Электронная библиотека » Крис Колфер » » онлайн чтение - страница 5


  • Текст добавлен: 25 января 2017, 11:50


Автор книги: Крис Колфер


Жанр: Книги про волшебников, Фэнтези


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 7
Матушка Гусыня


Следующим вечером близнецы вместе с Лэмптоном смотрели по телевизору новости в гостиной. Пёс, чуть ли не прижавшись носом к экрану и поставив одно ухо торчком, заворожённо смотрел на мелькающие кадры.

– Знаете, из всех изобретений вашего мира это – определённо моё самое любимое! – воскликнул Лэмптон, виляя хвостом. – Этот ваш телевизор – просто чудо какое-то!

– Волшебные зеркала и не такое вытворяют, – возразил примостившийся у окна Ксантус, который по-прежнему вёл наблюдение за улицей. – Пожарная сигнализация вообще ни к чему. Если она включится из-за меня ещё хоть раз – клянусь, я сорву её со стены и разобью вдребезги.

– Ну, ты только не обижайся, но если кто-то горит в нашем мире, в этом нет ничего хорошего, – сказал Коннер.

Ксантус с осуждением вздёрнул брови и отвернулся к окну. Всполохи пламени у него на плечах взметнулись выше.

Неожиданно комнату озарила яркая вспышка. Близнецы посмотрели вверх: под потолком, как и вчера, парил ещё один конверт, плавно спускаясь вниз. Ксантус снова взлетел повыше, поймал послание и прочитал его в воздухе, пряча от любопытных близнецов. А дочитав, поднёс к плечу, тщательно сжёг и только после этого приземлился на пол.

– Мы уходим, – объявил Ксантус. – Нас с сэром Лэмптоном просят вернуться в наш мир.

– Почему? – удивлённо спросила Алекс.

Ксантус помолчал, раздумывая, как лучше ответить.

– Там мы нужнее Фее-крёстной, чем здесь, – объяснил фей. – Но не волнуйтесь, она пришлёт кое-кого на смену.

– Ну супер, – фыркнул Коннер, картинно закатывая глаза. – И кто теперь будет с нами нянчиться? Бинго или зубная фея?

– Нет. Нас сменит Матушка Гусыня, – сказал Ксантус.

Алекс и Коннер непонимающе уставились на фея, а потом переглянулись. Он не прикалывается? Не похоже, что у Ксантуса есть чувство юмора.

– Что? – без тени улыбки спросил Ксантус. – Я не шучу. Вечером она прилетит из Европы.

– Матушка Гусыня? Матушка Гусыня из «Идут на горку Джек и Джилл»?

– Разумеется, она самая, – отозвался Ксантус и посмотрел на него как на сумасшедшего. – Разве есть другая Матушка Гусыня?

– А что она делает в Европе? – полюбопытствовала Алекс.

– Пока ваша бабушка налаживает дела дома, кому-то надо распространять сказки здесь, – объяснил фей. – Но лучше не упоминайте при ней Джека и Джилл, а то она всю ночь будет говорить о заговорах и подлогах[1]1
  Принято считать, что в детском стишке про Джека и Джилл кроется аллюзия на историю Франции XVIII века. Джек – это якобы король Людовик XVI, который был обезглавлен («broke his crown» – разбил макушку), а Джилл – его супруга королева Мария-Антуанетта (которая «came tumbling after» – буквально «полетела за ним кувырком»). – Здесь и далее примечания переводчика.


[Закрыть]
. С ней всегда надо быть начеку и держать ухо востро.

Матушка Гусыня была единственным членом Содружества «Долго и счастливо», с кем близнецы не познакомились в Стране сказок, поэтому ждали они её с огромным нетерпением. Однако их представление о ней оказалось очень далеко от правды.

Вскоре после полуночи Алекс и Коннера разбудил крик Лэмптона:

– Она здесь! Она здесь! – Голос Лэмптона раздавался по всему дому. – Матушка Гусыня приземляется!

Встретившись в коридоре, близнецы стремглав сбежали по лестнице в гостиную и вышли вслед за Ксантусом и Лэмптоном на задний дворик. Они вгляделись в ночное небо, но не увидели ничего, кроме звёзд и луны.

– Я ничего не вижу, – сказал Коннер.

– Поверь, уж я-то слышу, – навострив уши, проговорил Лэмптон.

И вдруг луну заслонил огромный тёмный силуэт. К ним стремительно приближалось нечто гигантское. Близнецы сощурились, пытаясь разглядеть его очертания. Чем ближе он подлетал, тем отчётливее они видели, что на спине громадного белого гуся восседает Матушка Гусыня собственной персоной.

