Текст книги "Негосударственный пенсионный фонд как субъект инвестиционного правоотношения"

К.А. Коньков
Негосударственный пенсионный фонд как субъект инвестиционного правоотношения. Монография

Автор:

Коньков К. А., кандидат юридических наук, адвокат, заведующий юридической клиникой Института права и предпринимательства ФГБОУ ВО «Уральский государственный юридический университет».

Рецензенты:

Лисица В. Н., доктор юридических наук, доцент, заведующий кафедрой предпринимательского права, гражданского и арбитражного процесса Института философии и права ФГАОУ ВО «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет»;

Белицкая А. В., кандидат юридических наук, доцент кафедры предпринимательского права ФГБОУ ВО «Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова».

Под общей редакцией доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ В. С. Белых.

[email protected]

© Коньков К. А., 2018

© ООО «Проспект», 2018

Предисловие

Тема монографии К. А. Конькова является актуальной как с точки зрения социально-экономической политики государства, так и с позиции правотворческой и правоприменительной деятельности. Особое место социальных обязательств в структуре расходов государства побуждает к созданию устойчивого механизма аккумулирования и инвестирования денежных средств на социальные нужды. Пенсионное обеспечение всегда было и остается ключевым вопросом российской социально-экономической политики. Кризисные явления в экономике, низкая цена на энергоресурсы и следующий за ними недостаток бюджетных средств лишь усугубляют ситуацию. Вовлечение негосударственных пенсионных фондов (НПФ) в деятельность по аккумулированию и инвестированию пенсионных накоплений граждан, создание экономически целесообразного, социально справедливого и прозрачного правового регулирования их деятельности должно занимать важное место в системе мер по повышению эффективности пенсионного обеспечения в России.

В монографии последовательно раскрываются основные аспекты темы научного исследования. Автор рассматривает понятие инвестиционного правоотношения, его структуру, что позволяет ему использовать полученные выводы при квалификации правоотношений с участием НПФ как инвестиционных. Автор справедливо обосновывает тезис о том, что НПФ является институциональным инвестором, совмещая в себе функции инвестора и организатора инвестирования в отношении одной и той же инвестиции. В книге затрагиваются основные проблемы правового статуса НПФ, включая пределы ограничения их правоспособности, правовой режим имущества НПФ.

Критически оценивается автором практика изъятия средств пенсионных накоплений из инвестиционного оборота как юридически и экономически необоснованная и противоречащая характеру отношений между НПФ и застрахованными лицами. В реальной действительности это существенный подрыв доверия граждан России к политике государства в пенсионной сфере.

Значительное внимание в работе уделено принципиальным вопросам распределения возникающих рисков в отношениях сторон пенсионного договора, договора об обязательном пенсионном страховании, договора доверительного управления средствами пенсионных накоплений и резервов. Автор формулирует оригинальные и заслуживающие поддержки выводы о содержании принципа сохранности средств пенсионных накоплений и резервов.

Большое практическое значение имеют выводы автора о пределах применения законодательств о защите прав потребителей к отношениям, вытекающим из пенсионного договора и договора об обязательном пенсионном страховании, о правопреемстве на стороне вкладчика в свою пользу в пенсионном договоре. Отдельно следует назвать в качестве достоинства работы предложенную автором унифицированную систему понижающих коэффициентов, применяемых при досрочном прекращении пенсионного договора.

Настоящее монографическое исследование по заявленной теме представляет значительный интерес для преподавателей юридических и экономических вузов, аспирантов, студентов, а также практикующих юристов.

В. С. БЕЛЫХ,

заслуженный деятель науки РФ,

доктор юридических наук,

профессор

Введение

Любая экономическая система, в том числе и российская, нуждается в значительном запасе «длинных денег», одним из основных источников которых во всем цивилизованном мире являются сбережения граждан, включая пенсионные. С другой стороны, государство обеспокоено сохранением социального благополучия своего населения, стремясь при этом максимально ограничить бюджетные вливания в пенсионную систему. Решение этих задач возможно путем обеспечения стабильной надежной системы аккумулирования и, в первую очередь, инвестирования пенсионных сбережений граждан. Их инвестирование позволяет непрерывно снабжать экономику страны необходимыми средствами. Последнее обстоятельство особенно важно для реализации долгосрочных инфраструктурных проектов, поскольку привлечение средств от традиционных кредиторов весьма затруднительно. Более того, эффективное инвестирование неизбежно увеличивает привлекательность сбережений на старость в негосударственных пенсионных фондах, тем самым снимает нагрузку с государственного бюджета, высвобождая эти средства для нуждающихся отраслей экономики. Все это обусловливает острую необходимость построения качественного механизма правового регулирования отношений в сфере негосударственного пенсионного обеспечения.

Негосударственные пенсионные фонды в России существуют с 1992 года, и многие годы непрерывных реформ привели к формированию совершенно новой системы негосударственного пенсионного обеспечения, способного по мере своего развития решать значительное число социальных и экономических задач. За прошедшее время накопилось огромное множество нормативных актов различного уровня, принятых в разное время различными органами, некоторые из которых уже прекратили свое существование. В последние годы активно идет переход к принципиально новой модели организации самих фондов в качестве акционерных обществ, постепенно расширяются их инвестиционные возможности. Исследование сформированного нормативного массива необходимо прежде всего для выявления пробелов, проверки соответствия системы критериям эффективности, формирования стройного и непротиворечивого правового регулирования негосударственного пенсионного обеспечения. При этом особого внимания заслуживают именно гражданско-правовые аспекты деятельности негосударственных пенсионных фондов, осуществление ими инвестиционной деятельности, поскольку именно инвестирование лежит в основе всей системы негосударственного пенсионного обеспечения.

По-прежнему нерешенным в науке остается вопрос о праве собственности на средства пенсионных накоплений и резервов. Отсутствует единый подход к пониманию правовой природы отношений между вкладчиками (застрахованными лицами) и негосударственными пенсионными фондами. Не обосновываются правовые особенности данных отношений как инвестиционных. Нуждается в отдельном исследовании вопрос о правоспособности негосударственного пенсионного фонда, имеющий, помимо научного, и принципиальное практическое значение. Практически не изучен статус негосударственного пенсионного фонда как лица, принимающего инвестиции (организатора инвестирования).

Неразрешенные проблемы правотворчества и юридической доктрины неизбежно сказываются на правоприменении. Так, несмотря на декларирующуюся частную собственность на средства пенсионных накоплений, государство на протяжении последних лет принимает решения о так называемой «заморозке» пенсионных накоплений. Экономический эффект этих мер понятен, и он, кстати, не во всем позитивен. Между тем его правовое обоснование вызывает определенные вопросы. Неясны основания позиции судов, безусловно признающих исключительную правоспособность негосударственных пенсионных фондов в самом узком ее понимании. Различна правоприменительная практика в части возможности применения к отношениям с негосударственным пенсионным фондом законодательства о защите прав потребителей. Нуждается в исследовании содержание принципа сохранности инвестирования средств пенсионных накоплений и резервов в свете рискового характера деятельности фонда и управляющих компаний.

В настоящей работе сделана попытка решения вышеуказанных задач.

Глава 1.
Общая характеристика инвестиционного правоотношения

1.1. Понятие и признаки инвестиционного правоотношения

Любое научное исследование с необходимостью должно быть предварено раскрытием основных понятий, используемых в нем. Поскольку в заголовок настоящего исследования вынесено «инвестиционное правоотношение», представляется необходимым определить его понимание автором.

В отечественной юридической литературе существуют различные подходы к определению понятия «инвестиционное правоотношение». Особое место в исследованиях, посвященных инвестиционным правоотношениям, уделяется их месту в системе права. Представляется необходимым дать краткий обзор основных имеющихся в литературе подходов.

С. П. Мороз пишет, что «инвестиционное правоотношение – это правоотношение, возникающее по поводу материальных или нематериальных благ, вкладываемых инвестором в объекты предпринимательской и других видов деятельности с целью получения прибыли (дохода) и (или) достижения положительного социального эффекта»¹. При этом ученый отмечает, что инвестиционные правоотношения являются одновременно гражданско-правовыми, административно-правовыми, и другими правоотношениями².

В. Н. Лисица под инвестиционными правоотношениями понимает отношения, возникающие при осуществлении инвестиционной деятельности на основании норм инвестиционного права³. Этот автор также указывает, что «инвестиционные отношения носят разно отраслевой характер, и их регулирование осуществляется посредством гражданско-, административно– и финансово-правовых средств»⁴.

Е. В. Терехова соглашается с другими авторами в том, что инвестиционные правоотношения неоднородны и входят в предмет регулирования различных отраслей права, в том числе финансового⁵.

И. З. Фархутдинов и В. А. Трапезников, напротив, видят инвестиционные правоотношения включенными лишь в предмет гражданского права. Они предлагают инвестиционными правоотношениями считать «общественные отношения, связанные с инвестициями и инвестиционной деятельностью, урегулированные нормами гражданского права, в результате чего у участников этих правоотношений возникают имущественные и личные неимущественные права и обязанности»⁶.

По мнению А. Ю. Слесарева, инвестиционное правоотношение – это «общественное отношение, возникающее в связи с вложением и реализацией инвестиций, стороны в котором связаны юридическими правами и обязанностями, регламентируемыми инвестиционным законодательством и обеспечиваемыми системой государственных гарантий и санкций»⁷.

Приведенные точки зрения показывают, что, несмотря на некоторые различия, ключевыми компонентами всех определений являются термины «инвестиция», «инвестирование» и «инвестиционная деятельность».

Такой подход представляется нам оправданным, ведь как обосновала еще Р. О. Халфина в своем фундаментальном труде «Общее учение о правоотношении», правоотношение не должно исследоваться и пониматься в отрыве от того реального общественного отношения, формой которого оно является. Правоотношение – это «реальное общественное отношение в единстве формы и содержания»⁸. Поэтому при исследовании инвестиционного правоотношения необходимо уяснить, в первую очередь, сущность фактического общественного отношения, лежащего в основе такого правоотношения, а в случае с инвестиционным правоотношением, сущность инвестиции, инвестирования, инвестиционной деятельности и их соотношение.

К настоящему моменту уже многими авторами отмечено, что ни экономическая, ни юридическая науки, ни законодательство не выработали единого подхода к пониманию инвестиции. На это в своих постановлениях указывал и Президиум Высшего Арбитражного Суда⁹.

Л. Г. Кропотов, раскрывая вопрос об экономической сущности инвестиции, выделил три основные группы взглядов на нее¹⁰. К первой группе исследователь отнес экономистов, определяющих инвестиции как вложение капитала. Ко второй – считающих инвестиции расходами, которые производятся ради будущих выгод. Распространенным примером¹¹, иллюстрирующим этот подход, является цитата из работы У. Ф. Шарпа, Г. Д. Александра и Дж. Бейли «Инвестиции»: «инвестировать» означает «расстаться с деньгами сегодня, чтобы получить большую их сумму в будущем»¹². Представители третьего подхода под инвестициями понимают объекты, которые могут быть использованы в процессе инвестирования¹³. При этом следует согласиться с обоснованным выводом Л. Г. Кропотова о том, что определение инвестиций через термины «вложение» и «расходы» имеют общее основание, заключающееся в движении капитала.

Схожим образом разнятся между собой и взгляды юристов на понятие «инвестиции».

Отправной точкой указанных различий, на наш взгляд, является отсутствие единого подхода к рассматриваемому понятию в законодательстве. Следует согласиться с Н. Г. Семилютиной и Н. Г. Дорониной, отмечающих наличие двойных стандартов в части формирования правового режима для иностранных и отечественных инвесторов¹⁴. Согласно ст. 1 Закона об инвестиционной деятельности в РФ¹⁵, инвестиции – денежные средства, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права, иные права, имеющие денежную оценку, вкладываемые в объекты предпринимательской и (или) иной деятельности в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта¹⁶. Между тем в ст. 1 Закона об иностранных инвестициях¹⁷ иностранная инвестиция – вложение иностранного капитала в объект предпринимательской деятельности на территории Российской Федерации в виде объектов гражданских прав, принадлежащих иностранному инвестору, если такие объекты гражданских прав не изъяты из оборота или не ограничены в обороте в Российской Федерации в соответствии с федеральными законами, в том числе денег, ценных бумаг (в иностранной валюте и валюте Российской Федерации), иного имущества, имущественных прав, имеющих денежную оценку исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальную собственность), а также услуг и информации. И это только наиболее очевидный пример. Показательным примером отсутствия сколь-нибудь единообразного понимания инвестиции в нормах права является Протокол о торговле услугами, учреждении, деятельности и осуществлении инвестиций к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29.05.2014 г.¹⁸ Так, согласно пп. 7 п. 6 Протокола, инвестиции это материальные и нематериальные ценности, вкладываемые инвестором одного государства-члена в объекты предпринимательской деятельности на территории другого государства-члена в соответствии с законодательством последнего. При этом во всем остальном тексте Протокола и в его наименовании используется словосочетание «осуществление инвестиции». Очевидно, что «осуществить материальную или нематериальную ценность» невозможно, осуществить можно только действие, деятельность, или, сообразно вышеуказанным экономическим объяснениям инвестиции, вложение или расходы.

Юридическая наука, соответственно, также предлагает нам палитру взглядов на понятие инвестиций. Наиболее распространенными являются два подхода. Согласно первому из них, инвестиция – это объект гражданских прав. Например, В. С. Белых пишет: «инвестиции – это принадлежащие инвестору объекты гражданских прав, включая деньги, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права, а также результаты интеллектуальной деятельности, работы и услуги, информацию, имеющие денежную оценку и вещественные результаты, и вкладываемые в объекты предпринимательской и других видов деятельности в целях получения прибыли (дохода) и достижения положительного социального эффекта»¹⁹. Как справедливо отметил В. Н. Лисица²⁰, подобный подход соотносится с экономическим пониманием инвестиции как затрат на увеличение капитала²¹. Понимание инвестиции как объекта гражданских прав просматривается также в работах С. П. Мороз²², А. Г. Богатырева²³, Е. В. Ершовой²⁴, Г. Д. Отнюковой²⁵, С. С. Жилинского²⁶, П. В. Сокола²⁷, Н. С. Черепанова²⁸, М. А. Семочкиной²⁹, И. Ю. Целовальниковой³⁰, Н. С. Черепанова³¹ и др.

Согласно другому подходу, инвестиция – это процесс (см. напр. работы М. Г. Холкиной³²,А. В. Ведерникова³³, М.С Евтеевой³⁴, Д. С. Ратниковой³⁵, В. В. Гущина, А. А. Овчинникова³⁶, О. В. Ефимовой, О. Л. Котельникова³⁷, Н. Г. Дорониной, Н. Г. Семилютиной³⁸), т. е. вложение капитала. Нельзя не согласиться с В. Н. Лисицей, отметившим, что данный подход приводит к смешению понятий «инвестиция» и «инвестирование»³⁹. Заметим со своей стороны, что и экономисты, считающие инвестиции вложением не проводят различия между инвестицией и инвестированием⁴⁰.

Л. Г. Кропотов выделяет в отдельную группу авторов, которые считают обоснованным применение различных подходов к определению понятия инвестиции в зависимости от сферы осуществления инвестиций (соответственно национальные и иностранные инвестиции). К числу таких авторов можно отнести, например, Е. Б. Козлову⁴¹, А. М. Лаптеву⁴². Из приведенного выше примера с Договором о Евразийском экономическом союзе видно, что субъекты правотворчества не всегда последовательны в определении иностранной инвестиции как вложения (т.е. процесса), а не объекта, что наводит на мысль об отсутствии принципиального различия инвестиции в рамках национального правового поля и иностранной инвестиции.

Оригинальным является подход, который рассматривает инвестицию в качестве правоотношения. Эта позиция нашла отражение в работах О. М. Антиповой⁴³ и Л. Г. Кропотова. Последний приводит следующее определение инвестиций: «инвестиции есть имущественные отношения, направленные на извлечение прибыли и (или) достижение иного полезного эффекта, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников, урегулированные нормами гражданского права»⁴⁴. Представляется, что названное определение не отражает сущности инвестиции и не позволяет с достаточной степенью определенности выделить инвестиции (инвестиционные правоотношения) из других гражданских правоотношений.

Нуждается в отдельном упоминании позиция, которую занимает К. Ю. Баранов. В своем исследовании на тему «Гражданско-правовая модель регулирования инвестиционных отношений» он утверждает, что понятие «инвестиции» не нуждается в правовом закреплении, поскольку ими «могут быть любые объекты гражданского оборота, не запрещенные и не ограниченные в обороте, имеющие денежную оценку»⁴⁵. Представляется, что данный подход абсолютно обоснованно позволяет сместить акцент в исследуемой теме с понятия «инвестиции» на понятие «инвестирование». Тем не менее, представляется, что определить правовую природу инвестиции все-таки возможно и необходимо.

Нельзя не заметить, что, несмотря на различия в приведенных взглядах, все они имеют и общие элементы. И в экономической, и в юридической литературе при исследовании инвестиций важное (если не главное) место занимает процесс вложения капитала⁴⁶. Даже если инвестиция понимается автором как объект, то этот объект обязательно вкладывается, передается другому лицу с определенными целями.

Зачастую юристы обращают внимание на иноязычное происхождение слова «инвестиция»⁴⁷. Вспоминают при этом английское слово «investment», образованное от глагола «toinvest». Суффикс – ment в английском языке используется для образования существительного, обозначающего действие или процесс. И аналогичной лексической формой в русском языке будет являться все же слово «инвестирование», а не «инвестиция». Допустимо, чтобы в повседневной практике эти слова могли заменять друг друга без подмены смысла, однако с точки зрения юридической техники, такая подмена вряд ли приемлема. Поэтому законодателем предпринята совершенно правильная, но не вполне удачная и последовательная попытка разграничить понятия «инвестиция» и «инвестирование».

Представляется верным подход к понятию инвестирования, инвестиций и инвестиционных правоотношений, предложенный А. В. Майфатом в работе «Гражданско-правовые конструкции инвестирования»⁴⁸. Автор в качестве центрального понятия избрал инвестирование, обозначающее процесс вложения инвестиций. Инвестиция при этом является объектом гражданских прав. Важно отметить, что объект гражданского права становится инвестицией именно в связи с его использованием в инвестировании. Поэтому необоснованными являются упреки тех исследователей, которые считают определение инвестиций через объект гражданских прав несостоятельным в силу того, что один и тот же объект может и быть, и не быть инвестицией. Это действительно так, но это не является недостатком такого определения инвестиции, поскольку оно производно от понятия инвестирования.

Итак, в дальнейшем в работе под инвестицией будет пониматься объект гражданских прав, а под инвестированием – процесс вложения инвестиций. Поэтому определения понятия «инвестиция», данные через понятие «вложение», более относятся к инвестированию.

Говоря о соотношении инвестирования и инвестиционной деятельности, отметим следующее. Инвестирование – единичный акт (действие), хотя и имеет протяженность во времени. Инвестиционная деятельность, напротив, предполагает сложную совокупность действий, что следует из содержания понятия деятельность. А. Н. Леонтьев писал: «деятельность – это не реакция и не совокупность реакций, а система, имеющая строение, свои внутренние переходы и превращения, свое развитие»⁴⁹. Деятельность предполагает системность, из чего часто следует вывод, что инвестиционную деятельность можно определить как систематическое инвестирование⁵⁰. Косвенно подобный подход подтверждается и формулировкой ст. 1 Закона об инвестиционной деятельности в РСФСР. Иными словами, под инвестиционной деятельностью предлагается понимать совокупность некоторого количества актов инвестирования. Немедленно возникает вопрос: осуществляет ли инвестиционную деятельность гражданин, дважды в год заключающий договоры банковского вклада? А трижды? Или приобретет ли его деятельность инвестиционный характер, если он будет регулярно пополнять соответствующие вклады? Какова должна быть периодичность этих актов инвестирования?

Однако, отталкиваясь от понятия деятельности как системы, инвестиционная деятельность не может быть сведена к совокупности каких-то нескольких актов инвестирования. Вступление лица в несколько инвестиционных правоотношений не образует системы, т. к. между ними отсутствует системная связь. Они не обусловлены друг другом, не взаимозависимы. Исходя из этого, признание некоторой количественной совокупности актов инвестирования инвестиционной деятельностью не имеет никакого смысла, потому как такое содержание инвестиционной деятельности не дает оснований для какого-либо практического его применения в законотворчестве и правоприменении. Приведенный подход в чистом виде сводит объем понятия «инвестиционная деятельность» к множеству «инвестирований». Между тем понятие тогда имеет право на существование, когда его содержание качественным образом отличается от содержания иных понятий.

По чисто практическим соображениям представляется необходимым сущность понятия инвестиционной деятельности искать в его соотношении и взаимосвязи с деятельностью предпринимательской(ст. 2 ГК РФ⁵¹). И единственным вариантом такого соотношения является, на наш взгляд, то, что инвестиционная деятельность является видом предпринимательской деятельности. Только как вид предпринимательской деятельности инвестиционная деятельность требует отдельного выделения в законе и специального регулирования. Поэтому мы согласимся с А. В. Майфатом, однозначно относящим инвестиционную деятельность к предпринимательской⁵². Законодательство, между тем, иначе подходит к определению инвестиционной деятельности. Закон об инвестиционной деятельности в РФ указывает, что инвестиционная деятельность – вложение инвестиций и осуществление практических действий в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта. По Закону об инвестиционной деятельности в РСФСР инвестиционная деятельность – это вложение инвестиций, или инвестирование, и совокупность практических действий по реализации инвестиций. Субъектами такой деятельности названные законы называют инвесторов, заказчиков, исполнителей работ, пользователей объектов инвестиционной деятельности, а также поставщиков, юридических лиц (банковские, страховые и посреднические организации, инвестиционные биржи), пользователей объектов капитальных вложений и др. Иными словами, российское законодательство не выделяет никаких квалификационных признаков, позволяющих выделить субъекта инвестиционной деятельности от какого-либо иного субъекта предпринимательской деятельности и от субъекта инвестиционного непредпринимательского отношения, что не является удовлетворительным. Инвестор может инвестировать как собственные, так и привлеченные средства. Инвестирование собственных средств инвестора – предпринимателя не нуждается в особом правовом регулировании по сравнению с инвестированием таких средств иным инвестором. Действительно, само по себе существование конструкции инвестирования с инвестиционным риском в качестве конституирующего ее признака, предполагает создание особых правовых механизмов защиты прав и интересов инвестора. Особая защита требуется в том случае, когда осуществляется инвестирование привлеченных средств. Такое инвестирование осуществляется институциональными инвесторами. Таким образом, подходя утилитарно к понятию инвестиционной деятельности, ее субъектами мы можем назвать лишь институциональных инвесторов.

Инвестирование невозможно без участия двух субъектов: вкладывающего и принимающего инвестиции. Между этими субъектами в ходе инвестирования складываются определенные отношения. Эти отношения являются инвестиционными, а их правовая форма – инвестиционными правоотношениями.

Поскольку в литературе отсутствует единый подход к соотношению исследуемых понятий, признаки инвестиционных правоотношений раскрываются учеными-юристами по существу и при анализе признаков инвестирования, инвестиционной деятельности, инвестиций, инвесторов и т.п.

Так, Г. Д. Отнюкова указывает на следующие признаки инвестиционной деятельности: 1) инвестирование предполагает сохранение количества имущества в стоимостном выражении и последующее его приумножение; 2) вложение осуществляется в объекты деятельности, используется в процессе этой деятельности под контролем инвестора; 3) инвестор на возмездной основе приобретает объекты в виде ценных бумаг, прав на доли в уставных, складочных капиталах организаций, основных средств, нематериальных активов; 4) существует риск получения отрицательного результата инвестирования; 5) инвестор может сам участвовать в процессе извлечения и распределения прибыли от инвестирования; 6) правовой формой инвестирования является инвестиционный договор; 7) инвестиционная деятельность осуществляется в несколько этапов⁵³. Указанные признаки, за исключением последнего, с легкостью могли бы быть поименованы автором признаками инвестирования. Однако приведенные признаки внутренне противоречивы. Так, первый признак предполагает обязательную сохранность (пусть и «в стоимостном выражении») вложенных объектов, тогда как четвертый признак указывает на риск утраты части их стоимости. Указание на самостоятельное участие в извлечении прибыли при определенных условиях исключает отличие инвестирования от предпринимательства. Спорным является и вопрос о правовой форме инвестирования – инвестиционном договоре. Безусловно, инвестиционный договор является основной, но не единственной формой инвестирования. Так, заключение договора купли-продажи акций акционерного общества у акционера не является, на наш взгляд, инвестированием (инвестиционным правоотношением), поскольку правоотношения, возникшие между продавцом и покупателем акций, не предполагают возникновения на стороне продавца какой-либо обязанности, помимо передачи акций. Соответственно и покупатель имеет лишь корреспондирующее право требовать от продавца передачи этих акций. Другое дело отношения между новым акционером (покупателем по договору) и акционерным обществом. Приобретение права собственности на акции влечет приобретение акционером комплекса прав, включая право участвовать в распределении прибыли акционерного общества. Между акционером и обществом отсутствуют договорные отношения, тогда как отношения инвестирования есть. Поскольку акционер произвел отчуждение своего имущества в обмен на приобретение прав требования к обществу и последующего получения дохода при их реализации.

Схожие характеристики имеет и приводимый автором перечень признаков инвестиционного договора⁵⁴.

Иначе раскрывает признаки инвестиционного правоотношения С. П. Мороз. Она выделяет шесть таких признаков. Во-первых, это юридическая форма инвестиционного отношения. Во-вторых, это договорные правоотношения. В-третьих, это конкретно определенные субъекты инвестиционного правоотношения: инвесторы и инвеститоры. В-четвертых, это обладание субъектами инвестиционных правоотношений корреспондирующими правами и обязанностями. В-пятых, сознательно волевой характер. И, наконец, в-шестых, государственная поддержка реализации инвестиционных правоотношений⁵⁵. Приведенные признаки, на наш взгляд, не отражают сущности инвестиционного правоотношения. Говоря о признаках инвестиционного правоотношения, подразумевается, что эти признаки служат цели выделения инвестиционных правоотношений из ряда других правоотношений. Предложенные С. П. Мороз признаки ей самой определены как признаки, отграничивающие инвестиционное правоотношение от инвестиционного экономического отношения и для целей настоящего исследования оказываются непригодными.

К. Ю. Баранов затронул признаки инвестиционного правоотношения, рассуждая о признаках инвестора как его субъекта: 1) инвестирование, по его мнению, сопровождается сделкой по отчуждению имущества инвестора на основе возвратности и прибыльности; 2) у стороны, принимающей инвестиции, есть обязанность возвратить переданное имущества непременно в размере, превосходящем переданный; 3) наличие инвестиционного риска⁵⁶. Третий признак, на наш взгляд, вступает в противоречие с первыми двумя, поскольку они предполагают отсутствие риска. Поэтому в предложенном виде и без дополнительных пояснений указанные признаки инвестирования за основу приняты быть не могут.