Текст книги "Апрельское_зеркало"

Через пару поворотов Унхе вышла в сад. Под цветущей сакурой стоял мужчина; без сомнения, он тоже был красив. У него был очень тяжёлый выразительный взгляд. Тот взгляд, который говорит о непосильной ноше и ранее сделанном выборе, который привёл его к печали. Тут было понятно и без каких-либо подсказок, кто этот мужчина. Это комиссар.

– Приветствую Вас, Пак Унхе Гю, – промолвил Пах Чхве. Когда он видел эту девушку, казалось, что весь мир останавливает свой бег, и даже сейчас при виде Унхе сама вишня замерла, томимая в ожидании слов юной госпожи.

– Я тоже рада Вас видеть, Юн Пах Чхве, – девушка немного качнула головой, понимая, что не знает, как приветствовать комиссара, – Хоть и не совсем понимаю, что Вы тут делаете?..

Как ни крути, надо и самой разобраться, что вообще здесь происходит, но лучше всего будет, если она проснётся.

– Вы что-нибудь знаете об убийстве в доме кисэн? – Комиссар приподнял одну бровь; на его взгляд, девушка очень сильно изменилась с их последней встречи. К слову сказать, они виделись на редкость часто, даже если сама девушка об этом и не подозревала. Она редко была одна, всегда в окружении своих старших братьев Сон Хана или же Ха Сока. Если же не было их, то её общество разбавляла служанка. Поэтому за ней он мог наблюдать только издалека.

– А я разве похожа на того, кто знает?

Как же глупо отвечать вопросом на вопрос. Унхе это не смущало, но, судя по всему, у комиссара Юн Пах Чхве был другой взгляд на это мнение.

– Вас видели там вечером в день убийства, – настаивал комиссар. Он прекрасно видел, что девушка ничего не может понять, но его это волновало меньше всего. В приоритете было найти убийцу, ведь даже маленькая деталь сможет пролить свет на это дело.

Девушка замерла, думая, что сказать. Вселенная снов молчала. Кажется, импровизировать придётся опять.

– Мне пора, – девушка развернулась спиной к Юн Пах Чхве и быстро ушла. На душе царил целый калейдоскоп. Какой, однако, сложный сон, где единственное, что и происходит, так это куча вопросов. Зато стало ясно, что ей надо направиться в дом кисэн и побывать на месте преступления. Ведь не всё же просто так ведет её туда. План намечался сам собой, вот только где этот дом кисэн? И кого же ещё сможет встретить она в своём спящем воображении?

Растолкав Ин Мин, Унхе Гю направилась в дом кисэн. Оказалось, что девушка завсегдатай этого заведения и очень часто покидает поместье ради танцев и хорошей еды, слабоалкогольных напитков и развлечений, которые подвластны только ей. Управляющая дома кисэн Шин Со И специально для госпожи имеет в своём распоряжении красивых мужчин, но этот факт держит в секрете от любопытных глаз и ушей. Хотя слухи и ходят о мужчинах, танцующих для знати, никто так и не смог подтвердить эту информацию. Также управляющая Со И покупает у чужеземных купцов бразильский кофе и табак, который нравится Унхе. Очень странно, что управляющая дома кисэн оказывает такие специфические услуги только госпоже.

Всеми правдами и неправдами удалось уговорить Ин Мин отвести её в дом кисэн по какому-то особому ходу. Унхе и её служанка отправились в путь. Пришлось надеть мужские одеяния и слиться с толпой. Путь был сначала через центральный рынок, это невероятное зрелище. Всё как настоящее или же как в фильмах, только вот прямо осязаемо и руками, и всеми органами чувств. Унхе не переставала удивляться тому, что её сон напоминает с каждым разом её обыденную жизнь в Москве. Ничего не изменилось, она себя всё так же чувствует, как и раньше. Словно и не ложилась спать.

