Текст книги "Апрельское_зеркало"

– А также у вас есть сладкая вата и сникерс.

Унхе Гю подпрыгнула от неистового удивления и немного двинулась в сторону Ха Сока. Он не может знать про сникерс, эта шоколадка из её времени. Неужели? Не может быть? Или может? Он тоже прибыл из её мира, и все люди, живущие здесь, также из её времени. Они застряли в зеркальной мультивселенной эпохи Чосон. Конечно же, это самая бредовая мысль, которая могла проскочить в голове, и всё же он не может про неё знать. Тут толком и шоколада-то нет.

– Откуда ты знаешь про сникерс?

– Забавно, – Ха Сок мило улыбнулся и осторожно протянул руку к Унхе Гю, словно к хищному зверю. Он понимал, что ожидать можно было всё, что угодно. Сама же девушка невольно замерла, смотря на юношу в ожидании того, что же он будет делать. В одной руке Унхе Гю аккуратно, чтоб себя не поранить, сжимала осколок вазы и была готова защитить себя. Ха Сок нежно коснулся её лица, погладил по щеке, провёл пальчиком по контуру губ, улыбка из милой превратилась в хитрую. Он был безумно доволен. – Ты, правда, не она.

– Так ты, значит, мне веришь? – Девушка немного смутилась; она не понимала до конца всего того, что сейчас происходит.

– Верю, когда-то в детстве я целую неделю засыпал здесь, а просыпался в другом месте, – Ха Сок невольно улыбнулся, вспоминая что-то. – Когда я рассказал об этом отцу, меня стали лечить травами, вызывали монаха. Был я весьма умным ребёнком, и я быстро понял и осознал, что это может сказаться на моей дальнейшей жизни и репутации. Править Е ипхи сумасшедший не сможет; тогда я объявил всем, что пошутил. Хотел проверить, насколько у нас эффективная медицина, и как быстро готовы прийти на помощь. Отец мне поверил. Как он восхищался моим острым умом! Он гордился мной, а я так и не смог никому признаться, что это ложь. Что я всего лишь обманщик. Прошло немного времени, и мои путешествия прекратились. Но я помню тот мир, он прекрасен: высокие небоскрёбы, странные птицы, здесь таких нет. Ты, к слову, тоже очень красива, и я вижу, что ты не Унхе.

– Так, – Унхе Гю встала с матраса. – Если ты был в моём мире, а я сейчас в твоём, значит, ты можешь мне помочь.

С души свалился камень, стало как-то легче. Прекрасно, она не одна. Конечно, юноша ещё не дал ответа, но уж теперь-то она явно знает больше, чем ничего.

– Я постараюсь тебе помочь, но вот только чем? – Ха Сок пожал плечами; он был рад ей помочь, ведь это, наверное, тяжело – быть там, где тебя не должно быть. Его спокойствие было безграничным, добрый и отзывчивый юноша, хранящий в себе немало секретов и тайн. Но благодаря им он тот, кто есть – будущий чиновник Е ипхи.

– Прежде чем прийти сюда, я много прочитала, – Унхе Гю заходила взад-вперёд. Её взгляд был очень сосредоточен, она пыталась изъясняться более чем ясно. – Для того, чтоб эти странные пробуждения здесь прекратились, мне надо найти убийцу кисэн. Это, конечно, всё в теории, поэтому ты должен мне помочь в этом разобраться. Я ничего не знаю. А для того, чтоб раскрыть это странное дело, мне нужно больше информации.

– Это теория? – переспросил юноша. Конечно, странное предположение было у девушки. У него вряд ли есть то, что можно ей предложить; она явно была нацелена на разоблачение убийцы. Сможет ли она это сделать? Несомненно, если только он будет рядом. Ха Сок мог ей предложить только свою помощь.

– Я сама не в восторге, – девушка остановилась, смотря в стену. – Но, кажется, других вариантов нет, – она вопросительно посмотрела на Ха Сока. Юноша так красив, что, видимо, ей придется очень худо. Она будет невольно, как бы совершенно случайно повинуясь своим инстинктам, отвлекаться на его обаяние. – У меня мало времени. Я понимаю, что очень сильно тороплю события. Но в первую очередь я хотела бы знать, кто осматривал тело убитой кисэн?

