Текст книги "Белая масаи"

Коринна Хофманн
Белая масаи

Для Напираи

Прибытие в Кению

В аэропорту Момбасы нас встретил изумительный тропический воздух, и уже там родилось предчувствие: это моя страна, здесь мне будет хорошо. Видимо, эту восхитительную ауру ощущала я одна, поскольку мой друг Марко сухо заметил: «Тут воняет!»

Пройдя таможню, мы отправились на двухъярусном автобусе в отель. По дороге нам предстояло пересечь на пароме реку, отделявшую южное побережье от Момбасы. Было жарко, мы сидели в автобусе и удивлялись всему, что видели. Тогда я еще не знала, что через три дня этот паром изменит всю мою жизнь, перевернет ее с ног на голову.

Оказавшись на другом берегу реки, мы около часа ехали по проселочным дорогам через маленькие деревушки. Перед незамысловатыми хижинами мы видели закутанных в черные платки женщин, судя по всему – мусульманок. Наконец мы добрались до нашего отеля, «Африка Си Лодж». Это был современный, но построенный в африканском стиле комплекс, на территории которого мы заняли маленькое уютное бунгало. Первый же визит на пляж усилил охватившее меня чувство: это самая прекрасная страна из всех, что я когда-либо видела, здесь бы я с удовольствием осталась.

Через два дня мы, обжившись, решили на свой страх и риск на местном автобусе отправиться в Момбасу, а из Ликони на пароме перебраться на другой берег, чтобы осмотреть город. Будто невзначай мимо нас прошел растаман, и я услышала: «Гашиш, марихуана». Марко кивнул: «Yes, yes, where we can make a deal?»[1]1
  «Да, да, где мы можем договориться?» (англ.)


[Закрыть] Они обменялись парой фраз, мы должны были следовать за растаманом. «Не надо, Марко! Это слишком опасно!» – предупредила я, но он меня не послушал. Мы оказались в безлюдных трущобах, и я решила прервать сделку, но мужчина сказал, чтобы мы подождали, и исчез. Мне стало не по себе. Наконец Марко тоже понял, что нам лучше уйти. Мы успели скрыться как раз вовремя, прежде чем растаман вернулся в сопровождении полиции. В ярости я спросила моего спутника: «Теперь-то ты понимаешь, что могло произойти?»

День клонился к вечеру, наступила пора возвращаться домой. Но куда идти? Ни я, ни Марко не помнили, откуда отчаливает паром. Марко начал ныть. Между нами произошла первая крупная ссора, и лишь после длительных поисков мы нашли нужное место. Сотни людей с курами, с доверху набитыми коробками и тележками стояли между ожидающими своей очереди автомобилями. Все хотели попасть на двухэтажный паром.

Наконец мы оказались на борту, и произошло невероятное. Марко сказал: «Коринна, смотри! Вон там – масаи!» «Где?» – спросила я и повернулась в указанном направлении. Увиденное поразило меня, как молния. На перилах парома непринужденно сидел высокий темнокожий красавец. Взгляд его черных глаз был устремлен на нас, единственных белых людей в этой сутолоке. Боже мой, подумала я, какой же он красивый, таких я еще никогда не видела.

На нем была лишь короткая красная набедренная повязка и много украшений. На лбу сияла прикрепленная к разноцветным бусам большая перламутровая пуговица. Длинные красные волосы были заплетены в тонкие косички, а лицо и шею до самой груди украшали символы. Грудь крест-накрест пересекали две длинные цепочки из цветных бусинок, на запястьях поблескивали многочисленные браслеты. Черты его лица были настолько правильны и красивы, что можно было подумать, будто это лицо женщины. Но манера держаться, гордый взгляд и мускулистое тело убеждали в обратном. Я не могла отвести от него глаз. Сидя в лучах заходящего солнца, он был похож на молодого бога.