Вскоре они юркнули в лес и пошли по очень узкой и тернистой тропиночке. В ночное время здесь явно можно запросто потеряться, и никто не услышит ни криков, ни яростных воплей. Здесь царит умопомрачительная тишина, только песни цикад разбавляют всю мрачность этой дороги. Спустя какое-то время девушка со служанкой уткнулись в высокую стену…

– Вот, госпожа, мы пришли, – тихо прошептала служанка, словно боялась спугнуть невидимых человеческому глазу людей, или же чтоб их не услышали по ту сторону стены, что было бы более чем логично. В стене выпирала дверная ручка. Унхе аккуратно её провернула – и, о, невероятно то, как дверь открылась. Перед ней красовались красивые цветущие кустики и деревья, это был сад кисэн.

– Стой здесь, я пойду одна. Если что, кричи, – проговорила Унхе Гю, пробираясь вовнутрь. Ин Мин лишь только кивнула.

Девушка уверено пошла мимо кустов к странному домику, который по внешним признакам был опечатан; видимо, там и был найден труп кисэн Ю Ён Хва. Унхе Гю аккуратно открыла дверь и вошла вовнутрь; здесь явно никто не убирался, так как стоял едкий запах мертвечины и везде были осколки от разбитых фигурок.

– Вот и кто же мог это сделать? – задала себе вопрос девушка; это её волновало больше всего. Судя по всему, в скором времени она должна была проснуться и, к глубокому сожалению, преступника ей так и не удалось найти. Хотя, если подумать, что она спит и сон более чем реалистичен, то по этой логике значило, что всегда всё очевидно и убийца где-то рядом.

Унхе Гю стала осматривать углы, ведь преступник явно что-то мог потерять либо же оставить незначительную улику, которая приведёт следствие именно к нему. Так часто бывает в детективах, которые идут по телевизору. Девушке просто необходима эта очевидная улика для своевременного раскрытия этого дела. Взгляд девушки упал на косметический столик убитой кисэн, а точнее, на его ножки. Из-под столика на полу около правой ножки выглядывал уголок красной ткани. Сердце сжалось; это, видимо, то, что она ищет. Быстро его достав, Унхе опешила. Это была лента с их семейным гербом. Значит, убийца – кто-то из её родных.

За дверьми послышались тяжёлые шаги и разговоры. Один из голосов принадлежал комиссару. Думать было некогда. Если её здесь поймают, да ещё и с уликой, то обвинят её же саму. Ведь она была тут, никто не будет слушать Унхе Гю, пусть даже она и из знатного рода. Она ринулась во двор, скрываясь за цветущими кустами, предварительно спрятав улику в кармане. Выскочив через тайный ход к своей служанке, девушка обомлела, ноги подкосились сами собой; она стала падать и ударилась ладонью об куст розы. Странно, изначально его там вроде и не было. Так же, как и юноши; за локоть её схватил старший братик Ха Сок, предотвращая падение девушки.

– Попалась, – прошептал юноша.

– Братик, я всё объясню,– Унхе была удивлена; как так-то, когда успел прийти сюда её брат? Как он смог найти этот тайный ход, который был сделан только для неё?

– Я же не один раз с тобой разговаривал на эту тему, – он вопросительно уставился на девушку; у него были ярко выраженные скулы, для корейцев это феномен. Хотя что об этом может сказать девушка, которая живёт в России и не видела никого более прекрасного чем её братик, да и знать-то не знает, как должен выглядеть истинно прекрасный корейский парень из Чосона? – Если кто-то узнает об этом входе, кроме нас, что ты будешь делать?

Стало более чем ясно, Ха Сок тоже знал об этом проходе, значит, их взаимоотношения хорошие… или же нет, если судить, как он себя вёл при первой встрече. Однозначно, нужна пояснительная бригада, иначе ничего не понять. Девушка окончательно запуталась.

– Нам надо вернуться домой, – Унхе опустила взгляд; она чувствовала себя виноватой под этим жёстким взглядом своего двоюродного старшего брата.

– Больше так не делай, – он потащил девушку за собой. Это было так грубо, его хватка была сильной, но пальцы сжимали очень нежно. Явно юноша был обеспокоен всем тем, что сейчас происходило. Но виду старался не подавать.

