Текст книги "Я не певец крамольной славы… Авторский сборник"
Автор книги: Константин Жиляков
Жанр: Поэзия, Поэзия и Драматургия
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Ликвидация
Пришли деньки суровые,
Пошив костюмы новые,
Костюмы деревянные для пацанов лихих,
Стреляют и стреляют,
Мир криминальный тает,
Не сосчитать уже гробов на улицах родных.
Пришло другое время,
И маршала Победы,
Направили в Одессу, порядок навести,
И без суда и следствия,
Неслыханные бедствия,
Стрелять на поражение, Одессу подмести.
Все это было, было, вам скажу я,
И не забудется уже,
Непобедимый, красный Маршал Жуков,
Въехал в Одессу на коне.
На белом в орденах коне.
Собрал он заседание,
Менты, чины все звания,
И дал приказ очистить Одессу от воров,
Налетчиков, карманников,
Шпаны и безприданников,
Залетных гастролеров и местных урканов.
Заплакала Одесса,
И всем за то известно,
Что через одного живут профессией блатной,
Патроны в магазинчиках,
Прикинуты отлично все,
Пока граждане спят, стрелки выходят в бой.
Потом они покаяться,
Когда со всеми справятся,
Не век же им отстреливать, не век же убивать,
Майданы вновь заполнятся,
Воры вернутся сторицей,
Лопатнички срабатывать, и дальше блатовать.
Одесса не изменится,
За то она и ценится,
И я вас умоляю маршал, ходьте до Москвы,
Порядками рулите,
Вот там и шухерите,
Одесса будет помнить, за всех людей своих.
14.08.2011
Привет Одесса-Мама
Еще одна песня за Одессу…
Привет моя Одесса мама,
Мы моря Черного сыны,
Авантюристы, хулиганы,
Такими нас родила ты.
На Молдаванке иль Слободке,
Закон один, законов нет!
Пересыпь запевает звонко,
И шлет биндюжникам привет!
Сто лет прошло, не изменилось,
Бульвар Французский весь в цвету,
Песня за Костю здесь родилась,
Как пели грузчики в порту.
Шаланды полные товаров,
Где контрабанда, где шелка,
С Привоза и других базаров,
Идет с покупками толпа.
И мансы разлетятся всюду,
Одесса-мама, ой вей, вмиг,
Соседка бьет опять посуду,
Из коммуналки пьяный крик.
Такими нас родила мама,
Мы честь твою не посрамим,
Певцы, поэты, уркаганы,
Налетчики и короли.
06.04.12
Этап
Ходим по кругу, настырная вьюга,
Солнце рябое скупо до слез,
Руки в браслетах, стремное лето,
Сугробы лежат, режет кожу мороз.
Много нас много, в стальных все оковах,
Конвои пасут, терпеливых зека,
Оборванных в клочья, как на паперти точно,
Но все тки с душой не тонувшей в УКа.
Полстраны сидело,
Полстраны ждало.
Тюрьмы, Лагеря, Расстрелы,
И повсюду зло.
Вороном покружит,
Заберет с собой,
Да живет страна, не тужит,
Презирая боль.
Ходим по кругу, не стыда, ни испуга,
Скоро «столыпин» придет,
На Север к медведям, в гости поедем,
Прощай материк, прощай вольный народ.
Забытые судьбы, но все-таки люди,
Солдаты пинками, и в круг от собак,
Забивали до смерти, рыдал только ветер,
Когда в «Белый Лебедь» погонят этап.
Осень 1997
Блатной Король
Исполняет Денис Мафик
Настало время, как когда-то, суетное,
Послевоенное, тяжелое такое,
Коба ушел, всем приказав жить долго,
Амнистией, отметив эту дату громко.
И повалили с лагерей на волю люди,
Воры, шпана, не досмотрели судьи,
Но беспределом времена те отзовутся,
Ведь многим было даже некуда вернуться.
А он отметит свой, Последний выходной,
И за 101-й, с вензелем на ксиве,
Блатной король, блатной король,
Зачем его освободили?
Привычки старые не думал он менять,
Как воровал так вор и будет воровать,
Судьбы другой он не воображал,
И за идею – воровскую масть держал.
Побеги, бунты. Сучая война,
Все повидал блатной король сполна,
Татуированный орел и купола,
Полжизни в лагеря его судьба вела.
А он отметит свой, Последний выходной,
И за 101-й, с вензелем на ксиве,
Блатной король, блатной король,
Зачем его освободили?