Еще пять минут – и ты больше никогда его не увидишь, подавленно подумала я: скоро паром причалит к берегу, и все разбегутся, рассядутся по автобусам и разъедутся кто куда. Сердце больно сжалось, мне стало трудно дышать. Будто сквозь туман я услышала слова Марко: «…нужно быть начеку с этими масаи, они обворовывают туристов». Тогда мне это было совершенно безразлично, я лихорадочно соображала, как познакомиться с этим красавцем. По-английски я не говорила, а одного пристального созерцания было явно недостаточно.

Платформа опустилась, и пассажиры, толкаясь среди отъезжающих автомобилей, стали пробираться к берегу. Я увидела блестящую спину масаи – и вскоре он растворился среди других людей, которые с трудом волочили свои пожитки. Все кончено, подумала я – и была готова разрыдаться. Меня это безумно волновало, а почему – я не знала.

Высадившись на берег, мы направились к автобусам. Уже совсем стемнело, в Кении ночь наступает быстро, за полчаса. Мы беспомощно смотрели, как многочисленные автобусы стремительно заполняются людьми и багажом. Мы знали, как называется наш отель, но не знали, на каком пляже он находится. Я нетерпеливо толкнула Марко: «Ну же, спроси у кого-нибудь!» Он сказал, спроси сама, а ведь я никогда не была в Кении и не говорила по-английски. Поехать в Момбасу – это была его идея. Я загрустила и стала думать о масаи, который уже занял прочное место в моей голове.

Мы стояли в кромешной тьме и ругались. Все автобусы уехали, когда у нас за спиной вдруг раздался незнакомый голос: «Hello!»[2]2
  Привет! (англ.)


[Закрыть] Мы одновременно развернулись, и мое сердце замерло. «Мой» масаи! Он был на голову выше меня, хотя и я не маленькая – метр восемьдесят. Он смотрел на нас и говорил на языке, которого мы не понимали. Мое сердце готово было выскочить из груди, колени дрожали. Я страшно волновалась. Тем временем Марко пытался объяснить, куда нам надо. «No problem»[3]3
  Нет проблем (англ.).


[Закрыть], – ответил масаи, нужно подождать. Следующие полчаса я только и делала, что смотрела на этого красивого мужчину. Он не обращал на меня внимания, зато Марко это раздражало. «Да что с тобой? – спросил он. – Ты так пристально на него смотришь, что мне за тебя стыдно. Соберись, я тебя такой никогда не видел!» Масаи стоял совсем рядом и молчал. Только по очертаниям его высокого тела и запаху, который пробуждал во мне эротические фантазии, я понимала, что он еще там.

С краю от автовокзала находились небольшие ларьки, которые выглядели скорее как бараки и в которых продавалось одно и то же: чай, сладости, овощи, фрукты и мясо, подвешенное на крючках. Перед этими магазинчиками, освещенными тусклым светом керосиновых ламп, стояли одетые в лохмотья люди. Мы, белые, здесь очень выделялись.

«Давай вернемся в Момбасу и поищем такси. Масаи не понимает, чего мы от него хотим, и я ему не доверяю. К тому же он тебя как будто околдовал», – сказал Марко. Но я в том, что из всех местных жителей нам встретился именно этот масаи, увидела знак судьбы.

Вскоре возле нас затормозил автобус. Со словами «Come, come!»[4]4
  «Идем, идем!» (англ.)


[Закрыть] масаи запрыгнул в него и занял нам два места. Интересно, выйдет он или поедет с нами? К моему облегчению, он сел с другой стороны от прохода, прямо за Марко. Автобус ехал по окутанной темнотой проселочной дороге. Время от времени среди пальм и кустарника мелькали костры, свидетельствуя о присутствии людей. Ночью все выглядит иначе, и мы утратили всякую ориентацию. Марко казалось, что мы едем слишком долго, и он несколько раз пытался выйти. Только благодаря моим уговорам и нескольким словам масаи он понял, что нужно довериться незнакомцу. Мне не было страшно, напротив, я бы так ехала вечно. Присутствие моего друга начинало меня раздражать. Он вечно был всем недоволен и, кроме того, загораживал мне вид! Я подумала: «Что же будет, когда мы приедем в отель?»

Через час наступил момент, которого я так боялась. Автобус остановился, и Марко, поблагодарив масаи, вышел с явным облегчением. Я еще раз посмотрела на масаи и, не в силах произнести ни слова, выскочила из автобуса. Он поехал дальше, куда-то в неизвестность, возможно даже в Танзанию. С этой минуты отпуск меня больше не радовал.

Я много размышляла о себе, о Марко и работе. Пять лет назад я открыла в Биле[5]5
  Город в кантоне Берн, Швейцария.


[Закрыть] бутик стильных подержанных вещей с отделом свадебного платья. Вначале было нелегко, но со временем дело стало прибыльным, и я наняла трех портних. К двадцати семи годам мне удалось достичь достойного уровня жизни.

Марко был среди тех, кто помогал мне при обустройстве бутика. Так мы и познакомились. Он был обходительным и веселым, а поскольку я недавно переехала в Биль и никого не знала, то однажды приняла его приглашение поужинать. Наша дружба постепенно крепла, и через полгода мы стали жить вместе. В Биле мы считались идеальной парой, у нас было много друзей, и все ждали, когда же мы наконец объявим о свадьбе. Однако я всю себя отдавала работе и даже стала подыскивать в Берне второй магазин. Времени подумать о свадьбе и детях просто не оставалось. Марко от моих планов был явно не восторге, ведь уже тогда я зарабатывала значительно больше него. Это не давало ему покоя и все чаще приводило к разногласиям.

А теперь эти совершенно новые переживания! Я все еще старалась понять, что со мной происходит. Поглощенная своими чувствами, я была как никогда далека от Марко и почти его не замечала. Этот масаи прочно завладел моими мыслями. Я не могла есть. В отеле нам предлагались вкуснейшие блюда, но мне кусок в горло не лез. Целыми днями я смотрела на пляж или гуляла в надежде встретить его. Время от времени я видела некоторых масаи, но они были не такие высокие и далеко не такие красивые. Марко смирился, ведь ничего другого ему не оставалось. Он с нетерпением ждал отъезда домой, потому что был уверен, что там все снова наладится. Но эта страна выбила меня из колеи, и я знала, что уже ничто не будет так, как прежде.

Марко решил отправиться на сафари в парк Масаи-Мара[6]6
  Заповедник на юго-западе Кении, назван в честь племени масаи и реки Мара.


[Закрыть]. Его идею я восприняла холодно, поскольку она лишала меня шансов найти масаи. Однако на двухдневную поездку я согласилась.

Сафари оказалось очень утомительным. На автобусах мы пробирались в самую глубь страны. Мы ехали много часов подряд, и Марко считал, что все происходит невероятно медленно. «Пара слонов и львов действительно не стоят такого испытания. Они есть и в нашем зоопарке». Но мне путешествие нравилось. Вскоре мы подъехали к первым деревням масаи. Автобус остановился, и водитель спросил, не желаем ли мы посмотреть на хижины и их обитателей. «Конечно», – ответила я, и другие участники сафари посмотрели на меня с укоризной. Водитель договорился о цене. Наши белые кроссовки утопали в глинистой трясине, мы старались не наступить в коровий навоз, который буквально устилал землю. Едва мы дошли до хижин – маньятт, – как женщины с целой оравой детей высыпали нам навстречу и стали дергать нас за одежду, стремясь все, что у нас было, обменять на копья, ткани или украшения.

Тем временем мужчин заманили в хижины. Я же больше ни шагу не могла ступить по этой грязи. Вырвавшись из объятий обезумевших женщин и отбиваясь от назойливых мух, я побежала к автобусу. Другие туристы с криками «Уезжаем!» поспешили за мной. Водитель улыбнулся и сказал: «Теперь, надеюсь, вы поняли, что это за племя. Это последние нецивилизованные люди в Кении, с ними у правительства масса проблем».

