Текст книги "Капитан Багровой Тьмы"

Глава 2
ИГРА В ВОЙНУ

С утра объявили тревогу, и полк, едва успев принять пищу, получил приказ выдвигаться навстречу условному противнику. Крепость наполнилась суетой, беготней и прочими проявлениями легендарной армейской бестолковости.

Первыми покинули гарнизонные стены оба пехотных батальона. Этим было проще – натянуть кирасы, опоясаться тесаками и – шагом марш. Потом поскакали к воротам эскадроны – уланский и гусарский, прошагала сотня лучников. Подразделения, наполовину состоявшие из резервистов, сильно растянулись и едва волочили ноги.

Кое-как собрав своих горе-вояк, Тарх повел нестройную орду к складу тяжелого вооружения. Личный состав ему достался немногочисленный – пять сержантов срочной службы, а также полдюжины ездовых и три десятка мастеровых, призванных из запаса. Ворота склада были уже —открыты, и солнечные блики играли на осадных машинах, метавших на двести шагов снаряд весом в лошадь. Однако эти реликты прошлого века не имели отношения к Тарху– поручик расписался в получении четырех станковых арбалетов, предназначенных для стрельбы по воздушным целям.

Орудия выглядели не лучшим образом. Неизвестно, когда и насколько грамотно их смазали, прежде чем поставить на долгое хранение. Во всяком случае, теперь к промасленным доскам станин и рычагов прилипла толстая корка засохшей пыли.

– Дерьмо допотопное, – проворчал Тарх. – Развалятся при первом же залпе.

Начальник склада, толстый капитан средних лет, лениво проворчал:

– Никто и не потребует, чтобы ты стрелял. А вообще-то тетивы лопнуть не должны, добротно сплетены.

Ездовые уже запрягали коней, а расчеты устраивались на лафетах. Кадровые сержанты заранее стонали:

– Только не сломайте чего-нибудь.

Веселенький парнишка-койсар, призванный на учебную войну из тележной мануфактуры, огрызнулся, ощерившись:

– Не боись, сопля, мы тут все – мастера. Ежели чего сломаем, то сами же починим.

– Особливо ежели тебе чего-нибудь сломаем, – ласково добавил немолодой кузнец. – Например, голову.

– Или целку, – бросил на бегу Тарх.

За спиной грохнул шквал смачного мужицкого хохота.

Станковый арбалет этого типа заряжался четверкой стрел полуторасаженной длины и когда-то считался чудом техники, но древняя конструкция давно превратилась в старье, которым оснащались запасные части третьего сорта. Новейшие модели, стоявшие на вооружении кадровой армии, выпускали залпом сразу дюжину стрел. К тому же, насколько слышал Тарх, в арсеналах Койсара имелись немалые запасы заколдованных наконечников, самостоятельно находящих цель, да и летевших дальше обычных.

Батарея уже совсем готова была начать движение, когда прискакал вестовой командира полка и закричал, делая большие глаза:

– Да вы чего, так вас перетак, еще не на марше?! Вам давно положено позицию занять! Да за такое под трибунал!

– Хоть сейчас, – охотно согласился Тарх, уставший от армейского беспорядка. – Веди нас на гауптвахту. Все лучше, чем по такой жаре в поле дурака валять.

Личный состав батареи с готовностью заржал. Запасные понимали, что срок их службы заканчивается завтра после обеда, так что никакой трибунал судить гражданских людей не станет. Особо бесшабашные даже поспрыгивали с повозок и уже снимали ремни, не положенные арестантам. Ошалев, вестовой сбавил тон и уже почти мирно попросил арбалетчиков не мешкать.

– По телегам! – гаркнул поручик. – Батарея, марш! Повозки, скрипя засохшей смазкой, потянулись к воротам.

Путь им выпал не близкий, но и не слишком далекий. Разогнавшись, упряжки начали потихоньку догонять пылившую впереди пешую колонну.

Тарх устроился на передней повозке с' группой управления. Рядом с поручиком сидел бородатый фельдфебель Петруха – часовых дел мастер в мирной жизни – и пренебрежительно ворчал, глядя на молодежь:

– Разве это солдаты? Не прошли версты, а уже вдвое растянулись. Вот когда я служил в гвардии, мы суточные переходы строевым шагом махали!

