Текст книги "Зеленый Всадник"

К вестнице подлетел орел, пытаясь оттащить ее в сторону. «Глупая женщина. Тварь мертва».

– Отстань от меня! – Кариган взмахнула мечом как попало, едва не зарубив гордую птицу. Заботливые руки вынули оружие у нее из рук. Девушка не могла понять, видит их или нет, но мягкие касания несли прохладу. Вестницу увели с поляны и помогли прилечь.

Кариган закрыла глаза и погрузилась в сны о тысячах серебристых тварях, жалящих ее, заставляющих пить черную кровь. Сны о пламени и горении. Вновь подняв веки, девушка увидела рядом с орлом Ф'риана Коблбея, мерцающего как свеча на ветру. Их слов она не могла разобрать, слышала только шепот ветвей, колышимых ветром. Птица и призрак бросали взгляды на Кариган, говорили о ней, будто ее там и не было.

«Поговорите со мной…» – хотела закричать девушка, но губы и рот так пересохли, что из горла вырвался лишь невнятный хрип.

Потом она увидела волка. Тот, как и Ф'риан Коблбей, светился огнем другого мира. Зверь заглянул в лицо Кариган, и янтарные глаза снова призывали ее. К чему? Девушка не смогла выдержать этот взгляд и прикрыла веки. Она снова провалилась в сон, где крохотные серебристые твари пожирали ее мозг.

Сомиал из Эльтского леса

Неожиданно страшный сон сменился совсем иным. Вокруг послышались прекрасные голоса – они говорили и пели. Голоса не раздражали, а успокаивали измученную душу. Слад же разобрать не удавалось. Внезапно Кариган проснулась. В кебе тысячами маяков зажглись яркие звезды, и на их фоне стали ясно видны силуэты вечнозеленых деревьев. Девушка лежала на большой круглой поляне на ковре из ягеля, так похожем на снег при этом мерцающем свете. Среди деревьев сверкали… нет, не звезды, а лунные камни… десятки камней. Кариган была не одна.

Дивное сияние окружало здешних обитателей – высокие и стройные, они, казалось, не шли, а скользили по поляне и плавно исчезали среди деревьев… Девушка резко села, и у нее зазвенело в ушах.

– Спокойно, детеныш, – проговорил негромкий голос. На плечо мягко, но решительно легла рука, опуская вестницу обратно. – Здесь никто не причинит тебе вреда. Хорошо в час нужды обрести друзей. Не стоит бояться Древесного на рода из Эльтского леса.

Засыпая, Кариган услышала слова орла.

– Горный владыка Дрэннер призывает меня. Признаюсь, не хочу больше вмешиваться в дела земных существ. Самое время мне улететь.

Кто-то тихо, но радостно рассмеялся.

– Но, Мягкокрыл, ты всегда впутываешься в них.

На горящий лоб Кариган легла прохладная рука, и девушка погрузилась в глубокий сон. Ей привиделся дивный пир прекрасного народа в лунном свете среди сияния камней, пения и смеха.

Потом были танцы под беззвучную музыку. Женщины в длинных и простых платьях кружились с удивительной грацией Казалось, сам танец – беседа на странном языке. Коли так, о чем же шла речь? В поле зрения девушки то и дело попадали фигуры, сгибающиеся в поклоне или прыгающие в такт слышной мелодии. Постепенно все они слились со светом лунных камней.

Пение же продолжалось, и хотя язык был незнаком Кариган, ей чудилось, будто она понимает слова:

 
В ярком свете Лаурелина,
В слепящем сиянье Человека-Луны
Выходим мы из ночной тени,
Что в царстве ядовитых снов.
Сердца устремляются к небу,
Когда заря побеждает ночь,
Когда яд выходит из сердца,
Мы танцуем с Лаурелином.
 

Песня смолкла, и на поляну вышли мужчины, подхватив неслышный ритм музыки там, где остановились женщины. Танцевали они, казалось, недолго, но, впрочем, могли пройти и века.

