Текст книги "Трактат о воспитании. Поколение уродов"

Выход, конечно, есть. В городах надо развивать общественный транспорт и полностью отказаться от использования легковых машин, оставить только такси, которое должно стоить очень дорого, иначе их будет столько же, сколько сегодня автомобилей. Хотите ехать сами – пользуйтесь велосипедами, они и места много не занимают, и экологии не вредят, полезны для здоровья и, что самое важное, вы не рискуете кого-нибудь убить! Или это вас волнует меньше всего? Легковые автомобили оставить только для поездок за город, например, чтобы поехать куда-нибудь на дачу, или навестить знакомых, родных в соседнем городе, но воспользоваться своим автомобилем вы сможете только за пределами города. Надо помнить, что автомобиль не самый экономичный вид транспорта. Для поездок на большие расстояния предпочтительнее пользоваться или самолетами, или поездами, особенно высокоскоростными поездами. Но у нас здесь кроме одной дороги Москва – Петербург и обещаний руководства страны о том, что сейчас вот-вот построят еще несколько таких дорог, ничего нет. Кому-то покажется, что все это не серьезно, и как можно остановить прогресс. Никто не собирается запрещать автомобили – ими можно пользоваться, но так, чтобы не мешать другим людям, и самое главное, в моих предложениях ничего нового нет. Так живут на Западе. У моей знакомой дочь со своей семьей живет в Германии. Небольшой уютный, красивый городок, весь в зелени. Машин практически нет. Большинство людей пользуются общественным транспортом, который очень удобен – ходит по расписанию, и время поездок легко планировать. Есть такси – очень дорогое. Практически все пользуются велосипедами. Я что—то предложил новое?

В школе мы учили, как при капитализме европейцы за разные безделушки, стекляшки безжалостно грабили папуасов. И сегодня суть капитализма, в принципе, не изменилась. Только сегодня в роли этих папуасов выступаем мы – вроде бы, вполне цивилизованные люди. На самом деле, мы мало чем отличаемся от папуасов. Цель капиталистического производства – получение прибыли. Капиталист очень заинтересован в получении прибыли, любой ценой. Другое дело, что сегодня получить прибыль довольно сложно, ситуация сильно изменилась, большая конкуренция. Конкуренция приводит к разнообразию товаров и сегодня заметна тенденция в производстве с одной стороны очень сложных изделий, и при этом каждый производитель хочет сделать производство этих сложных изделий, как можно дешевле, не для того чтобы покупателю достался дешевый продукт, а чтобы обойти конкурента. Яркий пример таких изделий – современные электронные приборы. Каждый такой прибор это сложнейшие системы, состоящие из многих сотен, и даже миллионов элементов. Но технологический уровень современных производств таков, что, несмотря на сложность, каждый прибор, в итоге, оказывается относительно недорогим. Это результат работы громадного количества специалистов, которые сегодня заняты в электронике. То же самое сегодня можно сказать про современные машины – все это результат громадной работы многих и многих людей. Получается, что наше общество, общество потребления, очень прогрессивно, совершенствуются технологии, создаются новые производства, создаются новые рабочие места и делается все это очень быстро. Нужно ли все это нам? – безусловно. Но поставлю вопрос по-другому: «Могли бы мы прожить без этих чудес современной техники?» Ответ столь же очевиден, как и на первый вопрос – конечно, могли бы. Тем не менее, мы ходим на работу, зарабатываем деньги, и тратим их, в том числе, и на эти чудеса техники. Мы не можем обойтись без них, не потому что они очень нам нужны, а потому что окружающие нас люди, общество, которое сложилось у нас, задают определенный уровень жизни. Сегодня можно не иметь детей, сегодня важнее материальное благополучие, которое позволяет нам приобретать игрушки, такой игрушкой может машина, дача, собака, какое-нибудь электронное устройство, все то, что сегодня представляет ценность, и на эти игрушки нам не жалко ни денег, ни времени. Важнее детей – возможность жить, развлекаясь, не утруждаю себя заботами. Этими игрушками сегодня завалены наши квартиры, сколько ненужной одежды, книг, каких-то тряпок, электронных устройств, бытовых приборов, которыми мы практически не пользуемся, захламили наши когда-то просторные комнаты. Мы живем в мире этого барахла, привыкаем к нему, и кажется, что по-другому жить невозможно. Понятно, что когда люди в возрасте и оказываются в такой ситуации, им ничего не остается, как доживать свой век среди этих ненужных вещей, но ведь с ними часто живут их дети, которые не могут просто бросить все это, куда-то уехать… Раньше дети вырастали, им становилось тесно в отчем доме, они уезжали. Так жили люди всегда, так жили люди и моего поколения. Нам ничего особенно не нужно было – найти место, где есть крыша над головой, где есть работа, а работа была везде, – все остальное было не важно. Мы были молоды, не боялись трудностей, не боялись жизни. Вся страна принадлежала нам, это была наша страна. Сегодня так жить могут себе позволить очень немногие.

