Текст книги "Отступник. Книга 3"

Глава 4

Ну, вот и Буян, цель нашего путешествия, средоточие вольницы и разбойничий вертеп. Я рассматривал его через окно ходовой рубки, вскинув к глазам бинокль. Остров представлял собой практически правильный ромб со стороной примерно в полторы версты, с изрезанным скалистым побережьем и эдакой бородавкой в одном из углов.

От этого выступа вдоль восточного берега тянется песчаная коса, дополненная каменным молом. В результате получилась достаточно просторная гавань для стоянки крупных плавающих дирижаблей. Там сейчас находится с десяток судов различного тоннажа. В дальнем углу я даже приметил крейсер второго ранга и парочку ракетоносцев.

Насколько мне известно, боевые корабли у вольницы большая редкость. У местных пиратов принято отпускать захваченные дирижабли, предварительно снимая с них груз. Трюмы же военных кораблей, мягко говоря, не отличаются вместимостью. Основное отличие военного корабля от гражданского это не только более серьёзное вооружение, что также сказывается на грузоподъёмности, но и наличие тарана. Я теперь знаю, что его можно установить не на любой дирижабль, а только при наличии усиленного каркаса, что тоже утяжеляет само судно и уменьшает его полезную нагрузку.

Так что если вольный капитан владеет боевым кораблём, и уж тем более ракетоносцем, то можно не сомневаться, он пробавляется каперством. То есть поступает на временную службу к какой-либо из сторон конфликта. А в этом случае практикуют уже захват судов в качестве трофеев и увод их в порты нанимателя.

Можно, конечно, вступить и в гильдию варягов, но там помимо наличия устава нужно ещё и налоги платить, что нравится далеко не всем. А может, дело и в том, что гильдия берётся не за всякий контракт, стараясь держаться подальше от грязи и тухлятины. Вот тут и пригодятся вольные капитаны, которым закон не писан, а на репутацию плевать, была бы солидной плата. Это сугубо моё мнение.

Одноимённый город Буян не так уж и мал. Навскидку население порядка четырёх тысяч. От порта тянутся сразу две улицы, упирающиеся в довольно просторную площадь. Туда же сходятся и другие улицы, которых тут пять. На удивление постройки не какие-то там лачуги, а вполне себе капитальные дома с побелкой, крытые красной черепицей. Картинка.

– Согласен, выглядит красиво. Только нутро у этой идиллии гнилое, – ответил на моё замечание Потапов. – Будь моя воля, подогнал бы сюда боевой отряд и разнёс тут всё к чертям собачьим.

– Как-то не верится, что город построили разбойники, – произнёс я.

– И правильно, что не верится. Поселение здесь существовало издревле. Ещё до катаклизма тут была греческая колония. При расширении Никейской империи остров являлся перевалочной базой на торговом маршруте с Русью. Постепенно дирижабли становились лучше, а дальность перехода на них дальше. С появлением самолётов его расположение оказалось неудобным из-за обособленности, и городок пришёл в упадок. Вот тогда-то тут и обосновались разбойнички, благодаря которым Буян пережил второе рождение.

– И как я понимаю, с попустительства Никейской империи, Русского царства, Болгарии и Румынии, – заметил я.

– С попустительства и опосредованной поддержки Русского царства, – подтвердил Потапов. – Весь товар в результате уходит в казну Дмитрия Ивановича. Остальные ограничиваются возможностью найма местных обитателей для той или иной грязной работёнки. Правда, наш государь не даёт больно уж разрастись этой братии и контролирует их численность, время от времени назначая награду за голову того или иного зарвавшегося капитана.

Ну что тут сказать, если существует такая клоака, значит, это кому-то выгодно. К слову, я тут также не для увеселительной прогулки, а с вполне определённой целью.

Никакой противовоздушной обороны на острове не было и в помине. К чему, если его обитатели и не подумают драться за этот клочок земли. Разбойники поспешат покинуть «райский» уголок при первых же признаках опасности. Местные не станут противиться серьёзной силе и предпочтут встретить новых хозяев как своих освободителей. Им ведь без разницы, кто будет оставлять свои деньги во всевозможных заведениях. Хотя, конечно, сегодняшние хозяева куда предпочтительней.