Всё время Ха Сок и Унхе молчали, никто ничего не говорил. Он впихнул её в комнату и закрыл дверь. Девушка рванулась к двери, заведомо понимая, что не сможет выйти; прошептала:

– За что ты так со мной?

– Ты же знаешь, я волнуюсь о тебе, – Ха Сок говорил очень тихо; в его голосе слышалось некое беспокойство, которое почувствовала Унхе. – Убили кисэн, а если бы и с тобой что-то случилось, я б не пережил это.

– Но я же была осторожна! – возмущенно бросила Унхе, с вызовом смотря на юношу. – Мне было интересно, от этого ты меня никак не убережёшь.

– Да, я знаю, что ты своевольна, – Ха Сок широко и открыто улыбнулся. – Поверь мне, тебе не стоит в это ввязываться. Это может быть очень опасно для тебя и всех нас.

– Здесь есть только один, кто представляет угрозу: это ты! – Унхе ударила в дверь кулаком. – Ты запер меня без причины. Я не могу понять, почему?

– Я же сказал, – голос Ха Сока стал раздражённым, – тебе не следовало покидать поместье. Пах Чхве занялся убийствами в доме кисэн. Он может подумать, что это ты, глупышка.

– Стой, – девушка немного напряглась. – Убили лишь только одну кисэн, а ты говоришь об убийствах. Значит, есть ещё одна жертва?

Дверь резко открылась; яростные глаза Ха Сока смотрели на девушку, и если бы он мог, то в одночасье сжег её дотла. Он сделал шаг вперёд, девушка отошла назад.

– Обоих жертв ты знала прекрасно, ты сама этим девушкам помогла стать кисэн. А теперь они мертвы. Всё просто, по логике глупых людей убийцей можешь быть ты. А причина банальна: ты просто не поделила с танцовщицами своего личного мужчину кисэн.

– Что ты несёшь? Может, ревнуешь? – Унхе попыталась наброситься на Ха Сока с кулаками, ведь это больше всего было похоже на окончание сна. Когда, кажется, всё подошло к своему логическому завершению. И ясно как белый день, что между ними что-то есть: страсть, любовь, тайны. Да может быть всё, что угодно. В этой ситуации есть только единственный ответ, который хоть как-то может напоминать правду: рано или поздно всё, что не связано, свяжется, картина станет более ясной, а действия приобретут логический смысл.

Юноша ловко извернулся и заключил её в объятия со спины. Унхе Гю почувствовала дыхание старшего братика у себя на затылке.

– Но ты не думай, я не ревную, – он нежно вдохнул запах её волос, – Ты не убийца, мы это знаем оба. Но тебе следует посидеть и подумать над своим поведением. Сегодня я не буду с тобой ночью читать «Альбом облака и дождя»⁸ Ким Хондо⁹.

– Всё, – девушка сдалась, она совсем запуталась в своём сне. Ха Сок разжал свои объятья, отпуская ее.

– Спи, моя радость, – он погладил её по волосам и ушёл прочь из покоев. Унхе завалилась на кровать. Какая-то слабость пронизывала все её тело, и она просто закрыла глаза.

Неистовое чувство тревоги опять овладело телом девушки в полудрёме; она ощутила, как её кровать медленно поплыла в сторону выхода. Шорох, проносящийся подле уха, яркая ослепляющая вспышка света, похожая на раскаты молнии. Не думая ни о чём, девушка снова открыла глаза. Бальтазар вопросительно смотрел на свою хозяйку.

– Мяу.

Такое чувство, что Сергеевна и не засыпала вовсе, просто из России вмиг переместилась в Корею во времена Чосон. Совершила путешествие туда и обратно длиною в ночь.

– Вот это сон…

Лёгкая боль в руке, которой она ударилась, пока спала, об куст розы, вмиг привлекла внимание девушки. Это было словно удар молнии, миг – и всё. Анфиса посмотрела на свою ладонь; на среднем пальце был порез от шипа прекрасного растения.

– Что за чёрт в кимоно?

В комнату вошла Маргарита; она выглядела очень бодрой и отдохнувшей. Когда она посмотрела на подругу, её взгляд изменился. Очевидный до глубины одного места вопрос не заставил себя долго ждать:

– Ты где-то была?

