Текст книги "Звёздные Войны. Battlefront II. Отряд «Инферно»"

Глава 8

– Чего только не сделаешь ради Империи, – театрально вздохнул Гидеон.

– Как я тебя понимаю, – отозвался Дел. – Сражаться и умирать – это одно, но прятаться в этой летающей смертельной ловушке? Как думаешь, нам доплатят за риск?

– Если живы останемся, я думаю, можно будет привести очень убедительные доводы, – ухмыльнулся Хаск. Его товарищ ухмыльнулся в ответ.

Несмотря на притворные, точнее, отчасти притворные жалобы на тесноту и однообразную диету из «восхитительно вкусных» пищевых кубиков, пока все шло хорошо. Адмирал Версио, как и обещал, позаботился о том, чтобы двое «братьев» постоянно были вместе. Дел поначалу немного тревожился. Они с Гидеоном не производили впечатления людей, которые инстинктивно тянутся друг к другу. Но в конечном счете совместная авантюра сблизила их.

План был прост, но мог пойти нерфу под хвост из-за множества мелочей. Успех зависел от жадности, правильного выбора момента и удачи. К счастью, у «братьев Феррен» оставалась возможность связаться с адмиралом, если что-то пойдет не так, – например, если на корабль нападут не те пираты.

Толстая пачка кредитов, переданная одной из многочисленных сомнительных личностей, работавших на Империю, убедила контрабандиста-деваронца по имени Курджак взять на борт большой контейнер, укрытый силовым полем. Не задавая лишних вопросов. Контейнер следовало доставить на Эриаду – конечную точку маршрута, – где его должны были ждать через шесть дней.

Контейнер действительно ждали – при условии, что корабль, носивший название «Скорый друг», доберется до своей цели. Исследование показало, что маршрут корабля пролегал через опасное пространство, где часто орудовала Ласса Рейм, главарь «Ордена кровавой кости».

– Забавно звучит: «Если повезет, нас захватят пираты», – отметил Дел, когда они готовились к поездке.

– Уж лучше так, чем снова пройти через все это, – ответил Гидеон, и Дел не мог не согласиться.

Трое путешественников – Дел Феррен, Гид Феррен и дроид – почти все время сидели в контейнере, выбираясь лишь в часы сна экипажа, чтобы размяться и посетить уборную. Они травили военные байки, рассказывали друг другу о своем детстве, вспоминали девушек, с которыми завязывали мимолетные знакомства. Империя была требовательной хозяйкой, и времени на личную жизнь почти не оставалось.

– У таких, как мы, век недолог, – сказал Дел однажды вечером. Он загрузил в дроида кучу игр и голофильмов, чтобы скоротать время, и сейчас они играли в дорожную версию дежарика.

– Твой век дольше, чем мой, – отозвался Гидеон.

– Спасибо, что напомнил, младшенький.

– Серьезно, тебе до пенсии осталось всего ничего. Тебе нужно найти кого-то, завести семью.

Инженер покачал головой:

– Нет. Это было бы нечестно. А ты сам?

– Не-а. Я хочу командовать чем-нибудь. – Крохотный голографический зверь издал тихий восторженный писк и расправился с фигурой Дела.

– Иден знает?

Хаск засмеялся:

– Да, знает.

В который раз Гидеон уклонился от правдивого ответа. Дел обратил внимание, что «братец» старательно умалчивает о своих юных годах, рассказывая только об учебе в Военной школе подготовки будущих имперских лидеров на Вардосе, а затем в академии. Мико знал, что он осиротел еще ребенком в результате теракта, устроенного мятежниками. Неудивительно, что он с жадностью слушал рассказы Дела о его семье и двух старших братьях, которые служили в отдаленных имперских гарнизонах. Казалось, будто Гидеон хочет подружиться с остальными и в то же время отгораживается от них. Юмор его был резковатый, с холодком – из-за пережитой в детстве трагедии, полагал Дел.

– Посмотри на себя, – сказал Хаск. – Ты поднялся выше всей своей родни!

Дел засмеялся и обвел рукой клетушку площадью три квадратных метра, освещенную лишь голубоватым светом голограмм. Он достал пищевой кубик.

– Я живу как Император!

