Текст книги "Моя понимать"

Глава 13

Легко сказать: «Нам нужно в столицу». На дворе – восемнадцатый век (Димка сделал заметку в памяти: узнать, какой, черт побери, на самом деле год по местному календарю), скорости быстрее скачущей лошади просто не существует. Нет, не существует – руны паровика выгорели, а восстанавливать их у мастера Армана не было времени.

Вот и пришлось каравану циркачей ползти со скоростью чуть быстрее пешехода. Димку уже посещали малодушные мысли о том, что такими темпами они прибудут в столицу как раз тогда, когда все закончится. Если провести параллели с Великой французской революцией – тогда, когда Наполеон уже не только станет консулом, но и наденет корону императора.

Прошла уже неделя, а они еще только-только добрались до границы между зоной влияния батьки Жака и зоной, контролируемой революционной Изумрудной армией. Ну как – до границы…

Если вспомнить времена Гражданской в России, то, перефразируя Беню Крика, никто не мог сказать, где кончаются красные и начинаются белые. Просто маршал-хрюн предупредил, что до во-он тех холмов – его владения, а дальше он не суется. Но и оттуда никого не пропустит. В смысле никого из тех, кто хочет установить на его земле порядки любого цвета, кроме белого.

На границе не было ни полосатых столбов, ни пограничников в зеленых фуражках, ни таможенников…

Впрочем, нет. Тут была таможня.

«Старая таможня» – так назывался трактир посреди пустынных холмов. Где-то в отдалении виднелись деревушки, но дорога проходила именно рядом с этим солидным зданием из беленого кирпича. Над толстой дверью и висела вывеска с названием.

Хотя для Димки, с его неумением читать, что «Старая таможня», что «Юный кролик», тем более что опознавательных знаков на вывеске не было. Это Флоранс в кои-то веки озаботилась его грамотностью и прочла вывеску громко и раздельно, видимо надеясь, что это поможет ему запомнить буквы. Привело это только к одному результату – Димка запомнил три буквы из вывески. Вразброс. Оставалось надеяться, что вместе они означают что-нибудь приличное…

Внутри было не так уж и просторно: несколько столиков, стойка, за которой находился хозяин… С кухни вкусно пахло.

Компания остановилась в дверях. Господин Шарль осматривал помещение с видом следователя над трупом. Флоранс выглядывала из-за его спины и просто откровенно сглатывала слюну. Еще бы, с ее-то аппетитом… Кэтти, которая готова была питаться хоть голой соломой, лишь бы при этом можно было развинчивать и свинчивать механизмы различной степени нормальности, оглядела трактир и вздохнула. Ничего из ее любимых колесиков и пружинок здесь не было.

Остальные обошли застывшего металлическим столбом Димку и расселись за столиками. Яггай вздохнул и снял шлем.

Да, на людях он так и ходил в доспехах голема. По размышлении, все – в лице господина Шарля – пришли к выводу, что ему лучше как можно меньше показываться яггаем. Господин Шарль сомневался насчет того, стоит ли Димке вообще идти в трактир или же лучше накормить его потом, но Димка взбунтовался. Он уже и так переставал понимать, кто он: человек, яггай, голем? Вчера Кэтти попыталась в запарке напоить его магическим концентратом. А он чуть было не выпил его, нимало не сомневаясь в правильности своего поступка.

Хозяин трактира на явление огромной белой гориллы в рыцарских доспехах отреагировал очень неадекватно. То есть никак. Можно подумать, зрелище ему не в диковинку.

Вообще, человек (а хозяин был хумансом), открывший трактир в старом здании таможни, уже может считаться не совсем нормальным. Во-первых, граница между двумя государствами в этих местах проходила лет четыреста назад. Во-вторых, таможенников обычно не любят. Хотя, может, хозяин сам был таможенником. В молодости. Сейчас ему было лет пятьдесят, невысокого роста, округлый животик, короткие, наполовину седые волосы, крючковатый нос и зеленые глаза.

Димка присел на лавку, осторожно, ожидая в любой момент услышать скрип и треск. Нет, массивная лавка выдержала бы не только бронированного яггая, но и мамонта, вздумай тот присесть и выпить кружечку пивка.

– Таможенникам, настоящим и бывшим, скидка десять процентов, – прочитала Флоранс надпись на табличке у стойки. Никто из компании таможенником не был, поэтому предложение никого не заинтересовало.

