Текст книги "Танец мертвых"

– Что меня ожидает? – прошептал он, обращаясь к особнякам, деревьям, к воде и трущобам. – Что я обрету?

Глава IV

– Войдите, – отозвалась Ларисса, затыкая пробкой небольшой графин с синей росписью.

Вошла Касильда, одетая в костюм Розы для парада… Ее гардероб был образчиком моды Ришемюло – родины Дюмона. Ее облегало платье розового цвета с глубоким вырезом, выгодно обнажавшее ее формы. Волосы были подвязаны кружевами. Ее ореховые глаза блестели из-под густого грима. Лицо было подкрашено под тон платья.

Ларисса увидела ее в зеркало и улыбнулась, завершая макияж:

– О Касильда, тебе так идет костюм Розы.

Касильда округлила глаза, и обе девушки рассмеялись. В «Удовольствии пирата» она играла роль приторно красивой девушки, снискавшей любовь страдающего Флориана, освободив его от чар злой Морской Леди, которую играла Ларисса.

Касильда улыбнулась подруге:

– Если бы я не двигалась, как корова, я предпочла бы твою роль. Ларисса засмеялась:

– Единственная причина, почему я получила эту роль, потому что мой голос похож на голос простуженной вороны.

Это утверждение было не от скромности – пение Лариссы напоминало кудахтанье, поэтому она очень редко пела.

«Морская Леди» поднялась, закончив одевание. Касильда с восторгом оглядела ее, хотя она видела ее в этом костюме сотни раз. Ларисса была очаровательна даже в самом простом обличье, но как Морская Леди она была неотразима.

Костюм облегал ее тело, весьма мало оставляя простора для фантазии. Воланы синей ткани едва прикрывали ее стройную фигурку. В волосы были вплетены ракушки. В целом она производила впечатление властной леди, слегка не от мира сего. Впечатление усиливалось ее белой гривой. Публика неизменно встречала ее появление на сцене глубоким вздохом. Внезапно Касильда трезво спросила:

– Так ты появишься? Вчера ты была расстроена.

Поколебавшись, Ларисса кивнула. Ее смелые слова Дюмону после их беседы были простой бравадой. Покинув каюту опекуна, танцовщица провела остаток дня и ночь в постели. Касильда навещала ее после обеда, и Ларисса объяснила ей ситуацию. Касильда отнеслась сочувственно, но целиком не могла разделить положение подруги. Этого не смог бы никто. После ухода Касильды Ларисса попыталась заснуть. Однако вновь услышала барабанную дробь, от которой не спасала даже подушка на ухо. К счастью, ночью наступила тишина.

Теперь Ларисса встала, выдвинула один из ящиков комода и достала серебряный медальон. Погладив волосы в медальоне, она вспомнила Обри Хелсона. Всегда, когда она вспоминала отца, ее обуревали печаль и негодование. Отец Лариссы был добрым, но слабым. Она запомнила его пьянство и картежный азарт. Восемь лет назад он оставил Лариссу, и его место занял Дюмон. Восемь лет назад появилась на свет Ларисса Снежная Грива.

Ее воспоминания прервал свисток.

– Уже? – простонала Ларисса, хватая накидку, под которой она хотела скрыть свой костюм во время парада. Касильда открыла дверь и шутовски поклонилась, пропуская подругу.

* * *

– Итак, – произнес Дюмон, – парад скоро начнется, прошу отчитаться. Быстро! Драгонейс покачал головой:

– Ничего интересного, капитан. Если что-то и есть, то оно чертовски хорошо скрывается.

– Дикие суеверные мошенники, – раздался голос Джахедрина. – Много разговоров о природных богатствах от животных до привидений и разных вещей в топях. Народ боится этих топей, – подчеркнул он.

Драгонейс кивнул:

– Да, говорят, что в топях живет Хозяин мертвых. Большей частью он живет один. Если не ходить в топи, то ничего не случится. Однако иногда топи переходят в наступление.

Дюмон нахмурился. Ялик, который он направил в топи, запаздывал. Он надеялся, что с ним ничего не случилось. – Кажется, нам следует заняться болотом, – ухмыльнулся он.

Наступило неловкое молчание.

– У «Двух зайцев» хорошее пиво, – решился на высказывание Тейн.

