Текст книги "Аурлийский цикл. Книга 5. Последний шанс"

Он свесил ноги с высокой кровати и зажег свечу. На дорогом ковре виднелся засохший след крови, оставленный императрицей. Выхватив нож, он судорожно принялся вырезать злосчастное напоминание. Избавившись от окровавленной ткани, Клетис отбросил ее в сторону, но открывшийся в разрезе пол тоже был пропитан кровью Кассии. Имперец оторвал кусок простыни и, смочив его в чане с водой, принялся оттирать пугающее напоминание о совершенном грехе. За этим занятием его и застала проснувшаяся Чаар.

– Тише. Тише. Все закончилось. Ты сделал все, что должен был, – обвив его спину, прошептала царица, ухватив его за руку и замедляя его движения.

Император с трудом, но пришел в себя. Утром он покинул город, пообещав себе, что, если вернется, больше никогда не ляжет спать в проклятой спальне. Муки совести быстро отступили на второй план, когда пришло время забот, направленных на сохранение собственной власти. Чтобы не рисковать и не оставлять город своим амбициозным сородичам, он заставил каждую благородную семью направить своего представителя в специально сформированный для них почетный легион, сопровождавший нового императора.

Стоило кому-то попытаться захватить власть, и самая драгоценная часть его семьи тут же лишилась бы головы. Клетис не стал заново изобретать колесо и решил воспользоваться проверенной историей тактикой. Прекрасно ориентируясь в иерархии благородных семейств, он тщательно отобрал самых драгоценных заложников.

Насколько удобны были условия для сыновей знатных семей, настолько ужасны они были для легиона, который очень быстро окрестил себя Проклятым. Содержание арестантов действительно было крайне скверным. Многие умирали прямо во время марша. Эйден уже даже начал скучать по той каше, что получали гладиаторы в землях роя. То, что им давали здесь, едой можно было назвать лишь с большой натяжкой. Если бы не поддержка Барду и Одита, аурлийцу пришлось бы совсем туго.

Ужасная новость достигла Клетиса за неделю до прибытия на рубеж Севериана. Прилетевшая гестала объявила о падении обороны консула. И это оказалось не самой страшной новостью. Лагерь быстро облетела новость о том, что у хаоса появился флот. Обогнув все оборонительные сооружения, они ударили в тыл имперцам. Консул не растерялся, и ему удалось отступить. Прорыв был невероятно трудным, но большую часть армии все же удалось спасти.

Не выдержав позора поражения, он лично остался прикрывать отступление, где героически сложил свою голову. Клетис был благодарен Севериану за избранный путь и даже начал думать, что тот не заслужил того мнения, что прежде было у нового императора на его счет.

Очевидно, что после переворота и прихода новой власти, защищавший рубеж консул понял, что его дни сочтены. Слишком много издевок он позволял себе в общении с будущим правителем, когда тот еще был в немилости. Осознав, что обречен, он предпочел сложить голову в честном бою, и Клетис проникся к нему невольным уважением, узнав, что свои легионы Севериан с собой не забрал.

Новый император был в скверном расположении духа. Не таким он видел начало своего правления. Встретившая эту новость вместе с ним царица пыталась его утешить. Чаар пообещала, что готова пожертвовать большей частью роя, чтобы остановить вторжение. От Хорива не ускользнуло моментальное микровыражение возмущения, возникшее на лице верного Чаар-Тоа-Вал-Готэ. Телохранителя оскорбляла та небрежность, с которой его повелительница разбрасывалась жизнями их общего народа.

Новый рубеж обороны было решено обустраивать прямо здесь. Времени на то, чтобы возвести очередной ров уже не оставалось. Тем более что континент расширялся к северу, и строительство подобного сооружения требовало куда больших затрат, как материальных, так и временных. Однако по приказу Сатора здесь была выстроена цепочка бастионов, как последний рубеж перед дорогой на столицу. Один из них в сравнении с остальными сильно выступал вперед и должен был служить в качестве разведывательного. Если нападут на него, значит, вскоре гостей стоит ожидать и остальным.

