Текст книги "Если веришь"

Глава 26

Мария держала на коленях большую коробку. Слезы жгли глаза и падали на картонную крышку. Осторожно сняв ее и положив рядом с собой, она откинула лежавший сверху кусок полотна.

Платье лежало точно так же – идеально сложенное, – как она убрала его год назад. Высокий кружевной воротник казался особенно белым на фоне лифа из темно-красного бархата. Кончиками пальцев она расправила тонкое кружево. Платье такое легкое и женственное в отличие от того, что она носила последние пятнадцать лет. Ряд круглых перламутровых пуговиц шел от верха до талии и оканчивался у белого шелкового пояса.

Ей стало грустно. Но грусть была светлой: платье навевало воспоминания о счастливых днях. Последний подарок, который она сделала матери на Рождество. Она помнила, с какой любовью она выбирала его, пролистывая каталог за каталогом, пока не остановилась на нем.

Мария осторожно вынула платье из коробки. При свете дня бархат заиграл, как дорогое вино в бокале.

«Отодвинув коробку, она встала. Приложив к себе платье, она стала пристально изучать себя в зеркале. Темно-красный бархат подчеркивал молочную бледность ее щек и оттенял коричневый цвет глаз.

«Не коричневый».

Слова Мэта всплыли в памяти неожиданно, но они уже не вызывали у нее чувства гнетущей печали. Лишь грусть о том, что не осуществилось.

– Ах, Мэт, – вздохнула она.

Он ушел и не вернется. Уже много недель она гнала от себя мысли о нем. Но сейчас, стоя перед зеркалом, глядя самой себе в глаза, ей пришлось признать, что он ушел и не вернется.

Удивительно, какое впечатление на нее произвела сейчас такая мысль. Два месяца назад она приходила в отчаяние. Но в последние две недели она каким-то образом повзрослела, что ли. Ей все еще становилось больно при воспоминании о нем, она по нему скучала, может, будет скучать всегда. Но прошлое уже не мешало ей жить. Все происходило не так, как когда-то со Стивеном. Тогда ей было всего шестнадцать, и она не умела смотреть в глаза реальности. Теперь она стала старше, мудрее и достаточно сильной, чтобы выжить. Бешеный Пес ей не нужен. Она любила его, но он ей больше не нужен.

Он научил ее прощаться.

Отвернувшись от зеркала, она скинула мешковатое коричневое платье и надела великолепное рождественское платье, туго завязав широкий белый пояс. Лиф облегал грудь, а широкая юбка мягкими складками спускалась до пола.

Она быстро причесала вьющиеся волосы и завязала их на затылке потрепанной розовой лентой Джейка. Пощипав щеки, чтобы придать им немного цвета, она поспешила вниз.

В кухне, из которой рождественские ароматы разносились по всему дому, праздничный стол заполняли глазированная ветчина, яблочный сидр со специями и пирог с пеканом. Она мельком взглянула на банки с вареньем, желе, соленьями, на картошку, овощи и хлеб и пошла в гостиную, чтобы подождать Джейка.

Комнату она украсила свечками и еловыми ветками. В углу на небольшом столике, покрытом красной скатертью, поставили елку, увешанную стеклянными ангелами, золочеными яблоками, глазированными вишнями и сливами, мерцающую зажженными свечками, которые отражались в темном окне.

– Привет, Мария.

Она обернулась и увидела в дверях Джейка в переделанных по его росту парадных брюках Расса, белоснежной рубашке с черными подтяжками и неумело завязанным галстуком. Рыжие волосы, гладко зачесанные на лбу, курчавились на затылке и шее.

При виде Джейка у Марии сжалось сердце. Он выглядел таким красивым и взрослым, но нерешительным в ожидании ее одобрения. Крошечные царапины от бритвы виднелись на его щеках.

– Какой ты красивый!

Лицо Джейка расплылось в улыбке.

– Ты тоже.

Он подошел к ней, и она взяла его под руку. Вместе они молча подошли к окну. Они ждали. Они все время ждали.

Джейк слегка к ней прислонился, и она его поняла. В этом году они очень старались, как следует подготовиться к празднику, но что бы они ни делали, их повсюду окружали призраки Рождества прошлых лет. Они впервые встречали Рождество без своих родителей.

Мария смотрела в окно, но не видела на стекле кружочков света, отбрасываемого зажженными свечками. За окном угадывались смутные очертания построек фермы. Мир за окном – холодный и безмолвный.