– Честно говоря, когда ты сказал, что она прилетит сегодня вечером, я ожидал не этого, – присвистнул Коннер.

– Тише, Лестер! Тормози, мальчик мой! – хрипло выкрикнула Матушка Гусыня, натягивая вожжи.

Они приближались так быстро, что близнецы и Лэмптон нырнули в укрытие под садовый столик. Ксантус, не раз видевший приземления Матушки Гусыни, даже бровью не повёл и не сошёл с места.

Гусь так грузно опустился на землю, что дом аж пошатнулся, словно от землетрясения.

– Боже правый, Лестер! И это, по-твоему, посадка?! – заорала Матушка Гусыня на своего гуся размером с крупную лошадь. – Метеориты по сравнению с тобой как пушинки приземляются, глупый ты гусак!

Лестер в ответ закатил глаза – по крайней мере, близнецам так показалось. Его перепончатые лапы закопались при посадке глубоко в землю, и гусь тщетно пытался их высвободить.

Матушка Гусыня была низенькой, полной женщиной преклонного возраста. На голове у неё красовалась похожая на островерхий колпак чёрная шляпа, из-под которой выбивались седые курчавые волосы. На ней было мешковатое зелёное платье с белым гофрированным воротничком, тяжёлые сапоги и лётные очки с толстыми стёклами.

– Мы вообще туда прилетели? – Матушка Гусыня огляделась. – Карта куда-то задевалась… Вот поэтому я и хочу установить навигатор тебе в затылок!

Стёкла очков сильно увеличивали её глаза и, судя по всему, уменьшали обзор – она в упор не видела стоящего прямо перед ней Ксантуса.

– Здравствуйте, Матушка Гусыня, – без особой радости в голосе приветствовал её фей. – Вы прилетели куда надо. Добро пожаловать в дом Бейли.

– Это ты, Ксани? – Женщина сняла очки. Лицо у неё раскраснелось после полёта. – Ох, Ксани, как же я тебе рада! А то боялась, что Лестер снова затащит меня в Тихуану. Он обожает Мексику.

Ксантус недовольно поморщился, услышав, как она исковеркала его имя:

– Надеюсь, ваш полёт прошёл хорошо, если не считать посадку.

Матушка Гусыня грузно спрыгнула с Лестеровой спины.

– Да хорошо, хорошо. Вот только эта будущая набивка для подушек врезалась в самолёт над Питсбургом. Тупица!

Лестер медленно помотал головой. Видимо, он считал, что всё было не так.

– Эти чёртовы самолёты нынче такие огромные, что в небе не развернуться, – посетовала Матушка Гусыня. – Не надо было давать советы братьям Райт[2]2
  Братья Уилбур и Орвилл Райт (1867–1912) и (1871–1948) – два американца, за которыми в большинстве стран мира признаётся приоритет изобретения и постройки первого в мире самолёта, способного к полёту.


[Закрыть]
– моя самая большая ошибка!

Она принялась махать руками, разминая мышцы, и суставы захрустели, как сухие ветки. Алекс, Коннер и Лэмптон с опаской выбрались из-под столика и подошли к ней.

– Матушка Гусыня, позвольте представить вам близнецов, – заговорил Ксантус. – Это Алекс и Коннер…

– Да, да, да, я уже видела этих малявок. – Матушка Гусыня подбоченилась и окинула ребят взглядом с головы до ног.

– Правда? – удивлённо спросил Коннер.

– Давным-давно, вы ещё маленькие были. Я приезжала с вашей бабушкой. И если память мне не изменяет, ты, – она указала на Алекс, – постоянно плакала, а ты, – она ткнула пальцем в Коннера, – описал меня, когда я меняла тебе подгузник. – Гусыня придвинулась к ним ближе и строго посмотрела на них: – Тогда я это вам простила, но больше так не делайте.

Алекс и Коннер сглотнули. Теперь они поняли, о чём говорил Ксантус. Но тут серьёзное выражение лица Матушки Гусыни сменилось широкой улыбкой, и она громогласно расхохоталась:

– Расслабьтесь, ребятки! Я просто вас за пёрышки дёргаю! – Матушка Гусыня повернулась к Лестеру и стащила с его спины громадную корзину. – Отнесёшь багаж в дом? – обратилась она к Коннеру и сунула ему в руки тяжёлую корзину. Мальчик тут же согнулся от её веса. – А ты, – поманила она пальцем Алекс, – покорми, будь добра, Лестера овощами. Ему надо поесть после долгого перелёта. Только не давай ему броколли, его пучит.

