Текст книги "Не было нам покоя"

Она провела Лайл к скамье всего в двух рядах за Джонасом. Они уселись рядом с Тайлером Олсеном, который с прошлого года начал ежедневно носить рубашку с галстуком. Увидев их, он просиял и убрал с их пути гитару.

– Привет, Тайлер, – поздоровалась Лайл.

– Привет. Эй, Ноэми, отличная юбка.

– А, спасибо.

На ней была узорчатая юбка и черный топик, надетый в честь ее упорной борьбы (или, как говорили в школьной администрации, бунта) против школьной формы.

Краем глаза Ноэми заметила широкоплечую фигуру Гэтана Келли. Он сидел в ряду между ними и Джонасом.

Гэтан повернулся на звук ее голоса и окинул ее нарочито похотливым взглядом. С прошлой весны, когда он побрился наголо, волосы у Гэтана сильно отросли. Теперь они спадали темными роскошными волнами, и Гэтан забросил их на сторону – то ли от лени, то ли, наоборот, изо всех сил пытаясь выглядеть небрежно.

Рядом с Гэтаном сидел его прыщавый одноклассник ростом пониже. Стив Уортон. По его лицу расплылось такое же сладострастное выражение, и Ноэми недовольно вздохнула.

– Симпатично, – наконец огласил свой приговор Гэтан.

– Звучит гадко, – ответила Ноэми.

У нее промелькнула мысль, что в присутствии Линка Гэтан бы такое не говорил. Однако не успела она ощутить, что Линка здесь нет, как поняла, что это неправда. Неодобрение друга никогда не останавливало Гэтана от грубостей. Он считался роковым красавцем, но у Ноэми он вызывал лишь раздражение. Иногда она притворялась, что они незнакомы, и пыталась взглянуть на него свежим взглядом, фокусируясь на отдельных чертах. Но это не помогало.

– Кстати, – сказала она, обращаясь к Лайл, – вон там, перед Гэтаном, сидит Джонас.

– Осквернитель молока, – сообщила Лайл Тайлеру, который понятия не имел, о чем она говорит: – Темные волосы, синяя футболка?

Ноэми кивнула.

Уже разошлись слухи про новое прибавление к Шивери, «Лэмплайт» и районной школе Гэлэкси. Услышав, что Ноэми указывает на своего прославленного соседа, Гэтан над самым ухом Джонаса выпалил: «Вот этот чувак?»

Джонас обернулся на него через плечо.

– Я это не тебе, парень.

– А.

Джонас снова уткнулся в игру на телефоне.

Если что-то и могло заставить Ноэми встать на сторону Джонаса, то это был Гэтан. Пока Лайл с Тайлером трепались про то, как они провели лето, Ноэми посматривала на Гэтана с его дружком. Они развлекались тем, что зажигали и гасили спички прямо за спиной у Джонаса. Гэтан поднес горящую спичку к его уху, и сидящий рядом с Джонасом девятиклассник отодвинулся от огня.

Тайлер Олсен рассказывал, как они с семьей съездили в Йеллоустон, и Ноэми оборвала его на полуслове:

– Лайл, мне нужна твоя бутылка с водой.

Подруга без лишних расспросов протянула ей бутылку.

Осторожно пробравшись на соседний ряд, Ноэми набрала в рот воды и села рядом с Гэтаном. Он широко заулыбался, показывая белоснежные зубы. Ноэми представила, как он сидит в кресле у зубного с этим стоматологическим слюнявчиком на груди и ему чистят зубной налет. Мысль ее развлекла.

– Чем обязаны такой честью? – спросил он.

– Дай спичку.

– Зачем?

Не дожидаясь ответа, Стив передал ей спичку.

Она нахмурилась, глядя на одинокую палочку в ладони.

– Коробок мне тоже нужен.