Никого, кроме Старика-Жана. Старый пират попытался было навешать лапшу на уши хозяину насчет своего славного таможенного прошлого, но был разоблачен, нисколько не смутился и начал заливать о своей жизни. Мол, по морям, по волнам…

– Да, – вздохнул хозяин, – я раньше тоже хотел идти дорогами приключений…

– А потом? – Жан если и слышал о таком понятии, как тактичность, то не собирался им пользоваться.

– А потом я подумал: да кого я обманываю? Какие еще приключения? С моим-то характером? Пошел на службу, женился, дети появились… Накопил денежек, открыл трактир…

– Скучно.

– Скучно. Зато правда.

Эльфийка-официантка принесла тарелки с едой – тушеные овощи и блюдо с слегка пожухшими фруктами. Флоранс быстренько, раньше чем Димка взял в руки ложку, оценила размеры своей тарелки, Димкиной и поменяла их местами. И непохоже, чтобы она взяла себе меньшую. Да еще и начала выбирать, с чего начать: с фруктов или с горячего.

– Овощи… Капуста… Не люблю капусту… А вот фрукты люблю… Были бы здесь абрикосы… Абрикосы я люблю… Разные фрукты я люблю… Апельсины еще… Такие вкусные…

При этом она увлеченно поедала и фрукты, и овощи, и якобы нелюбимую капусту с такой скоростью, что, будь здесь и вправду апельсины, она слопала бы их вместе с кожурой.

Фокусник Джон, он же лучший наемный убийца Острова черных эльфов, о чем-то негромко разговаривал с мышанкой Кэтти. Вот какие общие темы могут быть для разговора у убийцы и безумной девушки-механика? Последние тенденции смертоубийственных устройств? Или они про пулемет?

Димка опустил взгляд и нашел полупустую тарелку, а в ней – ложку. Причем чужую.

– Ой, – сказала зомбяшка и проглотила все, что успела запихнуть себе в рот. – Я нечаянно…

Димка придвинул ей тарелку:

– Твоя есть.

Потом поймал официантку:

– Твоя приносить моя еще лошадь.

– Лошадь?! – Глаза эльфийки округлились. Видимо, она представила запеченного на вертеле коня. С подковами.

– Не лошадь. Еда. Твоя нести еда.

Кто виноват, что в языке Этой страны эти два слова похожи?

На столе уже остались две пустые – и хорошо еще, если не вылизанные – тарелки и блюдо, на котором покачивался одинокий и очень тонкий огрызок. Флоранс удовлетворенно поглаживала себя по сытому животику.

– Что твоя хотеть еще быть хорошо? – Шутка Димке явно не очень удалась, но попробуйте пошутить с яггайским словарным запасом, будучи к тому же голодным и усталым.

Зомбяшка задумалась:

– Сок… – пробормотала она и уснула, опустив голову на сложенные руки. Димка осторожно достал из-под ее щеки пустую тарелку.

Господин Шарль, который съел свою порцию с такой скоростью, как будто участвовал в соревновании или как будто не ел, а заправлял себя топливом, встал из-за стола и сейчас тихо разговаривал с весьма колоритной личностью.

Димка думал, что второго такого, как господин Шарль, еще поискать и не найти. Ан нет, его собеседник был чуть ли не точной копией бывшего начальника особого сыска: такой же высоченный, худой, нескладный, с малосимпатичным лицом. И нашли же темы для разговора… Тоже, что ли, имеет отношение к розыску?

На двойника господина Шарля с неудовольствием смотрел худенький парнишка-эльф, с собранными в хвост вместо традиционной косы волосами. Наверное, родственник… Хотя постойте, какой родственник? Здесь же расы не смешиваются…

Тут в голову Димки опять пришел вопрос: если расы здесь не смешиваются, то как же тогда господин Шарль и королева сумели завести ребенка?

Версий могло быть только две. Или расы все-таки смешиваются… Иногда.

Перед глазами Димки проплыл веселый выводок маленьких панд.

Или же господин Шарль не человек.

Димка затряс головой. Бред. И то и другое. Чем ломать голову, проще спросить у самого господина Шарля, когда тот закончит общаться с незнакомцем.

Мысли спокойно поедающего свою порцию Димки сделали изящный финт и перешли к другому незнакомцу. Пока известному только заочно.

