Текст книги "Бронеходчики. Гремя огнем…"

Опять же, помимо испытания самой машины, можно сразу же начать вырабатывать и тактику ее применения. Согласно задумке конструкторов «Гренадер» должен стать эдаким штурмовиком для взлома укрепления противника. Хорошо вооруженный, подвижный, со скромными габаритами и с противопульной броней. Попасть в такой из пушки мудрено, да и из бронебойного ружья или крупнокалиберного пулемета не вдруг управишься.

Но Григорий решил попробовать его в иной ипостаси. Вернее, предложил Ватутин, а Азаров ухватился за эту идею. Диверсии в тылу противника. Легкие, быстрые, маневренные бронеходы, да еще и с местными плотными грунтами. Просто идеально. Тем более что есть возможность перерезать единственную транспортную артерию, питающую японскую группировку. Словом, не удержался от соблазна.

А эт-то еще что такое?! Триплексы не дают приближения, поэтому воспользовался перископом. Кстати, рубка – и не рубка вовсе в обычном понимании. «Гренадер» – вообще, по сути, не бронеход, а доспех с движителем. Поэтому ни о каком управлении оптикой не может быть и речи. Только и того, что поднять или опустить трубу да изменить кратность. Для этого приходится тыкать подбородком в клапана перед лицом. Нечто похожее на вентили музыкальных труб. Панорама перископа находится чуть ниже ряда обзорных триплексов. Чтобы осмотреться, необходимо поворачиваться всем корпусом. Словно шею прихватило и головой не повернуть.

Так и есть. Не показалось. Кинохроникер. Укрылся за спинами шоферов и приник к своей камере, снимая машины противника во всей красе. А с такого расстояния, да еще и с использованием максимального приближения, он способен рассмотреть все детали.

Вот не хотел же!

Ствол пулемета направился в сторону толпы в форме песочного цвета. Шофера тут же повалились на землю. Парочка особо впечатлительных прыгнула с обрыва. Скорее всего выживут, но точно покалечатся, там, внизу, валуны недетские. А хроникер продолжает снимать. Вновь укрылся за одним из бедолаг, что распластался на камнях, прикрыв голову руками, и навел объектив на бронеходы.

Птичка оптического прицела села точно на лоб. Двойка из «дегтярева». Кепка японца улетела вбок, вокруг головы на краткий миг возник кровавый нимб. Готов. Григорий двинулся к солдатам грозной поступью бронированной машины. Большинство из них трясет так, что дрожь различается без труда. Вот только разбегаться они не спешат, прижатые к земле ужасом.

Пришлось дать короткую очередь, выбив строчку фонтанчиков в непосредственной близости от людей. Это вкупе с устрашающим обликом все же возымело свое действие, и шофера ударились в паническое бегство. Не все. Но с Азарова вполне достаточно и того, что рядом с телом убитого не осталось живых. Приблизился, обдал струей огня камеру. Досталось и телу, но тут уж ничего не поделаешь. Поднял сигнал «уходим» и двинулся к все еще целому мосту.

Когда они скрылись за поворотом ущелья, позади все пылало, включая и второй мост. А потом вдобавок к этому рванул первый грузовик, за которым последовали остальные. Не иначе как эти снаряды – из старых запасов, начиненных еще шимозой. Новые, с тротиловой начинкой, без взрывателей не сдетонировали бы.

Шли, как и положено, с выдвижением передового дозора из пары машин. Сейчас в этом, по сути, нет никакой необходимости. Их появления здесь никто не ждал. Переброска боевой техники маловероятна. Ее на передовой и без того в избытке. Кстати, японцы предпочитают покупать технологии и строить уже свои машины, зачастую проводя глубокую модернизацию. Нормальная практика государства с имперскими амбициями. А уж это у самураев не отнять.

Давно известно, что все беды начинаются с излишней самоуверенности, с пренебрежения своими обязанностями и мерами безопасности. Вот Григорий и не расслаблялся, действуя по всем правилам военной науки. Оно, конечно, не стоит воспринимать устав как догму, скорее уж – как руководство к действию. Но сейчас не тот случай.