– Он не вернется, – тихо пробормотала Мария.

– Да, я знаю.

– Я рада, что ты со мной, Джейк. – Он откашлялся.

– Я тоже.

Ситуация становилась слишком грустной, и Мария решила немного развеселить Джейка. Она улыбнулась:

– Как насчет того, чтобы приступить к нашему великолепному рождественскому ужину?

– Сначала я хочу сделать тебе подарок. – Мария взглянула на елку в углу комнаты.

– Пойдем к елке на улице.

Он провел ее через освещенный дом на темное крыльцо. Взявшись за руки, они спустились по скрипучим ступеням. Осторожно ступив на землю, она по щиколотку провалилась в мягкий снег.

– Ты ничего не замечаешь?

Мария уловила гордость в его голосе и огляделась.

– Амбар все еще на своем месте, садовый домик такой же белый, поленницы такие же высокие... – Она вдруг ахнула: – Боже мой, Джейк...

– Я его убрал.

Ее взгляд остановился на конце дорожки. Штакетник исчез. Часть фермы полностью открылась. Девственно-белый снег простирался от дома, через дорогу и... до самого горизонта.

У нее слегка закружилась голова при виде бесконечного пространства. Эмоции: страх, восторг, облегчение – захлестнули ее.

– Я не хотел, чтобы ты каждый день на него смотрела.

Еще никогда она не испытывала таких всепоглощающих чувств теплоты и радости, которые вызвали у нее простые слова Джейка.

– Мне никогда и в голову не приходило, что его можно убрать, – тихо удивилась она, – а собственно, почему?

– Я подумал, что, если его не будет, может быть... – В зеленых глазах Джейка она прочла надежду и страх.

Интересно, мелькнула у нее мысль, а какой видится она ему? Наверное, тридцатилетней старой девой, тоскующей по человеку, который ее не любит, которая не может покинуть собственную ферму. Ей стало стыдно.

– О чем ты подумал?

– Я подумал, что, может быть, если не будет забора, ты сможешь когда-нибудь выйти за пределы фермы.

Выйти за пределы фермы.

Этих слов она не ожидала, но они засели у нее в голове. Подняв подбородок, она посмотрела на снежную равнину, расстилавшуюся за ее фермой до самого горизонта. Забора, который мог бы ее остановить, теперь уже не существовало, не надо больше отодвигать задвижку и открывать ворота. Нет ничего, что бы напоминало ей о ее неразумном, глупом прошлом.

Она представила себе, как покинет ферму. Страх сжал сердце. На лбу выступил пот. Но страх не такой жесткий, а менее удушающий и панический.

– Может, и смогу.

У нее вдруг появилось невероятное чувство надежды. Впервые за много лет она поверила, что такое действительно возможно. Нелегко, но возможно. Мир больше не пугал ее. Если она попрактикуется, будет делать каждый день по нескольку шагов, может, ей и удастся...

– Может быть...

– Я люблю тебя, Мария. Веселого Рождества!

Она посмотрела на него сквозь слезы и крепко его обняла.

– Я тоже тебя люблю, Джейк. Веселого Рождества!

Бешеный Пес увидел ферму еще издалека и остановился. Приземистый дом торчал посреди бесконечных заснеженных полей. От него в разные стороны разбегались десятки покрытых снегом яблонь.

Он улыбнулся. Он дома.

Но потом улыбка постепенно погасла. Что-то здесь не так. Да нет, вроде все на месте: яблоневый сад, дом, амбар. Что же изменилось?

Не было забора.

Он вдруг почувствовал гордость за Марию. Она сумела. Господи, она убрала белый штакетник. В снегу еще оставались углубления в тех местах, где стояли столбы. Лучшее приветствие для него, которое только можно себе вообразить.

Он поправил на спине мешок и направился к дому тем пружинящим шагом, которым не ходил уже много недель. Сердце радостно стучало. Он не мог дождаться, когда снова увидит свою семью, когда она примет его в свои любящие объятия.

– Бешеный Пес?

Он поднял глаза. Джейк стоял возле садового домика с вязанкой дров.

– Привет, малыш. Я же говорил тебе, что вернусь. – Джейк от изумления разинул рот. Дрова выскользнули у него из рук и упали в снег.

– Ты сказал, что, может быть, вернешься, – пробормотал он.

