Текст книги "Загадка для гнома"

Глава 14. В которой кулаки-булыжники Глэм несколько видоизменяются

По омерзительности рокнаров можно сравнить разве что с горой конского навоза.

Это коренастые ящероподобные твари с чешуйчатой коричневой кожей, покрытой огромными бородавками и гноящимися нарывами. В полный рост они напоминали тираннозавров, только без хвоста, и передние лапы у них были куда длиннее. Этими внушительными лапами они запросто могли смять грузовик, как бумажный стаканчик. На ногах выпирали мосластые коленки. Крепкие головы с четырьмя ноздрями и широченным ртом, полным окровавленных зубов, производили неизгладимое впечатление. Они много рычали, обдавая окрестности смрадным запахом, а когда приходили в особую ярость, то даже выпускали струйки огня.

Так что, хоть по факту нас и было двенадцать против двоих, на деле силы были неравными – и совсем не в нашу пользу.

Когда я выкарабкался из палатки, палатка караульных уже была охвачена огнём. Я не знал, успели ли трое стражей выбраться, но подойти и посмотреть мне не дали.

Второй рокнар протянул ко мне узловатую, когтистую лапу, явно намереваясь схватить меня, а не просто пожать руку.

Я выхватил Мрак из ножен и взметнул его в воздух.

Внезапно померк свет, и вся поляна погрузилась в полную темноту.

Оба рокнара яростно рычали, и в темноте эти утробные звуки казались ещё страшнее. Кто-то завопил. Где-то рядом с собой я по-прежнему слышал топот рокнаровых ног по земле.

Я откатился в сторону как раз в тот момент, когда передо мной из абсолютной тьмы вырвался язык белого пламени. Жар стоял такой, что я почувствовал, как волосы на руках просто испаряются. Когда на секунду огонь, выпущенный рокнаром, осветил окрестности, я увидел:

1. Неровные зубы рокнара и его здоровенные ноздри;

2. Ноги спутников: одни убегали, а другие, наоборот, бежали ко мне;

3. Другого рокнара, буквально в два присеста сожравшего ещё одного караульного.

Внутри у меня всё оборвалось, когда пламя исчезло и мы снова погрузились в полную тьму. Когда рокнар взревел в очередной раз, кто-то схватил меня под локти и рывком поставил на ноги.

– Грег, давай же, бежим! – крикнула Ари мне в ухо.

– Куда?

Она схватила меня за руку и оттащила от того места, где стоял рокнар. Не знаю, как она могла хоть что-нибудь разглядеть в темноте, но я доверился ей и метнулся следом, ориентируясь на звук её шагов.

Справа от нас, в отдалении другой рокнар дожевал стража и выпустил ещё одну струю белого огня. Несколько теней бросились врассыпную, когда два дерева охватило пламя.

Ари наконец остановилась, и мы оба притаились у края поляны.

– Нам нужен план, – сказала она. – Не может всё кончиться вот так вот.

Прежде чем я успел ответить, Мрак перестал поглощать свет, и к нам вернулось обычное утреннее солнце. Перед нашими глазами предстал весь ужас, творившийся вокруг, отчего мы на несколько мгновений просто онемели.

Наш лагерь лежал в руинах.

Одна палатка сгорела дотла, а две другие оказались сплющены. Повсюду было разбросано оружие, спальные мешки и наша провизия, а между ними мелькали сгорбленные фигуры наших друзей. Лейк и Тики тащили явно раненого Головастика подальше с поляны.

Схватка разделилась на две части.

Глэм и Камешек плечом к плечу сражались с одним рокнаром. Камешек был больше двух метров в высоту и весил, наверное, почти тонну, но гигантский рокнар превосходил размерами даже его. Пока Камешек яростно отбивался от ударов его массивных лап, Глэм молотила своими кулаками-булыжниками по коленям монстра, но тот, похоже, и не замечал этого.

Вторая схватка происходила между тремя оставшимися стражами и вторым рокнаром. Фактически я впервые видел караульных воинов в действии. И они оправдывали рассказы о себе, потому что действительно были непревзойдёнными бойцами. Трое гномов кружили и плясали вокруг монстра с молниеносной быстротой, с лёгкостью уворачиваясь от его ударов и огненных атак, а потом стремительно бросались вперёд, нанося удары ему в подбрюшье. Чудовище было серьёзно ранено и, похоже, начинало выдыхаться. А вот стражи вообще ни на секунду не останавливались, со стороны казалось, что они могут сражаться часами без передышки. Они явно держали под контролем этого рокнара.

Поэтому мы с Ари бросились через поляну к Камешку, Глэм и первой твари.

Схватка принимала скверный оборот. Камешек был повержен, и рокнар топтался по нему своими ужасными корявыми ступнями. Скальный тролль отчаянно пытался прикрыться от его ударов, но рокнар был слишком тяжёлым.

Глэм бросила молотить по коленям чудовища и теперь, прикрыв глаза, работала над другим заклинанием. Секунду спустя её кулаки стали чёрными, как обсидиан, и выпустили острейшие пики из сияющей чёрной магмы.

Глэм замахнулась обоими кулаками, и пики впились в левую икру рокнара.

Тот взвыл от боли.

Когда рокнар переключился на Глэм, Камешек воспользовался заминкой, чтобы откатиться в сторону. Но один из её шипастых кулаков увяз в ноге монстра и никак не вытаскивался.

Она не могла отбежать.

Рокнар открыл свою пасть, где-то в глубине его глотки уже виднелись белые язычки пламени. Глаза Глэм наполнились ужасом, но она всё ещё отчаянно пыталась вытащить свой кулак из ноги монстра.

Она превратилась в лёгкую добычу.

Ари и я всё ещё были слишком далеко, чтобы помочь ей.

Я на миг задумался, не применить ли ветровое заклинание, которое унесло бы чудовище прочь, но пока к нему пришпилена Глэм, это может только ухудшить ситуацию.

Но всё равно было слишком поздно.

В тот момент, когда Глэм наконец-то удалось освободиться и отпрянуть, бело-голубое пламя уже неслось в её сторону.

Последним, что я услышал, был истошный вопль, а затем языки пламени поглотили её с головой.

Глава 15. В которой в нашем стане появляется первая брешь

Я споткнулся и чуть не упал замертво при виде моей подруги, поглощённой белым огнём.

Но Ари схватила меня за руку и потянула за собой, вынуждая переставлять ноги.

– Грег, смотри! – завопила она. – С ней всё в порядке.

В последнюю секунду Камешек успел заслонить собой Глэм. Его огромное тело нависло над гномихой, защищая её от огня, который прокатился по его спине.

Рёв боли вырвался изо рта скального тролля.

Глэм очухалась, метнулась в сторону и теперь каталась в грязи, чтобы потушить вспыхнувшую одежду.

Рокнар наконец-то выдохся, и огненный водопад прекратился, но Камешек так и остался стоять на коленях, обхватив лицо руками, а между его пальцев сочился дым, поднимаясь в безоблачное голубое утреннее небо, проглядывавшее сквозь кроны деревьев.

И тут уж мы с Ари навалились на рокнара, нанося удары по всему, до чего могли дотянуться. Но мой коротенький кинжал Мрак – при всей своей остроте – не мог прорезать толстую, усеянную бородавками кожу. Даже боевой топор Ари отскакивал от тела чудовища, как будто был сделан из пластика.

– Брюхо! – выкрикнул я, припоминая боевую тактику караульных. – Бей прямо в живот!

Ари кивнула и замахнулась топором. Но рокнар, который явно знал своё уязвимое место, успел прикрыться локтем. Затем он так толкнул Ари, что она кувырком отлетела далеко в сторону.

Рокнар посмотрел на меня своими малюсенькими, ничего не выражающими глазками и зарычал.