Идти было легко. Основное отличие «Гренадера» от бронеходов в том, что приходится реально стоять на ногах и шагать. Никаких педалей, подвесной и уж тем более подпружиненных кресел. Только и того, что предохранительные ремни через плечи и пояс, чтобы не болтало в корпусе. Физическая форма бронеходчика играла далеко не последнюю роль.

А тут солнечный, даже жаркий, день конца июня. Но благодаря «стирлингу» новой конструкции система вентиляции исправно нагнетала вовнутрь прохладный воздух. Причем посредством системы вентиляции он подавался не только к торсу, но и к конечностям. Так что, по совести, выходить из машины на улицу совершенно не хотелось. Чего никак не сказать об остальных модификациях бронеходов, в которых летом по-настоящему жарко, и никакая система вентиляции не способна справиться с этой напастью.

Они отдалились от разгромленной колонны всего на километр, когда дозорные замерли, укрывшись за огромным валуном у очередного коленца, закладываемого ущельем. И тут же последовал доклад световым кодом. Флажковый годится только для передачи определенного набора стандартных сигналов. Удобно в бою, но неприемлемо для уточнения подробностей. А так получается очень даже информативно, пусть и занимает несколько больше времени.

Итак, из доклада Аслана следовало, что им повстречалась очередная колонна. Порядка пятнадцати автомашин. С артиллерией. И на сладкое – четыре бронетяга Т-2. Это по русской классификации, по японской – «Тип-95».

Уйти уже не получится. Укрыться негде. Отдал флажковый сигнал «рассредоточиться» и, пока взвод рассыпался согласно требованиям наставлений, поспешил к дозорным. Уже с четвертого шага сумел разогнаться и перейти на бег, каждый раз преодолевая пару метров. Благодаря подпружиненным опорам «Гренадер» способен развивать рекордные для бронеходов двадцать километров в час. Правда, сохранять эту скорость может ровно столько, насколько хватит сил у самого пилота. Хорошо хоть бег в броне давался легче, чем без нее.

Подбежав, резко остановился, подогнув колени, чтобы погасить колебания пружин. «Гренадером» невозможно управлять. С ним можно только срастись и просто носить, как доспех. Именно так и никак иначе. Конечно, никому не по плечу в нем бороться или даже самостоятельно подняться после падения. Но в остальном – именно что доспех, разве только с системой сервоприводов и движителем.

Когда выглянул из-за валуна самолично, то обнаружил, что Бичоев не ошибся. Все так и есть. Четыре Т-2 собственной персоной. Эквивалент германского Б-2, но длиннее на метр, имеет три котла вместо двух, скорость повыше, броня тоньше, клепаная, ну и экипаж не три человека, а пять. Вооружение идентичное. Но это не суть важно. Главное, что для БРС их броня в двенадцать миллиметров на дистанции до пятисот метров – что лист бумаги. А тут о таких расстояниях и речи быть не может.

Колонна из пятнадцати автомобилей. Шесть – под личный состав. Не меньше роты. Четыре транспортируют батарею полевых пушек. Еще пять – явно с каким-то грузом. Может, боеприпасы, а может, еще что. Как уже говорилось, потребности армии велики и разноплановы.

Личный состав, воспользовавшись остановкой, оправляет естественные надобности. В голове колонны собралась группа офицеров, и среди них бронетяжник. Не расслышать взрывы они попросту не могли. Горы тут невысокие, и вполне возможно, что с их точки даже виден столб дыма пожарища. Похоже, они сейчас решают, как быть дальше.

Наконец решение принято. Прозвучала команда, и солдаты поспешили к автомашинам. Кстати, на этот раз грузовики – новой конструкции, пусть котлы и не замкнутого цикла. Один из бронетягов принял на борт отделение десанта и сорвался с места, направившись к повороту. Ясно. Хотят двигаться дальше, выдвинув передовой дозор. Ну что ж, вполне закономерно.

