Текст книги "Перфоманс для эльфийского сафари"

– Ты в институте экспериментальной медицины. И как тебя лечить, сам понимаешь, никто не знает.

– Даже так?

– Вот так.

Тогда Мишка уже не скрываясь, почесался.

– У кого в Междуморье такие же заострённые уши? – спросил он. – У эльфов?

– Нет, – неуверенно ответил Васька. – У эльфов элегантные такие ушки. Остренькие – да, но аккуратненькие. А такие лопухи – я не знаю. Да и зачем тебе?

– Хотелось бы, знаешь ли, знать в кого я превращаюсь.

– Вот чего. Интересно тебе. А во что теперь весь наш мир превратится тебе, значит, не интересно. Куда магия игры хлынула? Кто ещё пострадал? Кем у меня ребёнок родится? Троллем или баньши?

– Не нагнетай!

Мишка вскочил и стал ходить из угла в угол.

– У меня не было иного выхода. Отключение сервера пропустило магию в реальный мир, но спасло людей. Я думаю превращение одного сотрудника «Руссо-вирта» в магического персонажа лучше, чем гробы. Десятки гробов! Кстати, больше никто не пострадал?

– А тебе хочется быть уникальным? – насмешливо спросил Васька. – Положившим естество своё на алтарь науки?

– Это смешно?

– Это мелко. Я думаю, что ты вообще действовал неосознанно. Не людей спасал, а воплотил своё подсознательное желание впустить Междуморье на большую землю.

– Ну, знаешь!

Мишка остановился и возмущённо уставился на Башарина.

– Знаю, – сказал Васька. – Помню все твои рассуждения в универе, твоё раздражение работой Парети, твой критический взгляд на Эльфийские Договорённости.

– Ты помнишь, с чего это всё началось? – спросил тогда Мишка.

– Что?

– Междуморье.

– Оно началось с игры «Бука из бамбука».

– Да. Детская развивающая игра. Конструктор. Но по неведомым причинам игра получила бешеную популярность, в неё играли все. Дети, взрослые, бездельники и космонавты… Джо Парети играл.

– Ну, знаю, знаю.

– Игру стали развивать, усложнять выходили всё новые версии, так появилось Междуморье.

– Да знаю я! – закричал Васька, но Потехин уже не обращал на него внимания. Он читал лекцию.

– И, собственно, казалось совсем естественным при первом эксперименте по внедрению физического тела в виртуальную реальность использовать именно эту игру. Ты знаешь, что именно Главный попытался отправить в Междуморье? Впрочем, тогда он ещё не был главным. Они закинули в сеть спичку. Всего лишь спичку. И произошёл критический прокол ноосферы, мир игры хлынул в реальность. Это ещё нам очень повезло, что он хлынул в пустыню, страшно подумать, что бы было, если бы Междуморье возникло где-нибудь в Европе. Ты что уставился?

Васька смотрел на него со странным выражением.

– Да ухмылка у тебя. Странная такая.

Потехин сходил к зеркалу. Да. Ухмылочка была диковатая. Он вспомнил у кого в Междуморье такие ухмылки. Что ж, ему можно сказать повело. Не в гоблина какого-нибудь перерождался, не в энта или зомбака. А букой побыть вполне терпимо, пока всё не наладится. Только вот когда всё наладится?

– На чём я остановился? – как ни в чём не бывало, спросил Мишка, вернувшись.

– Ты спросил чего я на тебя уставился, – угрюмо ответил Васька.

– Да? А, ну да. Так вот…

– Брось трепаться. Скажи сразу – ты готовился к такому развитию событий?

– То есть ты хочешь спросить меня: «Что же теперь будет?».

– Ну.

– А я не знаю! И это прекрасно. Наконец-то мы чего-то не знаем, наконец-то мы чего-то боимся, наконец-то нам угрожает реальная опасность. Нас ждёт прекрасное, удивительное время.

– Да? – ещё более мрачно спросил Васька. – Знаешь, я лично вот это прекрасным не считаю.

Он оскалился и выпустил перед собой тонкие струйки пламени.

– Ужас, – сказал Мишка убитым голосом. – Значит всё-таки не только я.

– Нет. Поражения разной степени тяжести получили все, кто находился в непосредственной близости от тебя. Теперь у кого крылья отрастают, у кого чешуя. Когда ты отключил сервер, энергия ударила по людям. Да, не взрыв. Но магическое воздействие впервые вышло за пределы Междуморья. Ты этого ведь хотел?

– Нет, – растерянно ответил Мишка. – Я хотел совсем не этого. Всё должно было быть совсем не так.

– А как?

Мишка, нахмурившись, молчал. Он был совершенно подавлен и всё время чесался. Васька попытался его развеселить, выдувая пламя колечками, но шутка не удалась. Потехин лишь кривился, и Ваське стало неприятно смотреть на его стремительно меняющееся лицо. Мишка на глазах превращался в неведомое существо, рождённое человеческой фантазией, а теперь стремительно воплощающееся в реальность.

– Давай ты мне всё расскажешь и мы что-нибудь придумаем, – сказал Васька.

– Давай, – легко согласился Мишка. – Всё началось с письма Гнутоноса…

Глава четвёртая
совсем короткая, но интересная.

Страшно, страшно было Джо Парети. Потому что всю свою жизнь Джо Парети боялся. Сначала он боялся своей матери, женщины властной и без ума любящей своего сына. Потом боялся начальника Службы Контроля, старого Роберта Фергюсона, к которому пришёл совсем молодым стажёром сразу после академии. Но настоящий липкий страх поселился в нём во время Первого Марсианского Инцидента, когда на глазах у землян неожиданно очнулась от небытия древняя могущественная цивилизация, ужаснула своим циничным равнодушием и снова легко исчезла в пучинах космоса. Тогда Парети впервые серьёзно задумался о том, сколь уязвима жизнь на Земле, сколько опасностей ей угрожает и какая малость нужна, чтобы навсегда прервать зыбкое благополучие человечества. Он видел угрозу везде, санитарный контроль в зоне астероидов стал его пунктиком, по его инициативе все научные исследования, обладающие стратегическим потенциалом, проходили сертификацию на пролонгированную безопасность. Парети начал бояться в глобальном масштабе, «как бы чего не случилось» стало его девизом.

Как ни странно, именно превентивный страх делал Парети счастливым. Работая в Службе Контроля, он ежедневно предотвращал, оберегал и устранял. Предостерегал и ликвидировал. Сдерживал. Это было славное время, когда на Земле то и дело вспыхивали эпидемии, экологические бедствия и локальные конфликты. И всегда Парети был тут как тут. Он слыл лучшим специалистом в своём деле, без него не обходилась ни одна мало-мальски заметная заваруха. Это настоял на введении карантина для беженцев с Юпитера, закрыл работы по созданию человекоподобных роботов, с большим трудом, но всё же навсегда остановил исследования живого марсианского мха. Но вот эксперименты в «Руссо-вирт» он проморгал. Это стало его крахом, он себе этого так и не простил.

После того, как стало ясно, что Междуморье локализовалось в пространстве, после первой паники и первого изумления, когда достаточно быстро возобладало мнение: «Компьютерная игра в реальном мире? Ну и что, никто же не умер», после заключения Эльфийских Договорённостей, Парети подал в отставку. Но сильно ошибались те, кто подумал, что старик сломался. Нет. Совершенно трезво старик оценил ситуацию и, придя к выводу, что жизнь на планете и в Системе более менее налажена, он ушёл из СК и занял скромную должность начальника Особого отдела «Руссо-вирт». И стал ждать.

И вот теперь он дождался. Неизбежное произошло. Уродливый мир Междуморья с его гномами, гоблинами и прочей чертовщиной грозит большой земле, и никто другой как Джо Парети спасёт человечество от язвы компьютерной магии. Это будет достойным завершением карьеры, после этого и действительно можно на покой. Так думал старик Парети, ничуть не расстроенный бегством Кривохмыла, Наташи и Кайдена. Ничего, он и не таких вылавливал.

– Мы ждём указаний, господин куратор, – сказал Шорт Форс, но в голосе его не было почтительности. Ничего, за свою жизнь Парети привык, что к нему часто относятся несерьёзно. До поры, до времени.

– Какие же указания могут быть, сударь? – сказал начальник Особого отдела «Руссо-вирт». – Искать и догонять, искать и догонять.

Несмотря на то, что Междуморье было вечной головной болью Джо Парети, в магическую страну он попал впервые. Всё здесь вызывало у него отвращение. Особенно отвратительными казались обитатели магического мира. И погода. Ярко светило солнце, а Парети плохо переносил жару. Его тропическая форма уже намокла от пота, а сапоги словно усохли на солнце – они нещадно давили. Недолго думая, Парети разулся и посмотрел на свои босые ноги. Потом на свои руки. Ногти очень быстро переростали в когти, а цвет кожи приобрёл явственный зеленоватый оттенок. Парети не был знатоком игры «Междуморье» и не знал, в какое магическое существо он превращается, но вот то, что все десантники обратились гоблинами, он понял сразу.

– Искать! – капитан Форс недовольно поправил перевязь со шпагой. – Легко сказать «искать». Но, судя по всему, они двинулись к песчаным пещерам, а это, знаете ли…

Парети знал. Ему уже рассказали про песчаные пещеры и про нимф, которые в Междуморье почему-то стали плотоядными. Сам Форс и рассказал во время короткого инструктажа перед заброской. Вообще, Парети представлял себе нимф как-то по-другому, но это сейчас было совершенно не важно.

– Капитан, вы что же, боитесь? – насмешливо спросил Парети.

– Не забывайтесь, сударь! – грозно вскричал капитан Шорт Форс.

– Слышь, это, начальник, – встрял в беседу командир десантников, рослый сержант. До того, как он превратился в гоблина, у него, помнится, были голубые глаза, вместо которых теперь виднелись налитые кровью буркалы с вертикальными зрачками. Гоблин гоблином, что с него взять?! – Ты этого местного может на «слабо» и возьмёшь, а мы на такое не подписывались.

– А на что вы подписывались? – на этот раз ласково спросил Парети.

– Ну, это. Приказ был оказать содействие в поимке сотрудницы «Руссо-вирт». Которая с ума сошла и в игру сбежала. Ну, вот девчонки этой.

– Так оказывайте! – заорал Парети. – Или устав забыли? Вас годами готовили для боевых действий в космосе, а тут нимф каких-то зассали?

– Мы, это. Нимфы нам до одного места, а вот это как? – сержант подёргал себя за клочья шерсти, которые пучками торчали у него по всему телу. Шерсть, кстати, вполне гармонировала по цвету с камуфляжной формой десантника.

– Не пререкайтесь, сержант! – продолжил орать Парети. – Не позорьте меня перед этим капитаном. Он помнит свой долг, он помнит честь офицера, а вы так и проходите с лычками сержанта до самой пенсии. У нас есть приказ, есть патроны и все живы! Шерсть на ушах вам не нравится? Так чем быстрее мы найдём эту девку, тем быстрее вернём себе нормальное обличье.

Шорт Форс, услышав про офицерскую честь, весь подобрался, тряхнул шпагой на портупее и попытался щёлкнуть каблуками. Каблуки увязли в песке, но он, не утратив гонора, спросил:

– Господин куратор, возможно, ваших полномочий будет достаточно, чтобы обратиться за помощью к господину Сенергеч-Бопу?

Сержант угрюмо взглянул на капитана из-под насупленных гоблинских бровей и промолчал. Парети был доволен. Теперь сержант будет ненавидеть капитана, а капитан, помня об офицерской чести, будет демонстрировать яростное усердие.

– Ну, вы, сударь, хватили! – ответил Парети капитану. – Верховного мага по таким пустякам беспокоить просто неприлично. Давайте рассуждать логически.

Как в такой необычной обстановке можно было рассуждать логически, Парети и сам представлял с трудом. Весь опыт его многолетней службы протестовал, связывал по рукам и ногам, не давал действовать. Потому что раньше работа Джо Парети сводилась к тому, чтобы прекращать любые действия в нештатной ситуации. Запретить. Назначить рабочую группу по расследованию. Собрать комиссию. И ничего не предпринимать до выяснения. Выяснения чего? Об этом Парети часто даже не задумывался. Обычно его миссия заканчивалась на этапе запрета. Сейчас же вопреки всем инструкциям от Парети требовались решительные действия. Но единственное, что Джо Парети умел делать решительно, это осторожничать. Поэтому он сказал:

– Они пошли к песчаным пещерам, но долго там не продержатся. Даже если их не сожрут нимфы, без воды и еды они вынуждены будут вернуться в Нововавилонск. По дороге туда мы их и перехватим. Мы идём на север.

***

Мишка Потехин и Васька Башарин сидели на веранде роскошного Потехинского особняка и чесались. Ароморфоз проходил для обоих мучительно. Если бы Главный не приказал всем пострадавшим во время энергетического прорыва сидеть по домам под наблюдением врачей, они бы сидели на работе. И работали. И не изнывали так от бессильной тоски, от невозможности что-либо изменить, от собственной ненужности. Их бесило, что кто-то сейчас занимается решением интереснейших научных задач, а они обречены прозябать на больничном, точно какие-то пенсионеры. Оставалось только страдать и чесаться.

– У меня, кажется, хвост отрастает, – сказал Васька и поёрзал в шезлонге.

– Сообщи лечащему врачу, – равнодушно посоветовал Мишка.

– Ага, – согласился Васька и отхлебнул из бокала. Он пил белое вино, а Мишка выдул уже два чайника крепчайшайшей заварки. Васька очень надеялся, что это хороший знак и Мишка вот-вот что-нибудь придумает.

На горизонте заходил на посадку орбитальный модуль. Отмобилизованные для строительства новой линии накопителей силы космофлота прибывали сразу на границу с Междуморьем и разворачивали линию защиты. Корабли садились каждые двадцать минут, и Мишка впервые пожалел, что устроил себе жильё так близко от границы. От рёва двигателей сильно закладывало уши, и это раздражало.

– Зачем они тянут на Землю боевые крейсеры? – спросил Васька, разглядев в небе целую эскадру новейших ЦсЗ-100. – Воевать что ли собрались?

– Силовое поле можно использовать. Вытянуть цепочкой. Дипломный проект Джо Парети.

– Это что? Наш Парети?

– Да. Это наш старикан Парети…

– Выходит, он ещё тогда про это думал.

– Он думал. Мы вот не думали.

– Не говори за всех, – резко сказал Васька. – Это письмо, которое ты мне продемонстрировал с несчастным видом. Оно многое объясняет, но ещё больше многое запутывает. И уж ни в малейшей мере тебя не оправдывает.

– Ты, видно, невнимательно читал.

– Ну, может быть, – сказал Васька и ещё раз углубился в текст, написанный от руки на пергаменте. Это было дьявольски неудобно: читать текст не на экране, да ещё и написанный от руки.

«Дорогой Миха! Прости, что я так к тебе обращаюсь, но дело в том, что хотя ты пока и не знаком со мной, я тебя уже давно знаю и даже, в некоторой степени могу утверждать, что мы не просто добрые приятели, но с некоторых пор весьма близкие друзья. Просто для тебя наше знакомство ещё только в будущем, а для меня уже в прошлом. Я заинтриговал тебя, верно? И ты теперь не оторвешься от моего письма, которое поначалу наверняка воспринял как чью-то дурацкую шутку и уже хотел выбросить. Вот видишь, я тебя неплохо знаю.

Меня зовут Гнутонос (по крайней мере, меня сейчас так зовут) и я живу в Междуморье. Я принадлежу к магическому народцу бук из шкафа, в котором, собственно и проживаю со своим воспитанником Кривохмылом. Ты знаешь, Миха, жить в шкафу очень даже неплохо! Уютно, тепло и как-то надёжно, что ли…

Но к делу. Как ты уже понял, я могу перемещаться во времени и, следовательно, знаю будущее не только Междуморья, но и того, что мы, народ магической страны, называем «большая земля». Так вот: всем нам угрожает большая опасность. Благодушие современного общества, его мягкотелость, отсутствие в течение продолжительного времени реальных проблем глобального характера превратили нашу расу в стадо жиреющих баранов. Обидно? Но это так, я знаю, что ты и сам придерживаешься того же мнения. Когда я говорю «нашу расу», я имею в виду Homo sapiens. Да-да! Это сейчас я бука из шкафа, но рождён я был человеком и большую часть жизни провел, занимаясь научными изысканиями в области сетевых технологий. Да, мы с тобой коллеги. Прости, я опять о себе, но иногда мне здесь бываетнемного тоскливо…

Итак. Я бежал из своего будущего в теперешнее прошлое, потому что недавний прорыв магии из Междуморья уничтожил мир, в котором я жил. В моём времени несмотря на все усилия корпорации, магию не удалось остановить и скоро все жители Земли стали волшебниками. Это привело к очень быстрому коллапсу технологической цивилизации, вырождению науки. И началась война между «Интеркосмо» и «Руссо-вирт». Нешуточная война. С обменом ядерными ударами, геноцидом и разрушением всей инфраструктуры. Междуморье было уничтожено, а человечество разделилось на магов Земли, поддерживающих на планете убогий мир средневекового фэнтези, и людей космоса, пытающихся выжить на базах Марса, Луны и немногочисленных космических станциях.

Как ты понимаешь, меня категорически не устраивает такое развитие событий. Тебя тоже не устроит. Я в этом уверен. Но скрупулёзно разработанный мною план по спасению нашего будущего был нарушен случайным фактором: эта ваша практикантка, набитая дура, вмешалась в намеченный ход событий, сбила с пути моего воспитанника Кривохмыла, который, владея движком игры, должен был осуществить акцию, по глобальному завершению проекта «Бука из бамбука». Да, это единственный выход. Конец игры. Хватит, наигрались. Кривохмыл хороший, добрый, но недалёкий парень, ему нужна помощь. Сейчас он просто не понимает, что ему дальше делать. Ты должен отправиться в Междуморье и взять на себя руководство процессом.

Более подробные инструкции ты получишь после втречи с Кривохмылом, ищи его на севере Междуморья, в окрестностях Нововавилонска.».

– Так что же я тут проглядел? – спросил Васька, небрежно помахивая пергаментом.

– Это письмо я получил голубиной почтой.

– Ну.

– Само по себе это не кажется тебе странным?

– Что здесь вообще не странно? – Васька так же небрежно бросил пергамент на столик из марсианского обсидиана.

– Вот именно. Всё очень странно и поэтому я ему верю.

– Нет, погоди. Человек пишет, что он превзошёл не только магию, но и все современные технические достижения. Но при этом явно ограничен какими-то условностями, живёт чёрт знает где и фактически просит о помощи. Тебе не кажется, что он заврался?

Мишка посмотрел на Башарина с явным сожалением, как будто усомнился в интеллектуальных возможностях своего старого друга и веско произнёс:

– Он пишет о прорыве магии до того, как этот прорыв произошёл. Я бы сомневался, если бы получил письмо по электронке. Но голубю надо время, чтобы долететь из Междуморья. Значительное время.

Васька несколько секунд обдумывал сказанное и кивнул.

– Хорошо. Гнутоносу ведомо будущее. Допустим. Допустим, всё это правда. И что ты предлагаешь?

– Как будто не понятно.

– Я сразу понял, что ты задумал, – ухмыльнулся Васька.

– Ну и? Ты одобряешь?

– Как будто у нас есть другой выход.

– Есть. Отгородиться от Междуморья, поставить энергетический блок, навсегда закрыть страну игры для посещения. Я уверен, что Главный осуществляет именно этот сценарий событий.

– Но этот твой Гнутонос пишет, что… – Васька снова схватил пергамент и нашёл нужную сточку, – вот. «Несмотря на все усилия корпорации, магию не удалось остановить.».

– Мы можем предупредить Главного. Увеличить мощности.

– Это пассивное решение, это тебя никогда не устраивало.

– А тебя?

– Ну что ты докопался? Неужели так трудно просто спросить: ты со мной?

– Так ты со мной?

– Ещё бы! Хочешь, чтобы я тебя одного отпустил в Междуморье? Фигушки, ты без меня там сразу пропадёшь.

– Спасибо. Честно говоря, я опасался, что ты откажешься.

– С чего бы это я отказывался?

– Нас наверняка выгонят из корпорации.

– А, это. Ну да. Выгонят. Поганой метлой. Ещё и характеристику такую дадут, что даже в ремонтники не возьмут. Но, если не ошибаюсь, от нас зависит будущее всего человечества? А я всегда мечтал о чём-то вот именно таком.

– Пойдём собираться, – сказал Мишка Потехин.

***

Кайден, не переставая, гнусил, что вот есть у них эдакая штука всесильная, а они от стражи бегают, а всё потому, что бука, видите ли, великий художник и жмётся потратить магической энергии, всё на драный свой перфоманс бережёт. Ему уже и Наташа говорила заткнуться, и Кривохмыл молчаливым презрением обдавал, но никак дракону неймётся, летит рядом и зудит над ухом.

– Слышь ты, концептуалист. А давай ты меня мэром Нововавилонска сделаешь. Эх, мы б тогда развернулись!

Бука изо всех сил не обращал внимания, наслаждаясь полётом. Как несправедлива порой судьба! Почему он, которому так нравится летать и вообще путешествовать, создан букой, живущим в шкафу, а безмозглый дракон не ведает даже, каким счастьем обладает, имея крылья?

Они летели в привычном уже порядке: Наташа верхом на Кайдене, Кривохмыл рядышком на помеле. Летели в Нововавилонск. Это нимфы после сытного застолья, осоловев и желая угодить всесильному буке, надоумили. Так и сказали: «Ехайте в Нововавилонск. Пустыня большая, но в ней вас издалека видать. А в городе в толпе проще затеряться. Оттэда и махнёте уже в Новокарфагенск, коли так уж приспичило. Хочите сафари – будет вам сафари. Мы и сами туда к началу охоты подъедем.».

Кривохмыл не был теперь так уверен, что ему во что бы то ни стало надо попасть на эльфийское сафари. Все наставления дядюшки Гнутоноса остались где-то в прошлом и сделались малозначительными. Куда важнее ему казалось доставить Наташу на границу с большой землёй. Но она даже и слышать не хотела про возвращение. Никаких капитанов форсов она не боялась, всё ей было нипочём, и вообще, она заявила, что если бука передумал посетить сафари, то она и одна туда прекрасно доберётся. Галвин с братьями проводят. Тогда дракон сказал: «Ага. Они тебя с удовольствием проводят. Может даже не по одному разу.». А бука тогда спросил: «Зачем тебе так надо на сафари?». Но Наташа промолчала, только глянула своими глазищами на Кривохмыла так, что у него в груди как будто сердце сначала остановилось, а потом куда-то побежало.

– Город! – крикнула Наташа, указывая на горизонт.

– Садимся! – приказал Кривохмыл.

– Зачем это? – удивился Кайден.

– И правда, зачем это ещё? – поддержала дракона Наташа.

Но бука был непреклонен. Не дожидаясь друзей, он круто пошёл на посадку. Кайден был вынужден последовать за ним. Приземлились очень удачно, возле старого колодца. Заодно и воды можно будет набрать.

– Если ты опять собираешься меня уговаривать, то ничего не выйдет, – сказала Наташа, соскакивая с дракона. – Я же ясно дала понять.

Она хмурилась, притопывала ножкой по песку, а дракон кивал, скалился и пускал дым из ноздрей. Он уже понял, что при помощи Наташи ему гораздо легче будет уговорить Кривохмыла сделать его мэром Нововавилонска. «Спелись, – подумал Кривохмыл. – Ну, ничего!».