Вот и правда – Унхе Гю, считай, не получив явного ответа от юноши, уже задавала новые вопросы, даже не подумав о том, в каком шоке сейчас может находиться сам Ха Сок. Юноша невольно улыбнулся. Какая же всё-таки нетерпеливая, идущая напролом девушка! Но однозначно было ясно одно: что она не особо-то и слышит людей, хотя, возможно, она сейчас настолько взволнована, что предпочитает не обращать на что-либо своё внимание.

– Я вижу, сестрёнка, ты нацелена серьёзно. Лекарь Ли Динь Ку осматривал не тело, а тела. Было уже два убийства. И нам несказанно повезло, он живёт в городе недалеко от нашего поместья, мы можем к нему наведаться прямо уже сегодня.

– Спа… – Девушка не успела открыть рот, как Ха Сок её перебил, сделал замечание, подняв руку вверх и направив свой указательный палец на неё:

– Ко мне и к моему брату всегда старайся обращаться старший брат Ха Сок или же старший брат Сон Хан. Так принято. Это поможет тебе на какое-то время избежать неловкостей.

– Хорошо, – Унхе Гю охотно согласилась. И направилась уверенным шагом к выходу. Резко она почувствовала, как сильные мужские руки хватают её со спины и чья-то ладонь прикрывает ей рот. Девушку, словно пушинку, приподняли и куда-то потащили. Сопротивление было бессмысленным. Ха Сок был сильнее. Унхе Гю хотела закричать, оказать сопротивление, но усилия были тщетны. В душе царило полное негодование; она не могла понять, за что, почему он это делает? Непонятный шум позади. Кажется, отворилась дверь. Очень тесное помещение, это шкаф. Старший братик затащил её в шкаф. Зачем? Почему? Как только дверь в шкаф закрылась, прямо у неё перед носом оставив узкую щель, Унхе Гю увидела, как в хижину едва слышно вошёл Сон Хан. Он шагал так медленно, словно парил над полом. Его движения были неуловимы и совершено неслышны. Внимательный взгляд Сон Хана скользил по хижине. Он явно что-то искал. Уверенно подойдя к матрасу, он провёл своей ладонью по нему. Резко выпрямился и стал озираться по сторонам.

– Унхе! – Сон Хан крикнул что есть сил; девушка в шкафу немного вздрогнула, но сильные руки Ха Сока сжали её ещё сильнее. – Сестра!

Крик старшего брата был наполнен отчаяньем. Он волновался и не мог с этим ничего поделать, это явно бросалось в глаза.

– Сестра! – вновь крикнул Сон Хан.

Унхе Гю попыталась посмотреть на Ха Сока; хоть это и было тяжело, закатив глаза и чуть вывернув голову, она наконец-то смогла увидеть. Ха Сок был очень напряжён; он смотрел в щель на своего брата, словно удав на кролика. Судя по его весьма суровому и сосредоточенному взгляду, складывалось чувство, что между братьями идёт размолвка. Конфликт, который набирает свои обороты подобно природной стихии, сметая всё на своём пути. Не жалея никого, не спрашивая ни о чём, ведь здесь уже неважно, кто он тебе – брат или отец. Выход один – стать победителем или побеждённым. На душе стало даже как-то спокойно. С ней был самый настоящий лидер. Паника, страх исчезли сами собой. Кажется, Унхе нашла своего защитника в этом мире и возможного союзника. Плохо, конечно, что до сих пор было не ясно, как она сможет со всем этим справиться.

Увидев взгляд девушки на себе, Ха Сок убрал руку с её рта и зашевелил губами, не издавая при этом ни единого звука:

– Ему лучше не знать о том, что ты из другого мира. Сиди тихо.

Они замерли в ожидании…

* * *

После визита Сон Хана было принято решение направиться сразу к лекарю Ли Динь Ку. Это было весьма целесообразно. Всю дорогу Унхе Гю и Ха Сок молчали. Девушка думала о том, как ей быть. Что делать? И самое главное – стоит ли вообще доверять Ха Соку? Ведь если подумать, он же не просто так спрятал её от своего брата. Да и улика, найденная на месте преступления, говорила о том, что убийца явно кто-то из их семьи. Возможно, это был он, и сейчас юноша рядом, потому что ему будет удобно замести следы и запутать это дело.