А вот Григорий, похоже, все же опростоволосился. По-хорошему укрыться негде. В контейнере на спине «Гренадеров» имеется маскировочная сеть. Но времени для пряток и организации засады уже нет. Нужно было заблаговременно озаботиться проволочным каркасом и развешать на него всякой всячины. Получалось очень даже недурно. Но теперь остается только встречный бой. При наличии готовых к схватке бронетягов расклад не очень. Не ожидал он такого. И вот теперь придется платить за излишнюю самоуверенность.

Плевать, что в башнях Б-2 тридцатисемимиллиметровые орудия наверняка заряжены осколочными. Не могут они здесь ожидать броненосных сил русских. Но для их бронеходов и этого достаточно. Разрывом не пробьет, но может посечь отлетевшей изнутри окалиной. Ну и при попадании в грудную пластину гарантированно контузить. Если очень сильно повезет, то придешь в себя быстро. Если нет, то потеряешь сознание, а тогда уж до тебя доберутся. Без вариантов. Бронеходчиков солдаты ненавидят люто, так что выковыривать из панциря будут с выдумкой.

А еще есть рота пехоты, по самые брови напичканная легкими пятидесятимиллиметровыми гранатометами. И это не фигура речи. Гранатомет имелся в каждом отделении, мог забросить внушительную гранату на расстояние до шестисот метров. И заряда взрывчатки в нем раза в три больше, чем в тридцатисемимиллиметровом снаряде. С точностью, конечно, проблемы. Но если учесть, что в роте таких гранатометов – целых двенадцать, то и шансы попасть увеличиваются.

Словом, получить из перечисленного вооружения крайне нежелательно, это влечет за собой одни сплошные неприятности. Но и выбора особого нет. Лучше уж самим задавать ритм.

Световым кодом отстучал команду взводу разделаться с головным бронетягом и переходить в атаку. Голосом разъяснил двоим находившимся рядом с ним, что как только их минует первая машина, выходят из-за укрытия и атакуют колонну. Распределил между тройкой оставшиеся бронетяги и другие цели. Что до пушек, то артиллеристам нипочем не успеть изготовить их к бою. Никто им не даст на это времени.

Едва закончил раздавать команды, как мимо прогрохотал бронетяг, вздымая из-под гусениц облако пыли. Но каким бы густым оно ни было, солдаты на броне все же сумели рассмотреть три странных боевых машины, укрывающиеся за валуном. Как и остальные бронеходы, коим укрыться было практически негде. Возможно, именно странность и послужила причиной их оторопи. А может, все дело в неожиданности. Впрочем, даже если бы они сразу подняли тревогу, это не имело ровным счетом никакого значения.

Бронетяжники успели среагировать, начав ворочать орудие в башне. Но именно в этот момент раздался нестройный залп БРС, и в стальное тело Т-2 с дробным перестуком впились сразу несколько крупнокалиберных пуль. Парочка угодила в людей. Одному оторвало руку, другого попросту разметало, словно он взорвался изнутри. Из бортов вырвалось сразу две молочно-белых струи перегретого пара, и ущелье огласилось воплями ужаса и боли ошпаренных солдат.

Не принимая участия в избиении этой машины, все три передовых бронехода поспешили покинуть свое укрытие. До головного бронетяга порядка полутораста метров. До замыкающего – не больше двухсот. Григорий остановился, вскинул БРС и нажал на спусковой рычаг. Легкая отдача, погашенная массивным стальным телом. Хлесткий выстрел. Короткий росчерк трассера, ткнувшегося в лобовую броню.

Еще выстрел. Еще. И еще. Одновременно с этим вскинул пулемет и полил свинцом третий с головы грузовик с личным составом. Все как условились. От двух первых так же полетела щепа, взлохматились тенты. Из кузовов выпало несколько убитых и раненых солдат. Остальные бросились на землю в поисках укрытия. Не новички. Довелось уже понюхать пороху.

