Текст книги "Высота взаимопонимания, или Любят круглые сутки"

Роман. Ну, это смотря кому.

Шоропов. Так-так. Надо поразмышлять. Ты как-то странно играть стал. Ты так не играл.

Роман. Видимо, научился.

Шоропов. Вот тебе раз! Ни с того ни с сего, и научился. А я вот так пойду.

Роман. А я так.

Шоропов. То есть?

Роман. Вот!

Шоропов. Ну, знаешь! Это уже слишком! Мат, что ли?

Роман. Сами видите.

Шоропов. Ты и раньше умел играть! Зачем было притворяться, а?

Роман. Еще?

Шоропов. Зачем обманывал?

Роман. Я же вас повеселил? А? Повеселил?

Шоропов. Ты меня обидел. Я думал тебе помочь, а ты исподтишка.

Роман. Да это же шутка.

Шоропов. Двухнедельная? Откуда только терпение?

Роман. Так ведь весь интерес-то в этом. Чтобы до конца дошутить.

Шоропов (хохочет). Дошутил? А теперь моя очередь. (Пауза.) Поддался я тебе, братец. Разыграл. Чтоб не уходил ты.

Роман. Ну, конечно, выкручивайтесь, выкручивайтесь. Я же видел, как вы обалдели от моих ходов.

Шоропов. Ну, говорю, поддался.

Роман. Ладно, давайте внеплановую сыграем. Без поддавков.

Шоропов. А на что?

Роман. Проверим друг друга. Узнаем, кто врет из нас.

Шоропов. Может быть, мы оба врем?

Роман. Я, например, не вру.

Шоропов. И я тоже. Разве ж я могу? Я не умею.

Роман. А я просто не вру. Потому что это я шутил!

Шоропов. Я тоже шутил. Я же сказал: не хотел, чтобы ты ушел. Вот ты и не ушел.

Роман. А я говорю, я сам выиграл. И это принципиально. Я умею играть!

(Пауза.)

Шоропов. До чего ты занудный и дотошный! Расставляй! Сейчас получишь. Но смотри, если проиграешь, телевизор три дня смотреть не будешь!

Роман. А если вы проиграете, то я три дня буду в вашем кабинете жить. С утра до вечера, один.

(Пауза.)

Шоропов. Только аккуратней там с книгами и вообще.

Роман. Вы уже сдаетесь?

Шоропов (расставляет фигуры). Ну, в какой руке?

(Роман показывает и первый ходит. Играют.)

Играть он умеет! Как же!

Роман. А вы уж точно мастер!

(Задумываются.)

Шоропов. Я, знаешь, почему-то по Шороповой скучаю. Да и без внука как-то тихо.

Роман. Конечно, а когда они вернутся, опять выгоните. Знаем мы вас!

Шоропов. Ну, это ты не прав. Долгая разлука, видишь, сближает.

Роман. Ну, прямо очень долгая.

Шоропов. Не скажи, я раньше вот думал, уедут они и хоть год без них поживу. Невмоготу! А тут вот ночью снятся. А ты по матери скучаешь?

Роман. Мне и здесь хорошо. Я там так не отдыхал, как у вас. Там в тишине и спокойствии не побудешь. Мать всех на уши ставит. Все ей что-то не нравится.

Шоропов. А я вот скучаю, черт! Даже противно.

Роман. Да бросьте вы ерунду! Живете и хорошо. Я вас развлекаю?

Шоропов. Все-таки двадцать лет вместе были. Почти не расставались. Только когда в командировки ездил.

Роман. Ну вот, теперь начали сантименты разводить.

Шоропов. Так ведь это ж моя семья. Никого же больше нет.

Роман. Здрасьте! Вы еще заплачьте мне здесь!

Шоропов. Ну, родила она без спросу, и что? Что с того? Родила же внука, продолжателя рода. Не внучку же. Хотя и внучка хорошо.

Роман. Да что же вас понесло-то вдруг? Все же здорово было. Я вас, что ли, задел чем-то? Вы ходить будете?

Шоропов. А Шоропова со мной не осталась. Предала и понеслась к дочке.

Роман. Вот видите! А я-то остался.

Шоропов. А ты-то кто?

(Пауза.)

Роман. Я – Рома, племянник ваш.

Шоропов. А почему я с тобой живу эти две недели, а? Не скажешь, почему?

Роман. Потому что я так захотел. Потому что жалею вас.

Шоропов. А жена, значит, меня не жалеет? А ведь жена-то ушла из-за моего идиотизма. Из-за моего! А ты только вот под руку попался. Если бы тебя не было, ничего бы не было!

Роман. Ну, давайте, сваливайте все на меня! Я молодой, мне все нипочем!

Шоропов. Да, действительно, что это я! Сам виноват. (Пауза.) Как бы их так позвать обратно?

