Книга: Моя жизнь в искусстве - Константин Станиславский

Станиславскому и МХТ удалось поработать со многими известными драматургами лично, и в книгу вошли некоторые интересные и забавные эпизоды, связанные с Максимом Горьким или Метерлинком, лично выбравшим МХТ для первой постановки "Синей птицы", и позволяющие узнать больше о них как о людях. Но особенное место как в истории МХТ, так и в книге отведено А.П. Чехову. Чехов был главным драматургом этого театра, именно здесь его пьесы нашли достойное воплощение, и характер Чехова, анализ его произведений и описание работы над постановками по праву занимают в книге больше места, чем любой другой автор.

Язык Станиславского показался богатым, увлекательным и совсем не сложным, а его характер и отношение к жизни и, конечно, к искусству, полные силы воли, желания постоянно искать что-то новое, работать над собой и бесконечно самосовершенствоваться, вдохновят любого любителя искусства.

Дальше...

Артист, педагог, режиссер - основатель сейчас уже школы-студии МХАТ. Он разработал систему, которую изучают все актеры в России и за ее пределами. Огромный труд, который занял целых 10 лет. Если коротко говорить о Ситсеме, то в ее основе лежит разделение актерской игры на три основных ступени:

Ремесло по Станиславскому основано на использовании готовых штампов, по которым зритель может однозначно понять, какие эмоции имеет в виду актёр. Искусство представления основано на том, что в процессе длительных репетиций актёр испытывает подлинные переживания, которые автоматически создают форму проявления этих переживаний, но на самом спектакле актёр эти чувства не испытывает, а только воспроизводит форму, готовый внешний рисунок роли. Искусство переживания — актёр в процессе игры испытывает подлинные переживания, и это рождает жизнь образа на сцене.

Думаю, больше раскрывать не стоит, потому что это будет очень долго. Скажу только, что по каждому из этих пунктов есть отдельная книга Искусство представления , Работа актера над собой в творческом процессе воплощения и третья часть Работа актера над собой в творческом процессе переживания .

Моя жизнь в искусстве - ведь он действительно этим жил. Станиславский отдавал работе самого себя, научил различать моменты, когда актер живет своей ролью от фальшивой маски. Ведь сейчас, как не прискорбно это осознавать, много актеров, игра которых совершенно не вызывает эмоций. Им не веришь. Я как раз столкнулась с этим сегодня, смотря сериал по книге Виктории Хислоп Остров , только здесь было с точностью наоборот. Я настолько прониклась актерской игрой, что просто забыла о том, что это постановка. Я искренне сопереживала героям, вплоть до того, что просто плакала. Вот такой должна быть игра актера, чтобы запасть в душу зрителя, чтобы не мог оторваться от просмотра, чтобы сопереживал. И знаете, я уверена, что сам Станиславский сказал бы им "Верю!"

Я не знаю, как оценивать эту книгу, да и можно ли оценивать человеческую жизнь? Но одно я знаю точно -мне понравилось то, как это было написано. Это было интересно и увлекательно, даже не смотря на то, что автобиографии я особо не люблю.

Итак, о книге. Замечательное повествование, прекрасный слог. Читается очень легко, вызывает интерес к тому, что же еще произойдет в дальнейшем в жизни автора.

Детство - прекрасная пора, когда даже негативные моменты стираются в памяти, уступая место ярким событиям. А у Константина Станиславского детство было насыщенным: было и неприятное, было и радостное. Неиссякаемые воспоминания о посещениях цирка, театра, балета и оперы того времени. Ярчайшие впечатления от выступлений певцов и артистов, которых автор запомнил по именам.

Но были и еще исключения в смысле стихийности голосового материала. Это знаменитый тенор Таманьо. Вот какова его сила. До его первого выступления в Москве он не был достаточно рекламирован. Ждали хорошего певца - не больше. Таманьо вышел в костюме Отелло, со своей огромной фигурой могучего сложения, и сразу оглушил всесокрушающей нотой. Толпа инстинктивно, как один человек, откинулась назад, словно защищаясь от контузии. Вторая нота - еще сильнее, третья, четвертая - еще и еще, - и когда, точно огонь из кратера, вылетела последняя нота, публика на несколько минут потеряла сознание. Мы все вскочили. Знакомые искали друг друга, незнакомые обращались к незнакомым с одним и тем же вопросом: "Вы слышали? Что это такое?" Оркестр остановился, на сцене смущение. Но вдруг, опомнившись, толпа ринулась к сцене и заревела от восторга, требуя "биса".

Отрочество и юность преподнесло Станиславскому свои положительные и отрицательные моменты. После домашнего обучения учеба в гимназии стала для Константина настоящим мучением, экзамены также не стали исключением, но были и забавные ситуации:

Больше всего боялись письменных экзаменов греческого и латинского языка...Чуть не перед каждой партой стоял учитель или надзиратель, чтобы не допускать списывания...В результате все без исключения ученики списали свои работы у одного из товарищей. У всех были одни и те же ошибки. Весь синклит ломал себе голову, чтобы разгадать этот фокус... В чем же секрет? Ученики, которые все, кроме одного, не знали предмета, вместо того, чтобы изучать его перед экзаменом, закрыли книги и обратили всё своё внимание на азбуку глухонемых. По целым вечерам они занимались только этим. Первый ученик, писавший эзаменационную работу на высший балл, продиктовал её нам, на виду у всех, пальцами рук...

Зрелый возраст с его многочисленными репетициями, провалами и успехами. Поиск своего истинного призвания. Вот, что Станиславский пишет об этом: "Все, конечно, знают наше актерское свойство: некрасивый хочет быть на сцене красавцем, низкий - высоким, неуклюжий - ловким. Тот, кто лишен трагических или лирических, мечтает о Гамлете или о ролях любовника; простак хочет быть Дон Жуаном, а комик - королем Лиром. Спросите любителя, какую роль он хотел бы всего более играть. Вы удивитесь его выбору. Люди всегда стремятся к тому, что им не дано, и актеры ищут на сцене того, чего они лишены в жизни. Но это опасный путь и заблуждение".

Когда я прочитала эти слова, то невольно вспомнилась роль Гамлета в великолепном, бесподобном, уникальном исполнении В.С. Высоцкого в ноябре 1971 года. Жаль, что Станиславский не дожил до этого и не видел игры Владимира Семеновича.

Деятельность Константина Станиславского в 20—30-е годы определялась, прежде всего, его желанием отстоять традиционные художественные ценности русского искусства сцены.

Книга "Моя жизнь в искусстве" дарит много положительных эмоций и какое-то необъяснимое душевное тепло. Ненавязчивость повествования - одна из ее сильных сторон. Слабых - не обнаружилось. Очень рекомендую к прочтению.

Прежде всего научиться любить искусство в себе, а не себя в искусстве.

Станиславский прошел непростой путь. Сейчас в это сложно поверить, но легендарный основатель МХАТа начинал свою актерскую карьеру, как простой копировальщик. И ему потребовалось немало времени, стараний и страданий, чтобы избавиться от своего навязчивого альтер-эго, "оперного баритона в испанских сапогах". В книге уделяется немало внимания понятиям актерского чувствования и творческого самочувствия. Первое - это жуткий набор штампов, клише и фальши - словом, всего того, что именуется театральщиной, бутафорщиной... Станиславский, будучи живым свидетелем того, как старое умирает, а новое еще и не думает зарождаться, был принужден блуждать в потемках, пытаясь найти источник света. И он его нашел. В самом себе. Да, этим живительным источником стал он сам. Вся суть Системы, если кратко, выглядит так: талант + интуиция+ техника. Современный театрал и киноман, не знающий тонкостей закулисной работы, конечно, только поморщится скептически. Мол, знаем, мол, плавали: актер должен не играть, а жить, и т.д и т.п. Но тот, кто имеет к театру или кинематографу хоть какое-то отношение, в курсе того, какой это титанический труд - играть на сцене. Вот возьмем, к примеру, Олега Даля. Или Смоктуновского. Каждый, кому повезло увидеть их на сцене, восхищались не только мастерством, но и тем, что верили. Ведь каждый из этих артистов всякий раз переживал на сцене не надуманные, а настоящие чувства (к слову, Смоктуновский, играя своего Мышкина, каждый раз (!) краснел в ключевом диалоге с Аглаей). А все почему? Да потому что в этом случае актер не влезал в шкуру своего героя, а просто был им. А как это - быть на сцене Гамлетом, Дон Жуаном, Моцартом, Скупым Рыцарем... и т.д.? Вот это-то и называется по Станиславскому творческим самочувствием. Актер сначала должен поверить себе в образе. Затем призвать на помощь интуицию и талант. Ну а далее - уже дело техники. Актерской, разумеется. Главной интригой книги для меня была история взаимоотношений Станиславского с Немировичем-Данченко. Из многочисленных баек и анекдотов нам известно, что они не ладили, и, мягко говоря, недолюбливали друг друга. Однако, сам Станиславский все эти домыслы опроверг. О своем коллеге и друге он отзывается с исключительным теплом и уважением. Вместе они создали немало шедевров, и, имея незначительные разногласия, были, в общем-то, единым целым. Откуда взялись эти байки, догадаться, в общем, несложно. Но обращать на них внимание едва ли стоит. Константин Сергеевич был свидетелем событий, которые перевернули ход мировой истории. Он видел, как зарождается главный конкурент театра, кинематораф. Он был знаком с Чеховым, Толстым, Чайковским и Метерлинком. На его глазах родились и выросли как актеры такие легенды, как Москвин, Качалов и Вахтангов. И воистину дико звучат слова некоторых либеральных, "левых" режиссеров и артистов о том, что, мол, "Система" отжила свое, что сейчас нужно что-то другое. Ломать не строить... Кстати, "нового" хотелось уже во время Станиславского. Он сам, наблюдая за так называемыми "свежими веяниями", задается горьким вопросом:

Почему, несмотря на успех внешних исканий в новом театре, он кажется таким заношенным и старым? Почему в нем так скучно? Не потому ли, что современное новое искусство – не вечно, а только модно?

И тут же отвечает:

Но беда современного искусства в том, что, в то время как внешние постановочные и актерские возможности достигли своего высшего развития, до конца исчерпаны, – внутренние творческие возможности совершенно забыты. Мало того, они легкомысленно отвергаются новаторами, которые не считаются с тем, что человеческую природу переделать нельзя и что тело без души жить не может.

Ничто не ново под луной. И сегодня театр (да и кинематограф тоже) переживает не лучшие времена. Иначе всяких тангейзеров и эротических танцев в школах просто не было бы.

И все же... Не все театральные режиссеры стремятся сейчас к новаторству. И далеко не все зрители стремятся удовлетворить в театре свои примитивные желания. И хочется верить, что с течением времени будет меньше "актеров", считающих свое ремесло легчайшим путем к деньгам и славе, а больше подлинных патриотов Искусства. Ведь

создание искусства, родившееся на сцене, живет лишь одно мгновение, и, как бы оно ни было прекрасно, нельзя приказать ему остановиться.

P.S. Была удивлена и оценкой, и рецензией некоей Кристины Станиславской. Через слово у нее "скучно", "неинтересно"... Читать книги (тем более, такие книги), Кристина - это не развлечение, а труд. Порой тяжкий. Зачем было насиловать себя и браться за априори неподъемное?

Прочитав первую часть «Артистическое детство», я испытала чувство зависти. Вот это детство! Вот это дети! Вспомните современных детей лет так 20 - 30 назад. Что мы делали? Играли на улице, катались на качелях, пробывали сигареты и алкоголь. А в 19 веке дети придумывали театральные представления, с раннего лет были посвящены в жизнь театра оперы. Да, безусловно, тогда люди приобщались к культуре чуть ли не рождения, причем, речь идет о мещанской семье, как жили простые люди, я не знаю. 

А вот остальные 300 страниц как - то прошли мимо меня. Создал театр, ну хорошо, рассказывал про все сложности и нюансы организации актеров, режиссерской работы, создал систему работы в театре, представил знаменитостей и рассказал интересные наблюдения и подробности жизни известных людей, таких как, например, Чехов Антон Павлович и Максим Горький. Это было действительно интересно читать, но на фоне монотонности всей книги, даже не помню свои ощущения.

К. А. Станиславский действительно сделал колоссальные открытия в области театра. Но, к сожалению, мне было ужасно скучно, особенно при описании декорации и метаний актеров. Понятное дело, что каждая творческая работа требует полной отдачи как физической, так и моральной. Умение владеть собой, проникнуться ролью. Работа актера, хорошего и талантливого актера сложный и многогранный процесс, но человек ведь сам избрал такой путь жизни. 

Книга мне показалась ужасно монотонной и скучной, хотя я прямо - таки безумно обожаю читать. Возможно, я еще мала для нее, потому что должна была что - то вынести для себя, как обычно делаю из художественных произведений.

Книга полезна для людей, интересующихся театром, актерам и всем тем, кто любит и работает в области театрального искусства. Похоже, я не из этой категории.