Отстучав в бронетяг пять патронов, Григорий оставил окутанную паром машину в покое. Пока она опасности не представляет. А может, уже и вообще. Пусть у пули БРС заброневое поражение невелико, пять таких гостинцев, влетевших в тесное боевое отделение, по определению должны наделать там бед. А то и вовсе перебить весь экипаж.

Его внимание привлек автомобиль в конце колонны. Водитель вывалился из строя и начал разворачиваться, явно намереваясь податься в бега. Дорога в ущелье довольно узкая. По обочинам хватает как валунов, так и ям, а потому двигаться там практически нереально.

Отстучал пяток патронов из БРС и в эту машину. Да еще и сосредоточил на ней огонь пулемета. Расстояние порядка пятисот метров, но и котел повредил, и бойца подстрелил. Хм. И в кузов со снарядами попал. Похоже, опять шимоза. Ничем иным тот факт, что грузовик разметало от попадания крупнокалиберной пули, не объяснить.

Все. Колонна заперта. Теперь нужно ее добивать. Глянул в триплексы заднего обзора. Взвод со всех ног бежит на выручку своему командиру. Хм. Ну или чтобы успеть принять участие в бою. Расстреливать всей толпой один-единственный бронетяг все же не так интересно. Да, скорее всего именно последнее. Боятся, что им не останется. В недавнем столкновении стрелять пришлось только ради того, чтобы подпалить огнеметы. А личный состав во взводе – сплошь молодые и горячие. Самому старшему, то есть Григорию, всего двадцать два.

А вот и артиллеристы. Ничего так, молодцы. Не растерялись. Один из расчетов уже успел отцепить пушку и выкатить на прямую наводку. Но и двое напарников Григория не дремали. Тут же захлестали выстрелы БРС. Пули ударили в щиток, из-за которого выметнуло кровавое облако и ошметки разорванного тела. Или тел. Бог весть. Пушкари там скучились неслабо.

Едва подтянулся остальной взвод, двинулись вперед цепью, поливая пространство перед собой из пулеметов. Григорий в очередной раз отстучал несколько выстрелов из БРС по одному из дальних грузовиков в надежде устроить очередной бум. Но автомобиль безропотно получил пару попаданий, так и не сподобившись взорваться или отреагировать хотя бы пробитым котлом. Ну и бог с ним.

Оставив в покое дальние грузовики, выстрелил в ближний. Струя пара и свист. Красота! Н-да. Вот только впредь лучше бы от подобного воздержаться. Уж больно плотная завеса получается, за которой не рассмотреть вражескую пехоту. А ведь у них может найтись и что-то повесомее обычных винтовок. Да хоть те же бронебойные гранаты, кто знает, до чего додумались японцы. У русских они появились.

Не успела эта мысль окончательно оформиться, как со стороны залегшей пехоты послышался гулкий выстрел из чего-то весьма солидного. А еще начал донимать частый перестук ударяющих в броню винтовочных пуль, и послышался стрекот пулемета. Ну, эти ладно. Не беда. А вот тот…

Григорий лихорадочно обежал взглядом триплексы, стараясь нащупать бронебойное ружье. Никаких иных аналогий в мозгу попросту не возникло. Это должна быть бронебойка! Снова выстрел. И опять ничего не видно. Зато когда пар слегка развеялся, Азаров наконец приметил искомое. И не он один. Вокруг стрелка, залегшего за массивным бронебойным ружьем, заплясали фонтанчики земли. А там и сам стрелок уткнулся носом в землю. Второй номер поспешно откатился в сторону, укрывшись за большим камнем.

Убит стрелок или просто выжидает, непонятно. Рисковать же нет никакого желания. Григорий активировал пневматический гранатомет, пристроившийся на левом плече, и потянул за спусковой рычаг. Хлопка не услышал. Только легкий отголосок отдачи, рассеявшейся по корпусу «Гренадера». Цилиндросферическая граната устремилась к цели. Попал удачно. И даже очень. Двести граммов тротила с легкостью опрокинули массивное ружье на станке. Бронебойщика так же отбросило. Но никаких признаков жизни он так и не подал. Как видно, его все же достали пулеметным огнем.