Роман. Что это вам, игрушки? Захотел – выкинул, захотел – вернул. Тут надо силы тратить. А вдруг у них другая жизнь уже? Другие люди рядом?

Шоропов. Какие люди? Какая еще жизнь другая?

Роман. Вы же не задумывались об этом. Вот вы со мной время проводите – а они еще с кем-нибудь. Вы ходить будете?

Шоропов. Ты хочешь сказать, что дочь и жена мне изменяют?!

Роман. По поводу дочери я не очень понимаю, как это возможно. А вот тетя Надя вполне еще может…

Шоропов. Ну, ты и фрукт!

Роман. Стоп, стоп! Я шучу. У вас же с юмором-то хорошо вроде!

Шоропов. Уже плохо!

Роман. Да чего вы терзаетесь? Хотите вину свою признавать, так признайте. Надо только и всего-то – на дачу съездить.

Шоропов. О, Господи! Какое это будет унижение!

Роман. Так а я-то про что? Я тоже про это. Но если вы страдаете, то это необходимо.

(Пауза.)

Шоропов (делает ход). На тебя можно квартиру оставить?

Роман. А вы когда поедете?

Шоропов. Ходи.

Роман. Интересная ситуация. Вы когда приедете? (Делает ход.)

Шоропов. Я думаю. (Делает ход.)

Роман. Можете погулять там, на лыжах покататься. Завтра суббота.

Шоропов. Я сегодня поеду.

Роман. Ну, и хорошо. По-моему, мат!

Шоропов. Да где же? А если так?

Роман. Мимо.

Шоропов. Погоди, тут есть выход.

Роман. Нет тут выхода!

(Пауза.)

Шоропов (вдруг делает ход). Пожалуйста, вот таким образом. Ну, что?

Роман. Я прозевал ферзя?!

Шоропов (хохочет). Ага, ты прозевал ферзя!

Роман (смахивает фигуры с доски). Ерунда какая! Что-то тут не чисто, я должен был заметить.

Шоропов. Ты проиграл, Рома. Ладно, не психуй! Пока меня не будет, можешь телевизор смотреть. А приеду, о работе поговорим.

Роман. Вы же мне не поддались тогда, раньше?

Шоропов. Ну, конечно, нет. Я просто невнимательно играл, наверно.

Роман. Но я-то вам специально проигрывал. Я так старался вас обрадовать.

Шоропов. Да что же ты теперь-то хочешь? Не понимаю. Все образовалось как нельзя лучше. На днях мы все будем вместе.

Роман. Понимаете, дядя Эдик! (Пауза.) Не надо больше никого, дядя Эдик! (Пытается обнять Шоропова.) Не надо никого! Вы такой добрый сейчас. А приедут они, вы опять будете надутым и недовольным. Еще того гляди, будете и меня ненавидеть, как всех!

Шоропов. Да ну что ты, Рома. Я уже люблю всех, не видишь разве? Вот что ты себе в голову вбил? Как же я могу семью свою не привезти обратно?

Роман. Но, дядя, вы не слышите меня. Они вас сделают старым и злым. Вы только со мной молодой такой, живой. Дядя, пусть они на даче будут, а вы в гости к ним приезжайте иногда!

Шоропов. Так, дружок, похоже, я был прав, считая тебя не вполне здоровым.

Роман. Не то вы говорите. Совсем не то. Может, я и нездоров, у меня прыщи вот, и живот болит часто, но я лучше понимаю, что с вами будет. Вы хронический антисемьянин. Не надо ни жен, ни детей! Они пусть там, на расстоянии. Иначе, я не смогу жить. Я покончу с собой. Вот смотрите. (Начинает запихивать себе в рот шахматные фигуры.)

Шоропов (хохоча). Погоди, дурила! Я что-то совсем ничего не понимаю!

(Рома мычит.)

Что ты там мычишь? Выплюни, а то я не понимаю! Ну, ладно, я не подхожу к тебе, успокойся. Хватит меня смешить! Только не глотай. В чем-то ты чертовски прав. Я подумаю, а пока съезжу все-таки туда. Не знаю, привезу их или нет. (Пауза.) Но, если честно, мне боязно тебя одного-то оставлять. Натворишь ты дел, коли сумасшедший!

Роман (выплевывая фигуры). Я не сумасшедший! Я переживаю! Мне обидно за вас.

Шоропов. Удивительно ты дурачишься! Обещаешь тишину и покой в доме? И никаких самоубийств!

Роман. Я ничего такого не сделаю плохого. Я переживу. Вы отдыхайте долго.

Шоропов. Если что, можешь в шкафу спрятаться.

Роман. Дядя, перестаньте насмехаться!

Шоропов. Ладно, прости. (Пауза.) Смотри, квартиру не продай без нас.

