Текст книги "Пока цветёт сирень"

Пока цветёт сирень
Константин Коротков

© Константин Коротков, 2024

ISBN 978-5-0064-2699-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Чувствую себя, будто я проиграла в споре и теперь должна стоять голая в витрине магазина пока все на меня пялятся и фотографируют на свои смартфоны. Но раз вы здесь, чтобы услышать эту историю, а я для того, чтобы её рассказать – не будем медлить.

Меня зовут Виктория Дарлова. Мне двадцать шесть лет. Я влюбчива, наивна, закрыта и в тоже время открыта, противоречива. Наверное, последнее сразу бросается в глаза.

Вообще, мне кажется, что моя жизнь особенная, но не в том смысле, в котором вы могли подумать, не в хорошем, а скорее наоборот. Со мной постоянно происходят какие-то нелепые глупости и случайности. Могу пролить на себя кофе перед важной встречей, забыть важную папку с документами дома или перепутать день и приехать на свидание на день раньше. Кстати, а как-то раз я накупив подарков и прихватив шампанского приехала сюрпризом к подруге на день рождение, было это в апреле и очень удивилась, увидев, что она одна. Оказалось, что её день рождения был в марте. А однажды я прихватила на важную встречу папку со своими рисунками вместо договора. Все над этим дружном посмеялись и рекламная сделка всё же состоялась, но мне было очень стыдно. Прям очень-очень. Но сейчас я активно работаю, что бы быть более ответственной и менее забывчивой. Но не буду слишком сильно забегать вперёд.

В школе у меня была лучшая подруга. Мы с ней делились самым сокровенным, постоянно проводили время вместе, делали домашнюю работу, гуляли, но потом она меня предала и стала общаться с компанией девчонок, которые считались популярными, при этом рассказывая им все секреты, которыми я с ней делилась. Тогда-то я и стала понемногу замыкаться в себе, разочаровавшись в ней, да и в людях в целом. Я с головой погрузилась в рисование. Создавать на бумаге целые миры было моим всепоглощающим увлечением. Я могла часами сидеть за холстом, не отрываясь ни на что. Мама моё увлечение совсем не разделяла и постоянно упрекала в этом, попутно советуя вплотную заняться учебой. Стоит отметить, что плохо я никогда не училась. В целом оценки были нормальные и учителя не жаловались. Самой умной в классе не была, но и двоек не хватала. В старшей школе мама начала, постоянно ставить мне в пример Регину, дочь нашей соседки, за которой постоянно ухлестывали мальчишки: вот за ней парни табунами ходят, то на машине подвозят, то цветы дарят, а ты свои пейзажи рисуешь. Но мне было не до парней.

Зато в институте я раскрылась. Видимо, сказалось, то, что здесь люди уже были поумнее, чем в школе. Все были заняты своим образованием и времени на сплетни не оставалось. Я поступила на факультет художеств – здесь я была со всеми на одной волне, завела друзей. Большинство людей были очень неординарными, некоторые даже чересчур. После занятий мы часто сидели всей группой в кофейне, обсуждая искусство. Со мной начали знакомиться парни. Видимо я стала гораздо симпатичнее, чем в школе: отпустила свои каштановые волосы ниже плеч, перестала носить очки из-за чего карие глаза стали более выразительными, мне кажется даже осанка немного улучшилась, потому что не нужно было сидеть часами за партой, все-таки в институте мы чаще работали с холстом. Фигура у меня, пожалуй, не самая идеальная, пару килограмм не мешало бы сбросить, но друзья говорят, что всё в порядке. Думаю, они мне льстят. А может это комплексы из-за того, что в детстве мама называла меня «мой пухляш». Но вернёмся к парням: они начали звать меня на свидания, правда, всё время попадались какие-то странные. Один был очень симпатичным, но говорить мог только о полотнах Леонардо да Винчи. Он даже просил называть его Леонардо или Лео. Потом уже он стал называть меня Мона, в честь Моны Лизы. Поначалу это было забавно, но, когда он так меня назвал в постели, мне показалось, что на моём месте он представляет именно её. Отношения пришлось закончить.