Бешеный Пес намеревался сделать свое возвращение как бы само собой разумеющимся, но передумал. Он прошел длинный путь, чтобы сказать Джейку нечто важное. Для такое случая его обычная развязная манера не годится.

– Я скучал по тебе.

– Правда? – Недоверие сквозило в голосе Джейка.

– Ага. Меня самого удивляет. – Он сбросил мешок и махнул Джейку рукой: – Иди сюда.

Джейк пошел навстречу Бешеному Псу, но в двух шагах от него остановился.

Бешеный Пес почувствовал разочарование. Он хотел сжать сына в своих объятиях, так хотел, что у него заныло сердце, но он не сдвинулся с места. Он не будет спешить. Он сделает так, как надо, чтобы уже навсегда.

Джейк стоял напротив него, прижав руки к бокам, щурясь на ярком зимнем солнце. Бешеный Пес понимал, что чувствует его сын. Он помнил, с каким отчаянием ждал возвращения собственного отца.

– Мне очень жаль, Джейк, – проговорил он. Его слова на самом деле значили очень мало, но ничего другого предложить сыну он не мог. Кроме целой жизни и безраздельной любви в их подтверждение.

Джейк молчал.

– Я не должен был оставлять тебя. Но все случилось так чертовски быстро, просто я не знал, что делать. Я испугался ответственности.

– А что изменилось теперь?

– Ты мой сын. – От произнесенных слов у Бешеного Пса перехватило горло. – Ты себе не представляешь, Джейк, что я чувствую, когда так говорю. Как только я начинал думать о тебе, я уже не мог остановиться. Господи, сколько же времени я не знал о твоем существовании, как много потерял... Больше не хочу.

Джейк всхлипнул, поперхнулся и сделал шаг вперед. Бешеный Пес схватил его и сжал в объятиях.

– Я скучал по тебе, Бешеный Пес.

Бешеный Пес отстранился и заглянул Джейку в глаза:

– Думаю, ты, вряд ли захочешь звать меня папой?

– Я мечтал об этом всю свою жизнь.

– Господи, если бы я знал, Джейк. – Бешеный Пес вдруг понял, что сын говорил правду. Как жаль, что он столько времени не знал о том, что у него есть сын. Тогда, быть может, он смог бы уже давно перемениться, а не скитаться по дорогам.

– Я тоже, папа.

Папа. Сердце Бешеного Пса сжалось.

– А теперь мне надо увидеть Марию, – сообщил он. – Знаешь, я обниму ее и скажу, что хочу, чтобы мы стали семьей.

– Мария... изменилась.

– Я уже определил по тому, что исчез штакетник. Я скучал по ней.

– Я подожду тебя здесь.

– Неплохая идея, Джейк. Однажды, когда я застал ее врасплох, она огрела меня прикладом дробовика по голове.

– Не поручусь, что и сейчас не произойдет подобного. – Бешеный Пес улыбнулся и, бросив мешок на землю, посмотрел на дом. На лице появилась идиотская улыбка. Боже, ему не терпится увидеть ее и обнять.

– Увидимся через минуту, малыш. – Он потрепал волосы Джейка. – Придется немного поухаживать.

– Удачи тебе, папа.

– Удача мне ни к чему. У меня есть любовь.

Все еще улыбаясь, Бешеный Пес пересек заснеженный двор, взбежал по ступеням крыльца и тихо открыл дверь.

Дом, как бывало и раньше, встретил его теплом, уютом и тишиной. Он слышал, как потрескивал огонь в камине в гостиной и шипел бекон на раскаленной сковороде.

Тихо ступая, он направился на кухню.

Мария стояла в углу, склонившись перед открытым буфетом. Ему потребовалась всего минута, чтобы отметить, что на ней нет ничего коричневого. Волосы заплетены в косу и перевязаны выцветшей розовой лентой. Платье голубое, в мелкий желтый цветочек.

Она выпрямилась и оглянулась.

– Привет, дорогая.

– Мэт... – выдохнула она. Желтая фаянсовая миска выпала у нее из рук и разбилась.

– Я вернулся.

Ее взгляд встретил его тепло и приветливо. Но только мгновение. Потом ее лицо приняло то же суровое и осуждающее выражение, которое он так хорошо знал.

– Нет, не вернулся.

– Что?

– Ты просто снова пришел, Мэт. – Она вытерла руки о полотенце. – Ты не вернулся. Ты просто здесь. Есть разница.

– Я вернулся, – нахмурился он.

