Текст книги "Доктор Дионов: Инструктор молодости"

Доктор Дионов: Инструктор молодости
Константин Ренжин

Редактор Игорь Михайлов

Корректор Алена Характерова

Дизайнер обложки Константин Ренжин

Иллюстратор Константин Ренжин

© Константин Ренжин, 2023

© Константин Ренжин, дизайн обложки, 2023

© Константин Ренжин, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-4498-9570-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Хочешь жить вечно – научись быть счастливым, – советует доктор Дионов, – иначе придется бесконечно страдать.

НА ДРУГОЙ СТОРОНЕ ГОРЫ

В поисках счастья полезно не сидеть на диване, а двигаться. Скалолазы лезут на вершины, поближе к небу. Горнолыжники счастливы, когда катятся вниз. Как двигаться правильно? Вверх или вниз? Первый путь – это награда за тяжелый труд. Чем выше гора и сложнее путь, тем сильнее эффект. Физическое напряжения приносит душевное облегчение. Второй метод – удовольствие. Впрочем, быстро и красиво съехать с горы тоже надо уметь. Заметим также, что прежде чем спуститься с горы, на нее придется забраться. В финале любого путешествия нас ждет вывод: не покалечиться и остаться в живых – это уже чудо и счастье.

На горнолыжном курорте, где путь наверх механизирован, обыденность процесса снижает уровень радости, не говоря уже о духовном подъеме. Как бы то ни было, эпичные виды дикой природы всегда вдохновляют и способствуют просветлению.

Гора Тодорка в не самая высокая в Болгарии, зато украшает вид городка Банско. На неё легко забраться на подъемнике, и там всё оборудовано для приятного катания. Но фрирайдерам этого мало – они любят спускаться с гор в неположенных местах. Лишний риск свернуть шею поднимает тонус.

Туманным весенним утром у молодой влюбленной пары, которая итак была счастлива, возникла идея покататься там, где начинается густой ельник, не слишком удаляясь от подъемников. На краю трассы они посмотрели вниз в сторону леса, переглянулись и съехали в необслуживаемую дикую зону, игнорируя предупреждающие таблички…

Когда туман рассеивается, открывается вид на долину. Сквозь вязкие растянутые облака неровный солнечный зайчик гуляет по полям и холмам, видны города: Банско, Разлог, Баня. Ясное небо и чёткий вид вселяет уверенность.

Молодые люди с восторгом катались по нетронутым сугробам, между заваленных снегом елей. Парень лихо умчался далеко вперед, исчезнув в лесных дебрях. Осторожная девушка сильно отстала.

Вдруг, она наткнулась на скрытый под мягким слоем снега камень, и упала, теряя лыжи и палки. Тут же весело вскочила, ошарашенно улыбаясь и отряхиваясь. В поисках отскочившей лыжи, она что-то нащупала под сугробом, потянула на себя – это оказалась мужская нога в пижонском лакированном полуботинке. От неожиданности потеряв равновесие, девушка завалилась на слегка запорошенное снегом окоченевшее тело в кашемировом пальто. Перед глазами возникла торчащая из рукава обледенелая пятерня со скрюченными пальцами, блеснула запонка с гербом United States Secret Service. На затянутой итальянским галстуком шее мертвеца болталась разбитая в кровь и неестественно свернутая набок голова.

Вопя от ужаса, девушка кинулась прочь, зацепилась за палку, и вместе с трупом покатилась под разлапистую ель, где их погребло рухнувшим с ветвей снегом…

ЗАЛЕЧЬ НА ДНО В БАНСКО

Все прекрасное кратковременно, – грустно вздохнет перед зеркалом красавица. Ученый предположит, что все прекрасное относительно. Поэт, глядя на панораму гор, воскликнет: – Все прекрасное вечно!

Зима на горнолыжном курорте Банско выдалась теплой и малоснежной. Снег белел только на верхушках гор и полосках лыжных трасс, разрезающих хвойный лес, а в самом городке зимы будто и не было. То ли осень еще не закончилась, то ли весна настала уже в декабре. Редко набежит серая туча, выпадет снежок, и тут же солнце высушит мокрые пятна на красно-оранжевой черепице крыш и золотистых камнях тротуара.

В конце февраля Банско принимал участников и гостей Кубка мира. Стартовали соревнования по горнолыжному спорту: скоростному спуску и супергигантскому слалому среди женщин.

В центре города все заведения работали в привычном режиме праздника. По мощеным улочкам бродили спортивного вида иностранцы: австрийцы, американцы, швейцарцы, словенцы… Многие красовались в форме своих команд. На главной торговой улице Пирин туристы разглядывали витрины и вывески разнообразных лавок и закусочных, раскупали сладости, косметику из розового масла, керамические горшки и сувениры. Гурманы знакомились с меню традиционных таверн и дегустировали вино. Ценители старины любовались каменными оградами 19-го века с деревянными воротами, заходили на постоялые дворы, переделанные в музеи – знакомились с болгарской культурой.

На этом пестром фоне Аманда сильно не выделялась. Лет пятнадцать назад, а кажется ещё вчера, восхищенные взгляды мужчин сопровождали её при каждом появлении на публике. Её былая красота потускнела и обрела сдержанную элегантность. Назойливые прилипалы, за исключением ресторанных зазывал, не нарушали ход спокойной прогулки.

Здесь, в Банско, всё внимание было направлено на звезд мирового горнолыжного спорта: Анна Феннингер, Линдси Вонн, Тина Мазе, Лара Гут… Перед зданием читальни на возведенной специально к чемпионату сцене гремели мощные колонки. Шоумен надрывно орал в микрофон, вызывая спортсменок участвовать в веселом конкурсе – разыгрывали номера, под которыми им предстояло скатываться с безумной скоростью по крутому склону. Симпатичные звезды спорта блистали улыбками, диджей крутил диски, а на лавочках, внимая музыкально-эстетическому изобилию, любители выпить на пленэре раскладывали закуску.

Прохаживаясь среди этих нарядных и счастливых людей, погруженная в слегка грустные мысли, Аманда не заметила слежку. Среди праздных гуляк нашелся один мужчина, который пригляделся к немолодой брюнетке и тайком последовал за ней.

Объездив полсотни стран, Аманда впервые посетила Болгарию. Рано утром она еще была в Париже. Прилетев в Софию, Аманда заказала трансфер с гидом. Ей предоставили комфортный микроавтобус, чтобы поместился багаж: семь чемоданов и чехол с лыжами. Обзорная экскурсия по Софии с посещением собора Александра Невского заняла пару часов и Аманда поспешила на курорт. По дороге она попросила заехать в Рильский монастырь, и это оказалась утомительная поездка по неровным горным дорогам. Краткое пребывание в монастыре порадовало её не только византийской архитектурой, колоннадой и фресками. Постояв перед чудотворной иконой «Святая Богородица Одигитрия» (Указующая путь), Аманда почувствовала душевное облегчение. Принятое решение было правильным – надо смелее избавляться от власти прошлых ошибок и двигаться дальше. И вот, вечером, в разгар веселья, она гуляет по Банско.

Этапы Кубка мира её не волновали. Она не ожидала увидеть здесь такое столпотворение. Ей казалось, что в балканской глуши будет тихо и спокойно, а тут интернациональная молодежная тусовка. Впрочем, здесь были развлечения на любой вкус и возраст.

На площади, возле входа в туристический информационный центр, с подчеркнутым достоинством выступал хор местных пенсионеров в народных костюмах. Им подпевали нарядные бабушки, которые сидели на скамейке и, не теряя времени даром, вязали шерстяные носки.

Напротив – над каменной стеной, опоясывающей храм Святой Троицы, – возвышается колокольня похожая на сторожевую башню. У выходов из этой маленькой крепости оборудованы фонтанчики со святой водой. Подобные фонтанчики встречаются в разных уголках старого города, а вдоль тротуара проложены водостоки, в которых бурно течет кристальная вода прямо с гор. С одной стороны площади старинные механы: «Обецанова къща», «Барякова», «Дедо Пене», с другой – ночной клуб с незамысловатым названием The Club, а посередине – раскидистое дерево и внушительный памятник болгарскому просветителю святому Паисию Хилендарскому.

На другой площади, у здания городской общины, детский коллектив водил хоровод вокруг фонтана, слабой струйкой бьющего из округлого камня, похожего на упавший с неба метеорит. Другой фонтан с тремя разноцветными струями шумел возле картинной галереи. Вокруг на газончиках установлены небольшие авангардные скульптуры. Тут же продавалась всякая всячина, разливали пиво, пекли блины-палачинки, жарили пуканки (поп-корн) и надували сахарную вату.

Разгульная атмосфера и ярмарочная суета вокруг слегка задевала Аманду, смешивая волны радости с щемящими приступами грусти от осознания своего одиночества на этом празднике. Наблюдая за оптимистично настроенными группами израильтян, англичан и, даже услышав родную итальянскую речь, она не стремилась ни с кем познакомиться и влиться в компанию молодых людей, а лишь слегка улыбалась.

Пройдясь по городу, Аманда купила в книжарнице путеводитель по Болгарии, пару книг на английском языке о византийском искусстве и болгарской иконографии. На этом она закончила прогулку и отправилась обратно в отель.

Молодой человек, который тайком волочился за Амандой, оценил не только её особую грацию, свойственную красавицам, утратившим беспечное очарование молодости. Он прикинул стоимость фиолетовой курточки отToni Sailer, ботильонов Salvatore Ferragamo, сумочки Hermès, часиков HappySport с бриллиантами от Chopard. Зная толк в дешевых подделках, он заметил, что у этой дамы все по-настоящему фирменное. Её гардероб и аксессуары тянули как минимум на три сотни тысяч долларов, при этом, не сверкая стразами и не слепя вызывающей роскошью. Непринужденный стиль – эдакая элегантная скромность миллионеров, предпочитающих добротные вещи без лишних ярких деталей. Разве только блестели сережки от Тиффани с изумрудами, под цвет глаз.

Мужчина убедился, что дама обитает в самом солидном и дорогом отеле города. Подождав, когда вспыхнет свет в окне президентского люкса на верхнем этаже, он довольно ухмыльнулся подтверждению догадки – шикарная дамочка набита деньгами.

DOLCE VITA

Вернувшись в свой роскошный по местным меркам номер, Аманда расположилась в кресле у камина. На сервировочном столике перед ней громоздилась ваза с фруктами, ассорти из ягод, клубника со сливками и какелон с фондю а-ля Ва́лле-д’Ао́ста. Натюрморт дополняли несколько блюд с салатами, морепродуктами, сырными закусками, профитролями и бутылка вина Брунелло ди Монтальчино.

Лениво перелистывая альбомы, Аманда потягивала вино и макала хлеб в расплавленный сыр. Все эти деликатесы были для нее обыденностью, а вот ощущение, что впервые за много лет она путешествует одна и без охраны, доставляло ей особую радость и пьянило сильнее вина. Закутавшись в теплый плед, она предалась сладким воспоминаниям. Выискивая в памяти лучшие моменты своей жизни, она просматривала их будто на экране кинотеатра. Во тьме зала минувших лет, как в луче квантового проектора, пронзающего пространство и время, витали пылинки прошлого и складывались в яркие картины, смешиваясь с давно забытыми снами…

Когда Аманда была совсем молоденькой девушкой, один начинающий репортер заметил ее выходящей из золотистого Mercedes 450SEL в районе Ватикана. Следом затормозила красная Alfa Romeo Alfasud с калабрийскими номерами. Из нее вылезли трое крепких мужчин, подозрительно смахивающих на боевиков Ндрангеты (калабрийской мафии).

Было жаркое летнее утро. Солнце напекло хмельную голову уже слегка подвыпившего работника желтой прессы, и поначалу ему пригрезилось, что это одна из восходящих звезд экрана. Смешавшись с толпой туристов, фотографирующих собор святого Петра, репортер сделал несколько снимков красавицы. Мрачные южане из ее кортежа не обратили на него внимания, вслед за длинноногой грацией они влились в очередь желающих попасть в музей. Репортер вскочил на свой мотороллер и помчался строчить статью о страшной Ндрангете.

После того, как его, понося бранными словами, вытолкали из всех редакций: OGGI, Epoca, Visto, Gente, Cine и Bolero, до него, наконец, стало доходить, что он обознался – на фото не кинозвезда, а какая-то студентка. А те, кто снизошел пробежаться взглядом по тексту, высказались, что автор был явно не в своем уме.

Однако молодой репортер не унимался:

– Нет, вы посмотрите, – приставал он, теперь уже не к редакторам, а к завсегдатаям очередного бара, размахивая глянцевым отпечатком, – Какая красавица! Какие глаза! Фигура!

– Dolce ragazza! – авторитетно заявляли пьяньчужки.

Посмеявшись над незадачливым и влюбленным репортером, некоторые стали советовать – разыскать девушку и уговорить ее сняться для эротического журнала Playmen. Другие заметили, что простые студентки на дорогих Мерседесах в сопровождении охраны не разъезжают. Стали судачить о том, что посмотреть на стены вечного города прилетела дочь американского миллионера. Подумаешь, какое небывалое событие в жизни Рима! Просто сенсация!

Но безумного папарацци было уже не остановить. На другой день, зарядив свой фотоаппарат Fujica пленкой AGFA-supercolor, он отправился дежурить на Виа Кондотти, полагая, что богатая американка не минует модные магазины.

Расчёт оказался верным. Проезжая на своем мотороллере по Виа дель Корсо, он нагнал золотистый Мерседес. Аманды в машине не было. Она прогуливалась в сопровождении ворчащей старухи в черном и мрачного вида телохранителей, которые таскали за ней кучу пакетов со шляпками и купальниками. В модных бутиках Аманда скупала все самое лучшее и дорогое. Поездка в Рим за покупками – это был подарок ее дедушки Бернардо к шестнадцатилетию.

Аманда не прочь была с кем-то познакомиться, пообщаться с молодыми людьми, выпить бокал вина в обществе интересного собеседника, вроде римского репортера, но повсюду за ней ходила специально приставленная компаньонка, похожая на героиню из фильма о кровавой вендетте – старая вдова, сыплющая проклятия на головы врагов семьи.

Папарацци схватился за фотоаппарат. Пускай это не кинозвезда, но ради искусства он готов потрудиться. А вдруг, удастся познакомиться. Стараясь сделать исподтишка самый привлекательный кадр, он забегал вперед, прятался за колонны, сливался с толпой туристов, торчал возле витрин магазинов, искал выгодный ракурс и просветы между мощными плечами телохранителей, которые окружили Аманду.

Устав ходить по магазинам, Аманда зашла в базилику Сан-Карло-аль-Корсо. В этой богато украшенной золотой лепниной церкви она задержалась надолго. Присела на скамейку и стала разглядывать фрески, задумавшись о чем-то возвышенном. Репортер тоже присел неподалеку, и вскоре обратил на себя внимание охранников. Они заметили, наконец, преследователя и грозно нахмурили брови. Папарацци пришлось ретироваться.

Возле отеля Plaza Аманда запрыгнула в Мерседес, золотистая машина плавно тронулась и растворилась в ярко-оранжевых лучах заката…

Вскоре в одном дешевом скандальном журнальчике вышла небольшая иллюстрированная заметка о том, что некая милая девушка потратила за один день шопинга полмиллиона долларов. Немыслимые деньги по тем временам. Кто же она? – вопрошал автор.

Так, невольно, Аманда чуть было не стала селебрити – кумиром светской хроники и колонок о «богатых и знаменитых». Статья не имела успеха, телефон редакции не разорвало от звонков, письма не посыпались. Потенциальные женихи не вырывали друг у друга журналы с ее фотографиями, и рой князей не слетался в Рим из своих захудалых поместий.

Впрочем, один аристократичный юноша, будущий наследник огромного состояния, влюбился в картинку из журнала и собрался было предпринять более решительные действия, чем воздыхания перед глянцевым образом. Его заботливой мамочке пришлось нанять частного детектива, чтобы выяснить происхождение сей милой особы.

Выяснилось, что Аманда – внучка юриста Бернардо из Калабрии, хорошо обеспеченного, но далеко не миллионера. Мать Аманды, Франческа, проживала в довольно большой квартире на Манхеттене, разъезжала по Бродвею на небесного цвета Кадиллаке Эльдорадо и была известна в богемных кругах Нью-Йорка как весьма экстравагантная личность. Кто отец Аманды – никто не знал. В Рим Аманда прибыла на каникулы и скоро должна была вернуться в частный пансион в Шотландии – изучать историю искусств. А охранников нанял дедушка Бернардо, дабы его внучку ненароком не похитили какие-нибудь бандиты с целью выкупа. Впрочем, сами эти охранники смахивали на бандитов из клана Ндрагета. И это не случайно. Деда Аманды подозревали в связях с этой мафиозной структурой, будто бы даже он был Consigliere (Советник). Дескать, трудится на тайную империю по превращению человеческих грехов в доллары. Открыл филиал в Нью-Йорке вслед за солидными клиентами его фирмы, которые перенесли свои дела за океан. В общем, семейка не их круга.

Сама Аманда не читала бульварную прессу и не подозревала об этих страстях вокруг нее. Завершив свои римские каникулы без особых приключений, вернулась в пансион. Только много лет спустя, случайно наткнувшись в электронной библиотеке на журнал со своей фотографией, с улыбкой вспомнила то наивно-беззаботное время.

Вся ее жизнь была похожа на сцены из кино. О, если бы только можно было воспоминания перенести на экран! Наверное, скоро появятся такие технологии. А может, даже появится какой-нибудь квантовый приборчик, исправляющий ошибки в сценарии своей судьбы…

БРОДВЕЙ

После внезапной кончины дедушки Бернардо у Аманды не осталось никого, кто мог бы о ней позаботиться. Ей пришлось бросить учебу в Европе, распродать по дешевке итальянскую недвижимость и вернуться в Нью-Йорк.

Огромная мамина квартира на Бродвее еще хранила следы безумных кокаиновых вечеринок. Аманда не хотела в ней жить – все здесь напоминало о горькой судьбе Франчески из Калабрии. Мама Аманды умерла, не дожив до 30-ти. Поселившись на Бродвее, Франческа погрузилась в мир современного искусства. Это были яркие годы, когда вспыхнуло сразу великое множество звезд, но Франческа быстро сгорела в этом круговороте. Творческий кризис и неустроенная личная жизнь привели ее к наркотикам. Она ушла из этого мира, оставив после себя разбитые скульптуры и разорванные рисунки.

Здесь валялись репродукции Энди Уорхола, какие-то депрессивные картины неизвестного художника, фотографии Джона Леннона, засвеченные негативы, засохшие цветы. На подземной парковке ржавел без дела небесного цвета Кадиллак Эльдорадо – подарок Бернардо дочке Франческе в честь рождения внучки.

Квартиру Аманда сдала в аренду, Кадиллак продала, а сама переехала в более скромное жилье, захватив из маминой квартиры только книги и пластинки.

Аманда записалась на курсы театрального мастерства, брала уроки сольфеджио и бальных танцев, но всерьез ничем не занималась – немного бренчала на рояле, немного пела, снялась в каком-то авангардном видеоклипе группы уличных музыкантов…

Новые друзья из начинающих писателей и режиссеров, разные околотеатральные персонажи частенько наведывались в гости – выпить и поболтать об искусстве, а иногда и переночевать. Благо в ее обширной гостиной стоял огромный диван в стиле бидермейер, обладающий усыпляющими свойствами – всякий, кто садился на него послушать интеллектуальную болтовню, немедленно засыпал.

Ее апартаменты, обставленные с небывалой доселе эклектикой, позволяли разместить еще четверых без ущерба для удобства хозяйки. У ее спальни была отдельная ванная комната, а между гостиной и прихожей располагалась кухня с холодильником, битком набитым бутылками кьянти и замороженной лазаньей, так что при необходимости можно было пережить зомби-апокалипсис.

Аманда покупала, что ей нравится, совсем не задумываясь о цене. В ее прихожей гости натыкались на бесценный антикварный комод, затем спотыкались о суперсовременную музыкальную установку на полу. Любовались забавной картиной Карла Шпицвега и ширмой в стиле арт-нуво, увешанной шелковым бельем. Здесь также валялась гитара Gibson (ее кто-то здесь забыл) и магическо-электрический шар, помнивший эксперименты Николы Тесла. На стенах висели: русская икона Казанской Божьей Матери, католическое распятие эпохи конкистадоров, оригинальный постер к фильму «Лифт на эшафот»…

Одевалась она несколько странно для современной молодой девушки, не по журналам мод и рекомендованным на данный сезон тенденциям, а в какие-то винтажные вещи. Впрочем, ей все было к лицу.

Ее считали эксцентричной миллионершей и восходящей звездой кино. Вроде бы она снялась в Европе у каких-то, весьма известных в узких кругах, независимых режиссеров. Фильмов этих никто не видел, но много говорилось об их гениальности, стиле и новаторстве. Измышления о своем статусе она не опровергала, считая забавной игрой. Пускай не сыгранные ею образы из кино переходят в журналы, пусть пишут, что хотят, лишь бы поскорее добились успеха своими статьями, получили работу и освободили диван.

Аманда не стремилась в Голливуд, не выстраивала карьеру, не обзаводилась полезными связями, не заигрывала с продюсерами. Редкие съемки в экспериментальных драмах у малоизвестных режиссеров были для нее скорее дополнением к самопознанию и развитием творческого начала, чем упорной работой по завоеванию славы. Она считала, что у нее и так полно назойливых поклонников. Слишком многолюдные богемные тусовки казались ей скучнейшим занятием и пустой тратой времени.

Она предпочитала в одиночестве читать о балах прошлого, чем участвовать в пошлых сборищах настоящего. Кумиры современников казались ей тупыми и самодовольными болванчиками по сравнению с утонченными, изысканными литературными героями прошлых лет.

Аманда с удовольствием позировала фотографам во время прогулок по городу, но работать в модельном бизнесе не хотела. Она была слишком ленива и неуправляема, чтобы соблюдать режим и рекламировать всякую дрянь.

Желая помочь друзьям и безработным журналистам, она подкидывала им идеи для статей, и ей нравилось выступать в роли «экстравагантной миллионерши» и покровительницы начинающих талантов.

Когда было модно писать о восточных практиках и все увлекались йогой, Аманда заявила в одном из интервью, что прирожденные мастера дзэн – это пустоголовые блондинки. Ибо они находятся в состоянии свободы от ума безо всяких медитаций, легко впадают в транс при виде цветов, постоянно созерцают свою природу в зеркалах, на все вопросы отвечают «не знаю» или выдают изречения, следуя пути освобождения от логики. Они не читают книг, согласно учению, что истина не выражается словами, а не достигают абсолютного просветления только потому, что много болтают.

Некоторые журналы охотно печатали эти байки в разделе светской хроники, и вот фотографии «миллионерши» замелькали рядом с известными богемными личностями…

И вдруг, она пропала. На вечеринках и в ресторанах ее больше не видели. В квартиру въехали другие люди. Куда же пропало юное дарование?

Ходили разные слухи. Одни журналисты придерживались романтической версии, сочиняя, что у нее была бурная любовная связь с одним начинающим гениальным режиссером, что она была его музой, вдохновляющим ангелом, и поклялась сниматься только у него, но тот неожиданно умер от передозировки наркотиков, так и не создав ни одного шедевра. Другие напускали туману, будто бы она прочитала некий загадочный сценарий, который так на нее повлиял, что она бросила все и ушла в монастырь. Сценарий сгорел вместе с домиком у озера, где был впервые прочитан. Там же якобы обнаружили и нетленные останки автора сценария.

Кто-то встречал ее на Амазонке, с ленивцем на руках среди чумазых детей из дикого племени, кто-то видел ее в Париже. Некоторые прозаические личности утверждали, что она чрезмерно увлеклась алкоголем, спилась и лечится у психиатра.