– Нигде, я спала, – выпалила Сергеевна. Ведь действительно, она спала, а то, что ей снилось и она была Унхе Гю, это плод воображения, который она прожила многочисленные секунды тому назад.

– А выглядишь так, будто где-то была, – Маргарита икнула и, прочесав причинное место многих дам и не дам, вальяжно покинула комнату Анфисы. Да уж, это и правда странно, ведь девушка и чувствует себя так, словно не спала.

Может, она путешествовала во времени?

Да нет, это просто какой-то бред, такого в жизни не существует, а если это действительно правда, то Сергеевна просто испытает дикую растерянность от происходящего. И как же хорошо, что всё очень просто: и логично реалистичный сон, и накопившаяся усталость делают состояние Анфисы вялым. Только вот почему у неё след от укола розы в том же месте что и в мире снов?

Девушке явно понадобится время, чтобы всё обдумать, ведь сейчас в её голове совершенно странные и неясные мысли.

Анфиса не выспалась.

Глава 1: Полумрак. Здравствуй, мир томления в мирской тиши

Целый день Сергеевна ходила по дому, словно ударенная пыльным мешком по голове. Она всё думала, не мог ли её сон быть вовсе не сном. Маленькая ранка на пальчике её очень сильно напрягала. Да и всё, что привиделось в этом так называемом сне, было реалистично. Вечером её настигла Маргарита. Вновь придя в комнату Сергеевны, она уставилась на неё своими прекрасными глазками.

– Дорогая, ты меня сегодня очень беспокоишь.

– Поверь мне, я сама себя беспокою, – Сергеевна обняла одеяло. – Я так устала, мне кажется, что я вскоре умру.

Кто бы мог знать, как ей тяжело, хочется кричать из-за всех сил и прижаться к родной душе, которая как-то невзначай обнимет и скажет: «Всё, хватит быть сильной, теперь моя очередь». Только вот в чём абсурдность ситуации – ей никто не нужен, и все принцы, увы, вымерли уже давным-давно. Возможно, дело заключалось в том, что полгода тому назад она рассталась с парнем, и не его вина была, что он маленький маменькин щенок. Звучит более чем грубо, без сомнения, но из-за того, что Анфиса старалась спасти то, что у неё есть, действовала напрямую, она переломалась пополам, подобно палке; её крепкий металл дал скол. Чередой всему этому пришли и смена работы, грандиозные планы. И – о да! – появилась надежда, скорее всего, последняя, которой было под силу вытащить её. То, что она любит, влетело во все топы, чарты. Её завалили волной неистового восхищения договоры с зарубежной компанией, и вот – своя маленькая квартирка, любимый питомец, подружка по сердечным мукам, вечера, наполненные ярким лунным светом и урчанием. Это ли не идеальная жизнь? В ней не должно быть места печали или тоске. Но где-то там глубоко, отзываясь тихим шёпотом, что-то болело и каждый раз возвращало Анфису в жестокую реальность, не давая ей ни крупицы того счастья, которого она заслужила. Для многих её жизнь была идеальной, но не для самой Сергеевны. Скоро поездка в Сеул, её пригласили на киноплощадку. Неожиданный скачок для обычной девушки. Можно решить, что всё гладко и ей выпал счастливый билет, но никто даже не спросил, какой ценой, что ей пришлось пережить? Все видят только обложку, маску, которую она надевает день ото дня, и никто так и не задал ей тот самый нужный вопрос: «Как ты, Анфиса Сергеевна?»

– Блин, ты многого добилась. К чему все эти негативные мысли? – Маргарита, недоумевая, смотрела на подругу; её периодически раздражало, что Сергеевна склонна к депрессии и очень часто ноет без причины. Вот самый натуральный что ни на есть пессимист с очень низкой самооценкой. Девушка всё могла понять, но ведь её подруга живёт довольно неплохо. Пусть и без счастья, но она ведь успешна в узких кругах.

– Да всё к тому, что я несчастна, – попыталась объяснить своей подруге Анфиса.