Оба рассмеялись, но тут же умолкли. Даже теперь, даже в таком месте никто не смел шутить об Императоре.

Шел уже четвертый день, и темы для разговоров постепенно исчерпывались. Экономя энергию, они сидели в темноте, и после долгой паузы Дел сказал:

– Интересно, не придется ли повторять это путешествие снова.

– Очень надеюсь, что нет. Уж лучше пыточный дроид, чем еще шесть дней в контейнере с тобой.

Вдруг раздался хриплый рев сирены. Гидеон зажег световой стержень, и оба возбужденно переглянулись. Они подождали несколько секунд, дабы убедиться, что тревога не ложная, но сигнализация продолжала надрываться, а когда корабль яростно содрогнулся, ответ стал ясен. Дел выключил силовое поле, и пассажиры выскочили из контейнера, подобрав рюкзаки и бластеры. ID10 взмыл над их головами, освещая путь меж ящиков с нелегальными товарами.

Корабль снова сотрясло от артиллерийского залпа. Оба упали. Но как только они поднялись на ноги, впереди вспыхнуло желто-оранжевое пламя – и все содержимое трюма, включая Дела с Гидеоном, потоком воздуха потащило в сторону дыры в обшивке.

ID10 выбросил вперед металлические руки, схватив обоих хозяев клешнями за воротники. Оставшаяся пара конечностей крепко вцепилась в переборку. Самые маленькие контейнеры с контрабандой уже вылетели в космос. Дел не сомневался, что следующими станут модифицированный ID10 и двое злополучных имперцев, но тут давление стабилизировалось, и гравитация восстановилась.

Дроид отпустил их. Гидеон удивленно и уважительно воззрился на машину.

– Сильный малыш, – заметил он.

– Я укрепил его сочленения и добавил магнит, – сказал Дел.

– Хорошо придумано. – Оба прислонились к переборке и посмотрели в сторону дыры.

Заткнул ее тот самый контейнер, в котором они прожили четыре дня. Офицеры с веселым удивлением взглянули друг на друга и расхохотались.

Отсек для контрабанды был заперт, но тут проблем никогда не возникало. За эти четыре дня дроид не раз открывал и закрывал дверь. Сейчас главным было выжить и сдаться «Ордену кровавой кости», и, поскольку бой уже начался, оба намеревались сделать все, чтобы помочь пиратам захватить корабль. Офицеры отряда «Инферно» бросились бежать по коридорам, залитым кроваво-красным светом, останавливаясь лишь для того, чтобы застрелить члена экипажа, которому не посчастливилось оказаться на их пути. Дроид тоже помогал, атакуя противников электрошоком.

Наконец Дел и Гидеон добрались до мостика, где, несмотря на искры и даже дым, валивший из некоторых пультов, контрабандисты изо всех сил отражали атаку пиратов.

– Похоже, попали в трюм! – проорал один из них, перекрикивая какофонию битвы.

Капитан разразился чередой хаттских ругательств, после чего рявкнул:

– Они поплатятся за наш потерянный груз!

Пиратский корабль снова выстрелил. Дел и Гидеон оставались в укрытии, наблюдая и выжидая. Дроид пристегнулся к спине Мико.

– Прямое попадание в двигатели!

Внезапно ожил экран на главной панели управления. Появившаяся на нем фигура была не выше тридцати сантиметров, но даже при таких миниатюрных размерах выглядела внушительно. Это была панторанка с синей кожей и длинной светлой косой. Одета она была в черную куртку, сапоги и облегающие брюки. В одной руке пиратка держала бластер, в другой – что-то вроде абордажной сабли.

– Я Ласса Рейм, капитан «Случая» и глава «Ордена кровавой кости», – представилась она сильным, звучным голосом. – Готовьтесь к досмотру или станете мишенью для учебных стрельб. Что выбираете?

Двое мужчин обменялись торжествующими улыбками. Гидеон поднял большой палец.

Курджак бессильно обмяк в кресле и тяжко вздохнул. Рейм приставила ладонь к уху, придав своему прекрасному, лишенному татуировок лицу выражение преувеличенного недоумения.

– Так что? Стрельбы? Меня устраивает.

