моя идея состоит в том, что никто и никогда не станет на моём пути к моей цели.

Тихон улыбнулся.

– Ты аж прямо вдохновился от своей речи.

– А почему нет? Я каждый день думаю об этом. Живой тот, у кого есть цель.

– Какие у нас планы на сегодня?

– Такие же, как на вчера и позавчера. Будем решать дела в этой богадельне.

Яков улыбнулся в ответ, и они вышли в мрачный серый коридор.

На завтрак давали макароны и пересоленную яичницу. Они сидели за своим столиком, Яков жаловался Тихону:

– Как же меня это достало, каждый день одно и то же. Неужели поварам сложно придумать хоть что-то новое, я уже не могу есть эти чертовы макароны.

– Не думаю, что это от них зависит. Скорее всего, они просто работают по инструкции, которая составлена десятки лет назад.

– Надо послать бегуна за нормальной едой, я отказываюсь это есть.

Яков брезгливо отодвинул от себя тарелку. Тихон подумал о том, что его друг с каждым днём становится всё более избалованным.

– Раньше ты ел это с удовольствием.

– После приюта мне вся еда казалась невероятно вкусной, но мы уже давно не в приюте. Оказывается, эта еда была не вкусной, а просто съедобной.

– Мне кажется, этого достаточно.

Тихон взял вилку и нехотя стал есть. К ним подошел худой парень с дрожащими руками.

– Парни, у нас проблемы, нужно поговорить после завтрака.

Яков недовольно буркнул:

– Я же просил не беспокоить нас, пока мы едим.

– Я бы и не беспокоил, но дело действительно срочное.

Тихон, пережёвывая макароны, ответил:

– Ладно, иди и жди нас у выхода, мы подойдём к тебе, когда закончим.

Он перевёл взгляд на Якова.

– Что?

– Чего ты взъелся на парня? Он и так какой-то перепуганный.

– Но ведь он мог и подождать.

– Говорит, что-то срочное.

– Значит, надо пойти и узнать.

Худой парень ждал их возле выхода. Его бледное лицо выглядело измученным.

Тихон и Яков подошли к нему. Яков зевнул, пытаясь показать, что ему абсолютно безразлично.

– Ну давай, не тяни, рассказывай, что там уже стряслось.

Худой юноша засуетился:

– Может, немного отойдём, не при людях ведь.

Тихон с Яковом осмотрелись, вокруг действительно ходило много людей. Они отошли в неприметный угол, в котором их никто не слышал.

– Здесь можно, рассказывай.

– Помните Павла бегунка?

– Из младших курсов?

– Да.

– Припоминаем конечно, а что с ним?

– Вчера вечером он побежал за товаром, но так и не вернулся.

Тихон возмутился:

– Вчера вечером? А почему ты раньше нам об этом не сказал?

– Я не хотел вас беспокоить. Мы подумали, может он напился и вернётся к утру, но этого не случилось.

– А он из пьющих?

– За пьянством пока был не замечен, но мы просто предположили. Чем чёрт не шутит, пока что мы его прикрыли, сказали, что он на уборке и поэтому не был на завтраке. Но если он не появится к молитве, то станут задавать вопросы. Пропажа человека – это серьёзно.

– Да, это, черт побери, проблема.

– Что прикажете делать? – Тихон с Яковом переглянулись.

– Пока что ступай. Если у тебя кто-то что-то спросит, то ты ничего не знаешь и не слышал. И ещё одно. Если этот придурок появится, сразу же приведи его к нам. Всё ясно?

– Да.

– Ступай.

Вместе они проводили того, кто принёс им плохую весть, взглядом. Тихон спросил:

– И что будем делать?

– А мы тут причём? Ну сбежал пацан, может, домой захотел, понял, что не для него вся эта духовность, вот и свалил.

– Но ведь он бегал по нашим поручениям и нашими путями. Мы не можем всё это так оставить.

– А почему нет? Скоро выпуск, мы уйдём чистые, и больше этих людей никогда не увидим, а то что потерялся какой-то парень, то это уже не наша проблема. Что ты предлагаешь? Пойти сейчас его искать?

– Я предлагаю хотя бы попытаться отследить его смартфон.

– Если у тебя есть время и желание работать над этим, то дерзай, но я бы тебе не советовал.

Яков, развернувшись, ушёл. Тихон остался стоять на месте, у него было плохое чувство. Ему казалось, что это им с рук просто так не сойдёт, и прямо перед выпуском все их схемы будут раскрыты. Он почувствовал, как сердце забилось сильнее, и подошёл к окну, чтобы отдышаться. Вид свободы из окна всегда успокаивал его. Мысль о том, что скоро он станет свободным и сможет без проблем передвигаться по городу, безумно радовала его. Осталась всего лишь финишная прямая.

Тихон стал успокаивать себя мыслью о том, что об их схемах и так все знают, и о том, что если бы кто-то хотел принять меры, то это сделали бы намного раньше.

В священных писаниях сказано, что в мирской жизни ничего не происходит безвозмездно, и за каждый поступок мы получаем обратную связь от действительности, но эти слова нужны лишь тем, кто хочет спасти свою душу. Для тех, кто живёт моментом, это всего лишь одно из миллионов наставлений, которые можно не выполнять.

Тихон решил пустить всё на самотёк, его тактикой по жизни была решение проблем по мере их поступления.

Время шло, но бегунок по имени Павел так и не возвращался. Тихон гулял по коридорам духовной семинарии, сшибая с доходяг деньги в общак, как вдруг к нему подошёл старший священнослужитель. Он показал ему жестом, чтобы подошёл, Тихон стал смирно.

– Раб Божий Тихон.