Сеньору герцогу Хорхе. Фавориту короля Той страны.

Возможному пришельцу из другого мира.

Когда несколько месяцев назад Димка отказался от предложения межмировых судебных приставов, он рассуждал просто.

Во-первых, господин Шарль прав. И на слово верить нельзя никому. Кроме слов, у приставов не было никаких доказательств, что они говорят правду. Так стоит ли доверяться им?

Во-вторых, билет домой от приставов не давал возможность возвращения в Эту страну. А Димка не любил необратимых поступков. И бросать здешнюю компанию не хотел.

В-третьих, у него было свое соображение. То, о котором он рассказал господину Шарлю.

Местная наука не позволяла создать магическую взрывчатку. Кто-то поведал о том, как образуется взрыв.

Ампулы с отравой, зашитые в воротник, использовали шпионы Димкиного мира. Совпадением это быть не могло.

Здесь, в этом мире, действовал кто-то из мира другого. Раз он здесь, значит, у него есть возможность перемещаться между мирами.

Пулемет, который, казалось бы, должен был послужить доказательством Димкиной теории, наоборот, заставил его засомневаться.

Как бы поступил тот, у кого есть проход между мирами? Да просто перетащил бы пулемет из своего.

Значит…

Значит, либо у сеньора Хорхе в том, другом мире нет возможности купить пулемет, либо он такой же Робинзон, как и Димка, без возможности вернуться назад.

Это несколько меняло расклад ситуации.

«Давайте рассуждать логически», – подумал Димка.

Если Хорхе – пострадавший, то… Что это значит? Мог ли он организовать изготовление пулеметов, ампул с ядом и что-нибудь еще, что просто не попадалось еще Димке на глаза? Мог. Если у него были бы деньги и связи.

Могли ли у него оказаться деньги и связи? Могли.

Если Хорхе умен (а дураки редко оказываются в фаворитах), то он мог получить и то и другое. Особенно если у него было время. Димка же, не обладая большими знаниями, с энной попытки сумел найти золотую жилу, поделившись секретом производства мороженого. Если бы не революция, то он мог бы стать богачом…

О революции Димка думал без всякой злобы. Если бы она отняла у него то, что было… А так он лишился того, что мог бы получить. А мог и не получить. Виртуальные богатства не вызывают жадности. По крайней мере, у Димки.

Итак, Хорхе мог стать богачом, найти связи и втереться в доверие к королю, тот же пулемет предложив, к примеру. Правда, сам Димка не поперся бы к монарху. Но так это он. А люди разные бывают, и не стоит всех судить по себе. Одним нужно занятие делом, других хлебом не корми, дай им порешать судьбы мира или хотя бы страны… Вот и лезут в политику.

Что из этого следует? Плохо, брат Димитрий, плохо. Вполне возможно, что, добравшись до Хорхе, вместо пути назад он найдет только товарища по несчастью.

Значит ли это, что он поступил неправильно, ввязавшись в борьбу господина Шарля с оккупантами Этой страны? Нет, не значит. Эта страна – его страна, а свою страну нужно защищать…

Увлекшись, Димка с хрустом откусил и прожевал… А что это он жует?

Парень смущенно достал изо рта черенок ложки. Задумался…

– Ложки мы обычно в качестве блюда не подаем, – меланхолично заметил хозяин. – Но если господину они пришлись по вкусу…

Нет, Димке здесь положительно нравилось. Самое главное – он здесь уже полчаса, и до сих пор никто не спрашивает, не вымер ли он случайно.

– Кушайте, господин Хыгр. – Господин Шарль наконец оторвался от своего собеседника, хотя тот, кажется, пытался задать еще парочку вопросов, и пересел к Димке.

– Кто там быть?

– Один очень любопытный человек. Даже жаль, что он уже уезжает. Мы нашли несколько интереснейших тем для разговора…

Димка вспомнил о своих сомнениях:

– Как твоя мочь иметь ребенок?

– Как и все люди.

– Твоя понимать моя.

– Ну это не секрет. Раса короля имеет редкую магическую особенность. Редкую, потому что это единственный народ, в котором у мужчин и женщин разные расовые особенности. Женщины этой расы могут забеременеть от любой другой…

Выводок панд с радостным писком исчез за горизонтом.