– О чём думаешь? – вдруг спросил Ха Сок, смотря на свою сестрёнку. Та невольно улыбнулась; мысли в её голове путались, но девушка прекрасно отдавала себе отчет в том, что ей было интересно сейчас:

– Я бы хотела понять для начала, какие у меня с вами отношения?

Ха Сок резко остановился, украдкой смотря на девушку. В его голове уже был готов ответ на этот нехитрый вопрос. Он ещё в хижине его ожидал, но по какой-то необъяснимой причине девушка медлила и вот, наконец, смогла задать самый верный, на его взгляд, вопрос:

– Унхе Гю очень хорошая девушка. Она старается не разделять никого на плохих и хороших. Обожает и доверяет своей служанке Ин Мин, она с ней очень добра; я б сказал, даже слишком. С Сон Ханом, как и у меня с ним, у неё очень напряжённые отношения, но иногда она составляет ему компанию, пьёт чай в саду и разговаривает. В основном они ведут беседы о жизни, он очень хорошо пишет стихи и сражается. Мне кажется, мой брат её ненавидит. Странно, конечно, так говорить о родной крови, но он весьма непонятная личность. Сон Хан всегда избегает каких-то тем, связанных с ней, не даёт ясного ответа ни на один вопрос. – «Да уж, кто бы говорил, не один Сон избегает ясных ответов, – подумала девушка. – Это как братьев вас, по ходу, и объединяет».– Она совершенно не такой хотела услышать ответ, но, видимо, пока что ей придётся жить с этой информацией. Старший брат вновь зашагал быстро вперёд. – Мои же отношения более глубоки. Мы тоже ведём беседы, часто пробираемся друг к другу в покои. Читаем различные истории и наслаждаемся обществом друг друга в полной мере.

– Так ты влюблён в неё? – выпалила девушка. Ха Сок резко повернулся к ней, смотря в её бесстыжие глаза. Девушка невольно вздрогнула, осознавая всю суть своего бестактного вопроса. Унхе смущённо отвела свой взгляд в сторону. – Я же права.

Но, чёрт побери, она хотела знать именно это. Любопытство овладело ей ещё с самого начала, но скрывать это было глупо, особенно сейчас, когда они с ним вроде как на одной стороне. Юноша знает правду о том, что перед ним не его младшая сестрёнка, а она, в свою очередь, так до конца и не понимает, какую здесь роль играет.

– Чтобы я к ней ни испытывал, это сугубо только мои чувства. Она никому не отвечает взаимностью. Но мне дозволено её касаться, – юноша так был доволен этим фактом, что даже, похоже, не осознавал, насколько это глупо звучит. Или же просто здесь в порядке вещей иметь право обладания кем-то, словно какой-то вещью. Он попытался всмотреться в лицо девушки, но это было бесполезно. Ха Сок окончательно пришёл к выводу, что это не его любимая младшая сестрёнка. – Если тебе интересно, то да, я и она…

– Нет-нет, – Унхе Гю замотала головой, она всё прекрасно поняла, – не хочу знать. Я здесь, чтоб раскрыть убийства. Расскажи лучше о них.

Девушка окончательно пришла к выводу, что между Унхе и Ха Соком была связь, которая больше, чем родственные узы. Любовь старшего братика к своей маленькой сестрёнке. По сути, он этого и не скрывал в первую их встречу, когда ещё не подозревал, что перед ним совершенно другой человек. Если бы в тот миг можно было отличить явь от сна, посмотреть на ситуацию через призму загадочных снов и нелепых обстоятельств, растаявших на губах, то сейчас же всё было более чем прозрачно. Мнение на этот счёт изменилось в одночасье. Ха Сок влюблён, и это бросается в глаза. Он пытается найти свою Унхе, смотря на другую девушку в обличии его любимой. И просто не видит её там. С какой же жуткой болью в груди разрывается его сердце, бьющееся в полумраке погасшего огня солнца… С чётким осознанием того, что он теперь совершено один, в объятьях холодной луны. Вопрос, который девушка задала себе при первой их встрече, получил ответ, и этот ответ – «Любовь».

Вот что скрывают под собой отношения Ха Сока и Унхе Гю. Чувство любви.