Кариган едва заметила, как на смену сумраку пришел рассвет. Звезды были еще видны, однако ночное небо сменилось голубым сиянием утра. Танец продолжался, и во снах измученной вестницы звучала неслышная песня. Когда танцоры остановились, из-за стволов снова вышли женщины, Кариган хотела присоединиться к ним, но та же прохладная рука легла ей на лоб и ввергла девушку в еще более глубокое забытье, где сны не тревожили ее.

Когда Кариган проснулась, небо все еще усыпали звезды, а в лесу по-прежнему мерцали лунные камни. Да и сама поляна оказалась вполне настоящей, только танцоров там не было. Девушка открыла глаза – на большее ее не хватило, так она ослабла от ран и яда.

– Значит, ты снова с нами, детеныш.

Кариган узнала голос, хоть и не видела говорящего. Она попыталась приподняться на локтях, и поляна, освещенная звездами, будто закрутилась.

– И не думай даже, – сказал голос. – Ты пока слишком слаба.

Руки легли ей на плечи, уложив обратно. Когда голова перестала кружиться, девушка сумела разглядеть молодого человека, опустившегося рядом с ней на колени. Таких ей не приходилось видеть прежде. Молодым она назвала его, судя по внешности, но спокойная уверенность, сквозившая в каждом жесте, говорила о немалом грузе прожитых лет. Длинные волосы отливали в звездном свете серебром, и все же Кариган не была уверена, что они на самом деле такого цвета. Яркие светло-серые глаза весело глянули на раненую. Незнакомец был гибок, словно тростник, и при этом природа не обделила его и сильными мышцами.

– Кто… – прохрипела Кариган. Во рту и в горле пересохло.

Молодой человек поднял мех с водой и поднес его к губам

девушки, давая ей пить. Живительная влага оказалась холодной и чистой, будто ее набирали в матери всех рек – горном роднике, сбегающем ручьем в солнечную долину, где растут самые высокие на свете деревья.

– Я Сомиал, – представился незнакомец. – Сомиал из Элетии или, как говорят в твоем народе, из Эльтского леса.

Кариган поперхнулась водой. Элетия!

– Эльты только легенда, – прошептала девушка.

– Коли так, – с улыбкой отозвался молодой человек, – тогда я и есть легенда.

– Эстрал всегда утверждала, что эльты живут и в наши дни, но я никогда не верила.

– Значит, твоя Эстрал мудра.

– Конь… – Кариган снова попыталась сесть, но Сомиал решительно вынудил ее лечь обратно.

– С ним все хорошо, – заверил эльт. – Мы прилежно заботились о нем.

Кариган оставила попытки вырваться. У нее совсем не было сил.

– Какая длинная ночь, – пробормотала она.

– Да, – изогнул бровь Сомиал. – Эта ночь и еще две предыдущие…

– Я…

– Да, посланник. Истинная битва только началась, когда ты сразила чудище из Канморан Вейн. Мягкокрыл поведал нам о проявленном тобой мужестве. Такую отвагу редко удается увидеть среди твоего народа, и такую стойкость – тоже. Яд убитой твари свирепствовал в твоих жилах.

Кариган не могла избавиться от ощущения, будто эльт в душе смеется над ней, хотя и взгляд, и голос казались достаточно искренними.

– Мягкокрыл? Кто?..

– Серый орел. Он тоже вестник для своего народа.

Девушка закрыла глаза. Свет вокруг нее померк, снова зажегся и опять начал угасать. Как же эльт умудрился пробыть здесь все это время? Или это тоже видение, порожденное лихорадкой?

– Как вы нашли меня?

– Мы тиэндан – охотники или стражи на службе у короля. Наши пути проходят всюду, порой даже за пределами возлюбленной Элетии. Но северных границ Сакоридии нам давно не приходилось пересекать. А теперь наш король и его сын почуяли надвигающуюся беду в этом мире, и появление твари из Канморан Вейн подтверждает тревожное предчувствие. Нам следовало прийти тебе на помощь раньше, однако мы узнали о твоей беде только по свету муна'риэля. Удивительно, как в смертные руки попала эта вещь? Мы даже и не знаем, что подумать.

– Ты говоришь о моем лунном камне?

– Да, о лунном камне. Тебя коснулся свет Лаурелина. Таким образом, теперь ты друг Эльтского леса, хотя нашего короля не слишком интересует твой народ.

