Текст книги "Архив сочинений – 2015. Часть II"

Архив сочинений – 2015
Часть II
Константин Трунин

© Константин Трунин, 2023

ISBN 978-5-0060-4616-0 (т. 2)

ISBN 978-5-0060-3927-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Июль

Уилки Коллинз «Женщина в белом» (1860)

Подходить к чтению «Женщины в белом» нужно только со стороны понимания творчества Чарльза Диккенса. Если такого понимания нет, то дело может быть поправимо любовью к сомнительного рода литературе, где писатель водит читателя за нос всё повествование, осознанно раздувая объём произведения до невообразимых размеров, чтобы в итоге ничего толком не поведать. Говорить о чём-то, не говоря о конкретном – это отличительная черта очень умных людей, способных доводить аудиторию до исступления, не обращая внимания не недоуменные выражения лиц. Уилки Коллинз полностью впитал в себя стиль Диккенса, изначально находясь под его влиянием: «Женщина в белом», например, была опубликована именно в журнале Диккенса, позволив почитателям таланта одного писателя насладиться своеобразным фанфиком от другого автора.

Коллинз частично стал новатором, придумав вести повествование от имени нескольких героев. Гениальный ход позволяет писать об одном и том же, только с ещё большим количеством слов. Писатели XIX века кормились не от количества проданных книг, а сугубо благодаря периодическим журналам по подписке. Поэтому эпический размах творений Диккенса вызывает не удивление, а лишь снисхождение к порывам человека быть обеспеченным. Однако, тенденция писать много всегда довлела над миром литературы, несмотря на редкие появления действительно ценных авторов, годами вынашивавших идею для книги, после чего ещё большее количество времени реализуя замысел. Иногда получалось создать уникальное произведение и у писателей-поточников, но в числе других их работ оно просто тонуло, становясь уделом самых настойчивых читателей, верящих в возможность найти действительно интересное творение.

Стиль Коллинза мог быть иным, если не учитывать влияние Диккенса. Каким именно образом происходило общение двух писателей – об этом можно прочитать в соответствующих источниках. Проведённые параллели, в любом случае, сейчас не на стороне Коллинза; на момент написания «Женщины в белом», он всё ещё уступал Диккенсу в способности «лаконично» излагать мысли на бумаге. Язык Коллинза бесконечно витиеват, но не от красивого изложения: Уилки постоянно уводит внимание читателя куда-нибудь в сторону, иногда окончательно, после чего возвращение в основную канву сюжета становится затруднительным, если рассеянное внимание не увидит её в размытом неопределённом виде под слоем воды. Можно уподобить содержание «Женщины в белом» нудному описанию событий, бывших интересными только писателю, включая Диккенса. Однако, читал ли Диккенс труды Коллинза в полном объёме – весьма интригующий вопрос.

Кому всё-таки будет интересно творчество Уилки Коллинза? Только поклонникам Диккенса, уже прочитавшим все его произведения и яро желающим прочитать книги других авторов, писавших подобным же образом. В этом случае Коллинз становится настоящим спасением. Читателям, предпочитающим более ясное изложение и отсутствие топтания на месте, стоит поискать иную литературу, не забивая голову важностью приобщиться к английской классике. Русская классика, для наглядности, поднимает широкий спектр проблематики взаимоотношений, не ограничиваясь возможностью рассказать историю ради самой истории. Про французскую классику стоит говорить отдельно, настолько она разнится от писателя к писателю, имевших свои неповторимые стили, на фоне которых английские классики XIX века выглядят единым монолитным камнем.

Что?! Говорите – ничего ещё не сказано про саму книгу «Женщина в белом»? Про неё можно долго говорить, о ней легко написать трактат. Только он будет таким же витиеватым, как и сама «Женщина в белом». Искать незнакомку, а потом разбираться в чужом грязном белье – это древний сюжет, разбивающий в прах увещевания быть благоразумным и не совершать необдуманных поступков, предварительно решив для себя действительную необходимость начинать расследование. С другой стороны, если ничего не делать, то и жизнь пройдёт мимо, а потом будет больно вспоминать об упущенных шансах.

02.07.2015 (http://trounin.ru/wcollins60)

Роберт Гэлбрейт «Зов кукушки» (2013)

Цикл «Корморан Страйк» | Книга №1

На благополучном Западе сохранились до наших дней частные детективы, ведущие асоциальный образ жизни: об этом взялся напомнить читателю Роберт Гэлбрейт (или хозяйка псевдонима – Джоан Роулинг). Всё у них печально, начиная с рабочего места в виде вшивой каморки и заканчивая отсутствием клиентов. Существуют они на различные дотации от государства. Главный герой «Зова кукушки» является ветераном боевых действий, о которых ему часто напоминает разражающаяся от ходьбы культя, сыном рок-звезды и матери фанатки-наркоманки, о чём самостоятельно предпочитает не вспоминать. Писатели любят вытаскивать из грязи достойных людей, попавших в подвал социума не по своей вине, а вследствие злополучного стечения обстоятельств. Создав отдалённое подобие доктора Уотсона, Гэлбрейт дал ему громкое дело, попутно раскрывая обстоятельства происшествия. И, по устоявшейся традиции, помятый болезный человек будет портить настроение людям, которые с ним никогда бы не стали общаться, даже будь он официальным представителем силовых структур. Однако, законы литературного жанра позволяют писателю искажать грани реальности по своему усмотрению.

Главный герой не расследует мелких бытовых проблем, не следит за неверными мужьями и не участвует в жизни других людей. Он просто уподобился истинному даосу, спокойно взирая каждый день на пустой дверной проём, ожидая через двадцать лет увидеть в нём первого клиента. Обычно, если чего-то активно не хочешь, то именно это происходит. Так случилось и с главным героем «Зова кукушки», когда на его голову свалился сумасбродный брат выбросившейся из окна топ-модели; полиция умыла руки, пресса приняла версию самоубийства. Теперь необходимо выяснить причину, побудившую человека, пребывавшего на пике славы, свести счёты с жизнью. Главный герой сперва опешил, не имея никакого желания прерывать практику ожидания и выходить из состояния, почти приближенного к просветлению. Гэлбрейт решил ускорить процесс, создав у читателя впечатление, что перед ним весьма сообразительный детектив. Для чего закрутил распутывание клубка противоречий.

Авторы детективов редко допускают многовариантность событий, делая повествование максимально плоским. Во-первых, это уберегает мозг читателя от взрыва. Во-вторых, так не взорвётся мозг у писателя. Таким образом достигается взаимопонимание, хоть и в ущерб логике. Гэлбрейт построил расследование главного героя весьма живо, давая ему возможность поговорить с каждым свидетелем и с каждым возможным убийцей, никогда не возвращаясь для уточнения деталей на фоне новых вскрывшихся фактов. Для главного героя всё всегда понятно, чего Гэлбрейт не сообщает читателю, оставляя в недоумении. Следствие продвигается по наитию, пока главный герой извлекает все нужные ему сведения. Конечно, финальная разгадка никак не связана с общим следствием. Полотно повествования просто обрисовывает детали происшествия, не имеющие никакого отношения к решению поставленной клиентом детективу задачи. Главному герою было достаточно начать расследование с другой стороны, как «Зов кукушки» мог закончится уже к сотой странице, а то и раньше.

Классический читатель всегда верит писателю. Святая невинность гложет подсознание, будто всё в описываемой автором истории является абсолютной гарантией правды. В такой же уверенности пребывают и сами писатели, редко вкладывая в уста тех, кто не должен врать, только истинный вариант развития событий. Читателю приходится глотать односторонние события, лишённые градации. В угол сюжета поставлены только раскрытие личности главного героя и, выбросившейся из окна, топ-модели. Все остальные персонажи не имеют никакого значения. Они легко вырезаются из картона, смачиваются водой для побитости жизнью, и представляются читателю в получившемся виде, не имея никакой иной цели, кроме как помочь писателю наполнить повествование информацией сомнительного качества. Вот и ходит главный герой «Зова кукушки» от второстепенного действующего лица к третьестепенному, пока в равномерном удалении не столкнётся с обыкновенным шкафом, более важным для его расследования, нежели многостраничные разговоры о пустом и страсти по болезной культи.

Прелесть «Зова кукушки» заключается только в главном герое. Каким бы его не изображал Гэлбрейт, портрет получился живым и привлекательным. В меру брутальный мужчина, имеющий повод поплакать над потерянной ногой и неудачей на личном фронте, постоянно пребывает в рефлексии, вспоминая злой рок, сделавший его именно таким. Иногда Гэлбрейт перегибает палку, делая центром вселенной культю, закручивая вокруг неё все страдания главного героя. При этом, его больше ничего не беспокоит. Могла бы болеть спина или колени, подвести желудок или иная часть пищеварительной системы, а то и зашевелиться камни в почках, желчном пузыре. Многовариантность Гэлбрейтом была отринута полностью. Каждого персонажа в «Зове кукушки» беспокоит только одна проблема, вокруг которой писатель и крутит их диалог с главным героем. Быстро выясняется, что существенные недостатки присущи каждому из них, при полном отсутствии каких-либо положительных моментов.

Книгу портит только финал, прописанный согласно голливудским стандартам. Именно тогда Гэлбрейт бросит главного героя в схватку со смертью, показав его прекрасным бойцом, который ничего путного не сказав за всю книгу, выдал длинную тираду перед титрами. Буковки побежали по экрану под грустную музыку, пока главный герой ковылял в сторону своей вшивой каморки с чувством выполненного долга. Ничему его данное расследование не научило. Дверной проём по-прежнему манит его взгляд, в котором когда-нибудь появится следующий клиент. И хорошо, если это будет через двадцать лет – с дао шутки плохи. Впрочем, дао – это путь. «Зов кукушки» дал жизнь Корморану Страйку и новым литературным талантам Роулинг.

02.07.2015 (http://trounin.ru/galbraith13)

Александр Островский «Женитьба Бальзаминова» (1857—61)

Привыкнув видеть в пьесах Островского раскрытие острых социальных проблем, не ожидаешь от одной из них получить невразумительный текст со скудным содержанием. Если быть точным, то от трёх из них. Островским была создана трилогия «Картины московской жизни», куда вошли пьесы «Праздничный сон до обеда», «Свои собаки грызутся, чужая не приставай» и «За чем пойдёшь, то и найдёшь». Ни одна из них не удостоилась милости современников-критиков писателя. Единственное, что может быть примечательным – это духовная связь с «Обломовым» Ивана Гончарова, отчего в воображении рисуется образ того самого русского человека, который сам не старается, но плодотворно мечтает о значительных приобретениях. Фигура Бальзаминова вызывает только отторжение, симпатий к нему у читателя быть не должно. Однако, счастья заслуживают все, поэтому и идея главного героя жениться на богатой девушке должна осуществиться.

Читатель знакомится с главным героем в тот момент, когда тому снится сон. Согласно ему, до обеда увиденное в грёзах должно исполниться. Отсюда Островский и закручивает действие пьесы, наполняя содержание метаниями действующих лиц, верящих в народные приметы. Особого раскрытия не происходит. Читателю предлагается главный герой, его мать и диалоги о чём-то. Иногда проскальзывают афоризмы, но в общей массе они тонут, становясь вырванными из контекста при цитировании. Размышления главного героя проистекают из его жеманности и сильной впечатлительности. Он думает, что достаточно открыть рот, как его вкусно накормят, напоят, а потом предложат добавку. Островский старается, чтобы это было именно так, но разбавляет содержание отсутствием реальных перспектив к осуществлению сна.