Солдатики, особенно тянувшие срочную шестилетку, уважительно запыхтели махоркой, нестройно промычав, дескать, гвардия, им положено.

– В гвардии, само собой, муштра особая, – признал оборотень. – Только и в нашем полку можно было порядок навести, но ведь запасные на военную службу несерьезно смотрят.

– Наше дело маленькое, – согласился Петруха. – Две недельки отдохнули в казарме – и по домам.

– Понимаю, – сказал Тарх. – Значит, быть вам сегодня сильно битыми.

– В каком смысле? – насторожился бородатый.

Поручик поведал, что их родному Второму Вергатильскому сводному полку суждено стать противником для гвардейской морской инфантерии. А есть у Черных Бушлатов поганый обычай – мордовать до синяков и крови пленных, объясняя тем самым: воевать надо по-умному, потому как воин койсарский не имеет права терпеть кон-фузию даже в учебном сражении.

– Так что если не победим сегодня, так наверняка побьют, – закончил поручик. – Сами думайте.

Рассказ командира произвел неожиданно сильное впечатление. Солдаты – и срочники и резервисты – притихли, обмениваясь беспокойными взглядами. Наконец сержант кадровой службы вздохнул:

– Они это могут. В рукопашном бою против Черных Бушлатов только Голубые Драгуны способны выстоять. Их в десанте особым приемам учат, да и служат там бугаи в сажень ростом. Кулачищи – с мою голову, плечи – как у буйвола-трехлетки.

– Значит, побьют, – печально резюмировал фельдфебель.

– Необязательно, – строго произнес магистр-оборотень. – Война-то ненастоящая. Если спать не будете и сумеете толково пострелять, посредник может и нам засчитать победу.

Ему не сильно поверили, да и сам Тарх особо на победу по очкам не надеялся. Всем известно, что гвардия редко проигрывает учения, а тем более – запасному сброду. Однако он повторил, что от них требуется метко отстреляться и получить приличную оценку. Может, в таком случае небитыми останутся.

Тут он заметил краем глаза группу верховых, догонявших короткую колонну батареи. Судя по эполетам, скакали высокие чины, а то и сам генерал, начальник учений.

– Передать по цепочке, чтобы подтянулись, – прокричал оборотень. – Дозорным, как положено, смотреть в небо, разбудить спящих, ремни подтянуть и портки застегнуть!

Через минуту всадники поравнялись с командирской повозкой: два генерала, пяток полковников, куча майоров и ротмистров. Согласно уставу, на марше можно было докладывать сидя, что поручик и сделал. Он уже заканчивал рапорт, когда дозорный второй установки истошно завопил:

– Вижу цель! Справа от нас, господин поручик, с моря идут. Четыре воздушных брига типа «Громкий».

Сработали инстинкты – не зря ж его три года натаскивали на военной кафедре столичного университета. С языка сами собой сорвались команды:

– Батарея, стой! Отражение воздушной атаки! Зарядить установки, дальномерщикам – держать цель!

Генералы не без интереса смотрели на развоевавшегося резервиста. Между тем наводчики уже сняли арбалеты со стопоров, так что орудия свободно вращались на лафетах. Заряжающие сгружали стрелы с замыкающей повозки и, спотыкаясь, тащили тяжеленные боеприпасы к установкам.

– Отставить общий бардак, – неожиданно рявкнул генерал в зеленом пехотном мундире, видимо, это и был начальник учений Андрей Буря. – Стреляет только первый арбалет. Поглядим, каков сей офицерик в серьезном деле.

Генеральская свита разразилась обидными смешочками: дескать, сам напросился. Поскрипывая зубами, Тарх приказал зарядить головную установку. Неловко толкаясь, солдаты уложили на направляющие желобки все четыре стрелы, и два сержанта стали крутить ворот, взводя метательное устройство.

– Арбалет этого типа заряжается шестью боеприпасами, – прикрикнул кто-то сзади. – Поручик, прикажи еще два болта поднести.

