Текст книги "Любовь грешника"

Глава 10

Глаза Кэдрин снова налились убийственной злобой, и он забеспокоился – может быть, телепортация повредила ее рассудок? Как же он не предусмотрел!

Краем глаза Себастьян заметил толпящихся на лестнице существ – они пытались подслушивать. Он шагнул вперед, оскалив клыки. Все тут же разбежались.

Когда он повернулся к Кэдрин, она, казалось, успела немного успокоиться.

– Кэдрин, никогда не вмешивайся в драку, как сейчас.

– Вот как? – произнесла она загадочно. – Он ведь оборотень, и он не успел обрести звериную форму.

Себастьян наморщил лоб, и она добавила:

– Оборотень!

– И что? Он бы превратился в лесного волка?

Кэдрин сверлила взглядом обнимающую ее руку, и ему пришлось ее отпустить.

Она принялась объяснять рассеянным тоном, словно воскрешая в памяти забытую картину:

– Оборотни называют это «выпустить зверя из клетки». Он вырос бы на фут выше, его когти и зубы сделались бы острыми как бритва. Огромный, жестокий зверь, он казался бы фантомом, вовсе лишенным тела. – Она снова посмотрела ему в лицо. – Тебе осталось бы только исчезнуть. Иначе этот зверь стал бы последним, что ты видел, перед тем как тебе срезали голову с плеч!

– На это стоило бы взглянуть, – прищурившись, сказал Себастьян. – Что такое состязание?

– А ты не знаешь?

Он пожал плечами, и Кэдрин сказала:

– Скоро все прояснится. – Она повернулась, чтобы уйти.

Себастьян быстро спросил:

– Он назвал тебя валькирией?

Она обернулась, заправила прядь волос за ухо.

– Да, и что?

– Мне казалось… валькирии должны быть повыше ростом.

Она послала ему убийственный взгляд.

– Вампир осмеливается задирать нос?..

– Нет, я не имел в виду ничего оскорбительного – просто трудно поверить, ты ведь совсем крошка.

– Крошка? Во мне почти пять с половиной футов роста – для валькирии немало. – Она вдруг поняла, что он хотел сказать. – Ненавижу, когда меня называют крошкой!

Ему бы хоть малую толику того очарования, которым природа наградила его брата Мердока!

– Удели мне пять минут своего времени!

– Мы оба знаем, что ты на этом не успокоишься. Если б можно было отделаться от тебя, поговорив с тобой пять минут, я, разумеется, охотно пошла бы на это.

– По крайней мере скажи, почему ты так поспешно бежала от меня? Что тебя напугало?

– Я поняла, что не желаю иметь с тобой ничего общего.

Себастьян понизил голос:

– Отказываюсь верить в это – после того, что между нами было.

Казалось, она вот-вот взорвется.

– Послушай, тебе удалось выяснить, кто я, чтобы выследить меня здесь. Тогда ты должен отлично знать, что я избавляю мир от вампиров. Это моя работа – и моя жизнь. А ты вампир, следовательно…

– Но ты не смогла убить меня в то утро! Или сегодня, когда увидела вновь. Не выполнила свою работу.

Кэдрин усмехнулась:

– Я решила пощадить тебя.

– Почему?

Она обдумывала ответ, едва не скрипя зубами от досады.

– Я подумала, что это будет нечестно, – наконец признала она.

– Что это значит?

Вампиры, которых я убиваю, обычно оспаривают мои намерения. – Кэдрин снова подошла к перилам и села. – Они пытаются драться, – пояснила она, вынимая меч из ножен за спиной. – Итак, вампир, эта валькирия, которая любит быстро бегать, но пренебрегает своими обязанностями, предлагает тебе самому убираться как можно быстрее – и закончим на этом наш разговор.

Она положила меч на колено.

– Убираться? – Он стиснул зубы. – Понятно.

Из кармана кожаной куртки Кэдрин извлекла алмазный напильник и принялась точить лезвие.

– Катя…

Все ее внимание было сосредоточено на работе – медленные размеренные движения, вверх-вниз.

– Кэдрин.

Никакой реакции. Казалось, ее тело одеревенело, лишь руки двигались.

Как вспышка молнии, пришло понимание. Себастьян осознал, что Кэдрин находит успокоение в работе и ей необходимо заняться ею прямо сейчас – каковы бы ни были причины. Он понял, что сейчас она не станет с ним разговаривать. Он перестал для нее существовать.