Какая же все же интересная личность эта Унхе Гю! С виду – обычная девушка, а внутри – бушующий огонь из разноцветных кристалликов льда. Она борется с неистовым чувством. С чувством, которое рано или поздно завладеет и телом, и душой. Оно называется тьмой. Унхе Гю чувствует её в себе; оно давно поразило ту душу, которая сейчас спит. Если прислушаться, то там, где-то глубоко внутри, нет ничего кроме тишины, в этом теле не было души до прихода Сергеевны. Может, это её сюда и привело, найти убийцу и стать лучшей версией себя… Стать человеком с душой, а не существовать, словно тряпичная кукла? Как жаль, что девушка не знает ничего о себе. Слышит только хорошее, и это звучит больше как утешение. Не верится, что в этом теле правда кто-то жил до неё или живёт. Ясно одно – если прислушаться к себе и копнуть глубже, в глубину своей души, там будет тьма, и она принадлежит не тебе.

– Ты думаешь, что я могу что-то знать? – вопросом на вопрос ответил юноша.

Унхе Гю напряглась; единственный человек, который сможет что-то разъяснить в данной ситуации – именно он, Ха Сок.

– Я просто уверена, что ты сможешь мне помочь.

Юноша улыбнулся; он прекрасно сознавал, что, как бы то ни было, ему стоит помочь этой девушке. Где-то в глубине души он и не хотел этого делать, но у него не было другого выбора. Ха Сок просто не сможет простить себя, если не сможет кому-то помочь:

– Поверь, я не больше тебя знаю.

– А я вообще ничего не знаю, – девушка попыталась воззвать к совести. Но Ха Сок не хотел говорить по поводу убийств. Складывались весьма сомнительные чувства: с одной стороны, он здесь для того, чтобы ей помочь и как-то уберечь от опасности, с другой – безучастлив. Ему явно было что сказать девушке, но он предпочел отмолчаться. Это было видно невооруженным взглядом.

– Унхе, прекрати, – устало начал юноша. – Понимаешь, я многого и сам не знаю. Только слухи, но о них лучше поговорить не здесь.

Ха Сок посмотрел по сторонам; кругом бесновались люди, смотря на них с любопытством. Унхе Гю сразу поняла, что её здесь знают; это читалось во взгляде людей, они улыбались. И, словно заворожённые, смотрели в её сторону.

– Госпожа!

– О-о, юная госпожа!

– Так это же госпожа!

– Что же здесь делает юная госпожа?

По всей видимости, Унхе очень любима горожанами; все так трепетно смотрят в её сторону. Но всё же не дает покоя, что большая часть населения испытывает удивление; оно на их лицах, в голосе, за спиной. Наполняет узкие улочки рыночного квартала и проносится эхом в голове. Это явно очень старый и мрачный район, который она увидела в первый раз. Отсутствие света, лишь некий пугающий мрак, тёмный по своей природе, полон грязи и желчи. Люди, как свиньи, лежат в грязи, в их глазах читается боль, они молят о своей скорой кончине. Да-да, именно о смерти. Так как их жизнь – это череда грязи, боли и страдания. Ужасный колорит потаённых улиц провинции Е ипхи. Нет ни одного светлого взгляда, лишь мольба и печаль. Из-под крыльца полуразвалившегося дома выскочила чумазая девочка в порванном грязном платье; она подбежала к Унхе:

– Молодая госпожа, нам нечего есть. Молодая госпожа, помогите нам! Спасите!

Девушка немного попятилась назад; холодная рука девочки скользнула по её ладони.

– Умоля-я-я-ю-ю!

– Малышка, – девушка набрала в лёгкие как можно больше воздуха, – как тебя зовут? Ты с кем здесь? – сквозь неистовое удивление и хорошо скрываемый шок произнесла Унхе Гю на выдохе. Сейчас на душе девушки царил необъяснимый колорит чувств, красок и эмоций. Она так захотела помочь всем, кого увидела, но захотеть – это одно, а помочь – совершено другое. И она это прекрасно осознавала.

– Молодая госпожа, я Ун Ду. Живу с мамой, отец был казнён, – девочка улыбнулась, смотря своими карими глазками на госпожу; она была очарована столь прекрасной девушкой. – Вы похожи на ангела. Хотя моя мама говорит, что их не существует.

– Как давно ты ела? И где твоя мама сейчас? – взволнованно спросила госпожа, смотря на весьма исхудавшее тело девочки.

Тут на их голоса, словно чёрт из табакерки, неожиданно показалась мать девочки. С криком и полотенцем наперевес она налетела на дитя, дёргая его в сторону:

– Негодница Ун Ду, что же ты творишь! – Женщина занесла над головой полотенце. – Ты хочешь, чтоб я вся поседела с тобой? – Запал резко улетучился, ноги женщины подкосились; она только что осознала, кто же на самом деле сейчас перед ней стоит. Это господин и молодая госпожа. В одночасье полотенце было отдано ребёнку. – Ой, простите меня.

Женщина хотела кинуться в ноги. Унхе Гю остановила её, не давая упасть.

– Не надо.

– Не трогай их. Нам надо идти, – недовольно буркнул Ха Сок. И правда, надо было поторопиться. Девушка это понимала, но уйти не могла; сердце разрывалось, смотря на эту картину под названием «жизнь на грани вымирания».

– Вы голодаете?

– Что Вы, нет, госпожа, – женщина укоризненно посмотрела на Ун Ду, – Она ещё ребёнок и не понимает, что несёт. Вы посмотрите, какие у нас хоромы.

Женщина явно врала и пыталась всем своим видом показать, что они живут великолепно. Она не хотела, чтоб кто-то сопереживал им, особенно молодая госпожа, иначе могло все кончиться плохо. Женщина была наслышана о кровожадном нраве девушки…

– Возьмите, – Унхе Гю сняла одну из своих нефритовых заколок, вплетенных волосы, и вложила её в руки женщины, ничуть не боясь испачкаться её грязью. Женщина замерла от прикосновений госпожи и стояла, не двигаясь, не в силах вымолвить ни словечка.

– Накормите дочь.

Девушка развернулась и как можно скорее захотела скрыться с этих мрачных улочек, нагоняющих неукротимую тоску. Гонимая чувством вины за то, что людям здесь очень плохо и они бедны снаружи, но не обделены богатством своей души.

– Не надо было этого делать, Унхе, – с упрёком в голосе сказал Ха Сок. Эти люди вызывали в нём чувство легкого отвращения за свой образ жизни.

– Они голодали!!!

– Мы не в силах изменить их жизнь.

– Ну тогда скажи, какой из тебя будущий чиновник Е ипхи, если ты даже не в силах изменить жизнь своего народа?!

Повисла гробовая тишина. Весь остальной путь каждый думал о своём. Прокручивая произошедшее.

Ха Сок снова и на этот раз пришел к осознанию, что рядом с ним другая девушка. Унхе была крайне бесчеловечна к своему народу. Ей было плевать на жизнь людей, многие попали сюда по её вине. Девушка больше всего ценила и любила свою жизнь, как любая алчная эгоистка, живущая в достатке и при власти. Бесспорно, она имела в душе изъян, пятна есть даже на солнце, а она всего-навсего человек. Этот факт ему пришлось скрыть от гостьи. Он сказал об Унхе только хорошее… Но лишь до поры до времени такая чернь может скрываться от глаз. И, возможно, она узнает жизнь госпожи с другой, более мерзкой стороны.

Сама же девушка была пропитана болью своей человечности, в ней словно поселилось что-то злое и не похожее на обычный гнев. Унхе возжелала всем сердцем увидеть слёзы алчного правителя и его подручных, которые довели свой народ до нищеты. Девушка представила, как все обидчики будут казнены на радость освобождённому от лихой бедности народу. От той грязи, которая уничтожает человеческое тело, не трогая самое главное – добрые и чистые сердца детей и их матерей.

Подул лёгкий ветерок перемен…

* * *

Унхе Гю и Ха Сок дошли очень быстро до дома лекаря. Всё это время было гробовое молчание; они не знали, что сказать друг другу. Один из них испытывал стеснение и некий стыд. И всё же, невзирая на это, они добрались благополучно.

Зашли к лекарю всё так же молча. Тишина просто сводила с ума, но по-другому было никак. А что можно было сказать? Девушка невольно увидела то, что не следовало, и это была вина юноши. Что же могло быть дальше, стоило только гадать.

