Текст книги "Пилигрим. Порубежник"

Глава 2
Второе пришествие

Ох, йо-о-о!!! Он уже успел позабыть, каково это – приходить в себя в новом мире. Едва открыл глаза и осознал себя, как тут же навалилась дичайшая головная боль. В принципе он уже умел справляться с подобной напастью, но ничего не мог поделать с рефлексами тела.

Михаил едва успел перевернуться на бок, как начал исторгать из себя содержимое желудка. Сотрясение головного мозга – штука неприятная и чреватая опасностями. К примеру, прежний обладатель пережил клиническую смерть. Вернее, не пережил, иначе матрица сознания Михаила в этом теле не обосновалась бы.

Когда перестало выворачивать наизнанку, малость полегчало. Время от времени позывы еще случались, но не сильные, а потому удавалось с ними управиться. А может, причина в том, что в желудке не осталось даже желчи. Выполоскало все без остатка. Поэтому как ни хотелось пить, а к журчащему неподалеку ручью он не пополз.

Вместо этого привалился к березе и, прикрыв глаза, начал раскладывать по полочкам воспоминания реципиента. Сначала большими блоками, так, лишь бы навести мало-мальский порядок. Это должно помочь избавиться от головокружения из-за безудержного потока информации, полившегося из самых потаенных уголков памяти.

Наконец вчерне удалось все привести в порядок, и самочувствие несколько улучшилось. С удовольствием отметил, что его прежняя память пребывает в полном порядке. Наугад извлек из ее недр момент схватки с турком у неприметной крепостцы в Малой Азии, сумев при этом рассмотреть мелкую букашку, примостившуюся на его чалме. За этот эксперимент пришлось заплатить головокружением. Не отключи он нервные окончания, и наверняка прилетел бы еще и приступ боли. Не в том он сейчас состоянии, чтобы безнаказанно копаться в своей голове.

Прикинул, кем был реципиент и что он тут делал. Получается, холоп владыки[1]1
  Владыка – так назывались польские рыцари-землевладельцы в начале 12 в. – Здесь и далее примеч. авт.


[Закрыть] Милоша Крупа. Ехал с ярмарки из Тарнува, довольно большого поселения, что стоит на торговом тракте, ведущем в Киев. Купцы нередко останавливаются там на несколько дней, чтобы привести в порядок лошадей и повозки. Ну и заодно выкладывают свой товар. Так что место бойкое круглый год, кроме осенней и весенней распутицы.

Оно конечно, Лешек Марек холоп, но господин его очень даже ценит, привечает, выделяет среди других и доверяет. Вот и в этот раз отправил на ярмарку с повозкой зерна, дабы сбыть его, а на вырученные средства купить отрез доброго сукна. Что холоп и исполнил.

Но на обратном пути на него кто-то напал. Приложил по голове и бросил в кустах, обобрав до нитки. Только крестик нательный на бечевке и оставили. Да и то лишь потому, что тот был вырезан из дерева. Не позарились. Н-да. Сволочи. Хоть бы исподнее оставили. Немногие могут похвастать им, но семья Лешека хоть и холопы, но не голоштанные.

Впрочем, хватит уже об этом. Был холоп, да весь вышел. Теперь звать его Михаил. Хм. От акцента не избавиться. Мужик взрослый, тридцать один год. Не шутка. Голосовые связки давно уж потеряли эластичность. Так что польское происхождение не скрыть. Ну и ладно. Значит, будет Михайлой. Ну а фамилию можно и прежнюю оставить. Да и не фамилия это, а скорее отчество. Сыновья его, например, прозываются не Мареками, а Лешеками. По отцу, значит. Да и не опасается он того, что его искать станут. Даже если и найдут. Тут других забот полон рот.

Но все это потом. Сейчас же нужно поспать. В принципе по ощущениям он вполне может начать действовать прямо сейчас. Главное, с рвотным рефлексом справиться удалось. Боль же легко блокируется. Но к чему насиловать себя, если можно отдохнуть. По прошлому опыту помнит, что сон – это первое дело для окончательного восстановления реципиента. Опять же память сама собой разложится по полочкам. Еще бы и прикрыться чем… Но с этим он как-нибудь разберется. Благо середина лета и деньки стоят погожие.

Проснулся под пение птиц и урчание живота, требовавшего пищу. Поднял взгляд вверх, тут же зажмурившись от пробившегося сквозь листву солнечного луча. Похоже, настало утро следующего дня. Поправочка: позднее утро. Что-то он совсем расслабился. Поди, не в первый раз в подобной ситуации. Впрочем, только во второй. Не столь уж и великий опыт.

Поднялся на ноги и тут же ощутил легкий дискомфорт. Ага. Знакомо. Придется по новой учиться владеть руками и ногами, благо процесс обучения недолгий. Только и того, что приноровиться к новому телу. Но благодаря суперпамяти он с этим быстренько управится.

Первым делом добрался до ручья и вволю напился. Голод, конечно, не унять, но на какое-то время желудок это обманет. А там нужно что-нибудь придумать, в лесу сейчас наверняка полным-полно всевозможных ягод.

Пока желудок прекратил бунтовать, провел краткую ревизию своей памяти по основным вопросам. Так себе познания у реципиента. Год одна тысяча сто тридцать первый от Рождества Христова. Хоть дату знает. Хотя-а-а… В церкви бывает регулярно. Ксендз у них строгий и требовательный. Эдак взглянешь на него, мнит из себя никак не меньше епископа.

Слышал еще, что киевский князь Владимир несколько лет назад преставился, а на его место сел сын Мстислав. Выходит, получилось у Мономаха посадить преемника на трон. Хотя-а-а… Он всего лишь первый сын великого князя, наследовавший отцу. А вот если вслед за ним там сядет Всеволод, тогда уже можно будет говорить о начале династической преемственности.

Еще о Руси Лешек мог сказать, что оттуда везут знатное сукно. Как раз такое он и купил для господина, когда его ограбили. Войлок, из которого тачают зимние сапоги на кожаной подошве. Воды такая обувка боится, зато в снег лучше и не надо. Ну и слышал о князе Ростиславе, вроде как дядьке Мстислава. Он лет десять назад приходил с войском в Польшу, чтобы помочь их великому князю Болеславу против германцев.

Похоже, брат Мономаха, который в мире Михаила погиб совсем молодым, в этом приобрел серьезное влияние, коль скоро о нем знает даже вот этот холоп. Знать бы еще, к добру ли это. Впрочем, проблемы нужно решать по мере их поступления. И князь переяславский сейчас таковой не является. Романов тут, на секундочку, стоит в чем мать родила, с одним лишь нательным крестиком.

Мелькнула было мысль вернуться домой, обзавестись вещичками, каким-никаким имуществом, после чего двигать на Русь. Ну вот нечего ему делать в Польше. Позаботиться о семье реципиента? А кто они Михаилу? Кормильца они потеряли, и вина за это не на Романове, а на грабителях. Если бы его сознание не вселилось в это тело, то нашли бы в лесу только хладный труп. А могли и не найти.

Опять же хозяин его, владыка Милош Крупа. Вот наплевать ему как-то на то, что его холопа ограбили. Лешеку хозяйское добро доверили, а он его пролюбил. Мало того что сукно пропало, так ведь и конь с телегой утрачены. Выпорют. Однозначно. И жестко. Чтобы другим неповадно было. Сам погибай, а имущество господское сбереги!

Да пошло оно все. Разберется с одеждой. Придумает что-нибудь. А пока и так нормально. И о семье позаботится. После. Для очистки, так сказать, совести. Как встанет на ноги, изыщет возможность помочь им. Пока же пусть обходятся без его поддержки. Благо старшему сыну уже четырнадцать, младшему тринадцать. Работники! Здесь взрослеют быстро.

Сейчас же в приоритете еда, безопасная стоянка и огонь. Вот именно в такой последовательности и нужно решать проблемы. Причем сидеть ему на одном месте придется долго. Есть в этом серьезная потребность.