– Водички набрать, – как бы оправдываясь, сказал бука. – Ну и замаскироваться.

– Как это? – не понял дракон. – Как это ты меня замаскируешь?

– Есть одна мыслишка, – туманно ответил бука и вынул из сумы флягу. – Может, и перекусим заодно? У меня ещё вирусятина осталась.

Дракон лишь хмыкнул, а Наташа пожаловалась:

– У меня от неё жуткая изжога разыгралась. Я бы сейчас яблочко съела.

«Яблочка хочет!» – с умилением подумал Кривохмыл и, отложив в сторону кусок мяса в холщовой обёртке, достал Золотой Додека́эдр Це. Дракон тут же расплылся в улыбке, полагая, что настал его звёздный час.

– Прилагая всю сноровку, начинаю маскировку! – скаламбурил бука, но Наташе шутка явно не понравилась, и он расстроился. А потом неожиданно для себя разозлился. Не угодишь ей! Тоже мне фря выискалась. Ну ладно, щас получишь. И Кайден, дружок закадычный, милый дракоша – тоже щас получит.

Кривохмыл не знал заклятий преображения, но с таким мощным артефактом они и не требовались. Бука даже не стал входить в интерфейс игры, просто, прикрыв глаза, представил, как будет выглядеть дракон в новом обличии. Каким он будет хорошеньким. И сразу тишину первозданной пустыни взорвали чудовищные ругательства. Бука открыл глаза и увидел вместо дракона странного попугая: чешуйчатого на пузике, перистого на спинке и с хохолком ядовито-зелёного цвета на голове. Мощный клюв отливал перламутром, а хвостовое оперенье было ярко-оранжевым.

– Это что?! – орал попугай, бывший недавно драконом. – Это как? Ты соображаешь или тухлятины обожрался? Я тебя испепелю, моль ты бледная, платяная!

И испепелил бы. Но вместо грозных огненных струй из клюва попугая вырвались два крошечных огонёчка, не больше чем от обычной зажигалки. Наташа хохотала так, что слёзы брызнули у неё из глаз.

– Слышь, бука, – сказал Кайден. – Вертай всё в зад. А то пожалеешь, я тебе такого никогда не прощу.

Как ни странно, голос у Кайдена почти не изменился. Такой же хриплый, разве что теперь не слишком мощный.

– Ага, – сказал бука и снова закрыл глаза.

Теперь пески древней Сахары ужаснулись девичьему визгу. От Наташи бука не ожидал такой бурной реакции, она всё-таки казалась ему девушкой более-менее сдержанной. Кривохмыл открыл глаза и оглядел дело чар своих. А чего? Ведьма как ведьма. И не надо так орать.

– Ой! – надрывалась Наташа. – Ой-ой-ой. Ойюоюшки…

Нет, Кривохмыл совершенно не понимал такой реакции. В образе ведьмы Наташа совершенно не утратила своей сексапильности, была по-прежнему хороша, фигура даже стала несколько стройнее, а то, что вместо длинных распущенных по плечам волос теперь были торчащие во все стороны упругие патлы, так это даже модно, некоторые молодые эльфийки специально такую причёску делают. Но Наташа продолжала причитать, убитая горем, а попугай ржал, лёжа на спине и распластав крылья.

И тут до Кривохмыла дошло. Наташа уставилась на свои руки, на которых вместо аккуратных ноготочков были страшноватые ведьмовские когти. Вздохнув, бука поменял когти на ногти и создал перед Наташей зеркало в рост. Она, мгновенно успокоившись, принялась вертеться, разглядывая себя со всех сторон.

– Ну-ну, – проворчал попуго-дракон. – Молодец. Хорошо всех замаскировал. Ну а себя, гнида, небось эльфом сделаешь? А? Слышь, Наташка? Ведь эльфом же, точно говорю. Не пожелает он гоблином бегать или троллем скакать.

– Нет, не эльфом, – ответил бука и сделал себя человеком.