– Какая…

– Рождается только ребенок королевской расы. Без всяких примесей иной. Особенность же мужчин… Мужчины королевской расы видят, к какой расе принадлежит тот или иной человек. И примесь чужой расы или же чужой крови в собственном ребенке увидят всегда. Как вы думаете, почему я понял, что вы именно хуманс? Об этом сказал своей жене король Вадим. С усмешкой, мол, до чего дошло, смотрю на яггая, а мерещится, что это хуманс. Она рассказала мне, а я понял, в чем дело…

Дверь в трактир распахнулась.

– Неожиданно… – протянул обернувшийся господин Шарль.

На пороге стоял мастер Сильвен.

– Господин Шарль, – произнес он и упал.

Глава 14

Морпехи, осаждавшие замок, не были ни трусами, ни идиотами. Они не сбежали, объясняя командованию, что столкнулись с превосходящими силами противника. Они честно рассказали, что случилось, не скрыв ни ночной диверсии, ни потери пулемета. Скорее всего, они поступили именно так, иначе объяснить последующие события было бы затруднительно.

На берег Этой страны высадились три десанта. И те солдаты, что подошли к замку старого изобретателя, были всего лишь частью одного из них. Оценив ситуацию, командование решило послать против замка два объединенных полка. Целью их было удаление возможного гнезда диверсантов (судя по всему, интервенты уже привыкли считать эту землю своей), возвращение пулемета, а также, по мнению мастера Сильвена, враги просто решили размяться после безуспешных попыток изловить батьку Жака.

Хрюн действовал так, как будто мемуары батьки Махно лежали у него в седельной сумке. Подвижное ядро с местным аналогом тачанок и пехота, в случае необходимости прячущая оружие и притворяющаяся мирными крестьянами, а при удобном случае – мгновенно собирающаяся в грозную силу. Правда, такая тактика чревата тем, что озверевший противник, которому рано или поздно надоест охотиться за невидимками, просто начнет тотальный геноцид, тем более что в мире Свет не слышали ни о правах человека, ни о гуманизме.

Стальные клещи морской пехоты раскололи бы замок, как орех… Возможно, они это и сделали, но мастер Сильвен решил не искушать судьбу, узнав о приближении врага. Он тихо порадовался тому, что големы отбыли, спрятал записи и оборудование в степи (чтобы их найти, нападающим понадобился бы миноискатель и год времени), увел слуг в деревню и ушел по следам цирковой колонны.

Батька Жак – а это он предупредил о приближении солдат – забрал своих охранников. Так что разочарованному противнику достался пустой и не очень ценный со стратегической точки зрения замок. Так что все, что теперь могли сделать морпехи, – дружно плюнуть в его сторону и отправиться по своим делам.

Так думал мастер Сильвен. Ровно до того момента, когда его догнали на дороге.

То ли кто-то сдал, то ли морпехи послали по небольшому отряду по каждой дороге, то ли мастеру просто не повезло – неизвестно. Существу с собачьей головой сложно оставаться незамеченным.

Конные морские пехотинцы (почти матросы на зебрах), конфисковавшие лошадей у крестьян, догнали мастера Сильвена. И скрутили. Что может противопоставить местный мастер, пусть и профессионал в магии, крутым солдатам?

Только ум. И нюх.

Мастера обыскали недостаточно тщательно, все-таки военные, а не полицейские. В потайных кармашках завалялись несколько инструментов, деталюшек и просто кусочков материала.

Ночью собакоголовый аккуратно перепилил острым лезвием веревки и уполз, когда часовой у костра задремал. Если бы его сковали наручниками или кандалами – для этого у него тоже были кусочки проволоки, которые легко превращались в отмычки. А с заснувшим часовым повезло не мастеру, а самому часовому. С перекушенной глоткой хуже, чем с выговором от командира.

Мастер безостановочно бежал почти сутки. Из услышанных отрывков разговоров он понял, что отряд движется вслед за циркачами. Налегке.

По расчетам мастера, они будут здесь часа через два.

– Господа, – пальцы хозяина трактира сплетались и расплетались, но голос был спокоен. – Я услышал о ваших трудностях, приближающихся сюда верхом…

– Да? – поднял бровь господин Шарль.

– И поэтому я вынужден просить вас покинуть мой трактир.

– Почему это?! – дружным хором спросили Кэтти и Флоранс.