Ну, кто ты дедушка? куда тебе дедочек?
Шпана с заточками спросили кошелечек,
А он в ответ сверкнул точеной выкидухой,
Ведь он по жизни этой был не слабый духом.
На дальней станции, отмается душа,
Не поминайте лихом брата кореша,
Он просто фору дав волчатам молодым,
В миры иные королем ушел блатным.
А он отметил свой, Последний выходной,
И за 101-й, с вензелем на ксиве,
Блатной король, блатной король,
Зачем его освободили?
Лето 2010
Бутырская Тюрьма
Своды камеры глаза мозолят,
Нервы берегут,
Не увидеть больше дома,
Это последний пункт.
На рассвете дверь откроют,
Выведут во двор,
Вот и нервы успокоят,
Расстреляв в упор.
Бутырская тюрьма,
Дьявола приют,
Расстрельная статья,
Этап на Божий суд.
Бутырская тюрьма,
Сгубит, смолотит,
Приютит она,
Все грехи простит.
Беспределом прокатился,
По стране террор,
Вон святой отец молился,
Да расстрелян он.
Купола церквей как маки,
Посрубали все,
Для них люди, что собаки,
Гадят в СССР.
Бутырская тюрьма,
Дьявола приют,
Расстрельная статья,
Этап на Божий суд.
Бутырская тюрьма,
Сгубит, смолотит,
Приютит она,
Все грехи простит.
И метет, метет метлою,
Да косит серпом,
И комдивов и героев,
Всех людей с умом.
Те, что жизни отдавали,
Гибли за металл,
И войну перестрадали,
Красный пресс подмял.
Посвящается нашим прадедам, не справедливо осужденным и павшим в то неспокойное красное время.
Лето 2010
Холодным Летом 53-го
Жертвам сталинских репрессий…
Покури брат, махорочки,
Как там на воле?
Чифирочку заварим,
Погрустим и поспорим.
Новостей и газеток,
Не бывает, увы,
По ночам лишь спасают,
Несвободные сны.
Холодным летом 53-го,
Мы не надеялись, не верили.
Сказали нам к всеобщей радости,
Амнистия пришла.
Рыдали все от смерти Сталина,
А мы вздохнули с облегчением,
И на свободу с чистой совестью,
Отмучилась страна.
Не тяни, начальник,
Пускай же на волю,
Пусть клейменный «Зека»
Такова моя доля.
И когда весь союз,
Хоронили генсека,
Партия не забыла,
За души зеков.
А уеду, устроюсь,
За 101-м конечно,
Может быть познакомлюсь,
И женюсь на прилежной.
А там дети, семья,
И забуду тот год,
Когда из лагерей,
Толпою вышел народ.
Лето 2011
В Авторитете
Классический шансон
Я на гитаре взял еще один аккорд,
Всю зону охватила тишь колымской степи,
Голос с блатною хрипотцой,
Высоцкий, Розенбаум, Цой,
А я Круга пою, он здесь в авторитете.
Я отрицал, но персоналу не грубил,
Не нарушал понятий и держался волком,
Статья законная была,
Но срок продлили опера,
Сорвался я, на БУРе протянул недолго.
Я напишу здесь столько песен и стихов,
Вам душу выверну в одном блатном куплете,
Я зарифмую жизнь воров,
Барака холод, гарь костров,
Кто положенец, ну а кто в авторитете.
Чифира горечь заглочу, и волю вспомню,
Когда с женой на кухне кофе попивал,
Чифир мне горло обожжет,
Нас на развод конвой ведет,
Под оцепление, на лесоповал.
Промокли прохоря да и озябли руки,
За рукавицы мне бугор сказал в ответе,
Лады не слушаются рук,
Топи буржуйку верный друг,
Я буду петь, сегодня я в авторитете.
Нас дома заждались, отец и мать родная,
Ну, а подруги – что с них взять, они из тех,
Морошки пряность и вода,
Затвора лязг и мат курка,
Заменят водки расслабон и женский смех.
Когда-нибудь этап придет уже за мной,
А за колючкой щеки обморозит ветер,
Домой помчит меня состав,
Мы здесь никто – ты знаешь брат,
Хотя в колонии мы были все в авторитете.
Лето 1998
Блатата Уральская
По фене…
Шумит базар, в свисток пасует полицай,
Толкучка раскрывает правила свои,
И по карманам затусует месяц май,
Кружа катраном на законные рубли.
Червончики снимают скопом жиганцы,
Здесь глаз наметанный, не выколоть его,
И зажимают в подворотнях огольцы,
Что бы ништяк экспроприировать народ.
