Текст книги "Следующие 50 лет. Как обмануть старость"

Я пришел к Гарри по рекомендации одной рыжеволосой дамы – пластического хирурга (назовем ее Дезирэ). Она только что отхватила мне под местным наркозом полноса, и я еще не успел прийти в себя, и от обезболивания, и от нее самой. Я только что переехал обратно в Нью-Йорк после двух лет пребывания на пенсии, которые я провел в Колорадо, где со всей страстью отдавался лыжному спорту. (В юности я оказался лишен этого, так как женился в девятнадцать лет и обзавелся тремя детьми еще до окончания юридического факультета.) В общем, я спросил Дезирэ, не согласится ли она быть моим личным врачом, и она отказалась, но взамен посоветовала другого доктора – по ее словам, умнейшего, достойнейшего, словом, исключительного во всех смыслах человека. Стопроцентный белый американец, но ничуть не тугодум. Я очень скоро смог убедиться в этом сам. Дезирэ познакомилась с ним в медицинском колледже, где он преподавал, и, по ее словам, он должен был обязательно мне понравиться.

Так я и оказался в приемной у Гарри, ощетинившийся, как кошка, увидевшая чужого в своем доме. Я вообще всю жизнь недолюбливал докторов. Меня всегда возмущало, как они говорят: «Привет, Крис. Меня зовут доктор Смит». (Ага, так значит, я – просто «Крис», а он – «доктор Смит»? И что это означает? И почему для того, чтобы подвергнуться этому унижению, я должен еще и ждать целый час? Адвокаты себя так не ведут. Но врачи – совсем другая порода! Не буду даже говорить обо всех отвратительных вещах, которые они с вами проделывают, – вы и сами все знаете.)

У Гарри оказались на удивление приличные манеры, и кажется, он всемерно старался оправдать определение «достойнейшего человека». Но я не терял бдительности. Я выдержал все разновидности пыток – из меня выкачали галлоны крови, с подозрением заглянули в мои уши и горло и задали массу мерзких вопросов, которые всегда задают доктора пациентам. И даже залезли мне в задний проход. После чего я услышал коронную фразу врачей всех времен: «Пожалуйста, оставьте пока ваши вещи здесь и пройдите ко мне в кабинет. Я не задержу вас надолго».

Вы наверняка знаете, что обычно следует за этим: «Хм-м, понимаете, у вас в заднице небольшая опухоль… ну, этак с гранат размером. Может быть, это неопасно, но может начаться гангрена, так что вам надо лечь в больницу и…» Когда я проследовал в его кабинет, впрочем, оказалось, что гранатов пока не обнаружено. Более того, мне было сказано, что я в отличной форме. Немного избыточный вес, но ничего ужасного. Я правильно делаю, что регулярно тренируюсь.

Гарри был высоким и до странности скромным для такого преуспевающего врача. Говоря с вами, он то и дело сверялся с данными в компьютере. Он был в некотором роде привлекателен внешне, может быть, я назвал бы его… женственным, но он не производил впечатления человека с нетрадиционной ориентацией. В колледже он занимался греблей – это было заметно до сих пор. Но одевался и держался он так, что я думал: «Вот типичный новоанглийский зануда». Что, конечно, было нелепо с моей стороны, поскольку сам я производил точно такое же впечатление. Моя секретарша однажды сказала: «Крис, вы носите свою одежду так, как будто отчаянно ее ненавидите». Мы с Гарри были вылеплены из одного и того же пресного теста в одной и той же части мировой кухни – на Северном Берегу Бостона, – только с разницей в двадцать пять лет. Пока я все это думал, он продолжал что-то бубнить себе под нос. Цифры, параметры. Бла-бла-бла.

Потом я спросил (потому что собирался предложить ему стать моим личным врачом, а это дело ответственное): «А скажите мне, пожалуйста, что вам больше всего нравится в медицинской практике?» Он запнулся, но всего на мгновение, как будто был готов к разговору об этом. «Мне больше всего нравится поддерживать длительные отношения с пациентами и сохранять их здоровье. Не просто лечить их в случае болезни, а помогать им вообще не болеть, – это совершенно иная задача. Мне хочется улучшить их жизнь в целом, а не просто лечить то одно, то другое». Бинго! «Это вы о чем?» – невинно поинтересовался я. «Ну, знаете, меня всегда интересовала не только общая терапия, но и проблемы старения. У меня сертификаты по обеим специальностям, правда, сам я не очень понимаю, как отделить геронтологию от общей терапии».