– Ч-черт!

Григорий дернул головой, ощутив резкий укол в щеку. Так, словно иголку вогнали. Солидную такую иглу. Желая понять, в чем дело, выдернул руки из рукавов и, несмотря на тесноту, сдернул лайковую перчатку. Провел пальцами по месту укола. Занозу нащупал сразу. Оно и подушечку царапнуло, и щека отозвалась знакомой болью. Подхватил ногтями и вытянул. Тут же почувствовал, как по щеке побежала влажная дорожка.

Света через триплексы попадает достаточно, чтобы рассмотреть стальную окалину. Пускай пули и не способны пробить броню, но неприятности доставить им все же под силу. Броня с внутренней стороны голая, а потому сколы летят во всех направлениях. Сомнительно, чтобы энергии хватило на что-то серьезное. Но вот мелкие порезы или, того хуже, получить такую бяку в глаз – уже проблема. Учтет, укажет в отчете и настоит. А пока нужно заняться делом.

Когда был метрах в пятидесяти от второго с головы бронетяга, его башня вдруг ожила, зашевелился ствол, нашаривавший свою цель. Григорий остановился. Вскинул БРС и нажал на спуск. Трассер ткнулся в башню и пропал внутри. До слуха донесся запоздалый стук пули о броню. Еще две пули туда же. Чтобы с гарантией.

И вновь взглядом обежал триплексы, мысленно считая подчиненных. Не достал ли кого этот японский бронебойщик. К счастью, все в строю и продолжают наступать. А вообще, интересные дела творятся. Впредь будет наукой. Засада. Налет. И отход. Никаких встречных боев. Никакого геройства. Бог с ними, с пушками на любой тяге. А вот эти бронебойки…

К гадалке не ходить – японец промазал только из-за того, что поторопился и бил сквозь завесу пара, не видя отчетливо цель. Попади он даже в ногу – и все. Смерть от болевого шока гарантирована. И кстати, есть ведь еще и гранатометы.

Японцы держались до последнего, даже не помышляя об отступлении. Возможно, опыт им подсказывал, что бежать по открытой местности под пулеметным огнем – это самоубийство. А может, готовили какую бяку. После первого бронебойного ружья Григорий вдвойне усилил внимательность, выискивая нечто подобное. Ну и в сторону пушек посматривал. Однако те продолжали сиротливо торчать на прицепе у грузовиков, ожидая своей участи.

Когда до ближайших солдат оставалось не больше десятка метров, Григорий пустил перед собой дугу жидкого пламени. Остальные бойцы последовали его примеру. И тут же по ущелью забегало сразу несколько живых факелов. А противник, осознавший, что противопоставить сейчас, по сути, ничего не удастся, наконец побежал.

Задумка с огнем была хороша, нечего сказать. Вот только, помимо положительного эффекта, был и отрицательный. Огнесмесь при горении выделяла густое черное облако дыма. А так как перед наступающими пролегала полоса огня, то беглецы улепетывали под прикрытием непроницаемой завесы. И ветер в спину оказался японцам на руку. Даже миновав огонь, гренадеры имели все ту же ограниченную видимость.

Зато пришлось спешно перекрывать клапана вентиляции. Потому как исправно работающие механизмы вместе с прохладой начали закачивать вовнутрь дым и… С одной стороны, вроде как гарь. С другой – запах прожаренного мяса. У Григория даже слюнки потекли. А едва осознал, что может так пахнуть, как сразу озлился на себя и едва сдержал рвотные позывы. Блевать в «Гренадере» – затея дурнее не придумаешь.

Проходя мимо бронебойного ружья, Азаров навел на него свой БРС и выстрелил. Ствольная коробка брызнула отлетевшими частями. Все. Металлолом. Но, судя по тому, что видит Григорий, весомая штука. Калибр куда солидней русского. Миллиметров двадцать. Правда, и само оружие значительно массивней и тяжелей. Н-да. Надо бы учитывать на будущее таких вот монстров. Германцы – те не придают особого значения бронебойным ружьям, а вот японцы, подобно русским, разработали самозарядную версию.