Роман. Ну, вы даете! Как вы догадались? Я же так пытался это скрыть!

Шоропов (хохочет, уходя в свою комнату). Вот юморист тоже!

Роман. Я так боюсь встретить вас другим, дядя! Вы так сильно изменились! Я вас просто не узнаю.

(Роман начинает собирать шахматные фигуры. Уходит свет. Конец сцены.)

Сцена пятая

(Кабинет Шоропова. Роман один. Смотрит телевизор, пьет чай с пирожными, наслаждается одиночеством. Телефонный звонок. Роман берет трубку.)

Роман. Алло!.. А это я… Привет, ма! Как дела? Так дела.… Всех из квартиры выжил. Наслаждаюсь одиночеством. Все сделал, как договорились. Как просили, так и сделал. У меня по-другому и не получается… они где? Говорю же, выжил.… На дачу… Они тут ссорились, теперь мирятся, наверно. А я телевизор смотрю. Так что все получилось удачно.… Не звонил, потому что рано было звонить! А теперь в самый раз… Ты долго-то не говори – вообще-то деньги идут! Да все у них нормально будет, я особенно не перебарщивал. Так только, дочку припугнул, а с дядей нянчился прямо. Еле уговорил.… Сижу, отдыхаю. Так что не нервничайте. Все в порядке. Ехать-то когда? Ну, это я не знаю. Скоро. Я сообщу отдельно. Папе привет! Пока…

(Вешает трубку. Гаснет свет. Конец сцены.)

Сцена шестая

(В кабинете Шоропова пусто. Распахивается дверь, в кабинет входит веселый Шоропов.)

Шоропов (говорит, обернувшись к двери). Я потом помоюсь. Сначала вы грейтесь. Инна и Петька.

(В кабинет заглядывает Шоропова.)

Шоропова. Рома-то уехал – смотри, записка. Тебе большой привет.

Шоропов. То есть как это уехал? Он же до лета собирался…

Шоропова. Ну, видишь, по дому соскучился. И уехал. Я его понимаю.

Шоропов. Надя, я его не обижал. Мы с ним мирно. Я его не трогал.

Шоропова. Да Бог с ним. Меньше народу – больше кислороду.

Шоропов. Ну, это ты зря. Все-таки жаль, парень-то добрый, хоть и напугал тут нас своими выкрутасами. Особенно Инку.

Шоропова. Тебе бы надо с Игорем связаться.

Шоропов. Нет, не могу я это. Давай ты сама.

Шоропова. Это должен сделать ты. Ты с ним обошелся не по-человечески. Ты должен.

Шоропов. Мне тяжело переступать. Он мне не родной.

Шоропова. Еще как родной!

(Пауза.)

Шоропов. Зачем ты меня заставляешь? (Пауза.) Хорошо, давай адрес. Только ты сама диктуй, что я должен сказать.

Шоропова. Да что ж ты такой беспомощный!

Шоропов (включает телевизор). Вот черт, телевизор сломал племянничек твой! Не работает. Когда уезжал, работал ведь. Посмотри, в розетку включено?

Шоропова. Включено.

Шоропов. И что я буду делать теперь? Мастера звать? Когда он придет? Мне же фон необходим.

Шоропова. Эдик, ты опять чем-то недоволен.

Шоропов. Да нет, я всем доволен, но вот телевизор… Я расстроился.

Шоропова. Из-за ерунды. Повтори.

Шоропов. Из-за ерунды. Я расстроился из-за ерунды.

Шоропова. Что важнее в жизни?

Шоропов. Вы. Люди важней.

Шоропова. А телевизор – это что?

Шоропов. Телевизор не человек, ему все равно, смотрят его или нет, слышат его или нет. Но мастера ведь надо вызвать?

Шоропова. Надо.

(Пауза.)

Шоропов. Ну, я нагулялся лет на сто вперед.

Шоропова. Видишь, как ты хорошо поступил. Инна вся сияет. Она так рада, что ты с Петькой играешь.

Шоропов. Да. Но до этого надо было дойти. И если бы не этот твой племянник, я бы вряд ли с места сдвинулся. Он так умело все изменил, что даже странно. Как будто специально так сделал.

Шоропова. Не знаю, специально или нет, но талант в нем заложен, это точно. Будоражит кровь.

Шоропов. Я к нему привык. Кто еще так подурачится? Хотел вот на работу его устроить, а он уехал.

Шоропова. Я сестре напишу, поблагодарю. (Пауза.) Ну, в смысле просто похвалю сына. Она обрадуется.

Шоропов. Вот только я попрошу тебя, ты не обижайся, пусть они все-то сюда не едут. Все-таки у них одна семья, у нас другая.

Шоропова. Я обещаю об этом попросить. Думаю, родная сестра меня поймет.

Шоропов. И все же непонятно, почему он взял и уехал.