Другой мой парень был скульптором и мечтал совершить прорыв в искусстве. Поэтому, как он сам говорил, не мог работать, так как постоянно занимался поисками новых форм, попутно занимая у меня деньги, при этом обещая, что всё вернет, как только разбогатеет. А я в это время зашивалась на трёх работах, рисуя иллюстрации к детским книжкам, ведя мастер класс по рисованию и занимаясь закупками канцтоваров в редакции журнала. Кстати, сейчас я уже занимаю должность редактора фотоотдела в журнале «Стайл» и периодически сама пишу материалы на разные темы. Можете меня поздравить.

У нас потрясающая редакция, которая занимает три этажа в старинном особняке, прямо на Невском проспекте. У нас огромная комната отдыха, и даже спортзал есть – специально, чтобы во время перерыва сотрудники могли оставаться в хорошей форме.

В общем, парни в моей жизни вроде были, но сильно удачным этот опыт не назовешь.

Ещё я хожу к психологу, прорабатывая детские травмы. И оказалось у меня лёгкая степень обсессивно-компульсивного расстройства. Я могу несколько раз вернуться домой, чтобы наверняка убедиться, что выключила утюг или щипцы для завивки волос. Вчера даже опоздала в редакцию из-за этого. Только я закрыла дверь квартиры, как вспомнила про щипцы, вернулась – всё выключено, вилка не в розетке. Спустилась вниз и вспомнила про утюг. Опять поднялась обратно, но к счастью тот тоже был выключен. Даже пришлось сфотографировать на телефон, что бы не переживать что я что-то забыла. И ведь пока я не удостоверюсь, в том, что все выключено – не успокоюсь. Навязчивая идея будет безостановочно тикать в голове. К примеру, неделю назад я весь обед сидела и размышляла, точно ли я заперла квартиру. Я уже прокрутила в голове сценарий, как какой-нибудь домушник, проверяя квартиры, натыкается на мою не запертую и не напрягая себя взламываем замка выносит всё самое ценное: утюг, щипцы и флакон духов от Нины Ричи. Судя по всему, мои компульсии связаны, с тем, что в детстве, если мама боялась, что-то сглазить, то постоянно сплёвывала и стучала по дереву три раза. Вера в приметы её конёк, а моя голова это обыграла по своему.

Кстати, я обожаю готовить. Это что-то вроде медитации для меня. Моё любимое блюдо паста с грибами. Здесь мне нет равных. Я и приготовлю как никто другой, а потом… а потом сама всё с удовольствием съем… как никто другой.

Ещё я просто в восторге от фильмов про Индиану Джонса. Все эти приключения, путешествия по разным странам, блуждания по джунглям, поиски сокровищ и других артефактов – это же круто. Жаль, что в реальной жизни самое большое приключение – это влезть в вагон метро в час пик с первого раза, или же купить две сковородки по цене одной.

Я никогда не выхожу из дома без своей любимой красной помады. Мне кажется, она удачно подчеркивает мой оттенок лица. И почему-то мне кажется, что с накрашенными губами я в безопасности.

А самое главное, хотя возможно и не самое, что я очень впечатлительная. И пусть я не верю во всякие там приметы, но иногда я в них все же верю. Моя противоречивость вошла в чат. В общем началось всё после того как я заглянула в шатёр к гадалке. Скорее всего, любая нормальная девушка на моём месте, послушала бы её и, пожав плечами – забыла. Но не я.

Глава 1

В середине мая, мне пришлось отправиться в Париж в попытке организовать собственную выставку картин. Да, я рисую, как уже стало понятно, и пусть прозвучит чересчур хвалебно: делаю это невероятно.

Я смонтировала огромную презентацию (на целый час) со своими работами для сотрудников Галереи современного искусства. Привезла пару полотен. Рассказала о том, что они значат. Ответила на все вопросы сотрудников Галереи, но все мои старания оказались тщетными. Они назвали мои работы депрессивными и мрачными. Посоветовали больше стараться и тогда, возможно, однажды, у меня что-то получиться. Возможно, мои полотна и вправду мрачноваты… но жизнь тоже не всегда солнечная и светлая.

Расстроившись, я решила прогуляться по городу. Как раз в это время на площади Каррузель, возле Триумфальной арки, разместился бродячий цирк под названием «Цирк де ля Лунэ». Как раз то, что, должно было поднять мне настроение, подумала я. Разнообразные аттракционы, комната кривых зеркал, большой оранжевый шатёр с ареной для выступлений и… и маленький красный шатёр с гадалкой. В гадания я никогда не верила, но решила заглянуть.