Маргарита стукнула ногой в пол, гневно крича; это было так громко, что сложилось впечатление о том, что в квартире Сергеевны поселилось стадо слонов, и они пришли на водопой:

– Как же ты достала меня! Лежишь и ноешь, что всё плохо! – Маргарита стукнула ещё раз ногой. – Ты можешь спокойно пойти и найти то, что тебе нужно!

– Ещё раз стукнешь своей ногой об пол – я её вырву! – Сергеевна поднялась на локотки, её лицо исказилось в мерзкой злой гримасе. – Поняла меня?

Маргарита в ужасе отошла назад; она прекрасно знала это выражение лица, так как между ними уже была похожая ситуация. Тогда Анфиса без каких-то видимых причин влепила ей смачную затрещину, забыв задать вопрос – так, что девушка согнулась пополам от дикой боли. Это то же самое – сначала стрелять, а потом спрашивать. В ней жил маленький тиран – хотя, если так подумать, то она именно таким незамысловатым способом пыталась скрыться от внешнего мира. Скрыть ту боль, которая сожгла её изнутри.

– Я поняла.

– Вот и хорошо.

– Ты очень злая.

– Нет, я добрая, и поэтому мне так паршиво.

– Время всё расставит по своим местам, тебе стоит подготовиться, ты скоро улетаешь.

– Ага, через месяц.

Накал страстей стал равен нулю. Им было нечего делить между собой или же злиться друг на друга, ведь у всех бывают и белые полосы, и чёрные, иногда даже кровавые. Тяжело оставаться собой, когда неоднократно жизнь окунала тебя в дерьмо и ты кое-как выбирался оттуда, а из всех орудий у тебя была лишь детская лопаточка. Но ты не сломался, снаружи укрепил дух, который изрядно изрешетила судьбинушка. Роптать на жизнь можно было сколько угодно. Может, в жизни Сергеевны ничего и не произошло из ряда вон убийственного, но ведь многие же выгорают эмоционально, и как бы ты ни хотел отрицать, что всё не так, ты не знаешь, что это такое. Но эта эмоциональная боль сжигает тебя изнутри подобно маленькому огоньку, с каждым разом разгораясь всё дальше и дальше, овладевая тобой и твоей душой, пока ты не сгоришь в агонии своей смертной печали и тоски. Многие тушат этот пожар по-своему. Алкоголь, телесная близость, подобная танцу; один, второй и третий – и так в топку могло попасть неограниченное количество чисто экологического антидепрессивного сырья. Анфиса выбрала для себя один из логичных антидепрессантов – работу, а в выходные – отдых, сериалы и вкусный кофе. Маргарита же справлялась со своими переживаниями человеческим фактором: брала холод мужчин за основу своего пожара. Выходило неплохо; плюсом, несомненно, шло и то, что она их не приводила домой, а удовлетворяла свои страсти на известных платформах взрослых тайных развлечений.

Как бы девушки ни жили – они ссорились и мирились; это для них было привычным делом, а в определенные дни и лунную фазу они друг друга оставляли, иначе всё могло закончиться плохо.

Как оказалось, Анфиса и сегодня тоже будет одна. Новый кавалер Маргариты позвал её на ужин, плавно перетекающий в завтрак. Видимо, у этого кавалера были серьёзные виды на девушку. Как ни крути, но это жизнь. Кому как везёт, зачастую не всем.

Попрощавшись трепетно и нежно, Анфиса Сергеевна покачнулась; странное чувство овладело её телом. Жутко захотелось лечь. Она, повинуясь инстинктам, пошла в комнату; глаза закрывались просто невероятно, с этим бороться было совершенно бессмысленно. Добравшись кое-как до своей постели, девушка легла.

Снова это странное неистовое чувство тревоги, которое вновь овладело телом девушки, словно яростный водоворот; она ощутила, как её кровать медленно поплыла в сторону выхода. Появилось желание открыть глаза – но нет, не получилось, она словно оцепенела. Это ведь уже было сегодня ночью, и вот опять. Вот уже поспел и шорох, проносящийся подле уха; всё так же, как в прошлый раз, сменилось яркой, ослепляющей вспышкой света, похожей на раскаты молнии. И вот наконец-то получилось, удалось открыть глаза.