– Нет! – крикнул деваронец. – Мы сдаемся! Будь ты проклята, синяя дьяволица.

– Это я-то дьяволица? На себя посмотри! Впрочем, мысль интересная. – Пиратка улыбнулась и исчезла.

И на этом все закончилось.

К тому времени, когда «Случай» выбросил абордажные гарпуны и подтянул корабль к себе, Гидеон с Делом уже перебили или связали экипаж «Скорого друга» и ждали появления пиратки. Ласса Рейм любила называть себя королевой пиратов, и, хотя этот титул, несомненно, был преувеличением, в сводках говорилось, что она всегда высаживается на захваченный корабль одной из первых, чтобы лично запугивать команду.

С лязгом подсоединился стыковочный рукав. Дел покосился на Гидеона:

– Думаешь, успеем хоть слово сказать?

– Не знаю, – отозвался тот. – Но уверен в одном: если откроем пальбу, нас прихлопнут без лишних церемоний, поэтому остается только надеяться, что она нас выслушает.

– Я бы предпочел сражаться, а не надеяться.

– Я тоже, – ответил Гидеон. – Готов?

– Готов. – Дел положил руки за голову.

Хаск нажал кнопку открытия двери, затем быстро отошел назад и принял аналогичную позу.

Дверь отворилась, и на корабль перешла одетая в черное синекожая панторанка с голограммы – Ласса Рейм, королева пиратов из «Ордена кровавой кости». Сопровождали ее двое разбойников.

Ласса оказалась намного более рослой, чем думал Дел, – почти как сами имперцы, ни один из которых не был коротышкой. Ее коса имела светло-лиловый цвет, а взгляд золотистых глаз пронзил двух мужчин словно виброклинок.

– Вы исключительно любезны, – проговорила она. – Обычно на этом этапе кому-нибудь не терпится умереть.

– У нас есть просьба, – сказал Гидеон.

Пиратка закатила глаза.

– Ладно, я убью вас быстро, – ответила она и подняла бластер. Другой пират повторил жест королевы и навел оружие на Дела.

– Нет, не надо! Мы партизаны! – поспешно выкрикнул Мико.

Ласса застыла.

– Возьми этого на мушку, – велела она. Пират шагнул вперед, хмыкнул и навел ствол на Гидеона.

Королева пиратов выбросила вперед руку, схватила Дела за воротник, швырнула к переборке и приставила бластер к его лбу.

– Говори, – скомандовала она. – И молись, чтобы твои слова мне понравились.

– Мы п-партизаны, – пробормотал пленник.

– Это я уже слышала, дальше.

– Я Дел Феррен, а это мой брат Гид. Из ячейки «Туманность». Мы были на станции «Теллик-4» в день взрыва в «Сингулярности».

Золотистые глаза смотрели не мигая.

– Я слышала об этом взрыве.

Дел гадал, что ей вообще известно об обстоятельствах случившегося. Торопясь покинуть место происшествия, он почти никак не откорректировал записи камер наблюдения. И теперь был искренне этому рад.

– Нашу ячейку раскрыли. Часть решила стать смертниками и подорвать «Сингулярность». Остальные должны были уйти к «Мечтателям».

– Почему «Теллик-4»?

– Мы знали, какие корабли туда летают. И знали повадки некоторых имперских офицеров. Они часто наведывались в тот бар. План был в том, чтобы убить скольких получится и заодно отвлечь внимание от наших. Некоторые из нас должны были погибнуть, чтобы остальные могли скрыться и попробовать добраться до «Мечтателей». Бокк сказал, что вам можно доверять.

Адмирал Версио отмечал, что на любой записи с места взрыва непременно будут фигурировать Гидеон и дроид. Камеры зафиксировали, как Гидеон разговаривал с лицами, которые были опознаны как партизаны. Камеры также засняли, как он на бегу швырнул бомбы за спину, но благодаря вмешательству Дела записи перемежались полосами статики, очень своевременно скрывавшими все, что могло выдать имперцев. А так как из ячейки никого в живых не осталось и опровергнуть эту историю было некому, голозаписи должны были послужить убедительным подтверждением.

Вот только достаточно ли убедительным?

