Текст книги "Аурлийский цикл. Книга 4. Дети империи"

Глава 6. Альянс

Борясь со встречным ветром, весла «Последнего шанса» несли корабль прямиком к необыкновенному природному чуду. Обогнув гору, Итан распорядился бросить якорь. Небольшой ботик вновь отделился от корабля, направившись в сторону суши. Настроение путников значительно улучшилось, когда показавшиеся на побережье леса предстали перед ними в своем первозданном виде. Молчаливый закованный в цепи пленник неподвижно сидел на носу маленькой шхуны. Тем не менее Джонатан и Хорив не сводили с него глаз, в любой момент готовые повторно лишить его жизни.

Причалив к берегу и припрятав ботик у самого края лесной полосы, офицеры не стали терять времени и сразу же направились в глубь континента. В отряд вошли все, за исключением Тронда. Доверенное лицо герцога Корквила, исполняющее на корабле обязанности плотника, на время отсутствия капитана заняло место старшего офицера.

Густой лес казался совсем безлюдным, но первоначальное впечатление было обманчиво. Вернее сказать, людей то в лесу как раз и не было, но кое-кто все же его стерег. Представитель народа дарнау заметил гостей, едва небольшой отряд вступил на территорию доверенного ему леса. Хранитель природы слился с ним в единое целое и мог ощущать присутствие чужаков каждой ветвью, каждым корнем, чувствующим малейшее колебание мягкой из-за покрывающего ее мха почвы.

Выйдя из транса, дарнау немедленно сообщил стоявшему рядом ланту о своей находке. Служители порядка в империи контролировали все, что происходило в лагере легионов Клетиса и его окрестностях. Значительная часть их работы была посвящена отлову дезертиров и их показательным казням. Между тем целый легион лантов нес службу на западной стене наравне со всеми. Капитан патруля молча поднял руку, давая знать своим следопытам, что пора выдвигаться. Еще секунду назад казалось, что на поляне всего двое существ, но, получив приказ о перемещении из своих укрытий, на свет вышли три десятка воинов, до этого момента искусно маскировавшихся в лесном ландшафте.

Отряд Кэра стремительно продвигался вперед. Аурлиец до последнего терзался сомнениями о том, что прямо сейчас, возможно, ведет своих друзей на верную смерть. Никто не мог гарантировать их безопасность. Тем более никто не мог уверенно сказать, как империя теперь относится к утларгам – народу, в результате войны которого с отступниками начался настоящий конец света.

Путники до последнего не замечали, как среди окружающей рощи начали появляться ланты. Молчаливые наблюдатели оставались в тени, пока лишь изучая необычных гостей. Неожиданно идущий в середине строевой цепочки Га-либ остановился, заставляя замереть всех, кто шел позади него.

– Что такое? – спросил Сварн, едва не уткнувшись в его спину.

– Ланты. Узнаю их запах, – полупрезрительно ответил монстр.

– Как близко? – негромко спросил подошедший с головы строя Итан.

– Выходите. Мы знаем, что вы здесь! – крикнул Га-либ на имперском вместо ответа.

Со всех сторон стали появляться вооруженные луками воины. Наконечники лежавших на тетивах стрел угрожающе смотрели на не подготовившихся к засаде путников.

– Кто вы такие, и что привело вас в эти края? – говоривший капитан разведчиков был единственным, кто не угрожал отряду оружием.

– Мое имя Га-либ. Последний из своего народа. Я и мои спутники ищем встречи с консулом Клетисом, – опередил Итана с ответом монстр.

– Мне знакомо это имя, но оно осквернено лицом его носящим, – ответил глава разведчиков, и его воины слегка ослабили натяжение тетив своих луков.

– Уверяю, консул щедро вознаградит любого, кто представит меня на его суд, – оскалился каннибал.

– Мы не ищем награды за свое служение, – презрительно ответил лант, и Кэру показалось, что тот оскорбился вполне искренне.