– Бонжур, – поздоровалась я, хотя мой французский оставляет желать лучшего.

– Бонжур – послышалось в ответ.

Внутри было приглушенно темно, горело несколько настольных ламп покрытых шелковыми платками. На стеллаже у дальней стены были расставлены различные кристаллы. Пахло приятными благовониями. Из-за ширмы вышла женщина лет пятидесяти.

– Сорри, но я не очень говорю по-французски… Эм, да уж… Мейби он инглиш?

Гадалка вытянула перед собой ладонь, останавливая меня.

– Спокойно, дэвюшка, я говорить по-русски. Присаживайтесь.

Я села за круглый стол, покрытый бархатной фиолетовой скатертью, в центре которого, по традиции подобных мест стоял большой стеклянный шар. Я в кино такое видела.

– Минья зовут мадам Бланш.

– Очень приятно. А меня…

– Это ни есть важно, – оборвала она мою речь. -Тибья что-то ощень сильно тревожить.

– Ну, это вы прямо в точку, – такое можно про любого человека сказать.

Она сделала несколько манипуляций ладонями над хрустальным шаром и слегка придвинулась к нему, сощурив глаза.

– Ти думать о делах сердешных.

– Вообще-то меня интересует моя рабо…

– Вижю, што тибья ждёт любоф. Ощень сильный любоф.

– Ощень-ощень? – услышав слова про любовь, я и впрямь заинтересовалась, и тоже придвинулась к шару в надежде что-то там разглядеть.

– Но ест проблем…

– Какой… эм, в смысле какая проблема?

– Тибье нужно найти свою любоф пока цветёт сирень.

– Пока цветёт сирень?! – воскликнула я, – как это? А если я не успею, то что?

– Тогда всьё, – она развела руками в стороны.

– Что всё?

– Видимо если не успеть, то больше любоф не встреить тибье. С тебья десять эвро.

– Но как, же так? Там точно именно это было написано? – я ещё раз попыталась что-то увидеть в шаре.

– Я лишь говорить, что показывать шар. Он ничего мне не писать. Это же не пищущий мащинка – она вытянула руку для денег.

Я достала из кармана купюру и протянула мадам Бланш. О работе я уже и думать забыла.

– Можете глянуть что-нибудь ещё?

Она лишь отрицательно покачала головой.

– Шар затуманен. Большэ я ничиво нэ могу увидэть.

Из шатра я вышла в ещё более расстроенных чувствах, чем зашла. Вот тебе и развеялась. Мало того, что выставку не удалось организовать, так теперь мне ещё нужно найти свою любовь пока цветёт сирень, а если я не успею, то всё… я останусь без любви одна… навсегда… Хотя, вдруг это просто глупость и в это не стоит верить… Но что если это правда?

Глава 2

Пожалуй, это была моя самая отвратительная поездка в Париж. И пусть я была здесь всего во второй раз, из двух путешествий это наименее удачное.

Такси проехало мимо Триумфальной арки и свернуло на авеню де л’Опера. В городе царила прекрасная погода, скорее напоминавшая лето, чем весну. Все деревья уже были зелёными. А сирень во всю благоухала своим чудесным запахом и радовала всеми оттенками фиолетового. Я снова вспомнила о предсказании мадам Бланш: «найди свою любовь, пока цветёт сирень, а иначе всё».

Интересно, а когда сирень заканчивает цвести? И ведь наверняка, в Париже она начинает цвести раньше и также раньше отцветает, чем в Петербурге. Мне по какому цветению считать, по-нашему или парижскому? И вообще, что означает это «всё»? «Всё» только в этом году или навсегда? Наверное, навсегда.

Невдалеке показалось здание железнодорожного вокзала Сен-Лазар. Отсюда отправляется экспресс в аэропорт Шарль-де-Голль. Я накрасила губы, своей любимой, красной помадой – всё-таки даже в самолёте нужно выглядеть свежо. И выйдя из такси прямиком направилась к входу. Внезапно дорогу мне пересек русоволосый парень, в оранжевом худи и с рюкзаком на плечах. Он был настолько увлечён разговором по смартфону, что даже не заметил меня, задел плечом и понёсся дальше.

– Да, уж неуклюжесть – твоё второе имя… а может и первое.

Я заняла место в экспрессе. Поезд начал движение. За окном замелькали дома и бульвары.

Экспресс быстро домчал меня до аэропорта. Преодолев, паспортный контроль я заняла место в салоне самолёта.

Я четко решила для себя, что как только вернусь в Питер – зарегистрируюсь в различных приложениях по поиску второй половинки, и начну ходить на свидания. Познакомлюсь с разными парнями. Наверняка, кто-то мне да понравиться.

– Bonjour, – прозвучало сбоку и рядом со мной на сиденье приземлилось оранжевое худи.

Я сразу узнала одежду, русые волосы, это бонжурное лицо и с укоризной взглянула на парня.

– Ну, бонжур. Видимо у вас во Франции положено толкать девушек и даже не извиняться.

– Quoi? (куа?) – спросил он.

– Чего квакаешь? Лягушачьих лапок переел?

Тут он просто рассмеялся мне в лицо. А я сидела и недоумевая смотрела на него. Видимо ему моя речь показалась смешной. Вот урод… Симпатичный, но урод.

– Извините, – произнес он уже на безупречном русском, – но я не понимаю в чём дело. Вам французский язык не нравиться?

Я была ошарашена, поражена, ошеломлена, и просто хватала воздух ртом словно рыба, оказавшаяся на суше. Но собравшись всё-таки нашлась.

– Вы меня толкнули, на площади перед вокзалом Сен-Лазар и даже не извинились.

– Оу, так это были вы? Мне очень жаль. Решал вопросы, связанные с бизнесом, поэтому, немного отсутствовал в этой реальности. Мир? – он протянул мне руку.

Сделав лицо кирпичом, я протянула ему в ответ.

– Ладно, мир.

– Меня, кстати Алекс, зовут.

– Меня Виктория.

– Очень приятно.

– Будет ли приятно мне, посмотрим во время полёта.

– Постараюсь сделать вам приятно всеми способами, которые мне доступны, – он улыбнулся, сверкнув белозубой улыбкой.

Да, пошляк, ничего не скажешь.

Я ничего не ответила и просто уткнулась в журнал.

Пока мы летели, я периодически искоса любовалась его красивым лицом. Ровный нос, волевой подбородок, ровные зубы, красивые скулы, зеленоватые глаза. От него исходил такой приятный запах и это не только одеколон, но и какая-то внутренняя самоуверенность. Интересно, каким же бизнесом он занимается? Наверное, открыл кофейню. Или сеть кофеен? Да, точно. Сейчас же все этим занимаются. Это модно.

– Чем вы занимаетесь? – внезапно поинтересовался мой попутчик.

– Читаю «Войну миров», – я покосилась на книгу в своих руках.

– Любите Герберта Уэллса?

– Уважаю. Всё-таки мы с ним лично не знакомы, – решила сострить я.

– Мне гораздо больше нравиться «Человек-невидимка»

– Тоже неплохое произведение.

– Но, когда я спросил вас, чем вы занимаетесь, я все, же имел в виду работу.

– Ах, это. Работаю в фотоотделе отделе журнала «Стайл».

– Слышал про него. Интересная работа?

– Неплохая. Руковожу людьми, узнаю про все светские выходки раньше всех, продумываю с коллегами идеи для рекламных фотосессий. Выбираю, что пустить в номер. Жаль платят мало.

– Серьёзно?

– Да. А почему вы интересуетесь?

– Просто из любопытства.

– Ну, теперь ваш черёд. Чем же вы чем занимаетесь? – я решила тоже проявить своё любопытство.

– Может, уже перейдём на «ты»? – в этот момент мне показалось, что он со мной флиртует.

– Неплохая идея. Так чем?

– Не совсем тем, чем хотел бы. В детстве я мечтал стать археологом. Мне казалось это так здорово, узнавать о том, как раньше жили люди, чем занимались, какой у них был быт. Так сказать хотелось прикоснуться к истории. Но родители мне всё время твердили, что это глупая профессия, из-за которой я буду вечно голодать. Поэтому пришлось эту идею отложить в сторону и заняться… – он не успел договорить, как загорелось табло «пристегнуть ремни», голос стюардессы попросил всех занять свои места.

– Уважаемые дамы и господа, просьба привести спинки кресел в вертикальное положение и выключить все электронные устройства. Мы приступаем к снижению. В Санкт-Петербурге чудесная погода: солнечно, плюс семнадцать градусов.