Его пасть изнутри была покрыта запёкшейся кровью и гниющими останками его несчастных жертв. Но всё же она явно была мягкой, в отличие от плотного внешнего покрова.

Я откатился в сторону, когда тварь попыталась схватить меня.

Ари и Глэм уже снова были рядом, нанося удар за ударом по животу монстра своим оружием. Но они проигрывали в скорости – их противник с лёгкостью отражал все выпады.

Рокнар был очень крупным, но не выпрямлялся в полный рост. Его спина скрючилась, когда он опустился на корточки, как будто выполнял упражнения по приседанию. И пусть поза была очень смешной, но зато обеспечивала полное прикрытие для его уязвимого мягкого живота.

Я бросил взгляд через поляну, ища взглядом караульных.

Схватка всё ещё продолжалась, и стражи носились и вертелись вокруг рокнара, нанося частые удары по мягким местам этой твари и делая надрезы то тут, то там. Они определённо одолеют его, но им нужно ещё немножко времени, чтобы покончить с чудовищем. Скорее всего, они хотели взять его измором, а не сокрушить силой. Похоже, это была единственная эффективная тактика, применимая к рокнарам. Проблема была в том, что наша троица не обладала ни нужной скоростью, ни навыками, чтобы сражаться как бойцы войск особого назначения.

Нам требовался новый план.

Когда Ари и Глэм увернулись от новой огненной атаки, я перекувыркнулся за левое плечо монстра. Тот пыхал пламенем, пытаясь попасть в Глэм, метавшуюся из стороны в сторону перед его мордой.

Я хорошенько присмотрелся к шишковатой, мерзкой голове и удивился, до чего она похожа на человеческую. Несмотря на очевидные различия, на ней тоже были ноздри (четыре ноздри остаются ноздрями), рот (пусть и полный клыков) и два уха (которые на самом деле были просто дырками по бокам его головы).

И тут меня озарило.

– Ари! Глэм! – завопил я, когда чудовище решило сделать передышку и прекратило плеваться огнём. – Держитесь перед ним и будьте готовы!

– К чему? – в голос крикнули они.

– Сами поймёте, – ответил я и метнулся к монстру, надеясь, что он не обернётся.

Я забежал к нему справа и взмыл вверх с помощью гномьего ветряного заклинания. Через миг я вцепился в спину монстра где-то за правым плечом. Бородавки и гноящиеся нарывы были просто омерзительными, но зато по ним было удобно забираться вверх.

Я начал карабкаться по монстру, а тот размахивал лапами, пытаясь прихлопнуть меня.

Добравшись до плеча, я протянул руку, чтобы удобнее схватиться за его голову, а другой рукой вытащил Мрак из-за пояса. Я быстро вспомнил заклинание, которое сотворил несколько дней назад в брюхе у кракена.

Блестящее лезвие Мрака начало наливаться красным.

Я сосредоточился на открытом ушном отверстии твари и замахнулся, чтобы вонзить в него свой кинжал.

Но прежде чем я успел исполнить задуманное, лапа рокнара всё-таки настигла меня и легко сорвала со своего плеча. Когда чудовище подняло меня к своему лицу, несомненно, намереваясь сожрать, словно цыплёнка, я осознал, что у меня остался последний шанс избежать желудка ещё одного монстра.

Я замахнулся и метнул кинжал в ушное отверстие, которое находилось не более чем в двадцати сантиметрах от меня. Сложность состояла в том, что рокнар не стоял смирно, послушно подставив мне своё ухо. Я постарался прибегнуть к магии, чтобы направить клинок, и до сих пор не знаю, она ли помогла, или это мой бросок был настолько мастерски точным. Но как бы там ни было, мой нож попал куда следует.

Раскалённое лезвие погрузилось в правое ухо рокнара.

Чудовище взревело и уронило меня.

– Сейчас! – крикнул я, падая вниз.

Всё случилось так стремительно, что я не знал, услышала ли меня Ари или просто инстинктивно поняла, что настал нужный момент. Лёжа на земле, я видел, как она метнула топор прямо в морду твари, пока рокнар выл от боли.

Топор влетел в пасть рокнара, и чудовище пошатнулось. Визг вырвался из глотки монстра, и он стал заваливаться назад.

Наконец массивная туша с грохотом ударилась о землю. Высокий фонтан крови вырвался из раззинутого рта. Рокнар дёрнулся в последний раз и умер.

Я сел, тяжело дыша, до сих не веря в то, что только что произошло.

Я огляделся, ожидая увидеть ликующих Ари и Глэм, дающих друг другу пять или бегущих ко мне, чтобы дать пять. Или мы по очереди должны были дать пять друг другу. Но никакого ликования не было.

Вместо этого они бежали к Камешку, который всё ещё стоял на коленях, зажимая лицо руками.

С трудом встав на ноги, я бросился к ним.

Кожа скального тролля была жутко обуглена. Когда он повернулся ко мне лицом, я понял, что у него больше не было глаз. Вместо них зияли две пустых дыры с запёкшейся кровью. Две струйки серого дыма поднимались от его лица в небо, как испаряющиеся слёзы.

– ГРЕГДРУЛЬ? – спросил он. – ТЕМНОТА.

– Грег, кажется, он ослеп, – сказала Ари.

Глава 16. В которой выясняется, что у скальных троллей плоские шутки

Камешек действительно ослеп.

И это не было временной слепотой, когда зрение возвращается через пару дней, недель или месяцев. Нет, его глаза выгорели, а веки расплавились от жара. Камешек навсегда останется слепым.

Магия гномов была очень могущественной, но никто и никогда не слышал и не читал в древних книгах о том, что есть заклинания, способные вернуть утраченные глаза или оживить мёртвого. Наша магия, берущая свои истоки у природы, всегда очень естественна, а исцеление таких тяжёлых ранений было, скорее, противоестественным.

Но Камешек на удивление легко переносил свою утрату. Он не только не впал в отчаяние, но и даже отпускал шутки по поводу произошедшего. Например, он ухватил одну из отрубленных лап рокнара, постучал ею несколько раз по земле перед собой и выдал:

– КОСТЫЛЬ ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ ТЯЖЕЛОРАНЕНОГО?

– Фу, Камешек, – воскликнула Ари, несмотря на то, что Лейк и Тики залились смехом. – Ты не можешь использовать его лапу вместо трости!

Ближе всех к сердцу ранение Камешка приняла Глэм. Она попросила у него прощения и поблагодарила его столько раз за час, прошедший после схватки, что нам пришлось увести её от него подальше. Мы знали, что, возникни такая необходимость, он, не задумываясь, поступил бы точно так же.

К сожалению, зрение Камешка было не единственной потерей в бою.

Двое дозорных караульных погибли, когда рокнар подкрался к ним по лесу. Но, что довольно странно, остальных воинов этот факт, похоже, не волновал. Они не выражали печали или сожалений о том, что не смогли спасти их, и вообще не оплакивали своих павших товарищей. Стражи просто принялись разделывать двух рокнаров и собирать то, что осталось от палаток и наших припасов.

– Вам что, совсем нет дела? – не выдержала Ари. – Они были вашими товарищами, вашими однополчанами, вашими… друзьями!

– С чего ты это взяла? – без эмоций спросила одна стражница из оставшихся. – Мы не были друзьями. У Караула вообще нет друзей.

– Но должны же вы справить тризну по вашим павшим… единомышленникам, – предложил я.

– Да кому это надо, – фыркнул другой караульный. – Смерть – это часть нашей работы. Мы не оплакиваем павших. Это пустая трата времени и отвлечение от насущных проблем. Когда ты вступаешь в Караул, ты перестаёшь быть той личностью, чья смерть будет оплакана. Мы все лишь части чего-то большего, и так к нам и следует относиться.

– Это часть нашей присяги, – добавил третий воин. – «Мы служим, мы сражаемся, мы защищаем. Мы поддерживаем нашу миссию и с радостью отдадим свои жизни, если будет на то воля богов». Так что наша задача сейчас – понять, каким образом обеспечить успех нашего похода без сорока процентов боевого состава.

Мы с Ари переглянулись и сдались.

В конце концов, было в этом рациональное зерно: возможно, что судьба всего мира зависела от нашей миссии, и поэтому совершенно глупо было тратить время на оплакивание гибели двоих, когда провал может привести к гибели миллионов или даже миллиардов.

Кроме бойцов (если не считать наших ушибов и синяков) пострадал только Головастик, который вывихнул лодыжку. Тики уже работала над заклинанием, которое облегчило бы его боль.

У Тики Грызьнелюб всегда была высокая восприимчивость к магии. Правда, до того как она перебралась в чикагское подземелье, Тики никакой подготовки не проходила. Оказавшись там, она начала тренировки с Фенмиром Мистмохнусом (я тем временем был в темнице на базе Эдвина в Алькатрасе). В результате выяснилось, что у Тики есть два таланта:

1. Жутко и заковыристо браниться;

2. Учить и применять целебные заклинания.

И хотя её заклинания не всегда могли излечить болезнь, они отлично уменьшали боль и ускоряли процесс восстановления.

В любом случае мы считали себя счастливчиками, имея такого члена в отряде, что, надо заметить, совершенно не по-гномьи.

Спустя пару часов после Битвы на рокнаровской опушке мы забрали всё, что смогли, из наших палаток, освежевали рокнаров и взяли с собой всё мясо, которое могли унести[13]13
  Ни в одном из древних текстов не сказано, съедобно ли мясо рокнаров, но наши запасы истощились и нельзя было упускать такой шанс. И кроме того, одна из самых древних заповедей гномов: если ты убил живое существо, нужно использовать его останки себе на благо. Ни одна смерть не должна быть бесполезной и бессмысленной.


[Закрыть], и вырезали Камешку посох.

– Итак, Камешек, в какую сторону нам идти? – спросил я.

И тут мы все замерли. Одна за одной наши головы медленно повернулись к скальному троллю. Мы все в немом осознании уставились на то, что осталось от его глаз.

– КАМЕШЕК ЛИЦЕЗРЕТЬ КУДА В ДАННЫЙ ПРОМЕЖУТОК ВРЕМЕНИ? – спросил он. – КАМЕШЕК ДЕЗОРИЕНТИРОВАН.

– Эмм… – произнёс я.

– Идрит-ангридит, – сказала Тики. – Наш навигатор теперь ни кашаглота не видит!

Караульные ахнули, услышав невыносимо грубые ругательства Земли отделённой.

– Обычный компас не поможет в этом лесу, – тихо сказала Ари. – Никто не сможет сказать, в каком направлении мы смотрим.

Тут Камешек принялся издавать грохочущие раскатистые звуки, как будто его сейчас стошнит. Но я понял, что на самом деле это было нечто другое: тролль смеялся. Камешек хохотал, чуть не лопаясь от смеха.

– УМОРА, – сказал он. – КАМЕШЕК УСТРАИВАТЬ ТЕАТРАЛЬНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ. КОМЕДИЙНУЮ УЛОВКУ. ПРИТВОРНОЕ БЕССИЛИЕ. ПРЕДУМЫШЛЕННЫЙ ВЕСЁЛЫЙ СЦЕНАРИЙ. КАМЕШЕК РАЗЛИЧАЕТ ПОДХОДЯЩИЙ ПУТЬ НЕ ОРГАНАМИ ЗРЕНИЯ. ИДТИ ВПЕРЁД.

Огромный тролль ткнул пальцем куда-то в чащу и первым пошёл в том направлении, стуча внушительным посохом по земле перед собой, чтобы не наткнуться на что-нибудь.

Никто не рассмеялся над его шуткой, мы лишь молча двинулись следом.

Но я совершенно уверен, что услышал девять облегчённых выдохов.

Глава 17. В которой появляется давно потерянный галдадрунский эсток из легенды о сэре Даромире Ядобородом

Если битва с рокнарами чему меня и научила, так это тому, что мне нужно новое оружие.

Снова и снова избавление от Кровопийцы (про который говорили, что это самое мощное оружие гномов) казалось большущей ошибкой. Если бы он был поблизости, то определённо согласился бы со мной: «Конечно же, это была ошибка, Грегдруль!» Как раз в такие моменты во всех рассказах читатель хлопает себя ладонью по лбу, полностью убеждаясь в непроходимой тупости главного героя.

Но всё дело в том, что я не был героем.

Топор превращал меня в кого-то, кем я не являлся. Кого-то, кто нравился мне всё меньше и меньше. Кого-то жестокого. Самовлюблённого. И беспринципного.

Да и к тому же что это за гном, если ему повезёт отправиться в самую опасную миссию с самым подходящим для этого оружием? Это уже и не гном, а удачливое непонятно что.

Вот почему, когда чуть позже тем же утром мы наткнулись на меч в камне, нам это показалось очень неожиданным (и слегка подозрительным).

Вот именно, настоящий меч в камне. (Знаю-знаю, я тоже закатил глаза.)

Мы нашли его примерно в десяти километрах от того места, где сражались с рокнаром. Глэм первая заметила рукоять, торчащую из здоровенного булыжника. В этом мече не было ничего особенного, если не считать того, что он был воткнут в твёрдый камень. На рукояти не было ни искусных росписей, ни украшений из драгоценных камней. Она не была отлита из золота, и её не украшала изысканная резьба. Это был обычный стальной эфес, c прямой гардой и сферическим навершием размером чуть больше мяча для гольфа. Если его и покрывала когда-то кожа, жгут или дерево, чтобы защищать руки владельца, то всё давно истлело. Клинок тоже казался ничем не примечательным кроме того, что часть, выступавшая из камня, блестела и была так отполирована, как будто меч воткнули сюда всего несколько часов – а не лет, веков или даже тысячелетий – назад.

– Меч в камне? – наконец произнёс я. – Серьёзно? Да ну, бросьте…

Не секрет, что я не любил фэнтезийные книги и фильмы, и не полюбил их даже после того, как узнал, что я гном и что многие из них основаны на реальных исторических событиях. И никто из моих друзей не любил эти фильмы. Но у них это, скорее, были не претензии к художественной силе произведения, а обиды на то, как там, например, в «Хоббите», нашу подлинную историю подавали как сказку. Ну, вы понимаете, все эти вещи и существа – заговорённое оружие, обладающее собственным именем, предсказания, волшебники и странные формы жизни вроде разговаривающих деревьев и рокнаров – объявлялись авторским вымыслом.

И вот перед нами меч в камне, – пожалуй, самый распространённый образ в мире фэнтези.

– По-моему, это круто, – заявила Глэм. – Вдруг у него есть что-то вроде разрушительной силы, и всё такое.

– Быть должно, утерянный эсток галдадрунский это, – сказал оживившийся Лейк. – Из легенды о сэре Даромире Ядобородом.

Ари и трое караульных задумчиво закивали. Это, видимо, была одна из тех историй, на которых они выросли и которые слышали бесконечное число раз, поскольку были детьми гномьей культуры.

– Хорошо, – вздохнул я. – Сдаюсь. Что ещё за легенда о Даромире каком-то-там-бородом?

– Сэр Даромир Ядобородый был рыцарем Креулианского зуба из Галдадруны, – начала Ари, несомненно, долгую и нелепую историю. – Это был регион в Северо-восточном Шире Земли отделённой, славящийся лучшими мечами в мире. Как бы там ни было, однажды он напился в малконианской таверне под названием «Пенная пустыня» и потерял свой знаменитый меч. Ходили слухи, что взбунтовавшийся рыцарь из ордена Серого пальца нашёл его и шутки ради воткнул в камень. Даромир провёл остаток своих дней в поисках меча, но без особого успеха.

Я ждал продолжения, но Ари просто пожала плечами.

– И что, всё? – спросил я.

– Да. А чего ты ещё ждал?

– Не знаю, – ответил я. – Какой-нибудь длинной истории о предательстве и возмездии, которая заканчивается тем, что какой-нибудь волшебник поместил заколдованный меч в волшебный камень, пока некто предречённый, особо избранный, не вытащит его и не спасёт мир от лорда Чёрного Льда по имени Замбони?

– Ха, – фыркнула Глэм. – Это больше похоже на «Сказание о подлом походе Прогтейла Сердооркого»! Ты уже слышал его?

– Нет! – воскликнул я. – Даже не представляю, о чём это, просто… Скажите честно, сколько есть древних историй, в которых встречается замурованный в камень меч?

– Ну, это как посмотреть. Мы считаем только палаши, эстоки, длинные и короткие мечи? – уточнила Глэм. – Или нам рапиры, катаны и ульфберты тоже подойдут?

– И что ты понимаешь под словом «камень»? – спросила Ари. – Потому что в некоторых сказаниях это мост или стена замка.

– Знаете что? – сказал я, отмахиваясь от всех этих легенд, вместе взятых. – Уже не важно. Знать ничего не хочу. Но вот… если это давным-давно потерянный меч Даромира, то как мы это поймём? Если существует столько преданий, то с чего вы взяли, что вот именно этот меч – тот самый, а не из какой-нибудь из других четырёхсот историй?

– Галдадрунские мечи исключительно редкие, – объяснила Ари. – На всю страну у них было лишь два оружейных кузнеца. Из стали Галдадруна было выковано всего лишь сто пятьдесят мечей. И поэтому в сказаниях про мечи в камнях встречается лишь два таких клинка. И похоже, это один из них, если верить преданию о том, что он никогда не ржавеет…

Клинок был просто обязан заржаветь, с этим не поспоришь. Даже спустя пару месяцев при взаимодействии с окружающей средой сталь покрывается как минимум патиной.

– А можно ли как-нибудь проверить, что это меч из Галдадруна или какой-нибудь другой?

– Говорили, что в центре клинка есть клеймо.

– Мастера искусного знак, – вставил Лейк.

– Ну что ж, – заметил я саркастично. – Ничего не остаётся, кроме как вытащить его и проверить. Ведь легендарный могущественный меч наверняка просто торчал тут и ждал только нас. Ничего необычного.

– Блин, Грег, будь хоть чуточку более оптимистичным, – сказала Глэм.

– Или благодарным, – согласилась Ари, но обе они хихикали.

Однако самое главное состояло в том, что никто не возражал против вытаскивания меча. Потому я положил руку на эфес. Он был холодным и шершавыми. Вообще волшебный меч выглядел просто мечом, воткнутым в камень.

Я потянул, но меч даже не пошевелился.

– Ну же, напряги мышцы, пацифист! – подначивала Глэм.

Я рассмеялся и положил вторую руку на рукоятку, упёрся ногой в камень и потянул сильнее. Я напрягал все мышцы и тянул изо всех сил, помогая себе ногой. Магическая штука даже не шелохнулась. Руки соскользнули с эфеса, и я отлетел в пыль.

– Что ж, – произнёс я, пока мои друзья изо всех сил сдерживались, чтобы не заржать в голос. – Похоже, что я не тот самый Избранный из предсказания, легенды, тупого фильма или чего там ещё.

Лейк помог мне подняться на ноги, а Глэм фыркнула, подошла к камню и принялась разминать пальцы, с громко щёлкая суставами. После пяти минут натужных проклятий Глэм тоже сдалась.

– Может, его сюда специально воткнули? – предположила Ари. – И лучше не стоит его вытягивать?

– Или стоит. Особенно раз у нас в компании оказался вот такой парень, – сказал один из караульных, показывая на Камешка.

Во время всего путешествия было заметно, что стражи недолюбливают тролля и не доверяют ему. Если бы он не был жизненно необходим для выполнения миссии, они наверняка в первую же ночь сбросили бы его за борт.

– Камешек, не хочешь попытаться? – спросил я.

Он кивнул.

Мы подвели его к камню. Он пробежал руками по его поверхности и коснулся эфеса. В какой-то момент он даже наклонился, чтобы понюхать меч.

– ЭСТОК ПРОНИК В БАЗАЛЬТ БОНИНИТ. НЕПРЕВЗОЙДЁННЫЙ ВНЕШНИЙ СЛОЙ, – сказал он. – СОХРАНИТ УНИКАЛЬНЫЕ ПРЕЛОМЛЕНИЯ СВЕТА. РЕДЧАЙШИЙ ОБЪЕКТ.

Камешек зажал крошечный (для его руки) эфес между большим и указательным пальцами. Потом легко, как нож из масла, он вытянул клинок из камня.

И протянул его нам.

Это был вполне обычный двуручный меч-эсток, может быть, несколько короче и толще, чем полагается. Он определённо хорошо сохранился в камне, но в остальном был ничем не примечательным, великолепно выкованным мечом, призванным отпугивать непрошенных гостей. На лезвии не было никаких знаков, так что это не был меч сэра Даромира, и вообще, не факт, что он был из Галдадруны.

Но он вполне мог сгодиться мне в качестве нового оружия, если Ари отделает эфес кожей или шнуром.

– Кто навонял? – возмутилась Глэм, пока я изучал меч.

Сначала я не обратил внимания на запах, но теперь, когда она сказала это вслух, должен был признать, что воздух у валуна испортился. Все прикрыли носы рубашками, куртками и рукавами. Даже Камешек поперхнулся, издав при этом звук, как будто кто-то встряхнул ведро с камнями.

– Интересно, кто бы это мог быть? – спросила Ари, бросая на брата обвиняющий взгляд.

Но никто не сознался.

И вот тут-то я заметил жижу, вытекавшую из щели, оставленной мечом. Вязкая зелёно-коричневая масса противно пузырилась и, очевидно, и была источником невыносимой вони. Она растеклась по камню и медленно сползала вниз. У основания камня она собралась в склизкую кучку, достаточно плотную, чтобы её можно было принять за глину.

– Фу-у! – воскликнула Ари, отпрянув назад. – Что это за гадость?

– Это же не могут быть какашки? – спросила Глэм, когда мы все отошли на несколько шагов назад.

– Камешек? – спросил я, потому что он всё-таки разбирался в минералах.

Тролль снова поперхнулся и потряс своей огромной головой, пребывая в таком же недоумении, как и мы все. Наверное, даже большем, потому что ничего не видел.

Масса продолжала извергаться из отверстия и собираться вокруг валуна. Мы в ужасе смотрели, как кучка на земле разрослась до размеров кресла-мешка – примерно полтора метра в высоту и в ширину.

И вдруг, так же внезапно, как она появилась, странная жижа закончила изливаться.

Последние капли коричневато-зелёной массы скатились по камню и плюхнулись в отвратительный массивный комок. На камне не осталось ни крошки, ни капли, ни следа. Не надо было быть геологом, чтобы понять: это неестественно.

Что бы это ни было, оно явно принадлежало Земле отделённой, а не нашему миру.

Затем громоздкий омерзительный кусок неизвестно чего начал двигаться.

Мы синхронно сделали ещё два шага назад, а караульные выхватили оружие, в то время как вонючая кучка продолжала трансформироваться, а вещество, из которого она состояла, вращалось и перемешивалось само по себе. В результате из неё получился своего рода колобок. Оттенки зелёного переливались на нём, отчего по всей поверхности будто проходила рябь.

Что же такое мы нечаянно высвободили?

– Оно, оно… живое, – слабо сказала Ари.

Никто не ответил.

По крайней мере, никто из нас не ответил.

Потому что после короткой паузы колобок заговорил.

Между прочим, на великолепном английском (сами увидите).