Она попыталась улыбнуться, но в глазах сверкали холод и недоверие.

– Джейк будет очень рад. Он так по тебе скучал. К субботе, как обычно, я приведу в порядок садовый домик. А пока можешь спать в своем спальном мешке.

«Она просто сошла с ума, вот и все. Неужели ты не справишься с раздраженной женщиной?» Бешеный Пес послал ей самую сексуальную из своих улыбок и, засунув большие пальцы за пояс потрепанных джинсов, приблизился к Марии.

– А как ты, дорогая, скучала по мне?

– Скучала... какое-то время.

– А потом перестала? – Ошеломленный, он остановился.

– Я выросла. – В ее взгляде он уже не заметил ни недоверия, ни холодности. Она смотрела ему прямо в глаза. – Ты изменил меня, Мэт. Сначала тем, что появился в моей жизни, а потом – исчезнув из нее. Я поняла, что могу сама о себе позаботиться.

Уверенность Бешеного Пса покачнулась. Он-то думал, что она бросится ему на шею и начнет осыпать горячими поцелуями. Именно так он тысячу раз представлял себе свое возвращение. Ему и в голову не приходило, что его не примут.

Он вдруг растерялся. Вздохнув, он запустил пятерню в длинные волосы. Неужели он проделал такой долгий путь только для того, чтобы потерять единственную женщину, которую он любил? И будет любить вечно.

Он провел языком по пересохшим губам и взглянул на нее. На сей раз без самоуверенной ухмылки, без соблазнительной улыбки. А лишь с болью и надеждой.

– Я хочу снова изменить твою жизнь. Я останусь. – Ее передернуло.

– Тогда оставайся в садовом домике.

– Ты не понимаешь.

– Нет, это ты не понимаешь. Ты...– Ее голос сорвался. Глаза наполнились слезами, и она отвернулась. – Ты разбил мне сердце... Ты мне больше не нужен.

Бешеный Пес понял, как ей больно. Раскаяние и стыд сжали сердце. Он сунул в карман руку и вытащил дешевое оловянное колечко, которое он купил в Альбукерке. Как бы ему хотелось, чтобы кольцо было золотым!

– Я люблю тебя, Мария, и хочу на тебе жениться. Я хочу, чтобы ты, Джейк и я стали настоящей семьей.

Она не взглянула ни на него, ни на кольцо.

– Ха.

– По пути я... В Лоунсам-Крике я зашел в редакцию местной газеты «Ведомости» и получил там работу корреспондента.

– Ты устроился на работу?

– Буду писать статьи два раза в неделю. Думаю, моя работа поможет нам оплачивать кое-какие счета и у меня еще останется время управляться с садом.

Она стиснула руки и опять отвернулась. Он почувствовал, что она колеблется.

– Выходи за меня замуж.

– Нет. Я не верю, что ты останешься.

– Скажи мне, что не любишь меня, Мария. Скажи, и я сразу же уйду. В противном случае, я останусь и сто лет подряд буду каждое утро делать тебе предложение, пока ты мне не поверишь.

Он с такой нежностью произнес ее имя, что ее пробила дрожь. Воспоминания о том, что она к нему когда-то чувствовала, нахлынули на нее. Боже милостивый, как же она по нему скучала.

Схватившись за край раковины, она заставила себя не двигаться, но он смотрел на нее с такой любовью, что она начала оттаивать.

– Господи, Мэт.

У нее нет сил, солгать ему, сказать, что она его не любит. Она не смогла бы даже выговорить такие слова. Она любила его больше жизни, он нужен ей, как воздух.

Бешеный Пес подошел к ней так близко, что мог бы прикоснуться. Но он лишь смотрел на нее в упор своим прямым и честным взглядом.

– Я когда-нибудь лгал тебе, Мария?

– Н-нет.

Он дотронулся пальцем до ее подбородка, но от его ласкового прикосновения у нее внутри все перевернулось.

– Я останусь, – прошептал он, и она увидела, что его глаза увлажнились.

Мария почувствовала, что тонет в его взгляде. Она не могла оттолкнуть его, не могла сказать, что не любит его. Даже если он разобьет ее сердце сто раз, тысячу раз. Время, когда она должна защищать себя, давно прошло. Она стала сильной и может позволить себе поверить в него, в себя, в любовь.

Она улыбнулась и заплакала.

– Ах, Мэт, – сказала она, открывая ему свои объятия, – почему ты так долго не возвращался?