– О, юная госпожа, господин! – К ним навстречу направился лекарь Динь Ку. Мужчина широко улыбался, не зная, чем он обязан таким гостям.

– Приветствую Вас! – выпалила девушка и невольно смолкла, увидев, как Ха Сок наливается багровой краской.

– Чем я вам обязан? – Лекарь остановился, смотря на пару; он был весь во внимании.

– Нам интересно знать причину смерти кисэн, – деловито, даже как-то полушёпотом произнес юноша.

– Странно, зачем Вам это понадобилось, мой господин, – лекарь сравнялся с гостями, внимательно рассматривая их.

Знаете, в чём дело. Эти две кисэн раньше верно служили своей госпоже, она хочет знать, что произошло, – всё так же, не меняя тон, продолжал Ха Сок. Лицо Унхе Гю изменилось; она никак не ожидала услышать такое, да и при этом сейчас.

«Вот же жук, – гневно изрекла девушка у себя в мыслях. – Как он мог мне такое не сказать?» Кажется, повеяло недосказанностью. Как так-то, почему старший братик скрыл от неё такой важный факт? Это ведь как минимум странно: две девушки погибли, они обе связаны с ней.

– Я не думаю, что госпоже это интересно, – лекарь мило улыбнулся.

– Динь Ку, мне очень интересно, – лицо девушки изменилось, стало очень серьёзным, – может, Вы при осмотре тел нашли что-то странное. Вас смутил какой-то факт, может, деталь, которая объединяла всех жертв.

– Знаете, – лекарь задумался; он прекрасно осознавал тот факт, что со своими господами ему надо быть честным. Его пугал взгляд девушки. Его самого же и правда смущала одна маленькая деталь. – В дыхательном проходе жертв была обнаружена гречневая лузга¹⁸. Та самая, которую используют для наполнения «Пеге»¹⁹. Но интересно другое: девушек сначала убили, а потом только засыпали гречневую лузгу.

– Это явно может что-то значить, – задумчиво произнесла Унхе Гю.

– Знаете, в город недавно прибыли два странных гостя. Говорят, что у них с собой была та самая гречневая крупа, которую я обнаружил внутри убитых девушек, – Ли Динь Ку безумно захотел избавиться от своих господ и отправить их прочь.

– А кто они? – вновь задала вопрос девушка. Ей стало интересно, ведь же не просто так складывались обстоятельства дел. Убитые кисэн, которые были связаны с ней, гречневая лузга и странные гости. Нужно было срочно их увидеть. Возможно, странные гости что-то прояснят.

– Говорят, что один из них… – Динь Ку почесал задумчиво подбородок, – жених второй убитой кисэн Ли Ын Мин?

– Это, случаем, не сестра служанки госпожи Унхе? – в разговор включился Ха Сок, ему стало интересно. Ведь он знал убитую девушку очень хорошо. У них были недолгие, но романтические отношения, пока её не отправили в дом кисэн.

– Да. Вы правы, это сестра Ин Мин, – лекарь мерзко заулыбался; он слышал слухи о шальных подвигах молодого господина со служанками поместья. – Если я не ошибаюсь, то её жених раньше служил Вам и сопровождал на войны.

– Так, значит, Ок Унхудзя Юн здесь?! – резко выкрикнул Ха Сок; девушка от неожиданности подпрыгнула. Лицо юноши стало суровым, руки задрожали в неистовой агонии. Он злился. Проступили вены на его лице.

– Старший братик, – Унхе Гю дёрнула его за рукав, чтоб тот переключился на что-то другое, но нет. Ха Сок просто ушёл прочь, не обронив ни слова. Но его грозный взгляд говорил о многом: о боли, которая порождает нечеловеческий гнев, сжигающий веру в надежду обрести любовь и, главное, о предательстве того, кому ты доверил защитить своё сердце. Явно этот Унхудзя Юн принёс старшему братику много боли. – Вот те на. Очередная недосказанность.

– Кхм, – лекарь тихо кашлянул, девушка устремила на него свой суровый взгляд. – Госпожа, я могу ещё чем-то помочь? – Динь Ку вопросительно посмотрел на госпожу, будто не видя её суровости. Его сердце сжималось от страха перед ней, но лекарь противился ему.