Блатата Уральская,
Область Магаданская,
Да края Карельские,
Лагеря Советские.
Ах, страна колючая,
Доля невезучая,
Зима, зима, зимушка,
Невольная Россиюшка!
Наступит ночь, сомнения все прочь,
Малины полные от браги и любви,
Так девочки развратны в эту ночь,
Не пожалеют золотишка жиганы.
Марухи борзые, клиентам не понять,
За час отдай и распрягай бакшиш,
Блатные тоже люди, любят отдыхать,
И отдыхают как последний раз за жизнь.
Солнце канает, раздевая всех подряд,
От легкой прибыли ругается карман,
Нам по налетам западло всю ночь скакать,
Погода шепчет – как у виска наган.
Кичманы под завязку, терпят братаны,
Текут кабанчики от вольных урканов,
А с дела взял куша, так поделись и ты,
На грев отщелкай половинку будь здоров.
Весна 2010
Милка
Прощай, шпана замоскворецкая…
Королевой была нашего двора,
Ты плыла, фарватер не меняя,
Вмиг пьянели, завидев фраера,
Центровой походочкой кормой виляя.
Как ты пела, куплет томно выводя,
Так же ножкой выделывая в такт,
Не стеснялась в беседке до утра,
Выпили с тобой вина на брудершафт.
Милка—сохли наши пацаны,
Милка – не знаем правила игры,
Милка – зачем тебя я полюбил,
Зачем до дома проводил?
Завертелось, только это на беду,
Мы пылали, торопились очень жить,
Приглянулась ты законному вору,
Объяснили: что тебя мне не любить.
Он был старше, ну а я же пацанва,
Налетели, помню это как во сне,
Пока раны я залечивал вчера,
Она вора обнимала на заре.
Милка – поделать ничего не мог,
Милка – нас разлучило сто дорог,
Милка – ты знай, тебя одну люблю,
Любовь я нашу сохраню…
На том скоке, заимел немалый куш,
Прибарахлился, золотишко и бельё,
А у Милки, размазалась вся туш,
Когда пяный, он брал силою её.
И сдалось, сердечко девичье, увы,
Заложила мусорам, сгорел Гаврош,
И сполна схватил тот кореш от сохи,
Ну, а Милку… Милку поставили на нож.
Милка—а кабы знал, не потерял,
Милка – от горя этого рыдал,
Милка – за что судьба такая нам?
Платить сполна все по счетам!
Лето 2011
Фантомасы
Братья Толстопя́товы
Дело было раз в Ростове, в шестьдесят восьмом,
Вышли кореша из зоны, здравствуй батька Дон.
Им пойти бы поработать, за ум взяться бы,
Только дерзкие налеты, выбрали они.
На Сберкассы, на Госбанки, вздрогнул СССР,
С такой наглостью и фартом, да и без проблем.
Инкассаторов бомбили, шли легко на риск,
Ну, а кто мешал – валили, не ценили жизнь.
Обозленные и злые, на Советскую власть,
Они брали магазины, и стреляли всласть.
Отмороженная банда, трупы тут и там,
А за ними волкодавы, рыщут по пятам.
Мусоров сбивали с следа, у них свой закон,
Подготавливали дело, хитро и с умом.
Что б никто не подкопался, чтобы без улик,
Маска как у Фантомаса, не узнаешь их.
Потому в народе слыли, Фантомасами,
Их боялись, их ловили, поймать не могли.
Но всему конец приходит, так пришел и здесь,
Хорошо работал розыск, второй раз не сесть.
Адреса пароли, даты, каждый шаг – ведут,
Только дерзкие ребята, карты раздают.
Они планов не меняют, раз задумали,
На Сберкассу налетают, нацепив чулки.
Но в засаду угодили, как медведь в капкан,
Всю округу обложили, начался захват.
Фантомасы отбивались, из последних сил,
Но в ловушке оказались, выиграли менты.
Суд Верховный – Суд суровый, вынес приговор,
К высшей мере наказанья, Мажь зеленкой лоб.
Криминальный мир Ростова, помнит эти дни,
Когда вспыхнули по новой, в стране грабежи.
Той легенде или были, очень много лет,
Толстопя́товых не забыли, да времен тех нет.
Когда было не по нраву, что вокруг народ,
Строй партийный, социальный, превратил в рабов.