В автобусе страшно воняло, мухи не давали нам покоя, и Марко с улыбкой сказал: «Теперь ты, по крайней мере, знаешь, откуда твой красавчик и как они живут». Странно, но о моем масаи я в тот момент думала меньше всего.

Молча мы поехали дальше, мимо огромных слоновьих стад. Когда мы остановились возле отеля, был уже вечер.

Роскошный отель в пустыне – это казалось почти нереальным. Первым делом мы прошли в номер и приняли душ. Лицо, волосы – все было липким. Затем нас ждал обильный ужин, и даже я после почти пяти дней голодания поела с аппетитом. На следующее утро мы встали рано, чтобы посмотреть на львов, и действительно обнаружили троих животных. Они еще спали. После этого мы отправились в долгий обратный путь. Чем ближе мы подъезжали к Момбасе, тем сильнее становилось охватившее меня странное чувство. До конца отпуска оставалась неделя, и я понимала, что за это время должна найти своего масаи.

Вечером в отеле состоялось представление – танец масаи, после которого можно было приобрести украшения. Я надеялась увидеть его здесь. Мы сидели в первом ряду, когда вошли воины. Примерно двадцать мужчин, все очень разные, низкие, высокие, красивые, уродливые, но моего масаи среди них не было. Несмотря на разочарование, танец мне понравился, и я снова ощутила необыкновенную ауру, окружающую этот народ.

Нам сказали, что возле отеля есть открытая танцевальная площадка, «Буш Бейби Диско», куда могут приходить и местные. Я сказала Марко: «Пойдем поищем эту дискотеку». Марко идти не хотелось, потому что в отеле нас, разумеется, предупредили обо всех опасностях, но я его уговорила. Пройдя по темной улице, мы вскоре увидели слабый свет и услышали первые звуки рок-музыки. Мне там сразу понравилось. Наконец-то я оказалась не на трафаретной дискотеке в комфортабельном отеле, а на танцевальной площадке под открытым небом. Среди пальм я увидела несколько барных стоек, за которыми сидели туристы вперемежку с местными жителями. Атмосфера здесь царила самая непринужденная. Марко заказал себе пиво, а я – кока-колу. Затем я пошла танцевать, одна, потому что Марко танцевать не любил.

Около полуночи на дискотеку пришли масаи. Я внимательно их рассмотрела, но узнала лишь нескольких из тех, что выступали в отеле. Я разочарованно вернулась к нашему столику и решила до конца отпуска приходить сюда каждый вечер. Мне казалось, что это единственная возможность встретить моего масаи. Марко хотя и возражал, но оставаться в отеле одному ему не хотелось. Так, каждый вечер после ужина мы отправлялись на «Буш Бейби Диско».

На третий день, то есть уже двадцать первого декабря, моему другу окончательно надоели наши вылазки, и я пообещала, что этот раз будет последним. Мы, как всегда, заняли «наш» столик под пальмой, и я присоединилась к танцующим темнокожим и белым. Должен же он наконец прийти!

В начале двенадцатого, когда я уже взмокла от пота, дверь отворилась. «Мой» масаи! Оставив дубинку у охранника при входе, он медленно подошел к одному из столиков и сел ко мне спиной. Мои колени задрожали, я с трудом устояла на ногах. Меня, и без того разгоряченную танцем, бросило в жар. Чтобы не упасть, я прислонилась к одной из колонн с краю танцевальной площадки.

Я стала судорожно соображать, что делать. Этого мгновения я ждала много дней. Спокойно, насколько это было возможно, я вернулась к нашему с Марко столику и сказала: «Смотри! Вон масаи, который нам помог. Пригласи его за наш столик и угости пивом». Марко обернулся, и в этот момент масаи нас тоже заметил. Он махнул рукой, встал и подошел к нам. «Hello, friends!»[7]7
  «Привет, друзья!» (англ.)


[Закрыть] – сказал он и с улыбкой протянул нам руку. На ощупь она была прохладной и гладкой.