На него обрушились звуки – на галерее говорили о Кэдрин, шепотом произнося ее имя. С тех пор как он начал пить кровь досыта, его слух необычайно обострился, да и способность перемещаться в пространстве, не прибегая к полной материализации, также усилилась. Несомненно одно – эта женщина была у них весьма популярна, и Себастьян мог многое подслушать. После еще одной безнадежной попытки заговорить с Кэдрин он заставил себя покинуть балкон и слетел вниз, навострив уши.

Он слышал, как старшие наставляют молодежь, и догадался, что они собрались здесь, чтобы принять участие в охоте за какими-то реликвиями. Все эти представители разных народов мира Закона хотели состязаться за приз, но что это за приз, никто не знал.

Он скользнул мимо троицы, изъяснявшейся исключительно при помощи горловых щелчков, потом мимо двоих – отец выглядел совсем как человек, а вот сын был явный демон, и они тоже говорили о Кэдрин.

– Никто не видел, чтобы она хоть раз улыбнулась, – тихо сказал отец, бросив на Кэдрин быстрый взгляд.

Неужели они все ее боятся?

Себастьяну-то как раз довелось видеть ее улыбку. Воспоминание о ней вышло мучительно-болезненным, словно удар в пах.

Отец продолжал:

– Загадочная штучка, запросто сведет мужчину с ума.

«Я могу это подтвердить».

– А почему ее зовут Кэдрин Холодное Сердце? – спросил демон-сын.

Вот даже как?

– Потому что она холодна как лед. Не ведает жалости. Наш народ придерживается одного правила – никогда не искать того приза, который жаждет добыть валькирия.

Пораженный услышанным, околдованный Себастьян пробормотал:

– Значит, она и впрямь валькирия…

Потом они заговорили о какой-то Риоре, и он переместился к другой паре – закутанной в плащ с капюшоном фигуре, рядом с которой стояла немолодая женщина с яблоком в руках.

– Смотри, Марикета, появится валькирия – уноси ноги, – говорила женщина. – Вот о чем ты должна постоянно помнить! Говорят, она делает одно предупреждение, но я не стала бы на это полагаться.

Себастьян не видел лица Марикеты под низким капюшоном, но ее голос звучал совсем молодо:

– Не маловата ли она для валькирии?

Кэдрин внезапно села очень прямо, и он понял, что она могла их слышать. Уголки ее губ приподнялись. Ему ужасно нравилось, что она такая миниатюрная по сравнению с ним и такая чудесная, но разве мог он сказать ей об этом! Какая у нее изящная фигурка, но тем не менее он даже не предполагал, что женщина может быть такой сильной.

– Они все небольшие и хрупкие. Эволюционное приспособление, дающее массу преимуществ, – объяснила женщина. – Никогда не подумаешь, что такая может затеять драку, пока не станет слишком поздно.

Когда-то затачивание меча было ритуалом, помогавшим прояснять мысли. Она схватила напильник, потому что никогда в жизни не чувствовала себя настолько сбитой с толку.

Почему она снова чувствует? При чем тут он? Почему именно сейчас?

Не нужно паники, одернула она себя. Благословенный дар просто обязан вернуться. Так было и раньше. Конечно, он вернется. Если присутствие вампира действует на нее как пресловутый криптонит на Супермена, забирая его силу, тогда ей только и нужно, что от него избавиться.

Краем глаза она следила за его перемещением среди толпы. Конечно, она слышала, что в галерее шепчутся о ней. И Себастьян подслушивал, никем не замеченный. Он перемещался очень легко, слишком умело. В таком состоянии вампиры почти бестелесны, их невозможно убить.

Да, он многое слышал, но, в конце концов, никто не мог знать о ее слабости. История Кэдрин была темной – не без ее стараний. Она видела, как он щурит глаза, когда ее называют «леди Кэдрин». «Леди» – на всякий случай существа Закона пытаясь себя обезопасить. И они были правы.

Потом до ушей Кэдрин донеслось потрясающее откровение одной демонессы:

– Случилось так, что Кэдрин потеряла почти все, что составляло ее человеческую сущность. Теперь она живет животными инстинктами.

Она сказала это так, словно «жить животными инстинктами» означало что-то предосудительное. Кэдрин совсем было решила слететь вниз и разобраться с негодяйкой, как на алтарь в дальнем углу галереи – разумеется, в этом храме алтарь не мог быть в центре – слетел эльф в мантии. Кэдрин узнала секретаря Риоры с очень подходящим именем Книжник.

Эльф почесал голову.

– Послушайте, где вы там все? Сюда прибывает моя богиня.

Все застыли в ожидании. Не каждый день видишь перед собой богиню! Не в меру разговорчивая демонесса послюнявила ладонь, чтобы пригладить вихры стоящему рядом мальчишке с едва проклюнувшимися рожками, еще покрытыми бархатистым пушком.

Книжник провозгласил:

– Богиня Риора!

Новички и те из бессмертных, кто не мог пока похвалиться богатым опытом, разинули рты. Книжник попятился назад, ужасно гордый положением слуги при столь значительном и прекрасном божестве.

Риора была ослепительна, как и полагалось богине. Облаченная в прозрачное золотое платье, туго стянутое под грудью, такой полной, что многие принимали Риору за богиню плодородия. Грива черных как вороново крыло волос плыла за ней по воздуху, словно схваченная воздушным вихрем. Внезапно у Кэдрин возникла мысль – нельзя, чтобы Себастьян увидел Риору!

Притворившись безразличной, она повернула лезвие меча так, чтобы поймать его отражение. Ей плевать, если он уставится на богиню, разинув рот, как большинство других существ мужского пола. Пусть!

И даже в присутствии одной из прекраснейших женщин этого мира Себастьян не сводил взгляда с Кэдрин. Она заправила прядь волос за ухо. Странно, ей это польстило. Она нахмурилась. Заправляет волосы за ухо? В прошлом – в седой древности – этот жест служил сигналом поселившейся в душе тревоги.

Кто же ты сейчас, Кадди?

– Приветствую тебя, Закон! – начала Риора своим глуховатым голосом. – Сегодня вечером начинается состязание за талисман, и правила этого соревнования не менялись со дня учреждения. Они те же, их весьма утомительно повторять, – она пренебрежительно взмахнула рукой и закатила глаза, – каждые… божие двести пятьдесят лет. Поэтому о главном!

Вы отправитесь странствовать по всему миру, чтобы добыть разные талисманы, амулеты, драгоценности и прочие волшебные штучки, которые мне заблагорассудится потребовать. Некоторые задания предусматривают несколько призов, другие только один. Все задания придуманы так, чтобы вынудить вас вступать в бой друг с другом. Это забавно – для меня. Как я слышала, вам-то как раз не до веселья. – Нахмурившись, она пожала плечами, затем продолжила: – Каждый предмет– приз приносит вам определенное количество очков, в зависимости от того, насколько трудно его добыть и сколько таких призов в наличии. Когда вы добудете талисман, просто подержите его чуть выше сердца, и он сам найдет ко мне дорогу.

Богиня подняла бледную руку, и Кэдрин показалось, что она собирается щелкнуть пальцами.

– Мне как-то сказали, что этот способ телепортации просто поразителен. – Риора помолчала, поглаживая подбородок. – Я так не думаю. А действительно достойно восхищения то, что все вы можете похвастать сердцем в груди, пусть даже и холодным. – Она бросила взгляд на Кэдрин, которая с иронией приподняла бровь, а затем продолжила: – Первые два участника, набравшие восемьдесят семь очков, попадают в финал. Почему восемьдесят семь? Просто так. И тогда – лицом к лицу в последней схватке за главный приз.

Прежде чем продолжить, Риора внимательно рассмотрела толпу – уделив особое внимание вампиру.

– Ограничений немного, я напомню три самых главных. Первое – нельзя убивать соперников немедленно, дождитесь финала. Хотя, разумеется, вы можете их калечить, доводить до истощения, брать в плен – в физическом или колдовском смысле. Все разрешено. – Энергично кивнув, она добавила: – И даже поощряется. Далее! Правило номер два – в каждом из заданий соискателю предназначен только один приз. Другими словами, вы не можете опустошить тайник, ничего не оставив другим. И последнее – не совершать ничего, что могло бы привлечь к миру Закона внимание людей. Это правило приобрело особенную важность в наши дни. Вы будете немедленно дисквалифицированы и подвергнуты… выражению моего неудовольствия.

На алтаре вспыхнуло пламя, освещая ее грозное лицо. Кэдрин была в числе тех немногих, кто знал, что эта гримаса беспощадной жестокости вовсе не была маской. Это был истинный облик Риоры.

Языки пламени задрожали, словно колеблемые ветерком, и лицо богини снова приобрело безмятежное выражение.

– Каждый участник найдет на алтаре свиток – мой список заданий, который я для него составила. Через день, или два, или как мне будет угодно, списки будут обновляться, и это произойдет в семь сорок три по Стандартному времени Риоры. То есть каждый раз выйдет небольшая путаница. С каждым обновлением вы получите новый список заданий, из которого можно выбирать. Каждое задание необходимо выполнить в определенный срок. После получения новых заданий старые считаются недействительными. Однако знайте, что некоторые призы и задания будут повторяться, если эти призы мне действительно понадобятся или же меня повеселит ваша первая попытка выполнять.

Одна из нимф пробормотала:

– Как удачно для Нерея!

Нерей, неприлично богатый морской бог, торговал талисманами, принимая плату живой плотью. Он не пропускал ни одного состязания.

Книжник поморщился. Риора проигнорировала высказывание нимфы.

– А теперь не хотите ли узнать, за что вы будете сражаться?

Все застыли, в храме воцарилась гробовая тишина.

– Как всегда, главный приз – нечто бесценное и дающее своему хозяину огромную силу.

Богиня выдержала драматическую паузу, и Кэдрин склонила голову набок. Интересно, какой трофей принесет она своему ковену на сей раз?

Она уже выиграла доспехи, которые не пробивало ни одно оружие в мире. Боевой топор, которым можно было убивать обитателей Закона, не обезглавливая их – так обычно умирают бессмертные. И то и другое было передано в дар фуриям, верным союзникам валькирий. Она также выиграла ожерелье: если его надеть, сможешь петь, как сирена. Но оно хранится в новозеландском ковене. Завоевала браслет: тот, кто его наденет, испытает сильнейшее сексуальное желание. Никто не знает, где сейчас этот браслет, и не одна валькирия лишилась покоя с тех пор, как он пропал.

Взгляд Риоры снова задержался на Кэдрин, и она почувствовала, как давит на нее напряжение момента.

– На сей раз вы будете сражаться за ключ Трейна.

Холодное сердце Кэдрин перестало биться.

Глава 11

Все ахнули, и Себастьян хотел было спросить, что такое этот ключ Трейна, но вовремя вспомнил, что никто из этих созданий не станет с ним разговаривать.

Наконец сама Риора все объяснила:

– Волшебник Трейн баловался с такой чепухой, как путешествия во времени, и его ключ открывает дверь сквозь него. Таким образом, владелец ключа может отправиться в прошлое. Теоретически это самое страшное оружие на земле.

Себастьян все еще во многом оставался тем человеком, которым был когда-то. Он был сущим невеждой в том, что касалось мира Закона, но был уверен, что основные физические параметры мира не могли измениться, кто бы – или что бы – этот мир ни населяло. Законы науки никто не отменял. Перемещение вампира в пространстве, например, физическим законам не противоречило, чего не скажешь о путешествиях во времени.

– Сколько раз можно воспользоваться ключом? – подал голос шотландский ублюдок.

– Дважды.

Толпа шумно ахнула снова. Неужели состязание таит в себе подвох, своего рода мошенничество? Почему они все так легко поверили стоящей у алтаря женщине, которая столь легкомысленно рассуждала о путешествиях во времени? И действительно ли Риора – богиня? Она кажется существом высшего порядка, не от мира сего, но такой была и Кэдрин.

Себастьян телепортировался туда, где стояли женщина с яблоком и девушка Марикета. Никто, казалось, не обращал на него внимания. Лишь шотландец сверлил злобным взглядом. Для Кэдрин он как бы и вовсе не существовал.

Женщина прошептала Марикете:

– Валькирия жаждет получить ключ. Отчаянно жаждет.

Себастьяну казалось, что Кэдрин внешне ничем себя не выдала. Лицо безмятежное, неторопливо работает напильником – ни разу не сбилась с ритма. Марикета спросила:

– Как ты догадалась?

– Кэдрин Холодное Сердце мечет молнии. У валькирий это бывает, когда они оказываются во власти сильных чувств.

Неужели правда? Себастьян взглянул наверх, на стеклянный купол. Небо сверкало ослепительными вспышками. В то утро в замке его внимание было всецело отдано Кэдрин, и он не замечал ничего вокруг. Но сейчас, оглядываясь назад, Себастьян вспомнил, что слышал раскат грома посреди кристально-чистого неба. Он смотрел на грозу с благоговением. Зрелище показалось ему необычайно завораживающим, потому что он знал – эти молнии – ее порождение.

– Она может действовать с еще большей жестокостью, чем раньше, – продолжала женщина. – Будем держаться от нее подальше.

Себастьян снова перевел взгляд на Кэдрин. Ему уже довелось испытать ее ярость, но жестокость? Она казалась ангелом! Золотые кудри мягкой волной падают на плечи, хрупкие проворные пальцы. Прекрасное и нежное создание.

Именно – прекрасное и нежное. И это при том, что ее напильник неутомимо снует вверх и вниз, доводя лезвие меча до зеркального блеска.

Ключ! Чтобы вернуться в прошлое.

Рука, сжимающая меч, задрожала. Держи крепче! Да, она только что узнала новость, которая может перевернуть ее жизнь. Но она никому не позволит догадаться, как отчаянно ей хочется выиграть приз. Ей необходимо сохранять спокойствие.

Кэдрин сжала кулаки. Сквозь прозрачный купол она видела исчерченное молниями небо. Многие из собравшихся украдкой бросали на нее взгляды.

Молнии? Снова?

Как много поставлено на карту! Ее прошлое, ее будущее.

Будущее ее сестер.

Она может их вернуть. Для этого только и надо, что выиграть состязание. Как выиграла она пять предыдущих. Вряд ли кто из нынешних обитателей мира Закона сомневается в том, что Кэдрин победит!

Она начала мечтать – вот Даша и Рика снова с ней, в Валгалле. Уголки ее губ изогнулись в нерешительной улыбке, как тогда, с Себастьяном.

Она показала бы сестрам эту новую эпоху, ее чудеса. Они могли бы жить в ее комнате в Валгалле, где из окна открывался прекрасный вид на излучину могучей реки. Она бы отдала сестрам всю свою одежду и немногочисленные украшения. Кэдрин никогда не ходила по магазинам и имела привычку прихватывать у соседок приглянувшиеся ей предметы гардероба. Теперь она могла бы тратить накопленные деньги, чтобы побаловать сестер.

Чтобы искупить вину, потому что они погибли по ее вине.

Как дрожат руки!

Ей всего-то и нужно, что один раз воспользоваться ключом. Второй раз она предоставит это Договору. Пусть сами решают, что с ним делать.

В последний раз она видела сестер, когда хоронила их. Это ужасное видение отныне преследует ее, и она сделает все, чтобы избавиться от него.

В прошлом она жестоко расправлялась с соперниками.

Кэдрин рассматривала толпу, но видела не живых существ, а препятствия, от которых необходимо избавиться. Вампир тоже был препятствием, потому что из-за него она теряла способность трезво мыслить. И еще он компрометировал ее в глазах Закона, и его обитатели уже не трепетали перед ней, как прежде. А ведь страх тоже был ее оружием.

Ради сестер… что угодно. Придется хорошенько припугнуть его.

Она принялась изучать свое отражение на плоскости меча. Если вампир встанет на ее пути, она отрубит ему голову. А потом уйдет и забудет его, прежде чем обезглавленное тело рухнет на землю.

«Я могу принять участие».

Себастьян смог бы подарить ей то, что она отчаянно хотела. Мог бы выиграть состязание и таким образом завоевать ее расположение.

В смертной жизни он был рыцарем, но у него не было дамы, которой он мог бы посвятить свой меч. Теперь дама появилась.

– Теперь давайте посмотрим на состав участников, – произнес бледный, с восковой кожей человечек, стоявший рядом с Риорой.

Все, казалось, воззрились на Кэдрин, и она встала, одним заученным движением отправляя меч в ножны за спиной. Расправила плечи и звонко произнесла:

– Кэдрин Холодное Сердце из Договора, буду сражаться от имени валькирий и фурий.

«Фурии тоже существуют? А может, она сама отчасти фурия?»

Кэдрин села, и тогда поднялась черноволосая женщина.

– Сражаюсь от имени всех сирен. Я Люсиндия из «Океанских сирен».

«Значит, сирены тоже бывают не только в мифах. – Себастьян почесал затылок. – Поразительно».

Справа от него девушка в капюшоне объявила:

– Марикета Долгожданная из «Дома ведьм».

«Еще и ведьмы».

Одно дело – наяву встретиться с мифическими созданиями – Себастьян довольно быстро привык к их виду. Намного удивительнее было наблюдать, как неотличимые от людей существа встают и громогласно объявляют, что людьми не являются.

Бродя по улицам среди обычных мужчин и женщин, ощущая себя хищником, чужим, он мог на самом деле быть среди нелюдей и этого не заметить.

Противник Себастьяна вышел из темноты:

– Бауэн Макрив из клана оборотней.

У него был шотландский акцент, но свой клан он не назвал шотландским. «Значит ли это, что все оборотни происходят из Шотландии? – Себастьян был как в бреду. – А почему бы нет, черт возьми?»

Стоящая возле Марикеты женщина вполголоса произнесла:

– Бауэн? Он исхудал, я едва его узнала.

«Так мерзавец был еще крупнее, чем сейчас?»

– Значит, у нас есть новый участник, причем безжалостный. Потрясающе! Блоги сойдут с ума.

«Что еще за блоги?»

Марикета пробормотала невнятно, словно едва шевеля губами:

– Почему он на меня так смотрит?

Действительно, шотландец смотрел во все глаза, и злобная гримаса не сходила с его лица.

Женщина пожала плечами недоумевая.

Демоны всех видов и размеров, представляющие демонические монархии, или «демонархии», один за другим изъявляли желание принять участие в состязании. Женщина, по внешнему виду напоминавшая Кэдрин, с огромными светящимися глазами и заостренными ушками, представляла «благородных фей и эльфов». Она приветствовала Кэдрин величественным поклоном, и Кэдрин в ответ грациозно склонила головку.

«Значит, эту участницу она уважает?»

– Еще кто-нибудь? – спросила Риора.

Молчание. Все оглядывались по сторонам. Когда Себастьян встал, глаза Кэдрин удивленно расширились, и она медленно кивнула ему.

– Я Себастьян Роут и тоже хочу участвовать.

Кэдрин смотрела вверх, на стеклянный купол.

Его заявление было встречено приглушенным шипением, но все смолкло, когда он сердито оглядел толпу. Конечно, в этом мире вампир – объект неприкрытой ненависти, но и авторитет у него тоже есть.

– Кого ты представляешь? – спросила откровенно веселившаяся Риора.

Взглянув на Кэдрин, он ответил:

– Никого.

– Да, но ты должен присоединиться к какой-нибудь партии. Кто будет финансировать твое участие?

Когда Себастьян снова повернулся к Риоре, она с победоносным видом продолжала:

– Как в котильоне. Или в «Анонимных алкоголиках».

Потом взгляд богини стал отсутствующим, словно она пыталась сканировать его мысли.

– Он принадлежит к стойким, Риора. – Кэдрин встала. – Обращенный человек. Нельзя допустить, чтобы он что-нибудь разузнал про наш мир, это противозаконно. А он многое узнает, участвуя в состязании.

– Это правда? – спросила Риора.

– Я держусь от них подальше.

Кого ему представлять сейчас, после того как он отрекся от стойких? Оставалась Орда, но это был абсолютно неприемлемый вариант. Орда еще хуже, чем стойкие.

Потом его осенило. Он повернулся к Риоре:

– Я представляю вас.

Риора прижала к груди раскрытую ладонь:

– Меня?

Все зашумели. Нимфоподобные женщины захихикали. Кэдрин вскочила с места.

– Он не может представлять тебя, Риора. Ты не партия.

– Вот как, моя холодная Кэдрин, кажется, ты ставишь на невероятное.

При этих словах Кэдрин вздрогнула. Раскрыла было рот, готовая затеять спор.

– Он был рыцарем, – объявила Риора.

«Откуда, черт подери, она об этом узнала? – Было только одно объяснение. – Потому что она действительно богиня».

– Он присягает мне на верность, и я принимаю его клятву. Снова шум, крики! У Кэдрин был такой вид, будто ей дали пощечину. Она одарила Себастьяна откровенно угрожающим взглядом.

– Превосходно, – сказала Риора и хлопнула в ладоши. – Два новых сильных игрока. – Богиня красноречиво посмотрела на Кэдрин. – Наконец-то будет настоящее соперничество.