Текст книги "Рейдер. Беглец"

Глава 10
Выжившие

Укрыться можно было и в боковых проходах, благо астероид изобиловал штольнями и шахтами, как сыр дырами. Но если это сработало бы против жестянок, то сомнительно, что помогло бы уберечь от взрыва реактора. Сложно предположить, по какому именно пути двинутся ударная волна и вырвавшаяся в безвоздушное пространство атмосфера базы. Хорошо, если вышибет все переборки и она равномерно рассеется по всем полостям, в этом случае бронескафандры вполне способны уберечь людей. Но это только в теории. На деле же ударная волна нанесет больше всего повреждений на самом слабом участке и станет распространяться по пути наименьшего сопротивления. И где это случится, решительно непонятно. Ну и закон подлости никто еще не отменял.

Так что выход только один – выбраться на поверхность и постараться избежать обнаружения сканерами. Будь при людях специальное снаряжение, проделать это было бы несложно. Но в их распоряжении ничего подобного не имелось. А потому остаются только валуны, щели и трещины.

Передвигаться в невесомости было легко. Знай себе отталкивайся в нужном направлении. И чем сильнее толчок, тем стремительней полет. Столкновений с препятствиями можно не опасаться, их одежда способна выдержать куда более экстремальные ситуации. Как говорится, проверено на себе. Так что разогнались люди по штольне изрядно.

Но едва впереди замаячил выход, как они тут же поумерили свой пыл. Одно дело – со всего маху врезаться в стену, потолок или пол, хотя сам черт не разберет, где тут что. И совсем другое – не рассчитав, улететь с поверхности астроида. Он, конечно, крупный, но все же не настолько, чтобы удержать человека даже на своей орбите, не говоря уж о сколь-нибудь чувствующейся гравитации.

Поэтому двигались в прямом смысле этого слова ползком, все время хватаясь за камни и прижимаясь к поверхности. При этом не забывали следить за окружающей обстановкой, чтобы вовремя заметить опасность. Тактические шлемы были оснащены сканерами. Радиус действия не поражал воображение, но ориентироваться с его помощью в бою куда сподручней. Одна беда. Его работу может засечь «Призрак», а тогда уж очередного боя не избежать. А вернее, последнего и совершенно бесполезного. Вот и приходится надеяться только на свое зрение и кратность картинки интерфейса шлема.

– Лейтенант, на двести шестьдесят градусов вижу дрон, – доложил Мати.

– На сто пять градусов дрон. – Тук был более лаконичен.

Так как в секторе Андрея никого не наблюдалось, он глянул сначала на одного дрона, потом на другого. Приближенная картинка показала, что они среднего класса. Держатся близко к поверхности астероида, а значит, ведут ее сканирование. Хм. Причем не в одиночку. Из-за скалы появились еще две единицы. Потом еще одна. А вот и еще. С другой стороны та же картина. Прямо загонщики на охоте. Хотя чего это он? Так оно на самом деле и есть.

– Принял, – как ни в чем не бывало ответил лейтенант. – Продолжить движение. Ищем укрытие.

А что они еще могли сделать? Самый серьезный аргумент, находящийся в их распоряжении, – это снайперский игольник. Но даже несмотря на третье поколение и несколько большую пробивную способность, чем у игломета, навредить среднему дрону он практически не в состоянии. Если только бить в уязвимые точки. Да и то, чтобы вывести машину из строя, придется стрелять долго и вдумчиво. Выход только один – искать нору, причем глубокую и нерукотворную.

Буровые лазеры оставляют за собой далеко не гладкий срез, но ни о каких выступах, выбоинах и валунах не может быть и речи. И, как следствие, укрыться в этих выработках попросту негде. Если, конечно, это не шахты с штольнями. Но они им не подходили категорически.

Людям повезло, когда цепь загонщиков приблизилась уже практически вплотную. Это была глубокая и узкая расщелина. Забраться в нее в условиях невесомости никаких проблем не составило, как и укрыться. Уж природа-то или вселенский хаос, назовите как хотите, богаты своим многообразием. Оставалось забраться под козырек, деактивировать оружие и скафандры, после чего просто ждать.

Через три часа пребывания людей в неизвестности стены расщелины вдруг вздрогнули. Толчок был настолько сильным, что Андрею не удалось удержаться. Его бросило на стену, от которой он успешно отскочил. И скакал Леднев эдаким мячиком, оказавшимся меж двух стен, при этом неуклонно двигаясь по направлению к поверхности.

Перед взором все вертелось в головокружительном калейдоскопе. Он едва ли мог разобрать, куда и как летит, лишь отмечая, какой именно частью тела приложился в очередной раз. Повлиять на что-либо не позволял деактивированный скафандр. Находящийся внутри него, конечно, способен двигаться, но прилагая при этом некоторые усилия, что ни в коей мере не прибавляло ловкости в условиях невесомости.

Андрей все же успел вовремя активировать бронескафандр, и в пятый раз его столкновение со стеной было уже более или менее управляемым. Шестое прошло под полным контролем. На седьмом он сумел погасить свою скорость втрое, а с восьмым так и вовсе остановиться. Спасибо инструкторам, нещадно гонявшим их в безвоздушном пространстве.

– Леднев, да ответь же ты, бездна!

Оказывается, лейтенант его уже вызывает какое-то время, а он все никак не придет в себя. Пока боролся за свою жизнь, бояться было некогда, да и действовал, скорее, на рефлексах. Когда же все закончилось и он оказался в безопасности, пришел откат. Он буквально впал в прострацию. Глянул на показания Аленки. Надо же, его не могут дозваться уже целых полминуты. Или только? Н-да. Все зависит от ситуации.

– Я цел, лейтенант, и даже не улетел в космос. Жду вас у поверхности.

– Не вздумай высовываться. Спустись ниже, – приказал тот.

Вполне объяснимо. «Призрак» еще не настолько отдалился, чтобы считать себя в безопасности. Спятившему искину ничего не стоит отправить к астероиду пару-тройку средних дронов. Подумаешь, они уже не смогут вернуться на корабль. Потеря пары машин для искина «Призрачного рейдера» некритична. Он вполне способен восполнить недостачу. А вот им от этих машин уже не отбиться.

Через два часа они все же выбрались наружу. Никаких видимых изменений, все тот же знакомый пейзаж астероида. В том, что имел место взрыв реактора, никаких сомнений. Вот термоядерные боеголовки искин использовать не стал. Самому в хозяйстве пригодятся. Глупо разбрасываться ценными боеприпасами для уничтожения базы. А глупость – это прерогатива людей. Искусственному разуму свойственны только логичность и прагматичность.

Андрей сильно сомневался, что у Раштина найдутся средства на воссоздание базы. Разумеется, у него имеется кое-какой жирок, плюсом к этому есть четыре грузовика крупного тоннажа, так что он еще поднимется. Причем гораздо быстрее, чем начинал в первый раз. Но о прежней базе на Уллис ему придется позабыть на продолжительный срок. Если он решит вновь обосноваться на астероиде, то это будут куда более скромные объемы.

Лейтенант повел их к причальным терминалам. Сидеть среди камней не лучшая идея. Тогда как там вполне можно было придумать что-нибудь для более комфортного пребывания в ожидании помощи. К тому же запас воздуха и энергии на двое суток серьезным не назовешь.

Терминал и наружные постройки были в руинах, что в общем-то вполне ожидаемо. Их попросту расстреляли из рельсовых орудий. Сейчас здесь висела бы пыльная взвесь, но ее снес вынесенный взрывом наружу воздух. Не всю. Местами были видны отдельные пылевые облака, различающиеся по размеру и форме, но скрыть общую картину разрушений они не могли.

Довершающим штрихом всеобщего разрушения являлось отсутствие наружного освещения. Как результат – резкий контраст между светом и тенью. Хм. И астероид вроде как движется. Когда Раштин решил устроить здесь базу, то предпринял меры к тому, чтобы зафиксировать его. Так что Уллис все время была обращена к звезде одной стороной, и тени на его поверхности оставались неизменными.

– Лейтенант, похоже, из-за взрыва началось вращение астероида, – предположил Леднев.

– Не столько из-за взрыва, сколько из-за вырвавшейся наружу атмосферы. Скорее всего, весь поток устремился в одну сторону и сработал как реактивная струя. Ничего, Раштин с этим разберется.

– Думаешь, он решит восстановить базу?

– Не сразу, но несомненно. Это дело всей его жизни. Ладно, парни, сейчас попарно двигаем по шлюзам и ищем уцелевшие аварийные комплекты. Что-нибудь обязательно сохранилось. Нам нужен минимальный запас в трое суток. Не хотелось бы бросать жребий, кому жить, а кому умирать. Леднев, со мной.

– Есть.

Первым объектом, который они обследовали, был разрушенный обогатительный комплекс. Не пропускать же его, коль скоро он оказался на пути к аварийному шлюзу? Здесь, как и на всех постройках, имелись помещения для обслуживающего персонала.

К сожалению, надежда на то, что герметичность осталась ненарушенной, не оправдалась. Три стены были в руинах. Зато уцелела та, в которой располагался переходной шлюз. Электронный запор не работал, но, по счастью, на этот случай был предусмотрен ручной привод. Контейнер с аварийным запасом подарил им два стандартных комплекта. Не густо, но по меньшей мере двое уже были обеспечены необходимым на отмеренные лейтенантом трое суток. Жребий – это дело такое, не хотелось бы оказаться в числе выпавших из обоймы.

Что же касается входного шлюза на базу, то тут все было печально. Гермодвери, как и сам стальной шлюз, скорее всего, выдержали. Чего нельзя было сказать о стене. Бетон попросту выворотило.

Парням повезло немногим больше. Уцелело еще два шлюза, один из которых почистил Андрей еще в начале. Зато второй подарил полный аварийный комплект. Маячивший на горизонте жребий ушел в прошлое. Это, конечно, вовсе не означает, что они не станут искать другие комплекты, ведь есть еще и склад. Правда, на большие запасы все же рассчитывать не приходилось.

Однако понимание того, что непосредственная опасность уже в прошлом, как-то успокаивает и настраивает на конструктивный лад. Они конечно же не паниковали, действовали хладнокровно и расчетливо, как люди, привыкшие к стрессовым ситуациям. Подумать только, и это он, Андрей Леднев! Ну да о том, кем он был в прошлой жизни, говорилось уже не раз. А тут, едва перед ним забрезжил свет надежды на выживание, как он начал думать о том, как можно помочь другим.

Леднев точно знал, что Тилия катапультировалась, и, похоже, не она одна. Конечно, не факт, что пилотов не добили в космосе, но, если есть хотя бы небольшая надежда, он не хотел ею пренебрегать. Опять же, не мог он сидеть сложа руки.

Из-за уничтожения ретранслятора связаться с выжившими пилотами, если кто-то действительно уцелел, попросту нереально. Но это не значит, что их нельзя обнаружить. Аварийные маяки капсул и тактических шлемов никто не отменял. Нужны всего лишь две малости – корабль и передатчик помощнее того, что имелся в их распоряжении.

– Лейтенант, жестянки рванули техносклады, отдельно. Не термоядерными зарядами, но им хватило. Аварийным куполам в том числе, – доложил Мати, отправленный на проверку.

– Принял. Какие еще есть предложения? – уже обращаясь к Ледневу, поинтересовался Тейн.

– А если проверить жилой уровень? – предположил Андрей.

– Бесполезно. Когда завертелось, все облачились в свои скафандры. И, будь у меня запасные картриджи и кристаллы, я бы их точно забрал.

– Тогда ангары, – пожав плечами, предложил Андрей, имея в виду то, что уж в его-то каюте найдется один легкий скафандр с полным комплектом.

– Вот уж где они точно отвели душу. У «Призрака» просто тяга к разрушениям.

– Как по мне, проверить не помешает.

– Хочешь я тебе скажу, что мы там найдем? Полный разгром. Даже если пустить вразнос реактор одного вшивого бурового фрегата, получится весело.

– Там не имелось воздуха, так что ударной волны не будет.

– Зато будут разлетающиеся во все стороны осколки и плазма. И да, подорвут они далеко не один реактор. Подобное было на других базах.

– Как хочешь, лейтенант, а я прогуляюсь. Все одно сидеть без дела – скука смертная.

– Вот в этом согласен. Ладно, поползли к шлюзу.

– Зачем?

– Предпочитаю быстро долететь по штольням, а не ползать по поверхности, как улитка.

– А. Ну да, я как-то и не подумал.

В ошибочности этого мнения они убедились, когда возвращаться вроде как было уже и не с руки. Погруженные в полную тьму коридоры базы – это полбеды. Куда серьезнее – препятствия в виде летающих в пространстве всевозможных обломков. Искусственная гравитация приказала долго жить со всеми вытекающими отсюда последствиями. Такие дела.

К тому же их усилия по преодолению завала оказались напрасными. Жестянки поработали здесь от души. Даже если в хаосе из покореженного металла и имеется что-то хотя бы относительно целое, обнаружить это будет весьма проблематично. И не менее сложно вынести наружу.

Ангар буровых кораблей представлял собой все ту же огромную пещеру на месте выработки большого рудного кармана. Герметизировать его никто и не думал. Силовой луч вводил судно в арку, подводил к месту стоянки, после чего опускал, передавая в заботливые руки искусственной гравитации. Пилоты покидали корабли в скафандрах, в этом же одеянии осуществлялось обслуживание. Выходили из ангара на своих двоих, через одну из четырех шлюзовых камер.

Сейчас же этот ангар представлял собой один сплошной хаос из парящих в пространстве обломков. Причем они не прибывали в покое, а напротив, активно двигались, беспрерывно сталкиваясь между собой, натыкаясь на стены, пол и потолок. И когда закончится это броуновское движение, совершенно непонятно. К тому же всю картину не охватить, только участок, где сквозь арку внутрь попадал свет звезды. Высвечивать остальное пространство имеющимися у них фонарями – та еще задачка.

– А ведь там наверняка найдутся и реактор, который можно запустить, и корабельные регенерационные картриджи… – предположил Андрей.

– Согласен. Но лучше выждать несколько часов, а то и сутки, пока тут все не успокоится. Я сейчас в эту мясорубку не полезу, – озвучил свое мнение лейтенант.

А что тут скажешь? Его правда. В случае неудачи Андрей планировал выбраться отсюда наружу и передвигаться по поверхности. Но при виде представшей картины поспешил отказаться от этого намерения. Лучше уж коридоры.

– Лейтенант, предлагаю навестить ремонтный ангар, – предложил Андрей.

– А смысл?

– Там на всех судах реакторы деактивируются. Так что если жестянки что и подрывали, то обычными зарядами. Но, скорее всего, даже не стали заморачиваться. К тому же в ангаре вроде бы находились только два катера, со вскрытыми капотами.

– Ну давай попробуем.

На этот раз им повезло. Катера взрывать не стали, как и специально закладывать заряды в самом ангаре. Похоже, непрезентабельный вид суденышек ввел искин в заблуждение. Повреждений от взрыва не наблюдается. Переборки выстояли. Так что максимум, что здесь произошло, – это изрядная встряска. Ну и пропавшая гравитация.

Обнаружить катера, парящие в пространстве, оказалось не так уж и просто. Как уже говорилось, ручные фонари и подсветка на шлемах – слабое подспорье, когда речь идет о столь внушительных объемах. Впрочем, грех жаловаться. Нашли, и слава богу.

Один из катеров был в плачевном состоянии. В том плане, что был изрядно разобран, и его части сейчас разлетелись по всему помещению. Второй порадовал. Как видно, его техобслуживание либо приближалось к завершению, либо только началось. Придется кое-что снять с первого, но в общем и целом, на первый взгляд, все нормально.

А главное – обнаружились запасные картриджи. Теперь даже то, что жестянки уничтожили аварийные купола, не так страшно. Достаточно обеспечить себе герметичное пространство, и можно будет находиться без скафандров. А тогда и голодать не придется. Благо, продовольственные склады как раз оказались нетронутыми. В качестве источника энергии – все тот же катер. Правда, у Андрея на него были несколько иные планы, но это только поначалу, а потом-то и в качестве генератора можно использовать.

Его идею со спасением возможных выживших все поддержали. Благо теперь вопрос с самым главным ресурсом – воздухом был решен. А дальше все включились в работу. Правда, только в качестве подсобных рабочих – трудиться над реанимацией суденышка Андрею пришлось практически в одиночку. Вот и польза от месяца беспрерывных внеочередных нарядов.

Ворота ангара можно было открыть и вручную, пусть это и долго. Только к чему такие сложности, если посредством незначительных манипуляций удалось подать энергию на сервоприводы от реактора катера?

Сигналы капсул и шлемов пилотов он обнаружил, едва только задействовал передатчик. Всего насчитал одиннадцать, и среди них Тилия. Стоит ли говорить, что первым делом он направился к ней?

– Привет, подруга, – не удержавшись, вызвал ее он.

– Андрей?

– А ты ожидала кого-то другого? – отдавая команду искину на сближение по пеленгу, хмыкнул он.

– Да я вообще никого не ожидала, – возбужденно произнесла она. – Топливо в ранце закончилось. Лечу в сторону Уллис, но уже сейчас понимаю, что сильно так промахиваюсь. Собиралась оттолкнуться от какого-нибудь булыжника и подправить траекторию, да только ни в один никак не попаду. Погорячилась с двигателем, что тут еще сказать. А ты как?

– Оседлал буровой катер и лечу к тебе. Правда, комфорт не обещаю. Придется тебе посидеть в бункере.

– Это мелочи в сравнении с перспективой вечно болтаться в космосе. Кто-нибудь еще выжил?

– Пятеро десантников. Наблюдаю еще несколько сигналов. Но кто из них жив, а кто погиб, нужно будет выяснять. Извини, я попробую вызвать остальных.

– Вызывай, конечно. Обещаю, я никуда отсюда не денусь.

– Вот и умница.

Из оставшихся десяти сигналов отозвался только один. Разумеется, Андрей проверит их все без исключения, благо запаса хода катера для этого вполне достаточно. Вот только сомнительно, что кто-то из них все еще жив.

– Как у тебя дела, Брант?

– Нормально. Сколько выживших? – как ни в чем не бывало, поинтересовался сержант.

Ну надо же, похоже, этот мальчишка даже и мысли не допускал, что может погибнуть. Андрею бы его самоуверенность!

– Вместе с тобой пока восемь.

– А яхта?

– Гражданские ушли.

– Хорошо.

– Ты знал с самого начала?

– Нет. Узнал только перед атакой. Но для меня никакой разницы. И да, ко мне не спеши. Проверь сначала остальные сигналы.

– Там с большой долей вероятности трупы.

– Вот и проверь. А я пока своим ходом к Уллис. Запасы еще есть.

– Откуда?

– Использовал потенциал своей капсулы, потом нашел другую. Повстречал Айха, ему ранцевый двигатель, кристалл и картриджи уже не нужны. Вот только что добрался до капсулы Леота. Кстати, он у тебя сигналит?

– Да.

– Помечай как погибшего. Срезали иглометом. Сейчас разую его, оседлаю капсулу и немного полетаю. Двигатели вроде в порядке. Ладно, некогда мне с тобой болтать.

Н-да. Ну, может, и малолетний придурок. Но чего не отнять, так это завидного хладнокровия, находчивости и таланта астронавта. Андрей ухмыльнулся, тряхнул головой и продолжил сближение с Тилией. Сначала живые. В смысле, те, кто не может о себе позаботиться. Вот ничуть не удивится, если к тому моменту, как он покончит с облетом всех сигналов, Брант уже будет на Уллис.

Глава 11
Гладиатор

– Слышал? Имперские адмиралы сошлись морда к морде.

– Да ерунда все это. Опять побряцают оружием да разойдутся. В лучшем случае схлестнутся передовые отряды, а то и без этого обойдутся.

– Ну когда-то же они должны будут подраться? Не станут же бесконечно шарахаться друг от друга? – возразил первый.

– А как по мне, так ирианские и багрийские адмиралы ждут, когда политики договорятся между собой. А пока суд да дело, захватывают малозначимые системы, надо же показать, что они не зря едят свой хлеб, – возразил второй.

– Не. Драка все одно будет, – гнул свое первый.

– Только если политики не сумеют договориться, – стоял на своем второй.

– А когда они договаривались? Ладно, идем, скоро наш выход.

– Идем.

Андрей проводил спорщиков равнодушным взглядом и продолжил облачаться в свой легкий скафандр. В раздевалке было еще шесть пилотов, но никто и не думал общаться. К чему, если совсем скоро предстоит сойтись на арене. Эдак познакомишься с кем, а потом в самый ответственный момент проявишь нерешительность, и хорошо, если окажешься в регенерационной капсуле. А то ведь можно погибнуть и безвозвратно. Статистика пока была в пользу выживания, но пятнадцать процентов удерживались за гибелью. Такие дела.

Эти, скорее всего, участвуют в парной схватке, тогда близкое общение им даже на пользу. Андрей успел убедиться в этом на собственном опыте. Но его первая и пока единственная напарница в настоящий момент находится от него за десятки световых лет.

Лейтенант ошибся. Спасательная экспедиция в виде тяжелого крейсера в сопровождении пары легких и четырех эсминцев прибыла только на четвертые сутки. Да и не спасательная в прямом смысле этого слова. Похоже, им было просто по пути. Военные вошли в систему. Следом появилась яхта Раштина. Флотский начальник убедился, что опасности никакой, и начал разгон, готовясь к очередному прыжку.

Глава компании от щедрот своих отсыпал премию в виде тройного жалованья и бесплатного медицинского обслуживания. В смысле, излечения раненых. Но коль скоро таковых не оказалось, эта часть оказалась чисто номинальной.

Вообще-то самый что ни на есть стандарт. Именно на таких условиях наемники и соглашались рисковать своей жизнью. И большинство из них это вполне устраивало. Вот только Андрей к их числу никак не относился. Пересмотрел приоритеты и пришел к выводу, что рисковать он, конечно, готов, но за более значимый приз.

За прошедший год он получил лицензии пилота транспорта среднего тоннажа, рудокопа и механика. Во Внутренних системах за все это ему пришлось бы заплатить куда больше, да и времени на это ушло бы немало. На Уллис же он овладел специальностями попутно. Но на этом бонусы закончились, и коль скоро так, то следует идти дальше, а не топтаться на месте.

Если бы он решил продолжить карьеру наемника, то характеристика у него выходила отличная. Но, как уже говорилось, планы у него были несколько иные, и пометка в резюме о невыполнении условий контракта Андрея ничуть не смутила.

Точнее, не смущала только до той поры, пока он не обратился в банк. В кредите ему отказали. Как выяснилось, резюме оказывает первостепенное влияние на кредитную историю. Теперь понадобится много времени и усилий для того, чтобы очистить ее.

Мало того, даже наняться пилотом – и то не получалось. Если кого и интересовал опальный соискатель, да еще и без стажа вождения грузовика, то это были в основном мутные личности. И контракты у них не отличались прозрачностью. Слишком много недосказанностей и разночтений. Вот так сунешь пальчик, и сам не заметишь, как окажешься в петле.

Другая категория – жадные владельцы судов. Предлагаемого ими жалованья могло хватить только на то, чтобы кое-как перебиваться с хлеба на воду, но никак не на достойную жизнь. О том, чтобы заработать и что-то скопить, не могло быть и речи. Один положительный момент. Отработав на такого работодателя некоторое количество лет, можно было все же очистить свою карму и получить зеленый свет по линии кредитования. Только Андрея это не устраивало.

Еще была возможность приобрести легкий буровой фрегат и стать рудокопом. Но одно дело – приработок и совсем другое – заработок. А еще ту ювелирную работу, что он проделывал на катере, на судне большего класса уже не провернуть. Не те оборудование и маневренность. Покупать же катер – занятие глупое, потому что даже на Рулейне уже нет такого раздолья близ базы. Что уж говорить о системах, где рудодобывающие компании развернулись гораздо раньше.

Были и другие варианты. Но он выбрал именно этот. Опасный, не без того. Однако если он справится, то сумеет решить финансовые проблемы куда быстрее. При удачных раскладах, помноженных на его умения, здесь можно было заработать много и сразу.

Станция Талаханка находилась неподалеку от границ Внутренних систем. Здесь даже совершал регулярные рейсы пассажирский лайнер. В то же время посетивший это место мог заявить, что побывал на фронтире. И даже когда скажет, что сталкивался с темными личностями, ничуть не погрешит против истины.

Имеющие прегрешения перед законом здесь не редкость. Всем доподлинно известно, что владелец станции, уважаемый господин Ахон, не брезгует скупкой добычи, причем даже кораблей.

На Талаханке судно меняло свой облик практически до неузнаваемости, а потом выдавалось за вновь построенное. Благо доки станции имели лицензию верфей. И кого волнует, что по виду и сути это старье. Ну слепили из того, что было. Главное, что соответствует стандартам и устраивает клиента.

Разумеется, ирианскому правительству об этом было известно. Однако пока выгода перевешивала негатив, подобное положение дел всех устраивало. Пусть и номинально, но корпорация Ахона удерживала эту систему за империей. Ну и немаловажным являлось то, что на этой станции была развита индустрия развлечений, от невинных карточных столов, до настоящего экстрима.

Одним из самых популярных являлась арена. Или все же Арена, где сходились в смертельной схватке пилоты. Эдакий римский Колизей в космосе. Правда, зрители здесь не решали, умереть пилоту или нет, это было во власти его противника. Да и то, едва только машина получала статус подбитой, как победитель был обязан прекратить бой. Если убил в схватке, то так тому и быть. Но добивать строго воспрещалось. Эдак ведь пилотов не напасешься.

Признаться, Андрей слабо понимал, в чем тут соль. Понятно, когда дело касалось рукопашной схватки. Имелась на станции и подобная арена. Но там ты хотя бы видишь, как бойцы лупцуют друг друга. Ярость, страх, пот, кровь и напряжение. Все это ты наблюдаешь воочию, и тебе передается незримая энергетика схватки.

За космическим боем иначе как посредством трансляции не уследить. Ну какой интерес наблюдать за искрами, мечущимися в темном пространстве, словно светлячки. За подробностями же – к экрану монитора. Но именно это развлечение было едва ли не основным, а ставки поражали воображение. О публике и говорить нечего. Золотая молодежь в возрасте до пятидесяти-шестидесяти – это лишь вершина айсберга.

– Ну как настроение, Андрей? – встретил его на выходе агент.

Тут без них никуда. Конечно, пилот может попробовать представлять свои интересы и сам, но лучше не рисковать. Все эти договоры – одна сплошная казуистика. Слишком уж много всевозможных спорных моментов. А господин Ахон не подает на паперти даже по праздникам.

Так что либо сам ломай мозг, чтобы не оказаться в дураках, либо нанимай того, кто будет делать это за тебя. Но тут уж все чисто. Подписываешь контракт только раз. Причем насквозь стандартный и прямой, как лом. И после этого любые кривотолки автоматически становятся головной болью агента.

Ушену было тридцать лет, причем биологических. Так что он в своей среде считался не просто молодым, но начинающим. Вздернутый нос, придающий ему схожесть с ежиком, вот как хотите, так и понимайте, солидности ему не добавлял. Но кто-то более представительный Андрею был попросту не по карману.

– Настроение поганое, – не стал кривить душой Леднев.

– Это потому, что первый бой. Потом втянешься, привыкнешь и будешь выходить как на рутинную схватку.

– Ты серьезно?

– Разумеется. Здесь есть целый пласт пилотов, роль которых сводится только к разогреву публики. Причем многие из них уже погибали, и не по разу. Ты пока темная лошадка, и к тебе присматриваются. Есть даже те, кто делает на тебя ставки.

– Ты еще скажи, что меня сразу выставят против одного из фаворитов, – хмыкнув, произнес Андрей.

Леднев, конечно, ознакомился с общей информацией, прежде чем ввязываться в столь рискованное предприятие, но прошелся только по верхам и в тонкости не вдавался.

– Устроители игр с ума еще не сошли. Да и фаворитам ты только на один зуб. Уж поверь. Даже если пережил множество боев и умудрялся выбираться из настоящей задницы. У Арены свои законы и тактические приемы. Но ставки делают и на разогреве. Признаться, там порой случаются такие жаркие баталии, что даже бой фаворитов меркнет.

– А разогревающим от этого есть какой-нибудь плюс?

– Ты вообще интересовался механикой игр?

– В общих чертах, – пожав плечами, ответил Андрей. – Для начала мне и этого достаточно. А вот твой контракт изучил внимательно, до самого последнего пункта. Дальше уже твоя головная боль. Причем стараться ты будешь не за страх, а за совесть, потому что работаешь сейчас не столько на прибыль, сколько на имя.

– Трудно тебе возразить.

– Так что там с плюсами?

– При обороте более тридцати миллионов каждому пилоту на счет падает одна десятая процента.

– Тридцатка плюсом к взносу. Неслабо за несколько минут боя.

– Я бы на твоем месте на это не рассчитывал. Подобное случается нечасто. Обычный оборот разогрева не превышает пяти миллионов. А средняя ставка – в пределах пяти – шести тысяч кредитов.

– Ясно. А что со ставками? Я правильно понимаю, что могу ставить на самого себя?

– Даже если будешь прикидываться неумехой, а потом приласкаешь одного из фаворитов или чемпиона. Главное, чтобы не было сговора. Уж тут тебя вывернут наизнанку и за меньшее. Но если все чисто, то не сомневайся: получишь все сполна. А вот на соперника ставить уже нельзя.

– Значит, мы можем сделать свою первую ставку?

– Нет, не можем. Коэффициент настолько мизерный, что оно того не стоит.

– Но ты говорил, что есть те, кто ставит на меня.

– Скорее, против тебя. К примеру, ставка на то, сколько ты продержишься. Здесь коэффициенты очень хорошие.

– То есть все уверены, что я сольюсь, и вопрос только во времени?

– Не только. Есть ставки и на затраченный боекомплект. Тут целая система. Но для тебя она сейчас не представляет никакого интереса. Ладно, давай определяться по бою. Какой будешь делать взнос?

– Для начала, я думаю, тысяч двадцать. Как? – предложил Леднев.

– Слишком самоуверенно. Давай лучше самый минимальный.

– Пять тысяч? – удивился Андрей.

– Не выгибай брови дугой. Выделенный тебе истребитель ты практически не знаешь. С Ареной и тактическими приемами незнаком. Минимальный взнос для начинающих – это нормально. Поверь.

– Вообще-то я ожидал, что ты меня поддержишь. Тебе ведь капает процент от моего выигрыша.

– А ты забыл, что сам же говорил пару минут назад. Я сейчас зарабатываю не столько кредиты, сколько авторитет и имя. А идиотские советы этому не больно-то и способствуют. И вот самый главный. Начинающие пилоты нередко прямиком из академии. Но это не значит, что к ним стоит относиться пренебрежительно. Попадется какой-нибудь стукнутый на всю голову геймер с завидным здоровьем да крепкими нервами, и тебе мало не покажется.