Глава разведчиков почти принял решение и уже был склонен пойти навстречу, когда среди столпившихся моряков его взгляду открылся их пленник. Рука поднялась, и луки вновь оказались на пределе своего натяжения. Аурлийцы схватились за мечи, но ситуация явно разворачивалась не в их пользу.

– Постойте! Этому порождению тьму необходимо сохранить его жалкое существование. Мы пришли вручить консулу величайший из даров, что он мог жаждать заполучить, – оружие, способное переломить ход борьбы с хаосом.

– Сдайте свои клинки, – приказал лант.

– Черта с два! – выругался мистер Мерфи, наполовину поняв, наполовину догадавшись о смысле сказанных разведчиком слов.

– Эйден! Мы пришли сюда для того, чтобы покончить с войной, а не для того, чтобы развязывать новую, – остановил Кэр уже почти обнажившего свой меч дуэлянта.

Он первым отцепил свой пояс с оружием и бросил его к ногам ланта. Его примеру нехотя последовали и все остальные.

– Держите своего друга подальше от нас, – процедил капитан разведчиков, кивая в сторону покорного упыря.

Дальнейший путь странники продолжили в составе конвоя. До ближайшего лагеря пришлось идти целый день. Уже там их стражники смогли раздобыть несколько телег, и оставшийся путь сквозь бесконечные ряды палаток занял не меньше полутора суток. Здесь было на что посмотреть.

У отстроенных и невиданных прежде миром стен выстроились восемь легионов. Каждая из этих армий состояла лишь из представителей одной расы, из-за чего внешний вид лагеря порой сменялся крайне неожиданно и слишком радикально. Итан уже бывал в столице и, в отличие от своих товарищей, был готов к тому зрелищу, что их ждет. Остальные же даже не пытались скрыть своего изумления. Разве что Га-либ да Ингрид с Дунканом сохраняли на своих лицах маски хладнокровия.

Первый встречный легион полностью состоял из ялгов. Ящеры выглядели весьма грозно и с недоверием провожали взглядом их повозку. Удалось пленникам и стать свидетелями древнего обряда. Очередной ящер проходил очищение, сбрасывая свою кожу. Судя по всему, ялг был уже немолод и проходил через обряд не в первый и даже не в пятый раз. В волосах-щупальцах виднелось множество украшений, говоривших о том, что ящер прожил удивительную жизнь и заслужил уважение своего народа.

Окружив его, более молодые ялги толкали погрузившегося в транс ящера из одних рук в другие. Вместо того чтобы аккуратно снять слой омертвевшей кожи и затем выгодно его продать, собратья сдирали ее неуклюжими ломтями и тут же прятали во внутренние карманы своих плащей. Иногда эта вакханалия прерывалась, и проходящее обряд существо вскидывало пасть вверх, издавая жуткий рев.

– Для большинства ялгов честь дороже денег и спокойной жизни. Оттого империи всегда было трудно найти с ними общий язык. Этот молодняк мечтает обзавестись хотя бы маленькой частичкой героя своего народа. Они нашивают их на собственные плащи и верят, что дух проходящего обряд не оставит их в бою. Судя по чешуйчатым кольцам в его волосах, этот ялг сбрасывал шкуру не меньше шести раз, а это невероятная редкость, – пояснила сидевшая рядом с Итаном и Эйденом отступница.

Увидели пленники и обряд, ставший для ялга первым. В паре с новичком в этот раз был более опытный соплеменник. Уже проходивший через инициацию ящер помогал дебютанту избавиться от отслоившейся шкуры таким образом, чтобы не повредить драгоценный материал. Переродившийся ялг издал вопль, целью которого было известить всех о его переходе в новое состояние.

Когда скрипучие колеса принесли их в лагерь диарков, Итану стало не по себе. Агрессивные воины просто-напросто угрожали растерзать чужаков. Кэр не сомневался, что, если бы не сопровождавшие их ланты, диарки без колебаний претворили бы свои угрозы в жизнь. Слава богам, им удалось легко отделаться и ничего страшнее насмешек и оскорблений морякам в этот день изведать не удалось.