Н-да. И быть ему все это время нагишом. Ладно. Придумает что-нибудь. Повязку там набедренную сообразит. Так себе мера, но на первое время сгодится. Да, еще бы неплохо какое-нибудь подобие оружия. Хоть дубинку. Тут ведь и волки водятся, и медведи очень даже не приветствуют появление в малинниках всяких-разных конкурентов.

Малинник он нашел. И, по счастью, обошлось без соседей. Хотя и обзавелся увесистой дубиной. Но с таким оружием против мишки – так себе затея. Только от полного отчаяния и безысходности. Лешек, конечно, не худосочный ботан, но и не богатырь былинный. Не сказать, что полностью насытился. Ягода, она и есть ягода. Но хоть на какое-то время желудок вновь удалось обмануть.

Покинув малинник, вскоре вышел к небольшой речушке и решил обосноваться на ее берегу. Из ивовых прутьев довольно быстро соорудил две морды, установив их в потоке. Такой способ ловли быстрым не назовешь, но другой ему сейчас недоступен. К моменту окончания работы успел снова изрядно проголодаться.

Неподалеку обнаружился орешник. Плоды еще не вызрели. Скорлупа зеленая, ядра мягкие, сытости в них немного. Но тут не до жиру. А еще от их незрелости не случится маяты животом, что уже ой как немало.

После этого приступил к добыче огня. В прошлый раз у него имелся нож, теперь же только голые руки. Впрочем, нашелся камень с довольно острым сколом. Пришлось помучиться, но в итоге у него все же получилось. К вечеру на полянке уже горел костер, а сам он, проверив морды и найдя их пустыми, вновь отправился к орешнику.

Ночь прошла тихо. Хотя комфортной ее назвать язык не поворачивался, несмотря на всю неприхотливость организма Лешека. Спать нагишом, только в набедренной повязке из лыка, на подстилке из травы и травой же укрываясь, то еще удовольствие. Словом, весело ему пришлось бы, если бы он не умел притуплять тактильные ощущения.

Наутро в его распоряжении оказалось сразу три больших рыбины. После завтрака засел за изготовление пращи. Не сказать, что он ее применял сплошь и рядом, но все же имел опыт, и в результате недолгой тренировки вполне сносно наловчился пользоваться этим оружием. Настолько, что вскоре сумел добыть глухаря. Да здорового такого.

Решив продовольственный вопрос, как на текущий момент, так и на перспективу, Михаил наконец подступился к насущным делам, не терпящим отлагательства. Правда, и тут пришлось потрудиться, сооружая из веток основание для глиняной таблички. Ну вот не было у него в настоящий момент иных писчих принадлежностей. Заточенная щепка, да периодически выглаживаемая глиняная поверхность.

Работа с памятью его реального мозга имела целый ряд сложностей. То есть он мог вспомнить ровно столько, сколько смог запомнить. Извлечь информацию и обработать ее мысленно, разложив по полочкам, было в разы сложнее, чем оперировать сведениями, почерпнутыми уже здесь.

Памятью реципиентов он мог пользоваться походя, причем за обе личности. Без труда извлечь из потаенных уголков что угодно. Когда-то для него это составляло определенные сложности, но за долгие годы Романов приобрел в этом изрядный опыт. Ну и немаловажно, что ему было достаточно бросить мимолетный взгляд на страницу, чтобы запомнить ее на всю жизнь. Изучить же можно было и позже. К слову, и с усвоением материала он серьезно ускорился. Не компьютер, конечно, но все же.

С его собственной памятью дела обстояли куда сложнее, но процесс был более или менее отработан. Даром, что ли, в прежней жизни он часами черкал на восковых табличках. Вот и теперь пошел тем же путем. Разве только информация была достаточно свежа, а потому дело спорилось, в чем серьезно помогала зрительная память. Чего не сказать о мышечной. Она осталась в родном мире.