Финский залив водной гладью отражал лучи утреннего солнца. Было ощущение, будто я смотрю на карту города, которая живёт свое жизнью. Виднелись крошечные люди, маленькие машинки и кораблики рассекающие городские каналы. Золотым блеском сверкнул купол Исаакиевского собора.

Глава 3

Такси остановилось возле моего дома на Большой Конюшенной улице. Нырнув в арку, я оказалась у родной парадной и дернула на себя её тяжелую дверь.

– Здрасте, Вера Семёновна, – в это время, стоя с сумками у лестницы, соседка готовилась к марш броску до четвертого этажа.

– Виктория, здравствуй, – приветливо улыбнулась она. – Может поможешь мне с пакетами.

– Без проблем, – я взяла продукты, и мы начали подниматься.

– Где ты была? Уже несколько дней тебя не видно. Отдыхать ездила?

– Нет, Вера Семёновна, по делам в Париж летала. Только вернулась.

– По делам? – она ехидно улыбнулась. – Небось, к кавалеру ездила.

Я немного усмехнулась.

– Нет. Договаривалась о выставке.

– О выставке?! – она так удивилась, словно я ей рассказала о прилёте НЛО. – у меня в твоём возрасте уже двое детей было, а ты по выставкам ходишь.

Я прекрасно знала, что у соседки двое детей, и трое внуков. И ещё знала о том, что они с ней не общаются из-за её скверного характера. Об этом она и сама много раз говорила, а как то, даже поведала и её дочь, с который мы случайно встретились на лестничной клетке, когда она покидала отчий дом.

Как она рассказала, мать критиковала её за все, за любое принятое решение. И не важно, насколько решение было успешным, критика сыпалась в любом случае, дескать, можно сделать лучше и быстрее. А если решение было не верным, то поддержки дочь от матери ни разу не получила. Поэтому особенно, странно было слышать он соседки про детей. Будто главное их произвести, а там хоть потоп.

– Каждому своё, – ответила я.

Мы поднялись на четвёртый этаж, и Вера Семёновна открыла дверь, впустив меня.

– Куда поставить пакеты?

– Ставь на столик.

Я положила пакеты и уже собиралась прощаться, как завелась старая пластинка.

– Ну, как можно в твоём возрасте да без детей.

– Я же, говорю, каждому своё.

– Негоже девушке твоих лет ходить незамужней. Или может, не берут, – она немного наклонила голову и снова ехидно улыбнулась.

От такой наглости у меня не только челюсть, но кажется, даже грудь отвисла.

– И сколько мне, по-вашему лет?

Повисла пауза.

– Да, какая разница сколько. Замуж тебе надо. Женщина без мужчины, что это?

– И где же ваш муж?

Я прекрасно знала, что тот давно скончался и, по словам её же дочери от того, что она сама же свела его в могилу: постоянно третировала, он начал много пить, естественно это стало ещё одним хорошим поводом для критики, в итоге он спился и умер.

– А что ты сразу на меня переводишь разговор?

– Возможно, вы без мужчины и ничто, Вера Семёновна, но по себе людей не судят.

– Виктория, как ты со мной разговариваешь! Я старше тебя. Я… да я… я позволила тебе донести мои сумки!

– Что?! Позволили? Зачем оно мне надо? Я вам помогла, а вы меня упрекаете вместо благодарности, и в чём? В том, что вас не касается. Что же до возраста, то никто не заслуживает уважения из-за своих лет, люди заслуживают уважения из-за своего отношения к окружающим.

– Но, Виктория, тебе, же уже пора замуж. Я о тебе забочусь.

– А вы кто, тайный агент ЗАГСа, что ли? А Вера Семёновна?

– Чем раньше выйдешь замуж, тем же лучше.

– Это вам пора копить.

Она посмотрела на меня округлившимися глазами.

– На что это?

– На свои похороны. А мне и впрямь пора! Пора домой. Вам бы лучше связь с семьёй наладить, а не других поучать, – я резко развернулась и вышла из квартиры.

– Хамка, – послышалось в ответ.

Зайдя к себе, я громко хлопнула дверью, и уже потом подумала, что моя дверь совсем ни в чем не виновата. Поэтому срывать зло на неё, точно не стоит.

Чтоб я когда-нибудь ещё помогла этой грымзе? Ни за что на свете! И откуда такие, только берутся?