Он сел рядом с Марко, прямо напротив меня. Ну почему, почему я не умею говорить по-английски! Марко старался поддерживать беседу, но когда выяснилось, что и масаи почти не знает английского, нам пришлось перейти на язык жестов. Масаи посмотрел сначала на Марко, потом указал на меня и спросил: «Твоя жена?»[8]8
  Здесь и далее диалоги с масаи переведены с английского.


[Закрыть] Марко ответил: «Да, да!», на что я возмущенно возразила: «Нет, мы только друзья, не женаты!» Масаи не понял. Спросил, есть ли у нас дети. Я повторила: «Нет, нет! Не женаты!»

Так близко от меня он еще никогда не был. Нас разделял только столик, и я могла смотреть на него сколько душе угодно. Он был невероятно красив. Я любовалась его украшениями, длинными волосами и гордым взглядом. Как же мне хотелось остановить время! Он спросил у Марко: «Почему ты не танцуешь с женой?» Когда Марко, повернувшись к масаи, ответил, что ему больше нравится пить пиво, я, пользуясь случаем, сказала масаи, что хотела бы с ним потанцевать. Он посмотрел на Марко и, поскольку от того никакой реакции не последовало, согласился.

Мы пошли танцевать. Масаи подпрыгивал, будто исполнял народный танец. Ни один мускул не дрогнул на его лице, и я не понимала, нравлюсь ли ему вообще. Этот мужчина, каким бы чужим он для меня ни был, притягивал меня как магнит. Вскоре зазвучала медленная мелодия, и мне безумно захотелось прижаться к нему. Испугавшись, что полностью утрачу над собой контроль, я взяла себя в руки и ушла со сцены.

За столиком Марко поспешно выпалил: «Пойдем в отель, Коринна, я страшно устал!» Но мне уходить не хотелось. Масаи снова заговорил с Марко и с трудом объяснил, что на следующий день приглашает нас к себе, чтобы показать, где живет, и познакомить со своей приятельницей. Опередив Марко, я поспешно дала согласие. Мы договорились встретиться у отеля.

Ночью я лежала без сна – и к утру поняла, что моим отношениям с Марко пришел конец. Он вопросительно посмотрел на меня, и у меня вырвалось: «Марко, я так больше не могу. Не знаю, что у меня с этим мужчиной, но знаю, что мои чувства сильнее разума». Марко стал меня успокаивать и сказал, что, когда мы вернемся в Швейцарию, все снова встанет на свои места. Я капризно возразила: «Я не хочу возвращаться. Я хочу остаться здесь, в этой чудесной стране, с этими милыми людьми, рядом с этим красивым масаи». Марко меня, разумеется, не понял.

На следующий день мы в условленный час стояли перед отелем под палящими лучами солнца. Внезапно масаи возник на другой стороне улицы и подошел к нам. Поздоровавшись, он сказал: «Идем, идем!» – и мы последовали за ним. Около двадцати минут мы шли через лес и густой кустарник. Вокруг прыгали обезьяны, причем некоторые почти с нас ростом. Я снова залюбовалась походкой масаи. Он как будто парил в воздухе, не касаясь земли, хотя его ноги были обуты в тяжелые сандалии. Мы с Марко на его фоне выглядели крайне неуклюже.

Затем мы увидели пять бунгало, расположенных по кругу, как в отеле. Только они были намного меньше и построены не из бетона, а из камней, оштукатуренных красной глиной. Крыша была сделана из соломы. Перед одним из домиков стояла коренастая пышногрудая женщина. Масаи представил ее нам как свою приятельницу Присциллу, и только тогда мы узнали имя самого масаи: Лкетинга.