Мы превратились в тех же папуасов, да сегодня мы покупаем не стекляшки, но суть от этого не меняется, мы, так же как и они, продаем свою страну, свое будущее. Когда мы стали такими? Ответ лежит на поверхности, когда захотели жить как там, на Западе. Там эти проблемы появились не сегодня и даже не вчера.

«…За этим Александром Дюма есть несколько хороших, так сказать, движений. Он требует, чтоб французская женщина родила. Мало того: он прямо возвестил всем известный секрет, что женщины во Франции, из достаточной буржуазии, все сплошь, родят по двое детей; как-то так ухитряются с своими мужьями, чтоб родить только двух – и ни больше, ни меньше. Двух родят и забастуют. И все уже так, и не хотят родить больше, – секрет распространяется с удивительною быстротою. Потомство уже получается и с двумя, и, кроме того, имения на двух останется больше, чем на шестерых, это раз. Ну, а во-вторых, сама женщина сохраняется дольше: красота дольше тянется, здоровье, на выезды больше времени выгадывается, на наряды, на танцы. Ну, а насчет родительской любви, – нравственной стороны то есть вопроса, – так двух, дескать, еще больше любишь, чем шестерых, а шестеро-то нашалят еще, пожалуй, надоедят, разобьют, возись с ними!.. по башмакам только одним сосчитать на них, так сколько досады выйдет и т. д. и т. д. … Но хоть и уменьшаются дети, но всё же министр во Франции не заметил бы этой разницы, если б обошлось лишь одной буржуазией, то есть достаточным классом, и если б не было в этом деле другого конца. Другой конец – пролетарии, восемь, десять, а, пожалуй, и все двенадцать миллионов пролетариев, людей некрещеных и невенчанных, живущих, вместо брака, в „разумных ассоциациях“, для „избежания тирании“. Эти прямо вышвыривают детей на улицы. Родятся Гавроши, мрут, не стоят; а устоят, так наполняют воспитательные дома и тюрьмы для малолетних преступников. У Zola, так называемого у нас реалиста, есть одно очень меткое изображение современного французского рабочего брака, то есть брачного сожития, в романе его „Le ventre de Paris“ („Чрево Парижа“). И заметьте: Гавроши уж не французы, но замечательнее всего, что и эти сверху, вот – которые родятся собственниками, по двое и в секрете, – тоже ведь не французы. По крайней мере, я осмеливаюсь утверждать это, так что два конца и две противуположности сходятся. Вот уж и первый результат: Франция начинает переставать быть Францией. (Ну, возможно ли сказать, чтоб эти 10 миллионов считали Францию за отечество!) Я знаю, найдутся, что скажут, тем лучше: уничтожатся французы – останутся люди. Но ведь люди ли? Люди-то, положим, но это будущие дикие, которые проглотят Европу. Из них изготовляется исподволь, но твердо и неуклонно, будущая бесчувственная мразь. Что поколение вырождается физически, бессилеет, пакостится, по-моему, нет уже никакого сомнения. Ну, а физика тащит за собой и нравственность. Это плоды царства буржуазии…» Достоевский, ПСС в 30т., т.23, стр. 93—94. Написано в 19 веке, и это написано для нас и… о нас. Люди, которые могут заглянуть в будущее, люди, которые создают произведения, не потерявшие своей актуальности спустя столетия, это – великие люди. Сегодня у нас самые великие не те, которые что-то создают, а те, которые больше всех потребляют. Таковы законы этого общества – общества потребления.

Сергей Исрапилов «Форум МСК» 08.08.2014: «Изучение любого общества показывает, что чем богаче люди, тем менее склонны они заводить детей. Еще в середине XX века, когда большинство советских граждан жили очень трудно, ЦСУ СССР провело выборочное обследование, которое показало, что чем выше доход, тем ниже в семьях было желание заводить детей. Исследовавший этот феномен социолог Струмилин пишет: «с повышением дохода семьи раза в три-четыре брачная рождаемость падает даже быстрее – в 4,5 раза. Падает она и во времени по разным причинам. Одной из них, несомненно, является и неуклонный рост народного благосостояния в СССР. За четверть века, с 1934 до 1959 г., показатель брачной рождаемости снизился по приведенным данным более чем вдвое, а реальные доходы рабочих и крестьян в СССР только с 1940 по 1961 г., за 21 год, возросли в 2,1—2,5 раза».

Табл. 5. Обратная взаимосвязь рождаемости и материального благополучия по итогам выборочного обследования ЦСУ СССР

Тот же Струмилин писал: «Этот громадного социального значения факт заслуживает самого пристального внимания и изучения. Общеизвестно, например, что деревенская беднота отличается повсюду повышенной плодовитостью по сравнению с более обеспеченным, индустриальным населением городов. Но мало того. Ещё Адам Смит, обобщая эту закономерность, констатировал, что «бедность, по-видимому, благоприятствует размножению». И этот тезис А. Смита, как известно, вошел и в «Капитал» Маркса без всяких к нему оговорок. «Бесплодие, – по наблюдениям А. Смита, – столь частое среди светских женщин, весьма редко встречается у женщин из низших слоёв народа. Роскошь, может быть, порождает в прекрасном поле страсть к наслаждениям, но, по-видимому, всегда ослабляет и часто совершенно уничтожает способность к деторождению».

Обобщая свое революционное, по сути открытие, Струмилин приводит статистику почти катастрофического снижения рождаемости в СССР. «По массовым данным нашей статистики населения, мы имели за послереволюционный период в пределах европейской части СССР такую динамику рождаемости на тысячу душ:

Табл. 6. Динамика рождаемости в СССР

(Примечание: по всему СССР рождаемость упала за 1913 – 1961 гг. с 47 до 23,8%. См. «Народное хозяйство СССР в 1961 году», стр. 28.)

Надо еще отметить одну очень важную деталь. Животные, с хорошо развитым головным мозгом, в неволи не размножаются, несмотря на то, что, по крайней мере, питанием обеспечены полностью. С точки зрения современного человека факт совершенно необъяснимый, – как такое может быть, за них решили их главнейшую проблему, им только и остается, что размножаться, а они наоборот вымирают. Получается, что регулярное питание не самое главное в жизни живых существ.

«Различают два понятия: домашние и прирученные животные. Домашними называют животных, которые дают продукцию (мясо, молоко, шерсть, яйца и др.) и размножаются в неволе под контролем человека. В отличие от них прирученные животные в неволе не размножаются, например индийские слоны».

«Тилацин или, как его иначе называют сумчатый волк, иногда еще его называют сумчатым тигром, из-за его необычного окраса, – последний представитель умер в середине ХХ века в одном из зоопарков Британии. Несмотря на все попытки ученых, животные так ни разу и не принесли потомство в неволе. В пределах естественного ареала его истребили переселенцы, так как хищник охотился на домашних животных.

Зебра квагга так же исчезла как вид, последняя представительница умерла в зоопарке в 1883 году, так ни разу и не произведя на свет детеныша. Стоит отметить, что умерла она своей смертью от старости.

Байцзи или речной дельфин, вымер из-за захвата его ареала обитания. Последний представитель умер в 2004 году. Он прожил в неволе 14 лет, но потомства не оставил.

Эти животные безвозвратно утрачены для планеты, но есть животные только находящиеся на грани вымирания, которых еще есть шанс спасти

Суматрийский носорог – самый мелкий вид носорогов, на сегодняшний день их осталось менее трехсот особей. Но самое ужасное, что ученые не могут создать им необходимые условия для размножения. Все усилия остаются тщетными, и долгожданное потомство так и не появляется.

Западный серый кит тоже вымирает на глазах у нашего поколения. Осталось всего 100 особей, из них лишь 23 самки способны производить потомство. В неволе они не размножаются из-за того, что их габариты не позволяют создать необходимые для этого условия.

Рыжий волк – коренной житель американского континента. На сегодняшний день популяция насчитывает примерно 250 особей, большая часть из которых содержится в зоопарках, но в неволе животные практически не размножаются.

Амурские тигры также находятся на грани вымирания. Хотя в прошлом году нашим ученым удалось получить 10 тигрят в условиях неволи. Как им это удалось – неизвестно. Но ходят слухи о том, что ученые нашли способ проводить тигрицам искусственное оплодотворение» (сайт «tais-afinskaya.ru»).

Нас, как и этих животных сделали не свободными, только мы это не замечаем, нам кажется, что у нас все есть, мы всем обеспечены, жизнь прекрасна и удивительна, только такая жизнь противоречит человеческой природе, вот она и производит естественный отбор, уничтожая таких, полностью нежизнеспособных особей. Мы сколько угодно можем обманывать себя, ведь все есть – машины, квартиры, деньги, поездки за границу, положение в обществе (таких же особей), все… – только природу обмануть не можем, поэтому и вымираем.

Уж, коль речь зашла о Западе, вспомнил, как часто приходилось слышать, что если сравнивать советских людей и жителей других стран, то сравнение было явно не в пользу наших граждан. Часто говорилось о нашей закомплексованности, скованности – то нам было нельзя, это было под запретом и, как следствие, говорили о том, что нормальные люди не должны быть такими. (Ср. у Достоевского: «…Хлестаков, по крайней мере, врал-врал у городничего, но всё же капельку боялся, что вот его возьмут, да и вытолкают из гостиной. Современные Хлестаковы ничего не боятся и врут с полным спокойствием. Нынче все с полным спокойствием. Спокойны и, может быть, даже счастливы. Вряд ли кто дает себе отчет, всякий действует „просто“, а это уже полное счастье. Нынче, как и прежде, все проедены самолюбием, но прежнее самолюбие входило робко, оглядывалось лихорадочно, вглядывалось в физиономии: „Так ли я вошел? Так ли я сказал?“ Нынче же всякий и прежде всего уверен, входя куда-нибудь, что всё принадлежит ему одному», т. 22). Прошло много лет. И что мы видим. Тот образ жизни, который нам ставили в пример, к которому мы шли, вдруг оказался просто нежизнеспособным. Население Запада сегодня катастрофически уменьшается, а еще наркомания, гомосексуализм – и невольно приходит в голову мысль, а может быть мы были нормальными людьми, и у нас в стране были нормальные отношения между людьми, а то, что нам предложил Запад, привело к деградации всего и вся.

Цель социалистического общества удовлетворение потребностей. При этой системе вопрос о прибыльности того или иного предприятия, учреждения просто не ставился. Нужно какое-то изделие, продукция для людей, строились предприятия, которые все это выпускали, не зависимо от того убыточные эти предприятия или прибыльные. Строились больницы, школы, которые, очевидно, не могут приносить прибыль, но если где-то возникала потребность в этих учреждениях, эта потребность тут же удовлетворялась. Эта система позволяла поддерживать очень низкий уровень цен, а если учесть еще и безналичные деньги, то ситуация на предприятиях просто не могла быть плохой. Мы могли строить заводы, практически, не увеличивая денежную массу. Но мы отказались от этой системы. При этом пошли самым неудачным путем – революционным, круша и ломая все старое. Опыт нашей страны в очередной раз показал неэффективность революционных преобразований, потому что нормальный путь развития может быть только один – эволюционный, а революционеров всех мастей надо просто вовремя отстреливать. И не удивительно, что страна, с громадным производственным потенциалом, очень быстро превратилась в страну, живущую за счет продажи своих природных ресурсов. Те республики бывшего Советского Союза, которые были обделены этими природными ресурсами, стали выживать за счет продажи рабочей силы. Чтобы люди в стране достойно жили, их надо обеспечить – питанием, жильем, одеждой, медицинским обслуживанием. Все остальное уже не столь важно. Но общество потребления диктует свои правила. И надо понимать, многое из того, что предлагает современный мир нам не нужно. Нужны нам мобильные телефоны – да, нужны нам компьютеры – да, нужны нам планшеты – да, нужны нам смартфоны – да. Но надо помнить, что есть более важные вещи. И эти диковинки современного мира не должны становиться для нас самым необходимым, самым важным в жизни. Ведь для многих людей это всего лишь игрушки, от которых очень легко отказаться.

Мы превратились в общество потребления. И правила игры в этом обществе установлены не нами, и поменять что-то в этих правилах не в наших силах. А эти правила диктуют и поведение людей, которые живут в этом обществе. Надо помнить, что человек – животное существо, и как у всякого животного у него есть набор основных потребностей, которые он должен удовлетворять. Если он не может удовлетворить свою какую-то потребность, то часто ищет замены в чем-то другом. Эти заменители в обществе потребления всем известны – покупки, часто никому не нужных вещей, которые радуют нас так же, как и общение, например, с детьми, близкими. Обладание, для кого-то – каким-нибудь сверх шикарным автомобилем, для другого – покупка редкой книги, заменяют близкие отношения с любимым человеком. Хотя близкие отношения – это основные человеческие потребности, а покупки – всего лишь фиктивные потребности, без которой на самом деле легко можно обойтись. Кроме покупок, такими заменителями основных потребностей, являются всевозможные развлечения, которые в условиях общества потребления тоже являются товаром. На этих развлечениях следует остановиться подробнее. Общество потребления предоставляет нам такое количество развлечений, что его можно назвать обществом развлечений. Что нам только не предлагается сегодня – фильмы, игры, развлекательные телепередачи. Какой контраст с шестидесятыми и семидесятыми годами. А еще раньше не было и того, что мы имели в застойные годы. И вопрос в том, а чем занимались молодые люди в те давно прошедшие времена? Ответ простой – они работали, кто имел возможность – еще и учились. Они раньше вступали во взрослую жизнь, в 10 лет ребенок уже оказывал серьезную помощь своим родителям в хозяйстве, 15—17 это уже практически взрослые люди, которые женятся, заводят семьи. У нынешнего поколения этап взросления слишком затягивается. В 17—18 лет они еще дети. Люди, которые к этому возрасту не повзрослели, рискуют остаться детьми на всю жизнь. Это и происходит с нынешними молодыми и уже совсем не молодыми людьми. Великовозрастного «ребенка», увлеченно играющего в какую-то компьютерную игру, сегодня можно увидеть везде – на работе, в общественном транспорте. Ничего плохого в том, что он играет нет, только есть одно но, он так увлечен своей игрой, что даже не видит вокруг себя престарелых людей, беременных женщин, инвалидов, которых он обязан замечать и уступать им место. Но даже не это главное, я допускаю, что этот «великовозрастный ребенок», вполне нормальный человек, который никому не мешает, главное то, что сегодня у нас выросло целое поколение людей, которые просто больны этими компьютерными играми. Это болезнь и ее надо лечить. И отношение людей к таких «великовозрастным младенцам» должно быть таким же, как к наркоманам и алкоголикам. Те, которым материальные возможности позволяют, развлекаются немного иначе, но суть от этого не меняется. Это поколение людей, развлечение для которых – главное занятие в их жизни. Если мы хотим изменить поведение людей, то должны подумать в первую очередь о том, какое общество мы собираемся создавать и уже под видение этого общества готовить и подрастающее поколение. Конечно, нельзя сделать всех умными, честными, благородными, но и здесь все не так безнадежно, ну, а уж о том, чтобы научить детей себя вести, тут точно надо говорить не о генах, а о воспитании.

Люди изменились, они даже внешне стали другими. Женщины стали более профессионально пользоваться косметикой, если раньше или вообще не пользовались косметикой, или пользовались часто неумело, или ее было слишком много, то сегодня косметика просто преображает женщин. Самое поразительное, что косметикой стали пользоваться и мужчины, и не только косметикой – серьги в ушах, пирсинг, татуировки, самые невероятные прически у молодых парней сегодня обычное дело. Каждый из них хочет выделиться из толпы, быть не таким, как все, и используют для этого все доступные средства, – тут для них все средства хороши – крутой мобильник, иномарка, необычная внешность, кто-то просто швыряется деньгами.… Но чем больше таких усилий они прилагают чтобы доказать свою индивидуальность, тем проще они становятся элементами этой толпы, легко управляемой и внушаемой. Еще бросается в глаза большое количество очень полных людей, некоторые по своим габаритам такие, которых раньше просто не было. Обжорство стало болезнью нынешнего поколения.

«…Я думаю, что многие люди становятся гурманами и обжорами в силу привычки, не будучи таковыми от природы; и я вижу, что в разных странах люди, которые едят только два раза в день, так же сильны и бодры, как и те, которые постоянным упражнением приучили свои желудки напоминать о себе четыре или пять раз…. Повелители мира росли на этой скудной пище; и молодые джентльмены в Риме не чувствовали недостатка силы, физической или духовной, из-за того, что они ели лишь один раз в день. Если же случалось, что кто-либо не был в состоянии поститься до ужина, который был единственной установленной едой, то он брал только кусок сухого хлеба или – самое большее – несколько изюминок, чтобы „заморить червячка“. Это правило умеренности считалось настолько необходимым для здоровья и работы, что обычай садиться за стол один раз в день устоял против наплыва роскоши, которая была занесена в среду римлян их завоеваниями и грабежами на Востоке, и даже те, кто отказались от старинной умеренности в еде и стали задавать пиры, не начинали их раньше вечера…» (Джон Локк)

Можно скептически относиться к рекомендациям Джона Локка, тем более чуть далее он рекомендует давать детям пиво, но на этом моменте – сколько раз в день должен есть человек – остановлюсь подробнее. Любой врач скажет, что питаться надо несколько раз в день, а тем более, если у человека проблемы со здоровьем. Но врачи имеют дело с больными людьми, и то, что необходимо больному не следует рекомендовать здоровому. А здоровый взрослый человек вполне может и должен питаться два раза в день, и не чаще. Это очень важный момент. Как организован рабочий день современного человека. Утром – завтрак, на работе через час-два неплохо бы попить чайку, потом – обед, вечером – ужин. Это в будний день, а в выходные дни и того чаще. Постоянно есть вошло у нас в привычку, мы едим даже, когда не голодны, время подошло – мы садимся есть, садимся есть чтобы просто себя чем-то занять. И так постоянно. В перерывах между едой мы думаем, что будем есть потом, мы превращаемся в банальных обжор – для которых поглощение пищи – самое главное занятие в жизни. Мы не можем устроить себе разгрузочный день, потому что слишком привыкли постоянно есть, мы стали зависимы от еды. Добавьте к этому постоянные передачи о приготовлении пищи, добавьте сюда наши походы по продовольственным магазинам, бесчисленное количество всевозможных праздников, главное в которых бесконечные застолья (непонятно откуда это пошло, что в праздники обязательно надо «нажраться», откуда мы все это взяли, что за умники это придумали), и вы поймете, что вопросы, связанные с питанием занимают очень много времени в жизни современного человека, слишком много. Конечно, еда – одна из основных потребностей человека, но для нас она превратилась в одно из многочисленных удовольствий, которыми мы себя постоянно радуем. Мы едим не для того, чтобы удовлетворить свою естественную потребность в еде, мы едим, чтобы получать удовольствие от еды. Точно также, мы вступаем в близкие отношения с противоположным полом, не для удовлетворения естественной потребности в продолжение своего рода, а чтобы получать удовольствие от этих отношений. Получить от жизни максимум удовольствий – стало нормой жизни современных людей. То, что жизнь создана вовсе не для этого, их совсем не интересует. Для того чтобы получать эти удовольствия им надо много зарабатывать, чтобы можно было вкусно есть, красиво одеваться. Хороший заработок – это возможность получить, фактически купить, себе партнершу (партнера) для близких отношений, возможность развлекаться, ездить за границу, покупать импортные игрушки. Деньги сегодня это все, и когда их у кого-то нет, то человек, несмотря на его прошлое, его заслуги – вспомните, хотя бы известных артистов, ставшими нищими – превращается ни во что. Происходит полная деградация людей. Их даже трудно назвать людьми, существа ставшие рабами своего стремления получать от жизни одни удовольствия. Они мало чем отличаются от пьяниц и наркоманов. И то, что сегодня встретить в лице обычного молодого человека, циничного альфонса или жестокого маньяка, уже обычное явление – это следствие того образа жизни, к которому они привыкли, который мы сами для них создали. И совершенно очевидно, что такими они не рождаются, а становятся такими из-за неправильного воспитания. Снова отмечу, что воспитатели у нас женщины и многие черты, которые могут быть свойственны только женщинам, мы вдруг обнаруживаем у мужчин. Почему – ответ лежит на поверхности. «…Женский пол (разумеется, его культурную часть) характеризуют два момента: склонность к власти и склонность к удовольствию. (И. Кант «Антропология с прагматической точки зрения»).

Мы все делаем неправильно. Мы неправильно питаемся, неправильно живем, неправильно воспитываем детей. Наши помещения слишком теплые, мы забыли, что тепло может быть и в холодном помещении, если в нем есть, кому вас согреть, мы забыли, что можем кого-то согреть своим теплом, мы слишком много утратили и мечемся по супермаркетам в поисках того, что потеряли, не понимая, что потеряли что-то очень важное безвозвратно и эти потери невосполнимые.