Хм. Вообще-то, с гансами все относительно. То, что они не зациклены на бронебойных ружьях, вовсе не значит, что их нет в немецкой армии. Еще как есть. Война в Испании не заставила их пересмотреть свое отношение к данному оружию, но Григорий уверен, что с выходом на сцену «Гренадеров» изменится и отношение вермахта к бронебойкам…

Можно, конечно, преследовать противника. Пехотинцу нипочем не убежать от «Гренадера», пусть хоть на пупе извернется. Но устраивать тут погоню – последнее дело. Уничтожить колонну и уходить на условленную точку. Вот это будет правильным решением.

Когда они удалялись по примыкающему небольшому ущелью, позади уже пылала и рвалась уничтоженная колонна. Скольких солдат они отправили к их богине Аматерасу, Григорий не считал. С одной стороны, на это нет времени. С другой – не суть важно. У них совершенно другая задача. И вот с ней-то они пока справляются на отлично. Правда, впредь он все же пересмотрит тактику действий. Они здесь не для геройства, а для испытания машины. В боевых условиях, не без того. Но испытания.

Глава 5
О друзьях и политике

– Вопросы, Игнат Пантелеевич? – Полковник Сухарев вперил в Егорова внимательный взгляд.

– Нет вопросов, господин полковник, – не подскакивая, но и не медля, поднялся со стула Егоров.

– Спешите?

– Встретил однокашников по академии. Шампанское уже греется, – невольно расплываясь в улыбке, ответил майор.

– Опять, значит, вся компания в сборе, – не удержавшись от добродушной улыбки, заметил начальник чехословацкого отдела.

В связи с нарастающими событиями генштаб Российской империи никак не мог остаться в стороне. Чехословакия для Алексея Второго стояла в особом ряду. Он вовсе не забыл, скольким обязан Чехословацкому корпусу, принявшему активное участие в подавлении бунта. Поэтому всячески поддерживал республику, пусть и пошедшую по демократическому пути.

Увы и ах, но когда страны-победительницы решали вопрос о создании европейских государств на руинах Австро-Венгрии, Россия была объята пламенем Гражданской войны. Да и после окончания ее голос на внешнеполитической арене звучал достаточно тихо. Но все течет, все меняется. И Россия заговорила, расправив плечи, заявив о своих геополитических амбициях.

Императору же, как оказалось, не важно, монархия в стране или демократия. Главное, чтобы союзнические обязательства выполнялись в должной степени. А вообще, Российская империя сегодня была куда более демократическим государством, чем те, кто продавал этот товар. И народ жил куда вольготнее.

В Чехословакии назревало обострение. Пока вроде бы никаких предпосылок. Так, всего лишь выводы аналитиков без какой-либо конкретики. Только возможный сценарий развития событий. Но император и генштаб решили подстраховаться, чтобы потом не бегать и не тушить пожар ведрами. В итоге эта деятельность все одно пойдет на пользу. Траты, не без того, зато предотвращение серьезных проблем.

Ввиду вышеизложенного и был создан чехословацкий отдел, замыкавший на себя как разведку, так и контрразведку. И Егорову предстояло возглавить группу, отправляющуюся в помощь чехословацким друзьям. Разумеется, по согласованию на самом высоком уровне. В стране вообще наблюдалось самое дружеское расположение к России. Она единственная по-настоящему помогала и поддерживала молодое государство. Не сказать, что русские не думали о собственной выгоде. Вовсе нет. Но, в отличие от тех же Англии и Франции, не забывали и об интересах союзника.

– К сожалению, собрались не все, Сергей Демьянович, – разочарованно пожав плечами, возразил Егоров. – Василия нет, Пчелкина. Он в Монголии, пыль сапогами метет.

– А вы загляните в восточный отдел. Быть может, приятно удивитесь. Во всяком случае, я его сегодня наблюдал на третьем этаже. И уверяю вас, ошибиться не мог.

– Вот ни капли не сомневаюсь, – расплылся в радостной улыбке Егоров, надел фуражку и, отдав честь, скользнул за дверь.

– Смотрите не переверните столицу! – только и успел бросить ему вслед полковник.

И покачал головой, горько усмехнувшись. Невольно вспомнил своих друзей молодости. С одними они оказались по разные стороны баррикад, других уж давно приняла земля. У него остались лишь воспоминания о дружбе. И то, что кому-то повезло больше… Да радоваться нужно этому. Ну еще и малость позавидовать майору, у которого при одной только мысли о возможной встрече с друзьями тут же появлялась улыбка на устах, а в глазах – счастливый блеск.

До восточного отдела Егоров добраться не успел. Сначала решил спуститься в курилку, где они условились встретиться, и сообщить Антону и Сане, что Васька тоже рядом. Но едва только вышел во двор, как сразу же понял, что надобности в этом нет. При виде Егорова Пчелкин слегка присел, расставив ноги, и распахнул объятия, словно приглашая в них старого друга. Ну а что, чиниться не стал. Радостно обнял его и даже слегка подбросил. Не забыв при этом поймать. Все же Василий и росточком уступит, и сложением пожиже будет.

– Ну что, как в былые времена, в «Асторию»? – предложил невысокий крепыш Калугин.

Он всегда был в их четверке заводилой. Ну и душой компании. Кстати, и этот поход в ресторан – его рук дело. Он же и узнал о том, что троих из их квартета одновременно занесло в генштаб. Игнат ничуть не удивится, если и Ваську разыскал тоже он.

– Не, Саня, «Астория» отпадает. И даже не спрашивай почему. Оно и тебе, и Антону ни разу не нужно, чтобы ваши личности наблюдали в обществе господ офицеров российской контрразведки, – покачал головой Егоров.

– Это да. Э-эх, а как здорово было в прежние времена, когда мы учились в академии! – мечтательно произнес Калугин. – И что делаем?

– Буквально в двух кварталах отсюда открылась новая таверна «Талавера». Весьма популярное заведение, – предложил Егоров.

– Тянет в Испанию? – не удержался от подначки Александр.

– Да чего ему в той Испании, если он женат на испанке, – проявил осведомленность Пчелкин.

– Да ну? – искренне удивился данному обстоятельству все тот же извечный балагур Александр.

– Да гадом буду! Не смотри, что я в монгольских степях пропадаю, руку на пульсе держу, – заверил Василий.

– Н-да. Первый из нас решил остепениться, – с нарочито горестным видом подвел итог Антон Золотарев, в котором совершенно невозможно было признать офицера.

– Ты еще панихиду закажи, – отмахнулся Егоров. – Ну что, как и положено, выдвигаемся порознь.

– Нет, дружище. Ты для начала организуй кабинетик, а уж потом мы начнем подтягиваться, – поправил Антон. – Испания в последние годы весьма популярна, как и испанская кухня. Как думаете, не рискуем, нет?

– Что до таверны, то я так скажу. Никакая агентурная сеть не в состоянии взять под наблюдение все популярные заведения Петрограда. Чего я никак не могу сказать об «Астории». Там двойные и тройные агенты друг на друге сидят, – усмехнулся Егоров.

– Звучит убедительно. И как будем выяснять, есть ли там свободный кабинет? – полюбопытствовал Александр.

– Кабинет уже заказан, – успокоил друзей Игнат.

До места добирались порознь. Егорову-то и Пчелкину без разницы. Они служили в контрразведке, да еще носили форму, пусть и пехотных офицеров. Иными словами, в определенных кругах были личностями известными и боролись, если можно так выразиться, с открытыми забралами.

А вот оставшиеся двое их друзей обретались на нелегальной работе в главном разведывательном управлении генштаба. То есть подвизались в роли рыцарей плаща и кинжала. Не то чтобы работа под прикрытием на нелегальном положении. Вовсе нет.

Официально Калугин был в отставке. Являлся литовским гражданином, занимался предпринимательской и общественной деятельностью. Имел вполне легальные и обширные связи с Россией. Мало того, продукция его предприятий во многом ориентирована именно на российский рынок. Закупка сырья так же осуществлялась в империи.

