Текст книги "Имя ему геноцид. Преступления гитлеровской Германии на территории Белоруссии и России"

Раздел 3. Военные преступления и геноцид нацистов против мирного населения и военнопленных на территории РСФСР

С момента окончания Великой Отечественной войны прошло более 75 лет. Но и сегодня не завершен процесс уточнения числа потерь мирного советского населения во время войны.

«На сегодняшний день в науке в качестве общепринятой фигурирует цифра 13 миллионов 685 тысяч. В нее входит семь миллионов преднамеренно истребленных карателями, более двух миллионов погибших на принудительных работах в Германии и порядка четырех миллионов умерших от голода и отсутствия медицинской помощи на оккупированных территориях. Это лишь приблизительные цифры, некоторые историки полагают, что жертв среди мирного населения было больше», – справедливо утверждает председатель президиума Российского исторического общества С. Е. Нарышкин. – «Из-за масштабов преступлений нацистов специалисты сталкиваются с серьезными трудностями, однако работу важно продолжать. Это наш моральный долг»[67]67
  Аркадьев А., Коковешников К. Нарышкин рассказал о потерях мирного населения СССР в Великой Отечественной войне; URL: https://tvzvezda.ru/news/qhistory/content/2021241323-v24d1.html


[Закрыть].

С первых дней агрессии против СССР вермахт, карательные подразделения СС и СД планомерно приступили к осуществлению своих преступных замыслов. В скором времени к ним присоединились войска союзников из Румынии, Финляндии, Венгрии, Италии и добровольческие соединения и части фактически из всех стран Западной Европы, а также из числа местных коллаборационистов.

Здесь отметим, что в последние годы подавляющее число исследователей преступлений нацистов на территории Советского Союза заострили свой взгляд на пособниках нацистов из числа местных жителей. Именно их кровавые злодеяния становятся предметом анализа ученых-историков, публицистов и журналистов. Именно к зверствам так называемых коллаборационистов привлечено внимание СМИ, кинематографистов. Вольно или невольно тем самым основной груз ответственности перекладывается с вермахта, германских карательных подразделений на предателей из местных.

Люди, пережившие войну, безусловно знали о содеянном предателями своего народа. Публичные казни послевоенного периода широко освещались в центральной и региональной прессе того периода. Далее – тишина. Газеты показывали обществу лишь отдельные случаи судов над пойманными изменниками. Многое же пряталось в закрытых архивах. Наиболее известный факт – история замалчивания убийц Хатыни.

Из повестки дня последних десятилетий выпали непосредственные организаторы и вдохновители карательных акций: немцы, австрийцы, венгры, испанцы, финны, собственно те, кто стоял во главе карательных эскадронов, кто контролировал «качество» работы кровавой мясорубки, перемоловшей миллионы советских граждан.

Вспомним здесь, например, структуру печально известного 118-го украинского полицейского батальона. В нем, как и в других аналогичных структурах, действовало двойное подчинение. При украинском командире батальона и ротных командирах находились так называемые «шефы» – немецкие офицеры. Командовал батальоном бывший петлюровец К. Смовский, а «шефом» выступал майор Э. Кернер. В батальоне имелось два штаба – немецкий и украинский. Кто из них больше виноват в сожжении жителей Хатыни?

Безусловно, за военные преступления ответственны как первые, так и вторые, организаторами и вдохновителями все же были запрограммированные на «расовые чистки» представители Третьего рейха. Разве без их руководящей и направляющей роли все это могло произойти?

Нет. Открывая имена нацистских пособников, следует не забывать и об их хозяевах. Основная ответственность за военные преступления, преступления против человечности, включая геноцид, лежит на них. И в год 75-летия завершения Нюрнбергского процесса это безусловно актуально.

На оккупированной территории СССР карательные функции выполняли формирования Главного управления имперской безопасности Германии: гестапо, формирования СД и полиция. На них были возложены задачи по физическому уничтожению противников Третьего рейха и обеспечению «нового порядка» в захваченных районах.

В тылу вермахта действовали уже упомянутые подвижные формирования полиции безопасности и СД – оперативные группы (айнзацгруппы), которые включали: оперативные отряды (айнзацкоманды) для действий в армейском тылу и специальные отряды (зондеркоманды) для действий в районах передовых частей армии[68]68
  Органы полиции безопасности и СД, действовавшие на советско-германском фронте и на временно оккупированной советской территории; URL: https://istmat.info/node/28461


[Закрыть].

К выполнению карательных операций также были привлечены полицейские батальоны и формирования «вспомогательной службы полиции порядка».

Оккупационные войска вермахта были представлены соединениями, частями и подразделениями, подчиненными тыловому командованию: охранными дивизиями и бригадами, тайной полевой полицией, полевой жандармерией, корпусом фельдъегерей, резервными дивизиями и пехотными дивизиями, личный состав которых был укомплектован военнослужащими, негодными к строевой службе. В функции оккупационных войск входили: комендантская служба, конвоирование и охрана военнопленных, контроль за передвижениями по дорогам, охрана объектов, проведение карательных акций и т. п[69]69
  Жуков Д. А. Германские оккупационные органы на территории СССР: структура и юрисдикция // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований № 2–3, июль – декабрь 2010. С. 38–44; URL: https://cyberleninka.ru/article/n/germanskie-okkupatsionnye-organy-na-territorii-sssr-struktura-i-yurisdiktsiya/viewer.


[Закрыть].

Особая роль отводилась подразделениям «секретной полевой полиции» (ГФП), специального полицейского органа в вооруженных силах Германии, предназначенного для борьбы со шпионажем, саботажем и моральным разложением в вооруженных силах, а также занимавшимся борьбой с местным подпольем.

Основными направлениями деятельности ГФП были: расследование и пресечение действий, угрожающих немецкому государству и народу: измена родине, шпионаж, саботаж, вражеская пропаганда, противодействие разложению войск в районе проведения операций. На территории Советского Союза секретная полевая полиция участвовала в геноциде еврейского населения, уничтожении сочувствующих советской власти, коммунистов, партизан. ГФП должна была собственными силами и с помощью коллаборационистов обнаруживать базы и штабы партизан, подполья с последующим их уничтожением[70]70
  Калинин Н. Б. GFP-580 (Смоленская область); URL: https://vk.com/@-188959706-karatelnyi-batalon-shmidt-zverstva-v-yarcevskom-raione


[Закрыть].

Полевая жандармерия осуществляла полицейские функции в войсках и на оккупированных территориях. В ее задачи входили «контроль и организация дорожного движения, поддержание порядка и дисциплины, конвоирование военнопленных, предотвращение беспорядков, контроль над населением на оккупированных территориях, разоружение гражданского населения, поиск и задержание бежавших военнопленных, проверка документов, патрулирование населенных пунктов, пресечение саботажа, арест дезертиров, борьба с партизанами»[71]71
  Жуков Д. А. Германские оккупационные органы на территории СССР: структура и юрисдикция // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. 2010. № 2–3. С. 38–44; URL: https://cyberleninka.ru/article/n/germanskie-okkupatsionnye-organy-na-territorii-sssr-struktura-i-yurisdiktsiya/viewer


[Закрыть].

Сроки немецко-фашистской оккупации были различны – от нескольких дней, недель или месяцев и до трех лет. Среди союзных республик Советского Союза были оккупированы Белорусская ССР, Украинская ССР, Эстонская ССР, Латвийская ССР, Литовская ССР. Территории Молдавской ССР и некоторые районы юга Украинской ССР (Транснистрия) находились под управлением союзной гитлеровской Германии Румынии. Часть Карело-Финской ССР была оккупирована войсками Финляндии.

В РСФСР подверглись оккупации 13 краев и областей РСФСР. Полностью оккупированы: Крымская АССР, Ставропольский край; Брянская, Великолукская, Калужская, Курская, Орловская, Псковская, Ростовская и Смоленская области. Частично: Кабардино-Балкарская и Северо-Осетинская автономные республики; Краснодарский край; Астраханская, Воронежская, Грозненская, Калининская, Ленинградская, Московская, Мурманская, Новгородская, Рязанская, Сталинградская и Тульская области.

Захват населенных пунктов начинался с возведения виселиц на центральных площадях. С их помощью фашисты казнили партийных и комсомольских работников, коммунистов, сотрудников НКВД и т. д. Всех повешенных оставляли на месте казни на несколько суток и даже недель. Затем начинались расправы с мирным населением по расовым мотивам. «Прежде всего необходимо выявить: всех выдающихся государственных и партийных должностных лиц, в особенности профессиональных революционеров; деятелей Коминтерна; всех влиятельных деятелей Коммунистической партии СССР и примыкающих к ней организаций в Центральном Комитете, в окружных и районных комитетах; всех народных комиссаров и их заместителей; всех бывших политкомиссаров Красной Армии; руководящих лиц государственных учреждений центрального и среднего звеньев; руководящих лиц в хозяйственной жизни; советско-русских интеллигентов и всех евреев», – гласило специальное предписание для СД[72]72
  Гибель гражданского населения на оккупированных территориях; URL: https://historicaldis.ru


[Закрыть].

Коммунистами и евреями каратели не ограничивались. Массово практиковались расстрелы и казни заложников из числа ни в чем не повинных гражданских лиц.

Президент Российской Федерации В. В. Путин, в год 75-летия Победы в Великой Отечественной войне, в своем обращении к организаторам, участникам и посетителям федерального архивного интернет-проекта «Преступления нацистов и их пособников против мирного населения СССР в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» отметил: «Жертвами захватчиков стали миллионы ни в чем не повинных людей – представители разных возрастов, профессий, национальностей, которые были расстреляны, замучены в концентрационных лагерях, умерли от голода и болезней. Этим чудовищным преступлениям, которым была дана однозначная оценка Международным (Нюрнбергским) военным трибуналом – нет и не может быть ни оправдания, ни прощения. Они не имеют срока давности. И мы, и будущее поколение должны понимать, к каким разрушительным последствиям приводит любое попустительство национализму, ксенофобии, агрессивной политике порабощения, уничтожения мирных граждан. Бережно хранить историческую правду о самой жестокой войне XX столетия»[73]73
  Разведывательная сводка № 4 4-го Управления НКВД СССР / ЦА ФСБ России. Ф. К-72. Оп. 1. Пор. 6. Л. 136–152; URL: http://victims.rusarchives.ru/razvedyvatelnaya-svodka-no-4–4-go-upravleniya-nkvd-sssr-o-polozhenii-vo-vremenno-okkupirovannykh


[Закрыть].

Объединение и согласование работ государственных органов по фиксации и полному учету преступлений оккупантов начались сразу же после образования 2 ноября 1942 г. Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК) по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, госпредприятиям и учреждениям СССР. Цель – придания виновных суду и суровому наказанию.

В регионах эту работу вели республиканские, областные и краевые комиссии, а в районах, где ещё не была восстановлена работа местных органов власти, – командный состав частей Красной Армии при участии военных медиков.

Для установления злодеяний немецко-фашистских захватчиков и для учета ущерба на местах были организованы комиссии. Они действовали согласно инструкции от 17 июня 1943 г.[74]74
  ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 6. Л. 2–3.


[Закрыть]

В целях обеспечения эффективной работы на местах по составлению актов:

– проводился инструктаж секретарей райкомов, председателей райисполкомов, директоров предприятий, руководителей учреждений, членов комиссий;

– все райкомы ВКП(б), райгорисполкомы, предприятия, учреждения, комиссии были обеспечены инструкциями и ценниками Чрезвычайной государственной комиссии, размноженными типографским способом;

– для проверки правильности составления актов и оказания практической помощи в работе при комиссиях создавался секретариат и рабочий аппарат в количестве 9 человек;

– во все районы были командированы работники для оказания помощи сельским и районным комиссиям по составлению актов[75]75
  Докладная записка по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба колхозам, предприятиям, учреждениям, организациям и гражданам Северо-Осетинской АССР. 23 октября 1943 г. ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 12. Д. 70. Л. 3–10.


[Закрыть].

Отметим, что вышестоящие комиссии помимо организационно-методической работы осуществляли контроль за правильностью и полнотой фиксации преступлений нацистов. Так, в ходе работы ЧГК Северо-Осетинской АССР в работе районных комиссий были выявлены случаи неправильного подсчета, завышения или, наоборот, занижения цен, отсутствия в актах указания конкретных виновников, неправильного изложения обстоятельств, при которых происходило хищение, уничтожение, разграбление имущества или злодеяния и издевательства немецких захватчиков над гражданами и др[76]76
  Там же.


[Закрыть].

Недостатки исправлялись. Затем, все акты рассматривались и утверждались на заседаниях республиканских, областных и краевых комиссий.

Всего ЧГК рассмотрела и изучила 54 тысячи актов и свыше 250 тысяч протоколов, опросов свидетелей и заявлений о злодеяниях оккупантов.

Из всех областей РСФСР г. Ленинграду и Ленинградской области в годы войны фашисты нанесли наибольший ущерб. С первых дней оккупации нацистами был установлен «новый порядок», в том числе и в административном подчинении.

Высшей властью на оккупированной территории Ленинградской области являлся командующий тыловыми войсками Северного фронта генерал пехоты Ф. Рок, а для сельской местности – начальник хозяйственной инспекции Севера Беккер.

Оккупированная часть области была разделена на несколько округов. Каждый округ объединял несколько районов, переименованных захватчиками в уезды, а уезды – разбиты на волости, охватывавших 2–3 бывших сельсовета.

Власть в городах и селах области была сосредоточена в руках немецких военных комендантов, подчиняющихся непосредственно командующему тыловыми войсками Северного фронта. В ведении комендантов находились полиция, воинские гарнизоны и карательные отряды. В период оккупации, начиная с 1942 г., из-за недостатка сил и средств у фашистских захватчиков происходило укрупнение военных комендатур, а воинские гарнизоны комендатур отправлялись на фронт.

Для руководства сельскими местностями был создан соответствующий аппарат. В округах были созданы окружные земские управы, состоящие из отделов: административный, снабжения, финансовый, народного образования, здравоохранения и другие. Начальники отделов назначались военными комендатурами. Во главе окружных управ стояли окружные земские начальники, подобранные, как правило, из числа бывших белогвардейцев. Так, окружным земским начальником Старо-Русского района был назначен полковник царской армии Иванов, он же Ф. И. Сютич[77]77
  Докладная записка по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба колхозам, предприятиям, учреждениям, организациям и гражданам Северо-Осетинской АССР. 23 октября 1943 г. ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 12. Д. 70. Л. 3–10.


[Закрыть].

Окружным земским управам были подчинены уездные (районные) земские управы, руководящие волостными управлениями и, через последних, сельскими старостами своего уезда. Аппарат земских уездных управ состоял из уездного начальника и ряда технических работников. Штат волостной управы состоял из волостного старшины и счетовода[78]78
  Там же.


[Закрыть]. В обязанности волостного старшины входил учет населения волости и проведение в жизнь мероприятий военного командования, а также вышестоящих органов гражданской власти. Волостной старшина также являлся и волостным судьей, который имел право прибегать за неповиновение немецким властям к аресту обвиняемых до 10 суток или штрафу до 500 рублей[79]79
  Там же.


[Закрыть]. В ряде случаев на волостных старшин возлагалось и руководство карательными отрядами.

Сельские старосты вели учет населения села, следили за появляющимися в селах посторонними лицами, собирали налоги, выполняли наряды воинских частей на рабочую силу для принудительных трудовых работ и т. д. В крупных селах старосты имели платного счетного работника.

Состав административного аппарата преимущественно отбирался из бывших белогвардейцев, кулаков, лиц, арестовывавшихся советской властью за политические и уголовные преступления. Так, земским начальником Гдовского уезда был назначен белогвардейский офицер Пентешихин, а Кингисеппского района Сарафанников, который был осужден при советской власти за изнасилование. Из 17 старшин Старо-Русского округа: бывших кулаков – 5; ранее осужденных за уголовные преступления – 4; судившихся за антисоветскую деятельность – 6; бывших германских военнопленных Первой мировой войны – 2[80]80
  Докладная записка по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба колхозам, предприятиям, учреждениям, организациям и гражданам Северо-Осетинской АССР. 23 октября 1943 г. ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 12. Д. 70. Л. 3–10.


[Закрыть]. Среди сельских старост в Ленинградской области было очень много финнов и эстонцев.

Все население оккупированных территорий области было взято на учет. В городах была проведена перерегистрация паспортов и перепись населения от 16 до 60 лет. Лица, переехавшие в населенные пункты перед оккупацией или после оккупации, подвергались тщательной проверке и находились под наблюдением контрразведки. Списки этих лиц направлялись военными комендантами в контрразведывательные отделы (отделы 1с) немецких дивизий, которые находились на данном участке.

Всем сельским жителям присваивали личные номера, которые необходимо было указывать в списках жильцов, вывешиваемых на домах. Передвижение из одного населенного пункта в другой разрешалось лишь при наличии специального пропуска, выданного военным комендантом или волостным старшиной для сельских жителей. Возле городов были установлены заградительные заставы, которые проверяли документы и пропуска у всех въезжающих и выезжающих. На большаках и шоссейных дорогах документы и пропуска проверяли дорожные патрули из немецких солдат или местных полицейских. Заградительные заставы и патрули были снабжены списками населения всех сел района и, при проверке документов, проверялось не только наличие пропуска на право передвижения, но и сличался личный номер проверяемого с указанным в списках. Сельские жители при выезде из деревни обязаны были иметь на дуге свой личный номер.

Для оставленного на месте населения прифронтовой полосы был установлен особо жесткий режим. Всем жителям, в том числе и детям, под угрозой расстрела на месте, было запрещено появляться на улице без нарукавных повязок, выдаваемых комендатурами. Цвет повязок для каждого населенного пункта был особый. На каждой повязке имелась печать комендатуры. Из боязни содействия партизанам жителям сел было под угрозой расстрела запрещено выходить за околицу и особенно в лес.

Необходимо отметить, что аналогичный «новый порядок», как в административном делении территорий и назначении их администраций, так и в отношении учета и передвижения крестьян от одного населенного пункта к другому, были установлены на всех оккупированных территориях Советского Союза, за небольшими изменениями с учетом местной специфики.

Весной 1942 г. фашистские захватчики объявили крестьянам Ленинградской области о ликвидации колхозного строя и установлении взамен его общинного хозяйства с последующим переходом к разделу земли между единоличными хозяйствами.

В связи с этим необходимо отметить, что на совещании 15 февраля 1942 г. фюрер поддержал проект о постепенном изменении колхозной системы на оккупированных территориях и, после одобрения плана, А. Розенберг подписал закон о новом аграрном порядке[81]81
  Сидорова Е. А. Аграрная политика оккупационных властей Германии на территории Ленинградской области, 1941–1944 гг.; URL: https://cyberleninka.ru/article/n/agrarnaya-politika-okkupatsionnyh-vlastey-germanii-na-territorii-leningradskoy-oblasti-1941–1944-gg


[Закрыть].

С издания закона начался новый этап аграрной политики нацистов. «Новый аграрный порядок» предусматривал переход к единоличному хуторскому хозяйству через следующие промежуточные этапы: общинное хозяйство и земледельческие товарищества по совместной обработке земли. Конечная цель реформы – создание единоличных фермерских хозяйств.

Здесь отметим, в большинстве районов Ленинградской области тыловое руководство группы армий «Север» сразу же пошло на создание единоличных хозяйств. Это решение было связано прежде всего с тем, что на рассматриваемой территории имело место военное управление. Немаловажным было и желание военного командования привлечь местных жителей на свою сторону[82]82
  Сидорова Е. А. Указ. соч.


[Закрыть].

Бывшие советские совхозы были превращены в немецкие государственные предприятия. В большинстве своем управляющими в них были назначены немцы. Целый ряд крупных совхозов фашистским командованием был распределен между особо отличившимися немецкими офицерами. Так, большой свиноводческий совхоз «Полонное», находившийся в Порховском уезде, в соответствии с указом А. Гитлера был передан офицеру интендантской службы Хельману. Для крестьян близлежащих к совхозам деревень здесь фактически была введена барщина. Пять дней в неделю по 12 часов они обязаны были работать на Хельмана, не получая за свою работу никакой оплаты.

В прифронтовой полосе: Кингисеппский, Красногвардейский, Слуцкий, Мгинский, Тосненский, Чудовский и Старо-Русские районы – фашисты изъяли у крестьян весь скот, как личный, так и колхозный. В тыловых районах: Гдовском, Псковском, Струговском, Красненском, Селецком и Порховском был изъят весь колхозный скот. В Полавском районе захватчики только с момента оккупации в 1941 г. и первой половине 1942 г. отобрали у крестьян 3081 корову, более 2000 телят и 900 лошадей. Полностью были изъяты овцы, козы, свиньи, куры и утки. В Старо-Русском районе за этот же период было отобрано у крестьян 402 коровы, 400 телят, свыше 1000 овец, 310 лошадей и 7815 шт. домашней птицы[83]83
  Разведывательная сводка № 4 4-го Управления НКВД СССР / ЦА ФСБ России. Ф. К-72. Оп. 1. Пор. 6. Л. 136–152; URL: http://victims.rusarchives.ru/razvedyvatelnaya-svodka-no-4–4-go-upravleniya-nkvd-sssr-o-polozhenii-vo-vremenno-okkupirovannykh


[Закрыть].

С начала 1942 г. фашистские захватчики приступили в оккупированных районах Ленинградской области к вербовке добровольцев для работы на промышленных предприятиях и в сельском хозяйстве в Германии и Прибалтике. Добровольцев было очень мало, но и даже те немногие разбегались в пути следования. С апреля – мая 1942 г. фашисты стали направлять трудоспособное население в Германию и Прибалтику в принудительном порядке.

Так, в Гдовском, Сланцевском и Лядском районах все трудоспособное население от 16 до 26 лет в принудительном порядке было направлено на работы в Германию. Из Дновского района 15 и 21 июня 1942 г. в Германию были направлены 2 эшелона с рабсилой для работ в сельском хозяйстве[84]84
  Сидорова Е. А. Аграрная политика оккупационных властей Германии на территории Ленинградской области, 1941–1944 гг.; URL: https://cyberleninka.ru/article/n/agrarnaya-politika-okkupatsionnyh-vlastey-germanii-na-territorii-leningradskoy-oblasti-1941–1944-gg


[Закрыть].

В оккупированных районах полностью отсутствовала медицинская помощь. В январе 1942 г. вспыхнула эпидемия сыпного тифа, которая из-за отсутствия больниц и медицинской помощи быстро приняла масштабные размеры и полностью охватила Новгородский, Псковский, Мгинский, Красногвардейский, Гдовский, Сланцевский и Старо-Русский районы.

В ноябре 1941 г. фашистские изверги совершили чудовищное преступление в местечке Сиворицы Красногвардейского района, где находилась 4-я психиатрическая больница им. П. Кащенко. Об этом преступлении со всеми подробностями стало известно в начале 1944 г. при освобождении захваченной территории от фашистских оккупантов. В спецсообщении Управления НКГБ по Ленинградской области от 16 февраля 1944 г. по результатам расследования и показаниям пяти соучастников этого жуткого преступления из числа местного медперсонала и обслуживающих лиц сообщалось, что «немцы зверски умертвили около 850 человек больных, находившихся на излечении в 4-й психиатрической больнице»[85]85
  Центральный государственный архив Санкт-Петербурга. Ф. 7179. Оп. 53. Д. 89. Л. 162–162об. Подлинник; URL: http://victims.rusarchives.ru/razvedyvatelnaya-svodka-no-4–4-go-upravleniya-nkvd-sssr-o-polozhenii-vo-remenno-okkupirovannykh


[Закрыть]. Соучастники этого преступления, которые были арестованы органами НКГБ по Ленинградской области, дали показания обо всех обстоятельствах этого зверского, человеконенавистнического преступления, совершенного нацистами и их приспешниками. В ходе допроса они рассказали, что «к моменту захвата немцами местечка Сиворицы, т. е. к 20 августа 1941 г., в больнице им. Кащенко находилось на излечении около 1200 чел. больных. Немцы заняли корпуса больницы под различные военные учреждения, больных сосредоточили в одном корпусе, а имущество больницы – инвентарь, оборудование, продовольствие разграбили.

С первых дней оккупации больным выдавали 100 гр. в день хлеба, с октября 1941 г. выдача хлеба была вовсе прекращена, вследствие чего среди больных началась массовая смертность от голода.

Больные пытались убегать из больницы, но расставленные по дорогам немецкие патрули расстреливали их.

…20 ноября 1941 г. немцы произвели умерщвление больных путем подкожного введения (укола) каждому больному отравляющего препарата»[86]86
  Центральный государственный архив Санкт-Петербурга. Ф. 7179. Оп. 53. Д. 89. Л. 162–162об. Подлинник; URL: http://victims.rusarchives.ru/razvedyvatelnaya-svodka-no-4–4-go-upravleniya-nkvd-sssr-o-polozhenii-vo-remenno-okkupirovannykh


[Закрыть].

В июле 1941 г. были массово расстреляны жители домов инвалидов, которые находились в деревне Индом (расстреляно 70 человек) и Могутово (расстреляны 140 человек) Новосельского района Ленинградской области. Их свозили к Кепскому озеру, где расстреливали, а трупы сбрасывали прямо в воду. Оставшиеся инвалиды в деревне Могутово в количестве 50 человек впоследствии были уморены голодом, так как им продукты питания не выдавались. В ноябре 1943 г. эта деревня была сожжена полностью фашистскими захватчиками.

Из-за грабежа и непосильных сельскохозяйственных поборов население оккупированных территорий Ленинградской области голодало. Большинство населения, несмотря на то, что проживало в сельской местности, питалось суррогатами, добавляло в хлеб древесные опилки и кору, в том числе использовали мясо убитых в ходе боев лошадей, и т. д.

Фашистские оккупанты, наряду с экономическим грабежом и закабалением крестьян, с первых дней оккупации приступили к их методическому уничтожению, особенно непокорных.

Уничтожались не только отдельные крестьяне, но и целые семьи и деревни, чаще всего самым варварским способом. Так, в донесении начальника Политуправления Центрального штаба партизанского движения В. Малина на имя начальника Управления агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) В. Г. Александрова 8 ноября 1942 г. констатировалось, что «только за 4 месяца с 1 мая по 1 сентября 1942 г. немецкими оккупантами в Дедовичском, Дновском, Белебелковском и Поддорском районах Ленинградской области сожжено 350 населенных пунктов, 4200 домов и строений… В Белебелковском районе немцы полностью сожгли 62 деревни, 1807 домов со всеми надворными постройками, 32 культурно-общественных строения, 377 общественно-колхозных построек. Расстреляли и замучили 125 чел. В деревне Алексино Дедовического района фашистские изверги в августе 1942 г. учинили зверское издевательство над 5 женщинами, среди которых была одна учительница. После долгих и мучительных пыток немцы повесили этих женщин… Все население деревень Семеновщина и Шушулово Дедовического района немцы угнали в неизвестном направлении, имущество разграбили, дома и постройки сожгли»[87]87
  РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 1117. Л. 16; URL: http://victims.rusarchives.ru/razvedyvatelnaya-svodka-no-4–4-go-upravleniya-nkvd-sssr-o-polozhenii-vo-vremenno-okkupirovannykh


[Закрыть].

Многие жители сожженных деревень целыми семьями уходили в леса, где на них устраивали облавы карательные отряды. Они терпели страшные муки, холод, голод. Особенно страдали дети. В болотистых лесах Ленинградской области было очень сыро. Построить даже элементарное жилье возможностей не было, так как фашисты в поисках партизан вели воздушную разведку местности. Люди жили в наспех сооруженных шалашах или сырых землянках. Даже костер для приготовления нехитрой пищи из подножного лесного корма разводился с опаской быть обнаруженными карателями.

У фашистов не было жалости ни к детям, ни к старикам, ни к женщинам. Начальник политотдела 59-й армии полковник Петров в донесении на имя начальника Политуправления Волховского фронта 20 декабря 1942 г. писал: «…Мещанова Клавдия (из деревни Озерешно, Ореджевского района) в августе мес. настригла колосья. Немцы подвесили возле деревни между двух берез за руки (подмышки). Избивали прутьями. Через несколько часов она была снята в бессознательном состоянии и скончалась. Население буквально вымирает. В деревне Дубовики Тосненского района из 7 семей умерло за август 17 человек. В одной избушке вся семья умирала от голода. На полу лежала мертвая женщина. Около нее еще двое живых детей. Труп женщины лежал уже три дня, разлагался и некому было похоронить. В деревне Толстое Тосненского района из 5 семей умерло в августе 8 человек. Немцы заставляют жителей работать, давая буханку (1 кг 200 г) за неделю работы и при выполнении недельной нормы – 30 пудов сухого сена…»[88]88
  Донесение начальника политотдела 59-й армии Петрова начальнику политуправления Волховского фронта К. Ф. Калашникову о злодеяниях немецко-фашистских войск на оккупированной территории Ленинградской области. 20 декабря 1942 г. ЦАМО. Ф. 32. Оп. 11302. Д. 58. Л. 192–192об., 194; URL: http://victims.rusarchives.ru/razvedyvatelnaya-svodka-no-4–4-go-upravleniya-nkvd-sssr-o-polozhenii-vo-vremenno-okkupirovannykh


[Закрыть]

Население привлекалось к различного рода работам, в том числе по заявкам командования соединений и частей вермахта, дислоцировавшихся в этой местности. Крестьяне не только обрабатывали землю и собирали урожай, который полностью изымался фашистскими оккупационными органами и направлялся в Германию и на довольствие частей вермахта, но и привлекались к строительству оборонительных рубежей в прифронтовой полосе. По этому поводу заместитель начальника 1-го отдела 4-го управления НКГБ СССР Гуляев в спецсообщении на имя народного комиссара госбезопасности В. Н. Меркулова докладывал 22 октября 1943 г., что «в середине сентября немцы закончили строительство новой асфальтированной дороги Красногвардейск – Тосно, на которое было мобилизовано население Лужского и Осьминского районов. В настоящее время основная масса населения Осьминского, Лужского и Оредежского районов мобилизована для строительства укреплений в районе Опочки и м. Толмачево. На подступах к г. Остров на строительстве укреплений занято свыше четырех тысяч мобилизованного мирного населения. Вокруг Острова роются в несколько рядов противотанковые рвы. Населенные пункты Славковичского района выжигаются»[89]89
  ЦА ФСБ России. Ф. К-72. Оп. 1. Пор. 10. Л. 88–89; URL: http://victims.rusarchives.ru/razvedyvatelnaya-svodka-no-4–4-go-upravleniya-nkvd-sssr-o-polozhenii-vo-vremenno-okkupirovannykh


[Закрыть].

После провала плана «молниеносной войны» и попыток захвата фашистскими захватчиками г. Ленинграда, несмотря на установленную блокаду, нацисты принялись с остервенением не только экономически грабить районы Ленинградской области, но и приступили к планомерному уничтожению деревень области, в том числе вместе с ее жителями, если для этого был малейший повод, или их невозможно было угнать в Германию в качестве рабской силы. Об этом свидетельствуют жуткие факты расправ над мирными жителями, которые были установлены членами Государственных комиссий по расследованию злодеяний фашистских оккупантов. Приведенные ниже примеры по отдельным районам показывают всю ту человеконенавистническую картину нацистской политики по отношению к русскому населению оккупированных территорий Ленинградской области.

Пожеревицкий район. В январе 1942 г. фашистами было сожжено все население вместе с домами и имуществом деревни Сяво. В декабре 1943 г. – сожжена деревня Марково вместе с населением и имуществом. Спастись удалось только двум женщинам и одному ребенку. 20 декабря 1943 г. были сожжены жители деревни Гарниково вместе с имуществом и домами. Обстоятельства этой расправы страшные и вместе с тем схожие с другими обстоятельствами сожжения деревень вместе с ее жителями.

На дороге, находящейся в одном километре от деревни Гарниково, партизаны внезапным налетом на проезжавших фашистов уничтожили трех солдат и коменданта Невережской волости Пожеверицкого района. В отместку фашисты прислали в деревню карательный отряд в количестве 30 человек. Сообщивший в немецкую комендатуру о действиях партизан агент полевой жандармерии, староста деревни Гарниково М. М. Максимов, как непосредственный участник уничтожения жителей и деревни, показал: «…я лично сам видел, как немцы, собрав жителей, стали насильно загонять их в избу, кто не хотел идти, того заталкивали в дом прикладами. В избу загоняли всех без разбора: стариков, женщин и детей. Поднялся крик, плач детей. Немцы, невзирая на это, продолжали загонять людей в дом. Часть из них, главным образом взрослые, начали разбегаться. …Немцы открыли огонь по бегущим из автоматов… бежали те, кто был помоложе и кому здоровье позволяло бежать. Старики же, дети и больные, не имея этой возможности, были насильно загнаны в избу, после чего она была подожжена со всех сторон. Некоторые стали прыгать из окон. В восьми метрах от избы стояли солдаты с пулеметом и ружьями. Когда кто-нибудь выпрыгивал наружу, то по нему стреляли и прочесывали дом пулеметными очередями. Убитые и раненые сгорали около домов снаружи, из-за того, что горящие бревна обваливались на них»[90]90
  Государственный архив Псковской области. Ф. Р-903. Оп. 3. Д. 11. Л. 13–16 об. Заверенная копия; URL: http://victims.rusarchives.ru/razvedyvatelnaya-svodka-no-4–4-go-upravleniya-nkvd-sssr-o-polozhenii-vo-vremenno-okkupirovannykh


[Закрыть].

В этот день фашистами было зверски убито 66 человек жителей деревни Гарниково. Среди них: стариков в возрасте свыше 60 лет – 12; детей в возрасте от 3-х месяцев и выше – 22[91]91
  Там же.


[Закрыть]. Как показал предатель Максимов, раненых жителей, которых не сожгли, фашисты забрали с собой и свезли в деревню Навережье, где они были добиты.

Чудом спасшаяся жительница деревни Анна Андреевна Дмитриева, 61 года, рассказала следствию о гибели трехмесячного грудного ребенка Вити Иванова. Ее вместе с 20-летней дочерью Тоней также фашисты загнали в избу. Каратели начали стрелять по лежащим на полу людям, а потом подперли дверь колом и подожгли дом. Далее она с содроганием рассказала: «Моя дочь была убита. Я же осталась невредимою и, чтобы спастись, разбила раму, после чего выпрыгнула наружу. Вслед за мною выскочила молодая женщина – Семенова Антонина с грудным трехмесячным ребенком. Она стала умолять немецкого солдата не трогать ее и спасти ребенка. Немец не стал слушать и убил ее и ребенка. Я воспользовалась тем, что никто меня не замечает, и побежала. Но меня заметили и стали стрелять по мне. Пуля попала в ногу. Я упала, распластавшись на огороде. Больше не поднималась и притворилась мертвой. В таком положении я пролежала до ночи, а потом уползла в соседнюю деревню»[92]92
  Государственный архив Псковской области. Ф. Р-903. Оп. 3. Д. 11. Л. 13–16 об. Заверенная копия; URL: http://victims.rusarchives.ru/razvedyvatelnaya-svodka-no-4–4-go-upravleniya-nkvd-sssr-o-polozhenii-vo-vremenno-okkupirovannykh


[Закрыть].