Книга: Бортнянский - Константин Ковалев

Дмитрий Степанович Бортнянский, совсем не простой русский композитор. Родом из Глухова, городка, прославленного Петром I. Или наоборот, совсем не прославленным, а опозоренным. «Так бы и остался Глухов затерянным в днепровских чащах городком, если бы вдруг не вздумал царь-реформатор Петр Великий в 1708 году переменить место расположения гетманства на Украине. До того времени резиденция гетманов находилась в городе Батурине — центре Левобережной Украины. Петр же, в пику «предателю» Мазепе, перенес его в Глухов, где и учинил заочную «казнь» гетмана: «Персону онаго изменника Мазепы вынесли, — писал очевидец, — и, сняв кавалерию, которая на ту персону была надета с бантом, оную персону бросили в палачевские руки, которую палач взял и, прицепя за веревку, тащил по улице и по площади даже до виселицы и потом повесил». Так был приведен в исполнение приговор, правда, не самому Мазепе, а изображавшему гетмана чучелу.» А потом начали рыскать по всей стране посланники царские с целью набора малолетних певчих в придворный хор. Вот только несоответствие цифр приводит к мысли, что под предлогом отбора в хор детей забирали с целью работорговли. Что ж то за хор такой, куда детей направляли со всех регионов, а особенно с Малороссии, целыми обозами? Многие родители сами отдавали своих чад в певчие при церквах в надежде на то, что их потом «забреют» в придворные певчие. Брали исключительно мальчиков, не брезговали делать из них искусственным образом девочек, то есть кастрировали. Дмитрий Бортнянский обладал чистым дискантом, что было настоящей редкостью. Кстати, родителей отобранных отроков освобождали от податей. Ломоносов в те времена был прообразом всезнайки Энгельса и писал на все темы свои научные труды. Ломоносов уже выпустил в 1755 году свою «Российскую грамматику». В разделе «О голосе» он как истинный знаток определил основные моменты, характеризующие голосовые состояния и их изменения. Правда, в придворном хоре детей все больше учили разным операм французским и итальянским, словно готовили их на продажу за границу. Бортнянского не однократно спасала любовь правительницы, которая то прощала ему его грехи (когда заснул во время литургии), то нянчила его на коленях. Юный Бортнянский появился на ниве российской музыки в самый разгар наступательного шествия так называемой в народе «итальянщины». При дворе господствовали итальянские маэстро. В восприятии публики — итальянские вкусы. В манере исполнения — итальянская техника. В музыкальном языке — итальянский же язык. Ничего не смыслящих в чужом языке певчих заставляли петь на чужом языке, на потеху иностранцам. «Если же когда поют, хотя вышеупомянутыми скоропорывистыми сочинениями, да имеют искусство, и к тому — натурально хорошие голоса малороссиянцы, то не столь противно. Но уже и наши великороссиянцы, не только из купечества купцы, из господских домов слуги, да и фабричники и суконщики, а разных мастеров художники, многие, научившись пению по партесу1, но тем же многоздорным сочинениям, поют на скороговорных паузах, и столь же иногда неприятно, что слушать их прескаредно, ибо оной русской дристун басистый, растворя свою широкую пасть, кричит скороговорно, как в набатный колокол бьет; есть ли же случится чрез паузы с верхней ноты ему взять, то так неискусно возьмет, как жеребец заржет, или на отрывах так безчинно оторвет, точно как бык рыкает». После Елизаветы, Анна Иоановна продолжает пичкать Россию новыми исполнителями и знатоками музыки из Италии. Вскоре церковные хоры будут петь итальянские арии, веселя достопочтенную публику. Все это напоминает пародию в стиле современного Хора МВД, исполняющего не серьезные военные песни, а рок-н-ролл. Новый правитель Петр Федорович, из которого историки лепили едва ли не дурачка, оказывается очень любил играть на скрипке. Именно по его указу в Ораниенбаумском дворце близ Петербурга отстроили в 1755 году Оперный дом — замечательное произведение театральной архитектуры. Но несмотря на это, по восшествии своем на престол, получив титул императора Петра III, он объявил траур на целый год. По сему случаю при дворе не должна была исполняться никакая развлекательная музыка. Оперы прекратились. А еще этот правитель успел издать один указ, который вошел в русскую историю как важнейшая веха. 18 февраля 1762 года Петр III подписал «Манифест о вольности дворянства» — документ, закрепивший и расширивший значение дворянства в России и имевший немаловажное значение в области искусств. По новому указу определялось — «обучать благородное юношество не только разным свободным наукам, но и многим полезным художествам, посылая оных в Европейские государства и для того ж самого учреждая и внутрь России разные училища, дабы с наивящщею поспешностью достигнуть желаемого плода». Желающим выехать за рубеж на учебу было приказано выдавать паспорта беспрепятственно. Бортнянский был вывезен одним из первых. Вывезен он был самим Галуппи и как бы стал учеником знаменитого маэстро. Бортнянского готовили на роль будущего рекламного агента итальянской оперы, он должен был доказать европейцам, что и в дикой России умеют ценить итальянское искусство, итальянскую оперу. Маэстро использовал Бортнянского словно таран, для разрушения древнерусских песнопений и переделывания тех под католические песнопения. Эти взласканые юные таланты должны были потом стать агентами иностранного влияния в русском искусстве. Бортнянский и Березовский отбирались иностранцами вероятно именно для этих целей. Бортнянский жил у маэстро Галуппи, а Березовский даже женился на дочери придворного музыканта Франце Ибершир. Кроме музыки в культуру России должна была внедряться и итальянская мода. Под предлогом навязывания России культуры, итальянцы прививали ей безвкусицу. А потом Бортнянский внезапно делается дипломатом и помогает набирать на русскую службу «Албанский легион», рассказывая басни о грядущей поддержке Россией народов, которые будут защищать ее(России) интересы. Готовилось освобождение греков от турецкого ига. Бортнянский был при многих правителях, режимы были к нему всегда благосклонны. Неудивительно, что вскоре он был назначен капельмейстером малого двора. Он пишет по поручению государя разные сонаты, создает лекала построения русских сонат. Критика противников новой русской оперы не принималась во внимание. Везде насаждались частные оперные театры, вводящие дворян в убытки. «Многие, потратя деньги на заведение всех принадлежностей к театру, тогда, когда еще нашлись только в состоянии забавлять в доме своем жителей операми, услышали уже вопль разоряемых крестьян... Некоторые слабоумные сельские дворяне, заслыша издалека о гремящей славе театра какого-нибудь знатного человека, приезжают также сюда принимать уроки расточения. Сии дворяне не только проживают на сие все доселе скопленные ими деньги, но и много накапливают на себя долгов...» Император Павел делает Бортнняского коллежским советником. «Через неделю по прибытии Львова из Москвы на кладбище Александро-Невской лавры была раскрыта могила, из которой извлекли останки императора Петра III. Еще неделю спустя —25 ноября — приведенные в мало-мальски приличный вид, уложенные в гроб, они были поставлены в монастырском соборе. В торжественной обстановке, в присутствии не слишком широкого круга лиц совершился необычный церемониал возложения императорской короны на череп мертвеца. И наконец еще через неделю теперь уже гроб с венчанным императором был перевезен в Зимний дворец и поставлен бок о бок с гробом, где уже почти месяц лежало тело Екатерины. Так вновь «встретились» бывшие муж и жена, император и императрица, жертва и убийца. Декабря 5-го дня состоялось отпевание покойных. Хор Придворной певческой капеллы пел «Панихиду», сочиненную к сему случаю Дмитрием Степановичем Бортнянским. Это стало первым «экзаменом» композитора на новом посту...» И Бортнянский выдерживает экзамен. Потом он начнет переделывать на нужный манер старинные русские песнопения и, возможно, обряды. Те тексты, которые придумывал и писал сам Иван Грозный будут также «пересматриваться». В послепетровское время почти все исчезнет из древнерусской музыки – ее строй, ее лад, ее нотная система. Недаром Петр I привез из-за рубежа свой хор! Реформу музыки и музыкальных полков попробовал сделать император Павел, которого также историки выставляют идиотом. Он освободил армию от огромного количества оркестровых дармоедов, оставив на каждый полк по два трубача и по стольку же валторнистов, гобоистов и фаготистов. А до того, …«полковые командиры щеголяли друг перед другом своими музыкантами. Создавали целые оркестры — духовые, роговые, выписывали инструменты, одевали исполнителей, и все за счет казны. То же перекинулось и на инфантерию, и на кавалерию, и на артиллерию, и на егерей, коим и вовсе никакой музыки, кроме трубача, положено не было. А по словам современника, «во многих полках не позабыто было и о певческих хорах». К ним же еще содержались капельмейстеры и учителя. Расход, что и говорить, в самом деле немалый.» Павел вводит новый указ с четким перечнем правил поведения в церквях и в театрах. Примечательно, что автор книги называет этот указ едва ли не царским самодурством. Поведение публики в новом указе оговаривалось с предельной четкостью. Гости вечера обязаны были воздерживаться от всяческих неблагопристойностей — «как то: стучать тростьми, топать ногами, шикать, аплодировать одному, когда публика не аплодирует, также аплодировать во время пения или действия и тем самым отнимать удовольствие у публики безвременным шумом». Ослушивающихся было предписано предавать «яко ослушников, суду». Но Павла быстро убрали и хоры Бортнянского пошли в жизнь по всей России. Их главным достоинством было то, что они несли новое и не раздражали сильно народ. Певчих капеллы Бортнянского освободили от участия в операх и она стала независимой. Период «итальянщины» закончился и начался период новой русской старины по-новому, по-бортнянскому… Он сочинит единую для всего Российского государства литургию. Поможет ему в тои и сам Наполеон I. Впрочем, быть может Наполеон и не имел никакого отношения к московским пожарам. Быть может их устроили те, кому нужно было лишить Россию остатков архивных доказательств ее истории, ее музыки и так далее? А потом, на расчищенном месте создавалось восстановление старых традиций по-новому? Все певческие языки древней Руси были стерты и заменены видением Бортнянского, который стал для музыки тем же, чем Карамзин для истории государства российского. Белые пятна русской музыки быстро ретушировались. Была переписана и нотная грамота, старинный стиль нотонаписания был назван «крюками» и от него отказались. А ведь знаменная (или крюковая) нотация появилась на Руси после принятия христианства, в конце XI — начале XII столетия, под влиянием подобной же византийской традиции. Кстати, впоследствии известный критик Стасов считал проект Бортнянского фальшивым и подложным. Царей убивают, но «культурная» жизнь в России идет своим чередом. Бортнянский, дабы отвлечь народ от очередного цареубийства пишет кантаты. Он пишет их первым в России. А потом пишет и гимны. Те самые, которые будут использовать в своих ритуалах масоны. Масоны считали масонство новой религией, а как же религии без ритуалов и гимнов с песнопениями? Гимн Бортнянского «Коль славен» был на одном уровне по популярности с гимном А.Ф. Львова «Боже, царя храни»…

Известный исследователь древнерусской музыки А.В. Преображенский в начале XX века глубокомысленно заметил, что всякий народ пишет свою автобиографию в трех книгах: книге дел — в своей истории, книге слов — в своей литературе, и в книге искусств. И эта последняя написана особым, символическим языком. Узнать характер народа, понять его быт, его историческое развитие, движение невозможно, не прочитав все эти книги. Вот для этого и были выращены такие как Карамзин, Бортнянский и иже с ними. Для того, чтобы переписать историческое развитие России и ее музыки. Аминь!