Дюмон засмеялся, разрежая обстановку:

– Хорошо. Это важная информация. Хорошо поработали, ребята. Идите поешьте.

Дюмон не сердился: если они ничего не нашли, то не от недостатка усердия.

Когда члены команды удалились, он поднялся в рулевую рубку. Со своего наблюдательного пункта Дюмон с удовлетворением отметил, что парад артистов начался. Он собрал такое количество народа, что, казалось, весь город вышел посмотреть.

В первых рядах шли жонглеры, пожиратели огня и другие артисты традиционных жанров, за ними шел Сардан с мандолиной. Дюмону было видно, что разборчивые дамы среди публики, на которых не произвели впечатление представители традиционных жанров, поддались чарам молодого певца. Дюмон был уверен, что в Порт-д-Элуре, как и везде, Сардан, играющий роль безрассудного Флориана, будет пользоваться успехом у молодых женщин.

Следующим с надменным видом следовал Джелаар, намеренно задевая зрителей, расступавшихся перед ним. Он принимал обличье грифона, феникса, единорога. Люди раскрывали рты и аплодировали. Путь, по которому он шел, превращался в сельскую дорогу, окаймленную цветами.

С радостными восклицаниями шествовали акробаты, за которыми шли хористки и кордебалет, одетые сходно с Лариссой. Ларисса и Касильда шли вперед, чтобы подготовиться к выступлению в сцене второго акта, где Морская Леди пленяет добродетельную Розу.

Направившись к трапу, Дюмон боковым зрением увидел возвращающийся ялик. В нем был только один человек. Разглядеть, кто это, не представлялось возможным из-за большого расстояния до ялика. Капитан выругался: ялик возвращался в неподходящее время, когда проходил парад. Он взглянул на толпу и с облегчением увидел, что зеваки отхлынули от припортового района.

Дюмон спустился на главную палубу, заслоняя глаза от заходящего солнца. В ялике возвращался Бринн. Рыжий моряк упорно греб, механически работая веслом. Дюмон увидел, что его одежда порвана и отчасти окровавлена.

Позади капитана неслышно как тень встал Драгонейс. Они вместе стали наблюдать за яликом.

Бринн был уроженцем Инвидии. Жители этой страны славились своей трусостью. Бринн был явным исключением среди инвидийцев. Он отличался ледяным спокойствием. Бринн присоединился к команде, когда плавучий театр остановился в порту Карине. Его жестокость использовалась Дюмоном во многих экспедициях в прошлом. Капитан знал, что холодное самообладание Бринна было непоколебимым. Но на этот раз что-то сдвинуло его. Бринн дрожал. Его тело было покрыто многочисленными ранами. Его обычно спокойные глаза выражали ужас. Он не предпринимал никаких попыток причалить к судну.

Драгонейс спустился вниз и начал привязывать ял к кораблю. Бринн, казалось, не замечал его. Дюмону потребовалось окликнуть его дважды, прежде чем он отозвался:

– Капитан?

– Бринн, что случилось с тобой? Где остальные?

Бринн не отвечал, а только облизывал губы. Дюмон и Драгонейс обменялись взглядами, затем капитан сердито сказал:

– Черт возьми, я приказал тебе отчитаться. Исполняй, или я выброшу тебя к обитателям топей!

Угроза сработала. Глаза сосредоточились на окружающем:

– Они схватили их, сэр! Сначала пропал Филипп, затем… – он задрожал и отвернулся, – затем Кандрикс… Но он вместе с Астыном поймал их и доставил на ялик.

Бринн замолчал. Драгонейс затряс его. Вздрогнув, матрос продолжал:

– Однако в воде это схватило их. Оно пыталось схватить и меня, но я отталкивался как сумасшедший. Я держал их…

Самое удивительное, что в его глазах появились слезы.

Дюмон покачал головой, затем протянул руку, помогая Бринну подняться на палубу из ялика. Капитан вздохнул, он понял, что сейчас он ничего толкового не добьется.

– Иди в ванную комнату. Драгонейс организует ванну для тебя, а Брок накормит. Не выходи из каюты, пока я не приду. Понял? – Драгонейсу он добавил: – Не выпускай его никуда и не допускай к нему никого, кроме Брока.

– Пойдем, – сказал полуэльф необычно мягким голосом, – горячая ванна вернет тебя к жизни.

Заковыляв за Драгонейсом, Бринн пробурчал:

– Такие дела… людям делать… ужасно…

Капитан прислушался к бормотанию сломленного человека, а затем обратил свое внимание на коробку, лежащую на дне ялика. Осторожно он сошел в ял и тронул коробку сначала ногой, а потом рукой. Никакой реакции, но она показалась Дюмону теплой. Заходящее солнце не могло нагреть ее так. Он взял коробку и поднялся с ней на палубу. Оттуда с коробкой он поднялся в свою каюту.

Дюмон положил коробку на стол и некоторое время изучающе смотрел на нее. Она оставалась теплой. Он закрыл глаза и запел. Заклинание это удивило бы многих: это была мелодия из «Удовольствия пирата». Каюта Дюмона, как и весь корабль, имела надежную защиту от чар. Но он не хотел рисковать. Содержимое коробки довело Бринна до его нынешнего состояния. Окончив колдовать, Дюмон открыл глаза. Коробка выглядела без изменений. Он приоткрыл крышку.

Из коробки показался яркий свет. Впечатление было очень приятным, но Дюмон прикрыл крышку. Чувство удовольствия пропало. Его сердце забилось сильнее, капитан вновь приоткрыл крышку и заглянул внутрь. Там быстро мерцали десятки огоньков. Их свет коснулся его лица. Внезапно перед взором Дюмона заиграли давно забытые картины прошлого. Он вспомнил свои детские прогулки с отцом по зеленым полям. Это было время, когда еще жива была его младшая сестра Жанна-Мария, когда путь Дюмона не был отягощен тенями.

Наполняясь радостью, он бессознательно приподнял крышку.

Затем, превозмогая чары, он захлопнул ее, увидев, что один из «светлячков» попытался вырваться наружу. Он раскатисто захохотал. Какова находка! Он не имел ни малейшего представления, что являли собой крошечные существа, но уже знал, как регулировать приятные ощущения, ими вызываемые.

– Молодец, Бринн! – произнес он, думая, что жизни трех матросов и психическое расстройство четвертого стоили такой цены. Если Бринн очухается, он будет вознагражден такой ночью в городе, которую он долго будет вспоминать.

Бережно взяв драгоценную коробку в руки, он направился к гардеробу, положил коробку внутрь, закрыл дверь и при помощи магии запер ее. Его любопытство побуждало его к изучению неизвестных существ, но солнце садилось, и он должен был подумать о сегодняшнем спектакле.

* * *

Рыночная площадь Порт-д-Элура была ничем не примечательна. Она была правильной квадратной формы, окаймленная частными лавками с грязными проходами между ними. Неровная каменная мостовая заставляла пешеходов держаться периферии. В центре было некое подобие бассейна, в который вели сточные канавки. Вода с крыш стекала в бочки. Все было разумно устроено, но не более того. Неряшливый рынок был до неузнаваемости преображен Джелааром. На месте серой мостовой был шелковистый белый песок. Кипарисы превратились в пальмы. Ряд торговых лавок выходил на открытый океан. Одна из женщин, увидевшая этот рай, открыто рыдала.

На берегу как мертвый лежал Флориан. Укладываясь, Сардан позаботился, чтобы его поза подчеркивала его широкую грудную клетку и узкие бедра. Роза красиво рыдала подле распростертого тела.

Ларисса наблюдала сцену, сжимая в руке кулон, висевший на шее. Украшение представляло собой серебряный овал, в который был вделан изумруд. Кулон выглядел как глаз, который, будучи покрыт рукой, сообщал носителю его свойство невидимки. Сейчас Ларисса была невидимкой.

Годами Дюмон собирал подобные вещицы магического свойства, используя их для вящей славы «Мадемуазель». «Глаз», как его называл Дюмон, был одним из самых ценных предметов коллекции. Он использовался для получения эффекта внезапного появления на сцене, что производило оглушительное впечатление.

Танцовщица вслушивалась в пение Касильды. Она внутренне молилась за ее успех, говоря: «Ты это можешь».

 
Надежды мои померкли,
Как свет любимых глаз,
Пропали, как сон на рассвете…
 

Голос Касильды набирал силу, но внезапно она осеклась. Произошло это незаметно для непосвященных, но Ларисса знала, что ей придется успокаивать подругу после спектакля. Она заняла исходную позицию для роли и сняла руку с «Глаза».

Публика издала вздох облегчения, когда перед ними появилась прекрасная Морская Леди. Ларисса прикрыв глаза отдалась музыке и роли.

Рауль Дюмон наблюдал за ней, смешавшись с толпой. Это всегда сообщало ему особые силы. Эта роль раскрывала ее грацию и красоту. Дюмон плотоядно улыбнулся. Сегодня он завладеет ею, если, конечно, этот идиот Джек правильно сыграет свою роль.

Ларисса изогнулась в прыжке. Белая грива ее волос живописно распушилась. Она поколдовала над Флорианом, и тот поднялся. Молодая женщина чувствовала, что роль ей удается. Музыка становилась одним целым с ее существом. Но где-то в подсознании гнездилось чувство, заставлявшее ее механически исполнять движения.

Неожиданно она вновь услышала барабанную дробь. Зловещий ритм сбивал ее с заученных движений. Она оступилась и, хотя публика ничего не заметила, она сильно удивила коллег-артистов. Ларисса танцевала безупречно и обычно никогда не сбивалась.

Завершив свою партию, Ларисса прикрыла рукой «Глаз». Будучи невидимой, она подбежала к большому кипарису и прислонилась, тяжело дыша. Для не было ничего важнее танца. Конечно, барабаны объективно сбивали, но она как профессионал не могла, не имела права поддаваться на их ритм.

Ощущая свое бессилие, она ударила кулачком по стволу дерева. Ей стало страшно больно, и это усилило ее недовольство собой.

– Деревья не любят такого обращения. Это вряд ли хорошо для вашей руки, – послышался голос из-за спины.

Вздрогнув, Ларисса обернулась. Она оказалась лицом к лицу с молодым человеком, который с улыбкой смотрел на нее. Она было подумала, что нечаянно сняла руку с кулона, но нет – ее рука прикрывала «Глаз». У нее от удивления перехватило дыхание.

– Вы меня видите? – спросила она.

– Конечно вижу. Как бы иначе я узнал, что вы ударили по дереву?

Лариссе показалось, что он наслаждается ее растерянностью, но вместе с тем он ничем не выказывал какого-либо злого умысла.

Ларисса была крайне смущена и продолжал глядеть на незнакомца. Он был просто загляденье. Его одежду составляли просторная белая рубашка, жилет, бриджи и кожаные полуботинки: все простое и функциональное. Юноша был высок ростом и хорошо сложен, хотя не мускулист. Густые каштановые волосы прекрасно сочетались с глазами. Лицо отличалось правильными чертами, но что-то в глазах и уголках рта говорило о том, что он не очень серьезно относится к самому себе.

Ларисса обнаружила, что она тоже улыбается. Она уже открыла рот, чтобы спросить, каким образом он может пересилить волшебные чары и видеть ее – невидимую для всех, как вдруг обнаружила, что музыка прекратилась. Вторично за один вечер она допустила ошибку. На этот раз она не вышла на финальный поклон. Она быстро выбежала на сцену и присоединилась к Касильде и Сардану, принимавшим оглушительные аплодисменты. Публика была явно довольна.

Кланяясь, она поискала в публике капитана, но, увидев его, съежилась как от холода. Он не улыбался, его глаза приобрели цвет нефрита.

Она поняла, что он заметил ее оплошности. Это не предвещало хорошего продолжения вечера. Она украдкой взглянула на то место, где только что стояла. Юноша исчез, она странным образом почувствовала себя одинокой. Люди из толпы пришли поздравить артистов. Дюмон, приблизившись, молча протянул руку. Ларисса так же безмолвно отдала ему «Глаз». Он был чрезвычайно заботлив в отношении сокровища.

– Что случилось с тобой? – спросил он, пряча «Глаз» в специальную сумку.

– Прости меня, дядя. Меня отвлекли барабаны.

Лицо Дюмона стало каменным:

– Какие барабаны? Те, что так расстроили тебя раньше?

Ларисса с удивлением посмотрела на него. Барабанная дробь была слышна, несмотря на человеческие голоса и звуки цикад. Неужели он не слышит?

– Эти барабаны! – она кивнула в направлении топей.

Дюмон не смягчился.

– Ошибки может допустить каждый, – сказал он, стараясь быть терпеливым. – Но тебе пора понять, что никаких барабанов нет. С меня достаточно этих пустых объяснений.

Ларисса не могла уразуметь этого. Она явственно слышала призывные звуки, а он утверждал, что ничего не слышит. Она хотела продолжить спор, но была перебита мэром Фокелейном;

– Капитан Дюмон! Какое величественное представление! Сколько талантов на борту плавучего театра!

– Благодарю вас, мэр Фокелейн, – ответил Дюмон. – Познакомьтесь с моей воспитанницей – Ларисса Снежная Грива. Дорогая Ларисса, это – мэр Бернар Фокелейн.

Довольный Фокелейн взял руку Лариссы и запечатлел на ней слюнявый поцелуй:

– Спасибо за доставленное удовольствие, мадемуазель. Ваша Морская Леди незабываема! Такой грации я пока не видел! Капитан, вы с вашим плавучим театром должны остаться здесь в Порт-д-Элуре подольше.

Дюмон откликнулся на комплимент:

– Будет большой честью для нас. Артистам здесь тоже понравилось.

Он оглядел море голов, освещенных факелами. Иллюзия островного рая исчезла, но впечатление от спектакля осталось. Во всяком случае, рыночная площадь не выглядела столь безнадежно.

Смешавшись с артистами, жители Сурани, казалось, потеряли свою настороженность.

– Остается, конечно, вопрос о расходах, – сказал Фокелейн. – Население страны небогато.

Дюмон засмеялся: – Я вижу хорошо одетых людей, украшения, богатые дома.

– Мы обмениваемся товарами, услугами. Думаю, медный грош…

Ларисса позволила себе проигнорировать продолжение беседы на деловые темы. Она вслушивалась в барабанную дробь. Никто, кроме нее, не обращал внимания на дополнительный шум. Может быть, сураняне привыкли к нему. А как обстояло дело с приезжими?

Касильда болтала с молодым человеком приятной наружности. Сардан был в центре хихикающих девушек. Никто не ощущал неудобства. Ларисса не видела в толпе приятного молодого человека, увиденного ею ранее. Куда он мог подеваться?

Ларисса почувствовала мягкое прикосновение к своей руке. Распрощавшись с Фокелейном, Дюмон обратился к ней:

– Где ты была?

– Нигде. Чем кончились переговоры с мэром?

– Серебряная монета с посетителя плюс снабжение нас на протяжении всего пребывания. Но не бери в голову это. Ночь слишком тепла, чтобы проводить ее в толпе. Не прогуляешься ли со мною?

Ларисса улыбнулась в ответ, узнавая прежнего Дюмона. Она приняла его руку, сжав ее. Капитан уводил ее с бурлящей рыночной площади. Некоторое время они шли молча. Дорога вела в сельскую местность, петляя между богатыми домами, которые они видели с борта корабля. Ларисса загляделась на один из домов, выстроенных из камня и кипарисов. Детали не были видны из-за темноты, но она отметила, что у домов большие окна – редкая роскошь для изолированного места. Резные фигуры держали горящие светильники. Дюмон решительно взял руки Лариссы в свои:

– Я не хотел ничего дурного вчера. Ты была очень смела в борьбе с чудовищем. Пойми меня, я опасался за твою жизнь.

– Я знаю, дядя. Я обещаю… Внезапно перед ними выросла фигура в капюшоне и с мечом. Человек приставил меч к горлу Лариссы и, уверенный в своем превосходстве на безлюдной дороге, произнес:

– Одно движение, и девушка погибнет.

Глава V

Ларисса стояла не двигаясь. Она перебирала в голове приемы, которым ее обучил Сардан. Ситуация была необычной.

– Теперь, сэр, передайте мне все деньги, которые у вас имеются.

Его голос показался Лариссе знакомым. Она ожидала, что Дюмон подчинится и разбойник удалится удовлетворенный, но услышала щелчок обнажаемого Дюмоном меча.

– Оставь девушку, ты, подобие человека? Я не хочу проливать кровь на этой земле!

Незнакомец повернулся к Дюмону:

– Ты избрал смерть! – Он взмахнул мечом, но Дюмон парировал удар. Ларисса отбежала под укрытие каменного дракона. Человек размахнулся еще раз. Дюмон хладнокровно блокировал его.

– О, смелый, смелый бой. Он обещает кровь. Я жажду.

У Лариссы перехватило дыхание: слова были заимствованы из третьего акта «Удовольствия пирата».

– Остановись, дядя! – закричала Ларисса, выходя из своего укрытия. – Это не убийца. Это розыгрыш!

Ее слова утонули в звоне клинков. Разбойник сделал удачный выпад и нанес удар по руке Дюмона. Пролилась кровь, которая поразила незнакомца.

– Конец игре, – произнес капитан. Разбойник был обескуражен. Дюмон перешел к борьбе всерьез. Он был намного искуснее нападавшего и вскоре нанес ему смертельный удар.

– Подонки вроде тебя заслуживают гибели, – холодно произнес Дюмон.

Лжебандит перегнулся пополам. Он взглянул на Лариссу:

– Лиза… – Под его упавшим телом образовалась кровавая лужа.

Наступила тишина, если не считать барабанной дроби, слышной только Лариссе. Она оторвала взгляд от убитого:

– Он сказал «Лиза»… Дюмон тщательно вытирал кровь со своего меча.

– Он сказал «ложь». Дорогая Ларисса, это, конечно, неприятно, – он спрятал меч в ножны и подошел к убитому. – Боже, да это Джек!

Голос Дюмона был фальшиво удивленным. Ларисса отвернулась, узнав главного рулевого. Ею овладела жалость. Что заставило рулевого сыграть такую шутку с капитаном? Он должен был знать реакцию Дюмона. Его раскрытые глаза были полны удивления и ужаса.

– О Джек, – капитан склонился над ним. – Что подвигло тебя на такую глупость? – Он склонил голову в притворной горести, затем встал, обернувшись к Лариссе, окликнув ее.

Он давно хотел расквитаться с Джеком, который все больше предавался пьянству и знал слишком много. Он мог проболтаться, что делало его опасным.

Теперь Дюмон ожидал благодарностей, объятий Лариссы за поступок, сделанный в ее защиту. Однако капитан просчитался. Он потерял не только рулевого, но и доверие Лариссы.

Однако, услышав боль в голосе Дюмона, зовущего ее, она устыдилась. Даже если Дюмон убил члена экипажа, он действовал под впечатлением меча, поднесенного к ее горлу. Перед ним не было выбора.

– Извини меня, дядя. Я просто…

– Ну ладно, дитя. Ты просто испугалась. Она обняла его, прижавшись головой к его груди, как она не раз делала все эти восемь лет. Дюмон погладил ее волосы и перенес руку ей на пояс, прижав девушку к себе. В нем просыпалось желание, вытеснявшее возбуждение сражением.

– О Ларисса! – его голос охрип от вожделения.

Лариссе раньше приходилось слышать подобные голоса мужчин и она привыкла не доверять им. Услышав это, исходящее от Дюмона, она почувствовала привкус предательства. Она оттолкнула его, ощущая одновременно шок, гнев и страх. Он недовольно отступил.

Ларисса в панике схватила меч, который выронил Джек. Меч оказался тяжелее, чем она того ожидала. Она схватила его двумя руками и направила его в живот Дюмону.

– Прочь! – проговорила она. Дюмон возбужденно засмеялся:

– Ты не имеешь понятия, как обращаться с ним.

Он конечно был прав. Она тем не менее держала меч, демонстрируя решительность.

– Может быть, – произнесла она, – но это все-таки оружие.

С Дюмона было достаточно. Кажется, все на этом острове идет не туда, от нападения чудовища из тумана до невероятности с Бринном и вот теперешнего случая. У него не хватило терпения растрачивать себя на препирательства с Лариссой. Он распрямился, светильник на улице придавал его лицу демонический вид.

– Ты такой еще ребенок, произнес он. – Мне недосуг заниматься играми. Пора вырасти.

Ларисса занимала оборонительную позицию, скрывая свой страх.

– Дай мне меч! – нахмурился Дюмон. Для Лариссы он выглядел куда более опасным, чем Красавчик Джек.

– Держи его! – крикнула она, бросая меч изо всей силы. Меч задел Дюмона, легко ранив его в левую голень. Он упал наземь.

Но Ларисса не видела всего этого. Избавившись от меча, она побежала в направлении города так быстро, как только могла. Рычание позади нее свидетельствовало о погоне.

Она не думала, что они отошли так далеко от центра города, людей и относительной безопасности. Пробегая мимо богатых домов, она подумала о возможности попросить убежища в одном из них, но взгляд на причудливые украшения, охраняющие входы, заставил ее отказаться от этой мысли. Ей были слышны крики Дюмона, и она подумала, что длинноногий капитан скоро ее догонит.

Никогда еще в своей жизни она не чувствовала такого одиночества. Лунный свет слабо освещал дорогу, играя длинными тенями. Туман начал скрывать ее лодыжки. Барабаны забили громче. Ларисса молча помолилась. Город приближался. Ее сердце громко стучало. Молодая танцовщица увидела железную ограду и перелезла через нее. Спрыгнув на землю, она подумала, что Дюмон не сможет так справиться с ржавой оградой. До рыночной площади оставалось пересечь несколько улиц. Ларисса не останавливалась. Мир вокруг нее рушился. Она была загнанным существом.

По левую руку она увидела деревянный дом. Это был, если верить вывеске, постоялый двор «Упреки Джея». Изнутри доносились звуки музыки с изрядной долей фальши. Шум из постоялого двора почти пересиливал барабанную дробь.

Ларисса с ходу перепрыгнула, зацепилась руками за бревно, на котором висела вывеска. Затем она подтянулась и забралась на крышу. Она тихо застонала от вонзившейся в бедро занозы. На какое-то время она почувствовала себя в безопасности.

Из– за угла вывернулся Дюмон. Его нога кровоточила, и он хромал. Лицо капитана было искажено гневом. Он искал ее. Вывеска все еще раскачивалась, но он не заметил этого и вошел внутрь. Ларисса услышала, как он громко разговаривает с хозяином постоялого двора.

– А что это за прекрасная птичка сидит на крыше?

Ларисса вздрогнула, едва не потеряв равновесия. Она увидела давешнего юношу, с которым разговаривала. Он стоял непосредственно под нею и улыбался. Девушка приложила ко рту палец.

Молодой человек улыбнулся еще шире, кивнул головой и пропал из глаз. Сердце Лариссы замерло, когда она услышала, что он открыл дверь в помещение и произнес:

– Милорд, я видел девушку, которую вы ищете.

– Где? – раздался голос Дюмона.

– Она побежала по Старой Дороге Кипарисов. Должно быть, она будет прятаться в одном из домов.

Ларисса с облегчением вздохнула. Ее первое впечатление о юноше оказалось правильным.

Дюмон выругался, двинувшись в указанную сторону. Ларисса выглянула из своего укрытия. Молодой человек был опять под вывеской.

– Ты не выдал меня!

– Конечно, нет! Он хотел зла тебе. Ты спустишься или мне подняться? Ларисса рассмеялась:

– Я сойду вниз. Ты спас меня. – Она грациозно спрыгнула. – Может потерпевшая узнать имя ее спасителя?

Юноша был в замешательстве. Помедлив, он наконец произнес:

– Уилен.

Она ему не поверила. Она подумала, что юноша не привык лгать, поэтому с таким трудом дал фальшивое имя.

– Уилен, меня зовут Ларисса Снежная Грива. Я…

– …Морская Леди из «Удовольствия пирата». Я был на представлении. Приятно познакомиться. Можем мы продолжить разговор где-нибудь в приемлемом месте?

Ларисса отнюдь не хотела провести весь вечер в гонке. Из дома вышла женщина, на которой было мало одежды, но много косметики. Она косо взглянула на Уилена и занялась прической. Улица была грязной и вонючей.

– Хорошо, согласилась Ларисса. Пойдем куда-нибудь.

– Проводить время на «Мадемуазель Мюсарда»?

– Да, но не сразу. Я должна подумать.

– Как пожелаешь, – он задумался. – Есть приличное место недалеко, где можно поесть. Ты ведь голодна?

Ларисса продумала, что унять голодный желудок было бы неплохо. Перед спектаклем она не поела, а отдача энергии была велика.

– Я могла бы съесть лошадь, – сказала она Уилену.

– Сомневаюсь, что здесь где-нибудь подают на стол лошадей, но спросить можно.

Ларисса рассмеялась, впервые после гибели Лизы почувствовав себя счастливой. С преувеличенной галантностью он подал ей руку. Она приняла его игру.

Они направились в центр по мощеной улице. Лариссе не понравилась эта улица, на которой частные дома перемежались с развалинами. Внезапно Ларисса ощутила, что не слышит барабанной дроби.

– А что, если капитан Дюмон найдет нас?

Уилен покачал головой, сдерживая смех:

– Не сможет. Я послал его по улице, на которой расположены сплошь бордели.

Он взглянул на нее, предлагая разделить шутку. Она засмеялась. Скоро они добрались до симпатичной таверны, которая называлась «Два зайца». Ларисса с любопытством разглядывала вывеску, изображавшую двух комичных зайцев, обнимавших друг друга. В лапах они держали бокалы с вином. Один из зайцев выглядел захмелевшим, его уши были опущены.

Войдя в помещение, Ларисса почувствовала, что ее доброе настроение улетучилось. Зал был темным, он освещался дымящими фонарями и огнем очага. Все разговоры стихли, музыканты нестройно замолчали. Посетителей было немного, они открыто изучали молодую танцовщицу. Ларисса вспомнила, что она одета в вызывающе открытое платье.

Она хотела предложить Уилену уйти, но тот уверенно прошел в середину прямо к толстому хозяину таверны, вытиравшему посуду и смотревшему черными злыми глазами.

– Жан? У тебя сегодня почетная гостья – одна из ведущих актрис плавучего театра. Она желает попробовать твоего изысканного угощения. Я сказал ей, что твое место – лучшее в Порт-д-Элуре.

Жан долго смотрел на Уилена, потом его борода раздвинулась, обнажив гнилые зубы:

– Лучшее в Порт-д-Элуре? Лучшее во всей Сурани. Итак, Леди с плавучего театра?

Лариссу поразила перемена обстановки. Едва Жан произнес свои слова, атмосфера вернулась к норме. Музыканты вновь заиграли. Посетители согнулись над своими кружками, прекратив рассматривание Лариссы.

Да, я с парохода.

– Узнаю – Морская Леди. Будьте добры, садитесь, я принесу вам нашего лучшего вина. – Он задвигался со скоростью, которую от него никак нельзя было ожидать. Он очистил небольшой стол у очага и указал гостям на стулья.

– Мужчинам вроде тебя подходит одно слово, – сказала Ларисса.

– Что? – Уилен насторожился.

– Очаровательный, – объявила Ларисса.

Уилен облегченно улыбнулся.

– Итак, что здесь едят? Молодой человек пожал плечами.

– Уилен, ведь ты же рекомендовал это место!

– Я сказал, что это уютное место, но не говорил, что я обедал здесь.

Жан принес вино. Он не слышал разговора.

– Наше специальное блюдо – заяц, тушеный в вине.

– Звучит аппетитно, – сказала Ларисса. Хозяин поклонился и оставил их вдвоем. Танцовщица критически рассматривала своего нового друга. Уилен был странным человеком. Начать с того, что он необъяснимым образом увидел ее, когда она была невидимой для всех. Удивительной была его реакция на просьбу назвать свое имя. Почему он скрывал его? Будь на его месте кто-либо другой, она была бы настороже, но Уилен уже доказал свою дружественность.

– Расскажи мне о себе, – попросила она.

– Я уверен, что твоя жизнь гораздо интереснее моей.

– Не скажи. Человек, который увидел меня невидимкой, представляет для меня особый интерес, – сказала Ларисса, скрывая то, что вино ей не понравилось.

Уилен застенчиво потупился в ответ на ее слова.

– Хорошо выбранная позиция. Дай мне подумать. – Он откинулся на стуле, сложив руки за головой. Ее поразил контраст между детским выражением его лица и сложением молодого мужчины.

– Я родился на этом острове и всю жизнь жил здесь. Моя мать происходит из Порт-д-Элура, но ей не понравилась городская жизнь и люди здесь. Она уехала в топи, когда я был ребенком.