Не оборачиваясь, оборотень бросил:

– Куда их совать, в промежность тебе, что ли? Не знаешь матчасти, так заткнись, ублюдок гвардейский.

За спиной наступила мертвая тишина, и поручик начал догадываться, что какой-то высокий чин налился пунцовым цветом, остальные же штабники ждут развязки. Однако гром не грянул, и после недолгого молчания начальник учений зычно распорядился:

– Продолжайте, поручик. Не отвлекайтесь.

Сержанты и подоспевший на подмогу бородач Петруха методично вращали зарядное колесо. Рычаги механизма ползли назад, натягивая крепкий, в рукав толщиной, канат тетивы.

Гарнизонные оружейники не подвели: тетива не лопнула, как опасался Тарх, и даже не провисла, а натянулась по всем правилам. Зафиксировав метатель отлитым из бронзы спусковым крюком, поручик обернулся к старшим офицерам, испросил у генерала Бури разрешения обратиться к командиру полка и, держа ладонь у козырька кивера, осведомился:

– Господин полковник, куда положено стрелять по учебным целям – перед носом корабля или позади кормы?

Полковник Самилко, всю жизнь служивший во второсортных периферийных гарнизонах, редко участвовал в настоящих маневрах с практической стрельбой. Не зная, что ответить, он позорно замешкался, с жалобным отчаянием поглядывая на столичных командиров. Ответил бригадный генерал в сером кителе и белых лосинах, выдававших его принадлежность к гвардейской кавалерии.

– А ты зацепи киль флагманского кораблика, – посоветовал он с недоброй улыбочкой. – Засчитаем победу в этом эпизоде.

Судя по голосу, именно этот столичный хлыщ посоветовал оборотню зарядить лишние стрелы, за что был послан по конкретному адресу. Тарх почему-то подумал, что генерал мог обидеться и теперь станет делать ему разные гадости. Появилось желание превратиться в кошкогиену и попробовать клыками генеральское мясо…

– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство! – прогавкал Тарх и снова повернулся к арбалетному станку. – Дальномерный пост, дистанцию, скорость, высоту!

Дальномерщик, тщедушный очкарик третьего года службы, продиктовал данные, дважды сбившись. Резво подбежав к дальномеру, бородатый фельдфебель-резервист, не желавший принюхиваться к десантным кулачищам, оттолкнул пацана и назвал совсем другие цифры.

– Вот теперь больше на правду похоже, – проворчал поручик.

Он установил угол возвышения станка, ввел поправку на ветер и температуру, развернул орудие на положенное упреждение. Тем временем флотилия условного противника уже снижалась, замедляя полет. Воздушный отряд явно готовился приземлиться в поле и высадить десант рядом с дорогой, чтобы ударом во фланг опрокинуть марширующую колонну.

В увеличительном стекле прицела Тарх видел плавные обводы головного брига, трепыхание парусов на мачтах, натянутые на проволочный каркас кожаные перепонки крыльев. По бортам корабля были нарисованы алебарды с крылышками – эмблема Голубых Драгун, элитного полка воздушной кавалерии.

Изображение брига в окуляре слегка пульсировало и словно переливалось волнами. Эти искажения создавали упрятанные внутри корпуса волшебные камни или сосуд с магической жидкостью. Именно силы подобных амулетов заставляют обычный морской корабль подниматься в воздух и двигаться втрое быстрее конского галопа.

Летучие мишени были пока далековато, поэтому Тарх воспользовался запасом времени, чтобы тщательно прицелиться. Сзади продолжали соваться с ненужными советами:

– В таблицы стрельбы загляни, олух.

– Загляни себе в задницу, – огрызнулся через плечо поручик.

Он довернул вертикальный маховичок, сводя направляющие, чтобы залп получился более кучным. Затем переместил переводчик стрельбы в положение «Залп». За спиной немедленно противно хохотнул бригадный генерал:

– Может, лучше по одной стрелять?

По-прежнему не оборачиваясь – будто не разглядел, с кем разговаривает, оборотень очень подробно рассказал, в какие дыры засунет советчику – причем именно по одной – все четыре стрелы. Затем плавно потянул спусковой рычаг.