– Мне его подарили, – начала оправдываться Кариган.

– Достойный дар. Как и вот это. – Сомиал раскрыл ладонь, на которой покоился белый лепесток. Весело и чисто рассмеявшись, эльт подкинул частицу цветка в воздух, и та исчезла. Для Кариган же она стала звездой. Девушка снова почувствовала усталость, ее глаза стали слипаться. Когда она совсем засыпала, Сомиал проговорил:

– Раны твои были тяжки, и яд еще присутствует в твоих жилах, но скоро ты поправишься. Не бойся ночи и ночных тварей. Мы присмотрим за тобой, Кариган из Сакоридии, пока ты не наберешься сил, дабы продолжить свою миссию.

– А вы не можете отнести послание в Сакор? – пробормотала девушка.

– Твой путь долог и темен, – тихо отозвался эльт, убирая мокрую от пота прядь со лба раненой. – Впрочем, у тебя есть воля, сила и муна'риэль. Помни, свет Лаурелина разбивает злые чары. И это твоя миссия, не наша, детеныш. Мы редко ходим к обиталищам смертных.

– Детеныш… – попыталась возмутиться Кариган.

– Хотя я считаюсь среди своего народа юным – а мне почти две сотни лет, ты еще моложе. – Эльт поцеловал ее в лоб, неуловимо напомнив девушке мать. Проваливаясь в сон, Кариган вроде как расслышала слова. – Да осветит твой путь Лаурелин.

Вестница задремала и не знала, сколько пребывала в забытьи, хотя сон оказался глубоким и целительным, а ритм музыки никогда не смолкал. Эльты присматривали за ней, и, помня об этом, Кариган спала крепко и спокойно.

Когда вестница наконец проснулась, поляну заливали лучи позднего утреннего света. Кариган попробовала подвигать руками-ногами. Правая все еще болела, а лодыжка выглядела сплошным темным синяком. Также нашлись кровоподтеки в местах укусов детенышей твари. Однако опухоль спала, и ранки беспокоили не слишком сильно.

Запястья ей обернули тонкой тканью – там, где кожу сожгла кровь чудища. В целом Кариган чувствовала себя как любая выздоравливающая – слабой, но обновленной и благодарной за исцеление.

Поблизости не было и следов Сомиала или других эльтов. Они хорошо перевязали ее раны и исчезли. Кариган лежала, вернувшись в собственное одеяло, подложив под голову плащ, как поступала уже много раз за долгий путь. Может быть, Сомиал и эльты только приснились? Нет, перевязка говорила об обратном.

Неподалеку на земле лежала конская сбруя и седельные сумки, а рядом с ними поблескивала на солнце сабля, вынутая из ножен. Кто-то счистил с нее черную кровь. Кариган вздрогнула, возвращаясь к страшным событиям ночи. Интересно, сколько времени прошло с тех пор?

На поляне послышался громкий хруст веток. Сердце девушки затрепетало. Она взяла саблю, ожидая появления еще одной твари, но из-за кустов, к немалому ее облегчению, показался Конь. Кариган с трудом поднялась на ноги и захромала по поляне навстречу другу. Не увидев и следов от ран на его боках, девушка с облегчением обняла скакуна за шею. Тот тихо заржал.

– Не думала, что буду так рада видеть тебя, упрямая старая кляча!

Кариган провела на поляне еще день и ночь, ожидая возвращения сил. Эльты не появлялись, но во снах по-прежнему слышался ритм и отзвуки их безмолвной песни.

Засада

Мир за пределами полянки оказался недружелюбным. Насекомые роились вокруг Кариган и Коня, лишая их радости от распускающихся диких цветов и трелей певчих птиц, недавно вернувшихся с юга. На немногочисленных лиственных деревьях, разбросанных среди закрывающих солнечный свет остроконечных елей, тоже начали появляться листочки.

Погода стала совсем другой – холод и сырость сменила почти летняя духота. Но, несмотря на жару, Кариган почти не снимала плащ, поскольку он один спасал ее от насекомых. Рукава были прожжены еще в столкновении с тварью из Канморан Вейн, но он все равно дарил какое-то чувство безопасности.