Он уже протянул руку, но Гэтан перехватил коробок. Ноэми сжала бутылку Лайл, и бурный поток плеснулся Гэтану на руки, вымочив спички и колени его джинсов. Она собиралась отвернуть крышку и кинуть коробок прямо в бутылку, но так тоже было ничего.

– Какого хрена? – Гэтан отряхнул руки и швырнул мокрый коробок на пол. – Ну ты и зануда.

– Это всего лишь вода. Не умрешь. А в будущем постарайся не жечь спички рядом с чужими головами.

Тайлер хмыкнул у них за спиной, и Гэтан обратил на него свой ледяной взор.

– Что-то ты слишком веселый для чувака в костюме страхового агента.

Тайлер пожал плечами.

– Жаль, что не кофе. – Ноэми кивнула на бутылку.

– Да отвали ты.

Она встала и беззвучно прошептала «прости» в сторону Лайл. Джонас ничего не сказал, даже не развернулся, но она поймала его взгляд искоса.

Хотя телефон не вибрировал в сумке, Ноэми все равно решила посмотреть: вдруг таинственный собеседник решил прокомментировать случившееся. Нет, ничего. Ни одного сообщения с той последней переписки, еще до приезда Джонаса.

Она положила телефон обратно во внутренний карман сумки до того, как Лайл, Тайлер или остальные что-нибудь заметят. Физруки позвали всех в классную комнату. Джонас дожидался ее внизу у трибун, и она не стала возражать, когда он пошел рядом.

Наводнение

Воду в кулаке не удержать.

Мне снилось, что вода стала сочиться из земли перед нашим домом. Она ползла все ближе, пока не превратилась в озеро. Мама вышла на улицу с ведром в руках. Она наполнила его водой, но вылить ее было некуда, кроме как обратно в волны, что плескались у ее ног. Она так и сделала, словно распределить озеро по-новому значило спасти газон. Наконец, опустив ведро, мама зачерпнула воды горстями и плеснула себе в карманы.

Но даже во сне воду в кулаке не удержать. Она потекла у нее между пальцами, дождем падая на складки хлопковой юбки. Я наблюдала за мамой из окна комнаты и услышала, как за спиной в ванной что-то плеснулось о сухой борт ванны на львиных лапах. Я отошла от окна и пошла на звук.

Ванная должна была быть белой, но вместо этого стены были синими – прямо как в детстве. Из сливного отверстия ванны усами наружу вылез морской лев. Маленький, серый, он извивался, словно слизняк на садовой дорожке. Я помню, что подумала: надо же, как странно. Не то, что он родился из водопроводных труб, а что он появился так далеко от океана.

3. Джонас

Джонаса и Ноэми определили в одну и ту же классную комнату, но посадили в разные ряды. Ноэми положила на парту раскрытый учебник, но, вместо того чтобы читать, целый урок проболтала с девушкой в клетчатом пиджаке и с каре цвета песто. Джонас не мог припомнить, чтобы кто-то на его памяти надевал в школу такие высокие шпильки, как Ноэми. Однако на ней они смотрелись органично. На каблуки она нанизала по маленькому игрушечному скунсу, и было похоже, будто у нее на ногах крошечные сиденья с карусели.

Оказалось, она учится в классе для продвинутых учеников, поэтому Джонас не видел ее все оставшееся утро. Он провел день в окружении обычных, непродвинутых учеников, которых новенький совершенно не заинтересовал. На каждом уроке Джонасу выдавали еще один учебник, и в итоге ему пришлось сходить отнести эту гору книг в шкафчик. По пути оттуда в кабинет литературы он заметил парня, который с утра жег спички за его спиной. Джонас спрятался в туалете: не хотелось снова с ним встречаться. Вода в раковине отдавала серой, но Джонас все равно умылся и пригладил пальцами волосы, чтобы не выбивались из-за ушей.

Предыдущий учебный год закончился для Джонаса кроваво, но он совсем не напрашивался на неприятности. Обычно он пытался, чтобы его не замечали вовсе – так не попадешь в беду, – но иногда люди вроде этого парня со спичками ему мешали. Когда беда сама его находила, Джонас держался до последнего. К сожалению, чем дольше он держался, тем больше нарастало напряжение.

Прошлой весной он не выдержал, и потоки гнева прорвались наружу, залив одноклассника, точно гейзер. Теперь у Джонаса не осталось сил; он чувствовал себя полузасохшим, тинистым болотом, но тычка в спину или спички за спиной могло оказаться достаточно, чтобы вода забурлила снова.

Кто знает, от чего всплывут на поверхность воспоминания, которые Джонас пытался затолкать как можно глубже? В первом классе на уроке математики одноклассник приклеил его ботинки к полу… потом один «друг» подложил ему в бутерброд дохлого кузнечика. Интересно, видят ли его новые домочадцы и одноклассники эту очевидную, жалкую истину: Джонас все еще был чувствительным, изнеженным маленьким мальчиком, который не знал, как вести себя с людьми.

Учитель литературы отчитал Джонаса за то, что тот вошел в класс после звонка, Джонас ничего не ответил. Их рассадили по маленьким группам, чтобы они обсудили прочитанные летом книги: по счастливой случайности именно эти книги Джонас уже читал в своей старой школе. Он наблюдал, как люди вокруг него разбиваются на пары и он остается одиноким островком в океане неловкости. Кто-то похлопал его по плечу. Джонас развернулся и увидел смуглого парня в очках в черной оправе. Парень казался ему смутно знакомым: они уже виделись утром в спортзале.

– Ты ведь Джонас? – спросил он.

– Ага.

– Я Тайлер Олсен. Ты живешь с Ноэми Амато, так?

Он произнес ее имя в два слога: Но-ми.

– Ноэми? Ага. Наши родители съехались.

– Здорово. Ноэми крутая.

Тайлер показал на пухлого бородатого парня в желтой футболке: тот как раз садился за его парту.

– А это Брайан Ковальски.

– Хей.

– Рад знакомству. – Джонас кивнул Брайану и развернулся обратно к Тайлеру. – А вы с Ноэми дружите?

– Не сказать чтобы… Ну, мы вроде как приятели. В смысле она меня не ненавидит. – Он поднял большие пальцы. – Так что там мы должны сейчас обсуждать?

– Крах «Американской мечты», – предложил Брайан. – Почему-то из всего списка литературы народу зашла именно эта.

– Нет, ну вы посмотрите на него, – закатил глаза Тайлер.

Джонасу показалось, что он пропустил часть разговора.

– А ты летнюю программу прочел?

– Нет, но в старой школе мы уже это проходили.

– А, ну отлично. Я почитал, ну и вроде ничего так.

– Ага.

– Ага, – согласился Брайан.

– Ну что ж, раз мы достигли консенсуса, перейдем к другим вопросам. Как тебе Шивери?

Джонасу было нечего сказать про Шивери, но он не собирался признаваться в этом человеку, который тут родился и вырос.

– Ну, ничего. Эм… Дом, где живет Ноэми, очень интересный… Я не то чтобы успел везде побывать. Тут везде пахнет попкорном. Необычно. Отец отвел меня поужинать в «У Хильди».

– У Хильды.

– А, ну да.

– Там отличные блины, – ответил Тайлер.

Джонас ничего отличного в блинах не заметил.

– А Брайан живет здесь.

– В Гэлэкси, – пояснил Брайан. – Не в школе.

– Ага. Но многие из нашей школы живут в Шивери.

– Папа сказал, что один из учеников утонул в прошлом году в Шивери? В лесу, что-то такое?

Он просто пытался поддержать беседу, и общих тем было очень мало. Все, что Джонас знал о Шивери, он почерпнул из туристической брошюры.

– Ага. – Тайлер дернул заусенец. – Ноэми тебе рассказала?

– Не, мы особо пока не разговаривали. Она почти не бывает дома.

– А, понятно. – Тайлер кивнул, явно довольный услышанным.