Главному герою суждено несколько раз обжечься, практически подойдя к цели. Если в первый раз ему мешает неопытная и излишняя идеализация возможных отношений, то во второй раз его просто используют в качестве предмета для ревности. Островский вторую часть трилогии делает ещё более пустой, лишив читателя хоть какой-то возможности понять происходящие события. Впрочем, называть читателя нужно зрителем, ведь пьесы писались изначально для постановки в театрах. Забить программу бывает полезно и проходными произведениями, а то и развлечь в антракте между другими пьесами.

Логическое завершение трилогии происходит в «За чем пойдёшь, то и найдёшь», где измучившийся главный герой уже практически согласен на любую невесту, но только при условии, что она будет богатой. Хорошо, когда у людей жизненные приоритеты грамотно расставлены, без вовлечения в процесс влюблённости. Главному герою бедная невеста вообще не нужна, хотя Островский мог сделать пьесу поистине драматичной, подведя в конце повествование к трагическому финалу. Однако, мужчины в его представлении имеют больше разума, нежели бесплотной мечтательности, как бы это не противоречило сути касательно Бальзаминова, продолжавшего сохранять благоразумие в мечтах о счастливом будущем.

Образ Бальзаминова соотносится не только с Обломовым и сказочным Емелей, но даже с богатырём Ильёй Муромцем. У всех был изначально сходный характер, немного изменившийся вследствие побудивших к тому причин. Если читатель помнит: Обломов влюбился, Емеля поймал щуку, а Муромец не владел ногами. Пример Ильи Муромца остаётся под большим вопросом. Однако, имеет место быть. Также Муромец выпадает и по той причине, что Бальзаминов, Емеля и Обломов ярко вспыхнули в русской литературе в промежутке между 1855 и 1859 годами, крепко вбив в подсознание последующих поколений образ ленивого русского человека, пребывающего в постоянной надежде на авось. Предпосылки всё равно исходят из фольклора, а это значит – лень издревле присутствует в русских людях. Стоит задуматься, ведь стандартное мышление исходит из того, что вокруг всё плохо, сам делать ничего для исправления ситуации не буду, но вот вдруг приснится мне сон под праздник, или от душевной щедроты поднимут зарплату, или обеспечат жилой площадью без всяких условий, тогда похвалю добрых людей, которые себя обеспечили, да обо мне потом позаботились.

Островский отобразил одну из черт характера своих соотечественников. Но сделал он это не совсем хорошо. Видимо, надеялся, что всем просто так понравится; вдруг повезёт.

03.07.2015 (http://trounin.ru/ostrovsky61)

Роберт Хайнлайн «Астронавт Джонс» (1953)

Роберт Хайнлайн – Жюль Верн завтрашнего дня. Если герои французского автора приключенческих романов познавали тайны планеты, то у американского писателя они отправляются в глубины бездонного космоса. По причине ограниченного понимания развития технического прогресса, Хайнлайну чаще остаётся лишь предполагать, тогда как у Жюля Верна могла иметься худая, но всё-таки доказательная база. Обоих авторов роднит стремление открыть для читателя доселе неизвестную информацию, заслуживающую внимания. И вновь Хайнлайну приходится описывать фантастические материи, должные надоумить учёных двигаться в заданном направлении. Начало XXI века человечеством полностью провалено, по той причине, что программы по изучению космоса скорее сворачиваются, нежели набирают обороты. Нет реальной необходимости выходить за пределы планеты, пока хватает ресурсов и жизненного пространства. Когда-нибудь ситуация усугубится, и тогда предсказания Хайнлайна могут осуществиться.

В пятидесятые годы Хайнлайн не испытывал той враждебности к демократическим режимам, которую проявил позже, мечтая о милитаристском едином государстве-планете; для него не было определённого понимания, не существовало чёткой повествовательной линии в книгах: события могли крутиться вокруг ситуации после очередной глобальной войны, либо касаться взаимоотношений с инопланетянами, а то и просто он мог отправить героев выполнять смертельные задания или выдвигать гуманистические теории. События в «Астронавте Джонса» начинаются тогда, когда планета уже переселена, фермеры обязаны возделывать принадлежащие им участки, а индийская модель общества возобновила своё существование: вернулась кастовая система. На Земле стало невыносимо жить – планета уподобилась клетке, в которой всё распределяется до рождения. Есть свободные профессии, но они никого не интересуют. На беду главному герою повезло родиться в крестьянской семье, его отец умер, мачеха снова вышла замуж, после чего он остался на птичьих правах. Ситуацию мог спасти дядя, бывший астронавигатором, но он погиб и не оставил завещания.

Хайнлайн писал «Астронавта Джонса» исключительно для подростков. Во многом, от этого и надо исходить, если возникнет желание читать его книги. В них главные герои – молодые люди, наделённые какой-нибудь способностью, позволяющей им быть лучше сверстников. Касательно «Астронавта Джонса» – это парадоксальная запоминаемость. Читателю только и останется удивляться, когда главный герой наизусть помнит каждую прочитанную книгу. Такие люди бывают, а если они являются героями твоих книг, то сюжет построить проще простого. Хайнлайн не решился брать среднего юношу, чьи способности самые обыкновенные человеческие, предпочтя исходить из более лучших условий. Ему нужно было только помочь выйти главному герою за пределы кастовой системы, чтобы всё стало похожим на сказку. Разумеется, это и случилось. Благодаря чему, главный герой попал на космический корабль, зарекомендовал себя с лучшей стороны и обрёл почёт и уважение до самой старости.

Показать космос можно разным. Для Хайнлайна всегда была потребность усложнить модель до степени, выходящей за пределы понимания читателя. Разумно предположить, что все объекты во Вселенной находятся в постоянном движении, а значит чёткой системы координат существовать не может, как и навигационных карт, хотя бы приблизительных. Сложная система расчётов может создать примерный вариант расположения объектов, а в остальном необходимо самостоятельно всё просчитывать, и значение будет иметь даже пятая цифра после запятой. Основная тяжесть за передвижения корабля в космическом пространстве ложится на плечи астронавигатора, от быстроты реакций и умения резво соображать зависит то, куда в итоге судно попадёт: всегда существует риск врезаться в планету. Хайнлайн на этом сильно не акцентирует внимание, сообщая данную информацию для фона основных событий, к космосу имеющих опосредованное отношение.

Главное для читателя – увидеть духовный рост главного героя. Ведь, попав на корабль, нужно обзавестись друзьями, войти в доверие к офицерам и разобраться с нерадивыми людьми, чья гордыня будет лучшей площадкой для возможности главному герою показать всё своё мастерство. Хайнлайн наделит разумом пауков, опишет одну затерянную в космосе планету и даст читателю почувствовать всю гениальность достижения высоких позиций. Наградив главного героя феноменальной памятью, он даст ему шанс сделать карьеру, поскольку среди пассажиров окажется дочь влиятельного человека, через которого будет ещё проще объявить о своих притязаниях на право принадлежать к касте астронавигаторов.

Подростки будут довольны содержанием. Только знайте, текст быстро выветрится из головы. Если вы, конечно, не запоминаете навсегда один раз прочитанное.

03.07.2015 (http://trounin.ru/heinlein53)

Астрид Линдгрен «Малыш и Карлсон» (1955—68)

В каждом юном скандинаве живёт стародавний викинг, чья разрушительная энергия часто находит выход в виде вспышек агрессии и стремления познать сокрытое. Голословным утверждением это не является, достаточно ознакомиться с произведениями шведских и норвежских писателей XX—XXI веков. Самый яркий пример – творчество Астрид Линдгрен. Популярная на весь мир компания из Малыша и Карлсона, подмывающая основы спокойствия, даст яркое представление о прекрасных годах детства, когда можно было безобразничать в волю, не опасаясь наказаний. За этим кроется ещё один элемент воспитания скандинавских детей, чаще предоставленных самим себе. Кураж со временем должен выйти из ребёнка полностью, согласно наложению на него проекций исторического хронометража. Если до семи лет шведы могут колебаться и быть тише воды, то потом вплоть до двенадцати лет происходит невообразимая буря, всё согласно соответствию с пиком активности викингов в VII—XII веках. Данная теория имеет право на жизнь, вследствие удивительного совпадения.