– Что за… – проговорила Унхе Гю. Она опять здесь, в комнате, где оставил ее Ха Сок. Но ведь этого не может быть, она только что уснула там, в Москве, в 2022 году. Это место было из сна, который ей приснился ночью. Такие сны не снятся дважды и не имеют продолжения. И где же логика? Здравый смысл, когда он так нужен?

Кажется, это всё взаправду, иначе ведь быть не может; всё то же чувство реалистичности. Вкус, запах, осязание. Если это и на самом деле является реальностью, то что это за шутки?

«Как же это всё странно, этого не может быть, я не могу быть здесь по-настоящему! А если это и так? Я нахожусь просто в большой огромной дырке из-под бублика, – мысли блуждали в подсознании. – Я совсем ничего не знаю о Корее во времена Чосон. Да, хоть я еду в Корею, но я еду в наше время, где уже люди современные, толерантные и не отрубают головы налево и направо. Я еду как желанный гость для того, чтобы получить свой гонорар и посмотреть, как будут проходить кастинги… – Страх становился всё сильнее, словно на неё набросили металлические цепи. – Японский городовой… – уместный мат… Весьма культурный без мата, тактичный. – Съёмки фильма. Я всего лишь написала сценарий. По какой-то дораме¹⁰, которую посмотрела чисто случайно. Она была про это время и сильно не затрагивала ничего мистического. И вот теперь я здесь. Точнее, где-то в далёком, далёком прошлом, в стране, куда я поеду… О культуре которой я даже ещё не читала… вот блин блинский, душа поэта за гранью логики и чувств, – глубокий вздох пронёсся в голове, словно бушующее торнадо. Тело было тяжёлое, двигаться девушка не хотела, она пыталась мыслить логически. Из всех мыслей, что приходили в голову на тот момент – это был только лишь ненормативный, нецензурный лексикон на русском языке. – Странно, конечно, это всё, и что же мне теперь делать? Эта Унхе Гю так похожа на меня. Хотя что я несу, она и есть я. Всё, что с ней происходит, здесь отображается эхом на мне. Если по какой-то видимой и необъяснимой причине меня убьют здесь, я умру и там, – сама для себя уже сделала вывод Унхе Гю. Почему она так решила, было туманным и размытым, но эта мысль была яснее многих. – Вот, блин, Маргарита удивится, когда найдёт мой труп; что с ней будет… Она же просто сойдёт с ума. Просто по каким-то неведомым причинам я загублю свою жизнь и чужую. Я не готова пойти на такой шаг и погубить судьбу невинного человека, – более или менее железные оковы стали легче; если осознать, что на кону не только твоя жизнь, но и ещё чья-то, это делает ситуацию более чем безвыходной и как можно проще. Девушка поднялась к косметическому столику. На мгновение пришло осознание всей реальности; она будто успокоилась, но это был всего лишь миг, похожий на глоток свежего воздуха под палящим солнцем пустых и необъяснимых обстоятельств. – Странно. Здесь я чувствую себя бодрой и отдохнувшей, но как только я просыпаюсь у себя, в своём времени, я бессильна, как измученный бездомный котик. Так было в первый раз; что будет сейчас – непонятно. Что мне делать с родственниками? Я их совершенно не знаю. – Пришло невольное принятие происходящего. Некое душевное спокойствие, словно церковный звон. Наконец-таки в голове пронеслась определённо здравая идея; наверное, это мысль была одной из тех, которая выглядела более логично на фоне остальных мыслей бушующего потока подсознания. Больше походила на план действия. – Стоп, если всё складывается таким образом, что я как-то связана с убийствами в доме кисэн, значит, я должна выяснить, кто же настоящий убийца и постараться не умереть? Может, как раз это является ключом моего возвращения обратно домой. Такой трюк я видела часто в кино. И в книгах, – руки задрожали, дыхание стало учащаться. Чувства, мысли – они словно калейдоскоп; одно сменяется другим. Принятие, отрицание, спокойствие – и так, словно карусель, то вниз, то вверх по извилистому потоку разума. Унхе Гю не могла толком сориентироваться и