Никто нас не встречал и не сопровождал в порт. При приближении связались с маяка посредством световой сигнализации, используя международный код, узнали название судна и указали номер причала. Рассмотреть который не составило труда, так как они написаны на деревянном настиле.

Ещё до окончания швартовки нас уже встречал портовый чиновник. И что примечательно, он был один и имел явно скучающий вид, недвусмысленно указывающий на отсутствие к нам какого-либо интереса. Вообще-то, даже самолёты встречают с помощником для досмотра. А тут судно грузоподъёмностью в три тысячи пудов и вот такой несерьёзный подход. Я даже подумал, что нас сейчас начнут мурыжить в ожидании местных таможенников.

Войдя в ходовую рубку, чиновник со скучающим видом представился и поздоровался. После чего присел на указанный стул и открыл свою амбарную книгу.

– Я так понимаю, трёхтысячник, – наконец произнёс он.

Полезная грузоподъёмность «Носорога» без надбавки от аэродинамики и с неактивным «Облегчителем» составляет пятьдесят тонн, то есть, грубо говоря, три тысячи пудов. Потому и проходит он по русской классификации как трёхтысячник.

– Вы правильно понимаете, Яков Константинович, – ответил я, и не думая раздражаться его холодностью.

Можно, конечно, и окрыситься на него, ответить пренебрежением или и вовсе посадить в лужу. Но я предпочитаю вежливость, которая и города берёт. Опять же, с меня не убудет, а лишний человек, не имеющий камня за пазухой, никогда лишним не будет.

– Суточная стоянка в порту сто пятьдесят рублей. Минимальный срок трое суток. На сколько намереваетесь задержаться? – всё так же холодно поинтересовался чиновник.

– Сборы за вооружение платить не нужно? Кто будет осуществлять досмотр судна? – в свою очередь поинтересовался я.

Капитан, конечно, Потапов, но владелец я, а потому и данные вопросы решать мне. В этой связи Аристарх Дмитриевич предпочитал сидеть в своём кресле и не вмешиваться.

– Это Буян. Тут вы платите только за грузоподъёмность, и нам наплевать, какое у вас вооружение. Такого понятия, как контрабанда, у нас не существует, даже если это невольники, нас данное обстоятельство не касается. Просто помните, что русский и имперский флот не жалуют работорговцев. Помимо этого каждый член экипажа перед выходом за территорию порта должен уплатить на КПП сбор в один рубль или в иной валюте по курсу, который вывешен там же.

– Потом ведь можно будет продлить срок стоянки? – уточнил я.

– Без проблем. Но если вы покинете порт до истечения оплаченного срока, а затем вернётесь, должны будете уплатить сбор по новой.

– То есть минимум стоянки трое суток? – уточнил я.

– Именно.

– Лихо тут у вас. В таком случае я пока оплачу минимальный тариф. Вот четыреста пятьдесят рублей.

Чиновник принял деньги, сделал запись в соответствующей графе и повернул книгу мне для подписи. На этом все формальности были закончены.

– И последнее, господа. На острове запрещено ношение оружия, хоть открытое, хоть скрытное. Ножи только перочинные. За нарушение штраф пятьсот рублей. Если с его помощью совершено преступление, смерть. Об этом ещё предупредят отдельно на КПП порта. Засим позвольте откланяться.

– Яков Константинович, – задержал я его, когда он уже направился на выход. – Мы здесь впервые. Не подскажете, где я могу найти надёжного маклера?

Чиновник без тени смущения принял пятидесятирублёвую банкноту. Хотя и не смог скрыть своего удивления. Похоже, на Буяне портовых служащих не часто балуют побочными приработками. Что и неудивительно при существующих тут нравах и минимуме запретов.

– На Буяне только три маклера, ведущих дела со сторонними торговцами, – начал пояснять чиновник. – В большем количестве попросту нет надобности. Однако самые обширные связи у Брейера Самуила Давидовича. Если он чего-то не сможет достать, причём не только здесь, то этого не сможет никто. Первая портовая, дом сорок два.

– Благодарю.

Чиновник коротко кивнул и направился на выход, будучи уже не столь недовольным несправедливостью этого мира. Подозреваю, что ему перепадёт ещё и комиссия от этого самого Брейера.

Понятно, что местные обитатели пробавляются грабежом. Но какой смысл потрошить купцов, если не иметь возможность сбыть товар. Появляться же в портах государств, мягко говоря, им не очень удобно. Поэтому есть несколько торговцев, проводящих торговые операции с Буяном.

И ведут они дела с местными дельцами, причём не только вывозят товары с острова, но и завозят потребное сюда. В основном это продовольствие, топливо и запасные части, которые джентльмены удачи покупают втридорога.

– Если разрешите, Аристарх Дмитриевич, пойду готовиться к сходу на берег, – произнёс я, обращаясь к Потапову.

– Не забудьте охрану, Фёдор Максимович. Я бы не стал доверяться местной страже, – заметил капитан.

– Так и поступлю, – заверил я.

Вообще-то, это относилось не только ко мне. В увольнение отбывала лишь треть команды, причём группами по десять человек и при наличии у старшего «Разговорника» для связи с вахтенным офицером. Два из трёх отделений десантников, остававшихся на борту, составляли силы быстрого реагирования на случай, если придётся вытягивать кого-то из неприятностей. Я не для того вложил столько сил в подготовку своих парней, чтобы терять их в идиотских кабацких драках.

– Ну что, готова? – поинтересовался я у Насти.

– Всегда готова, – отрапортовала она, коснувшись полей федоры кончиками пальцев.

– Тогда на выход. Посмотрим, что представляет собой разбойничий вертеп.

Признаться, вертеп удивил. От порта в центр вела чистая улица, правда, как по мне, то узковата, ширина всего-то в пару сажен. Выбеленные стены, вымытые окна заведений, даже в припортовых дешёвых наливайках и публичных домах. При взгляде на последние Настю передёрнуло. Поэтому я предпочёл ускориться.

К сожалению, с транспортом здесь туговато, ни о каком извозчике и уж тем более такси не может быть и речи. Да даже если бы они и оказались под рукой, по улицам бродит слишком много разномастного народу при отсутствии тротуаров, и потому скорость была бы ниже пешеходной. Так что лучше ножками. Ну и не забывая осматриваться по сторонам.

Мы поднялись метров на двести, и попадающиеся на пути заведения приобрели более презентабельный вид. Шедшая впереди нас группа наших матросов завернула в трактир, на вывеске которого был изображён пират на деревянной ноге. Другая, в составе которой Бивень со своими парнями и присоединившимися к ним Василисой и Марией, поднялась чуть повыше и выбрала заведение поприличней, с соответствующими ценами. У пилотов и жалованье получше, и премия им обломилась.

Нужный нам дом представлял собой глухую выбеленную стену в два этажа с выделяющимися на её фоне чёрными стальными воротами и врезанной в них калиткой. К слову, окна жилых домов в этом городке на улицу не выходили. Только у заведений, призванных скрасить досуг разбитной братии.

А уж этих-то хватало, пусть они и не стремились к поиску неприятностей на каждом шагу. Впрочем, вполне возможно, просто пока ещё не время. Всего-то три часа пополудни, и денёк выдался жарким, тридцатое июня, как ни крути. И кому захочется задираться в такую жару. Вот когда температура воздуха чуть понизится, а градус в крови повысится, тогда и начнётся всеобщее веселье.

Звонка на калитке не оказалось, зато висел деревянный молоток. И хотя покраска свежая, судя по следам рядом, пользуются им регулярно. Неплохой признак, указывающий на востребованность хозяина дома.

– Кто там? – послышалось из-за калитки в ответ на стук молотка.

– Владелец фрегата «Носорог» Горин Фёдор Максимович со спутницей и охраной, если вам это о чём-то говорит, – произнёс я.

– Не говорит, – тут же ответил грубоватый голос и поинтересовался: – Зачем пришли?

– Это дом маклера Брейера Самуила Давидовича?

– Да.

– Вы Самуил Давидович? – и не подумал я скатываться в грубость.

– Нет, я его охранник.

– Значит, мы пришли не к вам. Доложите хозяину дома, или мы прогуляемся к другому маклеру.

– Зачем же тогда пришёл сюда, если тебе без разницы куда идти?

– Повторяю вопрос. Вы Самуил Давидович?

– Нет.

– В таком случае либо доложите, либо потом сами объясняйте ему причину нашего ухода.

– Подожди.

Отсутствовал охранник недолго. Не прошло и пары минут, как калитка отворилась, и нас пропустили под свод воротной арки. Правда, моим телохранителям пришлось остаться снаружи. Я к этому отнёсся с пониманием, не забыв бросить взгляд на Настю. Она едва прикрыла веки, давая понять, что будет отслеживать обстановку вокруг нас. Так что внезапного нападения я не опасался. А с остальным мы уж как-нибудь разберёмся.

Вообще-то, я ожидал увидеть перед собой эдакого хитрована в возрасте с характерной внешностью и говором. Но на поверку хозяином дома оказался высокий и статный мужчина лет тридцати с небольшим. Одет в белую рубашку свободного кроя с отложным воротником и расстёгнутой верхней пуговицей, светлые брюки и парусиновые туфли. Из украшений только крупные камни амулетов в кольцах. Смотрится как богато, так и более чем солидно.

Встретил он нас в небольшом саду, расположенном за домом. Иметь такую площадь в центре города не всякому дано. Хотя, возможно, я рассуждаю критериями обычных городов, к каковым Буян никак не относится. Хозяин сидел в беседке в плетёном кресле за таким же столом, на котором стоял запотевший кувшин. Судя по жидкости в бокале, это было освежающее белое вино.

В первую свою реинкарнацию я оказался в средневековой Византии. Именно тогда и узнал, что вина бывают и практически безалкогольные, освежающие в жаркий день. Ну, чисто русский квас. Хм. Вообще-то, сравнение, мягко говоря, некорректное, хотя суть у этих напитков и одна.

– Чем могу быть полезен, Фёдор Максимович? Или всё же Лютый? – после того как мы представились друг другу, поинтересовался Брейер, пригласив присесть в подготовленные лёгкие кресла.

– Кажется, мне всё же указали на действительно настоящего мастера своего дела, – одобрительно произнёс я, помогая присесть Насте и сам опускаясь в кресло.

– Вина? – предложил хозяин.

– Благодарю, – ответил я, а Настя только легонько придвинула свой бокал.

– Информация это залог успеха. Я не мог обойти вниманием потомка древнего рода, решившего самостоятельно проложить себе дорогу в этом жестоком мире. Да ещё и за короткое время успевшего добиться столь многого. С того момента, как вы получили патент приватира, ваше появление здесь было только вопросом времени, – закончив разливать вино, слегка разведя руками, сказал он.

– Пожалуй, и мне стоит навести справки о вас. В принципе, я думал, что других дел с Буяном у меня не будет. Однако вы смогли меня заинтересовать.

– Буду рад дальнейшему сотрудничеству.

В ответ я улыбнулся и посмотрел на Настю. Та в свою очередь пригубила прохладное вино и когда перевела взгляд на меня, её веки едва заметно дрогнули.

– Я прошёл проверку на искренность? – улыбнулся Брейер. – Не обессудьте, но мне известно, что Анастасия Ильинична целительница и способна распознать ложь без амулетов.

– В вашей искренности пока у нас сомнений нет, – подтвердил я. – Впрочем, я не уверен, возникнет ли у меня потребность в дальнейшем сотрудничестве. А потому не стану вас понапрасну обнадёживать.

– Мне импонирует ваша искренность, Фёдор Максимович. Итак, чем я могу быть вам полезен?

– Я хотел бы приобрести малахитовые бляшки.

– Для нас это довольно редкий товар.

– Я и не думал, что у меня получится приобрести его сразу. Но я готов сделать заказ и обождать, пока вы не сможете мне его предоставить. А в качестве гарантии могу оставить аванс в размере… Скажем, ста тысяч рублей.

– Какие бляшки вас интересуют, толстые или тонкие? – поинтересовался он.

Разница заключалась в том, что тонкие применялись в изготовлении шкатулок для хранения амулетов, а толстые для экранирования источников Силы. Конечно, я мог приобрести их и легально, но в этом случае непременно привлёк бы к себе внимание. Чего хотелось бы избежать. Мне необходим малахит, чтобы облицевать им изнутри рабочий кабинет Насти и получить возможность без опаски использовать генератор.

– Толстые, – ответил я.

– И о каком объёме идёт речь?

– Восемьдесят квадратных метров.

– Хм. В моём распоряжении имеется такой товар. Однако объём составляет сто квадратных метров, и дробить его на мелкие партии я не намерен.

– Вот как. Думаю, мой наниматель согласится выкупить всю партию. Тем паче что у вас цена будет всяко ниже, чем за потребное ему в другом месте.

– Отнюдь. Я ведь продаю не только товар, но и гарантирую тайну сделки. Уверен, что вашему нанимателю не хотелось бы афишировать свою причастность к приобретению малахита. Поэтому я намерен просить за него миллион рублей.

Ну что тут сказать, губа у этого сына Израилева не дура. По всему выходит, что кто-то открыл новый источник Силы и желает его укрыть от посторонних глаз, пока не наберётся сил, чтобы отстоять свалившийся на него приз. Так что на дешевизну тут рассчитывать не приходится. Вот если бы закупщиком выступил кто-то из уже привычных торговцев, тогда совсем другое дело, и малахит ушёл бы чуть не вдвое дешевле. Но при таких раскладах нет никакой надобности в скидке.

– В ваших словах есть резон, Самуил Давидович. Однако я уполномочен лишь сделать заказ и оставить задаток. Прошу простить, мне необходимо связаться с нанимателем.

– Извольте, – кивнув, согласился Брейер.

Я поднёс палец за ухо, словно касаясь «Разговорника», и произнёс:

– Сударь, это Горин… – Выждал паузу и продолжил: – Малахит в наличии, но на двадцать квадратов больше потребного, продаётся одной партией и цена не ниже обычной, тайну сделки гарантируют. Каково будет ваше решение?.. – На этот раз пауза была ещё короче, после чего я опустил руку. – Самуил Давидович, мой наниматель не рассчитывал на то, что потребное ему окажется в наличии. Поэтому я уполномочен оставить только задаток.

– Никаких проблем, Фёдор Максимович. Задатка в сто тысяч и вашего обязательства выкупить товар в течение месяца будет достаточно. Если нет, то и товар и деньги останутся у меня.

– Справедливо, – улыбнувшись, протянул я ему руку. – Осталось только взглянуть на товар.

– Не доверяете моему слову?

– Это не вопрос доверия или недоверия, Самуил Давидович.

– Согласен. Как долго вы планируете задержаться на Буяне?

– Думаю, трое суток пробудем. Хочу дать людям отдохнуть, слишком уж у них выдалось напряжённое время.

– В таком случае завтра в девять утра на моих складах в северной части порта. Найти их не составит труда.

– Договорились.

Глава 5

Пиво живительной влагой наполнило рот, прохладным потоком прокатилось по пищеводу и приятным холодком растеклось по желудку.

– Хорошо-о-о, – после долгого глотка с наслаждением произнёс Болт.

– И не говори. Самая оптимальная температура, – также отрываясь от кружки, не без удовольствия поддержал своего командира отделения Турман.

– Да мне сейчас и тёплое, как моча, показалось бы нектаром, – заметил другой десантник по прозвищу Смурый.

Что и говорить, долгое воздержание в питье никому не по нраву. Но так уж вышло, что целых два месяца десантники света белого не видели. Гоняли их и в хвост и в гриву, так как Горину чем-то там их уровень подготовки не понравился.

Оно вроде и вначале приходилось несладко, но тогда хотя бы были выходные и под боком трактир хозяина лётного поля. Так что после напряжённой недели было где расслабиться в выходные. Однако после той клятой проверки всё резко переменилось. А может, молодняку просто давали возможность пообвыкнуть к нагрузкам. Как бы то ни было, а после этого начался сущий ад. Даже в выходные находились занятия если не по боевой подготовке, так по хозяйственной части, «Носорог» сверкал, как у кота подробности.

Так что первое увольнение на землю требовало вдумчивого подхода к отдыху. Правда, присутствовали некие опасения по поводу обитателей Буяна. Всё же разбойничья вольница. Но вид города обескуражил, так как не вязался с дурной славой этого места.

Разномастного народа тут хватало, но вели себя они вполне пристойно. На улицах никто никого не задирал, на каждом углу не дрался, разбитные пьяные ватаги по улицам не бродили. Так что поселившаяся было в душе тревога развеялась без следа. А тут ещё и холодное пиво, причём весьма не дурного качества.

В какой-то момент Болту даже показалось, что зря их накручивали и отправляли в увольнительную в составе команд. Нет, ну правда, эдак получается и отдых не отдых. Заняли сразу три стола, да ещё и пить приходится с оглядкой. Парни-то расслабляются, ему же за них всех ответ держать, а потому и ясности ума терять нельзя. Опять же, если кому к девкам захочется, придётся снова всей толпой тащиться.

Так что ну его, это разбойничье гнездо, уж лучше бы в обычном порту постоять. Но Фёдор Максимович поначалу гонял нещадно, а потом поспешно увёл «Носорога» из Менска. И в другие порты не заходили. Возможно, из-за того происшествия в Пскове Лютый решил лишний раз не рисковать.

Дверь распахнулась, и в заполненный посетителями зал ввалилась разбитная компания, разодетая кто во что горазд. Была и форма, и гражданская одежда, и смешанная. У кого-то в ушах серьги в виде золотых червонцев, практически у каждого кольца с амулетами или кожаные ладанки на груди. Всех их объединял одинаково расхристанный и вызывающий вид.

Десантников они приметили сразу, так как те явно выделялись на общем фоне. На них и прежде поглядывали, но без желания задеть, а скорее любопытства ради. Все коротко стриженные, в одинаковой форме, черные береты с кокардой в виде головы носорога, лишившейся гильдейских топора и щита. На левом рукаве круглый шеврон с всё той же головой, по окружности надпись сверху «Носорог», снизу «у меня плохое зрение».

– Ого. Ты глянь на этих болванчиков, – хохотнул один из вошедших.

Высокий, крепкий и явно заводила, привыкший, что ему заглядывают в рот. Судя по поведению, цену себе знает и его не в дровах нашли. Он приблизился к столу, за которым сидел Болт, и остановился напротив него, сунув большие пальцы за брючной ремень. Оружия ни у кого не было, как того и требовали местные законы, хотя по потёртости на бедре видно, что с револьвером этот мужик обычно не расстаётся.

– У меня плохое зрение, – прочитал он на шевроне Смурого и тут же хохотнул. – Это типа молокососы слепыши?

Ну что сказать. Парни на фоне остальных и впрямь выглядели молодняком. Самому старшему, Болту, всего лишь двадцать, остальным по восемнадцать-девятнадцать. Да, последние четыре месяца для них выдались нелёгкими, за это время они успели прибавить в мышечной массе, окрепнуть и где-то слегка возмужать. Но перед бывалыми воздушными волками оставались безусыми юнцами. И это непреложный факт.

– У меня плохое зрение, но это не мои проблемы, – слегка отодвигая от себя кружку с пивом и глядя в глаза незнакомцу, с нажимом произнёс Болт.

Вообще-то, не сказать, что ему всё пополам. Но и выхода у него другого нет. На нем нашивки младшего унтера, потому и агрессия в первую очередь нацелена на него. Но главное, рядом подчинённые, и выказать перед ними слабину… Лучше сразу умереть.

– А мамка-то знает, что ты в небо подался и грубишь взрослым дядям? – вперив в Болта сквозь прищур злой взгляд, поинтересовался задира.

– Мамка меня учила никогда не грубить незнакомцам, – всё так же продолжая сидеть, спокойно произнёс парень и добавил: – Меня зовут Болт. А тебя?

– Шершень. Слыхал? – цыкнул задира.

– Не слыхал. Но теперь мы знакомы. Так что шёл бы ты на хрен, Шершень.

Это было уже чересчур. Товарищи Шершня за его спиной загалдели, разом поднимая градус напряжения до предела, а сам их вожак без дальнейших разговоров и разогрева врезал наглому юнцу, продолжавшему оставаться на стуле. В смысле попытался врезать. Однако Болт слегка отклонился, пропуская мимо себя кулак, вспоровший воздух.

Распалившийся нападавший хорошо вложился в удар, а потому не сумел удержать равновесие и его повело. Кулак с тупым стуком и хрустом ломающейся кисти впечатался в столешницу. Мало этой напасти, так ещё и бок взорвался дикой болью от прилетевшей ответки. И вновь едва уловимый влажный хруст не выдержавшего ребра. Неудачно прилетело, чего уж там.

– Бей! – роняя на пол пребывающего в шоке Шершня и поднимаясь на ноги, выкрикнул Болт.

Молокососы? Так и есть. Один сплошной молодняк. Только вот не зайчики, а качественно выученные, озлобленные муштрой и беспросветными тренировками, жаждущие крови волчата. Чуть не разом грохнули опрокинутые стулья, брякнули упавшие керамические кружки, и десяток бойцов разом ринулся в атаку.

Ими никто не командовал, не определял место в бою, не уточнял задачу. Всё выходило само собой, они непроизвольно, на одних рефлексах выбирали себе напарника или цель атаки. Действовали насколько стремительно, настолько и слаженно. Большинство из них даже толком не успели осознать, что это самая настоящая кабацкая драка, в которой возможно всё. Для них это была очередная тренировка, в которой нужно было выстоять, или окажешься на полу. Потом-то тебя непременно вылечат, но до того тебе будет больно. Очень больно. А после ещё и тяжко, оно ведь мало, что проиграл, так ещё и унтера семь шкур спустят, дабы неповадно было ходить битым. И чтобы избежать этого, нужна самая малость – положить своего противника.

Крики, брань, стоны, хлёсткие и тупые удары, грохот опрокидывающейся мебели и треск бьющейся посуды. Задирала носороговцев только вошедшая компания, но в драку оказались вовлечены все посетители трактира, тут же превратившегося в поле брани.

Опасаясь попасть под раздачу, хозяин подался к двери на кухню, увлекая за собой подавальщиц и делая знак вышибале у двери. Нечего было и мечтать, чтобы тот управился с этим бардаком. Да этого и не требовалось. Здоровяк выскочил на улицу, откуда тут же донеслась трель полицейского свистка.

Однако закончилось всё ещё до того, как на месте драки появились местные стражники. Одни посетители ползали по полу, приходя в себя, другие корчились от боли, третьи валялись без сознания. И только десяток молодых бойцов оставался на ногах, осматриваясь вокруг в поисках того, кто ещё посмеет бросить им вызов.

Не сказать, что их внешний вид оставался таким же безупречным, как ещё совсем недавно. Одежда изодрана, заляпана кровью или грязью, на светлых рубахах и брюках имеются отпечатки подошв. На телах и лицах ссадины и кровоподтёки. Но поле боя осталось за ними.

Понимание этого пришло к ним постепенно, а злость и решительность во взгляде сменилась удивлением. Они и сами не ожидали от себя подобного, но месяцы тренировок не прошли даром. Десяток, по сути, мальчишек, и две дюжины лежащих недвижимо и копошащихся на полу противников, по праву считавших себя бывалыми воздушными волками.

* * *

Вообще-то, я мог закрыть сделку уже сегодня. Благодаря своим уникальным способностям малахит товар дорогой, но у меня нашлись бы средства для его покупки. Даром, что ли, мы задержались в пути на пять суток.

Я решил не откладывать на потом то, что можно сделать сегодня. Развернул дирижабль, и мы вернулись к месту гибели «Шляхтича». С помощью «Маяка» удалось установить, что останки крейсера лежат на глубине в полсотни сажен. То есть до них вполне возможно добраться.

Пришлось приложить усилия, чтобы за четверо суток суметь огранить два «Водолаза» по сто пятьдесят карат. Меньше делать я посчитал неправильным, так как впоследствии их можно было бы переделать под что-то другое, и значительные потери при этом просто неизбежны.

Как результат, нам удалось поднять весь арсенал крейсера, находившийся в гондоле, собрать амулеты с погибших, завладеть судовой кассой, в которой в пересчёте на рубли оказалось сто двадцать тысяч. Но самое главное, в наши руки попали два артефакта – «Панцирь» и «Облегчитель». К сожалению, ещё два, «Кокон» и «Стилет», оказались повреждёнными, и от них достались только «Зарядники».

По самым скромным подсчётам два артефакта можно было реализовать за один миллион двести тысяч. Но это если продавать их на легальной верфи, где мы сразу теряли минимум треть от номинальной стоимости. На Буяне потери могли составить от половины до двух третей. Ну и зачем мне такие кружева? Я, вообще-то, не подряжался заботиться о барышах Самуила Давидовича.

Оно конечно, хотелось бы закрыть вопрос с кабинетом Насти как можно быстрее, но не настолько у меня и подгорало, чтобы идти на такие потери. Так что обожду малость. Прокачусь до какого-нибудь русского порта и дам парням нормально отдохнуть, не прибегая к повышенным мерам безопасности.

В конце концов, основная задача состояла в том, чтобы найти малахит в толстых бляшках. Не столь уж и распространённый товар, между прочим. Так что поездка на Буян себя не просто оправдала, но ещё оказалась на удивление удачной. Можно хоть прямо сейчас отправляться восвояси. Впрочем, обламывать отдых парням оно как-то неправильно.

Мы уже присмотрели вполне приличный трактир, немного спустившись от дома Брейера в сторону порта, когда до меня донеслась трель полицейского свистка. Буквально несколькими секундами спустя мимо прорысил патруль из трёх дюжих стражников с тростями наперевес. Эти куда предпочтительней обычных дубинок, их ведь можно использовать для того, чтобы подцепить или поддеть противника за какую-нибудь часть тела или одежду. Реалии этого мира, где обычной полицейской дубинке нипочём не управиться с «Панцирем».

Вслед за первым патрулём из переулка выскочил второй. Потом третий. Мимо нас, и опять откуда-то сверху, пронёсся четвёртый. Со стороны порта бежал пятый. Оперативно у них тут работает стража, нечего сказать.

– Федя, а не в том ли трактире засело отделение Болта? – то ли поинтересовалась, то ли констатировала Настя.

Я глянул на девушку, которой ничего не стоило задействовать конструкт «Дальнозоркости». Хорошее плетение, на основе которого получается создать амулет, вбирающий в себя Силу. Одна беда. Хотя он и известен уже не меньше десятка лет, никто не знает, как его активировать. А жаль. Польза от него была бы несомненной.

Впрочем, мне также не составило труда восстановить прежнюю картинку и сопоставить с представшей перед моим взором сейчас. Толпа стражников и впрямь собралась у входа в тот самый трактир, но входить пока не спешила.

Похоже, местные фараоны предпочитали сначала предоставить дерущимся возможность спустить пар. И только после этого вязать и победителей и побеждённых. А чтобы не усугубить конфликт, оцепить место схватки, дабы лишить противоборствующие стороны подкрепления. У оцепления уже начала собираться толпа, не выказывающая особой агрессии. Максимум слышались недовольные пьяные выкрики.