Дважды пленники стали свидетелями драки со смертельным исходом. На месте столкновения всегда появлялись ланты, чтобы предотвратить дальнейшее кровопролитие и не дать случиться настоящей бойне.

– С такими товарищами и враги не нужны. Зачем империи эти варвары? – спросил мистер Норрингтон.

– Они глупы и агрессивны. То, что нужно для бездумной военной машины, – повторил Кэр объяснения данные ему когда-то Минной и Уве.

Лагерь тавранов встретил их резко контрастирующей с недавней картиной тишиной. Лишенные языков существа неприятной внешности практически не издавали звуков. Даже когда были заняты делом, исходящий фоновый шум был в два, а то и в три раза тише, чем в лагере ялгов.

Потеряв языки под влиянием своих верований еще до выхода в свет, они не обращали на путников ни малейшего внимания. За все время пребывания в Корпаксе Кэру так и не удалось узнать о них хоть крупицу дополнительной информации. Всегда скрытные, они избегали общества кого-либо, кроме своих соплеменников. Их практически невозможно было встретить вне выделенной им зоны обитания. Да никто из представителей других рас и не стремился наладить с этими мерзкими, склизкими существами дружеский контакт.

Все без исключения легионеры тавранов имели одинаковое оружие: два укороченных древка с острым наконечником на конце. Нечто среднее между арбалетным болтом и короткой пикой. За спинами у тавранов висело по крепкому луку и по до отказу забитому колчану.

– Эти ребята мне больше по душе, – рассмеявшись, сказал Эйден.

Хольт и Грин улыбнулись, оценив шутку дуэлянта. Следующим лагерем оказалась ставка гестал. Крылатые воительницы постоянно находились в движении. Стоило с неба спуститься одной их группе, как тотчас с земли поднималась другая. В глаза сразу бросалось отсутствие мужчин.

Когда-то давно Минна поведала Итану, что отсутствие баланса в рождаемости является бичом великого народа. Практически всегда на свет появлялись лишь девочки. Рождение представителя мужского пола было сродни великому празднику. Если подобная тенденция продолжится, раса гестал рискует оказаться на грани вымирания и без стараний хаоса. Ими старались не рисковать, поэтому в лагере их оставалось совсем немного, и кажется, кому-то из патриархов недавно не повезло оказаться убитым.

Это было лишь догадкой аурлийца, но все, что он увидел в лагере, говорило в пользу его домыслов. Тела множества мертвых гестал-женщин были заботливо сложены неподалеку от лазарета, в то время как по другую его сторону пленники увидели остатки грандиозного погребального костра. Имелись разумные сомнения в том, что, находясь на передовой, гесталы были в состоянии устраивать столь величественные проводы для каждой из своих сестер.

Множество крылатых воительниц столпились вокруг пепелища. Кэр не слышал сигнала, но все они разом опустились на колено, зачерпнув рукой горсть жуткой смеси из праха и пепла. Вновь никакой команды, но сотня гестал взмыли в небо, оставляя за собой след из стремящихся вернуться к земле останков своего отца.

– Обе руки отдал бы за возможность парить в облаках подобно им, – Эйден заворожено глядел на взмахи крыльев, сжимая пальцами случайно упавшее ему прямо на ладонь перо.

Наконец, спустя бесконечный путь сквозь военный лагерь, вдалеке показалась ставка главнокомандующего. Итан не смог сдержать улыбки. Несмотря на то что консул сейчас был в состоянии пограничной войны, по его приказу хорты соорудили для него настоящий дворец, отдаленно напоминающий его столичную резиденцию. Клетис всегда считал, что во время походов военачальник должен разделять с солдатами их быт, но сейчас он чувствовал сильную необходимость напомнить своим людям о величии той империи, на страже которой они сейчас стояли.

Телега остановилась, и сопровождавшие их ланты выгрузили пленников. Обмотанный цепями мертвец отчего-то впервые утратил свое равнодушие, и Джонатану с Хоривом пришлось удерживать его, одновременно уворачиваясь от стремящихся порвать их глотки зубов.

Консул не заставил себя долго ждать и предстал перед переговорщиками в полном обмундировании. Нагрудник с высеченными на нем молниями повторял очертания торса имперца. На поясе висел стандартный меч легионера, немного укороченный в сравнении с тем, которым привыкли орудовать аурлийцы. С другой стороны пояса был прикреплен тубус, и Итан знал, насколько грозное орудие тот сейчас сдерживает.

Клетис появился в сопровождении орка и гесталы, которую в прошлый раз Кэр смог увидеть только мельком. Зеленокожий воин был тем самым гладиатором, которого лейтенант видел во время утренней тренировки консула. На лице привлекательной рыжеволосой воительницы была заметна озлобленность, а высокомерный взгляд имперца не предвещал положительного исхода их сегодняшней беседы. Взгляд Клетиса переходил от одного пленника к другому, пока наконец не остановился на Итане.

– А, ученик Белинды! – улыбнулся консул.

– Поражен вашей памятью и почтен тем, что в ней нашлось место и для меня. Не думал, что вам известно истинное имя моей павшей спутницы.

– Империи известно все. Любой, кто пытается утаить что-либо от ее ока, либо наивен, либо глуп. Будь ты хоть трижды представителем старшего из народов. Я обращался к ней по имени, что она назвала, лишь в знак вежливости и добрых намерений. – Клетис перевел взгляд на Ингрид, словно хотел убедиться, что стоявшая перед ним отступница не является его старой знакомой.

– Надеюсь, мои слова не прозвучат грубо, но то, о чем я хочу вам поведать, должно остаться в тайне. Мы не могли бы продолжить наш разговор в более уединенном месте? – вежливо осведомился аурлиец.

Казалось, что Клетис сперва даже не понял, о ком идет речь. Только оглядевшись по сторонам, он понял, что чужак подразумевает столпившихся у входа в его резиденцию легионеров. Разговор, который собирался вести Итан, не предназначался для ушей рядовых воинов. Даже несмотря на то что в ставку консула допуск был лишь у легиона, состоявшего сплошь из имперцев.

Сопровождавшая консула гестала вышла вперед. Взгляд ее был еще более высокомерным, чем у ее господина. Только сегодня ее народ потерял одного из патриархов, а счета погибшим подругам она уже не вела. Гесталы несли большие потери, ежедневно отправляясь на вылазки глубоко в тыл врага. Сейчас у нее появилась возможность выместить свой гнев на тех, кто, по ее мнению, открыл слугам хаоса дорогу в этот мир. Она выбрала ближайшего из стоявшего перед ней аурлийцев и едва ли могла найти человека, менее повинного в том, в чем собиралась его обвинить.

– Как вы смеете заявляться сюда и о чем-то просить? Это вы стали причиной вторжения армии хаоса. Ваши бесконечные междоусобицы поставили весь мир под угрозу вымирания. – Взгляд Кары перебегал с лица дуэлянта на отступницу и обратно.

Эйден сразу понял, что, что бы он ни сказал в ответ, его слова не будут услышаны. Он чувствовал разрывающую гесталу изнутри боль и понимал, что сейчас ей нужен был кто-то, кого бы она могла обвинить во всех бедах. Даже железный довод о том, что он вовсе не утларг и впервые ступил на большую землю каких-то пару дней назад, дуэлянт благоразумно решил оставить при себе. Однако, во внутренней борьбе благоразумие всегда уступало давно сформировавшемуся характеру сероглазого воина. Потому, когда крылатая воительница в порыве гневной речи несколько раз ткнула его пальцем в грудь, он не удержался от колкости.

– Канарейка, а гонора как у орлицы! – Мистер Мерфи изобразил на лице свою фирменную обворожительную улыбку.

Спокойствие и высокомерие представшего перед ней человека окончательно вывели девушку из себя. Раздался хлопок, а на щеке аурлийца показался покрасневший след, оставшийся после удара тыльной стороны руки воительницы. В этот момент Итану начало казаться, что их дипломатическая миссия бесповоротно провалена. Джонатан Норрингтон покосился на стоявшего ближе всех имперца, оценивая, как быстро сможет завладеть его оружием. Однако Эйден сдержался, и когда его дернувшаяся от удара голова вернулась в исходное положение, в глазах чувствовалась лишь наигранная обида.

– Довольно, Кара! – приказал консул гестале, уже готовой убить зарвавшегося наглеца.

Кэр сейчас мог поставить все свое состояние на то, что слышал, как от злости заскрежетали крепкие зубы воительницы. Ее подведенные темной краской глаза со спадающими вниз линиями символизировали скорбь по потерянным соплеменникам, но в зрачках отражалось пламя.

– Прошу вас выслушать этого человека. Империя заинтересована в тех услугах, что он может предложить, – впервые заговорил Га-либ, привлекая к себе внимание.

– Старый пройдоха, ты все же выжил. Я уже начал переживать, что тебя постигла судьба Ливия. По столице ходили разные слухи. Ты не представляешь, как быстро может пропасть страх перед злом. За твое короткое отсутствие жители осмелели настолько, что хотели сжечь принадлежавший тебе особняк. Скажи спасибо, что я распорядился направить в тот квартал дополнительный патруль лантов, – улыбнулся Клетис.

– Ты необычайно добр к моей скромной персоне, консул. Когда вернусь в Корпакс, навсегда напомню горожанам, почему они обходили мой дом за несколько кварталов, – оскалился в привычной ухмылке монстр.

– Я в этом не сомневаюсь, – произнес Клетис и, слегка приподняв руку, дал страже знать, что приветственная публичная часть разговора окончена.

Ланты сопроводили пленников на просторный двор, являющийся точной копией того, в котором уже довелось побывать Кэру во время визита в столицу. Здесь были все те же лица, что и в прошлый раз. Правда, среди этнического разнообразия теперь недоставало безымянного хорта, нашедшего свой покой недалеко от поселения лесорубов. За этим исключением все приближенные к консулу представители вассальных народов сумели сохранить свое высокое положение. Многие из них обзавелись свежими шрамами, но сохранили жизнь.

– Позвольте вам кое-что продемонстрировать, – аурлиец склонился в почтительном поклоне.

Консул небрежно махнул рукой, давая понять, что в текущих обстоятельствах церемониальные порядки последнее, что его интересует, и пора переходить к делу. Товарищи обступили Итана, образуя вокруг него оцепление. Мистер Норрингтон и Хорив освободили упыря от цепей и направили прямиком на Кэра. Мертвец моментально сорвался с места. Остатки мозговой активности кричали в нем только об одном: все живое должно умереть.

Итан спокойно выставил перед собой руку, и тварь остановилась в метре от него. Аурлиец добился больших успехов в контроле над порождением тьмы, но сейчас сильно нервничал, опасаясь провалить демонстрацию. Кэр заставил мертвеца развернуться и медленным шагом двигаться в сторону консула. Стоявший рядом с ним лант хотел преградить мертвецу дорогу, но Клетис его остановил. В конце концов, с упырем он мог разобраться голыми руками.

Имперец завороженно смотрел на подготовленное специально для него представление. Кара и Тхорн тоже с трудом скрывали свое удивление. Они даже переглянулись, чтобы молчаливо спросить друг у друга мнение о том, не стоит ли им все же прибить мертвеца и того, кто им управляет, прямо здесь и сейчас.

Когда порождение тьмы подошло слишком близко к консулу, они не удержались и, выхватив мечи, преградили им путь. Клетис положил руки им на плечи и заставил разойтись, оказавшись лицом к лицу с упырем. Несколько секунд казалось, что они оба изучают друг друга. Итан раскрыл ладонь и опустил перчатку с медальоном вниз, словно намеревался надавить на воздух. Повинующаяся своему кукловоду, марионетка склонила колено перед имперцем.

– Что это это за сила, и как она оказалась тебе подвластна? – консул перевел удивленный взгляд на аурлица и впервые посмотрел на него с неподдельным интересом.

– В моей руке медальон. Этот древний артефакт когда-то давно принадлежал первому из демонов, проникших в наш мир. У меня нет объяснений, почему слуга сменил сторону, но тогда он пришел к выводу, что наш мир достоин того, чтобы жить. Когда в мире появился второй демон, первому пришлось пожертвовать собой, дабы подарить нам второй шанс. Повелителя нового пришествия убедить не удалось. Я видел его несколько дней назад, и переговоры он вести не намерен, – ответил Кэр заранее заготовленной речью.

Максимально кратко, но емко он пересказал историю, растянувшуюся на много тысяч лет. Консул внимательно осматривал оратора, пытаясь понять, насколько тому можно доверять.

– Что мешает мне убить тебя прямо сейчас и забрать это оружие себе? – без злости или угрозы, напрямую спросил Клетис, подозревая, что ответ на этот вопрос существует.

– Артефакт сам выбирает своего владельца. У вас попросту не получится использовать его силу. – У Кэра не было железной уверенности в данном факте, но консулу об этом лучше было бы не знать.

Клетис заставил себя утихомирить охватившее его возбуждение. Врожденные амбиции уже просчитывали все возможные комбинации той выгоды, которую он мог приобрести из нового открытия. Подчини он армию хаоса своей воле, мог бы раз и навсегда покончить с роем, став новым богом этого мира. Медальон притягивал взгляд, словно нашептывая имперцу казавшийся правильным выбор. Консулу пришлось приложить волевое усилие, чтобы оторвать от него взгляд и выдернуть голову из омута опасных мыслей.

– Моя человеческая сущность лишает меня возможности использовать силу артефакта на полную мощь. Медальон скрывает в себе энергию хаоса, медленно отравляющую плоть своего носителя. Мне необходимо стать сильнее. Для этого мне нужен Лотэйр. – Аурлиец развязал ленты и демонстративно снял перчатку, показывая пораженную скверной руку.

Итан почувствовал на себе удивленные и немного испуганные взгляды товарищей. Никому из них он прежде не открывал своего секрета. Ему не хотелось заселять в их головы лишнюю пищу для размышлений. К тому же он не был уверен в том, что происходящая с ним метаморфоза не оттолкнет товарищей и не заставит их сомневаться в своем капитане. Консул обошел мертвеца и подошел ближе к кукловоду, чтобы получше рассмотреть нечеловеческую плоть.

– Расстрою вас, но мне ничего не известно о местонахождении старшего из праотцов. После того как войско отступников было разбито, его след исчез, – вполне искренне ответил Клетис.

– Я думал, империи известно все, – не удержался от колкости лишенный инстинкта самосохранения Эйден, оставшийся единственным, на кого открывшийся секрет капитана не произвел никакого впечатления.

– Прикуси свой язык! – взвыла, подобно волчице, Кара.

– Мой новый учитель уже занимается его поискам, но я надеялся, что, заручись мы поддержкой империи, дело пойдет быстрее. Как только у нас появятся сведения о его нахождении, мы покинем вас, – заговорил Кэр, опасаясь, что вновь раздувшееся пламя конфликта уведет разговор не в то русло.

– Я распоряжусь. Если вождь отступников появится хотя бы в одном из имперских городов, я немедленно об этом узнаю. А до тех пор прошу вас быть моими гостями. Думаю, нам есть что обсудить, – спокойно ответил Клетис, проигнорировав выпад дуэлянта.

– Они не заслуживают твоей вежливости, консул! По их вине эти земли переполнились смертью и разрушением. Они отняли твой покой и заставили пожертвовать своей репутацией, – не выдержала гестала.

– Ты смеешь ставить под сомнение мое решение? Не забывай свое место! – Клетис посмотрел на свою подчиненную так, что никто не захотел бы оказаться на ее месте.

Воительница замолчала и покорно склонила голову, но ее гневный взгляд говорил о том, что с позицией консула она не согласна. Кара знала, что ей дозволено больше других, но сегодня она почувствовала, что действительно переступила черту.

– У нас сейчас общий враг, госпожа Кара. Нет смысла искать виновных в произошедшем, – негромко сказал Га-либ.

– Я не спрашивала твоего мнения, монстр, – огрызнулась девушка.

Тхорн положил руку ей на плечо. Орк видел по лицу консула, что Кара сейчас рискует потерять не только благосклонность своего господина, но и голову.

– Она всегда такая милашка? – позволил себе рассмеяться Эйден.

Кара не знала аурлийского или языка утларгов, но по интонации легко догадалась, что прозвучала насмешка. Взгляд, полученный мистером Мерфи в ответ, заставил его все ближайшие ночи спать не смыкая глаз и всегда держать кинжал под рукой.

После аудиенции у консула Тхорн проводил новоиспеченных союзников на стену. За время, проведенное в сражениях, защитники рубежа выявили в атаках порождений тьмы некоторую закономерность. Месяц тишины сменяла неделя необычайно кровопролитных боев. Сейчас царил сезон затишья, и у живых появилось время залатать бреши в обороне и зализать свои раны. Однако совсем скоро их ждали непростые дни.

Аурлийцы были поражены теми укреплениями, что империя сумела воздвигнуть буквально с нуля. Стены казались неприступными, но орк уверил их в обратном, рассказав о том, как в последнюю из атак мертвецы почти сумели ее преодолеть. Каждое новое наступление продвигалось на шаг вперед, исправляя предыдущие ошибки. Поток нечисти в конечном итоге могли остановить только жрецы молний.

После каждой крупной волны, захлестывающей стены, гесталы спускались в пропасть, раскидывая созданный из трупов порождений хаоса мост. Довольно часто им не везло, и казавшаяся мертвой тварь оживала, унося жизнь очередной крылатой воительницы.

Вдоволь восхитившись защитными сооружениями, странники были возвращены в консульский дворец, где им были предоставлены достойные статуса новых союзников покои. Итан был удивлен, что никто из товарищей в этот вечер не завел с ним разговор на тему открывшегося им секрета. Возможно, его друзья заслуживали еще большего доверия, чем он им оказал. Никто не отвернулся от него, а в их взглядах он видел лишь молчаливую поддержку.

Даже находясь на передовой, Клетис не отказывался от годами выработанных привычек. Каждое утро имперец начинал на тренировочной арене в ежедневной дуэли с Тхорном. Правда, теперь их стычки вынуждены были обходиться без крови. Целитель Клемент покинул своего господина так же быстро, как когда-то давно к нему присоединился. Услышав зов Лазара, он бежал из столицы, чтобы покинуть этот мир вместе со своим народом.

Странникам как почетным гостям консула было возвращено оружие, а каждое утро их ждали на тренировке во внутреннем дворе. С последней встречи количество доверенных лиц Клетиса сократилось до шестерых. Рядом с ним уже не было Безымянного, Клемента и Ливия.

Укрываясь от солнца в тени колонны, стоял лант. Его глаза изучали все вокруг, пытаясь разыскать хоть какой-то намек на опасность для своего господина. За все время, что аурлицы были гостями консула, он так и не назвал свое имя. Говорил только по существу и этим нравился Итану. Правда, при взгляде на него не было понятно, испытывает ли это существо какие-либо чувства или же живет одним лишь долгом.

Помня трагедию своего родного мира, лант готов был пойти на все, чтобы уберечь этот от схожей судьбы. Его народ чтил кодекс, излагающий весьма своеобразные и пугающие своей открытой рациональностью тезисы о справедливости. Жизнь одного существа ничего не значила в сравнении с жизнями тысяч и тысяч, отчего инстинкты самосохранения лантов частенько давали сбой. Каждая черта его поведения подчинялась протоколу, заложенному в него вместе с молоком матери. Как и у всех лантов, у него на поясе висел волнообразный меч, а бледное лицо украшала пара новых шрамов.

Похожий на шакала зворг по имени Орест с первого дня поразил гостей своей ловкостью. Каждое движение было легким, отточенным и, казалось, не требовало от своего хозяина каких-либо видимых усилий. Представитель народа зверей, одаренных человеческим нутром, был силен и красив. Генетическая лотерея их расы сделала ему большой подарок, что не могло не отразиться на его самоуверенности. Зворг не был груб, но в каждом его слове ощущалось чувство превосходства над собеседником.

Нелюдимый дарнау, посвящавший многочисленные часы медитации, казалось, был способен оставаться в неподвижном положении целые месяцы. Его ветвистая голова издали была похожа на деревянный рогатый шлем. Если бы Итану когда-то не сказали, что это часть их тела, он бы до конца был уверен в том, что под ним скрывается истинное лицо.

Хранитель природы отвечал за всю флору консульской резиденции. Несмотря на то что Клетис был воином от рождения, в душе он всегда старался оставлять место для прекрасного. Стараниями магистра Кирана за прошедший год здесь был выращен настоящий сад, а стены обвил волшебный в своем цветении плющ. Этот загадочный дарнау мог подолгу сидеть у одного из растений, ведя непостижимую ни для кого, кроме них двоих, беседу.

На схожей с человеческой шее висел кулон. В одной из немногочисленных бесед Киран поведал, что подобное украшение представители его народа вырезают из дерева, подарившего им жизнь. Вооружен он был лишь деревянной палкой, достаточно длиной, но немного короче обычного одноручного меча. Верхняя часть палки была грубо заточена и слегка напоминала наконечник копья. Нижняя же была отведена под рукоять и полностью покрывалась высеченными при помощи резьбы рунами, значение которых дарнау не раскрывали.

Рогатый диарк неоднократно пытался вывести своего древесного товарища из состояния внутреннего равновесия, но безуспешно. Эмоциональный и вспыльчивый Джазэл был верным псом консула, но не самым приятным собеседником. Несмотря на то что он вел себя значительно сдержаннее большинства своих соплеменников, текущая в его жилах кровь диарков все же давала о себе знать. Лицо его навеки искривила застывшая гримаса гнева. Легкий зеленый доспех оставлял своему обладателю возможность для маневрирования и имел скорее декоративную функцию. За спиной висел длинный лук, а за пояс цеплялись колчан и подаренный диарку лично консулом изящный кинжал.

Ак-канов, тавранов и ялгов в окружении Клетиса так и не появилось. От первых не было пользы на суше, а остальным имперец попросту не доверял. Ряды преданных последователей консула редели, отчего каждый из оставшихся был на вес золота.

Кара наблюдала за новыми союзниками с большой долей скепсиса во взгляде. Красивый легкий доспех, покрывающий контуры ее тела, плавно переходил в шлем, оканчивающийся элегантным клювом. Когда воительница отправлялась на передовую, в руках у нее всегда был трезубец, но в тылу она предпочитала носить при себе лишь меч. Прекрасные крылья венчались множеством маленьких металлических шипов, представляющих далеко не малую угрозу.

– Не желаете продемонстрировать свое мастерство? – спросил Клетис у моряков, когда его меч в очередной раз замер у шеи орка.

Аурлийцы переглянулись. Отказать консулу в столь малой просьбе было бы величайшим оскорблением. Видя замешательство товарищей, мистер Норрингтон оторвал свою спину от стоявшей позади него колонны и вышел вперед. Все ожидали, что консул самолично примет участие в бою, но тот посчитал это ниже своего достоинства. Джонатан и Тхорн сражались около десяти минут, но никто из них так и не смог нанести удар, который можно было бы засчитать за победный. Итан слишком часто видел бывшего убийцу в бою, чтобы понимать, что тот сражается лишь вполсилы.