Гусь вытаращил глаза и разинул клюв – его явно задело, что она выдала столь деликатные сведения.

– И не смотри на меня так, Лестер, тебя и правда пучит!

– Вы хотите, чтобы я покормила его? – опешила Алекс и попятилась от гигантской птицы.

– Не бойся Лестера, дорогуша. Он с виду страшный, а так и мухи не обидит, – заверила девочку Матушка Гусыня.

Ксантус и Лэмптон проводили женщину в дом. Коннер плёлся позади, волоча корзину, которая оказалась такой тяжёлой, что он чуть не сорвал спину. Алекс отправилась на кухню и сложила в огромную миску все овощи, что нашла.

Матушка оглядела съёмный дом Бейли:

– Неплохо, неплохо.

– Это всего-навсего съёмный дом, – пояснил Коннер. – Мы тут только пару лет живём.

– Я как-то раз снимала жильё у одной старушки, которая жила в башмаке, задолго до того как она сделала из него гостиницу, – поделилась Матушка Гусыня. – Уж поверь, по сравнению с ним любой дом кажется дворцом. До гробовой доски буду помнить, как там смердило.

– Сейчас это скорее наша тюрьма, – не преминул заметить Коннер.

– Мальчик мой, я в стольких тюрьмах перебывала – и не только как посетитель, – что с уверенностью говорю: это не тюрьма, – заявила она. – Будь добр, поставь корзину около камина.

Коннер послушно приволок туда тяжёлую ношу. Матушка Гусыня порылась в корзине и вытащила громадное деревянное кресло-качалку. Коннер не поверил глазам: кресло было куда больше корзины. Интересно, а что ещё туда влезает?

Усевшись в кресло, Матушка Гусыня сбросила ботинки. Ноги у неё оказались на удивление маленькие для такой внушительной обуви.

– Ксани, сделай милость, разожги огонёк? – попросила Матушка Гусыня, кивнув на камин.

Ксантус нехотя поднял руку, и пламя, вырвавшись из его указательного пальца, угодило прямо на поленья в камине.

– Вот спасибо, Ксани. А кто-нибудь из вас может мне ноги размять?

Коннер и Ксантус молча уставились на неё взглядом, в котором явно читалось «ни за что на свете». Матушка Гусыня пожала плечами:

– Попытка – не пытка, а спрос – не беда.

Алекс покормила Лестера и вернулась в дом.

Комнату снова озарила яркая вспышка, но конверт на этот раз не появился, зато посреди гостиной образовалась белая дверь. Алекс и Коннер переглянулись: дверь вела в сказочный мир. И им до смерти хотелось броситься к ней, но они знали, что их остановят, стоит им только сделать туда шаг.

– Это для нас, – сказал Ксантус Лэмптону. – Вы уверены, что справитесь, Матушка Гусыня? У солдат строгий график дежурств. Двое должны неотлучно следить за домом, а остальным следует попеременно отдыхать и стоять на страже снаружи…

– Да, да, да, я всё знаю, – перебила Матушка Гусыня, раскачиваясь в кресле. – Я не новичок, Ксани. Ты ещё маленькой спичкой был, а я уже присматривала за узниками. Со мной мелюзга будет в полной безопасности, не волнуйся.

– Хорошо, – произнёс уязвлённым тоном Ксантус, и язычки пламени на плечах разгорелись сильнее, чем обычно. – Пойдёмте, сэр Лэмптон.

Пёс мигом бросился к двери.

– Прощайте, ребята, – крикнул он на бегу. – Берегите себя. Надеюсь, скоро свидимся!

Ксантус распахнул дверь, и Лэмптон вбежал в неё. Фей тоже шагнул за порог, но оглянулся напоследок:

– Уважайте решения вашей бабушки, – сказал он и закрыл дверь, которая сразу же исчезла. Близнецы как никогда раньше почувствовали сильнейшее разочарование.

Матушка Гусыня дождалась ухода Ксантуса и Лэмптона и стала рыться в своей корзине.

– Куда же я засунула шипучку? – бормотала она себе под нос, опуская внутрь руку чуть не по плечо. – А, вот она! – И, выудив из глубины огромный металлический термос, отпила внушительный глоток и удовлетворённо крякнула.

Алекс с Коннером скосили друг на друга глаза и едва заметно улыбнулись.

– Чего это вы ухмыляетесь?

– Ничего. – Алекс сразу же перестала улыбаться и сделала серьёзное лицо.

– Просто вы не такая, как мы думали. – А Коннер наоборот заулыбался ещё шире.

– И как это понимать? – вздёрнула брови Матушка Гусыня.

Коннер пожал плечами:

– Ну, я думал, вы будете такой огромной гусыней в чепчике, которая читает детям стишки, – объяснил он.

– Это всеобщее заблуждение, – махнула рукой Матушка Гусыня и сделала ещё один глоток. – Лестер иногда примеряет мои чепчики – нравится ему покрасоваться, но из-за этого возникает путаница. И не смотри на меня, Лестер! Не делай так, если не хочешь, чтобы тебя обсуждали!

За окном, выходящим на задний двор, Лестер с раскрытым от удивления клювом смотрел на Гусыню, сощурив глаза. Затем устроился поудобнее на траве и заснул – унижений за сегодняшний вечер ему хватило с лихвой.

– Он очень ранимый, – сказала Матушка Гусыня.

– А где вы нашли такого огромного гуся? – поинтересовалась Алекс.

– Он у меня давным-давно, – начала рассказывать Гусыня. – Как-то раз играла я в покер с парочкой огров в Гномьем лесу и выиграла гигантское золотое яйцо. Ох, как я обрадовалась! Думала, настоящей богачкой стала! И представьте себе моё разочарование, когда наутро из него вылупился Лестер.

– Ух ты, – восхитился Коннер. Он даже не знал, что круче: то, что Лестер вылупился из золотого яйца, или же то, что Матушка Гусыня играет в азартные игры.

– Так что, – Гусыня отхлебнула ещё шипучки, – мы с ним много лет работаем вместе. Он мой транспорт. Я терпеть не могу летать на самолётах, на корабле у меня начинается морская болезнь, а водительские права уже сто лет как просрочены.

Чем чаще она прикладывалась к своему термосу, тем тяжелее у неё становились веки, а шея слабела, отчего голова всё ниже свешивалась на грудь.

– Прошу прощения, может, вы тоже хотите? – спросила она, приподняв перед ребятами термос.

– По-моему, нам ещё рановато такое пить, – покачала головой Алекс.

– Ну как хотите, – кивнула Матушка Гусыня.

У Алекс появились сильные сомнения насчёт их новой знакомой. Коннер же смотрел на неё с глубоким почтением. Постепенно она становилась его самым любимым сказочным персонажем.

– А что там ещё есть? – Коннер заглянул в корзину. – Ой, это что, паспорта?

Матушка Гусыня быстро захлопнула крышку и бросила на мальчика суровый взгляд.

– Извините, – хихикнул он. – Я не хочу лезть в ваши личные дела, но просто любопытно, зачем вам их столько?

– Знаете что, дети, – раздражённо проговорила она. – Я прожила немало лет и побывала во многих странах, и за это время у меня появилась уйма врагов. Я на вашу бабушку не похожа, у меня не получается ладить со всеми подряд. В некоторых городах и странах – не буду называть их вслух – не больно любят таких сильных и самоуверенных женщин, как я.

Матушка Гусыня качнула головой и отпила ещё шипучки. Алекс с Коннером, боясь с ней спорить, тоже кивнули.

– От друга залог и план запасной всегда сберегут от напасти любой, – изрекла она и глотнула ещё. – Это мой девиз.

Слова стали звучать невнятно, а глаза у неё потихоньку начали слипаться.

– А где вы побывали в Европе? – спросила Алекс, чтобы сменить тему.

– В больнице я в Румынии была, потом в приют в Албании зашла, – отозвалась Матушка Гусыня.

Близнецы переглянулись: оба заметили, что, подвыпив, Гусыня стала говорить стихами.

– А какие сказки вы им рассказывали? – полюбопытствовал Коннер, не давая ей впасть в забытьё. Он был в таком восторге, что хотел послушать ещё.

– Стихи читала детворе про крошку Маффет, Джека, Джилл, но не поверили они, и мой рассказ их насмешил. – Она зевнула, но глаза не закрыла – новая тема разговора была ей по душе. – Упряма Крошка Маффет, спору нет, и на неё бы впору разозлиться, но у мисс Маффет тоже есть секрет – до смерти пауков она боится[3]3
  Отсылка к классическому английскому стихотворению про маленькую мисс Маффет из сборника «Сказок Матушки Гусыни»: «Мисс Маффет к тётке шла пешком с набитым снедью узелком. Был жаркий солнечный денёк, она присела на пенёк поесть немного творожка, попить парного молочка… Как вдруг взъерошенный паук по паутинке сполз на сук, сверкнул глазами и застыл! Мисс Маффет тут же след простыл, – пер. с англ. С. Я. Маршака.


[Закрыть]
.

Вне всяких сомнений Матушка Гусыня заговорила стихами.

– Круто! – засмеялся Коннер. – А что Джек и Джилл? Мне всегда было любопытно, что они на самом деле делали там на горке.

Алекс пихнула брата локтем. Матушка Гусыня выпрямилась в кресле. Коннер сразу понял, что сейчас услышит что-то интересное. А Алекс и вовсе не хотела узнать подробности.

 
Пошли на горку вместе Джек и Джилл —
Как ходит слух, воды набрать в колодце.
А по пути Джек руки распустил,
Да зря – ведь Джилл так просто не сдаётся.
И полетел Джек с горки кувырком,
Ушибся он рукой, ногой и лбом.
Никто так никогда и не прознал,
Что это из-за Джилл наш Джек упал!
 

– Да ладно! – воскликнул Коннер с заинтригованной улыбкой. Матушка Гусыня подёргала головой вверх-вниз, неуклюже кивая.

– Она его столкнула, что ли? – догадалась Алекс.

Матушка Гусыня хихикнула себе под нос:

– Джек – проказник, Джек – остряк, но порой такой… – Она оборвала себя, не закончив фразу, – видимо, вспомнила, что разговаривает с тринадцатилетками. – Пожалуй, на сегодня хватит. Да и спать уже пора.

Матушка Гусыня убрала термос в корзину и махнула рукой на ребят, будто отгоняя голубей. Голова её упала на грудь, глаза закрылись, и она заснула крепким сном в своём кресле-качалке, храпя, как медведь-гризли.

– Она мне нравится! – заявил Коннер с глуповатой улыбочкой, поднимаясь в свою комнату.

– Любит она поболтать, да? – заметила Алекс.

– Ещё как, – кивнул брат. – И явно теряет над собой контроль после нескольких глотков того пойла из термоса.

Алекс остановилась и оглянулась на их спящую надзирательницу.

– Да, это точно…

В голове у неё начал созревать план.


Алекс ворочалась всю ночь, её мучил самый страшный кошмар за всю жизнь. Начинался он как тот сон, что снился ей долгие месяцы: они с братом бежали к бабушкиной хижине, но не могли туда войти. Однако теперь, заглянув в окно, они увидели не бабушку, а маму, которая плакала, шёпотом звала на помощь, и повторяла «Помогите!» снова и снова, пока Алекс не проснулась.

Девочку била сильная дрожь, лоб покрыла испарина. Она расплакалась. Нет, это не просто сон. Мама наверняка в большой опасности или сильно пострадала. Алекс больше не могла жить в неведении. Нужно было любым способом узнать, что происходит.

Позже, когда все уже встали, Алекс спустилась в гостиную; Коннер, Матушка Гусыня и Боб завтракали.

– Доброе утро, – сказал Боб. – Как спалось?

– Никак, – вздохнула Алекс.

– И мне тоже, – отозвался Коннер, у которого под глазами набрякли мешки.

– Сделаю тебе хлопья с молоком. – Матушка Гусыня зашла на кухню, налила в миску молока, насыпала кукурузных хлопьев из коробки с надписью «Хрустяшки от Матушки Гусыни» и мультяшным изображением довольной и улыбающейся Гусыни и поставила перед Алекс.

– Кукурузные хрустяшки? – осведомилась Алекс. – Вопросов лучше не задавать?

– Не осуждай меня, – отмахнулась Матушка Гусыня. – Как правило, мне не нравится мой здешний образ – он всегда слишком уж оскорбительный. Но когда мне предложили стать рекламным лицом этих хлопьев, я решила не воспринимать это всерьёз. Ну и с тех пор я их обожаю.

Алекс пожала плечами и попробовала – оказалось, не такая уж гадость.

– Матушка Гусыня рассказывала сейчас Бобу о сказочном мире, – сказал Коннер.

– Очень занятно, – кивнул доктор. – Я правильно понял, что вы и остальные феи уже несколько веков путешествуете между мирами и рассказываете детям сказки?

– Да, верно, – подтвердила Матушка.

– Так, значит, вам уже несколько тысяч лет?

Матушка Гусыня метнула на него гневный взгляд.

– Придержи коней, ковбой. Я уже не молода, но и не так стара, как ты думаешь. Прежде время в вашем мире текло быстрее, чем в нашем. Вы прожили много разных эпох: Средние века, Возрождение, Век просвещения, Индустриальную эпоху, а теперь вот современную… а у нас, если память мне не изменяет, за это время минуло всего три эпохи.

– Какие? – поинтересовалась Алекс. Ей хотелось узнать побольше об истории сказочного мира.

– Так, дай подумать… у нас был Век драконов, Век магии, а сейчас, конечно же, Золотой век. Ну, вернее, он считался Золотым, пока не началась вся эта неразбериха.

– Век драконов? – с восторгом переспросил Коннер. – То есть в сказочном мире были драконы?

– Полным-полно. Ну и бардак же тогда царил! Куда ни глянь – несчастные случаи и пожары! Сейчас они считаются вымершим видом как ваши динозавры.

– А вы видели дракона?

– Задолго до того как занялась магией и сказками, я частенько мерилась с ними силами в реслинге, – с хвастливой улыбкой заявила Матушка Гусыня.

Коннер недоверчиво сощурился:

– Вы меня не разыгрываете?

Матушка закатала рукав и продемонстривала мальчику большую отметину от ожога на руке.

– Погляди, это я не сковородкой обожглась, парень.

Коннер таращился на неё с разинутым ртом. Никто ещё не производил на него такого впечатления, а Матушка Гусыня от души наслаждалась вниманием к своей персоне.

– Вы здесь бывали в Средние века и в эпоху Возрождения? – спросила Алекс. – Вы, наверно, столько разных мест повидали и со столькими людьми познакомились!

– Это я её и возродила, дорогуша, – заявила Матушка Гусыня с таким видом, будто говорила о каком-то чаепитии.

Впрочем, у близнецов возникло чувство, что им явно вешают лапшу на уши.

– Серьёзно! – воскликнула Матушка Гусыня. – Я тогда путешествовала по свету с вашей бабушкой, Розеттой, Скайлин и Виолеттой. Мы тут заскучали, и как-то раз я закатила вечеринку, мы отлично повеселились. А потом вернулись сюда спустя несколько десятилетий и узнали, что вся Европа переняла наш стиль.

– Бабушка была тут в то время? – раскрыл рот Коннер.

– О да, – закивала Гусыня. – В те времена она знала толк в веселье. Это потом, после рождения вашего отца, она стала такой заботливой. И свой титул Феи-крёстной она получила как раз из-за своей доброты и заботливости ко всем.

Алекс и Коннер переглянулись. Как бы ни сердились они на бабушку, всё равно не могли ею не восхищаться, когда узнавали что-то новое.

– А знаете, – продолжила Матушка Гусыня, – у меня была интрижка с Леонардо да Винчи.

Алекс ахнула.

– Не верю! Вы всё придумываете!

Матушка Гусыня закатила глаза и уставилась на Алекс с самым серьёзным видом:

– Как думаешь, зачем он пытался соорудить летательный аппарат? Затем, что хотел летать наравне со мной и Лестером. Эй, Лестер! Скажи им, что я встречалась с Леонардо! Они мне не верят!

В кухонном окне появилась Лестерова голова. Он кивнул, подтверждая слова своей хозяйки. Близнецы оторопели.

– Ну, разумеется, тогда меня звали не Матушкой Гусыней, – сказала она. – Тогда у меня был псевдоним Мона Лиза.

– ВЫ – Мона Лиза? – выдавил Коннер.

– Женщина с самой известной картины?

– Вот почему молодёжь постоянно думает, что все им врут? Мне незачем вас обманывать. Лео – так я его звала – умел меня рассмешить. Это заметно на моём портрете.

Алекс с Коннером смотрели на неё во все глаза, разинув рты. Они уже не знали, чему верить, а чему – нет.

– А зачем вам был нужен псевдоним? – спросил Коннер.

– Говорила же, врагов у меня было много! И мне пришлось придумать себе псевдонимы. Я была Гвиневрой, Моной Лизой, леди Годивой[4]4
  Леди Годива – англо-саксонская графиня, жена Леофрика, эрла (графа) Мерсии, которая, согласно легенде, проехала обнажённой по улицам города Ковентри в Англии ради того, чтобы граф, её муж, снизил непомерные налоги для своих подданных.


[Закрыть]
, Гусиной лихорадкой… а теперь я просто-напросто Матушка Гусыня. Это имя подходит мне больше всего.

Боб был ошарашен, как и ребята. Он, образованный и подкованный в науке человек, мало-помалу начал сомневаться во всех научно доказанных фактах.

– То есть всё это время вы с другими феями распространяли одни и те же сказки? – уточнил Боб.

– Мы их распространяли, когда происходили описанные в них события, – пояснила Гусыня. – Наша история оказала сильнейшее влияние на этот мир. Благодаря сказкам о Спящей Красавице, Белоснежке, Золушке и прочих этот период стал зваться Золотым веком. Увы, чем больше развивался ваш мир, тем быстрее в сравнении с нашим бежало время. Мы боялись, что наши сказки со временем станут забывать, поэтому взяли себе в помощь людей из этого мира.

– Вы имеете в виду братьев Гримм? – Боб начал понимать, что к чему.

– Братьев Гримм, Ханса Кристиана Андерсена, Уолта Диснея… – принялась перечислять Матушка Гусыня. – Но теперь мы больше не берём помощников, справляемся сами. Разница во времени больше не помеха. А с тех пор как мы образовали Содружество «Долго и счастливо», всё в нашем мире встало на свои места, и у нас появилось много свободного времени, которое нужно было чем-то занять.

– Содружество «Долго и счастливо»? – переспросил Боб.

– Это типа нашей Организации Объединённых Наций, – пояснила Алекс. – Все короли и королевы подписали соглашение о мире.

– Все короли с королевами, Фея-крёстная, Совет фей и я основали содружество. И с тех пор как было подписано соглашение, мы соблюдаем его правила. Оно всем пошло на пользу. Наша страна жила в мире и согласии… ну, по крайней мере, до недавних пор.

Матушка Гусыня кинула взгляд на близнецов: её предупредили, что нужно держать рот на замке и не выдавать никаких сведений.

– Кажется, – сказал Боб, – я начинаю улавливать суть. Только одно непонятно: вы сказали, что между мирами существовала разница во времени, верно? Почему она исчезла?

Матушка Гусыня с улыбкой кивнула на ребят:

– Они появились на свет и стали первыми детьми из двух миров, каким-то образом их соединив. Магия всегда творит чудеса.

Боб взглянул на близнецов с улыбкой; услышанное произвело на него глубокое впечатление.

– Ну да, мы типа важные шишки, – скромно сказал Коннер.

– А я-то думал, что знаю вас, – подмигнул Боб.

Через час Боб ушёл на работу, а близнецов ждал ещё один безрадостный день взаперти наедине с тревогами. Они очень устали от постоянной круговерти вопросов без ответов у себя в головах.

Следующие несколько дней разительно отличались от прошлой недели. Матушка Гусыня, в отличие от Ксантуса, не соблюдала дисциплину слишком строго, и близнецы вздохнули с облегчением. Солдатам даже приходилось будить Гусыню, чтобы напомнить ей о смене гномьего караула.

Алекс радовало, что Коннер проводит много времени с их надзирательницей. Эти двое стали просто не разлей вода. Днём они сидели на подоконнике и, наблюдая за улицей, подшучивали над почтальоном: Матушка Гусыня волшебством убирала почтовый ящик, стоило только бедняге отвернуться. После обеда, если по телевизору не шли соревнования по реслингу, Матушка Гусыня с Коннером играли в карты с солдатами, и она даже научила мальчика прятать туз в рукаве.

Алекс не посвящала брата в план, который несколько дней назревал у неё в голове. Её и так мучило чувство вины за то, что она собиралась нарушить бабушкин наказ, не стоило втягивать в это ещё и Коннера.


Как-то вечером Коннер лёг спать пораньше, а Алекс осталась присмотреть за Матушкой Гусыней. Та сидела за кухонным столом со своим термосом и вместе с солдатами ностальгировала по былым временам в сказочном мире.

Алекс заметила, что их надзирательница уже сильно навеселе: взгляд её остекленел, слова она произносила невнятно и снова начала говорить рифмами.

– Уж с той поры я так не веселилась, как в беззаботной младости моей, когда в чугунной ванне я купалась с друзьями славными и парой бутылей! – со смехом произнесла она и пустила термос по кругу. Солдаты каждый раз делали по глотку, и вскоре у них стали слипаться глаза.

– Матушка Гусыня, можно я покаюсь? – с грустью спросил один вояка. – Я был в числе тех, кто пытался собрать Шалтая-Болтая. Я знаю, вы были очень близки. Жаль, что не удалось ему помочь.

У Матушки Гусыни навернулись слёзы на глаза, стоило ей вспомнить своего покойного друга и ту ночь, когда его постигла трагическая смерть.

– На стене сидели мы с Шалтай-Болтаем, пили джин и громко хохотали. Но Шалтай вдруг выронил бокал, а за ним вослед и сам упал. Ох, как же я по нему скучаю!

Матушка Гусыня закрыла лицо ладонями и добрых пять минут заливалась пьяными слезами. Потом пришла в себя и, прихватив термос, пересела в своё кресло-качалку у камина. Щелчком пальцев разожгла в очаге огонь и собралась было в последний раз глотнуть из термоса, но её ждало разочарование: они с солдатами осушили его до дна. Алекс ждала именно этого.