Присцилла дружелюбно поздоровалась с нами, и мы с удивлением заметили, что она неплохо говорит по-английски. «Чай хочешь?» – спросила она. Я с благодарностью согласилась. Марко же сказал, что ему слишком жарко и он бы лучше выпил пива. Здесь его желание, разумеется, было невыполнимо. Присцилла достала небольшую спиртовую плиту, поставила ее у наших ног, и мы стали ждать, когда закипит вода. Мы рассказывали о Швейцарии, о нашей работе и спросили, как давно они здесь живут. Присцилла ответила, что живет на побережье уже десять лет. Лкетинга, напротив, здесь недавно, он приехал всего месяц назад и поэтому еще не освоил английский.

Мы стали фотографироваться, и каждый раз, оказываясь рядом с Лкетингой, я чувствовала, что меня безудержно к нему тянет. Я с трудом сдерживалась, чтобы не дотронуться до него. Мы выпили чаю, который получился невероятно вкусным, но чертовски горячим. Об эмалевые чашки мы едва не обожгли пальцы.

Быстро сгущались сумерки, и Марко сказал: «Пойдем, нам пора возвращаться». Мы попрощались с Присциллой и обменялись адресами, пообещав друг другу писать. Я с тяжелым сердцем поспешила за Марко и Лкетингой. Перед отелем масаи спросил: «Завтра Рождество. Придете в Буш-Бэйби?» Я влюбленными глазами посмотрела на Лкетингу и, прежде чем Марко успел ответить, выпалила: «Да!»

До отъезда оставалось трое суток, и я решила на следующий день сказать масаи, что после отпуска мы с Марко расстанемся. По сравнению с тем, что я испытывала к Лкетинге, все остальные чувства казались мне смешными. Я хотела объяснить ему это и сообщить, что скоро вернусь сюда одна. Только однажды я ненадолго задумалась о том, как он относится ко мне, но скоро сама себе ответила: он просто должен чувствовать то же, что и я!

Наступило Рождество, но при сорока градусах в тени рождественского настроения не ощущалось. Вечером я долго приводила себя в порядок и надела свое лучшее платье. Мы сели за наш столик и в честь праздника заказали шампанское, которое оказалось очень дорогим, но при этом теплым и невкусным. В десять часов ни Лкетинга, ни его друзья еще не пришли. А что, если именно сегодня его не будет? У нас оставались всего сутки: через день рано утром мы уезжали в аэропорт. Я не сводила глаз с двери и продолжала надеяться, что он все же придет.

Тут в дверях появился масаи. Он осмотрелся и нерешительно подошел к нам. «Привет», – поздоровался он и спросил, не те ли мы белые, которые договорились с Лкетингой о встрече. Меня бросило в жар, во рту пересохло. Мы молча кивнули. Незнакомец рассказал, что сегодня Лкетинга пошел на пляж, хотя местным там появляться запрещено. Другие темнокожие стали дразнить его из-за волос и одежды. Гордый воин, он бросился на противников с дубинкой, рунгу. Полицейские сразу его схватили, потому что не понимали его языка. Сейчас он сидит в тюрьме где-то между южным и северным побережьем. Он пришел сообщить нам об этом и от имени Лкетинги желает нам приятного полета.

Марко перевел мне его слова, и моя вселенная рухнула. Лишь с большим трудом я сдержала слезы разочарования. Я взмолилась к Марко: «Спроси, чем мы можем помочь, ведь завтра мы еще здесь!» Он холодно ответил: «Так уж случилось. Мы ничего сделать не можем, и я буду рад, когда мы наконец окажемся дома». Я не отставала: «Эди (так звали масаи) мы можем его найти?» Да, сегодня вечером он соберет деньги с других масаи, а завтра в десять утра выедет и попробует его найти. Это будет непросто, поскольку неизвестно, в какую из пяти тюрем его поместили.

Я попросила Марко, чтобы мы поехали с Эди, ведь Лкетинга нам тоже помог. После долгих препирательств он все же согласился, и мы договорились встретиться с Эди в десять часов перед отелем. Ночью я не сомкнула глаз. Я все еще не знала, что со мной происходит. Я знала только, что мне необходимо увидеть Лкетингу прежде, чем я вернусь в Швейцарию.