Джонас развернулся к Брайану.

– Эм, ну, он вроде как должен был окончить школу в этом году… – неуверенно начал Брайан и посмотрел на Тайлера.

Тайлер распахнул глаза, словно давая понять, что он ничего не знает.

– Его сестра учится вместе с нами, – продолжал Брайан. – Ну, сам-то я из Гэлэкси, так что Тайлер, наверное, лучше знает.

– Да нет, честно говоря, – ответил Тайлер.

– Так вот, мне тоже известно только со школьных слухов.

Хотя урок только-только начался, Брайан посмотрел на часы.

– Выглядело это все подозрительно… Но в итоге вроде решили, что он как-то утонул в луже… Тогда шел дождь. Тут часто дожди.

– Хм, и правда странно. Он был пьяный?

– Не думаю, – сказал Брайан.

– Нет, – ответил Тайлер с ним в унисон.

Брайан продолжил:

– Полиция говорит, это не самоубийство, но многие так не считают. С ним тогда рассталась подружка или что-то вроде того.

– Какая подружка? Все это чушь, – сказал Тайлер. – Так как насчет Гэтсби? Великий он или нет? Давайте обсудим.

И они обсудили. Вернее, послушали монолог Брайана. Тайлер делал заметки ужасным почерком, а Джонас изредка вставлял комментарии, когда слова Брайана напоминали ему что-то из того, что он смутно помнил о книге. Но по большей части он сидел в телефоне, стараясь быть незаметным.

ШИВЕРИ, МИННЕСОТА: ПОЛИЦИЯ СЧИТАЕТ СМЕРТЬ ПОДРОСТКА «НЕСЧАСТНЫМ СЛУЧАЕМ»

Ученик старшей школы, семнадцатилетний Линкольн Миллер, погиб по трагической случайности. Тело обнаружил Гаррет Браунинг, 69 лет, когда утром 20 мая выгуливал в лесу собаку. Вскрытие показало, что смерть была вызвана асфиксией при утоплении. Следствие рассматривало версию убийства, однако патологоанатом опроверг наличие признаков борьбы или внешних травм. Сосновые иглы, найденные в желудке и легких погибшего, указывают, что подросток умер там же, где был найден. При токсикологическом исследовании следов наркотического или алкогольного опьянения не обнаружено. Мы попросили прокомментировать ситуацию Марка Галлагера, шефа полиции. Вот что он ответил: «Вполне возможно утонуть в водоеме глубиной в пять сантиметров. Мы подозреваем, что умерший захлебнулся в луже дождевой воды, упав в обморок или приняв горизонтальное положение вследствие усталости».

Семья Миллера подтвердила, что их сын, ученик одиннадцатого класса районной школы Гэлэкси, осенью собирался поступать в университет. «Иногда подростки при мыслях об окончании школы и дальнейшей судьбе испытывают непереносимый стресс и измождение, – сообщила мать погибшего, Кэтрин Миллер, 42 года. – Мы можем считать, что в такой усталости нет ничего страшного, но если ваш ребенок упадет в обморок и рядом не будет никого, кто мог бы помочь, то может случиться самое ужасное». Миллеры надеются, что их трагедия обратит внимание других родителей на здоровье собственных детей. Оценки важны, но благополучие школьников гораздо важнее.

* * *

Впервые за все время их совместного существования на земле Мэтт Лейк собрал Джонасу обед в школу. Обед состоял из яблока сорта «ред делишес» и бутерброда с неизвестными характеристиками (какой-то сыр и какая-то колбаса) в бумажном пакете. Мэтт забыл положить напиток, и Джонас купил в автомате апельсиновую газировку. К счастью, мест в столовой было куда больше, чем учеников, и Джонасу не пришлось спрашивать незнакомцев, можно ли сесть за их стол. Он сел в самом конце длинного ряда, который тянулся через весь зал. Вроде не пришлось есть в одиночестве, но при этом люди были достаточно далеко, чтобы он не посягал на их территорию. Хотя Джонас и не был против обедать один в комнате, полной незнакомцев.

Однако оказалось, что Ноэми была против смотреть на человека, что обедает один в полной незнакомцев комнате. Она материализовалась у его стола с металлическим контейнером со Спящей красавицей на крышке. Почему-то в ее руках контейнер не казался ребячеством. Джонас смутился, внезапно осознав, что в уголках рта остались крошки от бутерброда.

– Джонас, хочешь пообедать с нами? – Она указала на стол вдали.

Окруженные пустыми стульями, им махали две девушки.

– Эмм…

Он переводил взгляд с Ноэми на ее подруг и обратно.

– Можешь отказаться. Но во второй раз я тебя вряд ли позову.

Она улыбалась, но голос ее звучал серьезно.

– Ладно.

Он прошествовал за ней следом и сел рядом, как раз напротив незнакомой девушки. Второй была зеленоволосая из их класса.

– Это Джонас. Он выглядит робким, так что давайте с ним повежливее.

Джонас не был уверен, что он робкий. В этом слове была какая-то мягкость. Однако Ноэми сказала, что он лишь так выглядит, и с этим было не поспорить.

– Джонас, это моя подруга Лайл, сокращенно от «Лайла». Ты часто будешь видеть ее у нас в гостях. Она постоянно торчит у меня.

– Что ж, Джонас, привет, – поздоровалась девушка с зелеными волосами.

Она была одета во все черное – помимо пиджака – и оставляла кровавые разводы помады на трубочке для молока.

– На День труда меня не позвали, потому что решили держать тебя в секрете.

Ноэми проигнорировала ее слова и жестом указала на вторую девушку.

– А это Эмберлин. Пишется слитно.

– Рада познакомиться. Ты на биологию в этом году ходишь? – спросила она. – Если да, то вести у тебя наверняка будет мой папа.

На Эмберлин были простая футболка и джинсы, как и на большинстве людей в кафетерии, но именно поэтому она выделялась на фоне подруг. Волосы у нее были ярко-красные, и она завязала их в косы на макушке, чем напомнила Джонасу веселую крестьянку.

Слева от него Ноэми снимала крышку с контейнера своими клубничного цвета ногтями и наконец добралась до второго, пластикового. Лайл хлопнула ее по руке.

– Подожди! Мы же еще не угадали.

– Ладно.

Лайл посмотрела на Эмберлин, которая с нарочитой задумчивостью потирала подбородок.

– Олень, – сказала Эмберлин. Приложив указательные пальцы к вискам, она слегка покрутила их, улыбаясь. – Маленькие такие милые рожки. Нет?

– А я думаю, тигр. А, нет! Тигр уже был. Белка, – сказала Лайл. – Ты ведь еще не делала белок из арахисового масла? Какое упущение!

– Выбери животное, Джонас.

Ноэми наблюдала за ним беспристрастным взглядом. В ее глазах зелень прорывалась через карие радужки.

Джонас понятия не имел, о чем она. Его разум наполнился образами деревьев и мха.

– Куница? – спросил он.

Впрочем, вопрос его касался скорее не куницы, а того, что вообще происходило.

– Куница? Вау. Отличный выбор, – сообщила Ноэми остальным. – По-моему, я слышу это впервые. Никто так еще не отвечал.

Крышка открылась, и взорам предстал обед Ноэми. Бутерброд из хлеба с обрезанными корками в форме мордочки енота с красными глазками, носом и ушками из ломтиков клубники. Рядом с ним лежала стопка зеленых сердечек из киви.

– Предполагалось, что это барсук, – всплеснула руками Ноэми. – Выходит, что куница – это почти правильный ответ. Они из одного семейства.

– Наверное, долго такое готовить, – заметил Джонас.

Ноэми пожала плечами, а потом резко шлепнула Лайл по руке: та успела схватить кусок киви и положить его себе в рот.

Они втроем усердно старались втянуть Джонаса в разговор: Лайл задавала вопросы, Эмберлин рассказывала, кто есть кто и что к чему, а Ноэми делилась своими ценными (и чаще негативными) мнениями об окружающих.

Утренний парень со спичками присел на корточки на стул рядом с Джонасом и, опершись на стол, склонился в его сторону. Весь временный оптимизм Джонаса как ветром сдуло. Все развернулись посмотреть на пришедшего, а Джонас молча прикидывал, насколько тот опасен. Из положения сидя сложно было понять, кто из них выше. Сам Джонас был довольно рослым, но худощавым, а этот чувак весь состоял из мышц и выглядел так, словно сможет одной рукой оторвать Джонасу голову. Парень будто нарочно отрезал рукава футболки Misfits, чтобы показать бицепсы.

– Что, заблудился? – не удостоив пришельца взглядом, спросила Ноэми.

– Ты сидишь на моем месте, – ответил тот Джонасу.

Одну ногу он подложил под себя, а вторую втиснул между столом и собственным телом.

– А ты что, стул подписал? – спросила Лайл, так высоко приподняв брови, что они исчезли за челкой.

– Я сидел тут в прошлом году.

Его ярко-синие глаза блестели, как светодиоды в голове у робота.

– И еще обпердел его целиком. Прям ежедневно пускал газы.

Ноэми изящным жестом положила сэндвич обратно в контейнер и резко развернулась к нему. Джонас откинулся на спинку стула, чтобы ей было видно другого парня.

– Повзрослей уже, а. Во-первых, Гэтан, ты сидел вот здесь. – Она показала на свободное место рядом с Эмберлин. – А во-вторых, никто из присутствующих тебя не приглашал, поэтому я вообще не понимаю, с чего ты захотел к нам присоединиться.

– Кто-то сегодня не в настроении. Я бы решил, что у тебя месячные, но ты всегда такая…

Гэтан встал. Ноэми смотрела на него, ощетинясь.

– Ну и говнюк же ты. Тебе не пора идти продавать героин в туалете или чем ты там занимаешься? – резко спросила она.

Гэтан ничего не ответил. Лениво взяв под козырек, он не спеша направился к людному столу на другом конце кафетерия.

– Ненавижу его.

Лайл кивнула, соглашаясь.

– Воздержусь от комментариев, – отозвалась Эмберлин.

– А вы что, встречались раньше или чего? – непонимающе спросил Джонас.

Ноэми рассмеялась сердитым безрадостным смехом.

– Не надо так шутить. Тут вообще-то люди едят.

– Ничего, у меня крепкий желудок, – встряла Лайл, тыча в сторону Ноэми вилкой с насаженной на нее картофелиной.

Ноэми вонзила деревянную вилку в ломтик клубники.

– В прошлом году с нами сидел друг Гэтана, поэтому мы терпели эту занозу в заднице.

– Странно, что у вас вообще есть общие друзья.

Она бросила быстрый взгляд на соседок по столу. Лайл в ответ широко распахнула глаза, а Эмберлин сосредоточила внимание на ломтиках яблока.

– У нас нет общих друзей.

Ноэми поерзала на стуле. Что-то в ней незаметно поменялось.

Джонас вспомнил вспыльчивого пятнистого кота из «Лэмплайта». Сидит-сидит с вальяжным видом, а хвост-то подергивается. По Ноэми было не так заметно, но от ее спокойного тона и равнодушного выражения лица так и разило неестественностью.

– Был один человек, который сидел с нами, несмотря на свой ужасный вкус в друзьях. В прошлом году.

Она говорила негромко и развернулась к Джонасу, словно не желая, чтобы их разговор слышали. Он и сам едва разобрал ее слова.

– Эмберлин, а когда начинается хоккей?

Эмберлин моргнула и пробормотала в ответ что-то невнятное, явно не поняв стремительной смены темы. Джонас воспользовался заминкой, чтобы продолжить расспросы.

– Ваш друг… он окончил школу?

Запнувшись на середине вопроса, он перешел на шепот. Джонасу никогда не удавалось хорошо считывать атмосферу в комнате. Он вечно предполагал худшее: наверное, он сказал что-то не так… наверное, все его презирают. В данном случае худшим было бы, если бы их друг не выпустился из школы, если бы с ним случилось что-нибудь ужасное. Джонас перевел взгляд с лиц вокруг на скомканный бумажный пакет на столе. Он вспомнил историю про мальчика в лесу и замер.

Но было уже слишком поздно: к несчастью, произошел тот редкий случай, когда его худшие опасения оправдались. Ноэми ощетинилась и промолчала.

– Он умер в прошлом году, – осторожно ответила Лайл.

– Ох. Мне очень жаль.

Джонас почувствовал нервную дрожь. Никому не хотелось говорить на эту тему, но он не знал, как перевести разговор на что-нибудь другое, и помощи ни от кого не последовало.

Наконец, прерывая бесконечное молчание, заговорила Эмберлин:

– Может, ты слышал про парня, который утонул в лесу рядом с гостиницей.

Она прикусила губу. Ее слова не прозвучали вопросом, скорее, неоконченная фраза, после которой он должен был подтвердить, что история ему знакома.

– Несчастный случай, – ответил он.

Его слова тоже прозвучали незаданным вопросом.

– Да, люди так говорят, – проговорила Ноэми.

– А ты так не думаешь? – спросил Джонас.

Он почувствовал в ее реплике приглашение к разговору… И ему не терпелось разрешить свои сомнения.

– Я слышал, что была версия самоубийства?

Лайл затолкала в рот целый ломоть хлеба, самоустраняясь от разговора. Эмберлин, от природы розовощекая, побледнела как полотно.

Если бы только в жизни было как в видеоиграх. Джонас бы перезагрузился, повторил разговор и выбрал другие реплики.

– Слышал, говоришь? – спросила Ноэми.

– Ну, ребята на уроке литературы говорили… – Он пожал плечами, надеясь, что на этом его перестанут расспрашивать.

Ну, одни думают одно, другие другое, конец разговора.

Однако девушки склонились к нему ближе – не потому, что он раскрыл им глаза на какие-то новые сведения. Нет, им было интересно узнать, какую еще ложь распространяют про их друга.

Джонас вспомнил Брайана с Тайлером. То, как они мялись в нерешительности… как ему показалось, что они тоже не верят слухам. Ему захотелось объяснить, что слышал не досужие сплетни, что ребята пытались рассказать новенькому, что произошло, представив все версии событий.

– Не переживай, – сказала Ноэми. – Ты не виноват в том, что говорят тебе другие. Тем более что ты новенький.

Она внимательно вглядывалась в его лицо, словно ожидая, что он что-то пояснит, словно брала на слабо.

– Что тебе сказали? – спросила Эмберлин прямо, но прозвучало это почему-то менее грозно, чем успокоительные слова Ноэми.

– Ну, только что с ним вроде как рассталась девушка, ну и он, знаете…

– Что? – с лица Ноэми словно упала маска. – Кто это сказал?

Она положила вилку на стол и сжала руки в кулаки. Точеная челюсть напряглась и застыла.

– Это неправда.

Эмберлин с Лайл не успели ни подтвердить, ни опровергнуть слух.

– Тайлер Олсен рассказал мне, но он не имел в виду, что… – начал было Джонас.

– Тайлер? – чуть не прокричала Ноэми прямо ему в ухо.

Если бы в столовой не стоял такой гвалт, они бы точно привлекли к себе внимание. Джонас даже удивился, что Тайлер не очутился рядом, призванный звуками собственного имени.

– Мне очень сложно поверить, что Тайлер Олсен внезапно стал сплетничать, – жестко, обвиняюще проговорила Ноэми.

– Он не сплетничал, – пояснил Джонас. – Даже наоборот. Про девушку сказал другой парень, как там его… Брайан, фамилию не помню. Просто сказал, что так считают некоторые.

– Какой еще Брайан?

– Я не знаю. Такой полный. С бородой. – Джонас начал подозревать, что подставил Брайана. – Простите. Я не знал, что вы дружили с, эммм, с ним.

Он забыл имя утонувшего парня и чуть не назвал его «мертвый чувак».

– Не надо мне было вообще спрашивать.

– Ничего страшного, – почти убедительно сказала Ноэми. – Не ты о нем заговорил. И откуда тебе было знать. Линк был братом Эмберлин.

У Джонаса скрутило живот, и по телу пробежала жаркая волна.

– Черт, мне очень жаль.

– Ноэми, все в порядке, правда, – сказала Эмберлин и повернулась к Джонасу. – Не переживай.

– Ну, так или иначе. – Ноэми закрыла контейнер, хотя не доела добрую половину бутерброда. – Я украшаю десерты в кондитерской, так что, видимо, привыкла делать всякие красивые штуки на обед. Тебе тоже когда-нибудь сделаю.

Джонас не сразу понял, что так Ноэми закончила разговор. Она встала. Хотя они были знакомы без году неделю, у Джонаса успело сложиться четкое представление о ней как о человеке, который не разбрасывается добротой и дружелюбием.

– Спасибо. Буду рад помочь.

Произнеся последнюю фразу, он понял, что сказал это искренне.

– Пойду поговорю с мисс Грин перед уроком, покажу ей, что не уронила фотоаппарат с моста.

Она закинула рюкзак на плечо.

– Увидимся на истории, Лайл. Ребят, если хотите, можем подвезти вас домой после уроков. Ну, до скорого.

И Ноэми заспешила к выходу, не оглядываясь.

Как только за ней закрылась дверь, Джонас повернулся к девушкам.

– Мне так жаль, – начал он. – Я и понятия не имел. Эмберлин, я бы никогда…

– Да правда, Джонас, все хорошо, – сказала Эмберлин и слегка натужно рассмеялась. – Я, если честно, больше за тебя переживаю. Влип в такой разговор, да еще и в первый день в новой школе. Откуда тебе было знать! Мы все это понимаем. Ты, главное, не слишком огорчайся.

– Ноэми подумала, я нарочно об этом заговорил?

– Неееееее, – потрясла головой Эмберлин. – Я думаю, это из-за меня она ушла раньше.

– Ничего не из-за тебя, – возразила Лайл.

– Ну, я не так выразилась. В общем, не думаю, что ты обидел Ноэми или что-то такое. Наверное, она просто не знает, что сказать, когда я рядом. Меня ты, кстати, тоже не обидел.

– Ноэми с Линком не встречались, – добавила Лайл.

– А, ага.

Само то, что она посчитала нужным это пояснить, сильно напрягло Джонаса. Он не знал, насколько серьезно оступился. Но потом подумал, уж насколько он плохо знает Ноэми, все равно сомнений не было: если бы он ее обидел, она бы точно ему сказала.

– Думаю, некоторые считали, что они встречаются, потому что Линк не делал тайны из того, что влюблен в нее.

Лайл посмотрела на Эмберлин, и та ободряюще кивнула.

– Но они правда не были парой, и ей сейчас странно про все это думать.

– Особенно если учесть, что мы еще дружим, – добавила Эмберлин. – Мы стараемся вообще про это не говорить.

Отец Джонаса рассказал историю про утопленника по фамилии Миллер, словно это была захватывающая сказка с привидениями. Как Мэтт мог не знать, что с этим парнем дружила девушка, что жила с ним под одной крышей? Что Ноэми оставалась подругой его сестры и что Джонас наверняка с ней познакомится?

В общем и целом первый обед в новой школе прошел настолько ужасно, что хуже было бы только есть в туалете в полном одиночестве.