Все же Михаил поднаторел в деле запоминания. Как-то он подумал было начать изучать английский. Удобно при поездках за границу. Что ни говори, а международный язык общения. Вообще-то воз и ныне там. Но, интересуясь вопросом, он просмотрел несколько роликов с методиками пополнения словарного запаса. Там делался упор на ассоциативное запоминание, и это работало. Он до сих пор помнил с полсотни английских слов.

Так вот, Михаил придерживался своего способа, основанного на его суперпамяти в этом мире. Раскладывал все по полочкам, отводя каждой информации свой уголок. В общем и целом это работало. Может, не так хорошо, как у наставников с ютуба, и уж точно на порядки хуже, чем здесь. Однако если не ловить мух и в сжатые сроки проработать почерпнутые сведения, то все получится.

К тому же, подбирая материалы, Романов делал ставку не только на прочтение и конспектирование. По всем изученным им материалам он непременно еще и просматривал видеоролики. То есть вовлекал в дело зрительную и слуховую память. Как результат, запомнить удалось многое. Оставалось только извлечь все это, чтобы уже намертво впечатать на «жесткий диск» ЕИПЗ.

Уже на следующий день он начал придерживаться определенного распорядка дня. Сразу после подъема пробежка, потом тренировка. Тело реципиента жилистое и сильное, но Михаилу ведь не в поле пахать от зари до зари и не по хозяйству трудиться. Придется использовать иные группы мышц. К примеру, бег для крестьянина был сущим наказанием и адовыми мучениями. Вроде и не знает пока Европа табака, но в первый же день едва легкие не выплюнул.

Хорошо хоть мог издеваться над организмом, отключая боль, усталость, жжение в груди. Правда, с таким явлением, как судорога, ничего поделать не мог. Или когда мышцы забивались так, что ни с места. Боль-то отключил, но толку никакого, потому как предел.

Моторику боевых навыков восстановил довольно быстро. Тут его мозг работал четко, словно он и не человек, а робот какой-то. Несколько правильных и выверенных повторений. Затем повторы на скорости. Все. Навык закреплен. Можно переходить к следующему.

Растяжка также не вызвала особых сложностей. В этом деле два главных момента. Первый – это боль, которую он мог отключать хоть полностью. И второй – не переусердствовать, а то даже надрыв связок и сухожилий ни к чему хорошему не приведет. Впрочем, он мог и порвать все к чертям собачьим, а потому боль полностью не отключал. Чтобы получить должный эффект, приходилось делать по несколько подходов за день.

Опять же ему ведь не гимнастикой заниматься и не скручивать тело, как человек-змея. Главное, обеспечить достаточную гибкость для использования боевых навыков. А подобного результата за неделю добиться вполне возможно. Разумеется, при должном усердии. А уж он-то постарается.

Вообще, конечно, картина впечатляющая. Голый мужик с окладистой бородой и в набедренной повязке, обитающий на неприметной полянке у речки. Странная такая робинзонада. Но тут свидетелей нет, а на Щербакова с помощниками ему было как-то наплевать. Выходить к цивилизации неспособным за себя постоять увальнем – глупость несусветная.

И еще большая глупость не предпринять срочные меры к записи на «жесткий диск» тех знаний, что пока были свежи в его голове. Поэтому основное время он уделял письму. Исписывал глиняную табличку, затирал и писал вновь, накрепко вгоняя знания в подкорку.

Неделя выдалась плодотворной. А главное, хорошо, что не случилось дождей. Так-то укрыться есть где – уже на следующий день своего пребывания на полянке Михаил озаботился шалашом, но он даст защиту только от влаги, а от холода не спасет. Так что повезло с погодой, что тут еще сказать.

За прошедшее время Романов успел законспектировать все то, что изучил перед отправкой сюда. Хорошо хоть не старался объять необъятное, сосредоточившись на нескольких моментах, которые возможно воплотить при имеющихся технологиях. Правда, с практикой так себе. Никак, в общем-то. Но тут уж как всегда, методом проб и ошибок. Тем более что было от чего отталкиваться.

Не забыл о золоте, меди и серебре. Вообще-то бесполезная информация. Из того, что он нарыл, ближайшие перспективные месторождения находятся на Южном Урале и Алтае. Не ближний свет. И уж тем более для нынешней Руси. Есть еще немного в Карелии, но эти земли сегодня Руси также неподвластны. Он правильно сделал в свое время ставку на то, чтобы золото и серебро сами шли в руки из Европы и Азии за производимые товары.

Но на всякий случай координаты месторождений в памяти зафиксировал. Едва ли не первым делом проговорил их вслух, когда сумел более или менее адекватно мыслить. Чтобы уж точно не потерялись.

А потом уж, когда обзавелся глиняной табличкой, начал с секстанта, фиксируя в подкорке устройство и принцип работы. Этот прибор в принципе лишним не будет. Впрочем, на случай если бы память его подвела, есть астролябия, которую используют в эти времена. И Романов досконально знает, как ее изготовить.

Глава 3
Кровники и трофеи

Отдаленные крики доносились слева. Именно там должен находиться тракт, на котором неделю назад ограбили Михаила. Вернее, Лешека. Не важно. Главное, что там сейчас опять кого-то грабят. Звуки схватки ни с чем не спутаешь. Маловероятно, однако возможно, что на лесной дороге сошлись два военных отряда.

В принципе разница невелика. В любом случае кого-то из дерущихся можно назначить на роль злодеев и в суматохе оприходовать одного из них. Отчего выбирать злодеев? Ну-у, не хотелось бы быть беспринципным грабителем с большой дороги. Даже когда грабил купцов в Малой Азии, Романов делал это не просто так, а отстаивая интересы Византии. В некоторой мере.

Конечно, можно дождаться, когда все закончится, и обобрать какой-нибудь труп. Ему ведь сейчас по большому счету нужна только одежда. И на размер откровенно плевать. Однако есть вариант, что купец – а это с большей долей вероятности напали на караван – все же отобьется. В этом случае разбойнички ретируются, а слуги оставят после себя обобранные до нитки трупы. Даже если те будут в обносках. Тут вообще редко что-либо выбрасывают.

Опять же если удастся выхватить какого злодея, то кроме одежки получится разжиться еще и оружием. Скорее всего сомнительного качества, но это однозначно лучше палицы с камнем на конце. От пращи он избавится, только если обзаведется луком, пусть и плохоньким.

Думая об этом, Михаил двигался в ту сторону, откуда доносились звуки схватки. Вот кто-то закричал особенно громко. Никаких сомнений, что это мольба о пощаде. Крик оборвался на высокой ноте. И Михаил пришел к выводу, что это приговорили одного из слуг. Вообще-то не факт. Мало ли какой народец подался на большую дорогу. Совсем необязательно среди них сплошь отчаянные сорвиголовы. Так что, может статься, и разбойничка приласкали.

Наконец в просветах деревьев показалась дорога, на которой сошлись противники. Шесть повозок. Трупы четверых бездоспешных. Мужики, однозначно. Нападавших человек десять. Хм. Если это разбойники, то как должны выглядеть дружинники. Все обряжены в кольчуги и шлемы. В руках щиты и мечи. Двое из наседающих на обороняющуюся шестерку воев – с короткими копьями в руках. И орудуют довольно ловко.

Вывод: скорее всего наемники, которым не заплатили, или они поиздержались в промежутках между наймами. Еще вариант: владыка решил таким немудреным способом поправить свое финансовое положение. Явление довольно распространенное. Да что там, если даже купцы порой не гнушаются нападать на встречные ладьи или караваны.

А вот зажали наверняка купца и его охрану. Ну или ближников. Конец уже близко. О как! И даже ближе, чем подумал Романов. За миг до того, как один из обороняющихся схватился за грудь, куда прилетела стрела, Михаил услышал характерное треньканье тетивы. А значит, нападавших страховал лучник. Да вон он. Шагах в семидесяти от него.

Его-то и нужно прибирать к рукам, пока остальные дерутся. Пропажи хватятся не сразу. Он ведь не пускает стрелы одну за другой, а, стоя на колене, выжидает удобный момент, чтобы не угодить в своих же.

Михаил начал красться, сближаясь с намеченной целью. Спешить не спешит, но и движется не так чтобы медленно. Пока суд да дело, нападающие успели прибрать еще одного обороняющегося. Теперь их четверо, в полном окружении. Еще немного, и доберут всех. А там и поздно будет.

А может, ну его, такой риск? Дождаться, пока нападающие уберутся восвояси. Одежду с убитых возниц разбойники снимать не станут в любом случае. Да и на вещички убитых воев не позарятся. Броню, оружие, кошели, конечно, заберут, но остальное так бросят, к гадалке не ходить.

Мысль дельная. Только, возникнув в голове, она не заставила Романова даже сбиться с шага. Ну мелькнула и мелькнула. Глупо пренебрегать возможностью заполучить кроме одежды еще и полный комплект вооружения. Да, рискованно. Но вполне оправданно.

Лучник уж больно увлекся схваткой, выискивая брешь среди своих товарищей, чтобы пустить очередную стрелу. Да и Михаил умел красться, благо за прошедшее время в полной мере овладел новым телом. Ну и отработал охотничьи навыки, добыв еще одного глухаря и пару зайцев.

Метнуть бы палицу да выключить противника с расстояния. Но тот был в шлеме, так что только шум поднял бы. А так отложил оружие в сторонку, сделал еще два стремительных шага, ухватил за подбородок и затылок да резко дернул, с легким хрустом сворачивая шею, как куренку.

Парень тут же обмяк, опадая безвольной куклой. Романов подхватил его и одним махом забросил на плечо. Подобрал лук и поднялся. Тяжеловато. Но крестьянская спина еще и не такую ношу потянет. А теперь ноги, пока не заметили!

Он бежал настолько быстро, насколько только возможно. Первую остановку сделал метров через пятьсот, шумно переводя дыхание и стараясь расслышать звуки возможной погони. Вроде тихо. Ну или он ничего не слышит.

И снова бегом! На пределе сил. Выкладываясь целиком и полностью, до изнеможения. Ну-у не сказать, что он так-то уж превозмогает. Благо умеет контролировать тактильные ощущения. Не убирает полностью, чтобы сохранить координацию движений, но притупил до терпимого состояния. Хотя глупо, конечно. Болезненные и неприятные ощущения он купировать может, а вот увеличить физические возможности организма – уже нет. И случись погоня, драться придется сильно уставшим.

Но как бы то ни было, оно того стоило. Отдалившись от места схватки километра на три, он наконец сбросил свою ношу и решил перевести дух. Заодно пора разобраться с трофеями и дальше двигаться налегке.

Ну что сказать. Росточек подкачал – убитый оказался чуть выше и шире в плечах. Впрочем, большое – не маленькое. Можно подогнать, подвернуть да утянуть. С этим разберется. Итак, полный комплект доспехов. Кольчуга, конечно, только на безрыбье, но от рубящих ударов, да от охотничьей стрелы как-то сбережет. Хотя против привычного ему ламелляра, конечно, не пляшет. И то, что большинство воинов сегодня носят именно кольчугу, успокаивает мало.

Шлем так себе. Обычная железная полусфера, с полумаской и кольчужной бармицей, прикрывающей шею сзади и с боков. Кожаные завязки под подбородок. Вообще-то ремешок шириной в пару сантиметров куда лучше. Проверено. Ну да не стоит всех мерить по снаряжению своей дружины. К слову, не редкость экземпляры вообще без завязок. И будь этот таким, то Михаил лишился бы шлема.

Меч из плохонькой стали, прямой, клиновидный с закругленным острием. Оружие рубящее, о чем свидетельствует и баланс. Не сказать, что Романов с ним не управится. Но изогнутая форма с утолщением трети к острию его устроила бы куда больше. Именно такие получали все большее распространение на Руси. Кстати, с его легкой руки. Поначалу такими он вооружал свою дружину и ополчение, потом, уже с Мономахом, – надельное войско.

А вот лук отличный. Составной, явно работа кочевников. И сомнительно, чтобы был покупным. Не делают кочевники луки на продажу. Каждый из них – штучная и кропотливая работа. Так что трофей. Снял наручи и, пристроив на себе, натянул тетиву. Хорош! Однозначно хорош! Ничуть не уступит тому, которым прежде пользовался сам Михаил. В саадаке десяток бронебойных стрел и шесть охотничьих. В отдельном кармашке два десятка разных наконечников.

Был еще и щит. Но он остался лежать там, у тракта. Не мог Романов подхватить еще и его. Лишнее, и весь сказ. Не хватало еще из-за такой малости рисковать потерять все остальное.

На поясе нож, что скорее средство обихода, а не оружие. Хотя случись надобность, можно и медведя завалить. Берестяная фляга для воды. Кошель с пятью серебряными монетами разного достоинства да шестью обрезками, две половинки и четыре четвертинки. Богатством не блещет. Тем более если учесть отсутствие колец, браслетов и гривны на шее. Трудные времена выдались у парня. А может, и у всего их отряда.

В другом кошеле трут, кремень и кресало. А вот это дело! А то Романов вынужден с собой носить ранец, сплетенный, как и набедренная повязка с лаптями, из лыка. Из него же изготовил пояс, на котором пристроил подсумок для камней под пращу. Благодаря этим поделкам получилось унести с собой все свое нехитрое имущество. А главное, заготовленные впрок продукты и палки с луком для получения огня. Та еще морока. Вот уж чего он не собирался делать, так это терпеть лишения.

С трупа он снял все. Вплоть до исподнего, оставив только серебряный нательный крестик. Может, кто другой и позарится, но точно не он. Хоронить он его не собирался. Обрядиться по-быстрому и убираться отсюда, пока ветер без камней. Опытным воям выследить беглеца по следам не составит труда. Конечно, если они станут этим заниматься, имея на руках столь богатую добычу.

Переодевшись, надел свои же лапти, сапоги определил в лыковый ранец. Оказались не по размеру. А это дело такое, что ноги можно стереть вусмерть. И никакие портянки не помогут. Плавал уж, знает.

Имея представление, куда ведет тракт, двигался примерно параллельно ему. Однако выходить на него не спешил. Продуктов хватит минимум на двое суток. Вот нечего ему делать в Тарнуве. Еще узнает кто. А ему это не нужно. Отдалится на приличное расстояние и тогда уж выберется на проезжий путь, поймает попутку, в смысле какой-нибудь караван. Вообще-то в одиночку быстрее получится, но в компании безопасней.

Если прежде и присутствовали сомнения по поводу возвращения в свой мир после гибели здесь, то сейчас они исчезли окончательно. Смерти он не боялся. Неприятно, конечно. До сих пор ярко помнит ощущения беспомощности, когда из него вытекала жизнь. Причем дело тут даже не в абсолютной памяти. Однако для него смерти как таковой нет. Она всего лишь начало новой жизни.

Только есть один нюанс. Время. Если он желает добиться намеченной цели, то времени терять нельзя. Подумать только, он отсутствовал тринадцать дней, а здесь уже минул тридцать один год. И что тут произошло за это время, пока решительно непонятно.

Подумал было заложить волчью петлю и устроить баню возможным преследователям, но отказался от этой затеи. Лишнее. Мало ли как эти ребятки обидятся. Был у него когда-то наставник из варягов, Сьорен. Так этот точно наплевал бы на добычу. В смысле, припрятал бы, конечно. Но непременно отправился бы на поиски друга, а там и за его убийцей.

Причем, скорее всего, не в одиночку. Ярл Ларс Аструп непременно отправил бы с ним помощников, дабы посчитаться за гибель воина из его дружины. Ведь одно дело, когда в бою. Тут же ясно, что напали бесчестно, со спины, и однозначно кто-то не имеющий отношения к разграбляемому каравану.

Поэтому шел Михаил довольно споро, не забывая при этом путать следы. Время от времени то в ручей войдет, то по камням проскачет. Случилось и по реке подняться вверх по течению на пару километров. Хорошо хоть дно песчаное. Будь илистое, так намучился бы.

Это продолжалось до самой ночи. Сколько успел отмахать при этом километров, он понятия не имел. Много. Правда, при выписываемых зигзагах и петлях от места схватки отдалился не так чтобы и далеко. Но если за ним все же есть погоня, то уж они-то потеряют куда больше времени, распутывая его следы.

На следующий день Романов двинул прямиком по лесу, оставляя Тарнув по левую руку. Вообще-то посетить город не помешало бы. Вот уж где его след оборвался бы. Но в этом случае можно получить неприятности с другой стороны. Реципиент ведь, по сути, беглый. Поэтому эту возможность он отмел, продолжив двигаться в примерном направлении. Ну и время от времени путал следы. Для него это задержка незначительная. Для потенциальных преследователей – уже куда серьезней.

На следующий день Михаил вышел-таки на тракт, выяснив у встречных крестьян, что до городка порядка двадцати километров. Вот и ладушки. Дальше двинулся уже прямо по дороге. Идти было значительно легче. Настолько, что, судя по физическому состоянию, мог преодолеть за день не меньше сорока километров.

Так оно и вышло. Уже на закате дошел до постоялого двора, огороженного высоким бревенчатым забором. Зажиточное хозяйство. Без труда вместит парочку больших купеческих караванов – один, кстати, как раз располагается на ночлег. Длинный двухэтажный дом, обширная конюшня, сеновал, кузница.

Место ему нашлось на сеновале. Можно было и комнату, конечно. Но это при наличии звонкой монеты, с чем у Михаила имелись определенные трудности. С другой стороны, это куда лучше, чем ночевать одному в лесу. Пока стоило опасаться только хищников, все было нормально. Но после встречи с разбойниками спал он вполглаза, если не в четверть. Какой уж тут отдых.

Здесь же можно было расслабиться. Относительно, но все же. Во всяком случае, имелась надежда, что преследователи, если таковые есть, не станут марать себя убийством на постоялом дворе, где полно свидетелей. Убийство, оно и в Средневековье убийство, и спуску за преступление не будет. А еще тут есть возможность устроить какую-никакую сигнализацию.

Ночь прошла спокойно. Не сказать, что он голодал все эти дни, но отсутствие соли ощущалось. Он сдабривал еду золой. Так себе мера. А тут появилась возможность за мелкую серебрушку получить полноценный завтрак – большую миску каши с мясом, кус хлеба и крынку сбитня. И чтобы он от такого отказался? Да никогда!

– Малец, поди сюда, – позвал он мальчишку, прислуживавшего при постоялом дворе.

– Слушаю, господин.

– Держи пару монет. Принеси мне в дорогу соли, копченого мяса, сала, сыра и хлеба. Да уложи все в дорожный мешок попригожей. А это тебе за старание, – сунул он ему четвертинку монеты.

– Не сомневайся, господин. Все сделаю как надо, – заверил обрадованный мальчишка и убежал выполнять поручение.

Н-да. Всего лишь одно посещение постоялого двора, а уже изрядно поиздержался. Продать кольчугу, что ли? Все одно он ее и за броню-то не считает. Весит столько же, сколько и его прежний доспех, а толку от нее в разы меньше. Споко-ойно. Да, защита не очень. Но лучше уж такая, чем вообще никакой.

Завтракая, устроившись под камышовым навесом, Михаил наблюдал за суетой во дворе. Он малость припозднился. Возницы уже крутились у своих повозок, проверяя состояние колес, подмазывая дегтем там, где это было необходимо. У одной из них мужичок сноровисто работал топором, строгая какую-то жердь.

От кузницы доносится перестук молотков. Там уже стоит одна лошадь, и еще двух ведут. Проблемы с подковами нужно решать при малейшем поводе, иначе рискуешь заполучить расковавшуюся лошадь. А это уже никуда не годится. Собьет копыта и когда еще восстановится.