Господин Шарль промолчал. В принципе и так понятно: проблемы не нужны никому. Вне зависимости от того, будут постояльцы сопротивляться или нет, трактир может пострадать. Определенная логика в просьбе трактирщика есть… Пусть он и переживает за свою шкуру.

– А если мы откажемся выполнить вашу просьбу? – По интонации господина Шарля трудно было понять, разгневан он, или же ему плевать.

– Тогда, – неприятно процедил трактирщик, – я буду вынужден настаивать.

К нему на помощь не подтянулись дюжие охранники с дубинами, коих в трактире и не было, хозяин трактира не вынул из кобуры автомат Калашникова, но почему-то сложилось впечатление, что, захоти он, и выкинуть проблемную компанию за дверь для него не составило бы труда.

– Господа, – бывший начальник особого сыска поднялся со скамьи, – мы выезжаем.

Флоранс открыла было в возмущении рот, но господин Шарль зашагал к двери, и ей пришлось бежать вприпрыжку следом, чтобы высказать свое негодование:

– Мы уезжаем, потому что этот трус испугался?!

– Мы уезжаем, потому что это место не подходит для обороны. Любое здание – готовая крепость и готовая ловушка. Послушайте-ка, уважаемый… – Господин Шарль резко остановился и повернулся к трактирщику, который вышел на крыльцо. На этом разговор закончился.

Димка-яггай и в обычной одежде не отличался большой поворотливостью, а уж в доспехах и вовсе с трудом справлялся с инерцией. Господин Шарль ловко увернулся, а вот не вовремя остановившихся Флоранс, Кэтти, трактирщика и мастера Армана Димка все-таки снес с крыльца, как танк копны с сеном. Хорошо еще, что сверху не упал.

– Так вот, уважаемый, – невозмутимо продолжил господин Шарль, когда трактирщик, кряхтя, поднялся, поминая старые раны и болячки. – Что вы скажете тем, кто приедет за нами?

– Я… Проклятая подагра… Я скажу им, что те, кого они ищут, были здесь, но недавно уехали. Вон туда.

– Благодарю.

Караван отъехал достаточно далеко от трактира, когда господин Шарль приказал остановиться.

– Нам придется разделиться.

Тон был таким непререкаемым, что даже Старик-Жан не стал спорить.

– Я полагал, что у нас будет возможность спокойно доехать до столицы, но раз ничего не выходит, значит, мастер Сильвен, мастер Арман, вам придется отправиться в Вертсанмар, в Третий гвардейский полк. Я напишу вам рекомендательное письмо. Остальное вы изложите им лично. Если удастся убедить тамошних эльфов, начинайте строить «Лапуту»…

Проклятая языковая интуиция!

– …я же с несколькими людьми отправлюсь в столицу, чтобы скоординировать наши планы с господином Речником.

После быстрого обсуждения, так как все помнили, что на хвосте погоня, отряд разделился на две неравные части. Заартачились только девушки – им непременно хотелось ехать в столицу – и Старик, которому просто показалось слишком скучным сопровождать мастеров на северо-запад.

В итоге в столицу отправились господин Шарль, без которого поездка вообще теряла смысл, Димка, как главная боевая сила (ему оставили пулемет), фокусник Джон, который тоже был нужен для загадочных целей господина Шарля, Кэтти, потому что она была мастером и могла помочь в объяснении перспектив магической авиации, и Флоранс, про которую забыли, когда отправляли мастеров в дорогу.

Мастера под охраной черных эльфов, троллихи и недовольного Жана уехали, оставив только два фургона: в одном поместились люди, в другом – големы и Димка.

– Итак, господа, – Шарль взглянул на часы, – я думаю, уже в ближайшее время мы увидим наших преследователей.

Оба фургона с нашими героями находились в ложбине между двумя холмами. Дорога огибала один из них так, что увидеть тех, кто стоит на дороге, нельзя было до последнего момента, пока не выедешь из-за холма.

Идеальное место для засады.

Господин Шарль не собирался убегать. Как говорил какой-то разведчик: «Хвосты нужно рубить тяпками».

Самонадеянно? Нет. С нами Бог и пулемет.

– Моя идти туда? – Димка указал на макушку холма. В его понимании пулемет и холм – две вещи, созданные друг для друга, как ирландцы и беспорядки.

Девушки уводили фургоны с дороги, пряча их за холмом. Господин Шарль хладнокровно заряжал штуцер.

– Да. Более удобного места…

Послышался топот копыт. Многочисленных.

– Нет, – тут же передумал господин Шарль. – Вам придется взять оборону прямо здесь.

И скачками понесся на вершину холма, которую Димка уже облюбовал для себя.

Ах ты, черт возьми! Джон, как и полагается фокуснику-убийце, уже куда-то исчез.

Посреди дороги остался стоять Димка. В черных доспехах, с шестиствольным пулеметом на самодельном наплечном ремне. То ли футуристический рыцарь, то ли анахроничный терминатор.

Захлопнулось забрало, взвизгнула закручиваемая пружина.

«Добро пожаловать».

Было бы смешно, если бы сейчас из-за холма выехали мирные крестьянские парни, возвращающиеся с ярмарки.

Но это были морпехи.

Они не неслись вскачь, просто двигались шагом. Неизвестно, когда добыча окажется впереди, так зачем зря утомлять коней?

Кто знает, что они подумали, когда увидели застывшую посреди дороги металлическую статую с непонятной штуковиной наперевес. Или понятной?

Вот только соскочить с коней не успели.

Сквозь прорези шлема мир казался расплывчатым и тусклым, как изображение в плохом телевизоре. И шевелящиеся фигурки совсем не выглядели людьми, скорее, мишенями в парковом аттракционе.

«Тысяча пуль. Тринадцать местных минут. Восемь земных».

Палец нажал на гашетку.

С визгом провернулись стволы.

Грохочущий свинцовый поток хлестанул по тем, кто еще не успел спешиться, сбивая их, как струя из шланга кегли. Димка взял высоко. Он не хотел стрелять по лошадям. Ему было их жалко.

Лошадей – да. Людей – нет.

Странно…

Несколько пуль щелкнули по нагрудной броне, похоже, пистолетные. Ружейные бы пробили…

Ахгррр!

Пуля со звоном пробуравила наплечник, тело пронзила острая боль.

На мгновение Димку посетила страшная мысль, что он внезапно лишился своей пуленепробиваемости и стоит теперь как дурак под дулами сотни ружей.

Потом стало не до размышлений.

Залегшие морпехи окутались облаком порохового дыма, и теперь Димка на своей шкуре осознал, что такое свинцовый ветер.

Доспехи тут же превратились в дуршлаг, хоть макароны отцеживай.

Боль, боль! Откуда боль?!

Димка зашипел и начал стрелять.

Пулемет грохотал, как будто вколачивал в уши ватные тампоны кувалдой. Димка ничего не видел в пороховом дыму, он просто водил пулеметом, наугад стреляя, поливая огнем, чувствуя удары пуль о доспехи…

Стволы щелкнули и завертелись вхолостую. Боезапас кончился. Странно, а казалось, только начал стрелять…

Ветерок медленно-медленно развеивал дымное облако, пахнувшее почему-то полынью. Димка, кривясь от боли (раны – откуда они?), зашагал вперед.

Бойня.

Весь участок дороги был завален телами в синих мундирах. Мертвые люди, мертвые кони, мертвые…

Не все.

Несколько человек, оглядываясь на шагающую смерть в изуродованных доспехах, что-то лихорадочно пытались предпринять.

Пулемет.

У морпехов был не один пулемет.

Один враг схватился за рукоять вращения стволов и…

Щелкнул выстрел с холма, и второй упал на стволы, уткнув их в землю. Его товарищ – Димка уже видел спокойное бледное лицо – не стал глупить и стрелять. Этот пулемет для таких подвигов был не приспособлен.

Морпех подхватил винтовку и выстрелил Димке в голову.

Острая боль пронзила череп.

Димка упал в темноту.

Перед его глазами разноцветной каруселью бежали маленькие пони. Розовая, белая, голубая с радужной челкой, опять розовая, сиреневая с длинным пышным хвостом, желтая с розовой гривой, опять розовая…

Эта была, похоже, самая шебутная: пока ее подруги делали круг, она пролетала уже третий раз. Как будто почувствовав, что на нее смотрят, розовая вредина подлетела прямо к Димкиному лицу, прокричала: «Тортик и вечеринку!» – и ударила копытом в лоб.

Димка вздрогнул и очнулся.

Над ним склонилась длинная лошадиная морда.

«А где тортик?» – пришла дикая мысль.

– Жив! – радостно завопила лошадь девичьим голосом.