Зима 2011—2012
Бригада
По мотивам «Бригады»…
А на границе, служил он на границе,
Закат СССР не за горой,
В ночь дембельскую пацанам не спится,
Ведь так положено – трава и алкоголь.
И утром часть родную, покидая,
Клялись все в дружбе, не разлей вода,
Что на гражданке ждет, никто не знает,
Так много изменилось за года.
А дело было в конце 80-х.
Менялась жизнь, как шапки желтой прессы,
И что бы выжить все погрязли в криминале,
Те, кто вчера никем был, тут же стали в весе.
А ты куда пойдешь?
А в институт, планировал он в институт,
Да расписаться с той, которая ждала,
Вот только что-то не встречает Ленка вдруг,
Сказали, что с чертями спуталась она.
Он не поверил, и за ней в другой район,
На точке где дискач, крутился молодняк,
Ленку он встретил, но наехал основной,
В ответ кастетом Саша зарядил ништяк.
А дело было в конце 80-х.
Терки, разборки, а в итоге – все банально,
Но не прощают люберецкие ребята,
Парня в расход – Так старшаки сказали.
А ты поступишь как?
А на поляне, мяч пинали на поляне,
И все так просто – он явился сам, один!
Важно, что люди про него б потом сказали,
Что не фуфло. Он по понятьям поступил.
И тут же порешили чисто по пацански,
Вдвоем закрыть тот головняк на кулаках,
Белый закончил первым эти танцы,
Оставив Муху в нокауте лежать.
А дело было в начале 90-х,
Движение росло, не протекала крыша,
Все мал по малу, отбивали без вопросов,
Шалав на точках, и челночников на Рижском,
А ты бы так не стал?
А на линкольне, как у Джексона линкольне,
Рулили гансгстеры местного разлива,
И нипочем им беспредел и сучьи козни,
Хоть дело в МВД на ОПГ открыто.
А дело было в середине 90-х,
Газ, алюминий, и все только начиналось,
Настало время, королей и новых русских,
Стреляла, поднималась, шла вперед бригада.
2010 год
Козырная
Саше Белому и бригаде…
Будь готов – всегда готов, пионерский клич,
Нас учится, наставлял, Леонид Ильич.
Поколение росло, ставились рекорды,
Школа кончилась и вот, начались аккорды.
Кто в армуху, в пту, в университеты,
А кого и на тюрьму, доигрались где то.
И из мест лишенья, сразу в шестисотый,
Не теряла время местная босота.
Эх, бандитская столица, дама козырная,
Полукриминальный бизнес, весь теперь под нами,
Клубы, казино, отели, кооперативы,
Открывай-ка коммерс двери, это рэкетиры…
Дерзкие, по двадцать им, дружная четверка,
Саша Белый, а за ним, Космос, Фил и Пчела.
Контролировали рынки, заводили связи,
Грели пацанов в Бутырке, поднимались в князи.
Добивались уважения, и росла бригада,
Криминальное движенье, это то, что надо.
Это цепи из рыжья, это сталь тетешки,
Создавалась мафия, и менялись пешки.
Эх, бандитская столица, дама козырная,
Полукриминальный бизнес, весь теперь под нами,
Клубы, казино, отели, кооперативы,
Открывай-ка коммерс двери, это рэкетиры…
Без наездов, без разборок, жить не интересно,
Автоматы, биты, броник, есть в салоне «мэрса».
На военном положенье, к стрелке на готове,
Пока их авторитеты метят территории.
За заводы, предприятья, герыч, алюминий,
Воевала мафия, многих схоронили.
От братвы венки запомнили погосты,
Где лежат братки – герои 90-х!
Эх, Бандитская столица, дама козырная,
Полукриминальный бизнес, весь теперь под нами,
Клубы, казино, отели, кооперативы,
Открывай-ка коммерс двери, это рэкетиры…
лето 2012
Сходняк
Лихие 90-е…
По окружной, за городом стрела,
Спешат из разных уголков столицы,
Стоянку джипами забьет братва,
На спец обслугу ресторан закрылся.
Физкульт-привет бродяги, полон зал,
Преступных группировок боссы,
Собрали их здесь общие дела.
Решалися повисшие вопросы.
Из Солнцева, Орехова, с Измайлова подъехали,
Из Химок, Долгопрудного, съезжается братва.
Из Люберец, Балашихи, все крутые – наши здесь,
Поделена – разделена, Кушовая Москва.
На темы разные, прольется свет,
Карты под стол, стволы на стол, без понта,
Здесь все равны – у всех авторитет,
Спортсмен вчерашний или вор законный.