Не смотрите, что Малыш назван Малышом, он отнюдь не робкого десятка. С его тела не сходят синяки, а кулаки постоянно чешутся в порыве надавать очередных тумаков одноклассникам. Его личная проблема – это нелогичная дружба с Карлсоном, на фоне которого Малыш приобретает вид невинного ягнёнка, забывшего о собственных проказах. Почему-то Линдгрен совмещает в Малыше две сути, показывая читателю спокойного человека, тогда как заочно рассказывает об его буйном нраве. Лишь девочки вздыхают спокойно, Малыш их старается обходить стороной, не позволяя себе открыто выступать против них. Когда в жизни Малыша появляется Карлсон, ситуация ещё более усугубляется. Линдгрен представляет читателю замкнутого в себе ребёнка, которому нельзя выходить из квартиры. Он заперт в четырёх стенах, поэтому немудрено, что в его жизни появляется друг из ниоткуда, которого читатель изначально воспринимает за порождение фантазии. Линдгрен и сама на первый порах не предполагала давать иллюзии право на реальное существование, о чём можно судить из содержания первой повести. Даже когда было принято решение сделать Карлсона существом из плоти и крови с кнопкой на животе и пропеллером за спиной – об его существовании на семейном совете решили никому не рассказывать. Много позже Линдгрен разовьёт сюжет дальше пределов дома Малыша, логически продолжая повествование.

Мужчина в самом расцвете сил, одетый в синие штаны, рубашку в клетку и носки в полоску, имеющий вид бочки, оценённый в десять тысяч крон – это и есть Карлсон. У него нет имени, разумного объяснения существования и чувства меры. Одним словом, настоящий сказочный персонаж, родившийся не в дремучих лесах и не на волнах из морской пены, а где-то на одной из крыш в столице Швеции. Назвать его героем нашего времени нельзя, больным человеком тоже – надо воспринимать подобием линдгреновского мужчины, в противовес бальзаковской женщине. Меняющиеся ценности сделали так, что во времена Бальзака женщина редко становилась независимой и могла принимать самостоятельные решения, то спустя сотню лет в аналогичное положение самовольно стали переходить уже мужчины: им присущ инфантилизм, а принятие решений они перекладывают на чужие плечи, в том числе и женщин. Было бы замечательно дать жизнь термину «линдгреновский мужчина» – смотрится внушительно, значение сомнительно, а со временем примет такой вид, что он уйдёт в народ, и под ним будут понимать совсем другое. Не тридцатилетний возраст, конечно, но хотя бы период начала тяги к рубашкам в клетку – и инфантилизм не будет иметь никакого значения.

«Малыш и Карлсон» стали также прообразом жанра произведений о запертых отчаянных детях, способных на всё, лишь бы никого не запустить внутрь своего мира. Отважные дела и смекалка позволяют совершать самые поражающие воображение поступки, вызывая волнение у окружающих людей. Притвориться привидением, съесть блины или сыграть злую шутку – самое безобидное из возможного. Линдгрен была слишком добра, чтобы сбрасывать тяжёлые предметы на голову с высоты (хотя, кое-что всё равно позволяла скидывать с крыши), ударять током, садить на клей и прочие непотребности. Происходящие события не должны были агитировать за асоциальное поведение, о чём в тексте часто проскальзывают нравоучительные нотки.

04.07.2015 (http://trounin.ru/lindgren55)