– Оставь эти формальности, я знаю, кто ты. Нам нужно поговорить, пойдём со мной.

Они пошли по мрачным коридорам и зашли в одну из сотни одинаковых дверей. Комната напоминала склад для хранения старых подсвечников и других церковных мелочей. Тихон дерзко посмотрел в глаза священнослужителю:

– Чем могу помочь?

– Мы сегодня не досчитались одного человека, и у меня могут быть из-за этого проблемы. Люди не могут пропадать просто так, а уж тем более если я за них отвечаю. В общем, я не хочу заходить издалека, это сэкономит твоё и моё время, просто скажи мне, что ты об этом знаешь.

– С чего вы взяли, что я что-то об этом знаю?

– Тихон, не валяй дурака, ты же знаешь, что любое добро к тебе вернётся, ты ведь единственный человек здесь, который действительно может мне помочь.

– Единственный?

– А ты не замечал, что твой дружок Яков тот ещё придурок?

– Как-то не приходилось.

– Послушай старшего, я ведь не первый день живу, и таких, как он, я встречал сотни, а то и тысячи. Будь аккуратней с ним.

– Хорошо, я учту это.

– Так что с парнем?

Тихон замялся, думая, стоит ли рассказывать о том, что случилось. Он подумал, что мог бы манипулировать фактами и прикинуться дурачком, но делать этого не стал.

– Парень сбежал, его нет на территории.

– Забавно, с чего бы вдруг он сбежал?

Тихон развёл руками:

– Я сказал всё, что знаю.

– Ладно, и на этом спасибо, будь аккуратней.

Павел так и не вернулся, и по документам, чтобы не было скандала, был якобы исключён немного ранее того дня, как пропал, в случае, если найдут его тело и приедет полиция.

Сейф в подвале за несколько лет был забит деньгами под завязку. Время шло, и дело плавно подходило к выпуску Тихона из духовной семинарии.

Яков всё чаще вспоминал о том, что их пути разойдутся, и они, вероятно, больше никогда не увидятся. Тихона это расстраивало, так как он считал его единственным близким человеком.

Впервые под конец своего обучения Тихон стал по-настоящему искренне молиться.

Он думал о том, что будет делать со своей долей денег, и каждую ночь он мечтал, поражаясь разнообразности своих идей и неопределённости своих мыслей. Но одна мечта всё же цепляла его больше всего.

Он хотел сделать своей бабушке неприлично дорогой подарок, в надежде, что слухи об этом дойдут до его родителей, и они пожалеют о том, что избавились от него.

В глубине души Тихон хотел, чтобы его родители унижались перед ним, выпрашивая деньги. Эта идея доминирования вдохновляла его, идея того, что люди смогут пожалеть, что бросили его.

На следующий день, проснувшись, Тихон не обнаружил Якова. Он подумал, что у друга есть какие-то секреты от него, но не стал об этом узнавать. В одиночестве ему было некомфортно, но делать было нечего, день нужно было начинать.

К Тихону подошёл один из старших парней, который жил с ними в комнате и тоже готовился к выпуску и распределению по городу:

– Тихон, ты не видел Якова?

– Нет.

– Странно, никто его не может найти.

– Я его не видел с самого утра, думаю, у него какие-то свои неотложные дела.

– Разве он не предупредил тебя, куда идёт?

– Нет, не предупредил. Странно всё это, но ладно, спасибо тебе, с Богом.

Он поклонился Тихону и ушел. Тихон не думал, что пропажа Якова была подозрительной, ведь это было похоже на его характер. Но спустя полдня он так и не появился. К Тихону подошёл ещё один товарищ и сказал, что Яков пропал.

– Хоть кто-то его сегодня видел?

– Его никто не видел с самого утра. Последний раз он попадался мне на глаза вчера вечером, какой-то вдумчивый, я с ним поздоровался, но он мне ничего не ответил.

– И где ты его видел?

– Недалеко от входа в подвал, а что?

От этой информации Тихон впал в ступор. Он начал думать о худшем, что могло случиться, но оправдывал свои мысли тем, что тот человек, которого он считает своим самым близким другом, на такое не способен.

– Тихон, с тобой всё в порядке?

– Да, со мной всё хорошо, спасибо тебе за информацию.

Тихон постучал ладонями себе по щекам и быстрым шагом, чтобы никто не понял, что он взволнован, пошел в подвал. Там он не выдержал и стал бежать до того места, где они хранили сейф. Двери сейфа были открыты…

Яков сбежал со всеми их деньгами, не оставив ни одной монеты. Тихон продолжал стоять и смотреть пустыми глазами в отрытый сейф. Ему казалось, что всё это шутка, но всё было по-настоящему.

Самые близкие люди имеют способность ранить нас сильнее, чем всё остальное в этом мире. Душевные раны заживают болезненно, особенно те, которые можно сравнить с ударом ножом в спину. Выходя из подвала, Тихон стал убеждать себя в том, что он ни о чем не жалеет, он говорил себе, что эти деньги легко пришли к нему и легко от него ушли, в любом случае, всё могло быть и хуже. После того как он вернулся в семинарию, на вопросы, где Яков, он отвечал, что понятия не имеет, и в какой-то степени это было действительно так. О том, что Яков украл общак и сбежал с ним, он никому так и не рассказал.

Все остальные пару месяцев до выпуска его душу поедала жажда мести, но до новой жизни оставалось немного, поэтому печаль сменилась суетой.

Выпуск был насыщенным и пафосным. Всех новых священнослужителей забрасывали цветами в одном из гигантских храмов города Псайко. Это был настоящий праздник, который помог забыть Тихону о всех его невзгодах. Это был его праздник, он был победителем, и он хотел насладиться этим моментом как можно полнее.