В столице процветает беспредел,
Стреляют коронованных, так просто,
То титул покупает бизнесмен,
А то друг друга валят отморозки.
Из Солнцева, Орехова, с Измайлова подъехали,
Из Химок, Долгопрудного, съезжается братва.
Из Люберец, Балашихи, все крутые – наши здесь,
Поделена – разделена, Кушовая Москва.
Дела закончив, ждет банкетный зал,
Пока пехота виснет на бильярде,
Халдеи прут закуску и вискарь,
А из борделей подтянуться лярвы.
Дверь выбивают, шухер, господа,
Ворвались маски-шоу, руки в гору,
Совсем страх потеряли мусора,
Спалив сходняк действительного вора.
Из Солнцева, Орехова, из Люберец, Медведково,
Из Химок, Долгопрудного, съезжается братва.
Из Кунцева и Люблино, Сокольников, Измайлова,
Поделена-разделена, Бандитская Москва.
Лето 2011
Выходной
Лихие 90-е…
Промышленный район Москвы, машины кто куда,
Я наугад ловлю такси, и взвизгнут тормоза,
Рабочий день закончился, пора бы и домой,
Дома жена соскучилась, ведь завтра выходной.
Шоссе летит не остановить, как пуля из «тт»,
И в отблеске реклам, витрин, не вспомню о тебе,
Горит неоном элемент, встречает поздний бар,
Сегодня не преграда мент, накатим по сто грамм.
По двести грамм «Блек Лейбл» с «Амстердам»,
Расслабиться и развенчать проблемы,
Тех, помянуть кто на разборках пал,
И выпить за удачу нашу и победы.
В окошко лихо просквозит, ветер еще пацан,
И дождик теплый моросит, завлекая в ресторан,
Да нет, братуха, жми педаль, ведь дома ждет жена,
Она же любит, верит, волнуется одна.
А я с лавэ в кармане, гульнул бы хорошо,
Застолье с пацанами, баньке шкуры, вино,
Ну, а сегодня, все кранты – заказан путь домой,
Куплю ей у метро цветы, давай же жми родной.
По мостовой, гони шофер лихой,
Два счетчика плачу, и не в обиду,
Так редко возвращаюсь я домой,
Но «се ля ви» – я сам жизнь эту выбрал.
Встречают улицы меня, кипит ночной Арбат,
Девчонки голосуют, да плюнь, браток, на баб,
Сегодня в настроении, ведь дома ждет жена,
Она же любит, верит, волнуется одна.
Любимая моя, ждет у окна,
На пейджер сообщения приходят,
Шеф вызывает снова до утра,
Ну, вот опять не попал домой я.
Промышленный район Москвы, машины кто куда,
Я наугад ловлю такси, и взвизгнут тормоза,
Рабочий день закончился, пора бы и домой,
Но видно не получиться, да к черту выходной.
По мостовой, гони шофер лихой,
Два счетчика плачу, и не в обиду,
Так редко возвращаюсь я домой,
Но «се ля ви» – я сам жизнь эту выбрал.
1997
Алиби
Исполняет Михаил Бородин
Криминальный талант,
Не просить, не бояться,
Кровь впитала азарт,
С малолетки – нахальство.
Пальцы тонкие, но,
Не на скрипке играю,
Я ж свое ремесло,
Не на что не сменяю.
Замели, опера, замели,
Только в масть у меня алиби,
Слышь начальничек ты не грузи,
Алиби алиби, алиби.
Профиль мой не висит,
На доске в отделении,
Я заранее побрит,
Я же к вам с уважением.
У ментов каждый год,
И авралы случаются,
Точно мухи на мед,
Как бывает, слетаются,
Замели, опера, замели,
Только в масть у меня алиби,
Слышь начальничек ты не грузи,
Алиби алиби, алиби.
Я не рецидивист,
Не ношу огнестрельного,
Биографией чист,
И режимом не мерянный.
Погудеть до утра,
Как бывало и ранее,
А потом мусора,
Поведут на дознание.
Замели, опера, замели,
Только в масть у меня алиби,
Слышь начальничек ты не грузи,
Алиби алиби, алиби.
Лето 2008
Гончие
Дом пятиэтажный, в доме спали все,
Подъезжал «Уазик», по утренней росе.
Двое с автоматами, и один – старшой,
Поднялись на пятый, это ж, блин, за мной!
Ну, не дают – спокойно жить нам опера,
Во всероссийский – объявляют за дела,
А, в государстве – мы неправильном живем,
Те, кто нас судит – плюют сами на закон.