Оборона авангардного бастиона была возложена на плечи Проклятого легиона. Обреченные солдаты понимали, что никто лучше них не позаботиться о себе, и выкладывались на полную мощь. Их стараниями возводились дополнительные валы и стены укреплений. Получив относительную свободу действий, они построили для себя бараки. Ялги, которых было подавляющее большинство, возвели из подручных материалов небольшое святилище. Их народ поклонялся первому ящеру-прародителю, и те, кому не повезло оказаться в бастионе, хотели, чтобы их божество видело, как мужественно они будут принимать смерть.

Эйден никогда ни во что не верил, но сейчас он как никогда нуждался в поддержке. Стоя в стенах святилища, Бадру и Одит рассказали ему историю своего народа. Когда-то давно ящеры жили в глубинах морей и океанов подобно ак-канам. Их народ оказался очень древним. Должно быть, древнее самого мира Гаетейн. Им пришлось проделать долгий путь длинною в сотни тысяч лет, прежде чем их предок – первый ящер – выбрался на сушу.

Постепенно за ним последовали и другие. Объединяясь в первые общины, они создали свой язык, не изменившийся по сей день. Общины превращались в племена, маленькие поселения – в полноценные города, объединяющиеся в государства. Тысячи поколений жили в мире до тех пор, пока их не стало слишком много. В какой-то момент наступил голод. Неурожайные года шли один за другим. Ялги умирали от истощения. Прежде добрые и благородные, теперь они были готовы убивать своих сородичей за еду. Этим воспользовался хаос, истребив все живое, что оставалось в мире, а после уничтожив и его.

У мистера Мерфи были сомнения в отношении достоверности поведанной истории. Кэр рассказывал ему, что из всех народов только ланты сохранили генетическую память о собственном прошлом. Но из уважения к своим новым товарищам аурлиец не стал публично подвергать сомнению их рассказ. В конце концов, религия его собственного народа зародилась значительно позже верований ялгов, но это не мешало аурлийцам искренне верить в Создателя. Стоя перед глиняной фигурой ящера-прародителя, троица поклялась, что, если им суждено будет выжить, они обязательно заставят императора заплатить за совершенные злодеяния.

Легион получил оружие. Аурлиец почувствовал себя увереннее, ощутив в руке меч. Он был в своей родной среде и чувствовал себя как рыба в воде. Ему нравились ялги. Выносливые, благородные, их, казалось, действительно вовсе не сломили недавно произошедшие события. Никто из них не ныл, не трясся от страха, не пытался бежать. Все принимали свою судьбу достойно, не теряя, впрочем, надежды на освобождение.

Руководить ими осталась только сотня дарнау, отвечающих за порядок среди пленников. Среди них Эйден несколько раз замечал гесталу. Ее задачей было сообщить основным силам, когда хаос появиться на горизонте. В воздухе чувствовалось напряжение. Большинство воинов понимали, что доживают свои последние дни. Однако неделя сменяла другую, а хаос все не появлялся на горизонте. Порождения тьмы копили силы, утраченные при штурме рубежа Севериана.

За это время Клетис значительно усилил защиту цепи бастионов. Распорядился позаботиться об обороне побережья, чтобы исключить возможность захода флота в тыл. Что бы там ни думали о новом императоре, в военном ремесле он толк знал. До встречи с хаосом любой опытный воин сказал бы, что рубеж, возведенный имперцем, невозможно преодолеть.

В ряды легионеров были внедрены глашатаи, отвечающие за поддержание морали и боевого духа. Ежедневно они напоминали солдатам, что от их умения и упорства зависит судьба всего мира. Стоит хаосу прорваться, и больше ничего не будет сдерживать его на пути к столице, а если падет и она, остальные будут обречены.

Стараниями Чаар конфликтов между роем и народами империи благополучно удавалось избежать. Лишь пару раз произошли стычки, в которых погибали члены роя. Царица была готова закрыть на это глаза, но Клетис старался держать своих воинов в ежовых рукавицах. Зачинщики были казнены тем же вечером.

Итан продолжал свое обучение. Даже обладая силой первородного, он чувствовал усталость, но Вендель раз за разом требовал от него не ослаблять темпа тренировок. Аурлиец уже с легкостью высвобождал таящуюся в амулетах силу без вреда для собственного здоровья. Своими стараниями, отрабатывая удары на горных породах, он вызвал не один сход лавин.

Кэр упивался доставшейся ему силой. Власть опьяняла, заставляя желать еще большего выплеска. Несколько раз под удар чуть было не попал Вендэль. Последний из братьев утверждал, что высвобождать хаос – довольно простая задача, а вот держать его под контролем – совсем другое дело. Он заставлял своего ученика постоянно снижать объемы выпускаемой силы. При этом мощь ее должна была оставаться прежней.

Аурлиец злился и не понимал, как это может помочь. По его мнению, чем больший масштаб приобретет его удар, тем больше вреда нанесет врагу.

– Ты собираешься спуститься в пещеру. Напоминаю тебе, если ты вдруг забыл. Что тогда? Выпустишь всю силу, что у тебя есть, и похоронишь себя и товарищей под обвалом?

Ученик вынужден был признать правоту своего наставника, но злиться на неудачи меньше не стал. Он уже считал себя готовым. Где-то там, далеко, были его друзья и семья, которые нуждались в нем. Иногда его мучили видения страшного будущего. В эти моменты аурлиец чувствовал, как нагревается медальон на его груди.

– Хаос не терпит организованности. Чем меньше ты сделаешь границы материальной формы, тем больше будет его сопротивление. Так ты сможешь добиться куда большей мощи своего нового оружия, – продолжал наставлять Вендэль.

– Я уже готов. Продолжим обучение в пути, – молил Кэр.

– Не обманывай себя. В первую очередь тебе необходимо взять под контроль свой разум. Ты будешь готов, только когда освободишь себя от мыслей о своих близких. Поверь мне, это лучшее, что ты можешь для них сделать.

Итан Кэрил вернулся к тренировкам с двойным усердием. Как минимум для того, чтобы доказать высокомерному первородному, что тот не прав. Периодически Вендэль отлучался, выпуская свою астральную проекцию для того, чтобы определить расстановку сил на рубежах империи. Вернувшись из одного из таких путешествий, он увидел перед собой самодовольное лицо Кэра. В руке аурлийца был небольшой призрачный кинжал, ослепительно сияющий синим цветом. Первородный буквально собственной кожей ощутил волны силы, накатывающие на него от этого невероятного оружия. Вендэль широко улыбнулся.

Капитан Хольт тем временем благополучно успел добраться до побережья. Приятный ветер, доносящий с водной глади, обдувал его лицо. Больше всего на свете Рэджинальд любил этот запах. Впервые увидев море, он сразу понял для себя, что именно с ним будет связана его судьба. Слухи не обманули. На безопасном расстоянии от берега покачивались хорошо знакомые очертания «Последнего шанса».

Капитан сейчас готов был расцеловать Кларка Кормака, если бы тот оказался рядом. Плотник лично предложил замену своей кандидатуры на мистера Тронда. Хольту сперва не очень понравился этот молчаливый моряк, но сейчас, когда одержимость при выполнении приказов заставила его остаться на большой земле, был рад ему как ребенок.

Действительно, предприняв неудачную попытку освободить пленников с галер империи, аурлиец направил корабль к южному побережью. Несколько недель поисков привели их к останкам первого лагеря дипломатического корпуса. Судя по тому, как те были засыпаны песком, с момента, как их покинули, прошло не менее двух недель. Приняв тот факт, что искать Итана среди бесконечной пустыни бессмысленно, Тронд вернулся в ближайший к столице порт, подходящий под место для стоянки, и терпеливо дожидался новых приказов.

Хольт договорился с местными рыбаками-зворгами, и те быстро доставили его до корабля на одной из своих небольших лодок. Приближаясь, капитан услышал сигнальный колокол «Последнего шанса» и прочувствовал, как по палубам забегали люди. Тронд не терял бдительности и даже при виде одинокой лодки предпочел подготовить экипаж к бою.

Появление Рэджинальда Хольта на корабле стало невероятным шоком. Команда давно похоронила своих офицеров и ненавидела Тронда за то, что тот заставляет их оставаться здесь. Теперь многие из них стыдились своего поведения. Выживший оглядел моряков, собравшихся на палубе. Выглядели они крайне неопрятно. Авторитета плотника больше не хватало для поддержания идеального порядка.

На лице Тронда царило облегчение. Он уже и сам начинал сомневаться в правильности своих действий. Лишившись поддержки команды, он остался совсем один, и у него уже заканчивались слова, способные отсрочить момент отплытия. Сейчас он ловил на себе виноватые взгляды и впервые за долгое время гордо расправил плечи. В последние недели, опасаясь бунта, он плохо спал, и теперь в покрасневших впавших глазах стояли едва сдерживаемые слезы. Тронд уже не раз представлял себе, как его подвешенное за шею тело болтается на мачте, в то время как захватившая корабль команда берет курс на родные земли.

– Что рты раскрыли?! Первый помощник на корабле! Привести себя в порядок и занять места! Вы похожи на сброд, а не на славных моряков! – прокричал Тронд с вернувшейся в голос уверенностью.

Заулыбавшиеся моряки моментально бросились исполнять приказ. Однако каждый из них пытался хоть краем уха уловить то, о чем шептались офицеры.

– Как вам удалось выжить? Что с остальными? – негромко спросил плотник.

– Это долгая история, Тронд. Расскажу все, когда мы отправимся в путь.

Плотник вопросительно посмотрел на Хольта и прочитал по его лицу ответ еще до того, как аурлиец тот озвучил.

– Поднять паруса! Мы отправляемся домой! – громко прокричал Рэджинальд.

Его слова были встречены безудержным ликованием команды. Стоя вместе с Трондом на корме корабля, Хольт наблюдал, как за горизонтом исчезает большой мир. Несмотря на то что капитан оставил своих друзей в тяжелое время, в душе он был уверен, что они еще обязательно встретятся.

Глава 8.
Сделка с дьяволом

Дункан смог почувствовать себя немного спокойнее, только когда их троице удалось благополучно пересечь стены линии Аквиния. Кварталы района Тибериуса контролировались имперскими патрулями куда меньше, нежели область обитания лантов и гестал. Основных трактов мистер Грин предусмотрительно решил избегать. Слишком уж много внимания привлекала их разношерстная компания. Не спасали даже натянутые до самого носа капюшоны плащей.

Днем они прятались в одной из заброшенных пещер ялгов, а по ночам выбирались, чтобы найти кого-нибудь, кто был способен устроить им встречу с Нобу. Успех пришел только к исходу второй недели, когда легионы Клетиса узнали о падении рубежа Севериана.

Уже потерявшую надежду найти необходимый контакт Ингрид на улице подстерегал лант. Один из тех немногих представителей своего народа, от кого были далеки его принципы. Изгнанники осознанно уходили от идеи поддержания необходимого порядка, предпочтя свободную жизнь. Лант оказался крайне немногословен и явно не был намерен вступать в диалог.

Все, что он произнес, касалось лишь места и времени встречи. Избегая лишних слов, едва озвучив послание, он тут же смешался с толпой. Встретиться с Нобу могли лишь те, кого он сам желал увидеть. В назначенный час, спустя еще две недели, аурлиец, отступница и муэр стояли у небольшого храма вблизи лесов, высаженных народом дарнау.

– Чую подвох. Мы слишком далеко от рек и озер. Никакой здравомыслящий ак-кан не стал бы отдаляться так далеко от водоемов, – проговорил явно нервничающий Дункан.

– Я не чувствую опасности, – ответил ему на это Га-либ.

– Тогда с тобой что-то не так. Нельзя быть рядом с Нобу и не чувствовать опасности. Это тебе скажет любой наемник, – процедил аурлиец.

– Помолчите оба. Кто-то идет, – зашипела Ингрид.

И действительно, из леса вышел тот самый лант, что застал отступницу врасплох. Ингрид посмотрела на Грина, рука штурмана рефлекторно легла на рукоять меча.

– Следуйте за мной, – негромко произнес лант голосом, по интонациям которого чувствовалось, что хозяином положения ощущает себя он и так и будет оставаться впредь.

Троица покорно проследовала за надменным посланником. Плющ обвивал ворота святилища, казавшегося заброшенным. Лант произнес кодовое слово на неизвестном наречии, и плющ начал расползаться, освобождая проход. Его впившиеся в горную породу ветви заставляли расходиться тяжелые каменные ворота. Внутри их ждал дарнау, чья магия и управляла открывающим механизмом.

Внутри оказалось достаточно светло. Солнечные лучи попадали в помещение через имеющее весьма внушительный диаметр круглое отверстие в потолке. Здесь тоже все было опутано вездесущим плющом. Его паутина вырисовывала на стенах красивые узоры. Дункан даже мог бы оценить его изящество, если бы не понимал, какую угрозу тот может представлять, когда поблизости находится дарнау. Спустившись на цокольный этаж, путники увидели перед собой настоящий бассейн.

– Храм принадлежал ялгам. Это их традиция проходить омовение. Так они воссоздают момент выхода первого ящера на землю, – догадался Га-либ.

Лант надменно ухмыльнулся, оценив догадку. Водная гладь достаточно глубокого бассейна казалось безмятежной. По периметру сооружения стояли представители различных народов. Все они были вооружены до зубов и явно умели пользоваться висящими на их поясах клинками. В подавляющем большинстве это были зворги. По указу сопровождающего путники встали прямо напротив искусственного водоема.

Через полторы минуты молчания Грин уже был не готов с ним мириться, но из воды неожиданно вырвалась существо, которое, без всяких сомнений, и являлось Нобу. Взгляд ак-кана моментально ухватился за гостей. Спустя мгновение вслед за ним на поверхность всплыло тело гесталы.

Грин и Ингрид уже были наслышаны об этом излюбленном способе Нобу избавляться от тех должников, у которых уже не имелось шансов расплатиться. Тело несчастной со стянутой кожей вскоре должны были найти подвешенным около основного тракта. Ак-кан любил лично расправляться с теми, кто его подвел. Тех, кто не оправдал его доверия, ждала печальная участь утопленников, и об этом знали все.

Никто из гостей не обманывался. Это представление было устроено специально для них. Обнаженный Нобу вышел из бассейна. К нему уже спешил зворг, накинувший на него халат, после чего помог закрепить пояс и преподнес флягу. Ак-кан излучал силу. Все его тело было покрыто мышцами. Внешне он казался невероятно скользким. Узкие глаза с маленькими зрачками внимательно изучали троицу. Нос практически не выделялся из очертаний лица. На шее виднелись узкие полосы жабр. Несмотря на весьма крупное телосложение, в каждом движении чувствовалась легкость.

– Мне сказали, что вы очень хотели меня видеть. – Нобу плавно опустился в приготовленное для него кресло.

– Спасибо, что оказали нам честь и согласились встретиться, – троица заранее договорилась о том, что говорить от их имени будет именно Ингрид.

Слабость ак-кана к женщинам была так же хорошо известна, как и его жестокость. Больше них он любил, пожалуй, лишь власть, и пусть в наличие той было в избытке, останавливаться на достигнутом он не намеревался.

– Не смог отказать себе в удовольствии. Не часто увидишь столь разных существ, объединенных одной целью. Я слышал о тебе, отступница Ингрид, и о тебе, человек Грин. Поговаривают, у тебя проблемы с самоконтролем. Однако мои люди меня немного подвели. Третьими я ожидал увидеть совсем другого, – улыбнулся ак-кан.

– Мое имя Га-либ, – почтительно склонился каннибал.

– Я знаю тебя. Твоим именем пугают детишек в столице. Ты действительно так опасен, как о тебе говорят?

– Не больше и не меньше, – позволил себе растянуть в улыбке губы Га-либ.

– Я рад, что ты оказался нужен империи. На фоне твоей жестокости даже такие как я не выглядят монстрами, а это, безусловно, хорошо для репутации и ведения дел.

– Боюсь, что время моего спокойного проживания в Корпаксе подошло к концу. Мне придется покинуть город, и к сожалению, я больше не смогу быть тебе полезен. Но я думаю, что за все время, что я был собой, у тебя передо мной накопился немалый должок, – монстр улыбнулся еще шире, когда почувствовал, как напряглась охрана ак-кана.

Никто прежде не позволял себе обращаться с их главарем не то что высокомерно, но даже на равных. Повисла тишина, за время которой Нобу тщательно изучал лицо бестактного гостя. Клинки почти начали покидать свои ножны, когда зал огласил громкий смех ак-кана.

– Ты мне нравишься. Я бы предложил тебе сотрудничество, но предполагаю, что оно тебя не заинтересует. Так чем могу быть полезен столь странной компании? – Нобу заставил себя отвести взгляд от самоуверенного монстра.

– Нам нужен корабль и деньги, чтобы нанять команду, – моментально позабыл об уговоре помалкивать Дункан, который еще секунду назад готовился принять бой.

Ингрид осуждающе закатила глаза, стараясь сохранить спокойствие. Заметив это, Нобу не сдержал улыбки. Он моментально сообразил, что этих двоих связывает не только общее дело.

– Серьезная просьба, за которую стоит уплатить немалую цену. Вопрос в том, готовы ли предоставить равнозначный дар взамен?

– Чего ты хочешь от нас? – спросил аурлиец.

– У меня много желаний, друг мой. Однако выполнение большинства из них вам не под силу. Сделаю вам одолжение и предоставлю выбор. В наше время это небывалая роскошь. Надеюсь, что вы оцените мою доброту, – Нобу оскалился, демонстрируя несколько рядов острых, как лезвия, зубов.

– Благодарны тебе за твою щедрость, – теперь склонилась уже Ингрид, и никто из присутствующих не смог бы выявить в ее голосе оттенки сарказма.

– Первое. Вы можете сделать мне одолжение и избавить меня от одного зажравшегося имперца. Он с чего-то вбил себе в голову, что его долг – навести порядок на третьем уровне стен. Кажется, он забыл, кто является истинным хозяином линии Тибериуса.

– Какой злодей! – не сдержался Дункан.

– Хочу, чтобы вы преподали урок остальным. Вы должны убить его и всю его семью. Даже самых дальних родственников. Мои помощники передадут вам список. Знаю, вы прежде не брались за убийства, но и цена в этот раз несоразмерна вашим предыдущим заработкам. Я бы сделал это собственноручно, но мне нужны люди со стороны, чтобы никто не посмел обвинить в случившемся меня.

– Второе? – моментально отринул первый вариант аурлиец.

Он был рад тому, что они предсказали цену, которую назовет Нобу, и заранее приняли решение, как им поступить при таком исходе.

– Вы бывали в лесах эльфийского царства? – спросил Нобу.

– Я была там и не раз, – ответила Ингрид.

– После того, как пал оплот Сэйн, моя дорогая, – снисходительно посмотрев на отступницу, ак-кан открыл флягу и сделал небольшой глоток.

Отступница пристыженно потупилась, подобно нерадивой ученице. Нобу попал в точку. Практически никто из ее народа, кроме Алтмана, больше не возвращался в те места, с тех пор как эльфы были покорены. Но куда больше ее смущал недвусмысленный взгляд ак-кана. Она знала, что, несмотря на все пережитые испытания, сумела сохранить естественную красоту своего народа. К тому же после исхода жителей долины подобные ей стали редкой диковинкой, и Нобу проявлял к ней неподдельный интерес.

– Вы наверняка слышали обо мне много ужасных вещей, но даже мне не чуждо чувство прекрасного. Я имею слабость к древностям с богатой историей. Я бы продемонстрировал вам свою коллекцию, но вы, судя по всему, спешите, – при первых словах ак-кана сердце Ингрид замерло, потому что сперва она решила, что ценой корабля станет именно она.

– Что конкретно вас интересует? – спросила она, когда ей наконец удалось справиться с охватившим ее волнением и заставить свой голос звучать уверенно.

– Меч Хадлориана. Ты ведь слышала о нем? – улыбнулся Нобу, довольный тем, что двусмысленность его слов заставила отступницу понервничать.

– Хадлориан был самым великим воином своего народа. Его мастерством восхищался даже Лотэйр. Вот только меч пропал, никто не видел его уже очень давно, – пояснила своим спутникам Ингрид.

– Ты живешь уже достаточно долго, чтобы понимать, что вещи просто так не исчезают, моя дорогая. Меч там, где ему и подобает быть, – рядом со своим хозяином. Насколько мне известно, Хадлориан захоронен в великом святилище.

– Если все так просто, как ты говоришь, почему ты сам до сих пор его не забрал? – задал резонный вопрос Дункан.

– Не думай, что я не пытался. Вы слышали о том, что сейчас творится в лесах? Никто из моих наемников не вернулся, как и другие, посягнувшие на драгоценности эльфов.

– Что с ними произошло?

– Я бы ответил на твой вопрос, человек, если бы кто-нибудь смог об этом рассказать. Может, там монстр какой поселился, но для вас это не проблема. У вас есть свой, – Нобу на секунду потерял терпение, услышав глупый вопрос.

Аурлиец закусил губу, почувствовав себя униженным. Га-либ оскалился, довольный шуткой ак-кана.

– Хватит пустых слов. Вы сделали свой выбор? – Нобу вновь отпил из фляги.

– Мы согласны отправиться за мечом, – ответила за всех побледневшая Ингрид после некоторой паузы.

– Прекрасно. Верю в ваш успех, ведь от него зависит мой. Проводник, я так понимаю, вам не понадобится? – сразу пришел в хорошее расположение духа Нобу.

– Я помню дорогу, – печально произнесла отступница.

Они провели еще около получаса, утрясая детали дела. По возвращении их должен был ждать корабль и щедрое вознаграждение, необходимое для найма команды. Троица нервничала, соглашаясь на задание. Даже при успешном исходе эльфийские леса находились слишком далеко от столицы, и они попросту могли не успеть подготовить корабль к тому моменту, когда он понадобится.

Штурман проникся невольным уважением к Нобу. Ему нравилось, как тот себя держал и как вел диалог. Понимал, почему за ним идут и стараются угодить. Складывалось такое ощущение, что все мысли в его голове превращены в некое подобие кодекса. Стоило появиться какой-либо задаче, он просто открывал нужную страницу и давал ответ, не задумываясь.

Ходили слухи, что ак-каны изгнали его из своего общества, но никто не знал за что. Несмотря на это, оказавшись в чуждой для себя среде, он сумел построить выдающуюся, хоть и преступную империю. Все без исключения жители линии Тибериуса знали, кто тут настоящий закон.

– Почему ак-кан действует так далеко от водоемов? Разве это не лишний риск? – не удержался в самом конце от вопроса Грин.

– В этом мире за деньги купить можно практически все. Для меня все – это свобода передвижения. Многие недооценивают дарнау, но они способны творить настоящие чудеса. Им удалось вывести новый вид водорослей, настой которых позволяет таким как я выйти в большой мир и показать себя. Стоит это, однако, чертовски дорого, – Нобу демонстративно сделал глоток из фляги.

– У дарнау много талантов, – многозначительно проговорила Ингрид, мысленно вспоминая беспощадные опыты над эльфийской царицей.

– Не боишься, что тебя отравят? – спросил Га-либ.

– Организм ак-канов устроен так, что становится абсолютно невосприимчив к ядам или иным внутренним угрозам. К тому же я полезен. Зачем меня убивать? Я сохраняю лучший порядок, что может предложить империя. Своеобразный, но все же порядок. Существа третьего уровня могут спокойно гулять по улицам, если сами не влазят в неприятности.

– И почему все тираны уверены в праведности своих действий? – позволил себе риторическое высказывание Га-либ.

– Потому-что никто не решается поставить их уверенность под сомнение. Кажется, вам пора, – оскалился Нобу в ответ.

Последняя фраза не была вопросом. Лант гораздо вежливее, чем при первой встрече, проводил наемников к выходу. Все трое переглянулись, когда за их спинами закрылись тяжелые каменные ворота.

По уговору, когда они вернутся с добычей, им следует отметиться в трактире «Язык таврана» к юго-востоку от столицы и ждать дальнейших инструкций. Если же задание выполнить не удастся, но по какой-то причине они еще будут живы, в Корпаксе им лучше не появляться. Не теряя времени, путники сразу же отправились в свой долгий путь к северо-восточным лесам.