Текст книги "Отступник. Книга 3"

Глава 10

Как только высадились на берег, мои телохранители, разделившись парами, разошлись в стороны, чтобы обследовать берег и близлежащую местность на предмет возможных двуногих соседей. Лично я предпочёл бы полностью необитаемый остров, что в этих краях вполне возможно. По сути, он ведь не так уж и велик для таких-то огромных просторов.

Нормально обследовать его с воздуха в поисках поселений якутов я не мог. Банально не хотелось привлекать к себе внимание, если таковые обнаружатся. Уж лучше прийти незамеченными и столь же тихо уйти. При встречах с незнакомцами в подобной глуши стоит ожидать худшего сценария. И уж точно не стоит привлекать к себе излишнее внимание.

Но пока нас встретил лишь гул рассерженных комаров. Я бы тоже разозлился при виде столь желанной добычи, к которой никак не подобраться. Спасибо Насте и дневникам её учителя. Нигде в продаже прежде я не встречал амулет, отпугивающий насекомых и ползающих гадов. А они вполне себе существуют, разве только не пользуются спросом. Ну кто станет выбрасывать на ветер деньги на такую безделицу, тем более постоянно расходующую Силу, если можно обойтись репеллентами.

Однако я рассудил иначе и озаботился защитой на каждого члена нашей команды. Слишком уж хорошо представлял, что именно представляют собой эти кровососы, а потому был готов прибегнуть к самым радикальным мерам защиты, невзирая на траты. Тем более что Настя могла без труда подзарядить их.

Хотите сказать, что мне это ничего не стоит? Как бы ни так. Вместо этих шести двухкаратных камней огранщики могли изготовить из рубинов хоть тех же «Лекарей», которые принесли бы целых восемь тысяч рублей. И к слову, именно эти амулеты и являются самым ходовым товаром, принося около половины общего дохода.

Пока я, забравшись на высокое крыло «Буревестника», следил за окружающей обстановкой, вооружившись пулемётом с коробкой на сотню патронов, Настя отслеживала положение парней с помощью «Маяков». Вложился я в эту экспедицию на совесть, а в экипаж буду вкладываться и впредь. Четвёртая часть производимых в мастерской амулетов идёт на внутренние нужды.

– Вокруг только зверьё, следов людей не приметили, – доложил Топор.

– Никого, – вторя ему, произнёс Коготь, старший второй пары.

– Вообще никого? Старые следы? Кострища? Зарубки на деревьях? Срезы веток? – уточнил я.

– Вообще ничего, – покачал головой Топор.

– То же самое, – подтвердил Коготь, при этом уточнив: – Но зверь человека боится. Попробовал прицелиться в оленя, и он убежал. Птицы при приближении взлетают, зайцы дают стрекоча.

– Ну, совсем необитаемыми эти края быть не могут. Хотя отсутствие даже застарелых следов обнадёживает, но всё равно не расслабляемся, – произнёс я.

Беседуя с парнями, я видел, что они обижены, хотя и стараются не подавать виду. Причина мне прекрасно известна, а вот им, похоже, придётся объяснять, отчего всё происходит именно так, а не иначе.

– Братцы, если вы решили, что я вам не доверяю, то совершенно напрасно, – наконец заговорил я. – Вспомните, что было на Буяне. И поймите, что Настя не сможет обеспечить вам защиту от сильного целителя, который вполне сумеет влезть вам в мозги и выпотрошить всё, что вы знаете. Или же можно воспользоваться теми самыми иглами, с которыми я не расстаюсь. Думаете, этот секрет ведом только мне и Курасову? И это не зависит ни от вашей преданности, ни от желания или силы воли. Но никто не сможет ничего поделать с тем, чего вы не ведаете.

– Так понятно всё, Фёдор Максимович, – потёр кончик носа Коготь. – Только знать бы хотелось, зачем мы сюда вообще забрались. Иль и тут доверия нет?

– Раньше говорить не мог, потому что везде есть посторонние уши, и среди экипажа «Носорога» в том числе.

– Это получается, крыса завелась у нас, что ли? – возмутился Рупор.

– Крыса, братец, это тот, кто предал. Тот же, кто изначально служит другому, предателем уже быть не может. И я не исключаю, что на нашем фрегате есть те, кто оказался там совсем не случайно. Даже при устроенном мною строгом отборе.

– Но теперь-то сказать можете, за каким мы тут? – вновь поинтересовался Коготь.

– Мы ищем алмазы.

– Алмазы? Тут? – поведя разведёнными руками, удивился Плющ.

– А что тебя удивляет? Родина наша необъятна, и у нас имеется всё что угодно, просто нужно это найти. Я не знаю, насколько правдивы полученные мною сведения, но уверен, что проверить их следует.

– Вы хотите стать алмазодобытчиком? – вновь поинтересовался Коготь.

И будь я проклят, если в его голосе не прозвучало разочарование. Молодая и горячая кровь толкала его к путешествиям, риску и сражениям. А тут вдруг от всего этого придётся отказаться.

– Я хочу для начала получить потомственное дворянство. И думаю, что за предоставленные мною сведения о месторождении алмазов государь расщедрится на таковое. Дальше этого пока не загадываю, но знаю точно одно, вечно скитаться по свету я не буду. Когда же решу остепениться, хотелось бы иметь свою вотчину, которую, согласно законам Русского царства, без дворянства мне не получить. Но и держать подле себя силком никого не стану. Вы подписали контракт на пять лет. По прошествии этого срока сможете сделать свой выбор, либо останетесь со мной, либо уйдёте.

– Понятно, – произнёс Коготь.

Судя по смурным лицам, поняли и остальные. Заметно, что новость их не обрадовала, но в то же время не особо и огорчила. Ведь речь о дальней перспективе, сейчас же всё идёт своим чередом, и случай разогнать по жилам кровь может представиться уже сегодня.

– Ну а раз понятно, тогда будем готовиться к ночлегу. Лагерь разбивать не станем, отойдём на середину озера и обустроимся на борту «Буревестника». Погода стоит тёплая, и если не случится дождя, то спать можем устроиться прямо на крыльях. Только спальные мешки нужно закрепить, чтобы ненароком не искупаться.

Такое решение мне казалось самым оптимальным. Готовить еду можно и на примусе без какой-либо опаски возгорания, о чём позаботится «Кокон». Зато если появятся посторонние, то по воде вот так вдруг им не подобраться.

Время пока не позднее, поэтому, когда мы отошли от берега и встали на якорь, Настя принялась готовить ужин. Оно конечно, мог бы и любой из парней, но она рассудила, что горькую пилюлю недоверия стоит немного подсластить едой из женских рук. Парни тем временем подготовили спальные места, я же взялся за проверку снаряжения.

Алмазная трубка представляет собой горную породу с вкраплениями в неё драгоценных камней, и выковырять их вот так просто не получится. Казне придётся изрядно попотеть и вложиться в строительство заводов по переработке руды. Но это то, что касается основных запасов. Однако помимо них есть ещё и россыпные камни, которые оказались на поверхности в рыхлом верхнем слое, образовавшимся в результате эрозии, длившейся миллионы лет и сделавшей алмазы доступными для обычного старательского лотка.

Вообще-то, совсем не обычного и не лотка вовсе, а самого настоящего сита. Старательский лоток предназначен для того, чтобы собирать не только самородки, но и чешуйки золотого песка. Решето же должно было пропускать всю эту мелочь, отделяя от неё крупную фракцию, в которой и нужно было выискивать алмазы.

Я выбрал такой размер ячеи, чтобы она задерживала камни величиной от двух карат. Разумеется, мелкие алмазы также востребованы у ювелиров, как украшения, но меня таковые не интересовали, так как я не собирался организовывать добычу. Для меня главное – найти алмазную трубку, а не заработать на бриллиантовых амулетах. Разумеется, если мы найдём что-то ценное, то отказываться от этого я не стану, но и специально искать не буду.

Спать пришлось в сумерках, солнце едва скрылось за сопкой, но так и не ушло за горизонт, заливая небосвод розово-серыми красками. Я уже привык, что с белыми ночами связывают Санкт-Петербург, который в этом мире так и не появился. Однако это скорее из-за романтического ореола северной столицы, и длятся они там не так уж и долго. К примеру, в этих краях это явление наблюдается целых три месяца!

Так что парням, успевшим отвыкнуть от подобного явления, было где-то даже некомфортно. Мы-то с Настей буквально провалились в сон, так как устали во время перелёта, а вот бойцам пришлось несладко. Пусть они и были под гипнозом, а спать им пришлось в позах, далёких от удобных, отдохнули они на славу. Так что смежить веки для них было весьма непросто.

Утро для нас началось рано, солнце поднялось на небосвод и залило землю светом ещё в три ночи. Впрочем, теплее не стало, и я порадовался тому, что озаботился спальными мешками, что позволило хорошо выспаться. При прежнем моём посещении этого места его отличало жаркое лето, когда температура достигала сорока градусов. Но сейчас это не центральная часть материка, а остров, окружённый холодными морскими водами. Так что жарой и не пахнет, несмотря на ясное небо, температура не выше пятнадцати градусов.

Впрочем, в салоне «Буревестника» всё равно достаточно тепло, чтобы мы выбрались наружу и расположились для приёма пищи на крыше фюзеляжа и крыльях. Ну и запах топлива не добавлял комфорта и не способствовал аппетиту. Нет, ну правда, к чему терпеть неудобства, если этого можно избежать.

– Плющ, остаёшься на «Буревестнике», – отправив в рот очередную ложку каши, начал отдавать распоряжения я. – Как только высадишь нас, отходишь на якорную стоянку и бдишь с пулемётом наготове. Если вдруг услышишь выстрелы, разводи пары, но ничего не предпринимай, пока не увидишь нас на берегу. Выходишь на связь каждый час. Вопросы?

– Вопросов нет.

– Коготь, ты на пару с Феей в охранении. Я, Топор и Рупор работаем с лотками. Это не золото мыть, так что никакие навыки не нужны. Только и того, что набирать грунт, промывать в воде да выискивать соответствующие камни. Какие именно, я покажу. Ну и готовьтесь, нужно будет много копать и просеивать через сито. Предупреждаю сразу, работёнка предстоит нудная, тяжёлая и грязная. При этом ни в коем случае не расстаёмся с оружием.

Вот уж чего я не собирался делать, так это расслабляться. Бог весть, что может ожидать нас в этих диких местах. Насколько мне было известно, хватало якутских родов, которые признавали власть русского царя только номинально. Они платили ясак, но чужаков на своих островах не терпели, и всякий, залетевший в их владения, рисковал сгинуть в неизвестности. И я их прекрасно понимал, потому что сюда заносило авантюристов самого разного пошиба, не гнушавшихся разбоя и убийств.

Поэтому вооружились мы, как на войну, и в рюкзаках наших было больше боеприпасов, чем консервов и сухарей. Тем паче что эта ноша была довольно скромной на фоне потери половины массы собственного тела. Спасибо «Облегчителям», уменьшавшим её, не убавляя физической силы и выносливости. Правда, всё одно было нелегко.

Чтобы добраться до района поиска, мы отмахали порядка четырёх вёрст по пересечённой местности и непролазному таёжному бурелому. Изредка нам попадались звериные тропы, которые, к сожалению, не всегда вели в нужную сторону. Радовали только два обстоятельства. Было не так жарко, как в известном мне мире, и комары предпочитали гудеть рассерженным роем на почтительном расстоянии.

За пару часов мы смогли выйти к границе нужного нам участка. Одна беда, мне были известны координаты с точностью до минуты, а это квадрат со стороной почти в две версты. Отрадно одно, в отличие от геологов, обнаруживших это месторождение в моём мире, я точно знал, что тут оно есть. К тому же трубка имеет в поперечнике даже не десятки, а сотни сажен.

Учитывая это, я решил пройти квадрат поиска поперёк. После чего проложить второй маршрут перпендикулярно первому. У меня были все шансы обнаружить искомое если не с первого захода, то уж со второго точно.

Пришлось немного побродить по округе в поисках ручья, так как нечего было и мечтать проводить изыскания без воды. В принципе, ничего невозможного, но потребует в разы больших затрат по времени и усилиям. А легко и без того не будет, нам ведь предстоит перемыть не один десяток кубометров грунта. Ох и тяжела ты, жизнь старателя!

Наконец я обнаружил то, что искал. Овраг с пологими склонами, поросший лиственницей и колючим кустарником, по дну которого протекал довольно полноводный ручей. Я вновь взялся за секстант, сверил координаты и, оставшись довольным результатами, скинул с плеча поклажу.

– Фея, Коготь, в охранении. Ну что, братцы, пришла пора немного поработать, – а это уже Топору и Рупору.

Те также сбросили рюкзаки, повели плечами, явно не выказывая при этом энтузиазма. Затем мы составили в козлы их дробовики и моего «Тигра» с укороченным стволом, оставив на бёдрах кобуры с револьверами и «хаудами», после чего разошлись вдоль берега.

В кирках пока надобности не возникло, и я быстро накидал в решето три лопаты грунта. Потом опустил его в воду, и вниз по течению потянулся шлейф мутной воды. Следом ко мне присоединились двое телохранителей, переквалифицировавшиеся в старателей, и мутным стал уже весь поток.

Удача улыбнулась мне после первой же промывки. Правда, это была всего лишь парочка небольших пиропов, красных камней из группы гранатов, спутников алмазов. Но где одно, там и другое, тем более если знать это наверняка. Я знал, поэтому меня куда больше устроило бы, окажись это искомые драгоценные камни.

Проверив добычу в своём лотке, я обследовал лотки помощников, но лишь в одном обнаружил небольшой пироп. Указал им на него и описал, как именно выглядит необработанный алмаз. Конечно, сомнительно, что парни его теперь сразу опознают, но будет неплохо, если они сами станут предъявлять мне мало-мальски похожие образцы, а не я буду перебирать шлих в каждом лотке.

Я посчитал это место перспективным, и мы взяли ещё несколько проб грунта. Однако добычей стала опять лишь парочка пиропов. Поэтому я решил пройти на сотню шагов вверх по ручью, где всё повторилось вновь.

Пиропы попадались в наши лотки при каждой остановке. Но когда позади осталось порядка полутора сотен сажен, они вдруг пропали. Мы сделали очередной переход в сотню шагов, и ситуация повторилась. Красные камни перестали попадаться в наши лотки. Но ведь откуда-то их же занесло в этот овраг.

Я прокрутил в памяти весь наш маршрут и, собрав вещи, уверенно зашагал в обратном направлении. В двух с половиной сотнях шагов ниже по ручью к этому оврагу примыкал ещё один, но поменьше. Вообще-то, он был не единичным, но именно после того, как мы прошли его, пропали красные камни.

Ложок оказался ничем не примечательным, как и многие другие. Разве только не каждый из них имел, пусть и маленький, но всё же ручеёк, а вода в нашем случае весьма актуальна. Я вновь сделал забор грунта и приступил к промывке. Парни по обыкновению поднялись немного выше по течению.

– Фёдор Максимович, оно? – подойдя ко мне и показывая на ладони кусок мутного, окатанного и грязного стекла, поинтересовался Рупор.

Довольно крупный октаэдр[3]3
  Октаэдр – многогранник с восемью гранями.


[Закрыть] дрянного качества с вкраплениями, на ювелирное изделие совершенно непригоден. Как следствие, и амулет из него не создать. Но это был алмаз! Даже при моей уверенности, что мы непременно обнаружим искомое, я искренне обрадовался этой находке. Ещё бы мне не радоваться, коль скоро это означало, что наша цель близка, и скорее всего мы обнаружим трубку уже сегодня. А значит, не придётся впустую перелопачивать кубометры земли.

Ободрённые находкой мы промыли ещё по несколько лотков грунта, но бесполезно. На дне оказывались только пиропы. Ни одного алмаза нам так и не попалось. С одной стороны, не стоило этому удивляться, учитывая то, что на тонну алмазоносной руды трубки «Мир» приходится всего лишь четыре карата алмазов. Из которых только двадцать процентов камней ювелирного качества. И это считается очень высоким содержанием. С другой, из верхнего слоя трубки, разрушенного эрозией, уже вымыло изрядное количество пустой породы, так что содержание всяко должно быть повыше. И вообще до характерной породы мы не докопались, а значит, и трубку не нашли. Но мы уже близко.

После ужина потратили целых три часа на то, чтобы подняться выше по этому небольшому ложку. Ручей истончился настолько, что для промывки приходилось копать ямы непосредственно в его русле, а после промывать прямо в мутной луже, а не в проточной воде. За это время нам удалось найти три алмаза, два из которых оказались достаточно чистыми, чтобы сгодиться на амулеты. Мы были уже близко, но это всё ещё не то.

– Что за хрень? – удивлённо произнёс Топор, поднимая на лопате грунт серо-синего цвета.

При виде этой картины я устало сел на торчащий из земли корень лиственницы и утёр пот со лба. Ну, наконец-то! Это однозначный признак кимберлитовой, сиречь алмазоносной руды. И словно в подтверждение моих мыслей в лучах уже практически скрывшегося за сопкой солнца сверкнула тусклая искра на грани очередного алмаза, пристроившегося сверху горки глины на лопате.

Глава 11

Вообще-то, я не видел надобности в том, чтобы мыть алмазы, хотя сделать это и не составило бы труда. Алмазоносная руда благодаря эрозии разрыхлилась настолько, что на глубине в половину штыка лопаты под землёй находился полуметровый слой породы, измельчённой в мелкий щебень. Для добычи не нужно было никакого специального оборудования, достаточно всего лишь лопаты, лотка-сита, молотка и воды. Последнее имелось в избытке, так как прямо посредине оконтуренного выхода алмазной трубки, по логу, шедшему параллельно тому, что мы проверяли в первый раз, протекал полноводный ручей.

Главная задача была в том, чтобы обнаружить трубку, зафиксировать координаты, сделать кроки местности, после чего можно убираться восвояси. И мы покончили с этим в первый же день. Как результат, на озеро вернулись далеко за полночь. Я намеревался хорошенько отдохнуть, после чего взять замысловатый и извилистый курс на Иркутск.

Однако в дело вмешалась Настя. Она посчитала глупым отказываться от возможности заполучить алмазы даром. Ведь впоследствии всё едино придётся приобретать соответствующие украшения, ибо этого требует статус. Ну и к чему лишние траты, если сейчас они будут стоить всего-то пары-тройки дней работы с лотками.

При наличии под рукой источника Силы не имеет значения, какие на тебе амулеты – бриллиант, рубин или топаз работали одинаково эффективно. Но великому князю и членам его семьи приличествуют только самые дорогие камни. Разумеется, если речь не идёт об особенно крупных образцах, где сейчас балом правили только топазы.

Если не жить днём сегодняшним и думать о дне завтрашнем, то этот аргумент вполне резонный. Ну, хотя бы потому, что мне предстоят серьёзные траты при обустройстве своей вотчины и создании дружины, без чего никак не обойтись. Следовательно, не стоит пренебрегать возможностью сэкономить, коль скоро есть такая возможность.

М-да. Ерунда все эти доводы. Вот честное слово, обо всём этом я думал в последнюю очередь. Алмазная лихорадка? А называйте это как хотите, но меня отчего-то обуял такой азарт, что я с головой ушёл в работу, превратившись в старателя. Просто получал удовольствие от процесса. Ну вот нравилось мне извлекать из шлиха и расколотых кусков породы тусклые и невзрачные камни, похожие на мутное, битое и окатанное стекло.

Уже третий день после завтрака мы выдвигались по набитой стёжке к обжитому берегу ручья и до белой ночи мыли алмазы. Потом возвращались в лагерь, ужинали, ложились спать, а с утра всё снова повторялось. И мне это нравилось. Не уверен, что парни также получали от этого процесса удовольствие, но недовольства не выказывали.

А вот Настя за лоток бралась всякий раз с не меньшим азартом, чем у меня. Особыми талантами для боевого охранения она не обладала. Её «Чутьё» работало всего лишь на тринадцать шагов. Если в городе, а в особенности в помещениях, это имело значение, то в тайге от этой способности толку было откровенно мало.

– Ты куда? – оторвавшись от своего лотка, спросил я Настю.

Она как раз закончила перебирать шлих в своём, на этот раз не принёсшем ей никакого улова. Поднялась и, сладко потянувшись до хруста, сделала шаг в сторону.

– Схожу в кустики, – практически одними губами ответила она.

В принципе, ничего особенного, и все прекрасно понимали, за какой такой надобностью она решила уединиться. Остальные ведь тоже не железные и время от времени отходили по нужде. Но не заявлять же об этом во всеуслышание.

– Карабин прихвати, – велел я.

– Зачем? Я же не собираюсь уходить далеко, – отмахнулась она.

Я настаивать не стал, потому что она и впрямь не собиралась слишком отдаляться. Из-за кустов, конечно, ничего не видно, но расстояние не больше тридцати шагов от ручья. Ни о чём, одним словом.

Я успел перебрать шлих и намыть следующую партию, а Настя всё ещё не вернулась. Прижало по-серьёзному? Вообще-то, со здоровьем у нас у всех полный порядок и животами мы не маемся. Что же тогда могло её задержать?

Вызывать её по «Разговорнику» не стал. Личные мы не прихватили, а чтобы слышали это остальные, не хотелось. Я отложил решето и, подхватив своего «Тигра», направился в ту сторону, где скрылась девушка. Вот уж чего я не собирался делать, так это расслабляться. Потому как беда зачастую приходит именно тогда, когда ты её не ждёшь.

– Что за?.. – Я удивлённо осмотрелся по сторонам.

Я хороший следопыт. Без дураков. Вот следы Настиных ботинок, мокрая трава… И это всё. Девушка словно сквозь землю провалилась. Она, конечно, всякий раз пытается обставить меня, но до Чингачгука ей ещё, как до Шанхая на карачках. А тут вдруг…

– Настя, ты где? – коснувшись «Разговорника» за ухом, вызвал я, уже не думая о том, что это услышат остальные.

Ответа не последовало. Зато разговоры и перестук шанцевого инструмента на берегу ручья прекратились. Беспокойство запульсировало в груди встревоженной птицей. Явно нервничая и точно понимая всю бесполезность этого занятия, я осмотрелся по сторонам. При этом рука сама скользнула к малахитовой шкатулке в подсумке на поясном ремне. Несколько секунд, и в моей ладони оказался «Маяк».

Я всё же осуществил своё намерение и вживил ей под кожу на ноге амулет. Неудобств подруге это не доставляло, зато у меня появилась возможность отследить её местоположение. Она хотела и мне вшить камень, но я воспротивился. Одарённые оперируют Силой напрямую, и случись кому использовать «Рассеиватель», выброс энергии из камня ей не навредит. А вот мне очень даже, и избавиться или скрыть амулет в малахитовой шкатулке уже не получится. Только если разрядить или вырезать.

Что з-за?.. Судя по показаниям «Маяка», она сейчас в полуверсте к югу, и расстояние увеличивается со скоростью быстрого шага. Куда эта красавица собралась? Или всё же не сама? Её следов я по-прежнему не видел. Вот не сказал бы, что моя чуйка всегда к месту, но лучше…

– Братцы, к бою!

Едва я выкрикнул приказ, как тут же грохнул залп, и я почувствовал тычки сразу нескольких пальцев, а передо мной буквально в двадцати шагах повисла завеса порохового дыма. Я не стал падать на землю и прятаться от пуль. Это сработает против меня, так как нападающих банально больше, и если они сойдутся со мной накоротке, то задавят. К тому же на помощь рассчитывать не приходится, пальба раздавалась уже и со стороны ручья, где оставались мои телохранители.

На оценку обстановки ушло не больше секунды, а мои противники произвели ещё один нестройный залп. Несмотря на завесу дыма, опять удачный, я ощутил очередные тычки по торсу, но «Панцирь» и в этот раз, шутя, сдержал натиск свинца. А вот видимость и вовсе упала до нуля. Отсутствие ветра плюс дрянной порох, вот и повисла непроницаемая молочно-белая стена.

Я ответил, отстучав скороговоркой пять выстрелов, полагаясь на абсолютную память и целясь по примеченным вспышкам. Хотя понятия не имел, попал ли в кого или нет. Скорее уж выпустил пули в белый свет как в копейку. Но если думал, что это кого-то впечатлит, то сильно ошибался. Неизвестные стрелки били уже вразнобой, грохоча выстрелами, словно картечница. Самозарядки у них, что ли?!

Оно и после первых двух залпов у неизвестных стрелков с видимостью стало всё очень плохо. А из-за непрерывной пальбы завеса уплотнилась ещё больше. Я продолжал оставаться на месте, будучи уверен в своём «Панцире», и предпочитая иметь устойчивую позицию для ответного огня. Наконец неизвестные перестали в меня попадать, свинец жужжал вокруг меня рассерженными шмелями, но ни одна из пуль в меня так больше и не попала.

Сзади гремели выстрелы дробовиков, и, судя по отчаянным крикам, полным боли, картечь оказалась куда эффективней моей автоматической винтовки. Вдогонку загрохотал пулемёт, и если у Когтя с видимостью не лучше, чем у меня, то толку от его пальбы будет немного.

Я уже практически отстучал весь магазин, когда из сплошной молочно-белой завесы выскочил якут в традиционном кожаном одеянии, с винтовкой наперевес. Похоже, отчаявшись меня рассмотреть и достать из винтовок, нападающие решились на рукопашную. Воин севера, едва приметив меня, не останавливаясь, пальнул от бедра. Дистанция не больше полутора десятка шагов, но в горячке боя, поди ещё, попади, даже если у тебя автомат или тот же дробовик. Однако он управился, я ощутил тычок в грудь.

Винтовка у меня уже вскинута, в магазине пять патронов, суетиться и искать укрытие мне не нужно, я полностью в себе уверен. Поэтому лишь чуть сдвинул ствол и, поймав набегающего на меня противника, в прицел нажал на спуск. «Тигр» в очередной раз гавкнул, толкнув меня в плечо, а якут полетел кубарем на землю.

Ещё один. Я сместил прицел. И вновь воин-охотник опередил меня. Его пуля ткнула меня в левое веко, я дёрнулся, и мой выстрел ушёл мимо. Вторым я также промахнулся, так как нападающий сделал кувырок, успел перезарядиться и, на мгновение замерев на колене, выстрелить вновь. На этот раз толкнуло в живот, но это ничуть не помешало мне третьим выстрелом достать-таки его, заставив растянуться на зелёной траве.

Не успел этому порадоваться, как сразу два тычка от очередных воинов. Вот уж стрелки, так стрелки! Не будь на мне мощного амулета, и я уже несколько раз был бы трупом. А так хладнокровно взял в прицел одного из них, позволил сделать кувырок с перекатом и выстрелил, пригвоздив его к земле последней пулей в магазине.

Я, конечно, имею опыт рукопашных сваток нескольких миров, бился в древние и средние века, обладаю видами борьбы и более поздних времён. Однако за все эти прошлые жизни чётко уяснил для себя одну непреложную истину – на любую силу и ловкость найдутся другие сила и ловкость. Поэтому если есть возможность избежать схватки лицом к лицу, то именно так и поступаю.

Перезарядить «Тигра» я не успевал физически, поэтому бросил его в последнего нападавшего. Тому пришлось отбивать летевшую в него винтовку, из-за чего он слегка замешкался. Совсем немного, но мне этого достало, чтобы выхватить из кобуры «хауду» и выстрелить от бедра. Расстояние не больше пяти шагов, так что я не промахнулся. Якут схватился за грудь и с глухим стоном повалился в траву, мелко суча ногами.

Дым постепенно рассеивался, но больше я никого не наблюдал. Похоже, что со своими противниками я разобрался. Перезарядив «хауду», убрал её в кобуру, подхватил «Тигра» и, на ходу сменив магазин, бросился на помощь парням. В этот момент у ручья прекратилась пальба, и оттуда послышались крики, брань и возня рукопашной схватки.

Тут всего-то несколько шагов, так что когда я выбежал из-за кустов, обнаружил моих телохранителей, бившихся с несколькими якутами, ринувшимися в атаку с голыми руками. И на этот раз враги добились определённых успехов.

На Когтя навалились сразу трое, пока двое держали, третий вцепился ему в горло и душил. Рупора скрутили ещё двое нападавших, и глаза у него были уже навыкате.

Топора атаковали сразу четверо, но он сумел улучить момент, выхватить «хауду» и выстрелить. Первая пуля ушла мимо, зато якутские воины слегка растерялись, и вторым выстрелом он уже сумел достать одного из них, выронил обрез, рванув из кобуры на животе револьвер. «Коловрат» гавкнул самовзводом, но то ли телохранитель промазал, то ли на воине севера оказался амулет, однако пуля не причинила ему вреда. А после троица разом навалилась на парня, при этом один из них сыпанул ему в лицо песком или землёй. Секунда, и дезориентированного бойца опрокинули наземь, спеленав и вцепившись в горло.

Я вскинул винтовку, поймал в прицел душившего Рупора и нажал на спуск. «Тигр» толкнул меня в плечо, а пуля попала точно в лоб несостоявшегося убийцы. Тут всего-то с дюжину шагов, сложно промазать, особенно когда контролируешь тело и нервы настолько, что руки совершенно не трясутся.

Чуть повёл стволом, ловя на мушку уже того, что терзал Когтя. Якут сообразил быстро и укрылся за парнем, даже не думая выпускать свою жертву. Я раздумывал недолго, прицелился в руку на горле и выстрелил. Ранить товарища я не боялся, так как на нём мощный «Панцирь», который с лёгкостью отразит пулю. А вот душившему его оторванный палец доставил массу неприятных ощущений. Заливая Когтя кровью, он огласил берег ручья истошным криком и ослабил хватку. Ещё два выстрела, и оба державших его якутов замерли на телохранителе бездыханными телами.

Троица завалила-таки Топора, и пока двое разбирались с ним, последний ринулся ко мне. Я выстрелил, но тот бросился в сторону, и пуля прошла мимо. Как бы не был я хладнокровен, в ловкости якуту не откажешь, он быстро сближался, кидаясь из стороны в сторону, и я успел промазать ещё дважды. Когда нас отделяло не больше четырёх шагов, я бросил в него винтовку. Повторение манёвра вновь принесло успех. Но в этот раз я использовал замешательство, чтобы шагнуть к нему навстречу и приложить подъёмом стопы точно в пах.

О «хауде» я не забыл, выхватив её и в этот раз. Но вместо того, чтобы стрелять в своего противника, я прицелился в того, что навалился на ошалевшего и неспособного сопротивляться Рупора. Грохнул выстрел, и вцепившийся в его горло воин отвалился в бок. Своему противнику я врезал ребром ладони по шее, роняя оглушённую тушку в траву.

Коготь уже сломал шею нападавшему с оторванным пальцем и кинулся на помощь Топору. Я решил не оставаться в стороне и выстрелил из «хауды», достав одного из якутов. Со вторым управятся уже и сами.

Всё же хорошо, что эти воины севера не умеют скручивать шеи, иначе с парнями уже было бы покончено. Оно конечно, есть «Лекари», а схватка скоротечна, и я успел бы применить амулет, но это при условии, что сам вышел бы победителем. Вот уж не факт. Больно ушлые ребята, да и было их слишком много.

Парни не стали ждать, пока им полегчает, и излечили себя амулетами. Правильное решение. Как и то, что они поспешили добить раненых и проконтролировать убитых. Нам только неприятностей не хватало. Топор вместе со своим напарником Рупором поспешил к зарослям, чтобы проверить, не остался ли кто там, откуда по ним велась стрельба.