Тетива со звоном сократилась. Сила упругости, пропорциональная растяжению, швырнула стрелы в небо под острым углом к горизонту. Четыре оперенных стержня отправились в полет, вычерчивая плавную параболу. Боеприпасы взмыли чуть повыше заходивших на посадку бригов, после чего устремились вниз. Рулевой флагмана попытался отвернуть, но одна стрела все-таки вонзилась в киль. Батарея радостно завопила.

Только не бывает все хорошо в этом мире: перед самым попаданием стержень проткнул перепончатое – как у нетопыря или белки-летяги – крылышко.

Корабль резко провалился, словно в яму. Впрочем, наземь не рухнул, потому что экипаж сумел выровняться. Резко развернувшись на обратный курс, вся эскадрилья рванулась из зоны обстрела.

Павший духом Тарх ждал выволочки за повреждение своего корабля, однако ругать его не стали. Видимо, подобные происшествия на маневрах считались обычным делом. Пехотный генерал поднес к губам магический кристалл и передал приказ в штаб: «Голубая флотилия условно уничтожена, а потому выбывает из учений»: Между тем дважды облаянный Тархом генерал-кавалерист презрительно процедил:

– Случайное попадание. Посмотрим, как эти штатские курицы в большом бою покувыркаются.

Проводив унылым взглядом ускакавших штабников, Тарх приказал застопорить арбалеты и продолжить марш. Петруха пробормотал, теребя бороду:

– Теперь точно бить будут.

Пехота выстроилась в линию и без охоты ковырялась лопатами, оборудуя редуты перед цепочкой высоток, где заняли позицию лучники. Кавалерия расположилась за холмами, а большие арбалеты поставили на возвышенности в тылу.

Собрав офицеров, полковник поздравил защитников воздушных рубежей с удачным выстрелом, сказав, что теперь им предстоит всего лишь отбиться от налета условных драконов, а затем отразить атаку двух гвардейских полков столичного гарнизона.

– Против нас идут Лиловые Плащи, – сказал Самилко. – И еще с кораблей высаживаются Черные Бушлаты, которые, как мне кажется, ударят по нашему правому флангу. Потому я передвинул вправо обе резервные роты и всю кавалерию, но это – мертвецу припарка.

– Никаких надежд на хороший исход? – осведомился капитан-пехотинец.

– Благодарите поручика Шамраха, что избавил нас от Голубых Драгун, – хохотнул полковник. – Ну-с, господа офицеры, пожелаем успеха арбалетчикам, им сегодня достанется по особой категории. Твое здоровье, Дан.

Выпив очередную порцию кислятины, Самилко поведал, как Тарх нахамил очень вредному генералу Базюлису. Господа офицеры одобрительно заржали, но веселье быстро прекратилось, когда полковник продолжил рассказ. Оказывается, отъехав от колонны батареи, бригадный генерал злобно пообещал наказать наглого поручика и весь их сводный полк.

– Так что держитесь, – с пьяным воодушевлением напутствовал их полковник. – Мало вам сегодня не покажется.

На позиции Тарх обнаружил полное умиротворение. Личный состав распряг лошадок, заклинил колеса повозок и расположился вокруг кухни. Солдаты наворачивали жирную похлебку, неторопливо беседуя. Как обычно, часть вергов сидела отдельно, не желая терпеть близость койсаров.

Неприятным сюрпризом оказалось присутствие незнакомого ротмистра в гусарском доломане. Небрежно козырнув Тарху, чужой офицер представился:

– Ротмистр Маркар Ягор, Одиннадцатый гусарский полк. Направлен в вашу батарею в качестве посредника. Тарх тоже поднес ладонь к козырьку:

– Поручик запаса Худан Шамрах. Меня сегодня будут бить.

– Будут, – ухмыльнулся Ягор. – Это не ты ли Базюлису хвост накрутил?

– К вашим услугам… А кто такой этот Базюлис?

– Редкостная сволочь. – Ротмистр поморщился. – Карьерист, барон из западных губерний. Ни нас, койсаров, ни вас, вергов, терпеть не может. Если победят Северные, Базюлис станет начальником штаба округа.

– Считай, они уже победили, – буркнул Тарх.

– Ой, не скажи. Ты уже вычеркнул целый полк десанта, так что пока Южные ведут в счете. Сумеете хотя бы задержать наступление гвардейской пехоты – Буря засчитает вам победу.

Обрадованный Тарх понимающе закивал:

– Не подскажешь, ротмистр, сколько мишеней нужно сбить, чтобы посредник засчитал успешное отражение воздушной атаки – достаточно ли попасть в каждый третий щит?

– Примерно так. Если подстрелишь десяток целей – считай, Южные выиграли этот эпизод.

– Десяток? – опешил Тарх. – Мишеней будет больше трех?

– Еще бы! – Ротмистр захохотал. – Базюлис рвет и мечет. На тебя бросят полсотни условных драконов!

Он говорил еще что-то, приводя забавные примеры с прошлых маневров, однако Тарх перестал слушать собеседника. В воздухе ощутимо запахло магией, словно рядом сгущались силы заклятий.

И действительно – в десятке шагов материализовался некто в пятнистом маскировочном плаще. Лицо под капюшоном было раскрашено боевыми узорами, но Тарх узнал Тибрела – Темного семерочника, державшего мастерскую в Заклятых Кварталах. Подмигнув оборотню, он швырнул светящийся мячик, угодив Ягору в плечо. Ротмистр застонал, схватившись за онемевшее место, а Тибрел свирепо выкрикнул:

– Ты убит!

Сорвав с плеча арбалет, Тарх весело гаркнул:

– Пиф-паф, ты тоже убит.

– Убит так убит, – легко согласился маг. – Видать, ошибочка вышла. Я не в того попал.

– Вот именно! – прошипел ротмистр-посредник. – Вы бы хоть соображали, чем швыряетесь. Больно ведь.

– Война, парень, – хмыкнул Тибрел. – Меня, между прочим, вчера прямо из дому вытащили – говорят, нужно императору послужить, устроить магическую атаку. Времени на подготовку не дали, вот и пришлось воспользоваться той дрянью, что нашлась на ваших складах.

– Ну тебя подальше. – Маркар Ягор отмахнулся. – Короче, Южным засчитывается отражение магической атаки. Считайте, маневры вы уже не проиграли.

«Приятно слышать, – меланхолично подумал поручик-оборотень. – Только разве кому от этого легче? Не добившись чистой победы, обозленные десантнички все равно пустят в ход кулаки. Тут уж не только солдатикам, даже офицерам перепасть может…»

Конечно, мерзкая жизнь долго приучала Тарха безропотно сносить злые шуточки судьбы, и он почти смирился с участью законченного неудачника. Однако порой хотелось восстать против уготованной ему доли быть вечно обреченным на поражения и безропотно сносить насмешки. Вот и сейчас возникло нестерпимое желание сделать что-нибудь, от чего все остолбенеют.

Пользуясь тактической паузой, посредник отлучился в штабной лагерь, разбитый под холмом, занятым арбалетной батареей. Тарх скептически оглядел позицию, приказал солдатам зарядить установки, передвинул дальномер в более удобное место, сделал замечания насчет флюгера-ветромера, а также расставил дозорные посты, чтобы не упустить начало налета. Покончив с этой рутиной, поручик предложил Тибрелу перекусить.

– Наверняка жратва дерьмовая, – поморщился условно убитый маг. – И к тому же остыла.

– Наверняка, – подтвердил Тарх. – Отказываешься?

– Прикажи подогреть, – быстро проговорил семерочник. – Может, съедобной окажется.

Наворачивая густую гороховую похлебку с обрезками свинины, он нарочито кривился, но быстро прикончил миску и попросил добавки. Попутно маг рассказывал, каким образом попал на эту, по его словам, «игрушечную» войну.