Потом он поднял на меня глаза и беззвучно уронил заготовленную бомбу: «Мне ясно одно – нас ждет подлинная революция в процессах человеческого старения. – Он помолчал, очевидно, раздумывая, с чего начать свое объяснение. – Раньше… – И он пустился в описание и сравнение привычного угасания от пятидесяти и до конца с одной стороны – и ранее невиданного состояния «плато» в пожилом возрасте с другой. Он так увлекся, что чертил перед собой пальцем в воздухе эти графики. – И если хотите, вы можете стать одним из первопроходцев этого революционного пути», – заключил он.

«Я?»

«Да. С вашими данными… – Он покопался в файлах компьютера. – Да, они действительно очень неплохи. Гм, вы не курите, и вообще ваши показатели вполне позволят вам сохранить свое состояние здоровья неизменным лет до… скажем, восьмидесяти. Нужно только увеличить физические нагрузки. А может, и до девяноста. Я скажу вам больше – еще некоторые дополнительные усилия, и вы сможете даже помолодеть в функциональном смысле. Вы в лучшей форме, чем большинство мужчин, которые впервые приходят ко мне, и я заявляю вам с полной ответственностью: для вас омоложение реально».

Я поднялся и подошел вплотную к его столу: «Вы не шутите?»

«Нет. Вы любите горные лыжи – значит, вы будете продолжать на них кататься лет до восьмидесяти. Потом, конечно, все-таки придется сменить ваше хобби на что-нибудь менее экстремальное: вы перестанете носиться по горам и займетесь, скажем, обыкновенным кроссом. Велоспорт… Ну, этим можно заниматься до бесконечности. Да, некоторый физиологический спад все же неизбежен, однако вы в целом будете чувствовать себя таким же сильным, энергичным и здравомыслящим человеком в восемьдесят, каким вы были в пятьдесят. А первые пять или даже больше лет вы будете, повторяю, функционально омолаживаться».

«И что я должен для этого делать?»

«Сложно ответить коротко, однако вот три главные момента. – Вы замечали, что в любом деле главных моментов всегда три? – Да, три момента, – сказал он. – Первый – физические упражнения; второй – питание; и третий – интерес к жизни.

Самое серьезное – и наименее приятное для большинства – это физические нагрузки. В них – ключ к крепкому здоровью. Вам потребуется упорно заниматься практически каждый день – ну, скажем, не менее шести дней в неделю. И постепенно увеличивать нагрузки. Два дня из шести поднимать тяжести. Физические нагрузки – важный инструмент влияния на старение. Эта нисходящая кривая… – Он снова изобразил в воздухе стремящийся к нулю график. – …может с легкостью стать прямой. И некоторое время даже идти вверх. И вы останетесь собой до конца жизни».

У меня было сотни четыре всяких вопросов, но я непривычным для себя образом придержал их при себе, и пока просто сидел и ждал, чем это кончится. Гарри продолжал свою лекцию:

«Питание тоже очень важно. Вы должны начать выполнять всем известные правила здорового питания, которые, однако, мало кто реально выполняет. Если не будет никаких препятствий к этому с вашей стороны, вы вернетесь к своему оптимальному весу. Сейчас вы весите… – Взгляд в экран. – …сто девяносто четыре фунта[1]1
  Около 88 кг. – Здесь и далее прим. переводчика.


[Закрыть]. А должны… сколько? Какой ваш оптимальный вес? Сто семьдесят пять?[2]2
  Около 80 кг.


[Закрыть]»

«Скорее, сто шестьдесят пять[3]3
  Около 75 кг.


[Закрыть]. Может, даже поменьше. В колледже я немного занимался греблей в категории сто пятьдесят пять и оставался примерно в тех же пределах лет до сорока с чем-то».

«Что ж, если вам удастся когда-нибудь достичь отметки в сто семьдесят, это будет превосходно. Впрочем, не гонитесь за этим. Гораздо важнее заниматься, сколько бы вы ни весили, а также научиться правильно питаться. Перестаньте употреблять в пищу то, что доподлинно вредно. Например, фастфуд, излишние жиры и простые углеводы. И вообще ешьте всего поменьше». – Он сказал, что диеты глупы и бесполезны, но если я буду регулярно заниматься и перестану есть неправильную пищу, я обязательно постепенно сброшу вес.

«А как же наследственность? – наконец решился спросить я. – Я-то был уверен, что все предопределено еще до рождения и остается только сидеть и ждать неизбежного».

«Нет, – горячо возразил Гарри. – Это страшная ошибка и жалкая "отмазка" для трусов. Генетика здесь определяет, может быть, процентов двадцать. Все остальное – исключительно в вашей власти».

«А что с алкоголем?»

Он снова посмотрел на монитор.

«Выпиваете умеренно, – процитировал он из моей анкеты. – По паре бокалов за вечер». – Тут он мог бы нагнуться ко мне через стол и заорать мне в лицо: «ЛЖЕЦ!!!» Однако хорошие манеры возобладали, и он просто заметил какую-то банальность о том, что один-два стакана вина скорее полезны, чем вредны. Но большее количество, естественно, уже однозначно вредно. Ну само собой.

«А занятость… – Он пожал плечами, как бы давая понять, что последний фактор сложнее объяснить в словах. – Я хочу сказать – вы должны контактировать с людьми и чем-то интересоваться. Должны иметь какие-то цели. Благотворительность… Общество… Семья… Работа… Хобби… Особенно это актуально после выхода на пенсию – если не найти себе какое-нибудь занятие, все может обернуться неважно. – Он замолчал и некоторое время явно собирался с духом, чтобы продолжить. – Это должно быть такое дело, которое действительно небезразлично вам. Это очень трудно сформулировать, но, понимаете, у вас должен быть кто-то или что-то, о чем вы будете заботиться и переживать. И в общем-то неважно, что именно это будет. Не имеет значение, какую пользу обществу приносит ваша деятельность, или насколько она выгодна финансово. Главное – чтобы это было серьезно и интересно для вас. У вас должен быть кто-то, о ком вы думаете и к кому испытываете близость, чтобы вам было ради чего и ради кого жить. Если этого не будет… – Едва заметная улыбка. – …вы умрете».

«И это все?» – поинтересовался я.

«В общих чертах – да», – кивнул он.

«О'кей. – Я встал, чтобы попрощаться. – А сколько нужно заниматься? И что есть?»

Но об этом – дальше в книге. Вам должно это понравиться. Потому что это спасет вашу жизнь.

Глава 2
Обед с Капитаном Полночь

* * *

Прежде чем в разговор вступит Гарри и все станет серьезней некуда, я хотел бы задать вам пару странных, на первый взгляд, вопросов… и еще подкинуть кое-какие идеи, чтобы они потихоньку тикали у вас в подсознании, пока мы будем обсуждать другие вещи. Нас ждет много глав, посвященных физическим упражнениям, их влиянию на тело и разум и их роли в омоложении. Все это совершенно ново, сложно и крайне важно; фактически, это главная тема книги. Главная, но все же не единственная.

Гарри расскажет вам кое-что удивительное о том, как и почему млекопитающие приспособлены к существованию парами и группами. О том, какие структуры мозга в этом задействованы. Я, например, до встречи с Гарри понятия не имел о том, что у моего мозга имеется лимбическая система, но оказалось, что есть и всегда была. А также оказалось, что ее наличие страшно важно. Она есть, конечно же, и у вас. Именно из-за сигналов этой системы вам может стать хорошо от чьего-то прикосновения, благодаря ей вы можете любить и быть любимыми. Можете испытывать привязанность к людям… или к собакам. Собаки, между прочим, – замечательные друзья. И именно эта система может вас убить, если вы останетесь в одиночестве. Потому что люди – стайные животные, и им природой не предназначено жить поодиночке. Но пока не будем углубляться в детали. Пока – парочка неуместных вопросов.

Например: как поживает ваш супруг? Или любимый, или просто лучший друг… неважно, кто у вас там есть. И у кого есть вы. Как он (или она) относится к вашему возрасту? А к своему? А к выходу на пенсию? Жизнеутверждающая ли у него позиция или ему уже все надоело? Любит ли он вас? Любите ли вы его? И вообще, что вы думаете друг о друге теперь, когда вы уже не молоды? И главное: достаточно ли крепок ваш союз для того, чтобы стать основанием для той совершенно иной жизни, которая надвигается на вас со скоростью курьерского поезда? Сможете ли вы использовать для конструкции этого фундамента старые кирпичи, старые балки, старую любовь? Будете ли вы заниматься этой постройкой вместе?

Почему я об этом спрашиваю? Да потому, что чертовски трудно прожить Последнюю Треть жизни одной. И в данном случае брак может иметь очень большое значение. Если, конечно, он еще фактически не развалился ко всем чертям, тогда туда ему и дорога. Но даже относительно счастливая семейная жизнь может оказаться для вас значительным плюсом перед лицом приближающихся трудностей. Пусть и не единственным: в принципе, место брака могут занять отношения с близкими друзьями и родными. И это хорошо, потому что 25 % американских женщин в пожилом возрасте оказываются незамужними. И большинству из них суждено остаться в этом положении до конца жизни. Но это еще не повод не останавливаться особо на супружеских отношениях при обсуждении социальных связей в Последней Трети. Все-таки брак в данном контексте – явление во многом уникальное.

В процессе написания этой книги мы узнали немало интересного: например, что огромное число разводов происходит между супругами старше шестидесяти лет, причем в двух третях случаях инициаторами выступают женщины. Если поразмыслить, это оказывается вполне объяснимо. Очень многие женщины именно в этом возрасте начинают чувствовать, что с них достаточно заботы о других. Они хотят сосредоточиться на своей вновь обретенной уверенности в себе, на своих новых возможностях, собственных интересах и замыслах. И для многих оказывается, что это подразумевает расставание со стариной Фредом.

Они внезапно обнаруживают, что старина Фред (постепенно теряющий свой тестостерон) отнюдь не центр Вселенной. Вот он выходит на пенсию… и что? Теперь он будет обедать дома? И как это будет выглядеть? Приспособится ли он к новой жизни? Будет ли смотреть на вещи реально? Найдет ли себе новые занятия? Или будет просто внезапно появляться к обеду, а потом так же внезапно исчезать, как какой-нибудь Капитан Полночь, в полной уверенности, что вы должны захлебываться от благодарности по отношению к нему? За то, что он снизошел до того, чтобы с вами пообедать?

Вы вполне можете это себе представить, правда? Он погружается в тупую скуку, страшно боится нового положения вещей и, однако, все равно продолжает петушиться и указывать вам, что делать. Возможно, причина в том, что какое-то время он играл роль главного добытчика в семье и по сей день продолжает считать себя Крутым Парнем. Или в том, что, понимаете ли, он всю жизнь проработал в офисе, а вы сидели дома, занимаясь бог знает чем. Он-то думает, вы только и делали, что жевали печенье и пялились на водопроводный кран. Или в том, что за всю свою жизнь он так и не удосужился поинтересоваться, а чем же вы занимались все эти годы в вашем офисе. Поэтому сейчас он искренне убежден, что настало время перевалить все свои заботы на вас, но при этом не собирается отказываться от привилегии давать вам советы и «ценные» указания по любому поводу. Вы готовы это терпеть? Не исключено, что нет. Может быть, действительно, имеет смысл послать все к черту.

Но притормозите пока. Гораздо легче встречать старость вместе. Да, вы и одна справитесь, возможно, вам придется это сделать так или иначе. Но пока торопиться некуда. И на это есть веские причины.

Лично я – оптимист. И советую следовать моему примеру. Это наилучший из возможных подходов к жизни. Но необходимо говорить начистоту обо всем – в том числе и о том, что рубеж седьмого десятка может оказаться кошмаром. Почти наверняка вас ждут перемены в финансовом положении семьи. Не исключено, что вас настигнут болезни, несчастный случай… Некоторые люди действительно умирают в этом возрасте. Не погибают в автомобильных авариях, а просто умирают, от наполовину естественных причин. Например, от сердечной недостаточности и различных типов рака. Несомненно, конкретно ваши шансы умереть невелики, не думайте, что я сгущаю краски. В особенности, если вы будете следовать нашим с Гарри рекомендациям. Однако смерть все же бродит где-то. Вас преследует отдаленный рокот водопада, и вы постоянно ловите себя на мысли: а что это за шум? И ведь вам это прекрасно известно. Но вы боитесь. Еще как боитесь! А в компании многое оказывается легче. Особенно в компании кого-то, с кем вы давно и хорошо знакомы. Когда вас-таки затянет в водопад, вы останетесь одна, но пока есть такая возможность, сохраняйте близкие человеческие отношения с кем-то. Когда вы не одиноки, забыть о вечном страхе перед водопадом проще. Мы – стайные животные. Так что присоединяйтесь!

Давайте на секундочку отвлечемся от разговора о браке и вспомним, что на самом деле женщины обычно прекрасно умеют справляться со всем в одиночку. Вот вам пример. Одна наша хорошая знакомая – назовем ее Джессикой – жила «одна» последние сорок лет своей жизни. То есть ее брак распался, а дети выросли и разлетелись кто куда. В прошлом году эта поразительно молодая в свои восемьдесят с чем-то лет женщина умерла (это был классический пример «граната в тканях мозга», а в остальном она была в прекрасной форме). С моей точки зрения, эта хрупкая дама всю свою жизнь была просто-таки гением лимбических взаимодействий.

Итак, чему можно у нее научиться. Во-первых, у нее всегда было в жизни, чем заняться. Она работала, отчасти потому, что была вынуждена сама себя обеспечивать. Какое-то время она была редактором, потом долгие годы держала магазинчик, где продавала всякие забавные одежки и мексиканские «фенечки». Она вела еженедельное шоу на телеканале своего городка. В нем были местные новости, сплетни и, по некоторым причинам, собаки. Она постоянно устраивала вечеринки, несмотря на то что готовила из рук вон плохо. Но она настолько не придавала значения собственным несовершенствам, что прямо перед смертью успела издать кулинарную книгу. В общем, она постоянно была чем-то занята, а чем – уже не так важно.

Во-вторых, она уделяла огромное внимание подпитке и росту своего дружеского круга. Она могла просто встретить человека на улице, и не успевал он моргнуть глазом, как уже был приглашен на обед. Одна из самых больших опасностей в жизни – остаться без друзей. Джессика делала все для того, чтобы этого не случилось.

В-третьих (не забывайте, это все уроки для вас), она очень серьезно работала над поддержанием формы. До последних дней она сохранила стройность и подтянутость. Большую часть жизни она активно тренировалась, каталась на лыжах, занималась йогой. Как-то на вечеринке, когда ей было уже под восемьдесят, она шокировала новых знакомых тем, что начала предлагать пощупать себя за бедро. Она просто хотела, чтобы все поняли, в какой она форме. Она очень этим гордилась и имела на это все права.

Затем, она всегда излучала огромный энтузиазм, бесстрашие и добросердечие. В молодости ей не слишком повезло в жизни, прямо скажем, очень не повезло. Но она нашла в себе силы не зацикливаться на своем горе и идти дальше. Она продолжала жить в обстоятельствах, в которых кто-то послабее ее сломался бы и остаток жизни провел в настоящем одиночестве на своей кухне.

И наконец, по ее виду и словам складывалось впечатление, что ей удалось до весьма преклонных лет сохранить если не сексуальность, то уж, по крайней мере, подлинную чувственность. Это не есть обязательный элемент прекрасной жизни, но если вам повезло быть такой, лишним это тоже не будет. Джессика не была «из молодых да ранних». Она часто говорила, что во время Второй мировой войны, когда она в составе Красного Креста попала на фронт, она оказалась там единственной девственницей. Но со временем, говорила она, это перестало быть правдой… то ли потому, что на фронт стало попадать больше девственниц, то ли по иным, так и оставшимся тайной, причинам. Позже она жаловалась, что на земле почти не осталось приличных мужчин, но все же утверждала, что они еще не вымерли окончательно. Я вспоминаю, как однажды, когда ей было уже за семьдесят, в городок, где она жила, заехал знаменитый фотограф журнала Life (они уже были знакомы некоторое время). На пару дней Джессика куда-то исчезла. Что там было и было ли что-нибудь, не знаю. Но это была настоящая неунывающая и неувядающая проказница!..

Всю свою жизнь она с чем-то боролась, соревновалась и побеждала. И жизнь ее удалась. И в этом повезло не только ей, но и нам. Мы можем у нее учиться. Так что давайте определимся окончательно: брак – это прекрасно, но это не единственный путь.