(Пауза.)

Шоропова. Ну, уехал и уехал. Пойдем чай пить.

Шоропов. Я здесь.

Шоропова. Мне кажется нам всем вместе надо, в большой комнате, за большим столом. Как на даче.

Шоропов. Я сейчас не могу понять, что же меня раздражало в вас. Я же буквально кипел, ненавидел вас. А теперь за вами бегаю. Вот загадка! Старею. Старею…

Шоропова. Ой, стареет он! Тоже мне придумал. Ну, все, пошли, пошли.

(Шоропова уходит. Шоропов снимает свитер, переодевается в тренировочный костюм и тоже уходит из кабинета. Пауза. Из шкафа вылезает Роман, он быстро-быстро вставляет на заднюю панель телевизора предохранитель, включает телевизор на полную громкость и прячется обратно в шкаф. Пауза. В кабинет влетает Шоропов, за ним Шоропова.)

Шоропов. Вот этого я не понял. Домовой, что ли, завелся?

(Крутится около телевизора, уменьшает звук.)

Шоропова. Ну, перестань, пожалуйста, меня разыгрывать. У Романа научился?

Шоропов. Да я ничего не делал. При тебе же проверял.

Шоропова (уходя из кабинета). Знаешь что? Пошутил, и сам поверил. Я на кухне.

(Шоропов один в кабинете. Выключает телевизор. В раздумье подходит к шкафу.)

Шоропов. Помнится, тут кто-то прятаться любил! (Открывает шкаф.) Выходи!

(Роман вылезает из шкафа.)

Ну, здравствуй, шутник!

Роман. Здрасьте, дядя Эдик! Вот, прячусь, знаете ли.

Шоропов. Ну, так прячься, чего вылез? Залезай, залезай обратно.

(Роман залезает.)

И живи здесь. Понял? Это теперь твой дом.

Роман. Вообще-то мне возвращаться пора. Домой-то. Дела-то я свои сделал.

Шоропов. А как же работа, институт? Вы же сюда переезжать собирались.

Роман. Ой, дядя Эдик, какой вы наивный!

(В кабинет заходит Шоропова.)

Шоропова (Роману). Так, ты почему еще здесь?!

Роман (вылезая из шкафа). Да как-то не мог я уехать, не попрощавшись.

Шоропова. Мать в курсе?

Роман. В курсе. Я ее предупредил, что задержусь.

Шоропов. Я что-то не понимаю…

Шоропова. Ну, и все! Спасибо тебе, Рома. Сейчас чайку попьем – и в добрый путь.

Роман. Слушаюсь!

Шоропов. Я.… Объясните мне, в чем дело?! Надя, почему ты его выгоняешь? Почему так бесцеремонно? Он же родственник. Может, он не хочет, в конце концов, уезжать!

Шоропова. Он все хочет и сам знает, почему.

Шоропов. А я не знаю. Кто-нибудь мне скажет, что здесь происходит?

Роман. Да это же шутка, дядя Эдик. Тетя Надя тоже научилась шутить. Она разыгрывает вас. Пойдемте, я там пирожных купил, целых две коробки.

(Шоропова выходит из кабинета.)

Шоропов (после паузы). Рома, а ведь ты приезжал специально.

Роман (выходя из кабинета). Даже не понимаю, о чем вы говорите.

Шоропов (идет вслед за ним). Нет, погоди, я все понял, я все понял. Ты приезжал не просто так!

(Уходят из кабинета. Пауза. Звучит громкая веселая музыка.) Конец 2003 г.

Приступы таланта
^{(одноактная пьеса)}

Действующие лица:

Неля, Ольга, Мать.

(Тишина. На диване спит Ольга. Затем в комнате появляется сонная Неля, одетая в халат. Распахивает шторы, и становится понятно, что уже утро. Ольга ворочается, что-то бормочет во сне. Неля подходит к ней.)

Неля. Олечка, тихо, тихо.

Ольга (ворочаясь). А? Почему светло? Перестань! Выключи лампу. Хватит меня теребить всю ночь! Не спится тебе, так валерьянки напринимайся или хлороформа понюхай. Погаси люстру.

Неля. Олечка, ну поспи еще, поспи.

Ольга. Я не сплю. И перестань меня жалеть. Тошнит от твоей жалости. (Пауза.) Меня не искали?

Неля. Что ты? Я никому ничего не скажу. Успокойся. Мы с тобой только вдвоем, никто ничего не знает. А если и что-нибудь узнается, то я никогда тебя не оставлю.

(Пауза.)

Ольга. Это что же, даже после премьеры никто не додумался, никто не захотел, ни у кого в голове мысли не мелькнуло поздравить?

Неля. С премьерой.

Ольга. Я не тебя имею в виду. Не тебя. Тебе просто спасибо.

Неля. Тебе тоже. За то, что ты здесь, со мной. Спасибо.

Ольга. Пожалуйста, пожалуйста. (Пауза.) Где моя одежда?

Неля. Одежда твоя, уж извини, постирана. Вот тебе халат. (Берет со стула халат и дает его Ольге.) Надевай. Остальное сохнет.

Ольга. Какое вчера было приподнятое настроение! (Смеется.) Все ласковые, все ищут щечки друг друга. Нервы пришлось тратить. То одну поцелуешь, то другую, и ведь испытываешь искренние чувства. Так бы и плюнула в кого-нибудь. (Пауза.) А что было после банкета?

Неля. Мы ехали, я тебя сюда привезла. Ты сама просила.

(Пауза.)

Ольга. Как тебе вообще?

Неля. Ты же знаешь, я уже говорила. Я в восторге.

Ольга. Ты всегда в восторге. А что-нибудь поконкретнее.

Неля. Мне все нравится. Потому что так, как ты переживаешь эти минуты напряжения, как точно передаешь все эти страсти – так никто не может. Ты словно рождаешься заново, словно расцветаешь. А как на тебя все смотрят! Как любуются тобой!

Ольга. У тебя мама дома?

Неля. Оленька, какая мама? Вспомни, какая у меня мама?

Ольга. А что у тебя с мамой, господи?

Неля. Оленька, ты меня удивляешь. Ты меня обижаешь. Как можно совсем ничего не помнить? (Пауза.) Я тебе подсказывать не буду, не буду. Вспоминай сама, иначе это просто хамство.

(Пауза.)

Ольга. А что, что-то случилось с твоей мамой?

(Пауза. Неля подходит к окну, на лице написано недоумение.)

Хорошо, мама у тебя в больнице?

Неля. Вторая попытка.

Ольга. Уехала в командировку?

Неля. Третья попытка.

Ольга. Я не знаю! Не знаю! Говори сама! У меня с памятью все в порядке! Я единственно не помню вчерашней ночи. (Пауза.) Так ты на вопрос ответь: где твоя мама?

Неля. Где всегда! И пора это запомнить! Она на дежурстве!

(Ольга вскакивает и носится за Нелей, пытаясь ударить ее халатом.)

Ольга (остановившись). Знаешь, что! Знаешь, что! Я же по-настоящему испугалась. Я же подумала, у меня с мозгами что-то на самом деле. И ты так можешь шутить? Дура! Дура! Дура! (Пауза. Ольга садится за стол.) Меня кормить будут?

Неля. Ах, я дура? Тогда пусть тебя умные кормят.

Ольга. Ты чего, обиделась? Сама же меня обидела, а теперь еще и губы надувает! Нормально? Я есть хочу или хотя бы воды попить.

Неля. Я дура?

Ольга. Чуточку.

Неля. Ну и вот!

(Пауза.)

Ольга. Хорошо, ты не дура. (Пауза.) Неля, прости! Прости! Ты не дура. (Пауза.) Ладно, можешь про меня гадость сказать.

Неля. Ты сумасшедшая.

Ольга. Вот, теперь квиты.

Неля. Но это правда. Это не гадость.

Ольга. Хорошо, я сумасшедшая, и давно?

Неля. Пять лет.

Ольга. А ты?

Неля. Я вместе с тобой. У меня видения начались. Я ночью в самолете летаю. Как вот раньше. Разношу напитки. А самолет все время падает, и я не успеваю спастись. Я все время погибаю. Потом хожу себе, хожу по песку… он теплый, а рядом море розовое. И наш самолет плавает. И все там, и я там. Ты меня понимаешь?

Ольга. Грустно. (Пауза.) Ты считаешь, я хорошая актриса?

Неля. Честно? Замечательная.

Ольга. Зачем ты врешь! Никчемная я, пустая, я только орать могу, выжимать из себя, из себя. Хотя, вот поклоннички бегают. Бегают?

Неля. Бегают.

Ольга. Я все-таки здорово вчера сыграла? Что-то ты ничего мне не говоришь об этом. Мне твое мнение важно, подруга.

Неля (устало). Лучше некуда. Только ты так умеешь.

Ольга. Как-то ты нехотя свое впечатление высказываешь. Как будто я тебя заставляю.

Неля. Мне лично очень понравилось. Я бы еще несколько раз посмотрела. Это то, что сейчас нужно.

Ольга. Как-то ты странно говоришь! Видела ли ты спектакль, голубушка? Ну-ка, признавайся.

Неля. Само собой. Как ты могла так подумать? Я, да и не видела!

Ольга. А может быть, ты в вестибюле прохаживалась или бутерброды поедала! А ну, признайся! Сидела ли ты в зале?

Неля. Оля, как ты можешь! Это для меня святое. Я даже плакала.