ухватиться за что-то. – Вот же, ёперный театр, я просто гений, – доли секунд чувства вновь взаимозаменяют себя. Разум становится более чем ясный, появились весьма знакомые мысли. Паника, скрытая под сарказмом. Чувство, которое пронзает мимолетно, словно расщепляя тебя и твою личность на мелкие частицы. Вот это именно то блюдо, которое подают в горячем виде под острым соусом «Табаско», что сносит крышу моментально и заставляет свою жертву кричать в неистовом предвкушении конца. – Ах да, Анфиса или же, как я тут именуюсь, Унхе Гю, ты ничего не знаешь, где находишься. Кто все эти люди, которые окружают тебя? Куда идти и что делать? Как правильно вести беседу? Ты только с одним своим «привет» вызовешь у них неистовую панику, и они вызовут монаха, чтоб он изгнал из тебя демона. Ты, блин, даже о себе ничего не знаешь. Вот, блин, и как ты будешь из этого выкручиваться? Тебе надо найти убийцу. Пока не стало слишком поздно. Единственный, кто может что-то знать обо мне и людях вокруг, это моя Ин Мин, вот она как раз мне всё и расскажет, и я смогу найти убийцу. Ага, блин, а ты у нас сыщик, ага, ага, – истерический смех пронёсся в голове девушки. Унхе Гю прекрасно знала, что она была бы тем ещё горе-детективом; к чему пришла эта мысль, тоже оставалось только гадать. Ведь тогда она думала, что это сон, а сейчас она больше склоняется к реалистичности происходящего. Движение и действия девушки были более уверенные, а теперь, если же допустить, что всё это взаправду, она существует в двух мирах одновременно. Опасность для неё составляет буквально все и вся. Ей нужно быть более осторожной. И вот как вычислить убийцу, когда ты совершенно ничего не знаешь, в какой семье ты живёшь, в каком веке, какие правила и в целом это не твой мир? Тебе надо играть роль уже существующей девушки, которая была уникальна по-своему; ты же совершенно другая, хоть и делите с ней одну внешность на двоих. Что, в принципе, является феноменом. Ты из других эпохи, времени, страны, где уже совершенно иные нравы и форма восприятия мира; любое твоё движение выдаст тебя. Тебе сделают больно, и ты умрёшь. Нет, тебя не потреплют за румяные щёчки, не отстегают палками у всех на виду, тебе как минимум отрубят голову за какую-нибудь государственную измену. Судя по всему, здесь такое могут придумать с лёгкостью. Или же тебя поймают разъярённые мужчины и изнасилуют. Таких мужчин везде хватает. Но суть заключалась в другом: из-за того, что Унхе из знатного рода, это уже делало жизнь Анфисы более опасной. Эта опасность может поджидать совершенно с любой стороны; даже сам дядюшка может её отравить или один из любимых старших двоюродных братьев покусится на её голову. А может, Унхе Гю уже давно была отравлена кем-то и умерла, поэтому Сергеевна запросто заняла её тело. Иначе, следуя какой-нибудь сверхчеловеческой теории, две души не смогли бы ужиться в одном разуме. А может, дело обстоит и по-другому: переносится сознание из одного тела в другое, и настоящая Унхе Гю просто сладко, ни о чём не подозревая, спит в Москве, пока Анфиса решает её проблемы. Это, конечно, было бы свинством, у неё и своих проблем хватает, по большей части бытовых, в современном мире. Так ещё решать чьи-то в чужом времени. Однозначно, стоит раскрыть убийство, при этом нужно сделать это настолько изящно и ювелирно, чтоб никто ничего не заподозрил и не усомнился в твоём здравом уме. Только вот есть одна незначительная загвоздка, которая может поставить под удар всё. Девушка ничего не знает о людях, которые встречаются ей на пути и совершают странные телодвижения…»

Унхе Гю села на кровать, внимательно озираясь по сторонам; хоть сама для себя девушка приняла непонятную ситуацию и решила, что если умрет тут, то и там тоже. Что, естественно, это не сон, а реальность. Её душа, так же, как и мысли, была всё равно не на месте, и они не до конца подчинялись ей. Она противилась сама себе и принятию неизбежной для себя реальности.

Да, здесь всё, что её окружает, более чем реалистично, всё ново, но если задуматься – как же её жизнь, та, которая осталась по ту сторону? Жизнь, которую разделяет лишь сон.

Может, это всё поддаётся логическому объяснению. Ей просто вторую ночь подряд снится один и тот же сон, словно очень интересный сериал по кабельному телевидению. Было бы здорово, если бы это на самом деле оказалось правдой. Но рана, которую девушка получила, являлась более чем реальной – что там, что здесь. Мысли девушки метались из стороны в сторону и кидали её из крайности в крайность, порождая сомнение и полное негодование.

Ведь если пораскинуть мозгами, страшного ничего же не случилось. Второй раз одни и те же покои, одни и те же аномальные звуки. А Унхе Гю уже решила, что это действительно реальность, а не просто сон. Странный, конечно, сам по себе и тот факт, что она думает о себе здесь как об Унхе Гю, а не как о Сергеевне. Не исключено, что это может быть просто один из способов уйти от реальности. Поэтому ей и видится всякое-якое. Она вообразила в своей голове то, чего нет, и теперь же в это поверила. Ушла от реальности с головой в фантазию и придумала себе новую личность, у которой есть всё, чего ей так не хватает в жизни.

А если допустить другую мысль и на доли секунды поверить, что это правда, и всё, что здесь происходит, на самом деле реально, что же тогда делать со своей жизнью? С той, которая находится за гранью этого понимания.

Если же это реально, то она не сможет долго нигде просуществовать. Её график в реальном мире для неё там, в Москве, более чем приемлем – два через два. Она не сможет выкладываться там на полную. Девушке надо сохранять ясность ума и абсолютное хладнокровие. Иначе её повышение будет неоправданным, она просто не может ударить в грязь лицом.

Как же её любимый Бальтазар? Кто будет ходить и покупать ему вкусняшки, если его хозяйка станет самым настоящим овощем? Ответ лежит на поверхности, он очевиден. Да никто! Хоть Маргарита его и любит, она ему не хозяйка и не сможет полностью дать ему того, что может Унхе Гю. Достаточно вспомнить самый банальный пример из жизни девушек. Она не может за ним убрать даже лоток. Обычный лоток с фекалиями. Что может быть проще – убрал и засыпал новый наполнитель. И кот доволен, и у тебя проблем нет. Но нет же, Маргарите постоянно приходится напоминать об этом. Ходить за ней и нудить, порой даже хлестать. Не сильно – так, любя, по румяной попке кожаной плетью, заказанной на «Алиэкспрессе» в чёрную пятницу. Бальтазар с таким отношением к себе со стороны Марго просто утонет в своих же фекалиях или же проучит гадкую девчонку в кошачьей для себя манере. Будет гадить ей на кровать. А за то, что она его отругает, просто сделает свои дела прямо ей на голову. В любом случае, эти двое без чуткого присмотра, растерзают друг друга, и победа будет за Маргаритой. Она человек и запросто обидит непокорного котика.

Всё это, конечно, более чем хорошо, но для себя надо понять, действительно ли девушка не сумасшедшая. А как сделать так, чтоб убедиться в своей адекватности, и что же будет дальше?

– О нет, – Унхе Гю издала протяжный ультразвук и уткнулась лицом в подушку. – Зачем я только умею думать? К чему мне все эти мысли? Теперь я считаю себя сумасшедшей.

После её слов в комнату вошла Ин Мин.

– Госпожа, доброе утро! – Служанка улыбалась ей.

«Ну вот что ей сказать? Конечно…»

– Выметайся! – грозно крикнула девушка, вскакивая на ноги, и с кулаками пошла на служанку.

– Госпожа, простите меня, если я Вас чем-то обидела, – Ин Мин стала отступать назад; когда служанка переступила порог, перед ней с грохотом закрылась дверь. Унхе осталась в комнате одна.