Текст книги "Ревнивый опекун"

Кристин Григ
Ревнивый опекун

1

Джоан Бэроу опаздывала. Она нервничала, потому что обещала Тони прийти сегодня домой вовремя.

Девушка остановилась на площадке пятого этажа перевести дух. Слава Богу, хоть не забыла по дороге домой купить бутылку вина. Что касается опоздания… Дон попросил ее задержаться на час и подменить одну из девушек. В результате Джоан пришлось обслуживать многочисленную компанию любителей пива, которые почему-то считали, что официантки существуют исключительно для того, чтобы выполнять любые их прихоти.

Джоан поморщилась, направляясь к своей квартире. Нет смысла расстраиваться по этому поводу. Возможность приставания клиентов оговаривалась в договоре о найме на работу: относиться к «шалостям» следовало спокойно. Ведь Дон требовал, чтобы официантки носили короткие кожаные юбки, сапоги выше колен и майки, плотно облегающие фигуру. Но зато девушки получали хорошие чаевые и могли работать дополнительно столько часов, сколько выдерживали. Джоан регулярно откладывала небольшие суммы на будущее.

Наступит день, думала девушка, вытаскивая ключи от квартиры, когда удастся сколотить необходимый капитал, открыть маленький магазинчик и продавать украшения из серебра. Джоан доставляло огромное удовольствие самой делать ювелирные изделия. Но и сейчас, пока она работала в баре, жизнь казалась вполне сносной. По крайней мере, ни перед кем не отчитывается, кроме, как перед собой. И если некоторые умники питали на ее счет какие-либо иллюзии и иногда ломились напролом… Джоан улыбнулась, открывая дверь. На этот случай у нее существовала собственная охранная сигнализация, которая в данный момент находилась в квартире.

Только недотепа решится продолжить назойливые ухаживания в присутствии Тони.

– Это я! – прокричала Джоан, входя в крошечную гостиную. Навстречу, довольно мурлыкая, выбежал серый кот с рваным ухом. Девушка наклонилась, и погладила животное но голове. ― Привет, Дэвид, – проворковала она. – Скучал без меня?

Кот потерся о ноги хозяйки. Девушка выпрямилась и прошла на кухню, где на старой газовой плите стояла кастрюля, источавшая терпкий дух чесночной приправы. Джоан поставила на стол купленное по дороге вино, откинула рукой гриву шелковистых черных волос, открыв лицо с высокими скулами, и заглянула в кастрюлю.

– М-м-м. – Джоан блаженно вдохнула.

Тони великолепно приготовил соус. Довольная улыбка тронула губы девушки. Она освободилась от пиджака и бросила его на стул. Что еще надо от человека, с которым делишь квартиру? Тони хорошо готовил, обожал животных и не имел ничего против ее хобби – Джоан тратила все свободное время на изготовление украшений из серебра и бисера. Кроме того, у Тони было больше мускулов, чем у иного известного киногероя.

Атлетическая фигура – первое, на что обратила внимание девушка, когда Тони пришел к ней по объявлению. В тот день она намеревалась отказать этому молодому человеку.

– Мне нужна особа женского пола, – заявила она решительно. – В моем объявлении четко сказано…

– Но там ведь указано, что в квартире две спальни, мисс Бэроу.

– Да, но…

В этот момент в прихожую, важничая, выплыл серый кот.

– Эй, – приветствовал его Тони. – У вас, оказывается, уже есть жилец, – сказал он, обращаясь к девушке, и присел на корточки около Дэвида. – Я люблю кошек.

Джоан снисходительно улыбнулась.

– Очень хорошо, мистер Сорели. Тем не менее, в моем объявлении прямо написано: «Одинокая женщина будет рада на паях снять квартиру из двух спален с…»

– Какие красивые серьги. Ничего подобного не видел раньше.

Джоан поднесла руку к уху, с которого свисала миниатюрная гроздь из серебряных колокольчиков, и нахмурилась.

– Спасибо, но… – Послушайте, мисс Бэроу. Я знаю, о чем вы думаете.

Фиалковые глаза девушки оставались неприветливыми.

– Сомневаюсь.

– Вы думаете, что, как только этот парень въедет сюда, тут же начнет приставать ко мне.

Лицо Джоан не дрогнуло.

– А вы не будете?

– Скажите честно, мисс Бэроу: я ваш тип мужчины?

Джоан не сказала бы этого. Гость, несомненно, красивый парень. Но ей еще предстоит встретить своего мужчину.

– Нет, – ответила девушка прямо, – вы не мой тип.

– И вы не мой тип женщины, мисс Бэроу. Вы, конечно, красивая, но ваши флюиды настроены не на меня. Надеюсь, понятно, что я имею в виду?

Джоан колебалась. У нее создалось впечатление, что все ненормальные Чикаго, кажется, откликнулись на ее объявление. Этот, по крайней мере, не бормочет ничего по поводу возвращения домой на Марс. Кроме того, раскрыл свои карты. Вдруг Джоан поняла, что деля квартиру с обладателем хорошо развитых мускулов, может многое выиграть.

К своему удивлению, да и Тони тоже, Джоан согласилась на недельный испытательный срок. С тех пор и по сегодняшний день она ни разу не пожалела. Девушка вспомнила сейчас об этом, наполняя чайник водой и ставя его на плиту. У Тони, правда, был один недостаток – он иногда задерживал оплату своей доли. Но ведь, как известно, у актеров, выбивающихся в люди, с деньгами не густо.

В любом случае, в жизни есть гораздо более важные вещи, чем деньги. Улыбка на губах Джоан померкла. Ей-то уж об этом известно лучше, чем кому бы то ни было. Отроческие годы девушка прожила в роскоши, благодаря жесткому, рациональному дяде, о существовании которого узнала только после смерти родителей. Грегори, с присущим ему цинизмом и не особо выбирая выражения, рассказал сироте о том, как ее мать заманила будущего отца Джоан в свои сети, вырвав бедного парня из отчего дома.

– А ты, – рявкнул дядя, – точная копия мамаши и внешне, и по темпераменту!

Несколько лет дядюшка потратил на то, чтобы перевоспитать племянницу. Посылал ее в частные школы, культурно-познавательные поездки по Европе. Когда девушке исполнилось двадцать лет, пребывание в доме дяди стало для нее невыносимым. Она собралась с духом и покинула «благодетеля» к большому облегчению последнего.

Это случилось несколько месяцев назад. Тем не менее, когда Джоан несколько недель назад узнала из газет о смерти дяди, она поехала на похороны. Грегори, будь он жив и знай об этом, рассмеялся бы, поскольку считал племянницу слишком сентиментальной, а сантименты, на его взгляд, относились к категории вульгарных эмоций. Но дядя Грегори был единственным родственником Джоан. Теперь и он ушел. Иногда, просыпаясь в середине ночи, девушка с тоской думала, как одинока в этом мире.

– Эй! – Тони стоял в дверях ванной с мокрыми после, только что принятого душа волосами. – Почему такое кислое лицо?

– Какое лицо? – отрывисто спросила Джоан, откашлявшись.

– Знаешь анекдот о верблюде и козле?

– Слышала уже тысячу раз, – простонала девушка.

– У меня в запасе новый вариант. Гарантирую, он рассмешит тебя.

Тони оказался прав. Джоан даже почти забыла о чувстве отчаянного одиночества, владевшем ею несколько минут назад.

Почти. Но не совсем.

* * *

Необычно теплый даже для бабьего лета день клонился к закату. Закапчивалась пятница, и в жизни Стивена Тревора все шло своим чередом.

Сделка, которую газета «Чикаго таймс» называла «невозможной», почти заключена, и это придавало предстоящему уик-энду особую тональность. А сегодня вечером Стив ужинает в своей роскошной квартире в Скоки в обществе длинноногой дивы, чьи портреты красуются обложках доброй половины американских журналов. Это событие, правда, ничуть не мешало мужчине проявлять повышенный интерес к голубоглазой блондинке, которая в данный момент сидела напротив.