– А Вы, случаем, не слышали, где они остановились? – Унхе Гю ответила вопросом на вопрос.

– Да, их приняла у себя в доме кисэн госпожа Шин Со И, – лекарь Динь Ку запнулся, его язык поддался страху. Он постарался мило улыбнуться, чтоб скрасить неловкий момент. Но, кажется, ничего не вышло.

– Успокойтесь, лекарь, – Унхе Гю попыталась стать более милой. Кажется, даже здесь её суровый и властный взгляд не покинул девушку. Сколько же она из-за него натерпелась в реальном мире по ту сторону всего этого безобразия…

– Народ много что болтает, – страх улетучился, на его месте воцарилась болтовня по делу и без. Лекарь был ещё тот собиратель сплетен, ему нравились слухи очень пикантного характера. Но он не брезговал и обычными. – Говорят, что Унхудзя Юн притащил с собой какую-ту девку Хван Дзиндзю Ю, которую якобы нашёл в лесу привязанной к дереву на растерзание волкам. Он её спас, и теперь она ходит за ним, словно хвостик. Кто-то предполагает, что Ын Мин увидела, как Унхудзя и Дзиндзю занимались… – Динь Ку подмигнул левым глазом, его лицо налилось неистовым багрянцем; казалось, что сейчас произойдёт маленький взрыв. Лекарь пытался из-за всех сил произнести что-то ясное, – ну, это самое… – Он запнулся, перебирая одной рукой, потом другой, пытаясь показать что-то молодой госпоже, – пестик входит в тычинку, и оттуда вылетает пчёлка…

– Я поняла, просто продолжайте дальше, – Унхе Гю стало безумно интересно, что же может поведать лекарь Динь Ку. Он смог бы многое прояснить. Ведь, по всей видимости, он просто не умел держать язык за зубами и обладал невероятным воображением.

Динь Ку облегчённо вздохнул:

– Она рассвирепела и решила бросить Унхудзя Юна, но в порыве ссоры он её задушил подушкой, думая, что убил, покинул место преступления и убежал. Дзиндзю решила спрятать труп, чтоб защитить своего любимого. Но Ын Мин оказалась жива. И, рассвирепев, одна девушка заколола другую. А вторая жертва, Ю Ён Хва, видела всё из-за ширмы, за которой стояла. Не замеченная никем. И поэтому её убили тоже.

Как же складно говорил лекарь! Его история очень была похожа на правду, но, к превеликому сожалению, одна лишь улика портила всё. Лента, которую нашла Унхе Гю, да и гречка в дыхательных путях явно могла являться почерком одного убийцы. Скорее всего, этим злодей хотел достучаться до всех, не больше и не меньше. Девушка покинула лекаря, обещав ещё зайти. Унхе обязательно наведается к нему, ведь болтуны обычно много всего полезного знают и не догадываются о таком уникальном даре.

Ха Сок был на улице и ждал Унхе; по первому взгляду на юношу можно было смело сказать, что он выглядит уже лучше. Судя по всему, Ха Соку удалось обуздать свои эмоции.

– Ты долго, сестрёнка. Что-то узнала ещё? – томно произнес юноша; его голос и безграничное спокойствие не сочетались друг с другом. Но он как-то смог соединить в себе две противоположности.

– Узнала, что Унхудзя остановился в доме кисэн. Ли Динь Ку – сплетник и болтун, а вот так же… – Унхе Гю вздохнула, озираясь по сторонам; она была так голодна. Ни одна здравая идея не лезла в голову. – Братик, ты хочешь есть?

Юноша широко заулыбался, обнажая, словно мечи, свои великолепные зубы; как он поддерживал девушку, что простыми словами это было не описать. Им нужны были лёгкий привал и минутка для хорошего отдыха.

– Пойдем, сестрёнка, я угощу тебя самым вкусным кимчи²⁰ в округе.

– Полагаю, это будет приятное завершение дня, – Унхе Гю тоже улыбнулась. И зашагала вслед за Ха Соком; мысль о еде её несказанно радовала. Наконец-то она попробует самую настоящую корейскую кухню. Не простую, а в эпоху Чосон. Ей можно было позавидовать или же решить, что она сошла с ума. В любом случае, вкусная еда не повод, чтоб грустить и думать о чём-то плохом и негативном.

Проскочив мимо домов через узкую улочку, они вышли на сельскую площадь. Перед ними было странное помещение, похожее на хлев, но смутно напоминающее летнюю веранду в любом из кафе. Унхе Гю напряглась, присаживаясь на странный пуфик. Он был весьма жёсткий, но жаловаться было бы бессмысленно.

– Что будешь есть? – галантно спросил Ха Сок.

Девушка мило улыбнулась. Весьма странный вопрос человеку, который совершенно не знает ничего об этом месте и кухне.

– Ты, наверно, забыл, откуда я прибыла, – тактично произнесла девушка.

Ха Сок виновато улыбнулся и, подозвав какую-то женщину, что-то шепнул ей на ухо. Та заулыбалась и быстро умчалась прочь, словно ветер. Вернулась она очень быстро, её скорости можно было позавидовать. Несколько блюд были выставлены на стол и выданы какие-то приборы. Унхе Гю напряглась.

Видя, как волнуется девушка, юноша решил ей помочь:

– Угощайся, это вот самгетанг²¹, – Ха Сок показал на миску со странной жижей, подвигая её ближе к Унхе Гю. Девушка смотрела на содержимое, потом перевела взгляд, полный печали и непонимания, на братика. Тот подвинул тарелочку с чем-то более странным, чем жижа в миске. На вид напоминало пельмени, но их было три и огромных. – Это манду²²,они очень вкусные, а начинка – закачаешься, – Унхе Гю напряглась ещё больше; пахло всё до безобразия вкусно, выглядело не очень. – Наше любимое, – «Ну-ну, порази меня в сердце», – саркастично подумала девушка. Ничего хорошего она уже не ждала, придется есть то, что есть, – токпокки²³.

– Спасибо, брат, – девушка с яростью набросилась на токпокки, и всё из-за банального названия, которое она когда-то слышала. Но Ха Сок отнял у неё блюдо, заставляя пробовать самгетанг. Отбиваясь, крича и угрожая, Унхе под конец всё-таки сдалась. И, да, святые угодники, это было колоритно и заставило трепетать её сердце. Нежный вкус имбиря, который она терпеть не может из-за изжоги от него, и нежная композиция мармеладной симфонии заиграли в ней, наполнив ярким светом беспечного блика волны удовольствия.

Знакомые интонации раздались в голове, развеивая идеализированную иллюзию счастья. Они были прямо за спиной – голоса её друзей Раты и Александра – и имели весьма знакомые имена, которые она уже слышала сегодня.

– Унхудзя, что нам делать? – Тембр Раты был спокоен и размерен. – Это дело стало очень запутанным. Мне кажется, нам надо попасть в поместье и найти братьев-близнецов и эту самую злобную Пак Унхе Гю.

– Да, я с тобой согласен, будет не лишним посетить дом чиновника, – голос Александра был всё так же спокоен и мелодичен. – Дзиндзю, мы должны как можно скорее найти этого убийцу.

– Зацепок у нас с тобой нет, – девушка тяжело вздохнула, её пальчики застучали по дереву, издавая характерные звуки. Стук, один длинный, два коротких.

– Как нет?! Мы вот с тобой – не без усилий, конечно, – юноша явно улыбнулся, что-то вспоминая, – смогли выяснить, что в горло жертв всыпали гречневую лузгу после их смерти. Это явно одна из зацепок. Убийца однозначно этим хочет что-то сказать. Прямо кричит о своей боли.

– Ты совершенно прав, Унхудзя, но нельзя забывать, что если бы я не была медиком и мы бы с тобой не просыпались в своем мире, – Дзиндзю тоже улыбнулась своему собеседнику, – и не создали из подручных средств талмуд якобы известного корейского ученого по изучению основ патологоанатомической техники, то лекарь Ли Динь Ку вообще бы нам ничего не сказал, – девушка недовольно фыркнула. – А гречневая лузга – это так себе зацепка, я тебе скажу.

Унхудзя Юн явно сник. У него в голове было множество мыслей; увы, они не имели под собой никакого на данный момент объяснения. Но юноша был уверен в одном, что им необходимо сделать именно сейчас, пока это возможно: