Жанр: Драматургия, Поэзия и Драматургия

«Так и будет» относится к пьесам Симонова о последнем периоде Второй мировой войны, тонко уловившим умонастроения людей, находящихся в переходном состоянии от военного существования к мирной жизни. Героико-романтическая драма нанизана на жесткий каркас имущественного конфликта, а точнее, пресловутого «квартирного вопроса» – залог крепкой интриги во все времена. В годы войны в квартиры жильцов, считавшихся без вести пропавшими, вселяли других, потерявших жилье при бомбежке – вселяли официально, но на временных правах, с формулировкой «до возвращения законного владельца». Вот, в одну из таких квартир, в которой уже обосновалась интеллигентная семья видного архитектора, и приезжает на побывку с фронта главный герой пьесы – инженер-полковник Савельев, и его неожиданное появление катализирует все последующее действие. Зайдя в свой кабинет, он сразу отмечает, что фотографии его семьи (погибших в начале войны жены и дочери) по-прежнему висят на своих местах – безусловное свидетельство уважения к чужому личному пространству и душевной деликатности новых постояльцев. Да и сам полковник, будучи тактичным, решает не обременять собой незнакомых людей и поселиться на все время своего пребывания в гостинице. Обостренное чувство такта обеих сторон не мешает обеим сторонам подойти к ситуации с юмором и счастливо разрешить создавшееся напряжение совместным проживанием на общей территории. Пьеса сильна своими психологически выверенными персонажами, в том числе, и второстепенными: так, сослуживец полковника, майор Анна Греч – становится носителем ценностных ориентиров для Ольги, взрослой дочери архитектора, лишившейся матери в раннем детстве, а также, выступает своеобразным ангелом-хранителем влюбленных и поддерживает зарождающееся чувство между Савельевым и Ольгой, которые, в силу разных причин, не признаются в этом даже сами себе. Финал – по-чеховски размыт: полковник опять уезжает на фронт, но, следуя логике общего жизнеутверждающего тона пьесы, квартирного уплотнения, на сей раз – по собственному желанию, героям...

Жанр: Драматургия, Поэзия и Драматургия

Америка, послевоенное время. Преуспевающий журналист стоит перед нравственным выбором: написать правду или скрыть факт подготовки США к новой войне. Идет своеобразный разговор Человека и Совести, во время которого герой анализирует события и поступки прошлых...

Жанр: Драматургия, Поэзия и Драматургия

Главный герой пьесы – глава крупного бактериологического института, талантливый ученый Сергей Александрович Трубников. Посвятив свою жизнь исследованию опасных инфекционных болезней, он много раз рисковал жизнью, проверяя изобретенные препараты прежде всего на самом себе, так что поводов сомневаться в его мужестве нет. Но не устояв перед грехом тщеславия и не посовещавшись предварительно с коллегами по институту, Трубников посылает секретные разработки в Америку, в расчете на издание собственной книги за границей. Столкновение противоположных взглядов на соотношение гуманизма и науки, на то, стоит ли наука выше политических интересов и составляет основной конфликт...

Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика

Константин Михайлович Симонов – советский писатель, поэт, общественный деятель, – был лауреатом шести Сталинских премий. Сталин высоко ценил его; Симонов много раз встречался и беседовал с вождем.

В своих воспоминаниях Константин Симонов рассказывает о встречах с И.В. Сталиным, об обстановке того времени. Автор оценивает Сталина как руководителя, пишет о его непростой личности; особое место отводится роли Сталина в Великой Отечественной войне.

«Правда о Сталине – это правда сложная, в ней много сторон, и ее в двух словах не скажешь. Ее и надо писать и объяснять как сложную правду, только тогда она будет подлинной правдой», – считает К....

Жанр: Книги о войне, Современная проза

«… Двадцать с лишним лет назад, в ходе работы над трилогией «Живые и мертвые», я задумал еще одну книгу – из записок Лопатина, – книгу о жизни военного корреспондента и о людях войны, увиденных его глазами.

Между 1957 и 1963 годами главы этой будущей книги были напечатаны мною как отдельные, но при этом связанные друг с другом общим героем маленькие повести («Пантелеев», «Левашов», «Иноземцев и Рындин», «Жена приехала»). Впоследствии все эти вещи я соединил в одну повесть, назвав ее «Четыре шага». А начатое в ней повествование продолжил и закончил еще двумя повестями («Двадцать дней без войны» и «Мы не увидимся с тобой…»).

Так сложился этот роман в трех повестях «Так называемая личная жизнь», который я предлагаю вниманию читателей.»

Константин...

Жанр: Книги о войне, Современная проза

«… С этим третьим гансом вышло так, что Полынин, потеряв своих, неудачно напоролся на него один на один, уже израсходовав до этого весь боезапас. Ганс, судя по первым же его маневрам, был крепкий орешек. Стрелять по нему нечем, а начнешь выходить из боя – зайдет в хвост и свалит!

Но откуда ему знать, что у тебя кончился боезапас? Полынин решил не выходить из боя и маневрировать, пока ганс сам не выдержит и не пойдет первым к себе домой.

Но у этого ганса, видимо, были крепкие нервы, он все не выходил и не выходил из боя и действовал так нахально, что у Полынина даже на секунду мелькнула мысль: не догадался ли ганс, что тебе нечем его сбить?

В конце концов на одном из разворотов ганс все же оплошал, и Полынин зашел ему прямо в хвост почти вплотную. Одна очередь – и все! Если б было чем… Тут-то Полынин и пошел на...

Жанр: Книги о войне, Современная проза

«… Двадцать с лишним лет назад, в ходе работы над трилогией «Живые и мертвые», я задумал еще одну книгу – из записок Лопатина, – книгу о жизни военного корреспондента и о людях войны, увиденных его глазами.

Между 1957 и 1963 годами главы этой будущей книги были напечатаны мною как отдельные, но при этом связанные друг с другом общим героем маленькие повести («Пантелеев», «Левашов», «Иноземцев и Рындин», «Жена приехала»). Впоследствии все эти вещи я соединил в одну повесть, назвав ее «Четыре шага». А начатое в ней повествование продолжил и закончил еще двумя повестями («Двадцать дней без войны» и «Мы не увидимся с тобой…»).

Так сложился этот роман в трех повестях «Так называемая личная жизнь», который я предлагаю вниманию читателей.»

Константин...

Жанр: Повести, Малая форма

«… Услышав сейчас эти тяжелые хозяйские шаги, Басаргин отчетливо вспомнил один старый разговор, который у него был с Григорием Фаддеичем еще в тридцать шестом году, когда его вместо аспирантуры послали на два года в Бурят-Монголию.

– Не умеешь быть хозяином своей жизни, – с раздражением, смешанным с сочувствием, говорил тогда Григорий Фаддеич. – Что хотят, то с тобой и делают, как с пешкой. Не хозяин.

Басаргину действительно тогда не хотелось ехать, но он подчинился долгу, поехал и два года провел в Бурят-Монголии. И всю дорогу туда, трясясь на верхней полке, думал, что, пожалуй, Григорий Фаддеич прав. А потом забыл об этом. А сейчас, когда вспомнил, уже твердо знал, что прав он, а не Григорий Фаддеич, и что именно он, Басаргин, был хозяином своей жизни. Был хозяином потому, что его жизнь в чем-то самом для него важном всегда шла так, как, по его взглядам, должна была идти. А главное – шла так, как ему хотелось, чтобы она шла, когда он думал о своих идеалах.

А Григорий Фаддеич, о котором, поверхностно судя, легче всего было сказать, что он-то и есть хозяин своей жизни, ибо он все делает так, как ему хочется и как ему удобно в данную минуту, – не был хозяином своей жизни, потому что жил, не имея идеала, который повелевал бы ему делать то или другое или примирял его с той или другой трудной необходимостью. В сущности, он был не больше чем раб своих ежедневных страстей, привычек и желаний....

Жанр: Книги о войне, Современная проза

Жанр: Книги о войне, Современная проза

1942 год. В армию защитников Сталинграда вливаются новые части, переброшенные на правый берег Волги. Среди них находится батальон капитана Сабурова. Сабуровцы яростной атакой выбивают фашистов из трех зданий, вклинившихся в нашу оборону. Начинаются дни и ночи героической защиты домов, ставших неприступными для врага.

«… Ночью на четвертый день, получив в штабе полка орден для Конюкова и несколько медалей для его гарнизона, Сабуров еще раз пробрался в дом к Конюкову и вручил награды. Все, кому они предназначались, были живы, хотя это редко случалось в Сталинграде. Конюков попросил Сабурова привинтить орден – у него была рассечена осколком гранаты кисть левой руки. Когда Сабуров по-солдатски, складным ножом, прорезал дырку в гимнастерке Конюкова и стал привинчивать орден, Конюков, стоя навытяжку, сказал:

– Я думаю, товарищ капитан, что если на них атаку делать, то прямо через мой дом способней всего идти. Они меня тут в осаде держат, а мы прямо отсюда – и на них. Как вам такой мой план, товарищ капитан?

– Обожди. Будет время – сделаем, – сказал Сабуров.

– План-то правильный, товарищ капитан? – настаивал Конюков. – Как по-вашему?

– Правильный, правильный… – Сабуров подумал про себя, что на случай атаки нехитрый план Конюкова действительно самый правильный.

– Прямо через мой дом – и на них, – повторил Конюков. – С полным сюрпризом.

Слова «мой дом» он повторял часто и с удовольствием; до него, по солдатской почте, уже дошел слух, что этот дом так и называют в сводках «дом Конюкова», и он гордился этим....