Два человека, разделенные полем письменного стола, противостояли друг другу уже в течение нескольких часов, В затянувшейся дуэли каждая сторона пыталась взять верх. Стив все время был начеку, не позволяя себе ни на минуту отвлечься от главного – буквы закона о контрактах. Теперь, когда все детали сделки обговорены и контракт подписан, он может посмотреть на свою клиентку глазами мужчины. По мнению мистера Тревора, эта привлекательная женщина обладает всеми качествами, чтобы обратить на себя внимание представителя сильного пола.

Диана Уильямс – умная, образованная, элегантная – относилась к тому типу женщин, который нравился Стиву. И он знал, как с такими особами следует обращаться. При этой мысли на губах хозяина кабинета появилась понимающая ухмылка, которая смягчила жесткие красивые черты лица.

Дама заметила выражение лица адвоката.

– Не будьте так самоуверенны, – сказала она непринужденно. – А то я начну беспокоиться, что уступила вам слишком много.

Стив мягко рассмеялся, блеснув белыми зубами, и небрежно заметил:

– Ну-ну, мисс Уильямс. Вы же знаете, что говорят о тонком искусстве ведения переговоров: отдавая что-то, вы что-то получаете взамен.

Блондинка улыбнулась, откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу. Ее скромная на вид юбка поднялась на несколько сантиметров выше колен. Мужчина прищурился: мелькнуло ли черное кружево или ему только показалось?

– Я ведь не вчера родилась, мистер Тревор. Мы оба прекрасно знаем, что означает «тонкое искусство вести переговоры». – Диане посмотрела ему прямо в глаза. – Выбивай столько, сколько можешь и пока можешь. Не правда ли?

Интересно, подумал Стив, мы все еще обсуждаем с возможности заключения контракта или предметом дискуссии уже стало нечто другое?

– Возможно, – ответил он с усмешкой, снова сверкнув зубами. – Но я никогда не получаю удовольствия от сделки, которая не устраивает все заинтересованные стороны.

Диана Уильямс рассмеялась низким контральто.

– Я слышала об этом. – Визитерша снова скрестила длинные ноги. На этот раз у Стива не возникло никаких сомнений насчет черных кружев. – Знаете, – продолжала искусительница вкрадчиво, – мне одновременно было и волнительно, и боязно, иметь дело со знаменитым Стивеном Тревором.

Мужчина наклонил голову в шутливом поклоне и обезоруживающе улыбнулся.

– Очень трудно представить, мисс Уильямс, что вы можете испытывать страх перед кем-либо.

– Называйте меня просто Диана, пожалуйста. Пора уже оставить этот официальный тон. – Между двумя рядами ровных белых зубов показался кончик бледно-розового языка, который прошелся по нижней губе. Посетительница поднялась с кресла. – Я даже думаю, что мы могли бы пообедать вместе. А потом… Кто знает?

Стив почувствовал, как напряглось тело, когда Диана сделала несколько шагов в его сторону. Он внимательно смотрел на приближающуюся женщину. Его карие глаза в откровенном восхищении беззастенчиво скользили по стройной фигурке сверху вниз. Инстинкт опытного сердцееда подсказывал Стиву, что он может овладеть этой голубоглазой королевой здесь, сейчас же, что она ждет этого. Остается только подойти, запустить руки под фальшиво-скромную юбку, задрать ее выше бедер и…

– Вы довольно откровенны, – сказал мужчина немного охрипшим голосом и, оттолкнув свое кресло, встал.

– Да. – Соблазнительница прикоснулась к его руке, и Стив сразу почувствовал через мягкую шерсть пиджака жар ее пальцев. – Вам это неприятно?

– Наоборот. Я нахожу это восхитительным. – Стив поднял руку и провел указательным пальцем по бархатистой щеке женщины. – Во взаимоотношениях с людьми я ценю именно откровенность и прямоту.

– Об этом я тоже слышала. – Диана улыбнулась. – Мне импонирует эта черта.

Губы Стива снова растянулись в усмешке:

– Должен предупредить: в некоторых вещах я остаюсь старомодным.

– Вы хотите сказать, что наши отношения могут войти в противоречие с личными интересами? – Женщина негромко засмеялась.

Не отводя взгляда от голубых глаз, Стив медленно протянул руку и нежно обхватил женскую грудь. Он услышал протяжный вздох, полный сладкой истомы.