Я супруге: «Тише, дура, не реви»,
Ну, а сам на крышу, не первый раз пришли.
Обшмонали – видят, в хате – вора нет,
Поставьте понятые, роспись в документ.
Ну, не дают – спокойно жить нам опера,
Во всероссийский – объявляют за дела,
А, в государстве – мы неправильном живем,
Те, кто нас судит – плюют сами на закон.
Братву не Греют
Братву не греют, на зоне черной,
Цвет поменялся, на кумачевый.
Смотрящих нету, и нет законных,
И это братцы, не только в зонах.
А где воры, там порядок и все в масть
Только годы, поменялись, вот напасть,
Олигархи и в тузах, и в королях,
Ну и порядки в наших красных городах!
Понятий нету, они забыты,
У апельсинов, и у бандитов.
Не стало чести, нет благородства,
Для понта партаки, стали колоться.
А где воры, там порядок и все в масть
Только годы, поменялись, вот напасть,
Олигархи и в тузах, и в королях,
Ну и порядки в наших красных городах!
Куда не глянешь, братву прижали,
А были времена, боялись, уважали!
Другое время, расклады новы,
Сменили темы, ну, где вы воры?
30.12.2009
Бандитский Петербург
Адвокат
А этот город, которого нет,
А это белые ночи без сна,
А это Катя, Сережка, Олег,
На фотографии вместе всегда.
А этот город, которого нет,
А этот день без начала конца,
А той истории уже много лет,
Но, ту легенду еще помнит братва.
10 лет пролетели – как сон,
Стал Олег в криминале не пешкой,
С прокуратуры Серега ушел,
В адвокатах работал как прежде.
Там в Крестах их встреча была,
Когда Олега менты раскрутили,
И Серёга другу пообещал,
Помогать его жене Катерине.
Петербург переживет эти года,
Когда Адвокаты были в фаворе,
Два лучших друга – два главаря.
Олег в Крестах, Серега на воле.
Только с мафией шутки плохи,
И им не по зубам крепкий вор,
Коротка, увы, бандитская жизнь,
Виктор Палыч вынес им приговор.
Они любили девчонку одну,
Дорожили своей дружбой навек,
Это все бандитский Санкт Петербург
Это только одна из легенд…
Осень 2011
Стрелка
По мотивам сериала «Бандитский Петербург»
Бандитский город на Неве, братва на «Мерсах», «Бмв»,
Спешим на стрелку,
РУОП с обратной стороны, ОМОНа с ним «Газели» три,
Попали крепко.
Начнут вязать, начнут хамить, братков шмонать и морды бить,
По беспредельной.
Найдут стволы, найдут ножи, кастеты, биты, ну держись,
И на Литейный.
Закроют в клетку – без проблем, «Кресты» это не «Англетер»,
И не Канары,
Пресс и допросы по ночам, но будут пацаны молчать,
Шлифуя нары.
Да помордуют, и кранты, что доказать смогут менты?
Такое время,
Им с бандитизмом воевать, а нам клиентов напрягать,
И бабки делать.
Все отработано давно, и все уже поделено,
Доход приносит,
Погоны в теме, но РУОП, братве покоя не дает,
Лавэ не косит.
Отмажут адвокаты нас, а адвокаты у нас класс!
Развалят дело.
Легко лазеечку найдут, и кому надо всем – дадут,
На лапу смело.
А как откинемся – банкет, у «Метрополя» места нет,
Эх, жизнь лихая,
Пиджак малиновый, и цепь, котлы «Родо», рыжий браслет,
«ТТ» в кармане.
На входе центровых толпа, вонзает Серый до утра,
Блатные песни,
«Мой номер 245», и «Птичий Рынок» нам опять,
Споет маэстро!
Выпьем, закусим, кто же слил? На стрелке той нас всех вломил?
Спускать не надо,
И завтра снова по делам, по пацанам, блядям, ментам,
Найдем тех гадов.
Найдем тех сук – приговорим, в лес отвезем, поговорим,
Там места много,
Антибиотик так сказал, а он в ответе за базар,
Как и за город!
Бандитский город на Неве, братва на «Мерсах», «Бмв»,
Спешим на стрелку,
Черти с обратной стороны, тоже на «Мерсах», штуки три,
Попали крепко.
Начнут базлать, начнут хамить, нам наплевать, мы их валить,
По беспределу,
Бандитский город Петербург, как много судеб сгинет тут,
Той ночью белой.
Лето 2011