Я огляделась вокруг и в очередной раз поняла, как люблю свою квартиру-студию. Я сбросила обувь в длинном, оранжевом коридоре, и проследовала мимо двери в кладовую, что была слева, и двери в ванную комнату, что была справа. Я очутилась в своей просторной, оранжевой гостиной и сразу легла на диван посреди комнаты закинув ноги на журнальный столик. Передо мной стояла моя кровать с балдахином. Обожаю её. Засыпая здесь, я чувствую себя очень уютно и защищено. Как же я соскучилась по своей квартире. Я снимаю её у одной пары молодожёнов, которые сейчас путешествуют где-то по Азии. Они сдали мне её супердешево, но с условием, что я буду ухаживать за их растениями: пальмами, папоротниками и кактусами. Я, недолго думая согласилась.

Поняв, что я всё-таки очень голодна, я залезла в холодильник. Достав оттуда всё что было, а именно: лук, сыр, соус, ветчину, помидоры, нашла у себя, как ни странно, вполне годный хлеб, уселась за мой любимый кухонный остров, что находился за диваном, и приготовила себе вкуснейший сэндвич. Да, когда долго не ешь, даже простейшая еда кажется невероятно изысканной и вкусной.

Всё ещё ощущая усталость после долгой дороги, и особенно после неприятного разговора с соседкой я решила, что мне необходимо расслабиться. Я налила себе теплую ванну с пеной и зажгла ароматические палочки с запахом, как ни странно, сирени – других дома не оказалось. Может это намёк судьбы, чтобы я и впрямь всерьёз занялась поисками мужа?

Лёжа в теплой воде и любуясь в окне куполом Казанского собора (да, у меня в ванной есть окно), я думала о предстоящих свиданиях. А ещё о том, что нужно найти парня до того, как отцветёт сирень. Подобные вещи меня просто выбивают из колеи, они словно нависают надо мной как дамоклов меч. Ведь нужно не просто кого-то найти, а найти в определенных временных рамках, причем срок которых нигде не прописан. И, конечно, я очень жалела, что не взяла контактов у Алекса. Хотя, странно, что и он этого не сделал. Возможно я ему не понравилась… Но он точно со мной флиртовал… или же мне показалось? Скорее всего, я себе, что-то надумала в голове.

Позже я скачала себе на смартфон приложение для знакомств, разместила свои фото и информацию о себе:

Имя: Виктория.

В графе количество лет, я думала указать «22», но решив, что начинать знакомство с вранья не хорошо и указала, свой настоящий возраст… 25 лет, – ведь, то, что я убавила один год – это не такое уж и враньё.

О себе:

Что обычно пишут о себе? Кем я работаю? Чем увлекаюсь?

Ладно, сделаю вот так: «люблю готовить, читать…» ага писать, ем сама с ложки. Нет, такое не годиться!

Вот так тогда: «путешествую, готовлю лучшую пасту в мире, русую не хуже чем Пикассо», чтобы такого ещё добавить? Знаю! «могу удивить». Последнее самая настоящая правда. Думаю, многие удивятся, узнав, что у меня обсессивно– компульсивное расстройство. Зато моя дверь всегда закрыта, а утюг выключен.

Конечно же, я выбрала лучшие фото, слегка подправив некоторые моменты. И стала листать чужие анкеты. Тут-то я и поняла, что парни, тоже не прочь подправить свои фотографии, изменив их в лучшую сторону. Нет, уж, лучше знать сразу о недостатках человека, и знать с кем ты идёшь на свидание, чем прийти на него и обнаружить, что-то отдаленно похожее на фото в приложение. С этой мыслью я удалила все свои фото и поставила те, где я – это я. Пусть у меня не зелёные глаза и фигура не идеальная, но и я не ищу себе Тимоти Шаламе.

В общем уже спустя несколько минут после регистрации в приложении мне написали семь человек. Пятерых я сразу отмела – это были пустые анкеты, владельцы которых предлагали мне деньги за встречи. В целом идея не плохая. Если останусь без работы, возможно, рассмотрю эти варианты. Но это не точно.

Один парень хотел найти себе жену, что бы та была послушная, готовила, рожала детей, помогала его маме по хозяйству. Жить он предлагал в его роскошном одноэтажном доме в тридцать семь квадратных метров, в деревне.

А вот последний парень напоминал человека… Нормального человека, без закидонов, но и это не точно. В общем, с ним и договорились о встрече.