Девочка пробралась на кухню и достала из холодильника бутылку шампанского, которую Боб принёс, чтобы отметить помолвку с их мамой. Алекс надеялась, что сегодня эта бутылка сослужит ей добрую службу.

Матушка Гусыня задремала в кресле, как вдруг её разбудил громкий хлопок. Алекс открыла бутылку у неё за спиной.

– Хотите ещё? – Алекс кивнула на пустой термос, который Гусыня крепко сжимала в руке.

– О, ты очень любезна, – пробормотала она, подняв свой термос, и Алекс, наполнив его до краёв, убрала бутылку.

– Ты правильно наливаешь. Знаешь в этом толк, как и я, – заметила Матушка Гусыня, сделав первый глоток. – Недурно. Ты уверена, что его не приберегли для какого-нибудь особенного повода?

– Боб хотел открыть бутылку, чтобы отметить помолвку с нашей мамой, но маму похитили, так что это уже неважно, – беспечно отмахнулась Алекс, усаживаясь на пол рядом с креслом Матушки Гусыни.

– Ах, до чего же вы славные дети, век не видать бы вам горя на свете, – с грустью проговорила Гусыня и нежно погладила её по голове. Взгляд её был печален, но с каждым глотком веки тяжелели всё сильнее, а глаза стекленели. Алекс привела её в нужное состояние, осталось совсем чуть-чуть.

– Мы с Коннером через многое прошли вместе и всегда справлялись с любыми проблемами. Представляете, как ужасно ничего не знать? Нам пришлось быстро повзрослеть, но это не имеет значения, потому что к нам всё равно относятся как к детям.

Из кресла донёсся громкий храп – Матушка Гусыня отключилась. Алекс тормошила её, пока она не проснулась.

– М-м-м? – Она приоткрыла один глаз. – Что ты говоришь, дорогуша?

Алекс долго не раздумывала. Матушка Гусыня пребывала в полубессознательном состоянии между сном и явью, и Алекс решила воспользоваться этим сполна.

– Вы только что рассказывали, как всё плохо в сказочном мире, – сказала Алекс, чересчур убедительно кивая в подтверждение своих слов.

Матушка Гусыня мотнула головой.

– Всё плохо на Востоке – не то слово. Деваться некуда от зарослей терновых, – пробормотала она и окинула комнату туманным взглядом. – Кажется, я перебрала, всё кружится…

– Ужасно, – перебила её Алекс, доливая в термос шампанского. – Но ведь Содружество «Долго и счастливо» может убрать терновник и ползучие растения? – Она впихнула ей в руки термос, и Матушка Гусыня отхлебнула ещё глоток.

– Терновник и растения ползучие опасны, но колдовство, что корень им, воистину ужасно. Найти б злодейку, чтоб она не натворила дел, но вышел срок, и в поисках никто не преуспел. – Голова упала Матушке Гусыне на грудь, и она снова заснула. Алекс потрясла её, но во второй раз разбудить Гусыню было сложнее.

– Извини, дорогуша, я не хотела засыпать посреди разговора… – Глаза у неё уже собрались в кучку. – Что ты сказала?

Алекс снова не стала раздумывать над ответом.

– Я сказала, надеюсь, вы найдёте ту, кого ищете.

Матушка Гусыня кивнула и легонько коснулась рукой щеки Алекс.

– Скоро Эзмию найдут – и тревоги пропадут.

Алекс никогда не слышала этого имени.

– Эзмия? – переспросила она. – Кто такая Эзмия?

Матушка Гусыня вытаращила глаза. Не будь она захмелевшей, то выпрямилась бы в кресле. Алекс поняла, что именно об этом нельзя было говорить им с братом.

– Боже… – икнув, пробормотала Матушка Гусыня. – Пожалуйста… не говори бабушке, что я рассказала.

– Не расскажу, клянусь, – кивнула Алекс, и Матушка Гусыня облегчённо обмякла в кресле. – Только если вы расскажете, кто она такая, – добавила Алекс.

Несмотря на количество алкоголя в организме, Матушка Гусыня заметно напряглась.

– Не могу. Я обещала твоей бабушке держать язык за зубами!

– Ну так не говорите, скажите рифмами, – предложила Алекс. Она поднялась с пола и посмотрела ей в глаза, отчаянно желая во что бы то ни стало вытянуть из неё информацию. – Я же всё равно рано или поздно узнаю. Это вопрос времени. Так что, прошу вас, скажите, кто такая Эзмия!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.8 Оценок: 6

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации