Текст книги "Архив сочинений 2017. Часть I"

Игорь Акимушкин «Мир животных. Млекопитающие, или Звери» (1971)

Существенный недостаток труда Игоря Акимушкина – невозможность понять, говорит он о том, что знает или пересказывает со слов других. Также невозможно понять, насколько хорошо он разбирается в самих животных, о которых взялся рассказывать. Временами им поднимаются такие вопросы, на которые сто лет назад уже Чарльз Дарвин твёрдо знал ответ. А иной раз Акимушкин и вовсе производит впечатление человека, отрицающего эволюцию животного мира, допуская понимание естественного отбора, но полностью игнорируя отбор половой. Если подходить с позиции того, что Игорь писал для детей, то достаточно сослаться на раздел о слонах, если же благодарить Акимушкина за популяризацию биологии, то придётся признать его заслугу – работу он проделал значительную, действительно наполнил её множеством любопытных деталей из жизни братьев меньших и братьев размером больших.

Чёткого разделения нет. Повествование начинается с Австралии, где обитает загадочное животное утконос, ставившее в тупик учёных всего мира, поскольку, по правилам логики, такого создания на планете существовать не может. Отталкиваясь от утконоса, Акимушкин переходит к прочим животным, стараясь охватить большинство из них. Рассказать предстоит о многих, в том числе и тех, которые вернулись обратно в океан, а также про научившихся летать. Сложность изложения для Акимушкина состояла ещё и в той особенности животного мира, что в природе имеются схожие существа, ничего общего кроме схожести не имеющие. Дабы не утомлять читателя, все похожие животные идут рядом с соответствующими оговорками.

Из текста наглядно следует понимание начитанности автора, изучающего интересующий его предмет не с натуры, а по книгам. Он не говорит о личных впечатлениях, не приводит примеры из собственной практики. Вместо этого на страницах присутствуют цитаты из прочих авторов, например из произведений Даррелла и Гржимека. Их периодически случается такое обилие, будто Акимушкин предпочёл дать возможность высказаться очевидцам, чьему мнению стоит обязательно доверять. Ещё один важный момент, текст не имеет чёткой схемы изложения, то есть Акимушкин рассказывал согласно наитию, где-то ограничиваясь историческими предпосылками, а где-то перечисляя забавные свидетельства из жизни животных. Получается, как хотелось Игорю рассказать, так он и писал, уделяя внимание фактическим наблюдениям свидетелей, среди которых он сам так ни разу и не отметился.

Надо заметить, к печали читателя, добрая часть приведённых для знакомства в тексте животных находится на грани вымирания. Их так мало осталось, что недалёк тот день, когда о них будут помнить лишь по книгам зоологов-современников. Если человек не заинтересован в разведении животных, это не приносит ему прибыль или не служит для выполнения прочих целей, то таким существам в будущем будет отказано в пребывании на планете. Множество раз Акимушкин сетует на китайскую медицину, чьи потребности, в первую очередь, ведут к вымиранию видов. Игорь в открытую не говорит об эффективности или надуманности рецептов китайских лекарей, его беспокоит сам факт уничтожения животного мира, когда, допустим, от носорога браконьеры берут рог и более ничего.

Пугает не только это. Акимушкиным приводятся свидетельства, согласно которым человек постоянно уничтожает животных по прихоти, не пропитания ради и не из необходимости убивать во имя чьей-то жизни. Именно акцентирование на данной проблеме красит труд Игоря. Может дети задумаются и, став взрослыми, не станут губить природу, выбрав приоритетом собственное благополучие. Но сколько бы не сменилось поколений, разумности у людей так и не появилось. Как животный мир истреблялся, так и будет истребляться дальше. Грустно, обидно, только иного пути у человека нет – он должен остаться один, сохранить годных ему представителей, а прочие, кто приспособится, составят компанию.

15.01.2017 (http://trounin.ru/akimushkin71)

Аполлодор «Мифологическая библиотека» (II век до н.э.)

Аполлодор ли Афинский написал труд, известный ныне под названием «Мифологической библиотеки», или этим озаботился кто-то другой, важно другое – до нас дошёл текст, сообщающий сведения о мифах древних греков. Автором были в краткой и ёмкой форме обобщены существенно важные фрагменты прошлого, собранные им из различных источников, в том числе и того, от чьего имени Библиотека написана. Теперь этот труд состоит из трёх книг, а также дополнительной части, называемой Эпитомой, поскольку она состоит из ссылающихся на Аполлодора других трудов: Ватиканская эпитома, Сиббаитские фрагменты, произведения Зенобия и Цеца.

Прямая хронология в «Мифологической библиотеке» отсутствует. Началом всего стал Уран. Дальнейшая история хорошо известна интересующимся мифами. Важно сразу оговорить, составитель Библиотеки старался придерживаться родословных, то есть взяв чей-то род за основу для изложения, о нём рассказывается от предков до последних достойных упоминания представителях. Так первая книга подводит читателя к походу аргонавтов, вторая – к подвигам Персея и его внука Геракла, третья – обо всём остальном, а вместе с эпитомой оглашает предпосылки Троянской войны, рассказывает о самом противостоянии и заключительных скитаниях участников конфликта.

Внимательный читатель найдёт в тексте ряд удивительных моментов. Например, упоминаемый во многих источниках Древнего мира потоп, получивший у греков прозвание Девкалионова потопа, является не таким сокрушительным катаклизмом, как это принято думать. Кроме «единственного» выжившего Девкалиона, аналогично ему продолжали здравствовать люди во всех уголках мира, что напрямую вытекает из приводимых Аполлодором родословных. Стоит согласиться, что трактовать подобные события можно разным образом, что Аполлодор не может служить источником истинно верного отражения прошлого. Кроме потопа в тексте «Мифологической библиотеки» возникают прочие разногласия, вроде утверждения, будто атриды Агамемнон и Менелай являются внуками Миноса, правителя Крита, после появляясь в более привычных читателю обстоятельствах.

Пересказывать содержание Библиотеки не требуется. Нужно самостоятельно выработать собственное понимание перечисленных в ней свидетельств, тогда получится создать общую картину некогда происходившего на самом деле, либо ставшего результатом народных преданий и многочисленных вмешательств плодотворно работавших над их искажениями драматургов. Однако, общая картина всё равно не сложится, поскольку в обилии имеющихся нюансов, каждый читатель на свой лад будет трактовать текст, принимая ту точку зрения, что окажется ближе его собственным желаниям.

Допустим, действительно изначально был Уран, от него пошёл Крон, после Зевс и олимпийские боги, в пылу постоянной борьбы за власть и удовлетворение похоти творивших мифическую историю. Появились первые люди, стали расселяться. Случился потоп. Начали расцветать очаги культуры на Пелопоннесе, Аттике и Крите. Рождались герои, совершались подвиги. Герои обзаводились детьми, уже их потомство вступало в кровавые распри за право владеть землями предков. И вот теперь можно ознакомиться с доставшимся нам наследием в виде сохранившихся мифов. Обратить внимание есть на что, особенно когда обращаешься к текстам не с целью их прочитать, а изучить и проанализировать. Труд Аполлодора тому послужит одной из исходных точек. Начав с «Мифической библиотеки», знаешь в какую сторону желаешь двигаться.

Конечно, одной Библиотекой ограничиваться нельзя. Она сама по себе – компиляция ранних свидетельств, в том числе и художественного толка. В той же мере будут полезны трагедии Эсхила, Софокла и Еврипида, эпические поэмы Гомера и, куда же без них, поздние переработки в исполнении римских и византийских авторов. В совокупности будет получен тот вариант видения прошлого, которое пожелает представить себе читатель.

17.01.2017 (http://trounin.ru/apollodorus)

Михаил Кураев «Капитан Дикштейн» (1977—87)

Капитан Дикштейн жил, а может и не жил, возможно отметился существованием, либо существовал в иной действительности, периодически проявляясь и воплощая в себе представителя человечества. О нём рассказывает читателю Михаил Кураев. Берёт для того разные временные отрезки, описывает их и продвигает повествование вперёд. В самом деле родившись, иначе на Земле никто ещё не появлялся (постулат №1), главный герой предстаёт на страницах в разных ситуациях. Вот его детство – сей поры никто ещё на Земле не избежал (постулат №2), вот воспитывающие его родители – никто ещё на Земле не появлялся без чьей-то на то случайной воли (постулат №3), вот буйная молодость – никто ещё на Земле не избежал совершения ошибок (постулат №4), вот он, согласно постулату №5, умирает, ибо все умирают.

Каждый человек достоин памяти (постулат №6), но не достоин того, чтобы о нём знали абсолютно всё, не подвергая его поступки и мысли сомнению (постулат №7). Должны быть белые пятна в истории, чтобы беллетристы в будущем могли применять все имеющиеся у них таланты для собственного представления о некогда происходившем (единственный постулат постулатов художественной литературы). Необязательно, чтобы в истории вообще существовали личности, которые могли оказать влияние на беллетристов, скорее наоборот – в действительности таковых личностей существовать не должно, дабы не ограничивать беллетристов в отражении некоторых воображаемых ими событий из действительно происходившего (предположение читателя).

Кураев, не пользуясь ничем из вышеозначенного, так как он не мог знать о существовании созданных сорок лет спустя постулативных определениях норм литературного творческого процесса, неосознанно использовал в работе над «Капитаном Дикштейном» пустолятивные нормы, также разработанные сорок лет спустя, будучи негласно известными ещё шумерским клинописцам. Отличие пустолятивных норм от постулативных заключается в подмене одного другим, как букв в словах, так и ради отражения в произведении под видом линейной хронологии временных парадоксов, то есть выдумывая настоящее, словно описанное имело место быть (пустолят №1). И поскольку беллетристы не стесняются «вбивать гвозди» прямо в полотно истории, использование пустолятивности никем не возбраняется. Если же пустолятивность явно искажает действительность – произведение считается фантастическим, если пустолятивность видна лишь автору – произведение не считается фантастическим, его следует считать пустолятивным (пустолят №2), что обязательно когда-нибудь и будет принято для серьёзного рассмотрения.

Пустолят №3 гласит – действие описывается в набросках: когда-то где-то что-то, не имеет значения что именно и почему это произошло – с этим следует согласиться. Пустолят №4 – действие развивается не здесь и не сейчас, оно может не развиваться, пока автор, следуя предпочтениям, изливает на бумагу накопившееся. Пустолят №5 – страницы заполняются событийностью вследствие необходимости заполнить требуемое место определённым количеством символов. Пустолят №6 – метания вокруг пустотелого бумажного тельца обрамляются настоящими декорациями, лучше малоизвестными. Пустолят №7 – главное событие не является главным, главного события не существует. Пустолят №8 – главный герой произведения живёт в годы бурных волнений, от него требуется участие и помощь нуждающимся, но сам главный герой на протяжении всего повествования продолжает оставаться загадочной личностью, желает спокойно созерцать стены в замкнутом пространстве. Пустолят №9 – конец жизненного пути главного героя не представляет интереса.

Тем, кто не знает о чём произведение Михаила Кураева «Капитан Дикштейн», следует сообщить, что того никто не знает, а кому известно, тот говорит про Кронштадтское восстание 1921 года. В остальном текст соответствует постулату постулатов, семи постулатам, девяти пустолятам и предположению читателя.

18.01.2017 (http://trounin.ru/kuraev87)

Александр Куприн «Впотьмах» (1893)

Бредёт человек во тьме, думает, будто кругом светло и пространство его окружающее ясное. Не замечает чужой беды, пока не испытает на себе её подобие. Не желает знать иного мнения, кроме своего собственного. Игнорирует преграды, воспринимая их за видимость проблем. И всегда находит причину усомниться во всех, задаваясь общими вопросами, обязательно совершая точно такие же ошибки, какие сам осуждает. Взять для примера Россию конца XIX века. Цивилизованная страна? Империя, достойная почёта? Её населяли разные люди. Кто-то старался возвыситься, унизив других, либо брать требуемое нахрапом, спешно отступая при оказанном ему сопротивлении. Вековечные темы останутся одинаковыми на все время, изменяются лишь люди, воспринимающие мир с высоты полученных ими знаний. Где прежняя скромность трактуется с укором следующими поколениями, там развязность укоряющих подвергнется осуждению последующих.

Действующие лица повести Куприна «Впотьмах» могут восприниматься читателем с противоположных точек зрения. С одной стороны – честные, наивные, легковерные, знающие о тяжёлой жизненной доле, предпочитающие жить с закрытыми глазами. С другой – персонажи, мало похожие на настоящих, совершающие неправдоподобные поступки и в умственном развитии остановившиеся до наступления половой зрелости. Исходя из этого и возникают все те трагические неприятности, которыми Александр пытался растрогать читателя.

Драматичность зашкаливает. В чём толк от подобного построения сюжета? Лить слёзы и промакивать глаза платочком, как то делают герои из произведений романтического жанра? Так и остаётся поступать, внимая истории молодой девушки, едущей в неизвестность, встречающей прекрасного компаньона, а потом сгорающей от чувств к нему и превращающейся в пепел ради счастья того, кого она почти не знала. А ведь молодой человек хорош собой, манеры идеальны, если бы не пожирающая его страсть к ярким поступкам, быть ему окружённым вниманием прелестницы. Встречающиеся на их совместном пути люди испорчены первым производимым на читателя впечатлением, тогда как в душе всех тиранов прячется котёнок: до чего остаётся дойти с помощью цепочки раскрывающих сию истину поступков или оставить отрицательное мнение превалирующим.

Обвинять в складывающихся обстоятельствах остаётся самих действующих лиц, игнорируя авторские упрёки по отношению к государству и составляющему его обществу. Человек волен делать выбор, к которому никто не принуждает. И ежели общество проповедует определённые идеалы во имя процветания государства, необходимо с ними мириться и не стараться изыскивать ценности другого толка. Обстановка в любом случае окажется из числа негативных, покуда приходится ошибаться. И так получается, что за промахами раскрывается способность человека сочувствовать бедам и стремление оказывать помощь нуждающимся, не требуя ничего взамен.

Остаться счастливыми никому не дано. Куприн воздаст героям по должным им страданиям, наказав наивных действительностью, пресыщенных – позабытым стремлением к обладанию недоступным, всех довольных – лишением уверенности в завтрашнем дне. Забудет Куприн о твёрдых жизненных воззрениях героев, в одно мгновение изменив их ценности, словно они решили посвятить жизнь чему-то новому, в чём они никогда не нуждались и не будут нуждаться потом. Во благо сюжета, но в разрез с логическим восприятием. Впрочем, читатель шокирован, поэтому не станет разбираться в хитросплетениях сюжета.

Истинно, впотьмах. Желающим обострить депрессию повесть Куприна показана. Радужная обыденность оказалась покрытой мраком. Вера в счастье привела к несчастью. Надежда всегда маячила рядом, распадалась с очередным шагом действующих лиц, и всё-таки не покинула страниц. Любовь оказалась выдумкой, приведшей в нервному истощению и душевной слабости. Первопричиной же всего был узкий кругозор, а с ним и недальновидность.

20.01.2017 (http://trounin.ru/kuprin93)

Александр Куприн «Жанета» (1933)

Текст повести «Жанета» предлагается рассмотреть не под прямым толкованием, а применимо к произошедшему в России слому имперских традиций, приведшему к созданию на его территории советского государства. Для эмигранта Куприна эта тема была постоянным болезненным напоминанием об утраченном прошлом. Жизнь изменилась и внесла серьёзный разлад в творческие способности Александра. Яркие краски пришлось искать в новой среде, ничем не способствовавшей появлению вдохновения, пока к себе не приковала внимание девочка Жанета, чьё обаяние пленило и грозило перерасти в переосмысление потерянного себя, но её образ растаял подобно чаяниям разбредшейся по миру интеллигенции.

Чем заняться во Франции эмигранту? Жены более рядом нет, дети утрачены, уважение коллег перестало иметь значение. Размышлять о производимом на Эйфелеву башню давлении ветра? Думать, почему монеты круглые, отчего бесполезно читать газеты? Только это и остаётся. Размышлять требовалось о судьбе России, пока ситуация ещё оставалась под контролем. Пустые соображения, равнозначные думам о Париже, породили подобие Жанеты – идеального представления о должном быть. Милостями Жанеты пользовались слепые и, надо полагать, все, кому не лень, кроме тех, кто видел Жанету и мог её облагодетельствовать, не позволяя одаривать бывшими в употреблении подачками. Однако, стоило осознать важность Жанеты, обязательность её присутствия, как желанной конструкции выстроенных взаимоотношений, рухнула и более не подлежала восстановлению.

Жанета верила людям, не ожидала подвоха, страдала после перенесённых потерь и снова обретала способность радовать окружающих. Она могла заблудиться в лесу, простыть и долго выздоравливать, внушая надежду на её полное восстановление от болезни. Так и происходило. Приняв на себя череду горестных происшествий, Жанета опять наполняла жизнь людей счастьем. Одного не могла избежать Жанета – она подчинялась матери и зависела от её решений. Стоило матери поверить в новые возможности, как старые порядки оказались разрушенными. Пропала и Жанета, воплощавшая в себе русский народ, чтобы предстать на странницах одноимённой повести Куприна уже в образе юной француженки.

Читатель может трактовать текст повести иначе, не заглядывая настолько глубокого в душу писателя. Все мы понимаем, настолько зависит понимание определённого материала от имеющихся знаний. Опять приходится говорить о кругозоре, обязательно важном и чаще всего остающегося узким. Безусловно, лучше подходить к пониманию произведения с позиции имеющегося текста, не стараясь понять, что находится между строк. Причина сего очевидна: один читатель увидит связь «Жанеты» с утраченной Россией, другой – прочтёт историю девочки, третий – озадачится переживаниями лишённого внуков мужчины, четвёртый же надумает некую проблему, которую он стремится найти везде и, разумеется, находит.

Правду говорит читатель. Подразумевать четвёртого, не объединяя его с первым – не есть правильно. Проводить черту между вторым и третьим в той же мере бессмысленно. Всё это действительно так. И тут уже читатель обязан согласиться с тем утверждением, что когда одно произведение способно породить у людей разные мнения, значит писатель написал текст, способный и в будущем побуждать к размышлениям. Собственно, основная мысль о «Жанете» сказана. Остальное – связанные с ней домыслы.

Остаётся пожелать черпать вдохновение даже там, где его нет. Достаточно оформить известные обстоятельства в иные одежды, как раскусить такой замысел писателя сможет далеко не всякий читатель. Будем считать, Куприн поступил аналогичным образом. Он размышлял о разном, придумал образ Жанеты, вдохнул в него жизнь, провёл параллели, придал им вид французской повседневности, добавил излюбленной им драматичности и получилась вполне удачная художественная работа.

20.01.2017 (http://trounin.ru/kuprin93)

Юрий Бондарев «Юность командиров» (1956)

Для первого крупного произведения Юрий Бондарев выбрал тему перехода от войны к мирному времени. На полях сражений продолжают погибать люди, а представленные вниманию читателя действующие лица отправлены в тыл для получения дополнительных знаний, должных им пригодиться для дальнейшей службы. Они молоды, кто-то успел увидеть врага в лицо и принять непосредственное участие в боевых действиях, а кому-то не досталось и этого, отчего они слушают других, негодуют от завышенной к ним требовательности и всерьёз не воспринимают возлагаемые на них надежды. Им предстоит перебороть себя и осознать необходимость повзрослеть.

Что мог рассказать Бондарев о молодых ребятах? Основное: учебная муштра, придирчивость преподавателей, выковывание характера. Повествование не обходится без потасовок, шалопайства, эгоистических выходок. На страницах «Юности командиров» представлены обыкновенные люди, которым свойственно иметь собственные чувства, стремиться к чему-то и желать вступать в отношения с противоположным полом. Спокойно выучиться перед распределением ни у кого из действующих лиц не получится, им этого не позволят они сами, над ними с максимальной строгостью будет занесена воля ответственных за их воспитание.

Война обязательно закончится, люди обретут долгожданный мир, но это не значит, что можно игнорировать требования и жить без оглядки на других. Действующие лица будут постоянно стремиться вступить в противоречие с окружением, проявляя заботу к личным интересам, забывая об ответственности за вверенное им имущество. Кажущаяся бесполезной, требовательность к порядку и неукоснительному соблюдению приказов не такая уж бесполезная. Молодых людей всегда нужно держать в строгости, насильно закрепляя в них стремление к поддержанию ценностей на определённом уровне, иначе положение дел совсем расстроится и отлаженный механизм, разболтавшись, самоуничтожится.

Поэтому, и только поэтому, Бонадрев делает в повествовании излишний упор на частое нарушение дисциплины. Этого допускать нельзя, но это всё равно будет происходить. И к каким бы воспитательным мерам не прибегали преподаватели, они обязательно обратят порывы воспитанников на благо Родины. Тем же, кто не сможет подстроиться под требования и не захочет продолжать оставаться зажатым в рамки определённого поведения, всегда открыты двери на гражданку.

Учебный процесс – часть описываемых Бондаревым событий. Юрий уделяет внимание и прочим аспектам становления молодых людей, делясь с читателем их воспоминаниями, настоящими днями и предположениями возможного будущего. Равномерно выдержать повествование у Бондарева не получилось, вместо единой сюжетной линии набор всего подряд, вплоть до прямого цитирования дневника одного из действующих лиц. Нет ещё и намёка на умение создавать из мелких страстей переполненные драматизмом диалоги и происшествия, что станет привычным в последующих работах Юрия. Бондарев настолько же юн в беллетристике, как представленные им читательскому вниманию юные командиры.

Всё описанное не должно быть плодом вымысла. Описанное могло происходить на самом деле, если не с автором, то со знакомыми ему людьми. Обычно таким образом приходят в литературу писатели, опирающиеся в творчестве на собственный жизненный опыт. Как скажешь иначе, зная биографию Бондарева, фрагменты которой нашли отражение в его произведениях? Другого мнения быть не может. Это и не так важно. Лучше постараться понять первые шаги Юрия на ниве писательского мастерства, как кропотливо создавшегося прозаика, наделённого умением устраивать бури человеческих эмоций.

Юные командиры получат должную подготовку для службы в мирное время, их распределят по всей стране и по ближайшей загранице. Иные из них предпочтут уйти на мирное поприще, например поступить в литературный институт, представляя своё назначение для Родины в служении ей с помощью слов, что также необходимо, наравне со способностью дать отпор противнику.

21.01.2017 (http://trounin.ru/bondarev56)