– По правде говоря, – сказал Стив самым будничным тоном, – я размышлял о принципе «отдавать – получать». – Диана издала стон удовольствия, когда большой палец, слегка касаясь, прошелся по контуру ее груди. Стив почувствовал, как внезапно напрягся сосок. – В этой связи вам не мешает знать, что я предпочитаю быть тем, кто решает, что отдавать, – палец снова пришел в движение, – и что брать. Есть возражения?

– Нет, – ответила поклонница откровенно удивленная от его откровенности и прямоты. Стив видел, что женщина отчаянно пытается овладеть собой. – Никаких возражений. Вы можете…

Рука опять заскользила по груди. Пальцы Дианы вцепились в его запястье, в то время, как мужчина продолжал нежно гладить ткань жакета, плотно облегающую округлую форму. Он почувствовал, как по телу женщины от сексуального возбуждения молнией прошла сильная дрожь.

Стиву было приятно и в то же время досадно, что удалось так быстро проникнуть через оболочку хладнокровия и самоуверенности мисс Уильямс. То, что она говорит и обещает сейчас, ничего не значит. Позже эта особа захочет большего, того, что он не сможет ей дать ни за что на свете.

В жизни Тревора встречались женщины, которые упрекали его в холодном равнодушии, но это было несправедливо. Он мог получать удовольствие от сексуальной связи, но любовь? Любовь – слово, придуманное сочинителями поздравительных открыток. Оно не настоящее. Любой разумный человек понимает это. А господин Тревор всегда оставался трезвомыслящим мужчиной.

Внезапно он почувствовал себя уставшим, как будто ему не тридцать два года, а гораздо больше. Стиву до смерти надоела игра, которую он вел бесчисленное множество раз. Он отступил немного назад, мягко взял даму за плечи и привычно растянул губы в вежливой улыбке.

– Дай мне твой телефон.

– Но… – Голубые глаза не скрывали разочарования. – Я думала…

– Не сегодня, – мягко ответил Стив. – Но это случится скоро, обещаю.

Наступило минутное молчание. Затем на губах Дианы появилась натянутая улыбка.

– Наверное, мне следовало бы обидеться. Но, думаю, лучше будет, если я приму это, как вызов. – Она повернулась и подхватила со стола папку с бумагами. – Номер моего телефона легко найти в телефонной книге. – Голос Дианы звучал по-деловому, в нем не было даже намека на то, что произошло в этой комнате буквально пару минут назад. – Проследи, пожалуйста, чтобы все изменения в контракте были внесены в понедельник утром.

Стив кивнул, снова сверкнув дежурной улыбкой, и проследил за женщиной, медленно направившейся к двери. Как только Диана вышла, он облегченно выдохнул.

– Черт, – пробормотал Тревор, бросив взгляд на часы, стоявшие на письменном столе. Времени оставалось в обрез. Он едва успеет побриться, принять душ и одеться до того, как вожделенная фотомодель появится здесь. Лора, конечно, не захочет ждать, подумал Стив, снимая пиджак и аккуратно вешая его на спинку кресла. Но красотке придется, подождать… Они всегда ждут.

* * *

Стив стоял на террасе своего пентхауса, потягивая шампанское «Дом Периньон».

Какой хмурый вид, – сказала Лора голосом маленькой девочки, прежде чем направиться в туалетную комнату. – Но не волнуйся, милый, я вернусь, ты будешь улыбаться.

Не уверен, мрачно подумал Стив. Ему все это уже порядком осточертело. Надоело смотреть, как Лора любуется на свое отражение в каждой попадающейся на пути гладкой поверхности. Кроме того, он проголодался. Интересно, что миссис Брент приготовила на ужин? Но, что бы то ни было, придется ждать, пока Лора соизволит привести себя в порядок.

Он еще раз взглянул через открытые двери веранды на элегантную белоснежную гостиную. Куда, черт возьми, запропастилась девица? Сказала, что ей надо поправить макияж. Хотя понять, что там можно исправлять, – выше его разумения. Грим Лоры был настолько совершенным, что лицо скорее напоминало безукоризненную маску. Раньше Стив этого как-то не замечал.

– Черт, – выругался он, резко поставив бокал с шампанским на стеклянный столик.

Что с ним происходит? К концу дня у Стива появилось ощущение дискомфорта, и сейчас оно выливалось в раздражительность и беспокойство. Предчувствие, как сказала бы его сестра Марджори.

Стив нахмурился. Мардж? Какое она имеет к этому отношение? Почему вспомнилась сестра, когда…

Зазвонил телефон, Стив снял трубку и услышал голос своего секретаря Сары.

В дальнем конце гостиной возникли очертания фигуры, которые вскоре материализовались в Лору. Она приближалась пружинящей походкой, виляя бедрами, как на подиуме. Для демонстрации мод, а заодно и себя, девушка выбрала ярко-красную короткую комбинашку. Неглиже дополнял, страстный взгляд.

У Стива перехватило дыхание, но не из-за Лоры. Он отвернулся от гостьи и плотнее прижал телефонную трубку к уху.

– Понятно. Спасибо, Сара. Позвони, пожалуйста, моей сестре и скажи, что я выезжаю. Братьев тоже надо поставить в известность. У тебя должен быть телефон Йена. Тим сейчас в Лондоне. Попроси Йена… Прекрасно. Буду держать с тобой связь.

Стив положил трубку, прочистил горло и повернулся к Лоре, влажное дыхание которой чувствовал на своей шее.

– Прости, но произошло одно событие…

Девушка хихикнула и положила руки ему на плечи. Стив почувствовал приторный, тяжелый запах духов.

– Еще не произошло, – промурлыкала Лора. – Но скоро мы…

Рука Стива сильно сжала ее запястье.

– Я должен успеть на самолет, – сказал он. Лицо его было сосредоточенно и сумрачно. – А ты одевайся и спускайся вниз. Швейцар поможет тебе сесть в такси.

– Самолет? – В вопросе Лоры слышалось неподдельное изумление. – Я думала, что мы… – Голос длинноногой красавицы начал звенеть от обиды, когда Стив стремительно прошел мимо нее. – Что такое важное случилось, что ты…

Интересно, что бы сказала эта куколка, если бы услышала, что именно «такое важное» произошло. Он мог бы сказать: «Милая, коль скоро тебе необходимо это знать, то слушай – мой отец, которого я любил не больше, чем прохожего на улице, мой отец, Ричард Тревор, умер».

Но Стив, молча, поднялся по винтовой лестнице в свою спальню. К тому времени, как он спустился вниз с кожаной дорожной сумкой в руке, у него и мысли не было о существовании гостьи.

Уже в такси по пути в аэропорт Стив неожиданно вспомнил об ощущении дискомфорта, которое преследовало его в течение всего дня. Вряд ли это стоит отнести к разряду предчувствий, но все же…

Стив устало вздохнул, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

* * *

Джоан и Тони сидели за обеденным столом в своей квартирке в Даунерс Гроув. Вдруг девушка замерла с вилкой в руке, на которой были нанизаны спагетти.

– Что случилось?

– Не знаю… – растерянно ответила она, – какое-то странное ощущение.

– Гусь прошелся по твоей клумбе, – усмехнулся Тони, увидев выражение лица приятельницы. – Послушай, если вспомнить, что среди твоих предков были здешние аборигены, то немудрено, что тебе в голову приходят всякие странные вещи.

– Гусь? – Джоан рассмеялась и приступила к обеду.

2

Над горами быстро поднималось солнце, но самые высокие вершины все еще скрывала сероватая дымка. Со стороны озера дул пронизывающий ветер. Стив только что закончил пятимильную пробежку, футболка неприятно липла между лопатками.

Под подошвами спортивных туфель скрипел гравий, этот звук резко контрастировал с прерывистым дыханием стайера. Стив пробегал такую дистанцию каждое утро в течение многих лет, но из-за высоты нагрузки увеличились. Мышцы болели, сердце стучало, как отбойный молоток, легкие с трудом качали воздух. Тем не менее, он получил огромное удовольствие.