Большую часть времени странники двигались по дороге, стараясь обогнать вездесущий гнус и наверстать упущенное время. Конь без устали бежал вперед, размахивая хвостом. То ли он спасался таким образом от насекомых, то ли так на скакуна подействовала весна – сложно сказать. Несмотря на спешку, путники столь же старательно заметали следы. Кариган понимала, что Иммерез и его люди все еще ищут беглецов.

Принимая предосторожности на дороге, вестница не забывала о безопасности и за ее пределами. Они больше не сворачивали на оленьи тропки в поисках хорошего места для лагеря. Кариган нередко упрекала себя за прежние ошибки. Один из лучших способов попасться в ловушку хищника – это покорно побрести по такой тропке после наступления темноты. Ничего удивительного, что путники натолкнулись на тварь из Канморан Вейн, ведь именно в это время наступает период активности у большинства хищников. И кто сказал, что медведь или рысь, ничуть не менее опасные, не поджидают в конце оленьих троп?

Опасаясь Иммереза и ночных тварей, Кариган чувствовала себя лакомой добычей для многих.

Через неделю почти безостановочного движения путники оказались в более обитаемой местности. Хотя дорога никоим образом не стала лучше, на ней появились свежие следы телег и подков. Когда показывались пешие или конные, Кариган с Конем прятались в лесу и наблюдали за ними из укрытия.

Попадались угрюмые широкоплечие бородатые мужчины, одетые в оленью кожу, ведущие мулов, навьюченных шкурами. На груженных разными товарами телегах восседали купцы в яркой одежде. Все они, хоть и казались не такими богатыми, как главные купеческие кланы Сакоридии, ехали с охраной и сами были вооружены. Главы торговых обозов то и дело с опаской посматривали на дорогу.

При виде купцов, принадлежали они к кланам или нет, Кариган испытывала острую тоску по дому. Каждый торговец ждал наступления весны после долгой зимы, лишенной путешествий и удачных сделок. Весной можно было навестить старых друзей и заработать. Кариган много раз сопровождала отца в таких поездках на ярмарки. Тогда девочка гордо восседала на переднем возке в длинной веренице груженых телег. На сей раз, увы, она не рядом с отцом. Вестница одна на опасной дороге, и ярмарки – лишь сладкая мечта.

По дороге проходили и другие вооруженные путники, но Кариган так и не поняла – разбойники то были, наемники или и те, и другие разом. Встречались и мужчины, и женщины, одни весело болтали, другие шли с суровыми, сосредоточенными лицами, как охрана обозов, некоторые же казались весьма подозрительными. Вонь от грязной одежды и немытых тел доносилась даже до Кариган, притаившейся в укрытии.

Невольно подслушанные разговоры чаще были гнусными и неприятными. Девушка даже не знала, радоваться или тревожиться случайным встречам. Лежащее в сумке жизненно важное послание сделало ее подозрительной.

Послание. Очень важное послание. Что там говорится? Кариган до смерти хотелось взглянуть хоть одним глазком. Ей приходится рисковать жизнью, доставляя его, – неужели у нее нет права прочесть письмо, даже если Ф'риан Коблбей и не велел?

Кариган остановила коня, не обращая внимание на тучу комарья, собравшуюся вокруг головы. Девушка расстегнула сумку с письмом и вытащила оттуда конверт. На нем красовалась надпись – королю Захарию. Неровный, торопливый почерк. Кариган нахмурилась. «Это не для меня».

Девушка перевернула конверт и посмотрела на печать. Она не потрескалась и не потемнела за долгий трудный путь. На лбу вестницы выступила испарина. Капля пота скатилась и шмякнулась на письмо. Кариган старательно стерла ее рукавом.

«Я могу сказать, что она сломалась по дороге…»

Может, подсунуть кончик сабли, а прочитав письмо, размягчить воск и снова запечатать послание. Но это испортит четкий оттиск крылатой лошади. Тогда всякий догадается – письмо вскрывали.

«Другого пути нет», – решила девушка.

Кариган зажала печать между двумя пальцами, готовясь сломать ее. Она невольно прикрыла один глаз и нахмурилась, будто не желая видеть собственные деяния. Потом Конь под ней переступил с ноги на ногу и запрядал ушами. До вестницы донеслись едва слышные голоса. Она вздохнула, невольно радуясь такому повороту событий, и опустила нетронутое письмо в сумку.

Девушка направила коня в лес и привязала подальше от дороги. Потом вернулась к тракту и притаилась за камнем. Из-за поворота показались два путника – мужчина и женщина. Они двигались плавно и изящно, словно кошки. Такая легкость объяснялась могучими мышцами плеч, рук и ног.

Оба были одеты в простые кожаные куртки. Серые заплатанные плащи, запачканные в пути. Никаких знаков, по которым можно было бы опознать отряд войск или наемников.

«Разбойники, – решила Кариган. – Не самые удачливые, судя по виду».

Невзирая на поношенную одежду и снаряжение, все оно казалось ухоженным. Заплатки были аккуратно пришиты, а кожа смазана маслом. У бедер болтались длинные мечи, бьющие при ходьбе по ногам.

Видимо, бедняцкий вид не имел отношения к их таланту бойцов. Они не тратили силы на лишние жесты, хотя оживленно спорили… Да, весьма оживленно и весьма горячо.

– Говорю тебе, Джендара, – заявил мужчина, – я почуял коня.

Спутница бросила на него косой взгляд. По ее спине рассыпалась копна рыжих кудряшек.

– Ты просто голоден, вот тебе и кажется всякое.

– А как насчет того навоза на дороге?

– Послушай, здесь то и дело ездят путники. С чего ты взял, что гора лошадиного навоза принадлежит той, которую мы разыскиваем?

Лицо человека было угрюмым. На подбородке вылезла желтоватая щетина. На скулах уже появились первые морщины. Он нахмурился.

– Я устал бродить по дорогам. Мы должны быть рядом с нашим господином.

Пара поравнялась с укрытием Кариган и прошла мимо нее.

– Мне тоже это не по душе, – согласилась Джендара. – Но надо исполнять приказы.

– Преследуем призраков и коней. Мы присягали не на такую службу.

– Чем скорее покончим с этим, тем скорее вернемся к своим истинным обязанностям.

Потом пара исчезла за поворотом дороги. Кариган поднялась и стряхнула со штанов сосновые иголки. После подслушанного разговора девушке совсем не хотелось встречаться с наемниками на дороге, особенно не по себе стало от слов про призраков и коней. Пожалуй, стоит провести здесь ночь, а может, и следующую тоже. С другой стороны, ничуть не лучше, когда пара бандитов впереди, а не за спиной.

Спустя несколько дней, после полудня, Кариган сдалась. Жара окончательно извела ее. Она сложила плащ и прикрепила к седлу рядом со скатанной постелью. Погода напоминала о южных землях. Даже насекомые загрустили от такого зноя. Девушка закатала рукава рубашки и погнала Коня вперед.

Неожиданно кусты рядом с дорогой задрожали, и верный скакун отпрыгнул вбок, едва не сбросив всадницу. Кариган умудрилась удержаться за гриву, но из кустов выскочил человек и ухватил Коня за уздечку. Тот попытался вырваться, но мужчина крепко держал его.

– Спешивайся, – приказал он.

Кариган безмолвно выругалась. Именно этого человека она видела на дороге несколько дней назад, но где же тогда женщина, Джендара? Девушка потянулась к сабле, но в спину ей уперся кончик меча.

– На твоем месте, – проговорила женщина, – я бы повиновалась.

Кариган облизала соленые от пота губы. Если подстегнуть Коня, может быть, мужчина выпустит уздечку, а женщина просто не успеет…

– Спешивайся!

Кончик меча еще сильнее уперся в спину девушки. Конь попытался удрать, но мужчина дернул за уздечку.

– Я наслышан про тебя, умная лошадка. Если не будешь слушаться, я перережу тебе сухожилия на ногах.

Женщина посмотрела на Кариган взглядом холодным, как сталь. Сегодня ее пышные волосы стягивала полоска ткани.

– Что-то ты не похожа на всадника-призрака.

Мужчина презрительно фыркнул.

– Призраков не бывает, а если и бывают, то верхом они не ездят. Эти мирвеллские дураки слишком суеверны.

Глаза Кариган расширились. Речь явно шла об Иммерезе, Сардже и Турсгаде… Оказывается, они мирвеллцы! Из Мирвелла никогда не происходило добра.

Мужчина, не выпуская уздечки, потянулся к сумке с письмом. Развязав кожаный шнурок, он заглянул внутрь и кивнул, а потом закрыл сумку.

– Вот оно.

– Снимай мешок с плеч, – приказала женщина.

Кариган неохотно повиновалась, сложила вещи на дорогу.

Вот и бесславный конец ее миссии. Ее поймали. Письмо не будет доставлено по милости наемников, работающих на Иммереза.

Другой наемник уже копался в седельных сумках, радостно смеясь при виде еды, оставшейся от добрых сестер Флорес. Женщина с отвращением посмотрела на грязное одеяло и одежду, вытащенную из мешка.

– Говорила же, что добычи ждать не приходится, – проворчала она – Зеленюги не славятся богатством.

– У нас есть еда, Джендара, новый конь и все золото, которое нам заплатит мирвеллец. А это что еще? – Он отвязал от седла плащ и развернул его. – Кажется, довольно теплый, но нет! Не хочу, чтобы меня видели в одежде грязных зеленюг. А вот эта штучка на вороте… – Наемник задумчиво посмотрел на брошь.

Джендара вытащила что-то блестящее из скомканного одеяла.

– А это еще что?

– Не трогай! – тревожно закричала девушка. – Это мое!

Женщина-наемница держала в руках искусно сделанные кольца и браслеты, украшенные драгоценными камнями. Ее завораживал их блеск на солнце.

– Они уже не твои, зеленюга.

– Они принадлежали моей матери… – Крик превратился во всхлип. Это были единственные важные для девушки вещи, которые она забрала из Селиума.

Мужчина расстегнул брошь, и плащ упал на пыльную дорогу. Когда он ухмыльнулся, выяснилось, что в улыбке не хватает переднего зуба.

– Немного безвкусная, но за нее можно выручить что-нибудь. Значит, дела наши не так уж плохи, а, Джен? Должно быть, удача все же улыбнулась нам.

Сестры Флорес говорили Кариган, что брошь не вынесет прикосновения чужих рук, но она холодно блестела на солнце, такая же, как обычно, а наемник взвешивал ее на ладони. С другой стороны, те же сестры признавали, что их отец так и не освоил магию до конца. Кто знает, какие пробелы были в его знаниях?

Джендара не ответила своему товарищу – она любовалась драгоценными камнями на пальцах и запястьях.

И еще сабля. Конечно, это сабля зеленюг, и все-таки бросать оружие не годится. Тем более что королевские кузнецы неплохо закаляют свои лезвия.

Горло Кариган сжалось от горя и ярости, когда Джендара напялила на палец обручальное кольцо, которое Стевик Г'лейдеон подарил своей невесте Карини двадцать пять лет назад. В золотой оправе красовался бриллиант, мерцающий на солнце, как звезда. На золотом ободке была высечена эмблема клана – корабль под полными парусами. Гравировку сделали три года спустя после свадьбы, когда купеческая гильдия и представитель королевы формально признали клан Г'лейдеон.

Эмблема изображала одно из самых прибыльных занятий Стевика Г'лейдеона. Большую часть капитала он заработал плаванием в далеких морях и благодаря трудолюбию, унаследованному от предков, живших некогда на островах в Уллемском заливе. Драгоценности, которыми так восхищалась Джендара, были последней ниточкой, связывавшей Кариган с прежней жизнью и матерью.

– Ты не заберешь их.

– Не думаю, что тебе удастся остановить нас, – рассмеялась Джендара. – Мы позаботимся о твоих вещах, а мирвеллцы позаботятся о тебе.

Кариган сжала кулаки. На щеках выступил румянец. Не для того она убила жуткую тварь, чтобы снова попасть в руки Иммереза. Чудище было куда опаснее этих двоих. Девушка бросилась на Джендару с почти животным рычанием, но другой наемник стукнул ее рукоятью меча по голове, и вестница провалилась в темноту.

Кариган пришла в себя. Голова пульсировала болью. Запястья, не полностью зажившие после обжигающей крови твари, были безжалостно скручены за спиной, так что пальцы совершенно онемели. Девушка лежала ничком на сухих листьях и мху. Она прислушалась к себе, пытаясь определить свое состояние, но помимо гудящей головы и туго связанных рук других повреждений не обнаружила.

Вестница осмотрелась, чуть приоткрыв веки. Тени удлинились – день явно клонился к вечеру. Конь, распряженный и стреноженный, стоял в сторонке, грустно повесив голову.

Джендара с товарищем сидели у костерка и поедали запасы своей пленницы. Они разложили ее вещи на две кучи – ненужные, скажем, поношенную одежду, и прочие, которыми собирались завладеть, главным образом – сабля и драгоценности. Мужчина крутил в пальцах лунный камень, но тот и не подумал зажечься. Видимо, наемники и по карманам пошарить успели.

– Любопытный кристалл, – заявил человек. – Наверное, дешевая стекляшка, но красивый.

– Не суди так быстро, Торн, – возразила Джендара. – Видишь, как он отражает свет? Я думаю, это отличная вещь. Меня удивляет другое – откуда у простого Зеленого Всадника такие хорошие вещи? Может, она на самом деле вор?

– И зачем вору доставлять королю послания? Ты же слышала, драгоценности принадлежали ее матери.

Кариган закрыла глаза. Мысль о том, что наемница Джендара носит обручальное кольцо мамы, буквально душила. Как заполучить его обратно? Даже если умудриться освободить руки, как сбежать от двух опытных наемников? Мастер Рэндл многому научил ее за те немногие частные уроки, которые успел преподать, но девушке не хватало опыта и силы, дабы сразиться с Джендарой и Торном.

– О чем думаешь, зеленюга? – Кариган открыла глаза и увидела прямо напротив лица носки сапог Торна. – Я вижу, что ты уже не спишь.

Девушка плюнула ему на обувь.

– В одном тебе не откажешь, – заметил наемник. – Может, ты не всадник-дух, но силы духа тебе не занимать! – Он засмеялся собственной шутке, а Джендара с отвращением посмотрела на него, будто ей приходилось терпеть юмор спутника куда дольше, чем хотелось. – Завтра мы продолжим путь навстречу капитану Иммерезу. Надеюсь, ты будешь хорошо вести себя, воровка. Да, ты станешь воровкой, девочка. Тогда народ по дороге будет куда менее жалостлив к тебе. Пикни только насчет Зеленых Всадников – и мигом отправишься на тот свет. – Он снова хохотнул и, не дав Кариган времени хоть чуть-чуть увернуться, саданул, ей сапогом под ребра.

Тело охватила боль, а смех Торна резал уши. От каждого вздоха жутко кололо в боку. Сквозь мутную пелену страдания Кариган почудилось, будто среди деревьев показался. Ф'риан Коблбей. Она закрыла глаза, а открыв их снова, не увидела призрака.

Кариган брела по щиколотку в грязи, низко опустив голову. Ветер раскачивал верхушки деревьев, а с темного неба лил дождь. Темноту разорвала вспышка молнии. Сначала Торн не соглашался хоть как-нибудь защищать свою пленницу от непогоды. Лишних плащей у них не было, а выдавать ее «истинную сущность», позволив надеть собственный, он не собирался. Неожиданно Джендара настояла на том, чтобы Кариган позволили одеться.

– Все равно ее выдадут конь и упряжь, – заявила наемница. – Мы можем сказать, что она все это украла. Она ведь воровка, помнишь? Кроме того, найдется немного идиотов, которых можно встретить в такой день на дороге. – Женщина ядовито посмотрела на Торна, поскольку это была его идея – продолжать путь, не обращая внимания на бурю, вместо того чтобы укрыться в сухом месте.

Торн сдался, хотя к этому моменту Кариган успела промокнуть до костей. Она натянула капюшон связанными руками и поискала в карманах цветок мирта и ветку мирики. Увы. Должно быть, наемники выкинули их как ненужные. Девушка вздохнула, начиная отчаиваться. На сей раз нечего и надеяться на помощь – придется выбираться самой.

От сырости у нее ныли ребра, но острая боль отпустила, и дышать стало легче. Запястья под повязками налились краснотой и припухли. Торн не позволил ей сменить повязки на ожогах.

– И вообще, как ты умудрилась обжечься? – спросил он. – Костер разводила?

Вопрос не заслуживал ответа. Ну разумеется, костер! Девушка почти мечтала о нападении еще одной твари – посмотрим, как справился бы с ней Торн. Ей представилось, как огромная клешня сдавливает его посередине так сильно, что глаза вылетают из орбит.

Неподалеку в землю с оглушительным треском ударила молния. Конь фыркнул и нервно переступил с ноги на ногу. Кариган поморщилась: по всему телу пробежало неприятное ощущение – от ног до кончиков волос. Загрохотал гром, и девушка подумала: «Идиоты, у них не хватило мозгов даже на то, чтобы найти укрытие на время грозы».

Пленницу немного утешала мысль, что если в кого-нибудь ударит молния, то это, вероятнее всего, будет Торн или Джендара, поскольку у них на боках мечи. А ведь было бы неплохо…

Даже теперь, не обращая внимания на опасность грозы, они по очереди ехали на Коне. Сначала тот не давался им, но Торн снова пригрозил разрезать ему сухожилия. Кариган велела скакуну стоять смирно. Тот посмотрел на нее и презрительно фыркнул, однако позволил захватчикам подняться в седло. Впрочем, ни один из наемников не просидел на нем долго.

– Надо иметь железный зад, чтобы ездить на этой кляче, – объявила Джендара. – Видимо, придется ему послужить вьючным животным.

Конь оскорбленно встряхнул гривой. Кариган самодовольно улыбнулась – скакун мог лететь вперед плавно, как по воздуху, если хотел.

Путники продолжали двигаться вперед. Тем временем ветер унес тучи, и гром гремел уже в отдалении, над дальней частью Сакоридии.

«Что-то эти наемники не слишком щедры с моей едой», – подумала Кариган. Пленница и бандиты остановились под деревьями возле дороги. Дождь превратился в морось, а остатки грозы пронеслись час назад. Насекомые уже повылезали из всех щелей, в полном восторге от сырости.

В желудке у Кариган урчало от голода, так что она подобрала засохший хлеб, брошенный ей Торном, и только сняла с него плесень.

Сам наемник пожирал сушеное мясо с таким видом, будто попал на пир. Джендара отличалась лучшими манерами, правда, не намного. Должно быть, эти двое давненько не ели. Что они за наемники, если не могут добыть на ходу белку или зайца? Даже Кариган научилась паре премудростей охоты и установки силков от начальника отцовских обозов, хотя ей и нечасто случалось применять такие познания.

– Чего это ты ухмыляешься, девчонка? – резко спросил Торн.

– Кажется, ты изголодался. Неужели наемников не учат основам выживания в глуши?

– Мы с Джендарой были солдатами самой высшей категории, – сверкнул глазами мужчина. – Нам это не требовалось.

– И что это за категория? – приподняла бровь девушка.

– Мы не всегда были наемниками. Только это совершенно не твое дело.

Кариган решила, что они совсем недавно освоили новое ремесло, и то, что они больше не относятся к «высокой категории», вызывало раздражение, по крайней мере у Торна. Девушка задумалась, кем могла быть эта парочка перед тем, как начать продавать свое искусство за деньги. Охранниками, решила она, но даже их учат выживанию в глуши… если, конечно, они не стоят всегда на одном и том же месте или не такого высокого рода, что им постоянно прислуживают.

– Мирвеллские дураки заявили, что ты можешь исчезать, – внезапно вступила в разговор Джендара. – Когда же ты собираешься провернуть свой маленький трюк?

Невзирая на издевательский тон наемницы, Кариган почуяла скрытое сомнение. Не помешает сыграть на нем. Вместе с тем девушка с новой силой начала беспокоиться о броши. Торн теперь носил ее на своем плаще.

– Я исчезну, когда будет подходящий момент.

Наемник захохотал.

– Эти идиоты потеряли ее в густом тумане. Ну разумеется, исчезла.

– Иммерез не идиот, – тихо проговорила Джендара. – И он считал, что это зеленюгские штучки, а не призрачный всадник.