Золотарев, имевший сугубо гражданский облик, служил военным атташе в Австрии. То есть занимался разведывательной деятельностью практически на легальной основе. Посольские вообще все задействованы в этом правом деле. А уж те, кто состоит на его должности, так и вовсе в обязательном порядке возглавляют этот список.

Словом, застань кто их компанию вместе, в принципе ничего страшного, но осадочек может остаться. А к чему им сложности, коих можно с легкостью избежать? Поэтому даже Егоров и Пчелкин проявили солидарность и прибыли в таверну порознь.

Игнат, отлично знакомый с испанской кухней, помимо того что забронировал кабинет, так еще и озаботился заказом. Разумеется, холодных закусок и салатов. Ни одно уважающее себя заведение не станет подавать заранее приготовленные и разогретые блюда. Но и закуски выглядели настолько же аппетитно, насколько оказались вкусными. А уж под охлажденную водочку, в прохладный столичный день, да под радость встречи давних друзей, так и вовсе выше всяческих похвал.

– Слушай, Вася, может, объяснишь, чего это японцы так взбеленились, что развернули целую армейскую операцию по захвату никому не нужных гор? Или государственная тайна? – когда утолили первый голод и произнесли три традиционных тоста, поинтересовался Игнат.

– Да какая тайна. Не завтра так послезавтра все газеты начнут об этом трубить.

– Уж не очередной ли Клондайк там обнаружился? – не удержался Антон.

– Нет, австрияк ты наш, – намекая на его посольскую деятельность, отозвался Василий. – Гораздо круче.

– Алмазы?

– Дались тебе эти золото да алмазы. Вспомним о том, что Япония все же сделала серьезный скачок и на сегодняшний день является индустриальной державой. А что важно для государства с развитой промышленностью?

– Ресурсы, – уловив паузу Пчелкина, произнес Егоров.

– В точку. Монголия в геологическом плане – едва ли не одно сплошное белое пятно. Как и наша Сибирь. Каким-то образом японцы обнаружили на западных отрогах Большого Хингана целую драгоценную шкатулку из богатых залежей. Антрацит, железная руда, вольфрам, магний, цинк, свинец, медь, сурьма. Это то, что известно. Опять же, скорее всего еще и сопутствующие элементы. И все это компактно, как в кладовке. Вот и решили оттяпать кусочек.

– Ясно. Как говорится, ларчик просто открывался, – констатировал Игнат, разливая по рюмкам водку.

– Это точно. Эх, хорошо вам! Игнат вон в Испании кровушку погонял. Василий в Монголии самураям жизнь портит. А я сижу в Прибалтике, как сыч. Превратился в дельца какого-то, – вздохнул Калугин.

– Ну так в чем проблема, устрой военный переворот в Литве. Тут тебе и масштаб, и адреналин, и все полагающиеся прелести. А потом объяви о воссоединении с Россией. Так сказать, возвращение блудного дитяти, – предложил Игнат, поднимая рюмку. – Ну, чтобы нам не помереть со скуки.

– Типун тебе на язык, – все же поднимая рюмку, попенял Александр. – Мне, конечно, хочется встряхнуться, так чтобы кровь по жилам. Но лучше все же тихой сапой. Так что давайте за то, чтобы нам всегда сопутствовал успех.

– Принимается, – поддержал его Антон.

За что и выпили. Закусили. Принесли горячее. Тут же позабыв про разговоры, налегли на мясо, усугубив под это дело еще по рюмочке.

– Саня, а что вообще творится в Литве и Прибалтике в целом? – не удержался от вопроса Игнат. – Дергаются эти гребаные карлики, тявкают, как шелудивые псы. Ладно бы их хорошо кормили новые благодетели, но сдается мне, в составе империи им все же жилось куда лучше. Уверен, спроси народ, так они уже побежали бы в объятия России. Там ведь мутит верхушка, поддерживаемая активным меньшинством.