Ласса Рейм нахмурилась, перевела взгляд с одного на другого. Наконец она сказала одному из пиратов:

– Уведите их. Я это проверю. А пока все на погрузку!

Дела и Гидеона довольно бесцеремонно отконвоировали на борт «Случая» и заперли в маленькой клетке. Им принесли воды, но больше ничего не давали, а рюкзаки и дроида конфисковали. Дел не слишком тревожился. Он внес кое-какие модификации, надежно спрятав все сведения, касающиеся отряда «Инферно». Извлечь их можно было только по кодовому слову, так что их тайне ничто не грозило, разве что пираты были исключительно умелыми хакерами. Подозревая, что за ними наблюдают, оба разговаривали мало и не упоминали ничего, что не вписывалось бы в их историю.

Работа под прикрытием началась по-настоящему. Дел лишь надеялся, что она продлится дольше нескольких часов.

Наконец дверь открылась. В проеме стоял тот тип, который целился в Гидеона на борту «Скорого друга». Теперь его оружие покоилось в кобуре.

– Ласса хочет вас видеть, – сказал он. – Идите за мной.

Рейм ждала их в просторной комфортабельной каюте. Обстановку составляли койка, сундук, стол со стульями и буфет, в котором красовались бокалы и бутылка с какой-то жидкостью янтарного цвета.

Когда пленники вошли, пиратка оглядела их с ног до головы, после чего кивком приказала конвоиру удалиться. Двое имперцев молча стояли у порога, ожидая распоряжений.

– Садитесь, – велела Ласса. Оба сели. Королева пиратов наполнила три бокала и два из них поставила перед пленниками. Или уже гостями? Подняв свой, она провозгласила: – За друзей, которых нет с нами.

Все выпили. В бутылке оказалось виски. Сладкий напиток приятно обжег горло Дела.

– Я пересекалась с Бокком всего раз. – Панторанка откинулась на спинку стула, положила ноги на стол и повертела в пальцах пустой бокал. – Ручаюсь, он был рад умереть за дело, в которое верил. Всем бы нам так погибнуть, чтобы не зазря.

Дел покосился на Гидеона, который сохранял нейтральное выражение. Ласса заметила этот взгляд и издала тихий гортанный смешок:

– Странные слова из уст главы «Ордена кровавой кости», так вы подумали? Вы удивитесь, но я отпустила того рогатого слимо и тех членов экипажа, которых вы не пристрелили… само собой, предварительно избавив их от груза.

«Братья» снова переглянулись, и Гидеон медленно кивнул:

– Мы думали, вы их всех убьете. Так о вас говорят.

Ласса схватила бутылку и снова налила себе, после чего махнула гостям, чтобы придвинули бокалы.

– Разве вы не знаете, милые мальчики, – промурлыкала она, – что все истории выдуманы? Да, я отняла не одну жизнь, но только чтобы сохранить свою собственную или жизни моих ребят. Мне просто нравится, когда другие думают, что я сдеру с них шкуру живьем. Так захватывать корабли намного легче, да и груз целее остается.

Дел опешил. Гидеон расхохотался.

– Да уж, – сказал он, отсмеявшись. – Вы нас одурачили. И доброго капитана Курджака тоже.

Мико спрятал улыбку, вспомнив, как Курджак осыпал проклятиями пиратов Рейм, пока те привязывали его к креслу. Интересно, догадался ли деваронец, что сможет унести ноги.

Гидеон сделал глоток:

– Кстати, отличное виски.

Ласса приподняла бледно-лиловую бровь:

– Партизаны обычно не разбираются в спиртном. – В ее замечании не чувствовалось ни тени подозрения, но Дел задумался.

Хаск кивнул:

– Мы с братом ничего не смыслим во всех этих винах, крафтовом пиве и прочей выпивке. Просто можем отличить бурду от нормального пойла.

– Ого, это уж никак не бурда. Это выдержанное тевракийское виски. Но я открываю его в очень редких случаях. Например, когда прощаюсь со старыми друзьями. – Ее веселое настроение улетучилось, сменившись задумчивостью. – Я с давних пор знала Со. Но с его сестрой, Стилой, не была знакома. А жаль… для «Ордена» она была бы ценным приобретением. Может, была бы до сих пор жива, если бы не… Н-да… – Ласса поболтала в бокале янтарную жидкость. – Вы, партизаны, любите массово помирать.

Это была хорошая зацепка, чтобы направить разговор в нужное русло, и Гидеон воспользовался ею.

– Империя любит нас убивать еще больше, – мрачно ответил он. – Поэтому мы и сражаемся. И будем сражаться до последнего вздоха.

– Все мы сражаемся на свой манер, – заметила пиратка.

Возможно, это виски подействовало – Гидеон не соврал, напиток был превосходный и к тому же крепкий, – но Дел отважился подать голос:

– Если вы не любите убивать… то почему помогаете нам? Вы могли бы работать на Альянс повстанцев или вообще не лезть во все это.

Ласса кивнула:

– Хороший вопрос. Дело в том, что я сентиментальна. – Глаза ее весело блестели, улыбка была теплой. Дел даже не представлял, что она окажется такой симпатичной. Как и того, что эта женщина настолько ему понравится. Она очень напоминала Иден – такая же сильная, властная, красивая, умная…

Мико слегка нахмурился. Иден? При чем тут Иден? «Да, – подумал он. – Точно виски».

– Я не первый день на свете живу. Многое повидала. Знаю, когда варево кипит и вот-вот перельется через край. И когда что-то может исчезнуть из Галактики навсегда. Партизан скоро вовсе не останется, вы вымирали еще до Джеды. Альянс… он растет. Он во мне не нуждается. – Ласса улыбнулась почти как мать. – В отличие от вас.

Гидеона, похоже, этот ответ удивил, а Дел, осушив свой бокал и протянув снова, решил, что безопаснее всего просто сидеть тихо. Помолчав, Ласса сказала:

– Вот довольно пространный ответ на твой вопрос, Гид. И на следующий тоже. Да, я позабочусь о том, чтобы вы благополучно добрались до Джеосина.

Джеосин. Наконец-то, подумал Дел, прозвучало название базы «Мечтателей».

– Я как раз направляюсь туда с припасами для «Мечтателей», так что скоро будем на месте. – Ласса хитро улыбнулась. – Но могу поспорить, вы это и так знали.

Дел выдавил смущенную улыбку. Гидеон ответил:

– Бокк знал.

– Вот и хорошо. Но так как платить за перевозку вам нечем, придется ее отработать. Пара свободных коек и чистая одежда для вас найдутся. Но сперва, – пиратка деликатно наморщила носик, – вам обоим не мешало бы помыться.

Глава 9

– Эй, Иден, погоди!

Капитан Иден Версио завладела мыслями Тарвина Ларики[5]5
  Тарвин Ларика – штурмовик с позывным TK-4601, который оглушил и взял в плен принцессу Лею, когда ее корабль «Тантив-4» был захвачен Дартом Вейдером над Татуином.


[Закрыть] с того самого момента, когда, одетая в мундир пилота СИД-истребителя, появилась на борту «Решительного». Наследие знаменитой имперской семьи окутывало ее словно мантия, а увенчивал ее облик редкий ореол славы, присущий лишь тем немногим, кто пережил взрыв «Звезды Смерти». Иден приковывала к себе все взгляды, даже когда молча стояла в строю навытяжку. Красота ее не была обычной внешней привлекательностью: неизгладимое впечатление оставляли ее жгучие темные глаза и прямая осанка. А еще, не мог не признать Тарвин, ее золотистая кожа и роскошные черные волосы.

Конечно, хватало и конспирологических теорий насчет того, как Иден Версио смогла выжить, когда столь многим не повезло. «Двойной агент», – шептали одни. «Владеет Силой», – говорили другие. «Папочка позаботился, чтобы ее СИД дооснастили», – утверждали третьи. Но всякому, кто видел ее в бою, становилось ясно, что спасло ее лишь исключительное, невероятное мастерство. По сути, вот так простое уважение Тарвина и превратилось в… одержимость, что ли. Никогда еще он не видел такого таланта. Смотреть, как она летает, – все равно что наблюдать за воздушной акробатикой, а не за маневрированием истребителя.

Вот почему он никак не мог взять в толк, что сейчас произошло.

К счастью, это была не битва – так, стычка, одна из многих за время патрулирования на Среднем кольце. Вот только Иден вела себя как-то странно. Имперцы разгромили кучку бестолковых мятежников, но Иден не раз глупо промахивалась, а временами слишком медленно выполняла разворот. Тарвин подслушал, как ее распекал командир эскадрильи, и краем глаза заметил, как вспыхнули ее щеки, хотя на прекрасном лице Иден не отразилось ни одной эмоции.

И сейчас, когда они возвращались с разбора полетов, Тарвин хотел перехватить ее и выяснить, в чем причина.

Возможно, что-то стряслось. Возможно, он может помочь.

Иден не останавливалась, и Тарвин был вынужден перейти на бег, по пути неуклюже пригладив непослушную прядь волос, которая вечно торчала дыбом. Он поравнялся с ней. Иден бросила на него быстрый взгляд, затем опустила голову, как риик перед атакой, и продолжила свой путь.

– Иден, – начал было Тарвин, но она оборвала его:

– Я в порядке.

Это было откровенной неправдой, и Иден сама должна была это понимать. Тарвину хотелось взять ее за руку, но он знал, что девушке это будет неприятно. Поэтому он просто сказал:

– Неужели? Ты упустила как минимум двоих, на тебя это не похоже.

– Двух других я сбила.

– Угу, а я трех, и мы оба знаем, что, если мои цифры лучше твоих, это ненормально.

Тарвин ухмыльнулся, и Иден тоже заулыбалась.

– Ну, – признала она, – тут ты прав. Просто… – Она поглядела на других пилотов, быстро шагавших мимо, и понизила голос. – Просто… понимаешь, после «Звезды Смерти» все переменилось.

Тарвин кивнул, сразу посерьезнев. Он понимал.

– Я стала думать. Обо всех, кого мы потеряли. И очень разъярилась. А потом… я задумалась об Алдераане. В смысле… – Она смахнула со лба мокрую прядь. – Мятежники-то атаковали боевую станцию. Там не было гражданских, только кадровые военные. А мы взорвали целую планету. Беззащитную.

Тарвин почувствовал, что бледнеет, и на сей раз таки взял ее за руку. Мягко, предостерегающе.

– Давай не здесь, – предложил он. Кое-кто уже косился в их сторону, и, хотя самого разговора слышно не было, все видели расстроенное лицо Иден – для всех, кто ее знал, это был верный знак, что случилась какая-то беда. – У нас два свободных часа. Давай встретимся в баре. Там и поговорим, хорошо?

Иден кивнула и быстро взяла себя в руки. Эта ее черта тоже очень нравилась Тарвину. Ему-то всю жизнь твердили, что он выставляет свои чувства напоказ. Сам он винил свою бледную кожу, которая все время краснела и выдавала его.

– Два часа, – кивнула Иден. – Значит, до встречи. И знаешь что, Тарвин…

– Да?

Она улыбнулась. Сердце Ларики подпрыгнуло.

– Спасибо.

Он смотрел, как длинноногая красотка удаляется, высоко подняв голову, как будто ничего не случилось. Но Тарвин знал, что это не так, и она доверилась ему.

Тарвин понимал, что некоторые приняли гибель «Звезды Смерти» особенно близко к сердцу. Иден явно была в депрессии. Бывший штурмовик хотел помочь… и, кажется, знал как.

Когда пришла Иден, он уже сидел за столиком в маленькой нише на задах кантины. Оба переоделись в чистую форму, и, так как они были не при исполнении, Иден распустила волосы, которые обычно стягивала в аккуратный узел на затылке. Теперь они каскадом падали на плечи.

Тарвин уже сделал заказ и потягивал пиво. Иден подозвала дроида-официанта и потребовала виски, да мигом. Они сидели молча, пока дроид не вернулся, а затем отправили его восвояси.

Тарвин ждал, когда Иден начнет.

– Наверное, не стоило тебе ничего говорить, – призналась она.

– Нет-нет, – быстро заверил ее Ларика. – Хорошо, что ты сказала. Вообще, я… то, что произошло со «Звездой Смерти»… ты не единственная, кого это выбило из колеи. И я даже представить не могу, каково все это пережить.

Иден поморщилась и сделала еще глоток янтарной жидкости.

– Да, – ответила она. – Вряд ли кто-то поймет. Я не перестаю думать об этом. И никак не могу забыть Алдераан. – Темные глаза посмотрели на него. – Тарвин… зря мы это сделали.

Тарвин застыл, сердце его забилось учащенно.

– Продолжай, – сказал он.

– Ну… взорвать базу мятежников – это нормально. Уничтожить Восстание и всех этих преступников. Они сами навлекли возмездие на свои головы. Но целую планету? – Иден распалялась, и Тарвин положил ладонь на ее руку, чтобы успокоить. Она не отстранилась. – Много опасных, вооруженных мятежников умерло в тот день, в этом нет никаких сомнений. Но погибло и много других. Тех, кто не симпатизировал Восстанию. Детей. А природные ресурсы, животные, растения, которые не встречаются больше нигде в Галактике… и все это уничтожено ради демонстрации силы. А теперь мы охотимся на тех немногих, кого не было на планете, по той лишь причине, что им не посчастливилось пережить гибель всего, что им было дорого.

Тарвин одеревенел. Все оказалось даже хуже, чем он боялся. Иден чувствовала родство с другими «выжившими». Он был рад, что пригласил ее на разговор. Помощь ей понадобится.

Он сжал сильную руку, которая лежала под его ладонью. Иден восприняла это как приглашение продолжать.

– Я не хочу быть участницей массовых убийств, – просто сказала она. – Когда я увидела, как Алдераан, не представлявший никакой угрозы Империи, просто… разлетелся на куски… – Она покачала головой. – А потом Империя открыла охоту на тех, кого даже не было на планете. Этих несчастных убивают, как животных. Это неправильно, Тарвин. Империя утверждает, что помогает народу, а сама уничтожила целую обитаемую планету. Я видела это собственными глазами, как я могу после этого смотреть на себя в зеркало?

Тарвин вытаращился на нее, силясь справиться с охватившим его ужасом.

– Иден…

Но эмоции, которые были заперты в ней как в бутылке, уже хлынули потоком.

– Империю необходимо отправить на свалку истории. Она должна уйти. И знаешь что еще? Я думаю, что партизаны правы. Империя понимает только силу. По крайней мере, она не стесняется ее использовать против слабых.

– Иден? – мягко произнес Тарвин, сочувствуя ей всем сердцем. – Ты сама не своя. Ты… запуталась. Я тебе помогу, Иден. И другие тоже помогут. Вот увидишь.

Ее глаза вдруг расширились, она стала обшаривать взглядом бар. Внимательно. Настороженно.

Свободной рукой Тарвин выключил запись и переслал ее командиру. Спустя несколько секунд комлинк завибрировал, и пришло сообщение: «Жди. Ты поступил правильно».

– Все будет хорошо, – сказал Тарвин. – Обещаю. Я вспомнил: сразу после взрыва коммандер Удрай отвел всю эскадрилью в сторону. Он сказал нам, что, если кого-то мучают тревожные мысли, пусть обратится за помощью. То, что ты чувствуешь, – это нормально, тем более учитывая, что ты сама пережила.

Иден вырвала руку и сжала кулак:

– Тарвин… что ты сделал?

Ему было не по себе, что пришлось ее обмануть, но это было ради ее же блага.

– Я записал наш разговор и только что переслал коммандеру Удраю.

Иден вскочила на ноги, опрокинув стул. С безумным видом она огляделась по сторонам, словно загнанный зверь. На фоне музыки был слышен характерный топот солдатских сапог.

Тарвина захлестнуло дурное предчувствие. Коммандер Удрай сказал, что он сам придет сюда и отведет Иден к специалисту. Чтобы поговорить. Исцелить ее. Зачем здесь штурмовики? Он тоже поднялся, шагнул вперед и поднял руку:

– Минутку, парни, тут произошла ошибка. Мы с Иден идем к коммандеру Удраю. Как раз собирались уходить.

– Отойдите в сторону, лейтенант Ларика, – донесся отрывистый голос штурмовика, шагавшего впереди. – Капитан Иден Версио, вы арестованы за подстрекательство к мятежу. Пожалуйста, пройдемте с нами.

Рука Иден все еще была стиснута в кулак. В этот ужасный и великолепный момент Тарвин честно думал, что она не сдастся без боя. Затем медленно, с заметным усилием, Иден разжала ладонь. Она не сопротивлялась, когда двое штурмовиков встали по бокам и надели на нее наручники. Они взяли ее за предплечья бронированными пальцами и выпроводили из помещения.

Уже в дверях Иден обернулась. Ее взгляд, полный боли и обиды, вонзился в самое сердце, словно бластерный разряд.

– Лейтенант, – сказал оставшийся штурмовик. Пальцы крепко сомкнулись вокруг локтя Тарвина. – Нужно, чтобы вы прошли со мной.

Глядя в черные глазные проемы безликого шлема, Тарвин почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.

«Что ты сделал?» – спросила Иден.

В самом деле, что?

– Дочь известного адмирала и сотрудника Имперской службы безопасности Гаррика Версио и знаменитой художницы Зихей Версио, возможно, предала нашу славную Империю, – рассказывал голожурналист Элтон Касл. В его бархатном голосе сквозили подобающие нотки ужаса. – Существует запись, на которой капитан Иден Версио хулит Империю и подстрекает к насилию, очерняя храбрый персонал «Звезды Смерти», который погиб, тогда как сама она благополучно спаслась. Это плохо вяжется с поведением заслуженного капитана в прошлом, но слова говорят сами за себя. Иден Версио незамедлительно предстанет перед трибуналом. Обязанности прокурора будет исполнять герой Империи адмирал Наша Гарван, тогда как должную правовую защиту в соответствии с уставом Имперского флота обеспечит дроид-юрист HM-12.

Лейтенант Жа Икей, адъютант адмирала Гаррика Версио, смотрел репортаж, бессознательно и очень непрофессионально разинув рот от удивления. Затем он сглотнул и расправил габеровый китель. Следовало доложить адмиралу, и Икей сомневался, что новость его обрадует.

Впрочем, долг есть долг.

Когда Икей без стука ввалился к Версио, тот вкушал пищу: обед адмирала состоял из бифштекса, разноцветных жареных овощей и куска хлеба с орехами куа.

– Сэр, – хриплым, сдавленным голосом начал лейтенант. – Ваша дочь…

Молодой человек осекся, увидев, что начальник смотрит ту же передачу.

Не оборачиваясь, Версио поднял руку. Икей закрыл рот и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь справиться с волнением. Происходившее, несомненно, было самым страшным скандалом в биографии адмирала.

Оба смотрели на изображения Иден, сменявшие друг друга на экране. Иден в наручниках. Иден в кольце штурмовиков. Разъяренная толпа, рвущаяся к молодой женщине, которую грубо запихивают в челнок. Лишь когда Касл заверил зрителей, что Голосеть «продолжит следить за развитием этой шокирующей истории», адмирал промокнул рот тонкой салфеткой и, так и не обернувшись, произнес:

– На краю моего стола лежат планшет и персональный голорегистратор. Полагаю, сейчас на вас набросятся репортеры. Планшет предназначен для вас, голограмма – для них, и это все, что вы им на данный момент предоставите. Напоминать, что больше вы никому ничего не скажете без моего прямого распоряжения, было бы излишне.

Икей потрясенно заморгал. Проклятье, адмирал был просто образцом хладнокровия и самоконтроля. Лейтенант смутился, вспомнив свой приступ паники.

– Так точно, сэр.

– Благодарю. Это все.

Хотя это был приказ удалиться, Икей задержался:

– Сэр… не нужно ли вам чего-нибудь?

– Если мне что-нибудь понадобиться, я попрошу, – спокойно ответил Версио. – И вот еще что, Икей.

– Сэр?

– Больше никогда не входите в мой кабинет без стука.

– Есть, сэр. Прошу прощения, сэр.

Дверь за пристыженным лейтенантом закрылась. Версио вернулся к своему обеду, продолжая смотреть «экстренные новости». Когда прокрутили запись Тарвина, наложенную на кадры закованной в наручники Иден, которая прятала лицо, адмирал слегка улыбнулся.