Стив уже стал забывать, как здесь тихо и спокойно. Озеро и склоны гор принадлежали сейчас ему одному, если не считать двух насторожившихся оленей, которые паслись неподалеку. Ни машин, ни грузовиков, ни людской суеты – только он и природа.

Черт возьми! Это же одно из самых красивейших мест, которые ему довелось видеть. И тут же рот Стива искривился в презрительной усмешке. Изумительную картину – творение Создателя – портил уродливый особняк, возвышавшийся вдали.

Дом был чудовищным, как по размерам, так и по претенциозности. Его следовало бы построить из камня и стекла, линии сделать чистыми, летящими. Но вместо этого нелепое здание соорудили из бетона и красного кирпича. Особняк не вписывался в ландшафт и в соревновании с природой явно проигрывал.

В гостях хорошо, а дома лучше, бормотал себе под нос Стив, взбегая по ступенькам террасы. Он горько усмехнулся, схватив полотенце со стула. Уж чем-чем, а домом, в принятом смысле, это место для него никогда не было. Стив ненавидел родовое гнездо еще будучи мальчиком и продолжал ненавидеть до сих пор.

Здорово, что он сегодня уезжает. Недельное пребывание в «родных пенатах» – самое большее, что он мог выдержать и не свихнуться. Стив вытер лицо полотенцем. Он не брился со вчерашнего дня, и вылезшая щетина напоминала о себе при соприкосновении с мягким хлопком. Отбросив полотенце в сторону, мужчина сменил футболку на свежую. Вздохнув, он причесался и медленно прошелся по огромной террасе, любуясь великолепным видом озера, которое в лучах восходящего солнца сверкало подобно драгоценному камню.

Да, выдалась еще та неделя! Стиву пришлось проявить чудеса изобретательности, чтобы поддерживать связь со своим офисом в Чикаго. Все восемь телефонных каналов особняка были перегружены звонками. Казалось, каждый денежный мешок, политик и промышленная шишка считал своим долгом прислать соболезнования.

– Цирк, да и только, – сказал Йен однажды утром, когда все три брата крутились как белки в колесе, отвечая на звонки.

– Да-а, – поддержал Тим, ухмыляясь. – Старику все это очень понравилось бы.

Тим, конечно, прав. Для старика, оживи он сейчас, это, несомненно, было бы, как бальзам на раны – суматоха, внимание прессы, скорбные лица в день похорон, когда лимузины провожающих главу клана Треворов в последний путь, устроили пробки на дорогах, ведущих к кладбищу. Да, это отцу понравилось бы больше всего.

Стиву весь этот спектакль претил. Он чуть не вступил в драку с репортером светской хроники, который пытался проникнуть в фамильный склеп, чтобы сделать снимок гроба Ричарда из красного дерева. Йену и Тиму пришлось буквально отрывать брата от журналиста.

Стив сделал глубокий выдох. Это, пожалуй, был единственный момент за всю неделю, когда внутри него что-то шевельнулось. Вначале ярость, вызванная наглостью пройдохи-фотографа, а затем сильнейший приступ душевной боли при виде надгробия матери.

Слишком бурная реакция, скорее всего, результат перенапряжения, наверное, отразилась на лице, потому, что Марджори, уткнувшись в широкое плечо брата, прошептала:

– Эй, ты в порядке?

Стив, чувствуя себя неловко, кивнул и погладил сестру по голове.

– Все нормально. А как ты, дорогая? Выдерживаешь все это?

Девушка взглянула на старшего брата. Ее лицо побледнело, но к удивлению Стива, глаза оставались ясными и спокойными.

– Не беспокойся обо мне. Я хорошо себя чувствую.

После печальной церемонии похорон публика собралась в гостиной особняка, чтобы выразить соболезнование детям покойного.

– Для вас должно быть большим утешением, что много уважаемых граждан нашего города пришли отдать последний долг вашему дорогому отцу, – торжественно заявил старый судья Хопкинс, тряся тяжелым дряблым подбородком.

– Он хочет сказать, – тихонько произнес Йен, чтобы судья не мог услышать, – что почтенные граждане пришли посмотреть на новый треворовский порядок.

Тим ухмыльнулся.

– Что судья действительно имел в виду, так это то, что отцы города решили, не теряя времени, повилять хвостом перед новыми хозяевами.

Младший брат смотрит в корень, подумал Стив, повернувшись спиной к озеру. Пройдя по веранде, он подхватил полотенце и футболку и направился в библиотеку.

В комнате было прохладно, даже чересчур. Тяжелые стулья, обтянутые красной кожей, массивные дубовые столы, холодные стены между стеллажами с книгами выглядели особенно мрачно в нежном утреннем свете. Кругом стояла тишина. Единственный признак, указывающий на то, что дом обитаем, – это густой аромат свежесваренного кофе, который так ощутимо витал в воздухе.

Стив улыбнулся и прошелся по иранскому ковру. Если бы отец мог видеть сейчас сына, он бы нахмурился и заметил, чтобы впредь тот пользовался боковым входом, когда приходит взмыленный после такого глупейшего занятия как бег. Затем Тревор-старший презрительно скривил бы губы при виде хлопчатобумажной футболки и пустился в разглагольствования по поводу современной одежды. Но на самом деле вся тирада Ричарда Тревора означала бы только одно – он возмущен тем, что сын отказывается повиноваться отцу.

Неожиданно перед Стивом возникла расплывшаяся фигура. Марта, служившая домоправительницей у Треворов с незапамятных времен, ахнула и прижала руки к пышной груди.

– Боже мой, мистер Стив, как вы напугали меня!

– Доброе утро, Марта. – Стив тепло улыбнулся. – Я как раз направляюсь на кухню. Запах кофе просто восхитителен.

– Почему вы не сказали мне, что уже встали? Я бы давно спустилась на кухню и приготовила вам завтрак. Идите в столовую и садитесь за стол, а я тем временем сделаю что-нибудь для вас, пока не соберутся остальные.

В памяти Стива из детства возникли картины обильных завтраков, которые до сих пор выставлялись на столе каждое утро, несмотря на то, что ни он, ни его братья и сестра не притрагивались к ним.

– Не беспокойся, – быстро сказал Стив. – Спасибо большое, Марта, но боюсь, у меня нет времени на завтрак. Тороплюсь на деловую встречу. – Нахмурившись, он посмотрел на часы. – Мне надо быть на месте менее чем через час. Я возьму чашку кофе в свою комнату. – Стив снова улыбнулся и слегка обнял старую женщину за плечи. – Я когда-нибудь говорил тебе, что ты готовишь самый лучший в мире кофе?

Щеки Марты порозовели от комплимента.

– Подождите здесь, мистер Стив, я принесу вам кофе.

– Еще чего. – Стив медленно направился к двери. – Можно подумать, я не знаю, где находится кухня.

– Конечно, знаете, но так не положено. Ваш отец говорил…

– Мой отец больше не является хозяином этого дома, – Стив понимал, что говорит гораздо резче, чем хотелось бы, поэтому смягчил жесткость слов, теплой улыбкой. – Послушай, что я предлагаю. Мы сейчас пойдем на кухню и вместе все приготовим.

Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем обитатели этого дома привыкнут к тому, что теперь здесь все изменилось? – подумал Стив несколько минут спустя, когда ставил чашку на ночной столик в своей спальне.

Ричард Тревор больше не является хозяином этого дома. Он вообще перестал быть хозяином, чего бы то ни было, размышлял Стив, снимая шорты и футболку. Доказательством этого явилось вчерашнее официальное вскрытие завещания.

Ничего неожиданного в нем не оказалось. Покойный отец семейства оставил личную собственность, особняк и огромные участки земли Марджори, а многомиллионный промышленный конгломерат «Тревор индастриз» завещал сыновьям.

Лучи солнца, струившиеся через окно, приятно грели обнаженное тело Стива. Он вытянул руки и согнул их в локтях, мускулы заиграли, перекатываясь под загорелой кожей. Затем «пошел в ванную, примыкавшую к спальне, встал под душ и пустил струю на всю мощь.

Старика хватил бы удар, услышь он разговор наследников, состоявшийся после чтения завещания. Едва адвокаты покинули дом, Йен произнес с сарказмом:

– Вот это подарок! Как раз то, о чем я мечтал всю свою жизнь – кусок «Тревор индастриз».

Вслед за братом слово взял Тим.

– Я мимо. Можете взять мою долю.

Стив растянул губы в подобие улыбки, обнажив ряд ровных белых зубов.

– Однако, приятель, ты слишком щедр! Он подошел к бару вишневого дерева, открыл бутылку бурбона, налил приличные порции всем присутствующим и произнес то, чего всегда придерживался:

– Я скорее буду воровать колпаки от колес, чтобы добыть себе пропитание, чем возьму хотя бы крошку с чужого стола.

Йен и Тим дружно рассмеялись. Йен поднял бокал с бурбоном высоко над головой.

– Прекрасно, – сказал он. – Полное единодушие. Новые директора империи Треворов посовещались и приняли судьбоносное решение.

– Да-а, – произнес Стив, и три бокала звякнули, коснувшись друг друга. – Единогласно проголосовав, директора решили пока заняться делами компании вместе, а потом…

Прошло еще несколько минут, и наследники пришли к выводу, что «Тревор индастриз» надо выставить на торги, а вырученные деньги отдать на благотворительные цели. Затем братья снова подняли бокалы – на этот раз, чтобы выпить за приправленное горечью признание, к которому были готовы всю свою сознательную жизнь.

Сыновья Ричарда Тревора на протяжении многих лет игнорировали своего отца, ссорились с ним, боялись и презирали его, и никогда не любили человека, давшего им жизнь.

* * *

Стив вышел из-под душа, насухо вытерся полотенцем и, не одеваясь, направился в спальню. Вот и все. Через несколько часов он будет в Чикаго. Йен в Детройте, а Тим вернется в Лондон. Мардж, разумеется, останется здесь – она принадлежала этому месту и была счастлива, унаследовав поместье.

Стив чертыхался, с нетерпением ожидая, когда сможет вернуться в свой мир, к привычной жизни. Надо еще уточнить кое-что в последнем контракте, да есть и другие дела, требующие доработки. Стив улыбнулся, натягивая свежую сорочку на широкие плечи. Он, конечно, был немного резковат с Лорой, да еще это красное неглиже… Но Стив и раньше, случалось, бывал, грубоват с женщинами – это происходило, когда интересы дела вставали на пути личной жизни. Две дюжины красных роз на длинных стеблях, коробка швейцарского шоколада…

На его губах мелькнула насмешливая улыбка. Лора успокоится и простит.

Правда, была еще Диана Уильямс с дразнящим мельканием черного кружева, когда она резким взмахом закидывала одну длинную ногу на другую.

Стив ухмыльнулся, надевая брюки. Вот задача – выбрать одну из двух. А может, не стоит мучаться – в Чикаго полно женщин. Красивых и разных. Мужчине не хватит жизни, чтобы выпить нектар из всех этих цветков. Правда, это не означает, что он не признает верности.

Стив сделал петлю на галстуке и плотно затянул узел. Я всегда хранил верность, подумал сердцеед, насмешливо улыбнувшись… пока продолжалась связь с женщиной.

Он посмотрел в зеркало и надел пиджак. Спортсмен в шортах и футболке исчез. Вместо него появился ухоженный мужчина, обличенный в элегантный костюм. Именно таким и был настоящий мистер Тревор. Человек с небритым лицом, в помятых шортах и футболке был лишь напоминанием об оставшейся в прошлом жизни. Стив и сам не понимал, почему хранил старую спортивную форму. Она была настолько потрепанной, что давно уже должна бы сгнить на какой-нибудь свалке.

Поморщившись, он запихнул шорты и футболку в боковое отделение дорожной сумки. Сейчас не время для философских размышлений. Его ждет деловой завтрак с Терри Тайчером. – Тебе надо встретиться с этим парнем, – решили братья. – С юристом должен говорить юрист.

Негодяи, добродушно подумал Стив, закрывая за собой дверь спальни. Не то, чтобы он возражал против этой встречи. Понятно, что Тайчер добивался разговора, чтобы не остаться в стороне, когда будет формироваться новое руководство «Тревор индастриз».