– …пришли в цех три оглобли в мундирах и спрашивают: верно ли, что знаешь колдовство невидимости? Хотел объяснить: мол, этим любой гипернатурал владеет, да смолчал – один хрен, не поймут. К тому же, чую, за счет казны поживиться можно будет, а у меня, как на грех, работа стоит – материал только послезавтра подвезут. Ну, доложил, как положено, Главному, а он словно обрадовался. Иди, говорит, разомнись, а заодно найди там Тархошамрахудана и передай ему сообщение. В общем, нынче утром нарядили они меня в эти лохмотья, велели ждать и совсем забыли про старого Бантибрелло. Я, само собой, прилег похрапеть. Вдруг растолкали, повели в штаб. Какой-то генерал как примется топать ногами и орать, дескать, отправляйся, значит, на горку, где сидит наглый офицерик из штатских, загуби его чарами, чтобы плакал от боли нестерпимой. Очень он не понравился мне, никакого уважения к чародею. Иду сюда злой и невидимый, а сам себе думаю – какую бы пакость генералу тому сделать. Вдруг смотрю: этот наглый офицерик – мой приятель Тарх. Вот я и промахнулся, не того вырубил. Здорово?

– Остроумно, – согласился поручик. – А какое сообщение Миштпор передавал?

– И верно, совсем из башки вылетело, – спохватился Тибрел. – Завтра ближе к вечеру все наши собираются в Старой Крепости, что за горным лесочком. Вроде бы из Мишвенда начальство приезжает, привезут указания насчет последних перемен. Придешь?

Тарх прикинул, что завтра с утра их отпустят из расположения части. Он как раз успеет забежать в университет, сдаст в канцелярию бумажку о прохождении сборов, а потом будет совсем свободен.

– Непременно. Транспортом, конечно, не обеспечивают?

– Своим ходом добирайся, – фыркнул семерочник. – Если война в самом деле начнется, никто же тебе карету к подъезду не пришлет. Тренируйся, пока мясорубка не раскрутилась.

Он запил солдатскую еду бледным полусладким чаем, потом поинтересовался, не нужна ли Тарху какая подмога. Даже смешно стало – чем поможет слабенький маг, мастер по детским игрушкам. Хотя, если вспомнить, Тибрел делал игрушечные луки, стрелявшие без промаха – хоть в обратную сторону стрелу пусти…

– Подколдуй наконечники, как умеешь, – пошутил оборотень. – Чтобы точно в цель летели. К его удивлению, Тибрел согласился.

– Запросто, – сказал он и замахал коротким толстым жезлом, бормоча несложные заклинания. – Готово, – доложил он минуту спустя. – Я, может, невеликого ранга чародей, но кое-что в деле кумекаю. До вечера стрелы будут бить аккурат куда пожелаешь… Глядь, приятель твой спешит.

Вверх по склону бежал возвращавшийся из штаба ротмистр. Размахивая руками, посредник, запыхавшись, предупредил, что сейчас начнется.

– Батарея, к бою! – скомандовал Тарх. – К арбалетам!

Унтер-офицеры повторяли приказания, пиная уснувших солдат. Превратившись в растревоженную муравьиную кучу, высота наполнилась хаотичным перемещением личного состава. Потом наступило подобие порядка – все заняли положенные места.

– Тебе это надо? – с недоумением осведомился Тибрел. – Чего надрываешься? Детские игры вместо настоящего дела.

– Война – это интересно, – весело пояснил оборотень. – Я и в нашу армию записался, потому как люблю военное искусство.

– Наша армия – совсем другое дело, – не согласился маг-семерочник.

Оба они были гражданами Койсарской Империи, причем гражданами законопослушными и верноподданными. Однако если Тарх и Тибрел говорили про «нашу армию», то имели в виду вовсе не войско государя императора Антара Второго.

Подоспевший начальник штаба поведал, что с фронта к позициям части подходит полк Лиловых Плащей в составе четырех пехотных батальонов и двух сотен лучников. Черные Бушлаты уже высадились на берег с кораблей и движутся ускоренным маршем со стороны бухты Персиковая.

– Мы готовы, – равнодушно сообщил Тарх. Странно посматривая на него, секунд-майор неожиданно сказал:

– Кажется, я помню вас, поручик. Не вы ли пять лет назад приезжали на именины ротмистра Механуса Нацца?

– Да, мы с ним в школе учились.

– Сколько же вам лет? – поразился начальник штаба. – Я бы не дал больше тридцати.

Тарх сделал вид, будто не расслышал вопроса – разговор о возрасте мог привести к неприятным осложнениям. Как и все представители его' племени, он старел куда медленнее, чем обычные люди, так что точный возраст выдал бы истинное происхождение. Однако начштаба и не ждал ответа, а вспоминал Меха теплыми словами.

– Все вокруг до сих пор говорят, Мех да Мех, – возмущался секунд-майор. – Где он сейчас? Небось в столице, в академии…

– Ранен, – хмуро сообщил оборотень. – Нога не сгибается. Сидит дома на нищенскую пенсию.

Тарх поведал, что Мех сунулся было к лекарям из Мишвенда, но операция стоила бешеных денег – почти десять тысяч. Лечиться за границей – в Аждо-Тике или Хонса-Лебреке – обошлось бы почти вдвое дешевле, только в жизни не бывало таких деньжищ у отставного калеки-ротмистра.

Истошный вопль дозорного прервал их разговор:

– Воздух! Вижу двух драконов!

– Вот и началось, – проговорил начштаба. – По настоящим драконам не бей, а то рассвирепеют – пепла не соберешь. Твоя мишень – воздушные змеи. Постарайся зацепить хоть парочку.

Драконы покружили в стороне и улетели. Почти тотчас же вдали показался летучий корабль, тащивший на буксире гирлянду ярко раскрашенных хвостатых тряпок квадратной и треугольной формы. В двух верстах от полковых редутов змеи были отцеплены, и ветер понес их прямо на лагерь вергатильцев.

– Поджигай наконечники, – приказал Тарх, уточнил углы наведения и выдохнул: – Залп!

Горящие стрелы умчались в небо, и расчеты бросились перезаряжать установки. Прижав к глазницам окуляры подзорных труб, офицеры напряженно следили за движением снарядов.

– Хорошо идут болты, – удивленно заметил ротмистр Ягор.

– По-нашему они называются стрелами, – буркнул оборотень. – Болт – слово заморское, нам его использовать незачем.

После четвертого залпа в небе остались всего два змея, пролетевшие далеко в стороне, за пределами арбалетного выстрела.

– Вот повезло, так повезло. – Сняв кивер, секунд-майор отер пот с раскрасневшегося лица. – Ведь ты, поручик, подлец этакий, даже в таблицы стрельбы не смотрел.

– Я, между прочим, магистр точных наук, – сообщил Тарх. – В уме считаю быстрее, чем большой арифмометр.

– Так это были не случайные попадания? – поразился Ягор.

Тут началась вторая атака – новый летучий бриг выпустил на них еще дюжину мишеней. Тарх совсем запыхался, перебегая от арбалета к арбалету и выкрикивая команды осипшим голосом. Из этих змеев удалось подстрелить немного больше половины, и посредник, выпучив глаза, объявил действия батареи блестящими.

– Никогда не видел, чтобы больше четверти мишеней сбивали, – удивлялся он. – Даже с заколдованными наконечниками в цель попадает от силы каждый второй болт… то есть стрела.

Ротмистр добавил, что пока Южные заработали три балла – за воздушный десант, магическую атаку и условных драконов. Однако главная оценка – четыре балла – будет выставлена за наземное сражение.

Атака гвардейцев казалась неудержимой. Безукоризненная линия подразделений двигалась на редуты Южных, охватывая правый фланг. Со стороны моря появилась вторая колонна – это надвигались Черные Бушлаты.

Арбалетчики на своем холме уныло гадали, какие неприятности их ждут. Вдруг пехота Южных хлестнула градом стрел. Лучники волна за волной выпускали учебные – с закругленными наконечниками оперенные палочки, неплохо накрыв левое, ударное крыло наступающих.

В боевых порядках гвардейцев заметались верховые посредники, послышались вопли горнов. Часть подразделений почему-то потянулась в обратном направлении.

– Что они замышляют? – забеспокоился Тарх. – В обход пошли?

– Радоваться надо, – просветил его Маркар Ягор. – Посредники засчитали Северным частичную неудачу. Три роты условно перебиты и выводятся в тыл.

Командир Лиловых Плащей на ходу перестраивал свои колонны, и вдруг оборотень понял, что условный противник ослабил обращенное к роще крыло, чтобы нарастить ударную группировку. Такого шанса упускать было нельзя.

Сбежав с холма, он протолкался к полковнику. Поначалу тот лишь отмахивался от советов поручика-резервиста, но потом сам увидел неожиданные выгоды сложившейся на поле обстановки. Когда Тарх вернулся на высоту, две пехотные роты двинулись в предусмотренную сценарием контратаку, а кавалерия метнулась в скрытый марш-маневр.

– Чего ты там намутил? – осведомился Тибрел. Тарх объяснил замысел, и Темный семерочник скептически заметил, что если бы маневр имел смысл, то догадались бы об этом кадровые вояки, а не штатский натурфилософ.

– Не вибрируй. У меня по тактике все пятерки были. И к тому же мне сверху лучше видно, куда бить следует, – сухо посоветовал оборотень обидевшись.

– Это верно, – признал Тибрел. – Полковник ваш не сообразил, дубина, что штаб надо повыше размещать.

Пока они трепались, оба эскадрона Южных, прячась в складках местности, обогнули строй условного противника и, внезапно появившись из леса, ринулись на Северных с тыла. Наступление Лиловых Плащей немедленно притормозилось, гвардейцы невпопад перемещали подразделения, пытаясь отразить одновременную контратаку пехоты и конницы. Снова появились посредники, и вскоре пришло сообщение: командующий присудил победу Южным.

– Теперь Лиловые смогут повторить атаку только через час и то лишь половиной сил, – пояснил ротмистр Ягор. – Но вам от этого не легче, потому что приближается морская инфантерия.

– С ними разберемся по-простому, – мрачно и угрожающе процедил Тарх. – Батарея, готовьсь к стрельбе по наземной цели.

Развернув станковый арбалет, оборотень собственноручно прицелился и пустил горящую стрелу, которая воткнулась в десятке шагов перед авангардом. Вторая легла рядом. Черные Бушлаты шарахнулись назад, разразившись отчаянными матюками.

– Стрельнуть, что ли, залпом? – задумчиво произнес Тарх, вопросительно поглядев на ротмистра.

Ягор, побледнев, отрицательно замотал головой и принялся шептать что-то в магический кристалл.

С криками «Отбой! Прекратить стрельбу!» – к позициям батареи скакала добрая дюжина посредников. Не прошло и четверти часа, как на высоте собралось все руководство, включая генерала Бурю. Южным была засчитана чистая победа, причем поручика Худана Шамраха за умелые действия представили к штабс-капитанскому званию.

– Поздравляю, – шепнул ему Тибрел. – Я, пожалуй, прямо сейчас побегу в нашу крепость. Ты со мной?

– Нет, мне тут надо формальности уладить, – сказал оборотень. – Завтра к полудню появлюсь. Или чуток попозже.

Главное в армейской жизни – уклониться от исполнения требований устава, не нарушая оного. Офицеры, призванные из запаса на короткие сборы, ничем не лучше легкомысленных новобранцев.

Вполне можно было договориться, чтобы их отпустили по домам тем же вечером. Только душа требовала загула, и полсотни запасников остались в гарнизоне. Крепость, несмотря на все старания, по камушкам не разнесли, но упились до полусмерти.

Этой ночью в казарме было шумно. Уже под утро напугали маской со свечкой смирного пехотного подпоручика из горного села, потом намазали его простыню горчицей– вроде бы бедняга обделался со страху.

– Ты бы лучше томатным соком туда брызнул, – укорял Акселя буйный во хмелю Валихан. – Словно у него брачная ночь удачно сложилась.

Спозаранок пьяных офицеров растолкал фельдфебель, объявивший, что резервистам пора по домам, нечего штатским в части ошиваться. Вставали с тяжелыми головами, языки горели от выпитого накануне. Кое-как позавтракав остатками вчерашней закуси, погрузились в шарабан, отвезший их в город.

Друзей тянуло на подвиги, и Валихан строил грандиозные планы:

– Сегодня мы законно числимся на военной службе, завтра можно прогулять, потом – праздник, затем – выходной. Считай, удастся запросто четыре дня подряд гудеть.