Ольга. Правду говори! Тебе было отвратительно! Ты не то что удовольствия не получила, ты эту пьесу терпеть не можешь, ни меня, ни всех остальных. Ты ненавидела тех, кто сидит рядом, всех нас готова была задушить навсегда.

Неля. Неправда! Я вас всех очень люблю! (Пауза.) Ты будешь завтракать?

Ольга. Из твоих рук?!

Неля. Это жестоко. Я все для тебя, всегда все и только для тебя. Я работу бросила. Это мне самолеты снятся. Это я мучаюсь, чтобы тебе облегчить жизнь. Чтобы быть рядом с тобой. Чтоб ты жила и радовалась… (Пауза.) Зачем ты, Оленька? Почему ты так?

(Пауза.)

Ольга. Неля, это глупости. Мы же, как родные. Мы же друг для друга – самые добрые. Скажи мне: как я вчера играла? Плохо? Скажи мне: ты смотрела или нет? Любишь ли ты меня как актрису? Где мне еще помощи искать от своего бессилия? От того яда, что таится во мне. Ты ведь не знаешь, какой он. Он там плавится, он меня колет вот тут, внутри, в груди, в желчном пузыре. А я молчу и только вздрагиваю всякий раз, когда больно. Или тебе кажется, что мне не больно? Что мне весело, всегда непременно весело? Ты надеешься на мою невнимательность? А я все замечаю. Вот эти косые взгляды, например. Я бездарна, как пробка, как носок заштопанный, как первокурсница.

(Пауза.)

Неля. О, господи, лучше бы я разбилась где-нибудь! Зачем я, дура, летать перестала?

Ольга. Не говори так! Это безобразие. Так нечестно! Ты портишь мне настроение. Пусть я сейчас говорю какие-то вещи тебе непонятные, неприятные. Может быть, плоские, дурные, но это мои мысли, в конце концов, накопились они у меня. Я пойму, если ты мне скажешь, наконец, что актриса я дерьмовая, что все, что я пытаюсь донести до зрителя – пустобрехство, кощунство и пародия на правду, на ложь, на страсть. Бесчувствие – вот что во мне. Я права?

Неля. Оленька, ты не хочешь кое-чего принять. Тебе успокоиться надо.

Ольга. Опять алкоголь! К черту! После вчерашнего – ни за что! Меня воротит от коньяка. Сколько я вчера приняла?

Неля. Да много, конечно.

Ольга. Вот, а ты опять мне предлагаешь. (Пауза.) Это все твоя благотворительность. Заставлять измученную душу пить. Я тебя раскусила. От зависти ты хочешь, чтобы я под забором валялась, как свинья. Только этого ты хочешь! Об этом только и мечтаешь. Выпей, Оленька, залейся и сдохни. (Плачет.) Талант мой хочешь изрешетить!

(Пауза.)

Неля. Я устала, я так больше не могу. (Выходит из комнаты, возвращается с подносом.) Ешь, актриса чертова!

Ольга. Вот! Вот! Правденка! Выскочило, наконец! Теперь ты говоришь правду. (Пауза.) Где твоя мама? Только она меня любит. Скорее позови ее! Мне нужна ее нежность, а не твое недружелюбие.

Неля. Мама скоро придет. Только она и может с тобой справиться.

Ольга. Неужели никто-никто не приходил? Неужели я так и не нужна никому?! Ну, ведь звонил кто-нибудь, звонил, передавал добрые слова. Я хочу слышать много добрых слов. От нее не дождешься. (Пауза. Ольга пьет кофе.) Ты дай кому-нибудь этот номер телефона. (Пауза.) Или лучше не давай, а то проходу не будет.

Неля. Знаешь, когда ты поступила в этот дурацкий театральный институт, мы так за тебя радовались! Чуть с ума не посходили.

Ольга. И мама твоя?

Неля. И мама тоже. Это же так здорово было! Ты – и вдруг будешь актрисой.

Ольга. И что?

Неля. Ничего, просто так говорю. Просто так. Поговорить-то мне не с кем.

Ольга. А я что, пустое место? Поговори со мной. Я могу, я согласна. Только ты говори правду. Не ври.

Неля. Оля, а ты нормальный человек? Я понимаю, извини, я тебе этот вопрос очень часто задаю, просто он меня тревожит.

Ольга. Я-то нормальный человек. А почему это тебя тревожит? Ты что, считаешь, что если я – великолепная героиня, потрясающая умы – значит, я ненормальная? У меня четкая логика, я – лучше всех! И я супернормальная. Я – творческий организм, не студентка уже. Я – профессор, понимаешь? И твое недовольство мной – это, по меньшей мере, мерзость! Я люблю сцену, сцена любит меня. Что еще надо? Я здоровая духовно. У моей души вывертов нет. Тебе бы стоило на себя посмотреть. Мне кажется иногда, что с тобой творятся странные вещи, у тебя на лбу написано, что с тобой не так. Ты, во-первых, любишь подсматривать за мной. Если ты сидишь в зале – ты подсматриваешь. Причем нагло, во все глаза. Это нормально? Я-то гений, это понятно. А ты? Ты, наверное, ведешь дневник, записываешь то, что подсмотришь.

(Пауза.)

Неля. Ты очень здорово играла, Оленька. Как всегда, здорово.

Ольга. Не подлизывайся. Знаю я твои чувства. Кстати, вот это все невкусно мне. Не чувствую я от переживаний вкуса пищи.

Неля. Ну, прости, не угодила.

Ольга. А ты знаешь, это не важно. Это пустяк по сравнению с твоей жестокостью ко мне. Где это только моя одежда, чтоб уйти?

Неля. Тебе нельзя уйти.

Ольга. Как это нельзя? А вот и можно – я в халате пойду.

Неля. Не вставай. Сиди на месте. Не вздумай делать лишних движений.

Ольга. Да тебе со мной не справиться. (Пауза. Ольга встает.) Дай мне куртку или рубашку, я пойду. Уйду от тебя. Так куда лучше будет.

Неля. Ты собираешься силой отсюда вырваться?

Ольга. Как получится. Можно и силой. Искать меня не надо. Не надо, мне это неприятно. Лишние заботы. Да отпусти же меня!

Неля. И куда ты пойдешь?

Ольга. В театр, куда еще? На репетицию.

Неля. У тебя сегодня нет репетиции.

Ольга. Как это нет?! Есть. Каждое утро есть репетиция в театре, меня ждут.

Неля. Высохнет одежда, уйдешь.

Ольга. Дай свою!

Неля. Дождись маму.

Ольга. Нет, нет. Я так, без нее. Если она придет, мне неудобно будет уходить. А так – будто меня и не было. Пусти, а? Прошу ведь!

(Бросается на Нелю. Драка, визг, крики. Открывается дверь, заходит мать.)

Мать. Прекратить немедленно!

(Неля отходит к окну, Ольга садится на диван.)

Что вы опять устроили? Неля, ну ты-то хотя бы могла по-другому.

Неля. Она хотела уйти.

Мать. Оленька, доченька, куда же тебе идти? Мы тебя, солнышко мое, столько искали в прошлый раз. Я с работы отпрашивалась. А ведь ты же знаешь, что для нас эта работа. А, зайчик ты мой, ну что же ты нас мучаешь? Что же вы, девчонки! Я с ночи, столько вызовов, у меня сил-то совсем немного тянуть вас. Ты бы, Нелька хоть об этом подумала! Ладно, Оленьке не до этого. Пожалела бы меня. Ты белье-то погладила, наконец?

Неля. Я летать хочу!

Ольга. А у меня, между прочим, репетиция. И я ей это объясняю. У меня репетиция, меня ждут, ждут. Трезвонить будут. Не дотрезвонятся! Мне в театр надо. А она не понимает.

Мать. Господи, видать, обострение!

Неля. А я что говорю? Давай ее обратно в эту…

Мать (перебивает). Тихо, Неля, тихо. Остановись. Ты и так не в себе.

Неля. Да я с ней точно спятила. Я с ней сдурела. Отпусти ты меня, мама. Я больше не могу тебя об этом просить. Я хоть куда уеду! Хоть куда! Только не с ней быть. Мне минуты тихой не бывает, пока ты на работе. Даже когда сплю. А я и не сплю совсем. Я все жду, чего она еще выкинет. Тошно! И почему ты сейчас не говоришь мне ничего? Почему ты как застывшая? Я тоже не собираюсь всю жизнь тут ползать!

Ольга. Вот такая она, мамочка! Так и продолжает не чувствовать ко мне никакой любви. Не испытывать. Я-то ведь должна быть? Или вы все надеетесь, что меня нет? А я есть, и вся одна на этой сцене.

(Пауза.)

Неля. Мама, посмотри на вещи трезво, без боли. Пожалуйста. Не вытерпеть же!

Мать. Я понимаю, девочка моя, все понимаю. Потерпи.

Ольга. Вы мне лучше скажите: как я вчера сыграла? Потому что мне нужно знать. Продолжать или все бросить? Потому что, если я играла плохо – значит, все. (Пауза. Мать садится на стул. Неля открывает окно.) Вот вы здесь, вы на меня смотрите, а время летит. И мне ничего не нужно, только признание. Я хочу быть всем! И чтобы даже не было ни единого слова непонимания. Мне в этом мире необходима искренность ваших чувств, а не плохой тон. Любите ли вы меня на сцене? Ответьте, а? Ни о чем больше я вас не прошу!

Неля (резко). Мама, заставь ее заткнуться, иначе от нее ничего не останется!

Мать. Вы как хотите, девчонки, а я думаю, надо нам праздник устроить. Давайте устроим праздник. Веселый и добрый. (Пауза.) Или вы не хотите?

Ольга. Вот вчера мне нравилось. Я играла. Мне нравился спектакль, мне нравилась я. А вы как думаете, я вам нравилась?

Неля. Кому ты там нравилась! Сколько можно вокруг нее плясать, скакать, подпрыгивать?! Я жить хочу, а не ухаживать за этой чокнутой. Ты как хочешь, мамочка, а мне надоело. Она же пользуется нами. Сидит тут и пользуется. А мы слушаем да поддакиваем.

Ольга. Неля, ты моя самая любимая сестра. Не говори так, не обижай маму. Мы ведь и живем. И живем хорошо. Мы можем быть самими собой. Того, что у меня есть, мне достаточно. Вся эта слава, весь успех – мне нравится это. Это мое. Я общаюсь – мне хорошо, я воспринимаю маму – мне хорошо. И с тобой я разговариваю. Вот если бы я молчала (а я могла бы и молчать, ведь так?) – так вот, если бы я всегда молчала, лучше было бы? Как ты думаешь? Я ведь тоже маму люблю, больше, чем все остальные здесь.

Неля. Не лезь ты ко мне, умоляю! Со своими разглагольствованиями иди в туалет или в ванную. Включи там воду и бухти!

Ольга. Ты еще поймешь, что неправа. Ты еще пожалеешь, что злилась. (Пауза.) Ты нас не любишь. Презираешь даже мысленно. Да, мама? Ты, Неля, накопила раздражение, у тебя в голове собралось все самое плохое, какое только может быть. (Пауза.) Да, мама? А нужно-то всего: прийти домой, раздеться, принять ванну после премьеры и жить. Я же живу, хоть у меня совсем счастья нет.

Неля (кричит). Я думаю, ты давненько лекарство не принимала, так я тебе его сейчас дам. Дам столько, чтоб ты.… (Уходит.)

Мать. Что у вас новенького в театре?

Ольга. А, завтра у нас премьера. Я не готова, хоть плачь! Премьера тяжелая. А Нелька не понимает. Я ей говорю: приготовь мне костюм, причеши меня, накрась, одень, как следует и подобает. А ей все равно. Наплевательски она относится к своим обязанностям. Вот и злится тоже. Подрались мы даже.

(Возвращается Неля, протягивает Ольге несколько таблеток и стакан воды.)

Так, это что? Мне это пить, что ли? Вот это все? Все вот эти таблеточки, да, мама? Ладно, я поняла. Пью. (Глотает таблетки, запивает водой.) Там, мамочка, очень сложный текст, строчек много, нужна подготовка, нужен важный жест, много штрихов, но и лестного много потом услышишь. (Встает, хватается за живот, кричит. Неля и мать бросаются к ней.)

Мать. Господи! Что с тобой! Где болит? Ты ляг, ляг!

Ольга (ложась). Мама, прости! Неля, прости! (Пауза. Вскакивает.) Я вас приглашаю в театр, на премьеру. Обязательно. Вы туда придете и сядете на места, для вас специально отведенные. Вы мне верите? Потому что обо мне должны рецензию написать. Меня все любят. Меня всюду зовут. Я известна.

Мать (резко). Значит так, послезавтра поедем за город. В гости. Там твой бывший, привычный коллектив. Там у тебя знакомых много.

(Пауза.)

Ольга (подходит к Неле). И Нелечку возьмем?

Мать (после долгой паузы). А это как она сама решит. Поедешь? (Пауза.) Конечно, поедет. Куда мы без нее, правда? Да и она без нас.

Ольга. Ну, тогда контрамарки на служебном входе будут. Только не опаздывайте и цветы принесите. Мне сейчас нужны эти лишние цветы. Потому что мне надо доказывать. Вы меня целуйте чаще, это помогает… (Засыпает.)

(Пауза.)

Мать. Надо что-то пожевать. Потом тоже подремлю. (Выходит из комнаты, но сразу же возвращается. Подходит к Неле.) Думаешь, все? Вот тут такая жизнь, а там настоящая жизнь. Как мы с тобой одиноки обе! Ты и я, ты и я. И она. Жуть. (Пауза.) Больных много. Тратят люди себя. Одинокие и остаются, никого рядом. Даже если и живы родственники. Ты чувствуешь? Поживем, поживем и… (Пауза.) Сколько я еще протяну? И ты будешь здесь так же бессмысленно жить. Нет. Это неправильно. Справлюсь как-нибудь. (Пауза.) Уезжай, Неля. Я больше тебя не держу. Достаточно одной бедняжки. И сама я тоже уже не того… (Пауза.) Как я проклинаю тот день, когда она поступила в институт!

Конец